Я имею в виду не композитора Лысенко, а академика ВАСХНИЛ и УАСГН Трофима Лысенко, по навету которого были брошены в лагеря, и многие там и погибли, советские генетики, включая Вавилова. И который и после того, как оставшихся в живых выпустили, а генетику признали наукой, остался в академиках, в почете, во власти, а вышедшим из лагерей генетикам, как гласит анекдот, говорил: "Я вас хнил, хню и буду хнить".
Академик этот, как положено всему живому, помер в свое время, но наследники его не перевелись и поныне, особенно в Украине, где они не стесняются публично славить его и отстаивать правоту его "дела". Ну, публично выступать в защиту Лысенко отваживаются, допустим, немногие (я слышал лишь одного такого по радио), но тех, кто на практике продолжает его дело, отстаивает свое право на такую, с позволения сказать, конкуренцию с научными противниками, в украинской науке предостаточно, а особенно в философии.
Это лучше всего видно на примере истории с моей философией. Я уже писал о том, как в свое время я обращался к Поповичу с предложением заслушать у него на семинаре сообщение о разработанном мной едином методе обоснования научных теорий и он все время отказывал мне под предлогом занятости - деньги ему нужно было зарабатывать. О том, что он отлично понимал и понимает важность этого метода, поскольку построил свою философскую карьеру при советской власти именно на попытках, пусть и безуспешных, сделать то, что я сделал, я тоже писал. Потом я предложил ему созвать международную конференцию по этому методу. И добавил, что в свое время член корреспондент Пазенок созывал международную конференцию в Институте философии по этноэтике, идею которой он украл у меня. Я делал перед этим сообщение в Институте на отделении этики и эстетики по моей теории оптимальной морали и в качестве побочного продукта этой теории сформулировал понятие этноэтики. Пазенок на том сообщении заявил, что это неинтересно, а через два месяца после этого собрал эту самую конференцию, "забыв" даже пригласить меня на нее. (При том, что не имел никакой возможности корректно ввести это понятие, минуя мою теорию). Когда я сказал это Поповичу, он ответил, что, во-первых, то был Пазенок, а не он, а во-вторых, он не обязан продвигать мои идеи. После этого мне давно уже не дают нигде выступать (кроме как на моем семинаре), не дают публиковаться, не дают преподавать философию и даже просто зарабатывать на жизнь, клевещут, провоцируют, оказывают давление на тех, кто поддерживает меня и мою философию и просто близких людей и т. д. С академиком Лысенко не сравнялись только тем, что в лагеря меня не упекли. Но и это потому лишь, что времена не те и нет у них такой возможности. СБУ они на меня стравили и оно применяло против меня незаконные методы, но так чтобы в лагеря за якобы лженауку, это уже не проходит. (Все это я уже описывал в разных моих статьях, поэтому здесь лишь перечисляю).
А вот на последний мой семинар в Доме Ученых с неделю назад явился некто Мурмыло. Он физик, не знаю остепененный или нет, и, якобы, пишет чего-то философского, хотя статью, которую он давно обещал представить для сайта моего института, так и не представил, и что именно философского он делает, я не знаю. Мой семинар он посещает уже ряд лет, но, так сказать, периодами, то подряд ходит, то подряд не ходит. Перед этим был как раз период его довольно длительного отсутствия. А в предыдущий период присутствия он в своих выступлениях при обсуждении яростно нахваливал то, что я делаю, а под конец обратился ко всем с предложением написать коллективную петицию властям в поддержку моей философии, которая нужна Украине и т. д. И он, мол, имеет связи в Институте Философии, в Академии Наук и чуть ли не в правительстве (что он тусуется в Институте Философии, я точно знаю) и он знает, что сейчас ситуация благоприятная и наша петиция будет поддержана. И я повелся на это. О том, что настал момент, Мурмыло, тусуясь в соответствующих коридорах мог, в отличие от меня, знать. Я то после долгих безуспешных попыток наладить взаимопонимание с Институтом Философии прекратил с ними всякие контакты. Ну и, предположил я, если они там созрели для примирения со мной и избрали в качестве посредника для переговоров Мурмыло, то почему нет?
Организовали инициативную группу, сочинили петицию, поле чего я звоню Мурмыло и говорю, что петиция готова. - "Нет - говорит - сейчас не время, опять ситуация изменилась". После этого он надолго исчез с моих семинаров, а когда случайно попадался мне на улице, переходил на другую сторону и делал вид, что меня не видит. Ну и когда он вновь, как ни в чем не бывало, появился, я не удержался и поддел его на предмет того, что он как флюгер поворачивается, куда ветер дует. Что моя философия для него хороша или плоха в зависимости от отношения к ней в философских верхах, которые ведут со мной нечестную войну. На это Мурмыло возразил мне, что это - нормальная конкуренция. Всюду и везде - конкуренция и война есть форма конкуренции.
Если бы я считал, что эта убогая мысль - изобретение Мурмыло, то не стал бы писать эту статью. Но, как я показал выше, и Попович придерживается ее и, знаю, что и вся практически философская верхушка украинская (да и российская) и большинство политиков и даже рядовых граждан так считают. И не сомневаюсь, что Попович и его компания оправдываются перед теми, кто упрекает их в зажиме моей философии, тем, что это, мол, - нормальная конкуренция. И это проходит, отсюда и Мурмыло усвоил свою убежденность, что это нормально. И в этом я вижу главный корень бед не только в Украине, но и во всем сегодняшнем цивилизованном мире.
Даже рыночная конкуренция - это не игра без правил и понятий о чести, а когда правила начинают массово нарушаться, то происходит кризис и это то, что мы имеем сегодня в мире и в Украине. А конкуренция, такая, как я описал, в науке, философии, искусстве и других сферах, - это, во-первых, не конкуренция, а подлость. А во-вторых, если в бизнесе от нормальной конкуренции польза, то в науке и в искусстве конкуренция вообще неуместна. Вместо нее должно быть служение науке и искусству. Конкуренция в искусстве приводит к подмене высокого искусства шоубизом, который не поднимает людей, а тлит их. А конкуренция в науке снижает ее эффективность, с одной стороны, и приводит к использованию ее плодов не на пользу человечеству, а во вред ему. А конкуренция в философии ведет к убийству важной для человечества истины, что и имеет место в случае с моей философией.