В четверг, 28 мая 1987 года, первый пограничник встретился мне в метро на платформе станции "Парк культуры". Как положено, он был одет в гражданское - в синюю клетчатую рубашку и джинсы. И только ярко-зеленая фуражка указывала на прежний род войск. Я посмотрел на часы над туннелем. Они показывали 15:23.
Когда я пришел домой, соседка Валентина Ефремовна, сидя в прихожей на стуле, разговаривала с кем-то по телефону.
- Мой золотой друг, - говорила она, - ты золотая моя. Да-а. Что там говорить, я теперь тоже не золотая ...
Я кивнул ей, отметив про себя, что упоминался уже золотой друг, а не дорогой. Значит, Валентина Ефремовна приняла никак не меньше бутылки портвейна. Такой разговор мог длиться долго, и слушать его было неинтересно. Но тут соседка сказала:
- А у нас сегодня самолет прилетал. Гремел! Ох, гремел! Над самой крышей. Мы с Зинкой в окно смотрели. Маленький, цветной, весь обклеенный. Кружил, кружил, а потом куда-то подевался. Зина говорит: наверное, кино снимают.
Зинка, старуха лет шестидесяти из 30-й квартиры, отсидевшая в свое время пять лет за хищение социалистической собственности, наглая и болтливая, соврет, не дорого возьмет. Привиделось спьяну. Хотя, может быть, и правда кино. В нашем переулке и даже в нашем подъезде не раз снимали кино, исторические фрагменты. Но чтобы самолет летал ... Странно.
Жил я тогда на Большой Ордынке, в самом ее начале, в доме еще царской довоенной постройки, на последнем, шестом этаже. Окна из комнат квартиры смотрели во двор - узкую щель между двумя похожими домами, зато окно из кухни выходило на Москворецкий мост, за которым красовался Покровский собор.
Я пошел на кухню, поглядел в окно. Ничего особенного не увидел. Часы на Спасской башне показывали без четверти восемь. По мосту в сторону Красной площади прошел троллейбус. Чуть заметные фигурки людей виднелись на Васильевском спуске. Все, как обычно.
На другой день я забыл об этом разговоре. А в субботу пришел в университет играть в футбол и застал армянина по кличке Марадонна на середине рассказа о каком-то самолете. Марадонна был склонен к гиперболизации сверх всякой меры. С его слов выходило, что некий иностранец на спор сел на Красной площади на спортивном самолете. Поверить в это было трудно, но гласность набирала силу, и один из слушателей подтвердил, что вчера "Вечерка" поместила коротенькое сообщение о самолете, приземлившемся в центре Москвы.
В Москве в День Пограничника между 15:23 и 19:45 купание в фонтане ЦПКО закончилось дракой пьяных бывших стражей рубежей Родины. Драку быстро погасила милиция. А в караульное помещение рядом с входом в Кремль зашел постовой и сказал растерянно: "Разрешите доложить, там самолет". "Иди проспись, какой самолет!" - засмеялось в ответ начальство, но все-таки вышло взглянуть. Оказалось, что на Красной площади неподалеку от Спасской башни действительно стоял маленький самолетик в рекламных иностранных наклейках. Рядом с ним собралась небольшая толпа. В толпе заметен был молодой человек заграничного вида. Он улыбался, курил сигарету и по-русски явно не понимал.
Человека этого звали Matias Rust. Было ему 19 лет. Самолет марки "Cessna-152", на котором он прилетел, принадлежал Гамбургскому аэроклубу. Вылетел Руст в то утро из города Хельсинки, пересек границу СССР, сделал по дороге посадку для дозаправки. При этом пропал с экранов радаров, и отмечающие праздник силы ПВО успокоились. Потом он летел над железной дорогой, ведущей из Ленинграда в Москву.
Над центром города Руст сделал два круга, собираясь сначала сесть на Ивановскую площадь, но там, внутри Кремля, было маловато места и слишком много черных машин. И он приземлился на Красной площади.
В следующие выходные на спортивной площадке в университете Сашка-Дьякон читал народный стих об этом историческом перелете. Из стиха запомнилась одна строчка: "Прямо Мишке Горбачеву чуть не на голову сел". Похоже, Горбачев обиделся. И обошелся этот полет Русту в 14 месяцев советской тюрьмы. А министру обороны СССР Соколову вышла отставка. Сокол. Безумство храбрых ...
В 2003 году аэроклубы США объявили о программе празднования 100-летия первого полета братьев Райт. В порядке этой программы они обязались бесплатно прокатить один миллион детей. Дедушка-пилот, летавшей с девочкой Катей, рассказал ей, что начал учиться летному мастерству в двенадцать лет, а в шестнадцать, в день рожденья, совершил свой первый самостоятельный полет. "Now it"s time to pay back", - сказал он. Самолет его тоже был "Cessna", только не 152-й, а 175-й модели.
Что стало с машиной Руста, неизвестно. Жаль, если разломали в сердцах.
![[]](/img/w/wasilxew_a_j/sokol/redsquare.jpg)