Вопросов и возражений против единого метода обоснования ("Единый метод обоснования научных теорий" (Direct Media, М. - Берлин, 2017, изд. 2-е) накопилось много. Чтобы не повторяться в ответах, я разбил эти вопросы и возражения на группы.
1. Зачем нужен единый метод обоснования? Ученые прекрасно обходятся и без него, а наука развивается семимильными шагами, как никогда в прошлом. Этот метод вреден, т.к. будет ограничивать свободу научного творчества, научные бюрократы будут использовать его, чтобы зажимать новые прорывные теории, которые могут подорвать их авторитет.
В философии науки есть проблема, которая называется "особый эпистемологический статус науки". Это вопрос о том, отличает ли что-либо науку от не науки и если да, то что. Так вот единый метод обоснования это и есть то, что отличает науку от не науки и лженауки. (А. М. Воин. Особый эпистемологический статус науки и современная физика//Философия физики. Актуальные проблемы. М.: ЛЕНАНД, 2010. С. 29-32.).
А что касается того, что наука сегодня развивается быстрей, чем когда либо раньше, и без единого метода обоснования, то это потому, что в ней сегодня подвизается людей и в нее вбухивается средств как никогда в прошлом. Если же взять производительность на одного ученого, то она непрерывно снижается и снижается благодаря именно отсутствию признанного единого метода обоснования. Хотя экономический эффект от развития науки остается все еще достаточно высоким, чтобы оправдать затраты на нее.
Но и оправданность вложения денег в науку, все еще существующая сегодня, относится не ко всей науке, а в основном к естественным и точным наукам, в которых единый метод обоснования, хоть и в неявном виде (а лишь на уровне стереотипа естественно научного мышления), более-менее работает. Что же касается гуманитарных и общественных наук, то в них отсутствие признанного единого метода обоснования теорий привело к такому потопу пустословия, что в Японии, например, запретили преподавание этих наук в ВУЗах и отменили научные звания для представителей этих наук. Подобные тенденции наблюдаются и в других странах. Но запрет общественных и гуманитарных наук, равно как и такое их состояние, когда они не приносят никакой пользы обществу, представляют огромную угрозу для любой страны и человечества в целом. Естественные и технические науки необычайно развили как созидательную, так и разрушительную мощь человечества. Но то, как мы используем эту мощь, во благо или во вред человечеству, зависит от гуманитарных и общественных наук, которые должны нам описывать природу человека и законы развития общества, чтобы мы понимали, к лучшему или худшему ведут нас наши действия, а не "хотели как лучше, а получилось как всегда". А то, что они этого не делают и вместо научно обоснованных теорий подсовывают нам всякие эрзацы, как раз и является причиной нынешнего глобального кризиса человечества с неспособностью стран, народов и представителей разных идеологий, религий и конфессий ни о чем между собой договориться, а также экономических кризисов и многих других неурядиц. Только признание и внедрение в сферу гуманитарных и общественных наук единого метода обоснования может исправить эту ситуацию.
Есть еще одна критически важная для любого современного государства проблема, которую нельзя решить без признания и применения единого метода обоснования научных теорий. Успешность любого государства и общества зависит от интеллектуального уровня его элит и широких масс. Последнее особенно верно для демократических государств, где массы выбирают тех, кто будет править. И если выбирающие не способны разобраться в предлагаемых программах, то выбирают дешевых популистов со всеми вытекающими последствиями. Эта проблема особенно остро стоит и продолжает быстро усугубляться в современных условиях, когда благодаря научно-техническому прогрессу действительность, в которой мы живем, непрерывно усложняется, а способность к пониманию, аналитические способности и у масс и у элит, наоборот, падают. Внедрение изучения единого метода обоснования научных теорий в систему образования позволит поднять уровень аналитических способностей населения. Подробнее об этом в последующих ответах.
