Я не собираюсь в этой статье излагать историю евреев времен перед пришествием Иисуса Христа. Речь пойдет о современных фарисеях и саддукеях в нынешнем Израиле и не только в нем. Начну с Израиля.
Недавно в интернете появилась статья М. Ошерова "Конец светского и демократического Израиля". Эту статью можно было бы назвать "Плач Израиля". Точнее не всего Израиля, а израильских либералов по поводу утраты ими политической власти в стране и перехода ее в руки ортодоксальных евреев.
"Светские израильские евреи оказались в худшей из возможных ситуаций. С одной стороны, у нас очень мало политического влияния. С другой стороны, по сей день национально-религиозные и ультраортодоксальные круги свободно атакуют нас, используя самую обидную и унизительную терминологию, но в то же время требуют от нас уважения к их образу жизни".
"Светские израильские евреи" - это и есть в данном случае израильские либералы и 40 без малого лет назад, когда я приехал в Израиль, они обладали политической властью в стране. А что касается влияния в СМИ, в академическом мире и в судебно правовой системе, то здесь их влияние было господствующим еще долгое время спустя после того, как они утратили политическую власть.
Плач либералов по утраченной власти перемежается проклятьями и обвинениями в адрес ортодоксальных евреев, в большинстве справедливыми, заметим, и предсказаниями мрачного будущего Израилю под властью этих самых ортодоксальных евреев. Предсказания тоже, заметим, не лишены основания.
"Грядущее теократическое государство саморазрушится так же, как в свое время 2000 лет назад пало предыдущее. Почитайте "трилогию Фейхтвангера "Иудейская война" - "Сыновья" - "Настанет день". Римская армия штурмует Иерусалим, а раввины спорят о тонкостях жервтоприношений в Иерусалимском храме"
"Пишет израильский публицист Ури Авнери:
"Если Израиль будет идти теперешним курсом, это окончится катастрофой. Первой стадией будет апартеид. Он уже существует на оккупированных территориях и распространится на собственно Израиль. Опускание в пропасть не будет драматическим или внезапным. Оно будет постепенным, почти неощутимым. В будущем Израилю предстоит деградация интеллектуального уровня, расширение паразитирующего ортодоксального истеблишмента, и, в особенности, эмиграция"". Ну и т.д.
Как я уже сказал, в оценке своих противников ортодоксов и в предсказаниях мрачного будущего Израиля под руководством этих ортодоксов либералы хоть и преувеличивают и сгущают краски, но в основном правы. Но как они подают себя? Себя они, конечно, подают белыми и пушистыми:
"Большинство из нас разделяет универсалистские ценности и идентифицирует себя с основными элементами западной культуры". И т.д.
А утрату власти в стране либералы объясняют исключительно демографией. Ортодоксы, мол, размножаются как тараканы, а мы, с нашими европейскими ценностями, так не можем.
В действительности дело обстоит, однако, не совсем так. Политическую власть либералы утратили вскоре после моего приезда в Израиль без малого 40 лет назад, в ситуации, когда ортодоксы составляли еще ничтожное меньшинство. И утратили они ее потому, что далеко не такие они белые и пушистые, как пытаются себя представить, и спротивели основной массе тогдашних израильтян, как светских (но не либералов), так и умеренно религиозных. Это, кстати, способствовало в немалой степени и нынешнему засилью ортодоксов: в своем противостоянии либералам светские не либералы и умеренные религиозные вынуждены были идти на союз с ортодоксами, делая им разные уступки и одаривая их привилегиями. Спротивели же либералы всем прочим вот чем.
В своих пророчествах мрачного будущего Израиля они ссылаются на прошлую историю евреев, на иудейские войны и падение Второго Храма. Историю свою, конечно, надо знать и ошибок прошлого не повторять. Только вот ссылаться на историю надо честно, а не выбирать из нее купюры в свое оправдание. А суть истории того времени сводится к противостоянию саддукеев и фарисеев, которые служат прообразами нынешних либералов и ортодоксов. ( Ну или, если говорить не только об Израиле, то антиподами саддукеям - либералам служат сегодня фанатики религиозные и националистические всех мастей). Противостоянию, которое и было главной причиной падения Второго Храма.
Суть того противостояния была такова. Саддукеи были политической и финансовой верхушкой израильского общества, фактически отошедшей от иудаизма (хотя формально и не провозгласившими это) и перенявшей языческую, эллинскую систему ценностей в самом худшем ее варианте. Прежде всего, это так называемый сегодня гедонизм, а проще говоря, безудержную погоню за чувственными наслаждениями и успехом при отказе от любых ограничений морали. Фарисеи же были фанатичными ревнителями своей веры, но ревнителями, которые выхолостили эту веру духовно, сведя ее к выполнению бесчисленного множества ритуальных предписаний. Победили, в конечном счете, фарисеи и либералы правы, описывая, как при последней обороне Иерусалима фарисейские священники, возглавлявшие в это время народ, вместо организации обороны города были погружены в споры о тонкостях жертвоприношений и что это сыграло существенную роль в падении Иерусалима. Неправы они в другом. А именно, в представлении, что если бы вместо фарисеев у власти в это время были саддукеи, то Иерусалим и с ним Второй Храм не пал бы. Саддукеи на месте фарисеев уже давно сдали бы Иерусалим и всю страну своим братьям по духу римлянам. Мало того, благодаря фанатизму фарисеев хоть и пал Второй Храм, но евреи как народ сохранились на протяжении двух тысяч лет, живя без своего государства и будучи рассеянными по всему миру. А вот если бы они были ведомы саддукеями, то давно бы уже растворились, ассимилировались в среде других народов.
