С тех пор, как возникло человеческое общество, люди стали задумываться над наилучшим устройством его, над наилучшими правилами отношений людей внутри него, а позже и между различными обществами: племенами, народами, странами. Стали появляться различные идеи и проекты этого устройства и правил отношений. Но с самого начала и по сей день эти идеи и проекты далеко не вполне определяют действительное устройство и характер отношений. Логично предположить, что на начальном этапе вообще еще не было никаких идей и устройство первоначальных обществ и отношения людей в них определялись, так сказать, самой жизнью, т.е. взаимодействием интересов и потребностей отдельных индивидов и групп. Само возникновение общества как такового определялось необходимостью выживания: в обществе выжить было легче, чем в одиночку. Но поскольку любое общество накладывает ограничения на индивида, то сразу возникают вопросы справедливости и свободы и появляются различные идеи, в чем заключается справедливость, что должно быть разрешено, что запрещено и т.д. Но эти идеи не отменяют действия естественных факторов самоорганизации. Интересы и страсти индивидов по-прежнему работают в обществе при любой декларируемой в нем идее устройства и правил отношений. Но появляется динамика взаимоотношения идеи (идей) и процесса самоорганизации.
Стихийный процесс самоорганизации не гарантирует ни наилучшего, ни вообще конкретного устройства общества. Стихийно складываются общества с разной организацией и разными правилами и нормами отношений в них, что легко наблюдать на примитивных племенах, существующих посей день. Идеи тоже бывают разные. Поэтому изначально и по сей день общество от общества отличаются своим устройством и отношениями людей в них. А поскольку в истории между различными обществами (племенами, народами, странами) всегда имела место борьба, то общества с худшей организацией проигрывали обществам с лучшей организацией и этот проигрыш мог стоить жизни не только многим членам общества, но и всему обществу. Таким образом, происходил, если можно так выразиться, естественный отбор между различными обществами. Причем эволюция обществ шла в сторону их количественного увеличения и усложнения. Первое обусловлено преимуществом, которое имеет в борьбе большое общество в сравнении с малым. Второе обусловлено первым: чем больше общество, тем оно обязано быть сложнее. В малом обществе можно все вопросы решать на вече или их может лично решать главный правитель, вплоть до конфликта между двумя рядовыми участниками. Большое общество требует структуры управления, которая чем больше общество, тем сложнее. Кроме того, чем больше общество, тем больше возможность разделения функций между его членами, что увеличивает эффективность общества, в частности производительность труда в нем. Это дает конкурентные преимущества, поэтому эта возможность реализуется, а общество соответственно усложняется. Наконец, научно-технический прогресс, давая огромные преимущества, ведет общество к еще большему усложнению его организации и отношений в нем.
Легко видеть, что чем сложнее общество, тем меньше шансов, что оно может сложиться и успешно функционировать стихийно, на основе самоорганизации. Поэтому в человеческой истории, если рассматривать ее в крупном масштабе, наблюдается рост влияния идей по сравнению с самоорганизацией.
Но это в самом крупном масштабе и для человечества в целом. В более мелком масштабе и для конкретных обществ эта динамика непрерывного линейного роста влияния идей уступает место цикличности со сменой роста влияния конкретной идеи на падение этого влияния и усиление стихийных процессов в этом обществе. Причем на начальном этапе после организации общества по некоторой идее происходит рост влияния этой идеи, который рано или поздно сменяется падением. Затем рост влияния идеи может возобновиться на основе реформации ее, либо общество перестраивается по новой идее, либо, наконец, погибает. Погибает, поскольку в силу своей величины и уже достигнутой сложности не может успешно функционировать, тем более успешно конкурировать с другими обществами, разрушая устройство на основе идеи и заменяя его и нормы отношений в нем на стихийную самоорганизацию, когда большинство перестает считаться с интересами общества и начинает жить "по понятиям": я тебе, ты мне, кто сильнее, тот и пан и т.п. Подобное мы видели на примере древнего Рима, Советского Союза и многих других. (Оговорюсь, что идеи организации общества отличаются друг от друга степенью ограничения свободы индивидов и, следовательно, разрешенной, так сказать, степенью самоорганизации в нем. Я здесь не обсуждаю вопрос разумного, оптимального сочетания норм, устанавливаемых по идее и стихийно вырабатываемых, а оно, безусловно, существует. Но даже в самом свободном обществе, организованном по идее, есть нормы и ограничения, вытекающие из этой идеи, и если стихийный процесс самоорганизации разрушает их, то общество страдает и может погибнуть).