Что касается возможности зажимать с помощью единого метода обоснования прорывные идеи и теории, то дело обстоит прямо противоположным образом. Единый метод обоснования и только он дает объективные критерии научной обоснованности. А отсутствие таковых сегодня порождает систему авторитетов в науке, когда признание или непризнание теории зависит только от их мнения и желания. Авторитеты же, даже если они не дутые, имеют склонность не давать дорогу новым прорывным теориям, поскольку это уменьшает их авторитетность, а то и вовсе лишает их ее.
2. Что значит "единый метод"? Единого метода в науке не может быть, потому что не может быть ничего абсолютного. Единый метод в науке уже есть, это диалектика. Чем единый метод отличается от диалектического? Не могли ли бы Вы изложить суть Вашего метода в двух словах.
Задающие вопросы и выдвигающие возражения из этой группы путают построение (генезис) теории с ее обоснованием. Единого метода построения теорий, действительно, не может быть и диалектика, конечно, тоже не является таким методом. Диалектика претендует на то, что она есть метатеория. Т.е. такая, что никакая другая не может ей противоречить: всюду есть развитие, борьба противоположностей и т.п. Но это не значит, что с помощью диалектики можно строить теории. Вы не можете из законов диалектики вывести, скажем, законы Ньютона. Если не верите, попробуйте. Единый же метод - это метод обоснования теорий. Стройте свою теорию хоть диалектическим, хоть каким угодно методом, но после того, как Вы ее построили, извольте обосновать ее, доказать, что она истинная с помощью метода обоснования. И такой метод обязан быть единым. Ибо, если нет единого метода обоснования, если у каждого свой метод обоснования, то нет вообще науки. Если есть несколько конкурирующих теорий и нет единого метода обоснования, то, как установить, кто прав? Вряд ли кто-нибудь станет возражать, что логика должна быть единой. Иначе ведь мы вообще не сможем ничего делать сообща. Если Вам кто-то втюхивает что-либо нелогичное, то Вы отвергаете это как необоснованное. Так вот, единый метод обоснования научных теорий это и есть логика, но не просто логика, а достроенная специально для научного обоснования. Более развернуто суть метода - в статье "Введение в единый метод обоснования". Ну и вполне развернуто - в книге.
3. Что понимается под наукой или о какой науке идет речь в едином методе обоснования? Ведь даже в физике есть очень мало теорий выстроенных аксиоматически. (Что является требованием единого метода обоснования). А как быть с экспериментальной физикой или историей, где аксиомами вроде и не пахнет? Тем более с китайскими инями и янями, кабалой (тоже претендующей быть наукой), всякой эзотерикой, вроде Блаватской и т.п.? Ведь там тоже какая-то истина встречается. Это все наука или не наука с точки зрения единого метода?
Важной частью единого метода обоснования является теория понятий. Согласно этой теории слова, которыми мы обозначаем наши понятия, в том числе слово "наука", это не есть сами понятия. Это - условные обозначения, ярлычки, которые мы навешиваем на понятия для удобства общения. А вот то, к чему относятся эти ярлычки, т.е. то множество объектов и явлений действительности, которое мы имеем в виду, употребляя эти слова-ярлычки, это вопрос договора, согласия, принятого в обществе или в некоторой части его. Так вот под наукой можно понимать весьма разные вещи. Для одних ини и яни - наука, для других - не наука. И т.д. В едином методе обоснования под наукой понимается та, которая "на основании опытов прошлого позволяет нам предсказывать результаты опытов будущего". Не просто предсказывать, а предсказывать надежно, точно и однозначно, т.е. так, чтобы это предсказание нельзя было понимать и так и сяк. Как, скажем, предсказания Нострадамуса или гадалки на кофейной гуще. ("И ждет тебя, касатик, дальняя дорога" и, действительно, через некоторое время тебе случается переть в дальний магазин - "сбылось" предсказание). Эти качества: надежность точность и однозначность выводов теории как раз и обеспечивает обоснование теории с помощью единого метода обоснования. Точнее, только теория обоснованная по единому методу обоснования гарантирует надежность точность и однозначность ее выводов.
