Выставка была в Музее русского искусства и закончилась в минувший вторник, т. е. где-то 11.11.08. Она была организована группой украинских художников и хоть и была размещена в музее, но не под эгидой властей или союза художников, а как вполне независимая. Сопровождалась она рекламной кампанией, не могу судить насколь в целом широкой, но, по крайней мере, мне довелось услышать несколько раз по "радио Эра ФМ" интервью с ее организатором и вдохновителем Клименко (если не ошибаюсь). Он позиционировал живопись группы, как с одной стороны современную, противопоставляя или, как минимум, отделяя ее от живописи классической или соцреализма, а с другой, противопоставляя ее той современной живописи, в которой художники просто рисовать не умеют. Т. е. школу живописи классическую и в частности советскую он приветствовал и настаивал, что вот художники его группы, они таки владеют мастерством, которое дает школа, владеют, но ставят себе другие цели. Далее шел мне лично уже поднадоевший набор фраз о концептуальности, о метафизике и вообще философии, т. е. о нагруженности картин художников данной группы всем этим. Употреблялись, хоть и без излишнего акцента на них и "провокативность" и "эпатажность". Речь шла и о продаваемости картин данных художников, особенно на Западе, а, следовательно, признании. Все же главный флер в самоподаче был в философичности этой живописи. Мол, это Вам не хухры-мухры и не "А Вы видали, как течет река?". Тут головой думать надо и если кому не понравится, значит, сам - дурак.
У меня давно уже было желание поближе познакомиться с современной живописью и посмотреть, чем она отличается от той, что была современной 30 лет назад, и о которой мне доводилось писать ("Выставка американской живописи"). А тут, тем более, говорят о преемственности школы живописи и о философии. В общем поднапрягся и в последний день таки успел. Правда, будучи под прессом времени, т.е. имел всего пол часа на осмотр. Задержался на 40 минут, рискуя опоздать куда спешил, и сожалею, что не смог пробыть там часика полтора.
Можно разбирать любую выставку по пунктам: вот это в ней есть, а этого не хватает, вот этот художник силен в этом, а в этом слабоват. Но если хотя бы одна картина поразила вас, тронула вам душу, как способно трогать только настоящее искусство, то заниматься таким холодным анализом противно. В данном случае это имело место. Работы Сидоренко произвели на меня именно такое впечатление. Мастерство? Конечно, он - мастер, великолепно владеющий светом и цветом. Свет в его картинах просто поражает. Кажется, вся комната, где выставлены его картины, залита этим светом. Но мастерство, вещь приятная сама по себе (особенно в эпоху, когда о нем стали подзабывать), еще не делает картину актом Искусства с большой буквы. Любой ученик школы Тициана - мастер, мастер, но не Тициан. В советское время главные художественные институты страны выпускали художников, безусловно, владеющих ремеслом, но это не значит, что любого из них можно поставить в ряд, скажем, с Татьяной Яблонской. Как ни великолепен свет в картинах Сидоренко, но можно найти подобный, скажем, у Сарьяна. Свет это, конечно, важно и все-таки его тоже недостаточно, чтобы сделать картину Картиной. Так может это - вышеупомянутые философичность, концептуальность, провокативность? Все это, кстати, присутствует в его картинах, хотя и не во всех. Но все это имеет место и у других художников группы и у половины из них и мастерство на уровне, но Искусства с большой буквы не происходит. Мало того, у тех из них, кто поталантливее, эти потуги на философичность, эта дурацкая провокативность, просто убивают Искусство, которое без такого целеполагания могло бы и состояться у них. Это, например, у Ротбрайта (если не ошибаюсь), у которого две небольшие картины с головами людей и мухами, размером с эти головы. Какая мне разница, какую глубокую философскую концепцию он запихал в этих мух (да и может ли тут быть глубокая философская концепция)? Ну, допустим, мне объяснят, что эти мухи выражают то-то и то-то. - Ага, скажу я, понял. - Ну и что, после этого у меня появится ощущение соприкосновения с великим Искусством, ощущение откровения? Если живопись не действует сама по себе, а только с помощью сопровождающего текста (неважно, писанного, сообщаемого устно или который надо угадать), то уж лучше я буду просто читать тексты, философские в частности.