Причина этой цикличности в том, что даже идеально или наилучшим возможным способом устроенное общество все равно ущемляет какие-то свободы и хотения индивида. И поэтому всегда в любом обществе есть потенциал недовольства его устройством и стремление устроиться за счет других, нарушая принятые по идее нормы, а после нас хоть потоп. Этот потенциал сдерживается верой или пониманием того, что хоть данное устройство и требует от индивида каких-то жертв, но любое другое будет хуже. Для одних это базируется на том, что их бог сказал, что так надо. У других готовность или согласие принимать данное устройство и жить по его правилам питается воспоминаниями о том, как было плохо при предыдущем устройстве или пропагандой, зомбирующей мозги на тему, как раньше было плохо и плохо у всех других, а у нас еще ничего. У третьих это базируется на рациональном обосновании того, что данное устройство - наилучшее из возможных в нынешней действительности.
Ясно, что первые два способа противостояния разрушительной силе стихийного (энтропийного) процесса самоорганизации - саморазрушения сегодня самостоятельно, без научного обоснования могут в лучше случае лишь затормозить стихийный процесс самоорганизации - разрушения. Пропаганда в наш век доступности любой информации становится все менее эффективной (хотя возможностью властей манипулировать общественным сознанием, используя все те же достижения научно-технического прогресса, пока что никак нельзя пренебрегать). Из Священного Писания невозможно извлечь убедительных ответов на вопросы: федеративное или унитарное устройство, распределение функций между видами власти, форма собственности, рыночная или плановая экономика, не говоря уже об искусственном интеллекте и т.п. Добавим к этому, что если раньше неэффективность организации или ее разрушение стихийным процессом самоорганизации приводили к разрушению и исчезновению конкретного общества, то сегодня в связи с глобализацией, появлением оружия массового уничтожения и порожденной научно-техническим прогрессом возможностью техногенных катастроф типа чернобыльской такая перспектива угрожает человечеству в целом. Да и помимо этих угроз в глобализованном мире появилось слишком много проблем общечеловеческого характера: организация мировой экономики, экология, климат, разрешение международных конфликтов, которые нет никаких шансов решить (или предоставить им самим разрешиться) на основе самоорганизации, религии или пропаганды. (Тем более, что две последние у разных государств и народов работают разно векторно: у каждой религии свой вектор и у каждого государства свое направление пропаганды). Таким образом, экзистенциально насущным для человечества становится создание научно обоснованной идеи, проекта организации человечества в целом, с приведением в соответствие ей организации отдельных обществ.
И проекты устройства общества и человечества в целом, претендующие на научную обоснованность, возникают сегодня в изобилии. Мало того они начали возникать уже не вчера и в последние столетия именно общества, организованные по таким проектам продемонстрировали наибольшую эффективность и конкурентоспособность в сравнении с другими. Таковыми являются западные демократии, базирующиеся на идеях буржуазных революций с массивной философской поддержкой, начиная с Вольтера, Дидро и Монтескье, включая Адама Смита, Давида Риккардо и т.д. И бывший Советский Союз, базирующийся на идеях марксизма. Но как мы знаем, Союз уже благополучно сгнил и развалился, а Запад и с ним весь мир переживает сегодня нарастающий кризис: экономический, экологический, демографический, войны на перифериях, террор, политическая неустойчивость, в частности рост национализма и т.д. Возникает вопрос, произошло ли это вследствие принципиальной непригодности научного обоснования устройства общества по некоторой идее или потому, что в данных двух случаях была лишь претензия на научную обоснованность, но обоснование не было вполне научным или исполнение проекта отличалось от проекта в худшую сторону, или потому, что проект предназначался для конкретных условий, которые вследствие научно-технического прогресса изменились настолько, что проект перестал им соответствовать? И другой вопрос: можно ли в принципе и в состоянии ли сегодня человечество создать действительно научно обоснованный проект, договориться всем мировым сообществом о его принятии и быть при этом уверенным, что он действительно научно обоснован и его осуществление не приведет к результатам противоположным декларируемым?
Для того чтобы ответить на эти вопросы выясним сначала, а кто должен вырабатывать такой проект? Поскольку речь идет о научном обосновании, то понятно, что это должны сделать ученые, а не доярка Манька с ейным хахалем или говорящие головы из многочисленных политических ток шоу, сколь бы ни были последние уверены в своей исключительной способности решать таким способом любые проблемы наилучшим образом. Причем не вообще ученые, не физики с химиками, а философы и близкие к ним социологи, политологи и прочие гуманитарии. Посмотрим, что представляет собой современная философия и гуманитарные науки и что они сами считают по поводу этой принципиальной возможности?