Ини и яни и т.п. хотя и можно считать наукой в каком-то смысле, но не в том, в котором это принято в современной рациональной науке, к которой и относится единый метод обоснования научных теорий. Но и в рациональной науке, скажем в физике, не все подпадает под единый метод обоснования. Еще раз обращаю внимание на название метода: "Единый метод обоснования научных теорий". А в рациональной науке, в той же физике, есть эксперимент, первичная обработка экспериментальных данных, выдвижение гипотез. Все это, безусловно, наука, к тому же рациональная, точнее часть этой науки. Без этой части нельзя построить теорию. Но это еще не сама теория, все это еще не обеспечивает нам надежных, точных и однозначных выводов. Их обеспечивает только теория, обоснованная по единому методу обоснования.
Что касается того, что теорий выстроенных аксиоматически мало даже в физике, то в книге доказывается, что любая теория либо может быть перестроена аксиоматически, либо она не есть научная теория в указанном выше смысле. Т.е. она принципиально не гарантирует надежности своих выводов. А то, что по ней иногда получаются правильные предсказания, так и гадалка на кофейной гуще иногда правильно предсказывает.
Что касается гуманитарных и общественных наук, например истории, где применения аксиоматического метода пока не наблюдается вовсе, то историческую науку следует разделить на две части. Одна, которая исповедует догму: "История не знает сослагательного наклонения", и ограничивает себя только описанием того, что было, не пытаясь делать никаких обобщений и на их основании предсказаний будущего. И другая, которая делает обобщения и на их основании предсказания. Первая - это, конечно, тоже наука, точнее часть исторической науки, без которой невозможна вторая часть. Но это не теория и здесь не место применению единого метода обоснования. Эта часть аналогична экспериментальной физике, в которой тоже нет места методу (разве что на заднем плане с мыслями о последующем построении теории и ее обосновании). Но сегодня все больше осознается необходимость второй части истории с обобщениями и предсказаниями, т.е. с построением теории. И здесь единый метод обоснования может и должен применяться, правда, адаптированный определенным образом для учета того обстоятельства, что в гуманитарных и общественных науках, как правило, нельзя применять количественные оценки. То, что такая адаптация возможна, показано в книге и в ней дано также много примеров применения метода в этой сфере, в частности, для оценки степени научности, марксизма, биоэтики, ряда социологических и макроэкономических теорий.
4. Что понимается под теорией в едином методе обоснования?
Этот вопрос, правда, никто не задает, поскольку все считают самоочевидным, что понимать под теорией. Но фокус как раз в том, что это далеко не очевидно, а бытующее, к тому же весьма туманное представление о теории, не совпадает с тем, что принимается в едином методе обоснования. И это приводит к непониманию и многого другого в методе.
В едином методе обоснования под теорией понимается совокупность базовых понятий, аксиом, относительно этих понятий, выводов из этих аксиом, как уже сделанных, так и потенциально возможных, и того множества объектов и явлений действительности, которых эти выводы касаются. Чем это отличается от распространенного и туманного представления о теории, поясню на примере.
В свое время существовали волновая и корпускулярная теории света. Первая описывала такие явления, как дифракция и интерференция, но не описывала давления света на площадку. Вторая - наоборот. Потом появилась квантовая теория, которая описала и то и другое. После этого первые две теории то ли перестали считаться теориями, то ли неизвестно что. На самом деле, т.е. с точки зрения единого метода обоснования, эти две теории как были вполне приличными теориями, так ими и остались. Только они не были теориями света. Первая из них относилась и относится к любым волновым явлениям в любой среде, например к механическим, звуковым волнам и т.п. А вторая относится к потоку корпускул любой природы, обладающих массой движения, т.е. не только к фотонам, но скажем к потоку песка из пескоструйной машины. Каждая из них базируется на своей системе аксиом, а система аксиом квантовой теории света включает в себя аксиомы как той, так и другой системы. Но это не расширяет ее поле действия, а наоборот, она уже не относится ни к механическим и звуковым волнам, ни к потоку механических частиц. Она относится только к свету.
