Юра стоял на узкой, плохо освещенной улице Неаполя, раздумывая, куда ему направиться. Батарея в его телефоне разрядилась. На пути сюда ему пришлось несколько раз спрашивать дорогу в пиццериях и магазинах. Возвращаться теперь, повторяя свои блуждания по переулкам, ему не хотелось. К тому же он был уверен, что есть более короткая дорога к нанятой им квартире.
Тут напротив открылась дверь и из нее вышла невысокая черноволосая женщина лет 30. Она опустила железную штору на широкое окно магазина и заперла внизу замок. Обернулась, посмотрела на Юру и что-то быстро спросила по-итальянски. Юра немного знал итальянский, но сейчас ничего не понял и ответил: "Io non parlo Italiano". Женщина улыбнулась, сразу сделавшись милой, и сказала вдруг по-русски:
- Вижу, что non. Откуда вы?
- Вчера приехал из Рима, - ответил Юра, - а вообще-то я из Калифорнии. Телефон у меня умер. Не могли бы вы указать мне путь на улицу Трибунале?
- Это недалеко, - сказала она. - Идемте со мной.
По дороге Юра рассказал, как Google Maps вел его по черным, без единой лампочки, улочкам. Где иногда в домах открывались двери не в прихожие, а прямо в спальни; где сидели на пороге черные мужчины и женщины, курили зелье, запах которого с детства был ему знаком и особенно стал привычен с тех пор, как в Калифорнии разрешили марихуану.
- И ничего не случилось? Никто к вам не пристал? - удивилась она.
- Нет, а что?
- Это был испанский квартал, самое опасное место в Неаполе.
- Что ж, ответил Юра. - Я бывал в районах других городов с плохой репутацией и тоже обычно все обходилось.
- А что там, на улице Трибунале? Отель?
- Нет, квартира, - сказал Юра. - Я снял ее через Airbnb. - Там смешной пароль для wi-fi: maradona.
- Его до сих пор здесь помнят, - улыбнулась она. - Так вы турист?
- Не совсем, - ответил он. - Вы кто по профессии?
- Я художница, - сказала она.
- А! Это славно, - обрадовался Юра. - Тогда вы поймете. Я хочу увидеть в подлинниках, а не на репродукциях или фотографиях все картины художника Караваджо. Кое-что уже удалось посмотреть. Здесь, в Неаполе, есть две работы. Одну, в музее Каподимонте, в бывшем королевском дворце, я уже сегодня видел. Вторую, в церкви, собираюсь осмотреть завтра.
- Ого! - удивилась она. - И зачем вам это?
- Думаю написать о нем книгу или сценарий.
- Так вы искусствовед?
- Искусстволюб, - сказал он. - Mi chiamo Юра. И я фотограф.
- А я Галина для русских. А тут я Галка. По акценту все принимают меня за испанку. Я здесь больше десяти лет, замужем за итальянцем. Он тоже художник, больше скульптор и оформитель. А вообще-то я из Перми.
Юра помолчал, потом сказал:
- Интересно название улицы, куда мы идем, - Трибунале.
- На ней стоит городской дворец правосудия. Вы должны были его видеть. Там вокруг всегда полно полицейских машин.
- Не видел, - ответил он. - Видимо, я ходил по ней в другую сторону. Но название отличное. В Риме я снимал квартиру на улице Metastasi. Тоже звучит оптимистично. Трибунал и метастазы.
- Это то, что бывает у больных раком? - спросила Галка.
- Именно, - подтвердил Юра.
- А в Риме вы тоже видели работы Караваджо?
- Да, несколько. Я не в первый раз там. В одной вилле Боргезе около десятка картин. Ватикан, Капитолийский музей широко известны, но в этот раз я был в палаццо Барберини, в церкви, как ее ..., дель Пополо. Но не все еще увидел. Частные коллекции остались и еще два-три дворца и церкви. Всюду сразу не успеешь.
- Вот она, Трибунале, - сказала Галка, когда они свернули на улицу с железными столбиками, отгораживающими пешеходов от транспорта. - Мне дальше.
- Рад был познакомиться, - ответил Юра. - А не могли бы вы составить мне, как говориться, эскорт. Послезавтра суббота, я собираюсь съездить на Капри. Если конечно ваш муж не будет возражать, можете вы меня туда сопроводить?
Галка окинула его взглядом. Юре было лет 50. Среднего роста, широкоплечий, лицо с глубоко посаженными глазами и орлиным носом. Длинные волосы артистически зачесаны назад. Он был одет в бежевый плащ и темные брюки.