Как известно, все науки вышли из философии. Причем первоначально науки отличались друг от друга и от оставшейся философии только областью познания: естественные изучали природу, дифференцируясь, по ее областям и аспектам, гуманитарные и философия - человека и общество с аналогичной дифференциацией. Никакой иной разницы, в частности по методу познания и обоснования истинности первоначально между ними не было. Но естественные науки по ходу своего развития выработали общепринятый в них единый метод обоснования истинности их теорий, который дает представителям этих наук общий язык и позволяет всем сообществом принять какую-нибудь теорию, как доказанную, а остальные, конкурентные отбросить, а в гуманитарных и общественных науках и в философии этот метод неведом.
На уровне феномена эта разница хорошо видна. Скажем, в естественных науках доказана невозможность вечного двигателя. И хотя нет юридического закона, запрещающего предлагать новые конструкции вечного двигателя, но никто этого не делает, потому что просто засмеют. А вот в гуманитарной сфере во многих странах есть закон, запрещающий пропаганду фашизма, тем не менее, сегодня повсеместно появляются ячейки неофашизма и растет радикальный национализм, который с легкостью может перетечь в фашизм, а зачастую невозможно понять, чем он от него отличается. Это потому что, хотя подавляющее большинство людей согласны, что фашизм - зло, нет научного доказательства этого, подобного доказательству естественно научной теории. Нет даже однозначного определения этого понятия, равно как и всех прочих гуманитарных и философских понятий. А любые запреты без четкого определения фигурирующих в них понятий равносильны лемовскому "Запрещается коренить сцьорг в темноте". Звучит категорично, но поскольку неизвестно, что такое сцьорг, то это не более, чем сотрясение воздуха.
Сегодня философы, равно как психологи и другие разновидности гуманитариев, разбиты на множество школ подобно тому, как главные религии вроде Христианства и Мусульманства разбиты на множество конфессий. Причем представители разных школ не только не имеют между собой общего языка, они и разговаривать друг с другом не хотят, даже если судьба заносит их на общую конференцию. Вот, например в 1994-м году в Киеве была международная конференция по этно этике. Идею этно этики, не противоречащей общечеловеческой, выдвинул я в докладе по моей же теории оптимальной морали, который я делал за пару месяцев до того на семинаре в украинском институте философии. А член корр. Пазенок спер у меня эту идею и созвал эту международную конференцию, забыв пригласить меня на нее. (Я, правда, не без скандала на нее прорвался). Это тоже красочное свидетельство состояния современной философии. Но это можно списать на то, что это Украина, да еще 94-й год, мол, рецидив сгнившего социализма. Но на конференции было пара философов с мировым именем. Один Аппель, второго не помню. Один кантианец, второй ницшеанец. Один исповедует кантианский моральный императив, по которому у всех людей в природе заложена одна мораль, другой - ницшеанское "у каждого народа свое добро и зло". Позиции диаметрально противоположные, но никакого диалога между маститыми профессорами. Каждый отбубнил свое и ноль внимания на то, что сказал другой. Аналогично все остальные.
Или вот как, например, пишет не безизвестный представитель оксфордской аналитической школы Михаил Дюмет о еще более известном представителе экзистенциализма Хайдеггере:
"Хайдеггер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа - мое)". (Dumett Michael: "Truth and other enigmas", "Duckwarth", London).
Но Хайдеггер вкупе с другими экзистенциалистами и Фрейдом навязали Западу, включая Англию, сексуальную революцию, которая существенно подорвала устойчивость всех западных стран и от последствий которой они сейчас безуспешно и бестолково пытаются избавиться, развернув безумную охоту на ведьм под лозунгом борьбы с "сексуал харасмент", но не смея запретить такие завоевания сексуальной революции как сексуальные извращения, проституция и порнография. (Вместо запрета навешивают фиговые листочки в виде пометок на фильмах "только для взрослых" и т.п.). Но даже эти частичные отступления от норм сексуальной революции доказывают ошибочность теорий Хайдеггера и Фрейда и не просто ошибочность, но и какой вред обществу принесло широкое признание этих теорий на Западе. А Дюмету и другим аналитикам наплевать на то, что происходит в мире и их родной Англии, они, видите ли, с экзистенциалистами не разговаривают, игнорируют их. Да и что толку разговаривать, если нет общего языка. И таких примеров несть числа.