Нынешние либералы (не только израильские) отличаются от тогдашних саддукеев лишь в худшую сторону. Сравнивать нынешних либералов с язычниками - это оскорблять язычников. У тех не скованное моралью буйство чувств шло от их тесной связи с природой, частью которой в те времена человек еще являлся и ощущал себя. А сегодняшние либералы, живущие преимущественно в городах мегаполисах, этой природы просто не нюхали и, отпусти их на свободу (о которой они беспрерывно говорят и которой бахвалятся) в условиях настоящей дикой природы, они там просто не выживут и сразу начнут вопить: "Где полиция, которая должна нас защищать и где удобства?". Да и дикой природы почти не осталось на планете, а в те места, где она осталась, современный человек попадает не как часть ее, а как до зубов вооруженный хозяин ее. Поэтому то, что у первобытного пантеиста было естественным выражением его чувств и мироощущения, его в значительной мере еще чисто животной природы, у современного либерала это - фальшивка, синтетика, такой же эрзац, как силиконовые груди, возбуждение с помощью виагры, порнографии и наркотиков и т.п. Либералы утратили не только естественность чувств, утрачена, что еще хуже, гармония животной части в природе человека с собственно человеческой, с душой и духом. Гармония, которая развилась в результате длительного воздействия монотеистической религии и высокой культуры эпох Возрождения и Просвещения. Вот картина, которую я застал по приезде в Израиль.
Газеты забиты объявлениями типа: "Такая то с такими данными (шесть на восемь, восемь на семь) ищет состоятельного мужчину с доходом не менее, со своей квартирой в Тель Авиве, на предмет брака". Но этот брачный меркантилизм - это еще цветочки. Гораздо больше объявлений типа: "Бахура им гизра това мехапесет бахур им гезер тов", что в переводе означает "Девушка с хорошей фигурой ищет парня с хорошим членом". Или "Студент готов услаждать пожилых дамочек за такое-то вознаграждение". Или "Семейная пара ищет девушку (парня) для развлечений (в постели) втроем". Это не говоря уже об объявлениях всевозможных извращенцев, о том, что в Израиле состоялся второй всемирный съезд гомосексуалистов и что несколько лет назад мэр Иерусалима объявил, что хочет превратить город во всемирный центр туризма для гомосексуалистов. Из этих объявлений видно, что все собственно человеческое, в чем есть хоть сколько-нибудь души и духа, ушло из важнейшей сферы человеческой жизни - отношений между мужчиной и женщиной, а то, что осталось, это даже не чисто животное начало, а какой-то синтетический маразм, лишающий жизнь всякого вкуса.
Весь этот маразм оправдывается либералами с помощью демагогии на свободе и ссылками на относительное материальное благополучие современного Запада в сравнении с уровнем жизни в странах бывшего Союза и третьего мира. Я тоже за свободу, демократию, рыночную экономику и до того, как стал сионистом и боролся за право евреев на выезд в Израиль, я был диссидентом и боролся за демократию. Я даже за либерализм, но не нынешний сексуальный, а тот экономический и политический, на котором встала и расцвела Европа и весь западный мир. Но свобода свободе - рознь и означает ли вообще весь этот маразм свободу в этой сфере. Я говорю, что это - не свобода, а насилие над природой человека, почище тех моральных запретов, которые навязывались сверху в Советском Союзе. Нам говорят: "Не хотите смотреть порнуху, не смотрите. Не хотите вести разнузданный образ жизни, ищите любви, души и т.д., кто вам мешает, закон ведь не запрещает". А вот как выглядит это "Кто Вам мешает" в действительности.
Еще до моего приезда в Израиль в Киеве произошла такая история, описанная в газетах. 3 девчонки из старшего класса некой школы вышли на панель, ища кому бы отдаться хоть задаром, потому что их одноклассницы и одноклассники затравили их, поскольку они остались единственными девственницами в классе. История, кстати, всплыла, потому что одна из них нарвалась на порядочного мужчину, у которого к тому же была дочь такого возраста, и он просто взял девицу за руку и отвел в милицию. (Тогда еще водились такие порядочные). Так это называется свобода?
Где-то год спустя по приезде в Израиль мне довелось разговаривать с одним израильским подростком лет 15-ти. Он мне сказал, что в их среде не просто все уже ведут половую жизнь, но принято менять сексуальную партнершу не реже раза в месяц. А то тебя будут считать сексуально ущербным, потенциальным гомиком и т.п. Свобода, блин!