- А вы похожи на итальянца, - сказала она. - Муж-то точно не будет возражать. - Он на неделю уехал во Францию на выставку. Правда, суббота и воскресенье основные торговые дни у нас в магазине, но сейчас мертвый сезон, туристов почти нет. А что вам делать на Капри? Там же нет картин Караваджо.
- Но я все-таки турист. Там жили известные в русской культуре люди: Горький, Бунин. Ленин, кажется, приезжал. Как не побывать там, если уж оказался в Неаполе?
- А Везувий? - спросила она. - Все туристы считают обязательным там отметиться.
- Везувий? Это вулкан. Я бывал на Гавайях, видел кратеры, серный дым из почвы. Я вообще часто бываю в дикой природе. Капри мне интереснее. Так съездим в субботу?
- Телефон умер, неизвестно, дойдет или нет. Не лучше ли использовать дедовскую технологию - бумагу и карандаш. - Он достал записную книжку в кожаном переплете.
----------
II. Капри
В пятницу Юра осмотрел интересовавшую его картину в церкви Мисерикордия и позвонил Галке.
- Так вы готовы сопроводить меня завтра на Капри? - поздоровавшись, спросил он.
- Я всегда готова, - ответила она. - Когда мы встретимся?
- Назовите вы, - сказал Юра.
Они встретились в здании морского порта. Юра купил билеты на ближайший паром. У них осталось время выпить кофе в маленьком кафе, где посетителями были в основном работники порта.
- Пора, - сказала Галка, поставив чашку на стол.
Они вышли на пристань. Около пирса, указанного в билетах, стоял большой транспорт, в который заезжали легковые автомашины и фургоны. Юра остановился в нерешительности. Галка взяла его под руку: "Пойдем". Они прошли по краю широких сходней рядом с каким-то пикапом, заезжавшим на паром. Предъявили билеты матросу и поднялись по железному трапу на 2-й этаж. Там оказался комфортабельный салон со множеством мягких кресел. Большинство из них были свободны. Сели у окна.
- Так вы живете в Калифорнии? - спросила Галка.
- Господин из Сан-Франциско, - ответил Юра. - Знаю рассказ Бунина с таки названием. Но я не беспокоюсь. Со мной там ничего не случится.
- Капри значит "Козий остров", - сообщила она. На нем, по легенде, жил Циклоп, которого ослепил Одиссей.
- Я не знал об этом, - удивился Юра.
Большую часть пути он смотрел в окно на удалявшийся Неаполитанский залив, на мыс, на гряду островов. Море было спокойно, и чем дальше от материка, тем больше светлело небо. Облака, грозившие дождем, рассеивались. Паром обогнул мыс, и открылась огороженная пирсом бухта.
- Это Grande Marina, - объяснила Галка. - А еще есть Piccolo Marina.
Они поднялись вверх, на маленькую площадь, в вагончике фуникулера. Юра посмотрел на карту острова на стене туристской конторы и сказал:
- Капри и Анакапри; Grande Marina и Piccolo Marina; паста и антипаста; Одиссей и Циклоп; люди и антилюди; мир и антимир. А Где же Ленин?
Галка улыбнулась.
- Вы хотите знать, где здесь жил Ленин?
- Нет, конечно. Достаточно взглянуть на обломки дворца Тиберия.
- Пойдемте. Это вон туда, наверх. Там есть Villa Joves.
Они шли по мощеной дороге среди вилл все вверх, пока не увидели из-за деревьев памятник.
- Это Тиберий? - спросил Юра.
- Нет, какя-то монахиня. Уже много позже поставили.
Наконец остался последний небольшой подъем. Вверху видны были каменные постройки. Навстречу спускалась молодая пара. Юра спросил молодого человека по-английски, стоит ли шести евро осмотр виллы Joves. Тот подумал и ответил, что раз уж поднялся сюда, то следует взглянуть и на сам объект, который "beautiful". Он говорил по-английски fluently, но явно не был ни англичанином, ни американцем. Скорей всего, скандинав или датчанин.
Юра заплатил положенную мзду стражу, вышедшему из будки, и увидел информационный щит с изображением монеты с профилем императора Августа, отчима Тиберия по общепринятой версии древней истории. Справа неприступный отвесный обрыв уходил в изумрудное море, а влево вела тропа к развалинам. С первого взгляда было видно, что "раскопанные" обломки построены во 2-й половине XX века. Пространство вершины холма не предполагало дворца значительного размера. Например, такого, какой показан в фильме Боба Гуччионе "Калигула".
- Что за фильм? - спросила Галка.