5. Утверждая надежность, точность и однозначность выводов теории, обоснованной по единому методу обоснования, Вы претендуете на абсолютность истины, добываемой с помощью теории, обоснованной по этому методу. Но абсолютного ничего не бывает. И вообще, что Вы понимаете под истиной, истинностью теории и ее выводов, и как соотносится истина обоснованных по методу теорий с действительностью, которую эти теории претендуют описывать?
Как сказано выше, слова ярлычки, которые мы навешиваем на наши понятия для их обозначения, это не есть сами понятия, а то к чему эти ярлычки относятся, т.е. множество объектов и явлений действительности, которое мы имеем в виду, употребляя эти слова, это вопрос договоренности. Это относится, в том числе, и к таким терминам, как "истина" и "абсолютно". Люди, интересующиеся наукой и многие профессиональные ученые, говоря о научной истине, подразумевают вопросы типа "Что представляет электрон: заряженный шарик, электронное облако, размазанное по орбите вокруг ядра атома или пакет электромагнитных волн?". Т.е. вопросы, касающиеся онтологии. В моей книге показано, что абсолютной онтологической истины нам не дано знать. В частности, какое бы мы ни приняли представление об электроне, рано или поздно оно окажется неверным. Можно это сформулировать иначе: одно представление будет годиться для одних задач, т.е. описания одних процессов, другое для других, третье для третьих. И даже если нам удастся объединить все эти представления в одно (как это было при построении квантовой теории света), то все равно рано или поздно мы столкнемся с такой областью действительности и процессами, текущими в ней, где и это объединенное представление будет недостаточным.
Но, как ни заманчиво познание онтологии, на самом деле для практических нужд оно нам не нужно. А нужно нам лишь надежное предсказание результатов опытов будущего, на основании опытов прошлого. Нам нужно знать, что получится в результате наших действий в области техники или политики, экономики и т.д. Чтоб не получалось "хотели как лучше, а получилось, как всегда". Именно это гарантирует теория, обоснованная по единому методу обоснования.
Опять же, что значит, гарантирует, и есть ли в этом "гарантирует" абсолютность, и если есть то в каком смысле? Теория, обоснованная по единому методу обоснования, гарантирует результат опытов будущего с заданной точностью и вероятностью и все это при тех условиях, для которых эта теория создана. Иными словами для той действительности, которую эта теория предназначена описывать. Причем точность и вероятность мы можем увеличивать неограниченно, но не до бесконечности, т.е. не до абсолютной точности и не до вероятности, строго равной единице. Так абсолютна ли такого рода истина? Это вопрос нашей договоренности. Можем считать абсолютной, можем - не абсолютной. Я бы назвал такую истину абсолютной в определенном смысле, именно - в указанном выше.
Все это не мешало бы проиллюстрировать примерами, но за примерами отсылаю к книге.
6. А как достигаются с помощью единого метода обоснования однозначность выводов и их заданная точность и вероятность?
Она достигается с помощью однозначного определения базовых понятий теории, однозначной привязки их к множеству объектов и явлений действительности, к которым мы эти понятия относим, и аксиоматического построения теории на базе аксиом, однозначно связанных с базовыми понятиями. Естественно, возникает следующий вопрос, можно ли все это осуществить и как?
Есть много способов однозначного определения понятий. Один из них - через аксиомы. Это имеет место, например, в евклидовой геометрии, где понятия точки, прямой и т.д. определены однозначно через аксиомы: "Через две точки можно провести одну и только одну прямую" и т.д. Это обеспечивает и однозначную связь базовых понятий с аксиомами. Если же мы определим базовые понятия однозначно, но не через аксиомы, а например, формулами, то, если мы сделаем это правильно, то однозначная связь понятий с аксиомами сохраняется.
Для того чтобы понять, как делается однозначная привязка понятий к множеству реальных явления и объектов, надо воспользоваться еще одним способом однозначного определения понятий. Способом, который я назвал номинал определением. Дать номинал определение это значит перечислить свойства объектов (явлений) подпадающих под это определение, указать по каждому свойству единицу измерения и точное числовое значение меры свойства по определению. Например: "Идеальная жидкость - это жидкость с нулевой вязкостью и нулевой сжимаемостью". Здесь свойства: вязкость и сжимаемость, единицы измерения известны, мера по каждому свойству - ноль. Однозначность такого определения очевидна, а связь с аксиомами проста: такое определение легко переделывается в аксиому и наоборот.