То, что превращает картины Сидоренко в Картины, рождает чувство откровения при столкновении с его живописью, - это передаваемое в них ощущение ценности жизни как таковой, ценности каждого ее трепетного и неповторимого мгновения, вне зависимости от социальной, философской и прочей значимости этого мгновения или обстоятельств, в которых оно имеет место. Это чувство необычайной, все превосходящей ценности жизни в картинах Сидоренко перекрывает, забивает, делает неважными и не мешающими даже все его потуги на философичность и безусловную провокативность некоторых его работ.
Вот, например, его картина, пародирующая некий религиозный сюжет, характерный для многих религий, ( а посему претендующая и на философичность и на провокативность), в которой изображена кампания людей на лоне природы. Религиозность сюжета в том, что в центре картины - фигура персонажа, изображающего явно проповедника или святого, а остальные изображают его сторонников, апостолов и т. п. Дабы не было сомнений в религиозности сюжета, над головой "святого" - кружок, символизирующий нимб, а в толпе поклонников стоит и лань. Так сказать и люди и звери внимают словам праведника.
Пародийность же и провокативность картины в том, что святой - это обыкновенный земной мужик, нарочито заземленный. В лице его - ни малейшей святости и дум о возвышенном и потустороннем. Наоборот, - полное довольство земной жизнью. Он лежит на земле в довольно-таки вольготной и несколько фривольной позе и даже, кажется, жует что-то. Нимб над его головой - это кольцо из проволоки или еще чего-то, которое держит одна из его последовательниц, при этом двумя другими пальцами руки, в которой держит кольцо, она "делает ему рожки" (или показывает знак V). Лицо у нее, как и у остальных, тоже лишено святости или торжественности момента. Это просто лица людей, наслаждающихся пикником на природе. Но все это лукавое мудрствование на темы религии в картине перекрывает мощный гимн жизни, бьющий из нее, то ощущение ценности жизни, которое автор умеет передать и которое и делает его картины Картинами.
Чтобы не было сомнения, что это так, можно сравнить эту картину с другой его картиной, в которой нет никаких претензий ни на философичность, ни на провокативеость. Там изображен зимний день в небольшом, судя по всему, городишке (потому что рядом со зданиями и на заднем плане - лес). На переднем плане 3 женщины. Не красавицы, без обнаженной натуры. Одна пожилая, нагнулась, кажется, мусор убирает. А одна, вот только в этой картине, напрямую выражает то ощущение жизни, о котором я говорю. Она, похоже, только что вышла из здания, где перед этим долго и тяжело работала (может ночное дежурство санитаркой), увидела свежий снег, может первый в этом году и ее пронзило это чувство самоценности жизни несмотря ни на что. Несмотря на тяжелый труд, нищенскую зарплату (все они одеты бедно) и разные прочие невзгоды. И она рванулась навстречу этой жизни в бесподобно схваченном художником движении, с каким-то особо вольным изгибом тела и вскинутыми вверх руками. Вот и все, и никакую философию тут не приторочишь, а передает она все то же, что и та псевдо религиозная и все прочие его картины.
Тут могут сказать, что это ощущение ценности жизни, как таковой, это - тоже философия. Ну, во-первых, ощущение - это не осознание. Осознание - это, конечно философия, но ощущать можно не осознавая, и есть художники, которые ощущают и передают, но не осознают, что именно они передают. И в любом случае, это - не та философия, которую имели в виду устроители выставки и сам Сидоренко, изображая вышеупомянутого святого. Для каждой идеи, философской и не философской, есть свои подходящие средства выражения. Ведь сколько бы философы, те, что не от живописи, а от самой философии, ни долдонили нам про ценность жизни, передать ощущение этой ценности вообще или конкретного ее мгновения они не могут, не обладают арсеналом подходящих средств. И именно живопись из всех прочих видов искусств, обладает наиболее подходящим арсеналом для этого. А, кстати, без этого ощущения, вся бесконечная болтовня о ценности жизни только оскомину набивает. Посему блажен художник, наделенный этим ощущением и способный его передать.