И эта ситуация касается не только подростков. Любой человек из любой среды, не желающий принять норм разнузданной анти морали, не желающий если не стать, то, по крайней мере, изображать из себя сексуал демократа, подвергался травле с оплевыванием. Такой же травле с оплевыванием, на которую сейчас жалуются сами либералы. Жалуются, когда травить стали их самих. А вот когда они господствовали в СМИ и во всех других сферах и травили всех им неугодных и особенно не желающих принять навязываемый ими образ жизни, они называли это свободой слова. Они же и навязали обществу эту манеру оплевывания, превратив общество в сборище бандерлогов, сидящих на деревьях и плюющих друг в друга. Манеру, которую теперь взяли на вооружение их антиподы - новые фарисеи. Я мог бы привести тьму примеров такого оплевывания всевозможных ВИПов: политиков, общественных деятелей, людей искусства, в израильской прессе того периода. Но не вижу в этом смысла, поскольку сегодня эта манера в полной мере докатилась и до России и потому и так всем знакома, включая в последнее время жалобы самих либералов на то, что из "забижают". Как их обидело, что Путин назвал их бандерлогами, а то, что сами они обзывали и продолжают обзывать Путина (и естественно, не только Путина) как угодно (не будем обсуждать здесь, хороший Путин или плохой), так это - Божья росса. Так что не одним законом ограничиваются свободы человека. Это я показал в моей теории свободы ("Неорационализм", Киев, 1992, часть 3).
Тут либералы могут возразить мне примерно так. Душа и дух - дело темное, у каждого они свои. Кому-то мешает описанная атмосфера, а большинство (под большинством они имеют в виду себя любимых и себе подобных) плавают в ней, как рыба в воде. К тому же невозможно формализовать понятия души и духа и дать им точные определения. Поэтому, когда пытаются защитить эти абстракции законом и цензурой, получается угрюмый бюрократизм с оттенком идиотизма. А мы вместо этого даем всем вещи реальные, ощутимые: свободу слова, справедливость, права человека, ну и все-то же материальное благополучие.
Оставлю пока в стороне вопрос о невозможности определения понятий души и духа и о том, что делать с чиновниками, не имеющими, так сказать, за душой этих самых души и духа, но берущихся их защищать и способных любую идею довести до абсурда. Остановлюсь на том, как сегодняшние либералы (подчеркну, сегодняшние) в действительности защищают свободу слова, справедливость и права человека. Начну с примера из моей жизни.
Когда я уезжал из Союза, описанный выше маразм только начал проникать туда и в горячке борьбы за выезд я не обратил, как следует, внимания на это проникновение. Тем острей была моя реакция при столкновении с этой синтетической действительностью в Израиле. Не один я болезненно воспринял эту, как тогда ее называли в Израиле, новую ментальность. (Прямо в аэропорту новоприбывшим объявляли, что здесь новая ментальность, и они должны забыть все, что было в Союзе, и принять ее). Многих приехавших она коробила. Но даже те, кто вместе со мной боролись за право выезда евреев, отплевываясь, принимали ее хотя бы внешне, говоря: "Хватит, мы уже отборолись там, теперь нужно принимать те правила, что существуют здесь". Ну а я, именно потому что не хотел принять того плохого, что было в Союзе, не захотел принять плохого и в этой новой для себя действительности. Стоило ли бороться, чтобы поменять шило на мыло? Были и другие, которые не захотели принять этой ментальности, но и бороться против нее они не чувствовали в себе сил и просто покидали Израиль, уезжая в Америку и Европу, а некоторые, немногие, возвращались в Союз. Я покидать Израиль не собирался, во-первых, видя в этом предательство, а во-вторых, не видя в этом логики. Ведь упомянутая ментальность не в Израиле родилась, а пришла туда именно из Европы и Америки. Оставалось только бороться. Для этого нужно было, прежде всего, разобраться в причинах появления и распространения этой ментальности. Это я и сделал, написав свою первую философскую книгу "Неорационализм", в которой опровергал философские основы "новой ментальности" - те распространившиеся на Западе направления философии, в частности фрейдизм и экзистенциализм, которые и привели к возникновению и распространению этой ментальности, этого нового саддукейства, отличающегося от древнего именно претензиями на свою научно философскую обоснованность. А для того чтобы сделать это, мне предварительно пришлось разработать новую теорию познания, теории детерминизма, свободы, морали и т.д. Все это вошло в упомянутую книгу "Неорационализм".
Когда книга была написана, я стал обращаться с ней к разным израильским философам и общественным деятелям. Практически никто из них не пытался опровергать меня, но с другой стороны долгое время никто не соглашался поддержать меня на предмет публикации книги. (Тоже проявление пресловутой либеральной свободы - кишка тонка была у них выступить или хотя бы поддержать того, кто выступает против господствующей либеральной идеологии). Наконец, профессор тель авивского университета Розин, которому книга очень понравилась, взялся опубликовать ее на английском в приличном издательстве. К этому времени должна была выйти в главном русскоязычном израильском журнале другая моя книга "Записки оле". ("Оле" на иврите - новоприбывший в Израиль). Она представляла сборник моих публицистических статей, значительная часть из которых была заточена против пресловутой ментальности.
И тут произошел инцидент: на меня напал психопат с ножом, защищаясь, я ранил его и, хотя рана была не смертельной, и он сразу был отвезен в одну из лучших израильских больниц, он странным образом там умер. Несмотря на то что дело было среди дня в людном месте, и было много свидетелей, видевших, что я был атакован с ножом и защищался, мне грубейшим образом с запугиванием свидетелей и другими нарушениями закона пошили дело о преднамеренном убийстве и дали 9 лет по первому суду. Естественно, что ни одна из моих книг после этого не вышла. А из хода процесса стало ясно, что это - расправа надо мной за мою философию и что даже сам инцидент не был случайностью, а психопата стравили против меня в надежде, что он меня убьет.