Что касается множества реальных объектов, подпадающих под такое однозначное определение (как и под любое другое однозначное) то это - пустое множество, поскольку ни один реальный объект не может иметь абсолютно точно количество свойства (свойств), указанного в номинал определении. Не существует идеальных прямых с нулевой кривизной. Даже лучи света искривляются в поле тяготения, а поле тяготения существует в любой точке пространства. Точно также не бывает жидкостей с вязкостью и сжимаемостью абсолютно точно равной нулю. И т.д. Для того чтобы наше понятие относилось к реальному непустому множеству объектов и это множество было однозначно определено, нужно указать допускаемые отклонения реальных объектов от номинал определения по мере указанных в определении свойств. Скажем, будем считать прямыми все те кривые, кривизна которых ни в одной точке не превышает 0.1 (или 0.01, или 0.001 и т.п.). Таким образом, мы однозначно определяем множество кривых, которые будем считать подпадающим под наше определение прямой. Аналогично - другие понятия.
А что при этом будет с выводами? Аксиомы относятся к однозначным определениям. Соответственно, и выводы, полученные из аксиом, относятся к однозначным определениям. И если бы существовали реальные объекты, абсолютно подпадающие под однозначные определения (прямые с нулевой кривизной и т.п.), то выводы из этих аксиом в отношении этих объектов обладали бы абсолютной точностью и вероятностью, строго равной единице. Отсюда понятно, почему точность выводов в отношении реальных объектов не абсолютна, а вероятность не равна строго единице. Понято также как мы можем увеличивать точность и вероятность выводов. А именно, уменьшая допускаемые отклонения объектов от значений, указанных в номинал-определении.
7. Единый метод обоснования требует аксиоматической развертки теории. А из теоремы Геделя следует невозможность аксиоматизации достаточно богатой научной теории. Известна ли Вам теорема Геделя и что Вы можете по этому поводу сказать?
Мне известна теорема Геделя и против нее я не возражаю. А вот вывод, который из нее извлекают некоторые философы (вывод популярный в некоторой философской Марьиной роще) не верен и это я доказываю в книге в главе "О принципиальной возможности аксиоматизации произвольной научной теории", которая опубликована также в виде отдельной статьи (Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2013. Вып.4.с. 101-109). Вывод этот, кстати, базируется на расплывчатом понимании понятия "теория". В этой главе (статье) я опровергаю также возражения В. Степина (Становление научной теории. Минск. Изд-во Белорусского государственного университета, 1976, 319с.) против принципиальной возможности аксиоматизации произвольно научной теории.
8. Важным требованием единого метода обоснования является обязательная привязка базовых понятий к опыту. Но в западной философии, конкретно в эпистемологии и теории познания считается общепринятым, что понятия в науке не могут быть привязаны к опыту, они выражаются одно через другое в бесконечной регрессии (Куайн и др.). Точно также Вы утверждаете, что единый метод обоснования дает общий язык, позволяющий ученным договариваться между собой и всем научным сообществом принимать какую-либо теорию, как доказанную, а другие отвергать. А в западной философии считается доказанным, что представители различных парадигм (сменяющих друг друга фундаментальных теорий типа Ньютон - Эйнштейн) принципиально не могут иметь общий язык и понимать друг друга (Кун и др.). А Лакатос утверждает, что при смене парадигм меняется "обосновательный слой", что противоречит существованию единого метода обоснования. А Попер утверждает "принципиальную погрешимость научной теории", т.е. что любая теория рано или поздно будет опровергнута. Это противоречит Вашему утверждению о надежности выводов теории обоснованной по единому методу обоснования. Что Вы можете против этого возразить?
