Встал и вижу: что за черт - вместо бойкой тройки ...
Забинтованный лежу на больничной койке.
И заместо лошадей по дороге тряской
Бью я жесткую кровать мокрою повязкой.
Сергей Есенин
Команда наша называлась "MH. Flyers". MH - означало "Гора Гамильтон". То есть, мы были летуны с этой горы. Название подходило к нашей команде, да и ко всей пенсионной лиге как нельзя лучше. По правилам разрешалось тут играть только тем, кто был старше 35 лет. Так что наши летуны еле ползали по полю. Американский юмор не похож на русский. В Москве такую команду назвали бы "Семь червей" или просто "Черви".
Очередная игра была последней, которую я проводил в майке с 41-м номером, отражавшим возраст. Во-первых, на следующий день мне исполнялось 42, а во-вторых, уже закупили новую форму и должны были раздать в следующее воскресенье.
Ожидалась наша легкая победа. Противник - новая команда, организованная только в этом сезоне, проиграл все предыдущие встречи. Но вышло не так. Против нас играл относительно молодой (на вид моложе 40 лет) высокий и крепкий португалец с косичкой на затылке. Размашистой смелой манерой игры и всем своим обликом он напоминал Гуллита. Сразу же стало заметно, что он не только хорошо работает с мячом, но еще и бежит быстро. "Не пьет, что ли?" - мелькнуло в голове. Такие встречаются в Америке. Мы вели 1:0 после первого тайма. А во втором давление на наши ворота усилилось. Ветераны-защитники, не справляясь с "Косичкой", несколько раз нарушили правила, и игра стала грубой. "Косичка", по замашкам - бывший профессионал, только что ударом по ногам сзади сбил нашего нападающего Володю, которого я привлек к играм за MH. Flyers в прошлом году. Тогда в первой же игре Володя забил 2 гола, обеспечив победу 2:1. После той игры спрашивали, откуда он. Я отвечал: "Russian Software Engineer". То есть, на его месте так бы сыграл каждый русский компьютерный инженер. После атаки "Косички" Володя захромал, и играть практически больше не мог. Я потерял хладнокровие и стал искать случай тоже сыграть резко. Мяч выбили из нашей штрафной к боковой линии. "Косичка" устремился к нему с одной стороны, я с другой. Чувствуя, что опаздываю, прыгнул вперед ногами с расчетом, что если не попаду в мяч, то достану игрока. Но проклятый португалец увернулся, успев протолкнуть мяч вперед и ноги убрать. А я попал шипами левой бутсы в ямку на поле. Левая нога застряла, а тело продолжило скольжение по траве. И через секунду, взглянув на неестественно вывернутую вбок стопу, я понял, что сегодня не встану без посторонней помощи.
Женщины, болельщицы нашего соперника, обложили мне ногу льдом из кулера с напитками. Кто-то позвонил с мобильного телефона в скорую помощь. Довольно быстро она приехала. Санитар присел около меня, извинился за наносимый ущерб и начал резать кривыми ножницами шнурки бутсы, гетру, нижнюю часть щитка, охватывающую голеностоп. Открылась выпирающая под кожей бугром берцовая кость над щиколоткой. Санитар посмотрел скептически и спросил:
-И из-за такой малости ты нас вызвал?
-Ну да, - ответил я, - А что, не надо было?
Он велел пошевелить пальцами больной ноги. Пальцы слушались. Несколько футболистов обеих команд, столпившихся рядом, словно хирурги на консилиуме, дружно закивали головами в знак того, что это, мол, хороший знак: беспокоиться не о чем; все скоро пройдет.
-Может, еще и не перелом, - обнадежил санитар. - Треск-то
был?
-По-моему, был.
Он только сочувственно покачал головой.
Бывшая московская соседка по коммунальной квартире, старушка с серьезным алкогольным стажем, всегда повторяла в подпитии, что все болезни от нервов. Я, молодой и здоровый тогда, недоумевал: так уж и все? А если, например, ногу сломаешь? При чем тут нервы? Вспомнилась недавняя собственная агрессивность, замутившая сознание. И когда носилки со мной заталкивали в машину, я сказал напоследок остающимся на поле футболистам: "Ребята, остыньте!"
Санитар поинтересовался моей медицинской страховкой. Я достал бумажник из принесенной кем-то спортивной сумки и протянул ему страховую карточку. Пока машина ехала, он стал заполнять форму для больницы, внося мои данные. Давным-давно Высоцкий спел: "И молимся, чтобы страховка не подвела". Как раз настала минута помолиться об этом же.
Но нога стала беспокоить, и вместо молитвы я попросил санитара как-нибудь помочь. Хотя бы налить стакан. Он сперва не понял, потом засмеялся и сказал, что этого не полагается. Взамен, повозившись, сделал внутривенный укол морфия. Укол помог на 5 минут.
В больнице ученый китаец по рентгеновскому снимку определил перелом и сообщил, что надо делать операцию, которую он, несмотря на ученость, выполнить не умел. Стали звонить дежурному хирургу. Я ждал. Сообщили, что хирург скоро приедет. Я ждал. Приехал Володя вместе с моими женой и дочкой. "Папочка! Что с тобой?" - спросила семилетняя Катя. Что тут ответишь? Упал. Огонь в ноге разгорался все сильнее. Морфий время от времени вливаемый мельчайшими дозами из капельницы в вену, почти не помогал. Наконец, появился высокий кудрявый доктор со странной фамилией Test. Он показал снимок и объяснил, что сломана со смещением малая берцовая кость. Надо скрепить ее металлической пластиной. Мне было уже все равно. Что угодно, только скорей. Доктор посмотрел на меня внимательно, велел сестре снова пустить морфий в вену, и ловкими руками вправил вывороченную из сустава стопу. Почти сразу же пожар в ноге стал стихать.