- Жестокий порнографический фильм по мотивам истории Древнего Рима, - объяснил Юра. - Одно похоже здесь на характер Тиберия: любовь к уединению, опасение заговоров. Цезаря убили в Риме сенаторы-заговорщики. А сюда ведет единственная дорога. С трех других сторон - неприступные обрывы. Пока доплывешь, пока поднимешься на гору, да еще центурион обыщет при входе, оружие отберет. Так что до цезаря доберется какой-нибудь захудалый сенатор. И спросит его Тиберий: "Ты что?" "Да я ничего", - ответит тот и отправится обратно вниз в своих носилках. В этом есть смысл. Хотя даже на рисунке при входе монета с профилем Августа, а не Тиберия. Так был ли он вообще?
Галка слушала Юру и улыбалась.
- Был все-таки, наверное. Спустимся к вилле Lesys. Это тоже в списке местных достопримечательностей.
Другая тропа шла по лесистым уступам холма, по камням и мокрой после недавних дождей земле. Юра заметил крупные собачьи следы и сказал:
- Перевоз собаки на остров Капри стоит 5 евро, так что обычные туристы едва ли привозят сюда собак. Местным жителям, имеющим собак, прогуливаться сюда, вверх, тоже смысла нет. Помните, мы заметили зайца при подъеме? Там, на повороте. Если есть зайцы, то могут быть и волки.
Тут он вступил в дерьмо. Очевидно, волчье, по его логике. Он оттирал подошву ботинка о траву. Галка смеялась.
Вилла Lesys была построена в 19-м или в 20-м веке. На краю площадки с балюстрадой над морем основалась небольшая статуя мальчика, стоявшего на одной ноге и разглядывавшего подошву другой. Юра посмотрел на нее.
- Похоже на меня, - сказал он. - Мальчик, вступивший в дерьмо.
Когда они вернулись в Неаполь, там шел дождь.
- Еще одна причина, по которой Тиберий жил на Капри. Там не было дождя, когда он шел в Неаполе. Пойдемте обедать куда-нибудь.
- Тут, в центре, много хороших ресторанов, - сказала Галка.
- Я бы только хотел заглянуть в Домский собор с мощами San Gennaro.
- На что он вам?
- Есть такой фильм 60-х годов: "Operazione San Gennaro". Там американские гангстеры вместе с итальянской мафией грабят сокровища Св. Януария. Снято смешно и динамично. Передает, мне кажется, дух Неаполя. Действие идет во время конкурса Неаполитанской песни, которым увлечен весь город.
Они зашли в грандиозный собор, постояли у гробницы San Gennaro, вышли на паперть. Слева от входа под сводом портика прятались от дождя бездомные.
В ресторане Галка спросила Юру, что он хочет есть.
- Насколько я понимаю, в Неаполе надо есть пиццу и макароны. Самую лучшую в Неаполе пиццу я уже ел в траттории, около которой заблудился и вы меня спасли. Значит, теперь pasta and see food.
- Завтра куда собираетесь? - спросила Галка.
- Завтра мой последний день в Италии, - ответил Юра. - Последний день - в Помпеи. Как на картине Брюллова в Русском музее в Петербурге. Поедете со мной?
Он провожал ее. Дождь все еще накрапывал. Они шли под руку, раскрыв зонт над головами.
- Это площадь Данте, вот дворец и памятник, - сказала она.
- Земную жизнь пройдя до половины, я заблудился в сумрачном лесу, - вспомнил он. - А вы со мной в роли Вергилия.
В темноте они прошли через длинную старую арку, свернули направо в другую, уже современную. Там, в маленьком дворике прямо по стене дома ходил лифт в стеклянной трубе.
- Я здесь живу, - сказала она. - Там, наверху, у нас мастерская.
- Можно взглянуть на ваши работы? - спросил он.
Они поднялись в лифте на последний 4-й этаж. Одна стена комнаты была вся стеклянная. По другим висели и стояли в беспорядке картины и наброски.
- Это мое, - она обвела рукой комнату. - А у мужа все там. - Она указала на дверь в другую комнату. - У него большой порядок, не как у меня здесь.
- Где вы познакомились? - спросил Юра.
- В Москве на выставке. Я была студентка, не говорила по-итальянски, а он по-русски. Мы целую неделю бродили по Москве, которую не знали, и общались, листая русско-итальянский разговорник.
- Очень романтично, - сказал Юра.
- Хотите что-нибудь выпить? - спросила Галка.
- Лимончелло, - улыбнулся Юра. - В Неаполе надо пить лимончелло.
...
- Ты бы приехал сюда снова взглянуть на мою мазню? - спросила Галка утром, наливая воду в джезву.