Во-первых, что значит, доказано и всеми принято? Если нет общего языка и меняется обосновательный слой, то не может быть ничего доказанного и принятого всеми. А что есть? Есть доминантное на Западе философское направление в теории познания, именуемое пост позитивизм, с такими именами, как Куайн, Кун, Фейерабенд, Поппер, Лакатос, Карнап и др., которое придерживается вышеприведенных взглядов. Существуют и другие направления, представители которых не придерживаются этих взглядов. Но доминируют именно пост позитивисты. И доминируют они потому, что аргументы, которые они приводят в пользу своих утверждений, никто до сих пор не опроверг. В моей книге, в главах "Кризис классического рационализма и единый метод обоснования" и "Проблема абсолютности-относительности научного познания и единый метод обоснования" я подробно разбираю позицию пост позитивистов по этим вопросам и опровергаю все их аргументы. На эту тему мною опубликовано также с полдюжины статей в различных философских журналах и сборниках. А вот что пишет в отзыве на одну из этих статей зав сектором философии естествознания проф. Е. А. Мамчур: "А. М. Воин убедительно показывает, что если наука действительно следует единому методу обоснования, то отрицаемая Куайном "привязка" к опыту обязательно существует, и нет никакой дурной бесконечности в выражении одних понятий через другие, о которых говорит Куайн".
9. "Если Вы такой умный, то почему Вы такой бедный?". Т.е., если Ваш метод действительно решает такие важные проблемы, то почему об этом никто не знает и почему нигде не видно его применения? Сегодня полно графоманов, пишущих книги и претендующих на то, что они решили все проблемы человечества, читать все это ни у кого не хватит не только одной жизни, но и многих. Почему среди всего этого потопа мы должны выбрать именно Вас и тратить время на чтение именно Вашей книги и попытку в ней разобраться?
Действительно, сегодня есть тьма графоманов, переводящих ум за разум широкой публике. Причем графоманом на самом деле может оказаться и маститый академик, широко известный в своей "Марьиной роще". (Много примеров дутых академиков читатель может найти в моей книге "Наука и лженаука", Direct Media, М. - Берлин, 2014). Но сама эта ситуация с обилием графоманов в сфере, где гуманитарная и общественная наука должна говорить свое веское слово и устанавливать истину, в свете которой не могла бы процветать графомания, спекуляции и жульничество, порождена как раз отсутствием признанного единого метода обоснования в этих науках. Это уже аргумент в пользу выбора для прочтения моей книги, потому что именно она претендует на решение проблемы отличения графомании от настоящей науки.
Другой аргумент это то, что хотя и среди академиков и вообще профессионалов могут быть дутые авторитеты, а гений может оказаться и среди дилетантов в данной области, но все же какую-то индикацию на предмет, стоит ли читать данного автора, наличие ученых степеней и публикаций в профессиональных журналах дает. Так вот, я - к. ф. м. н., PhD, академик Международной Академии Информатизации. Только по единому методу обоснования и его приложениям у меня опубликовано с десяток статей в философских журналах и сборниках. В 2010-м я был членом программного комитета Всемирного Философского Форума в Афинах под эгидой ЮНЕСКО. Наконец, у меня есть положительные отзывы по методу от маститых профессионалов в этой области, например, от упомянутой выше Е. Мамчур.
К этому надо добавить, что я не являюсь философом со студенческой скамьи, т.е. не принадлежу к этой корпорации, а любая корпорация не любит умников со стороны, которые вторгаются в ее сферу, публикуются в ее журналах, участвуют в ее конференциях и учат их, профессионалов, как надо жить. То, что, несмотря на мою чуждость философской корпорации, мне удалось опубликовать столько статей по методу в профессиональных журналах, поучаствовать с успехом в солидных международных конференциях, получить положительные отзывы от маститых профессионалов, это дополнительный аргумент в пользу того, что мой метод - не плод досужего ума и заслуживает того, чтобы потратить время на попытку в нем разобраться.
