В воскресенье в парке встретился Серега, сказавший между прочим, что в среду летит в Москву и может захватить что-нибудь небольшое. Я давно собирался оформить доверенность на шурина и отослать ее с оказией. Серега был подходящей оказией.
Доверенность надо было заверять в Российском консульстве в Сан-Франциско. Я нашел текст документа на сайте консульства, распечатал его и заполнил. В ближайшей от дома аптеке (она же магазин, она же почта) выписал money order (безналичный гарантированный финансовый документ) на $95, взыскиваемые консульством за услугу. И вечером договорился с Серегой по телефону, что завтра после трех заеду к нему на работу.
По нотариальным вопросам консульство принимало граждан с 2 до 5 часов. На Зеленой улице (Green street) в начале 3-го я был неприятно удивлен обилием посетителей. Не менее 30 человек ожидало в маленькой приемной. Вспомнив старые советские слова, я нашел последнего в очереди, сел в серое клеенчатое кресло и стал ждать. Один из просителей, высокий мужчина в кепке с длинным козырьком, сразу столкнулся с тем, что заполненную им заранее анкету в консульстве не принимали. Он взял в окошке бланк, просунутый под стекло клерком, и, вздыхая, стал его заполнять. Я поинтересовался, чем нехорош образец с интернета. Мужчина ответил, что по словам клерка, там его не принимают. Я немедленно подошел к окошку и попросил бланк доверенности. Заполнил его, дождался своей очереди и просунул бумажку под стекло. Чиновник, не тот, что выдавал бланк, а другой, во втором окне, сморщился, как от клюквы и сообщил, что документ не годится. "Почему? Ваш же коллега его дал". Дело оказалось в том, что заполненный бланк предполагал наличие второго доверяющего лица, которое вписано не было. "Может быть, прочерк поставить?" - предложил я наивно. Но все было не так просто. Чиновник с интеллигентным лицом, в очках и с маленькой бородкой, сказал, что лучше заполнить другой бланк. Только его сейчас в наличии нет и надо ждать. В России это понятно: надо ж дать. А здесь как?
Тем временем к окошку подошел гражданин Бахман. Ему требовался новый паспорт, в котором он просил изменить английское правописание его имени. "Я имею с ним проблемы", - сказал он меланхолично. Из-за стекла спросили, какого рода у него проблемы. "Мое первое имя записано как Semen, - объяснил Бахман. - Вы знаете, что означает semen? Semen по-английски сперма".
Наконец, новый бланк принесли. Я заполнил его, и после толкания среди тех, кто возвращался к окошку во второй и третий раз, сдал интеллигентному чиновнику. Тот просмотрел документ и спросил, когда я приду его получать. "А сейчас нельзя?" - удивился я. На бумаге нужно было лишь расписаться и поставить печать. "Зарегистрировать надо", - разъяснил чиновник внушительно. - Сейчас уже половина пятого, мы закрываемся". Я вздохнул. Завтра, говорю, в Москву едет человек, с которым я собирался переслать эту бумагу. Нельзя ли забрать ее хотя бы завтра утром? "Что же нам ночью работать?" - удивился теперь и чиновник. Нет, ночью работать не надо. Будет ли, по крайней мере, бумага готова завтра после двух часов? "Постараемся, приходите", - пообещал сотрудник консульства.
Самолет улетал в среду в пять, и Серега согласился подождать в аэропорту часов до четырех. Я снова был в консульстве в два. Опять собралось около 30 человек, среди которых было несколько вчерашних просителей. В очереди на этот раз я провел всего час, успев за это время объяснить бывшему жителю Воронежа, что, как и куда надо вписывать из паспорта. Он несколько раз благодарил, и предположил, что мне, наверное, много приходилось заниматься подобными бумажными делами. Нет, говорю, давно не занимался. Отвык от российских порядков. Изменился в Америке, уж и забыл, что мне там не сиделось. Из букашки стал человеком. Но сегодня, на второй день свидания с Родиной, живо вспомнил, из-за чего уехал из России почти 10 лет назад.
Доверенность я получил, успел отвезти ее в аэропорт и отдать Сереге. Правда, неизвестно еще, примут ли ее в Москве.
Май 2003.
/-\/