Вот такая себе получается свобода слова по либеральному. Мало того, что в обществе, где господствуют либералы, пусть даже не находясь формально у власти, но контролируя СМИ, академический мир и правовую систему, невозможно пробиться ни с какими идеями, кроме либеральных - тебя просто не публикуют и все. Но если ты слишком умный и настойчивый, то либералы не побрезгуют применить против тебя не только свое главное и излюбленное оружие - грязь и клевету, но и пойти на физическое устранение. А если не получится, то - на сфальсифицированную судебную расправу.
Кстати, насчет грязи и клеветы. Статья Ошерова начинается с жалоб либералов на оскорбления и наветы в отношении них самих сегодня. Но я не случайно привел выше цитату из этой статьи, где Ошеров в свою очередь цитирует израильского журналиста Ури Авнери. Этот Авнери был в мое время и, наверное, и сейчас, редактором главного желто прессового журнала Израиля "Хаолам Хазе" и главным в Израиле идеологом современного либерализма с его присвоенным себе правом поливать всех грязью, не заботясь об истинности и не отвечая за ложь. Его журнальчик был настоящей клоакой, в которой смешивали с грязью всех сколь-нибудь заметных противников либерализма. Таковые в Израиле имелись в основном в виде патриотических сил, ну и ортодоксов, которые тогда были малочисленны и незаметны. Но противостояние патриотических сил либералам шло по линии готовности последних сдать Израиль арабам в надежде, что скоро все народы сольются в их грязно сопливом либерализме. А вот тех, которые выступали бы против именно грязи современных либералов, тогда в Израиле практически не было, да и в мире они, по крайней мере, не были заметны. Тем более не было никого, да и сегодня мне таковые неизвестны, кто бы серьезно погромил теоретический базис современного либерализма. А я это делал. Так мог ли я не удостоиться чести, быть облитым грязью в журнале Авнери? И удостоился, причем самым подлым образом. Когда я сидел в тюрьме под следствием, в этом журнале появилась статья про меня, в которой я не просто поливался грязью, но до решения суда обвинялся в совершении преднамеренного убийства и во всех смертных грехах. Это было нарушением закона "субюдице", запрещающего публично обвинять человека в преступлениях, еще не доказанных судом. И Авнери это хорошо знал. Он был ближайшим другом тогдашней главной правозащитницы Израиля Шуламит Алони и вместе с ней яростно добивался соблюдения этого закона, когда его нарушали в отношении арабов или гомосексуалистов. Ну а подрывающий теоретические основы грязного либерализма Воин был в глазах Авнери и Алони автоматически лишен прав человека.
Когда я, прочтя в тюрьме эту статью, написал опровержение и объявил голодную забастовку с требованием, чтобы журнал опубликовал его, они его опубликовали, но как? Опубликовали через 2 недели, в рубрике под названием "Письма из тюрьмы", которой раньше в журнале не было и которую специально под меня открыли и после опубликования моей статьи закрыли. И за эти две недели разместили в этой рубрике несколько совершенно бредовых оправдательных писем от матерых преступников, преступность которых была очевидна. Таким образом, меня, что называется, вставляли в ряд, говоря тем читателю: "Вот, мол, пишут тут из тюряги всякие всякий бред, а мы, как либералы и защитники свободы слова, публикуем, хоть вы сами видите, что это за бред". А для того, чтобы еще больше подогнать мою статью под этот ряд, они порезали ее на куски, сократив на две трети и даже добавив туда отсебятины, чем лишили мои аргументы логики.
Еще, кстати, когда я выйдя из тюрьмы организовал движение "За судебную справедливость" и предложил Шуламит Алони объединиться, она отказалась, сказав: "Вы защищайте своих, а мы своих". Т.е. права человека для нее - это права, прежде всего, самих либералов, ну и израильских арабов и гомосеков. А права прочих израильтян ее не интересуют. Аналогичную картину мы наблюдаем сегодня и в России. Либеральные правозащитники защищают права своих единомышленников, вышедших на Болотную, права Пусек, Ходорковского, а вот права простых заключенных, без вины сидящих в российских тюрьмах, отнюдь не в малых количествах, их не интересуют.
Подробности моего дела, включая травлю меня в либеральных СМИ по ходу процесса, сквозь которую явно проглядывала истинная причина дела - моя философия, я описал в повести "Философия и действительность". Здесь я хочу добавить только следующее.