- Твои работы - очень оптимистичные. Этого не хватает сейчас. Тут, в музее Каподимонте замечательные картины. Штук 8 Тицианов, Рафаэль, Перуджино, Пармаджианино. Портреты, лица сдержанные. И вдруг Питер Брейгель Старший. Две саркастические насмешки: слепцы, ведомые в яму слепцом, и мизантроп. Мизантроп этот особенно сатиричен. Монах-отшельник в черной сутане, в капюшоне, с седой бородой, идет прочь от людского жилья, а сзади подросток с карикатурным лицом срезает у него с пояса кошелек. У тебя тут все такое яркое, солнечное. Наверно, как Неаполь летом.
- Да, я сама такая, - кивнула Галка.
- Приехал бы, - сказал Юра. - И постараюсь приехать, но, главным образом, чтобы увидеть тебя.
III. Цицерон
Они вышли из вагона поезда, разрисованного граффити. Было солнечное прохладное утро. У входа стояла небольшая очередь за билетами.
- Ты, конечно, здесь бывала не раз? - поинтересовался Юра.
- Конечно. Мне больше нравятся виллы в Эркулане. Там, во-первых, бесплатно, а во-вторых, народу меньше. Хотя сейчас, в мертвый сезон, и здесь пусто.
Услышав их русский язык, к ним подошел мужчина примечательной внешности. Высокий, стройный, лет около 50, с проседью в черных волосах. С тонкими чертами лица.
- Меня зовут Иван, - сказал он чисто по-русски с небольшим акцентом. - Могу показать вам Помпеи в таких подробностях, которые вы сами никогда не заметите.
- Где по-русски выучились? - спросил Юра.
- Мой папа, коммунист, назвал меня Иваном, послал в Россию, в СССР, в 1990 году. Хотел, чтобы я учился там коммунизму.
- Но там уже начались гласность, перестройка, - сказал Юра. - Он немного опоздал, ваш папа. А где он хотел, чтобы вы строили коммунизм? В России или в Италии?
Иван на это ничего не ответил. Зато сообщил, что его услуги стоят 100 евро за час, но если подождать следующего поезда минут десять, то он найдет к ним в компанию еще русских, и экскурсия обойдется в 50 евро или еще дешевле.
Юра купил два билета на осмотр Помпеи. Действительно, появились еще несколько посетителей со следующего поезда, которых Иван быстро проверил на знание русского языка. Но русских больше не оказалось.
Он подошел к Юре и Галке и сказал:
- Я покажу вам Помпеи за 50 евро. Вы не пожалеете. Я знаю тут каждый камень.
Галка, улыбаясь, тихо сказала Юре:
- Жулик.
- Я вижу, - кивнул Юра.
Но что-то располагало в облике Ивана. Быть в Неаполе и не быть обманутым? Как это называется по-итальянски? Cosa Nostra, Наше Дело.
- Пойдем, - кивнул он Ивану, - 50 евро за час.
Иван воодушевился. У ворот в древний город он сказал:
- Здесь была пристань; сюда причаливали корабли с товарами. - Он хотел продолжать, но Юра перебил:
- Тут до моря пять километров. Какая же здесь могла быть пристань?
Иван не растерялся и ответил:
- Рим была великая империя. Что им стоило прорыть канал от моря сюда!
- Понятно, - кивнул Юра. - А потом его засыпало. Пеплом.
Они прошли через ворота и оказались на небольшой площади.
- Здесь был дворец правосудия, - объявил Иван. - Выступали прокураторы, адвокаты. А здесь стояли обвиняемые.
- Я сейчас как раз живу возле дворца правосудия в Неаполе на улице Трибунале, - сказал Юра. - Очень похоже.
- Вы откуда приехали? - быстро спросил Иван.
- Из Москвы, - ответила Галка, незаметно пожав Юре руку.
- А! Раз из Москвы, я вас сразу проведу к публичному дому. Туда отправлялись все купцы, удачно распродавшие товары.
- Нет, мы туда не хотим, - сказала Галка.
- Вы первые туристы из Москвы, кто не хочет смотреть публичный дом в Помпеи. Русо туристо, облико морале. Тогда пойдем на центральную площадь. Там были выборы, главный рынок.
- Памятник новый, - заметил Юра, когда они вышли на площадь.
- Это как у вас в Москве памятники Церетели, - ответил Иван. - На него не стоит обращать внимания. Только не снимайте видео, - замахал он руками, увидев, что Галка навела на него телефон. - Это вам будет стоить ... не знаю, сколько евро в минуту. Посмотрите вон туда. Там голова императора.