Появился анестезиолог и покатил меня по длинному коридору, весело рассказывая о своей дочери-подростке, что она уже пять лет играет в футбол и ни разу ничего себе не сломала. Я сказал, что играю 35 лет, а тоже вот ногу сломал впервые. На повороте коридора остановились около регистратуры. Там стали что-то писать. Пришли две новые сестры, операционные. "Не бойся, - сказала одна. - Доктор очень хороший. Я его давно знаю". Анестезиолог двинул каталку направо, к повороту. Вторая сестра заметила, что другой дорогой короче. Анестезиолог засмеялся и отвечал, что его учить не надо. Он тут возит уже 16 лет.
Доктор Test еще не появился в операционной, когда меня переложили на стол. Под шутки сестер появилась маска ...
А проснулся я в какой-то полутемной комнате с сильной жаждой. В углу около стола возилась женская фигура. Я спросил ее, который час. Пять минут первого. Значит, уже начался понедельник, 42-й день рожденья. Вот тебе и майка с 41-м номером и последняя игра. Может быть, совсем последняя.
Днем пришла специалистка и стала меня учить ходить на принесенных костылях. "Ты знаешь правила: на ногу наступать нельзя!" - предупредила она. Через полчаса ученья в коридоре и специальной комнате я освоил технику горизонтального перемещения и преодоления ступеней.
Рассказывали когда-то, что защитник "Спартака" Гена Морозов, тоже сломавший ногу, споил всю больницу. Благо деньги были, делать нечего, а болит - только нога. Но в Америке долго не лечат. И не удалось внедрить инициативу Морозова за океаном. Вечером того же дня меня выписали. Когда я с помощью медбрата пересел с больничного кресла-каталки на переднее сиденье машины, жена, забиравшая меня, озабоченно сказал:
-Интересно, за сколько кости срастаются.
-Вот пришлют счет, узнаем за сколько. Думаю, тысяч за 15.
Главной проблемой при хождении на костылях оказалась невозможность нести с собой чего-нибудь. Руки-то заняты. Но вскоре я приспособился прыгать на одной ноге и одном костыле, держа в свободной руке кружку с пивом и напевая под нос народные песни, исполнявшиеся прежде инвалидами в электричках.
Команда прислала открытку с пожеланиями скорей поправиться. На открытке была изображена смешная дама в очках с подписью: "Хорошие новости! Доктор сказал, что операция прошла удачно!" Оказалось это правдой. Доктор Test был специалистом по спортивной медицине и свое дело знал. Кость срослась правильно. Только шрам остался от разреза.
В Америке долго не болеют. Машиной с автоматической коробкой передач можно легко управлять одной правой ногой. В местном DMV (аналог советского ГАИ) по справке из больницы выдали временный инвалидный знак. И вскоре я появился на работе, с гордостью поставив машину прямо перед входом в здание на одно из мест для инвалидов. [В старом фильме Гайдая была такая сценка: "Где этот чертов инвалид? Не шуми, я - инвалид!" - отвечал артист Моргунов.]
Молодая насмешливая индуска Шанта, увидев костыли, поинтересовалась, где это меня так угораздило. Узнав, что на футболе, она спросила:
-Ну вы, по крайней мере, выиграли?
-Выиграли, выиграли.
-Хоть не зря пострадал.
Сообщил о победе защитник Ричард, навестивший меня в больнице в тот первый день после операции. Времени до конца оставалось совсем мало, и после того, как меня увезли, судья прекратил игру. Счет так и остался 1:0.
Через пару недель доктор Test заменил гипс на съемный пластиковый сапог, похожий на обувь космонавтов из фильмов про звездные войны. С этим сапогом жизнь стала намного легче. Но главной, славной точкой выздоровления был первый шаг, сделанный без костылей еще месяц спустя. Просто босой ногой по полу. И сломанная нога удержала. Только отозвался глухой болью по-прежнему утолщенный сустав.
Бывший марафонец и велогонщик Брюс из терапевтического восстановительного отделения сразу же спросил, хочу ли я вернуться к активному спорту. Получив утвердительный ответ, он не жалел сил, делая массаж ноги и придумывая все новые и новые упражнения. Раз вечером, к концу занятия, я тяжело отдувался после прыжков через препятствия и подъема по ступеням тренажера. Брюс улыбнулся, кинул мне полотенце утереть пот и сказал, что я, пожалуй, скоро буду в лучшей форме, чем до травмы.
После двух месяцев терапии я начал потихоньку бегать и уже через полгода снова вышел на футбольное поле. В новой майке. Теперь с 14-м номером. От греха подальше. Но почувствовал, что окончательно вернулся, только в конце теплого и солнечного калифорнийского ноября, в последней игре сезона, когда забил гол больной ногой. Хотел сделать навес, но мяч срезался и по крутой дуге упал в дальний угол ворот, обманув вратаря. Володя смеялся: "Сухой лист!"
Примерно год спустя снова случилось заглянуть в отделение терапии. Брюса, к сожалению, на месте не оказалось. Дебра, девушка, занимавшаяся оформлением бумаг, узнав, что я сыграл уже 10 игр в новом сезоне, вышла из-за конторки, обняла меня и сказала, что я - первый пациент, у которого все хорошо, но который все-таки снова появился у них. Возвращаются с жалобами, с просьбами. От здоровых благодарности ждать не приходится.
На память о травме осталась в левой ноге металлическая пластина с шестью шурупами, хорошо видимыми на рентгеновском снимке.