Расправа надо мной либералов не ограничилась стравливанием на меня психопата, который по их замыслу должен был убить меня и последующей посадкой меня тюрьму с помощью грубо пошитого дела. То, что не удалось им на воле, они пытались завершить в тюрьме. По их указанию тюремное начальство натравливало на меня уголовников (одних в темную, а тем, кто сотрудничал с ними, просто давая указание), в результате чего у меня было множество драк, в некоторых из которых мне приходилось драться с голыми руками против ножа. А доброхоты советовали мне: "Сделай и ты себе нож и запузырь кого-нибудь". И только ясное понимание, что именно этого и хотят от меня либералы и тюремное начальство, заставляло меня продолжать рисковать головой, но не попадаться в эту ловушку. (В многочисленных ножевых разборках в тюрьме, если не было трупа, никто не наказывался, но если бы я пырнул кого-нибудь, мне непременно намотали бы новый срок и я никогда не вышел бы из тюрьмы). Фактически мне было поставлено условие: или отступись от своей философии, или ты живым отсюда не выйдешь.
И все-таки через 3 года я вышел. Верховный Суд, который рассмотрел мое дело только аж через 3 года после моего ареста, на месте освободил меня. Правда, он не оправдал меня полностью, а оставил мне те 3 года, которые я уже отсидел. Но в истории израильского правосудия не было случая, чтобы человек, просидевший более года, был полностью оправдан на обжаловании. Что, кстати, лишний раз показывает, чего на самом деле стоят права человека в исполнении нынешних либералов, по-прежнему хвастающихся своей приверженностью им.
Но и на свободе меня не оставили в покое. Тем более что я продолжал попытки опубликовать мою книгу, добивался пересмотра моего дела и полного оправдания и, наконец, создал упомянутое движение "За судебную справедливость" и хорошо достал с его помощью коррумпированную израильскую полицию. Мало того, теперь к либералам примкнули и тупоголовые патриоты - националисты, которые видели патриотизм в том, чтобы закрывать глаза на недостатки, существующие в Израиле, и затыкать рот тому, кто открывал им и другим глаза на эти недостатки. Меня дважды по выходе из тюрьмы пытались задавить машиной и один раз таки повредили. Меня подтравливали ядами, малыми дозами, чтобы, ослабив, лишить возможности продолжать борьбу. И по-прежнему натравливали на меня всяких психопатов и идиотов, в результате драк с которыми меня затем увольняли с работы, которую мне и так после тюрьмы с трудом удавалось найти, даже простым рабочим. Увольняли и без драк под любыми предлогами, вплоть до изменившейся якобы (за неделю) экономической ситуации. Именно лишение всяческой возможности заработать на жизнь в сочетании с невозможностью продвигать дальше мою философию, и вынудили меня, в конце концов, оставить Израиль и вернуться на Украину, где я и проживаю, сохраняя израильское гражданство и считая себя, а не тех, кто меня выжил, настоящим патриотом. Кстати, здесь я и опубликовал сразу по прибытии в 1992-м году "Неорационализм", 10 лет спустя после его написания. И даже на Украине я получаю время от времени "приветик" из Израиля. Например, пенсии мне Израиль не хочет платить никакой за проработанные там годы.
Конечно, моя история (я имею в виду попытки физического устранения) не является типичной для описания образа действия современных либералов. Объективность требует признать, что либералы куда как менее кровожадны, чем их оппоненты - современные фарисеи, они же твердолобые религиозные и националистические фанатики. Специалитэ либералов грязь, а не кровь. Но, во-первых, моя история показывает, насколько либералы действительно преданы тем ценностям, которыми бахвалятся. Во-вторых, вред от грязи, разъедающей души и убивающей в человеке человеческое, соизмерим с пролитием крови и убийством. А в-третьих, грязь и кровь всегда тесно связаны друг с другом, что особенно хорошо видно в современном глобализованном мире, где попытки навязать всем силой ли или зомбирующей пропагандой с помощью господствующих в мире либеральных СМИ либеральные ценности, приводит к росту религиозного и национального фанатизма с последующим пролитием крови. Достаточно вспомнить хумейнистский Иран, гражданскую войну в Ираке между фанатичными суннитами и шиитами после свержения Саддама Хусейна, приход к власти исламистов в Египте после победы либеральной революции и последующее свержение их военной хунтой и, наконец, события последних 20-и лет в России и Украине.
В Украине сейчас эта драма как раз приближается к кульминационному моменту. События на Майдане начались с выступления либерально настроенных студентов под лозунгами: "Даешь Европу", "Хотим европейские ценности". Сегодня про европейские ценности там слышно все меньше и студентов уже не видно в толпе, а массы скандируют "Украина понад усэ!" и в качестве символа революции рядом с трибуной красуется огромный портрет Бандеры. И если лодку не перестанут раскачивать все, кто к этому причастен (украинские власти, оппозиция и партия "Свобода", прежде всего, правительства западных стран и России и даже часть украинской интеллигенции), то дело кончится гражданской войной, от которой мало никому не покажется.
Но, если современные саддукеи - либералы и современные фарисеи - фанатики религиозные и националистические это - плохо, то что же - хорошо? Расхожая мудрость гласит, что истина посредине. Я же говорю, что посредине не истина, а посредственность. Конечно, лучше уж посредственность, чем крайность в виде современного либерализма или дремучего фанатизма, того или иного вида. Но посредственность мало того, что никого не греет, она ведет к загниванию и застою и, в конечном счете, к скатыванию к одной из крайностей. Поэтому нужна не середина, а научно обоснованное учение, как жить и какую систему ценностей принимать. Учение, способное воодушевить людей и дать им веру (а не погрузить их в спячку застоя).
