Несколько лет назад в Москве вышла книга С. Шноля "Герои и негодяи науки". Непривычное , корябающее название. Герои - да, но негодяи? Нет, бывает... Ну какой-нибудь там инженер Гарин из литературы или работавшие на Гитлера. Но стереотипное представление об ученном, а особенно представление ученных о самих себе - это "славные труженики науки, жертвующие.." и т.д. Есть , конечно, отдельные, которые за всю жизнь единственное что сделали, это защитили диссертацию на тему "Влияние фазы луны на рост телеграфного столба" и ту не ими написанную. Но это исключения лишь подтверждающие правило.
Ну, допустим, не исключения. Но главное не в этом. Изменились условия существования человечества и в негодяи теперь могут попадать не только бездари, занимающие не свое место. Сахаров осознал, что ядерное оружие в руках советского правительства - это опасность для всего человечества. А его талантливые коллеги продолжали создавать это оружие для этого же правительства. Значит либо Сахаров - негодяй, либо его коллеги. В Чернобыле ученные- инжинеры, на смене которых произошел взрыв, потом оправдывались, что количество стержней для регулировки процесса было в тот день в реакторе ниже нормы потому, что у них на станции уже давно нарушались эти нормы. И не им самим и никому в обществе не пришло в голову,что они потому и были особенно негодяями, что нарушали нормы давно и также небрежно, как это делалось на любом советском производстве. Мы привыкли, что негодяи - это когда пристали к парню с девушкой, парня избили, а девушку изнасиловали. А эти- обычные добрые, хорошие ребята, ученные - труженники, которые жертвуют...
Да что у нас крыша поехала? - И да и нет. Мы сумасшедшие по неадекватности реакции на изменившуюся действительность. Но сама неадекватность есть следствие того, что наши нормальные, эволюционно сложившиеся психика и сознание не успевают адаптироваться к слишком быстро меняющимся обстоятельствам, темп изменения которых задаем мы сами. Мы стали похожи на стадо животных бездумно и безумно несущихся к пропасти. Развив наш интеллект и этим возвысившись над животными, мы тем не менее загнали себя в эволюционный тупик и поставили себя под угрозу выживания как вид из-за диспропорции между колоссальным развитием науки и техники и неспособносью охватить последствия этого развития и адекватно на них реагировать.
Использование научного открытия связано не столько с его сутью, сколько с устройством общесва, господствующей в нем системой взглядов и ценностей. А это сфера не физики с биологией, а философии. Ученный (если он заодно не философ), также как и рядовой гражданин, обязан с помощью философии попытаться разобраться, себе ответить на вопрос, куда может привести то или инное развитие науки. Но с помощью какой философии? Все, что творится сейчас в мире, показывает, что такой философии нет. Несть числа философий и философов, между которыми нет никакого общего языка. Фиолософия не выработала до сих пор единой общечеловеческой системы ценностей, которая особенно необходима сегодня, когда конфликты из-за разного понимания этих ценностей могут привести к уничтожению человечества. Ничего внятного не сказано на тему, куда нам надо развиваться, в чем , собственно, прогресс, какие главные цели человечество как таковое должно ставить перед собою.Необходимость ответа на эти вопросы актуальна была и в прошлом, но особенно актуальна сейчас.
И вот я предлагаю философию, которая претендует дать все это. Конечно, может быть я не прав, может быть я "слишком много о себе думаю". Но посмотрим, что происходит. Вот 20 с лишним лет назад я прихожу к известному изтайльскому философу проф. Лейбовичу и приношу ему на суд мою теорию познания. Как ни много в мире философов,но не каждый день появляется новая, оригинальная теория познания, противопоставленная всем существующим. Конечно, может быть только я считаю, что это блестящая, опровергающая все предыдущие теория познания, а на самом деле это - чушь собачья. Если бы проф. Лейбович сказал мне так, я мог бы с ним не согласиться (если он меня не разубедил бы), но я не мог бы бросить ему упрек в нечестности. Но я бросаю его. Профессору Лейбовичу понравилась моя работа. Он сказал, что это великолепно, и что я должен продолжать дальше. Такова же была его реакция после второй части - теории детерминизма. Но когда я принес ему рукопись моей книги "Неорационализм" (включающей и эти и еще 3 части), он спросил меня,зачем я все это написал и отказался обсуждать и аргументировать свое мнение. Причина столь необычного превращения вот в чем. Лейбович - не просто преподаватель философии, а таки философ, имеющий свою позицию, не такую уж оригинальную (он был сторонник крайней свободы), но горячо защищаемую им публично, со своими наработками по части аргументации. Его философская позиция не была слишком уж глубоко обоснованной, начиналась не с теории познания и поэтому, когда я принес ему первые две части, он еще не видел, что мы с ним пересечемся на его любимом поле, и позволил себе быть объективным.А когда я принес всю книгу, одна из часте6й которой посвящена как раз свободе, он это увидел. Если бы он бал честный человек и философ служащий истине, он должен был бы спорить со мной, отстаивая свои взгляды (там, где они расходятся с моими), но он этого не сделал. В свете сегодняшней роли философии и того, на что претендует моя философия, эта нечестность - негодяйство.
Тогда я нашел другого философа, заведующео кафедрой Тель-Авивского университета, проф. Розена. Ему понравилась уже вся моя книга и он сказал, что это надо обязательно публиковать, причем на английском, чтоб сразу выходить на мировой уровень.Но не успело это произойти, я сел в тюрьму. Не стану повторяться о связи моего процесса с моей философией. Проф. Розен так и не издал моей книги. Оправдывает ли его факт, так сказать, моего "уголовного прошлого"? Не стану здесь приводить доказательства моей полной невиновности, которые суд не принял (хотя я готов их отстаивать и поныне в любом собрании). Проф. Розен не обязан был вникать в суть моего дела и имел прао удовлетвориться вердиктом суда.Но что утверждает суд? Что на меня напали, что я защищался, но превысил необходимую меру обороны. (Повторю, я готов доказывать любому, желающему слушать, что я ее не превышал). Может ли превышение необходимой меры обороны служить основанием для отвержения необходимой человечеству философии? Нет , это - негодяйство.
О господах Степине и Поповиче и их роли в зажиме моей философии я уже писал. О них и их коллегах можно было бы добавить еще много. Можно было бы сказать кое что и о некоторых западных философах, которым я посылал, правда не всю мою философию, а одну - две статьи (те, что пока что смог перевести на английский). Но не хочу превращать миниатюру в роман