- Императора чего? - спросил Юра. - Помпеи?
Иван не ответил.
Они осмотрели развалины магазинов. Бутиков, как называл их Иван. И пришли к руинам бань.
- Здесь собирались патриции и обсуждали предстоящие выборы, - сообщил Иван. - А там были женские бани.
- Здесь был театр, - указал Иван на ступени, полукругом уходившие вниз, к сцене. - Патриции сидели в первых рядах, а женщины с детьми и слугами - здесь, наверху. А там, сзади, был буфет; рабы разносили угощенье. Если хотите, спустимся вниз. Там, на сцене, звук одинаково слышен, как наверху.
- Не стоит, - сказал Юра.
Они шли по булыжной мостовой кое-где с колеями от колес древних повозок, как объяснил Иван. Юра поглядывал по сторонам. Спросил:
- Везувий довольно далеко. Как могло случиться, что город сразу залило лавой и засыпало пеплом? На это требуется время.
Иван оглянулся на него и сказал:
- В городе жило около 20 тысяч, а погибло 200-300. За такой вопрос я вам сделаю скидку на следующую экскурсию. Большинство жителей имело время уйти. Остались старики, больные. Вот здесь опять были бутики, склады с товарами. Видите бутылки из-под вина. Вот типичный дом Помпеи - комната слуг, комната хозяев, зал с проемом в крыше, чтобы собирать дождевую воду. Женщины сидели дома с детьми, а мужчины торговали и ходили голосовать.
Иван говорил безостановочно. Обсуждал поведение местных бродячих собак, цены в забегаловке, которую назвал дорогим рестораном. Навстречу попалась небольшая экскурсия, сопровождаемая гидом, говорившим по-итальянски. Иван с улыбкой перекинулся с гидом несколькими быстрыми фразами.
- О чем он говорил? - спросил Юра Галку. - Хвалился, что нашел дураков?
- Спорили, кто сегодня платит за обед, - ответила она.
- А вы говорите по-итальянски? - обернулся к ней Иван. - А знаете, что здесь, в Помпеи, случилось четыре несчастья? Сначала землетрясение, потом вулкан, извержение, потом вы встретили меня. Но самая главная катастрофа - за это надо платить 50 евро.
Они пришли к колоннаде, вход в которую был загорожен барьерами. За ними на полу лежали гипсовые изображения людей и животных.
- Странно, - сказал Юра. - У них такие позы, словно они умерли мгновенно, залитые огненной лавой. Но этого быть не могло.
- Большинство этих фигур сделано из гипса. Никакие пустоты этим гипсом не заливали, - ответил Иван.
Он посмотрел на часы.
- Час прошел, - объявил он. - Я могу устроить еще экскурсию по Неаполю. Покажу испанский квартал, самую опасную часть города. Вот моя карточка. Иван Цицерон.
Юра улыбнулся. Эта кличка удивительно подходила Ивану, несостоявшемуся строителю коммунизма. Он протянул Цицерону бумажку в 50 евро. Иван взял деньги и быстро ушел.
Дальше бродить одним по останкам древнего города, недавно подновленным или построенным заново, сразу стало скучно. Они пошли обратно на станцию.
- А Цицерон этот, как это у Пушкина, хоть и вор, а молодец. Колоритный персонаж, - сказал Юра.
В Неаполе возле вокзала стояла статуя Гарибальди.
- Его здесь не любят, - сообщила Галка. - В Неаполе было много знати. Богатые люди тратили большие деньги, жили сами и давали жить другим, а он пришел со своей непрошенной революцией и разрушил привычный порядок. Ты когда завтра уезжаешь?
- В 12 часов рейс во Франкфурт, а оттуда домой в Сан-Франциско.
IV. Котельническая
Я стоял у выхода одного из терминалов аэропорта Шереметьево и ждал старого друга, который обещался меня встретить. Было темно и морозно. Друг задерживался. Тут в кармане ожил мой телефон и молодой женский голос сказал:
- Здравствуйте. Я - Настя. Папа не может вас встретить сегодня. Попросил, чтобы я вас забрала. Куда вам нужно попасть?
- Здравствуйте, Настя. Мне нужно попасть на Котельническую набережную, к сталинской высотке.
- А сейчас вы где? Как вас найти? - спросила она.
Вскоре подъехала указанного типа машина. Из нее вышла девушка ростом примерно 185 сантиметров. Без головного убора, темнорусая. Прямо современный вариант Настасьи Филипповны.
![[]](/img/w/wasilxew_a_j/pompei/ayv.jpg)