Сказано: "Бог один и истина едина". Верующий в Бога человек не просто принимает истину соответствующего учения, он ею воодушевлен. Неверующий в Бога может быть воодушевлен только той истиной, которая научно обоснована (а не спущена сверху через указания партии или с помощью зомбирования пропагандой) и он это обоснование понимает. На самом деле сегодня и верующим нужно научное, в определенном смысле, обоснование. (В каком именно смысле, объясню дальше). Нужно потому, что сегодня у каждой религии есть множество конфессий, весьма по разному понимающих смысл ее учения. Возможность разного толкования, обусловленная отсутствием научно обоснованного толкования, как раз и порождает в соответствующих обстоятельствах религиозный фанатизм.
Все это, если не понимает, то интуитивно чувствует каждая из противоборствующих сторон. Запад утверждает, что сегодня человечеству нужна единая система ценностей и это именно либеральная система, потому что она универсалистская. А те, кто противостоят ему и не желают принять эту систему, утверждают, что у каждого народа своя система ценностей. ("У каждого народа свое добро и зло", как говорил Ницше устами своего Заратустры). При этом в качестве своего добра и зла они извлекают из пыльного архива истории самые фанатичные варианты своей религии или национальной традиции.
Запад прав, утверждая, что в современном глобализованном мире нужна универсалистская, общечеловеческая система ценностей, а к чему привело ницшеанское "У каждого народа свое добро и зло", мы знаем. Но эта общечеловеческая система ценностей должна быть правильной и научно обоснованной, о чем Запад забыл. Когда-то, когда Запад только становился и расцветал, его система ценностей была близка к оптимальной и довольно неплохо теоретически обоснована трудами философов энциклопедистов, идеологами буржуазных революций и т.д. Кстати, одной из ценностей той исходной западной системы ценностей было никому не навязывать ни силой оружия, ни мягкой силой зомбирующей пропаганды, ни общественный строй, ни систему ценностей. Тогда западная система ценностей сама распространялась по миру в силу ее преимуществ перед другими. Тогда, кстати, Запад был открыт к теоретическим спорам и не боялся публикации конкурирующих идей. Сегодня, когда их исходная система ценностей испорчена упомянутыми выше философиями в сторону современного либерализма, Запад не брезгует даже применением военной силы для навязывания этой испорченной системы, не говоря про зомбирующую пропаганду. И не только уклоняется от теоретических споров по поводу системы ценностей, но всеми силами блокирует появление, публикацию, обсуждение и распространение конкурентных идей. История с моей философией, причем не только израильская, но и ее продолжение вплоть до сегодняшнего дня (это продолжение я описал в неоконченном опусе "Итог"), тому подтверждение. Я не стану, естественно, повторять здесь содержание упомянутого опуса, но вместо этого объясню, что дает моя философия для разрешения описанной выше ситуации и проблемы с обоснованием истины и общечеловеческой системы ценностей. И почему она наталкивается на такое сопротивление не только со стороны либералов.
Проблема научного обоснования, т.е. вопрос о том, что из себя представляет научное обоснование и существует ли оно вообще, известна в самой рациональной науке с тех пор, как существует рациональная наука. Но она особенно обострилась и стала влиять на широкое мировоззрение как раз перед появлением вышеупомянутых философских теорий, приведших к новому либерализму с его гедонизмом и вседозволенностью. (Почему именно она обострилась в это время, я объясняю в книге "Единый метод обоснования научных теорий", о которой речь впереди). Собственно, эта вседозволенность и вытекала из признания этими философиями отсутствия у науки надежного единого и неизменяемого метода обоснования ее теорий. Раз метод обоснования меняется, то и выводы науки тоже меняются и то, что сегодня признается за "хорошо", завтра может быть признано "плохо". А тогда зачем себя и ограничивать какими-то нормами, связанными с "хорошо" и "плохо"?
Я на базе моей теории познания разработал единый метод обоснования научных теорий. ("Единый метод обоснования научных теорий", Алетейя, СПб, 2012 и ряд статей в философских журналах и сборниках). И показал, что наука таки обладает единым и неизменяемым методом обоснования своих теорий, хотя до сих пор этот метод не был представлен эксплицитно, что и приводило к непониманию его сути, прежде всего, философами и появлению ошибочных философских учений. Я представил этот метод эксплицитно и показал ошибочность этих философских учений. Я уточнил также смысл понятия теория и показал, что если теория обоснована по единому методу обоснования, то она остается истинной, и в каком именно смысле истинной, в своей области и после так называемой смены парадигм, типа перехода от механики Ньютона к теории относительности Эйнштейна. Наконец, я показал, что единый метод обоснования может применяться не только в сфере естественных наук, но с соответствующей адаптацией и в сфере гуманитарной и даже при толковании священных Писаний главных религий, прежде всего Иудаизма, Христианства и Мусульманства.