Что касается того, почему метод до сих пор не получил широкого признания и применения в науке и при решении важных проблем общества, то помимо упомянутой выше нелюбви профессионалов к посторонним, врывающимися в их сферу с претензиями на большие результаты, в данном случае речь идет не просто о претензии на решение важной проблемы, с которой профессионалы, давно знающие о ней и пытавшиеся ее решить, не смогли справиться. Еще важнее то, что признание метода и его применение высветит не научность писаний многих из этих профессионалов, включая верховных иерархов, писаний, на которых они построили свои научные карьеры. Поэтому они всячески препятствовали и препятствуют признанию метода: публикации работ, их обсуждению и т.д. И все, что мне удалось добиться по этой части: публикации, участие в конференциях, положительные отзывы - это вопреки сопротивлению философской академической верхушки. И добился я этого отнюдь не сразу, а за 20 с лишним лет с тех пор как начал в 1994г. выступать с первыми статьями по методу. Подробности этой эпопеи я описал в повести "Итог", которая пока не опубликована в печати, но ее можно найти в интернете.
10. Кто и как может практически использовать единый метод обоснования научных теорий?
Под "кто" можно подразумевать либо государство и различные его институты, либо частных лиц. В зависимости от этого будет и "как".
Что касается государства, то я неоднократно писал сменяющим друг друга министрам образования и науки, а также в Президиум РАН и в администрацию президента, предложение использовать единый метод обоснования при проведении реформы науки и образования. Главная проблема современной российской (и не только) науки, особенно гуманитарной и общественной, в засоренности ее большим количеством людей посредственных и вообще бездарных, проникших в науку именно благодаря отсутствию признанного единого метода обоснования. Внедрение же метода в систему образования позволит повысить уровень аналитического мышления населения в целом, необходимость чего уже хорошо осознается и профессионалами в этой области, и общественностью, и даже отмечалась президентом. Однако все мои обращения застревали на нижнем бюрократическом уровне этих инстанций и я либо вообще не получал ответа, либо получал отписку типа "Ваше предложение будет учтено" за подписью безликого чиновника и дальше ничего не происходило. Все это, конечно, не означает, что с этой бюрократической преградой нужно смириться, но для ее преодоления мне, безусловно, нужна помощь людей неравнодушных и понимающих важность того, что я делаю. Буду признателен каждому, кто окажет любую помощь.
Что касается государственных институтов более низкого уровня, а точнее университетов, то они могут вводить у себя преподавание единого метода обоснования на философских и не только факультетах, не дожидаясь отмашки верховных академических властей или лично президента. Поскольку по методу опубликованы статьи и есть положительные отзывы от маститых философов, авторитетных в области теории познания, то я не вижу причин для сопротивления этому (во всяком случае, законного сопротивления) со стороны более высокого академического начальства. Я лично готов читать этот курс в любом университете, если меня пригласят.
Как вариант можно рекомендовать книгу по методу в качестве учебного пособия по теории познания для студентов или аспирантов. Кстати в Самарском университете в течение ряда лет в список дополнительной литературы по религиоведению была включена моя книга "Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма" (Direct Media, М. - Берлин, 2013), в которой есть и упоминание единого метода обоснования. Причем включена она была не по моей просьбе, и я узнал об этом случайно.
Что касается частных лиц, то любому человеку полезно изучение единого метода для развития аналитических способностей. Особенно важно, конечно, это для людей так или иначе связанных с идеологией: советников президента, правительства, различных более низких органов, политических партий, экономических советников, журналистов-аналитиков и т.п. Короче тем, кому приходится анализировать разные проекты, базирующиеся на конкурентных теориях и нужно быстро оценивать научность этих теорий, касающихся самых разных областей действительности. Владение единым методом обоснования позволяет быстро выделить базовые понятия теории, оценить их однозначность и однозначность их привязки к опытным данным, выделить базовые аксиомы-постулаты и проверить их на непротиворечивость друг другу и опыту, и оценить корректность выведения выводов из базовых постулатов. Конечно, овладение методом, тем более самостоятельно, не совсем легкая задача. Но я готов вести курсы для групп желающих, очно или заочно по скайпу. (При соответствующей оплате). Можно и для отдельных людей. Еще метод является прекрасным инструментом для написания диссертаций в самых разных областях с получением по-настоящему ценных научных результатов. Здесь я тоже готов помогать желающим.