И здесь пора объяснить в каком смысле я писал выше о возможности и необходимости научного обоснования толкования религиозных учений. Конечно, толкование религиозного учения не может быть научно обосновано буквально так же, как обосновывается научная теория. Отправной точкой научной теории является опыт, эксперимент, наблюдение. А отправной точкой религиозного учения служат априорные истины, даваемые от имени Бога и не подлежащие обсуждению в данной религии. Но при условии, что априорные истины соответствующей религии не противоречат друг другу, дальнейшая развертка учения может и должна делаться по той же схеме, что и развертка и обоснование научной теории на базе ее исходных (опытно подтвержденных) постулатов - аксиом. Это и обеспечит единственность и научную обоснованность соответствующего толкования в указанном смысле. Конечно, предварительно нужно показать непротиворечивость базовых положений той или иной религии. Для иудаизма и Христианства я это и проделал ("Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма", DirectMedia, М., 2013). И показал, что извлекаемая таким образом из учения, изложенного в Библии, система ценностей и морали практически совпадает с тем же, даваемым чисто рациональной теорией оптимальной морали ("Неорационализм", Киев, 1992, часть 4). И я уверен, что эту процедуру, хоть и с большими трудностями, можно проделать и с Кораном.
Важно подчеркнуть, что, когда я говорю о научно обоснованном толковании того или иного Писания, я имею в виду толкование морально этического учения и системы ценностей, а не сугубо теологических аспектов. Естественно, что такие аспекты, как единство Бога или триединство ("Бог один, но в трех лицах"), или является ли Иисус Христос Богом или только Сыном Божьим, не подлежат научному обоснованию в принципе. Но и к тому, как нам жить на этой земле, эти аспекты не имеют прямого отношения.
Второе, что важно отметить, это что принятие общечеловеческой системы ценностей вовсе не означает стирания национальных границ и уничтожение национальных культур. Нынешняя искаженная либеральная система ценностей, навязываемая всем с помощью зомбирующей пропаганды, таки да ведет к нивелировке национальных культур. Но я решительно против этого. И в моей философии я показываю, что оптимальная общечеловеческая система ценностей, отнюдь не исключает, как дополнение, еще и национальной системы ценностей. При условии, конечно, что национальные ценности не противоречат общечеловеческим.
Наконец, отправляясь от единого метода обоснования научных теорий, я построил начала новой макроэкономической теории ("Начала новой макроэкономической теории", DirectMedia, М. 2013). В частности, предложил формулу бескризисного развития экономики, которая к тому же дает справедливое распределение совокупного продукта. Это справедливое распределение отличается от марксистского, которое на само деле справедливым не является. С другой стороны это распределение существенно уменьшит разницу между богатыми и бедными, угрожающую сегодня стабильности во многих странах ив мире в целом. И главное, что достигается эта справедливость не с помощью революций, экспроприаций и государственного распределения, умерщвляющего экономическую жизнь, а мерами рыночной экономики с сохранением конкуренции.
Таким образом, моя философия дает ответ на главные проблемы современного человечества. А публикация моих книг и статей и участие в международных конференциях типа Всемирного Философского Форума, на сайте которого больше моих работ, чем у любого другого философа, свидетельствует о постепенном признании моей философии. Но этот процесс признания растягивается на десятилетия, а острота проблем требует их разрешения даже не сегодня, а еще вчера.
Причина такого медленного признания -не только сопротивление либералов, о котором я писал выше. Религиозных фанатиков, националистов всех мастей моя философия задевает не меньше, чем либералов. У них с обоснованием их систем ценностей дело обстоит еще хуже, чем у современных либералов. Все их обоснование держится на эмоциях, на неприятии частью народа (все большей частью) неолиберальных ценностей. Но как только они освобождают некоторую территорию от влияния либералов, они начинают драться между собой, конфессия против конфессии. (Сунниты против шиитов, ваххабиты против сулафитов и т.п.). Причем это не теоретические споры, это уже драка на ножах с морями крови и даже пропаганда здесь играет лишь подсобную роль. И это естественно, потому что никакого теоретического спора между разными конфессиями одной и той же религии, в связи с отсутствием общепринятого метода толкования их Писания, быть не может.
Казалось бы, если кто-то предлагает единый метод толкования Писаний, то широкие массы верующих должны ухватиться за него. Но до широких масс он не может дойти через головы пастырей, ведущих каждый свое конфессиональное стадо. А пастырей интересует больше их персональный авторитет и власть, нежели интересы широких масс верующих. И признание, и принятие единого метода обоснования этот их авторитет подорвет, потому что станет ясно, что они искажали суть учения, данного их Богом. А такое не прощается.
Аналогичная ситуация и с лидерами всевозможных националистических движений - фальшивыми ура патриотами. Предлагаемая ими система ценностей не имеет, как правило, никакого иного обоснования, кроме перекрученного и далекого от научности толкования истории, и принятие единого метода обоснования не менее опасно для их личного авторитета и благополучия, чем в случае с отцами церкви. Впрочем, националисты вообще не любят обременять себя теоретическими построениями. Они предпочитают аппелировать к темным инстинктам масс, к стремлению обывателя компенсировать свое ничтожество принадлежностью к "правильной" национальности и неприязнью ко всем прочим "неправильным". И для подтверждения этой "правильности" и "неправильности" идет полива всех не наших и восхваление наших без заботы о точности фактов и рациональности аргументов. И разжигание ненависти на основе растравливания старых обид, вымышленных и настоящих, для оправдания любой своей нынешней подлости и жестокости. "Екатерина когда-то лишила казаков их привилегий - имеем право сегодня бить москалей, а заодно и жидов, они ж Христа распнули". Свет истины, проливаемый на эту их демагогию, им как кость в горле.
Но есть еще одна категория противников признания единого метода обоснования, еще одна каста жрецов. На сей раз это жрецы официальной академической науки и особенно философии. И это на сегодня самое серьезное препятствие на пути признания единого метода и моей философии в целом. Причина этого в том, что из-за длительного отсутствия эксплицитно представленного и принятого единого метода основания научных теорий, произошло перерождение, бюрократизация верхушки всей академической, официальной науки, а особенно гуманитарной части ее с философией во главе. (В сфере естественных наук, в которой и выработался единый метод обоснования, он работал и работает хотя бы на уровне стереотипа естественно научного мышления, а в гуманитарной сфере он вообще никогда и ни в каком виде не присутствовал). Наверху образовался пробковый слой людей, зачастую посредственных ученых, но даже если талантливых, то все равно ставящих свой личный и кастовый интерес превыше интереса науки, как таковой, и общества в целом. Единый метод обоснования не устраивает эту категорию, потому что помешает им править в своей, достаточно автономной и отгороженной от остального общества, сфере феодальными методами.
Между прочим, наука сегодня является главным двигателем прогресса и главным источником материального благополучия общества в целом. А феодальный способ управления ею приводит не только к снижению ее эффективности, но и к принятию неправильных решений в областях исключительной важности для общества и даже человечества в целом. Таких, как развитие атомной энергетики, генная инженерия, макроэкономика и многих других. В своих статьях ("Атомная энергетика и мораль", "Проекция космонавтики на атомную энергетику", "Концепция устойчивого развития" и многих других) я приводил примеры таких неправильных решений, обусловленных состоянием официальной науки. К сожалению, широкие массы слабо понимают эту ситуацию. А настоящие честные ученые, которые, безусловно, есть в официальной науке, скованы корпоративной дисциплиной и зависимостью от научного начальства и крайне редко отваживаются поддержать мой единый метод и философию в целом.
P.S. На этом вчера (19.1.14) днем я хотел закончить эту статью и сегодня утром сбросить ее в интернет, но к вечеру начались события на Майдане, на которые я не могу не отреагировать прямо в этой статье.
Раньше в статье "Ситуация в Украине" я писал, что если бы возмущение народа было направлено против бандитской власти, ограбившей его, то оно было бы оправдано. Но на самом деле за этим возмущением стоит, прежде всего, оголтелый национализм под лозунгом "Украина понад усэ". И вот вера вечером, казалось бы, мой голос был услышан и начавшиеся революционные действия с применением бутылок с коктейлем Молотова, забрасыванием стражей порядка булыжниками и т.п. идут именно под лозунгом свержения бандитской власти. Но, во-первых, еще утром на вече все еще звучал лозунг "Украина понад усэ", а ударной силой пытающихся прорваться на улицу Грушевского к зданиям правительства, были все те же крайние националисты, из чего следует, что и на этот раз главной причиной выступления остается все тот же национализм, только лучше закамуфлированный под социальный протест.
Во-вторых, я писал, то даже если само возмущение оправдано социальной несправедливостью, то революция , революционное насилие может быть оправдано только в том случае, если восставшие имеют четкую цель, к которой они стремятся и которая теоретически обоснована. В противном случае это - "бунт кровавый и беспощадный" и бессмысленный, добавлю я. И то, что происходит сегодня, это именно такой бунт. И лучшим подтверждением этому служит требование Майдана к лидерам официальной оппозиции: " Дайте нам единого лидера для выборов в президенты и укажите нам, что мы конкретно должны делать, чтобы добиться ухода Януковича!". Требование: "Дайте нам программу того, что Вы собираетесь делать после ухода Януковича, и обоснуйте ее" не возникает. Поэтому, пока нет такой программы и нет партии, которая бы ее провозгласила и довела до понимания масс, нужен компромисс с властью, даже бандитской. Иначе страна может быть ввергнута в хаос гражданской войны без каких-либо шансов, что после всего из этого получится что-нибудь хорошее. И это то, к чему сейчас движутся события.
И не последний вопрос, кто виноват в таком развитии событий. Конечно, виновата власть, ограбившая народ, подмявшая под себя суд и право, и не желающая вернуть народу награбленное и восстановить справедливость. К тому же не желающая идти на серьезный компромисс. Впрочем, тут надо уточнить детали. Как раз в принятии закона об ответственности за клевету и ему подобных, которые и выставлены в качестве предлога последних кровавых событий, я не вижу ничего плохого. То, что этот закон может применяться неправильно, для зажима свободы слова, не причина для его непринятия. Иначе нужно отменить все законы, включая запрещающие воровство и убийство, ибо и они могут неправильно применяться и таки применяются. Бороться нужно за правильное применение законов, а не за отмену правильных законов.
Но не менее власти виноваты националисты, разжигающие вражду между украинцами и не украинцами и мечтающие не о справедливости, а об "Украина понад усэ". И так же, как и власть, не желающие идти ни на какой компромисс.
И наконец, не менее первых двух виновата украинская интеллигенция, не способная породить правильную и обоснованную программу и стоящая непробиваемым заслоном между народом и теми, кто может такую программу породить.