Вся эта картина современного состояния философии и гуманитарных наук не случайна и тесно связана с ответом современной философии на вопросы типа, как соотносится научное познание с действительностью, насколько оно надежно, какого рода истину оно нам дает и т.д. Сегодня на Западе и во все мире господствуют философские школы, прежде всего пост позитивизм, утверждающие, что научное познание особенно в гуманитарной и общественной сфере не дает нам надежного знания, и мы не можем на него полагаться. При этом они ссылаются на реальные феномены науки, в частности на то, что наука время от времени меняет свои понятия и выводы и утверждают, что и метод обоснования она тоже меняет. Не все философы согласны с пост позитивистами и другими релятивизаторами науки, но никто не смог до сих пор дать правильного толкования упомянутым феноменам науки, доказать существование у науки единого метода обоснования ее теорий и представить его в явном виде, объяснить какого рода истину дает нам наука и где и в чем мы можем на нее полагаться.
В результате возникла шизофреническая ситуация. Естественные науки продолжают успешно развиваться, принимая всем сообществом какие-то теории как обоснованные, доказанные и отбрасывая конкурентные. На базе успехов этих наук происходит бурный научно-технический прогресс, приносящий много приятных плодов, но не менее того создающий новые проблемы и угрозы человечеству, требующие разрешения от философии и гуманитарных наук. А последние, хотя их представители охотно пользуются приятными плодами естественных наук, не желают признать наличие единого метода обоснования даже у них. В результате, если в эпоху до распространения философского релятивизма, философы и гуманитарии хотя бы пытались всерьез научно обосновывать свои теории и в частности проекты устройств общества и в случае идей буржуазных революций и марксизма хотя бы частично достигали этого, то сегодня они в лучшем случае занимаются лишь имитацией научного обоснования своих проектов. Это видно невооруженным глазом, если сравнить хотя бы чисто внешне, по объему обоснование идей буржуазных революций и марксизма с многочисленными нынешними проектами, как-то Кургиняна, Делягина, Леонтьева, меритократический, профессиональных парламентов при министерствах и т.д., разбор которых мною можно найти в интернете. Это не говоря о многочисленных проектах диванных мыслителей, возникающих как пузыри после хорошего дождя в интернете.
Но это все проекты, известные в лучшем случае каждый в своей Марьиной Роще и только внутри России и зачастую и в этих рощах уже забытые. Существуют проекты и более солидные, по крайней мере, по ареалу и длительности их известности. Таковы, например, проект геоверсальной цивилизации, принадлежащий китайскому философу Чжань Шаохуа и проект, выдвигаемый российскими учеными гуманитариями С. Фарахом и Ю. Яковцом в их книге "Диалог культур и цивилизаций" (Казань, 2017) и других работах, принадлежащих к научной школе, восходящей к Вернадскому, П. Сорокину и Кондратьеву. Оба этих проекта известны не только в своих странах, по ним проводятся всемирные конгрессы и конференции, а Шаохуа и Фарах являются номинантами на нобелевскую премию.
Естественно я не буду здесь подробно разбирать эти проекты, отмечу лишь общую характеристику обоснований, которые авторы дают своим проектам. В обоих случаях подход, используемый в обосновании, можно назвать эволюционистским, кстати, достаточно популярным сегодня далеко не только в этих двух проектах. В основе подхода лежит более или менее тщательное исследование предыдущей эволюции того или иного общества и человечества в целом, установление тенденций развития и далее экстраполяция этих тенденций на будущее. Примерно так, как К. Маркс, исследовав эволюцию общественного строя от рабовладельческого до современного ему капиталистического и проэкстраполировав ее на будущее, пришел к неизбежности победы коммунизма во всем мире. (А мы своей деятельностью можем только ускорить или отсрочить эту победу). Аналогично поступает и Шаохуа. Только он в предыдущей эволюции человечества увидел не смену общественных формаций, сводящуюся к смене форм собственности на средства производства, а рост духовности человечества, и вывел отсюда неизбежное превращение homo sapience в новый чисто духовный вид, лишенный эгоизма и т.п. Только в отличие от Маркса не стал заморачиваться датой совершения этого перехода (зависящей по Марксу от нашей деятельности), а назначил ее строго через 500 лет. Непонятно только, зачем при такой тотальной детерминированности суетиться и устраивать всякие конгрессы, сиди и жди спокойно назначенного срока. Тем более что в отличие от христианской религии не сказано даже, что за хорошее поведение попадешь в рай, а за плохое в ад. Конечно, есть в этом проекте не только духовность, но и, например, создание мирового правительства и много еще чего, с чем я в одних случаях согласен, в других не согласен, но я сейчас не о самом проекте, а о его обосновании.
Авторы российского проекта ведут человечество к ноосфере Вернадского, которая упрощенно сводится к той же духовности, но подбитой интеллектом. И ведут опять же через исследование предыдущей эволюции человечества и экстраполяции ее на будущее. Но в отличие от Шаохуа, экстраполяцию которого можно назвать линейной, в данном случае авторы, так сказать, зацикливаются на цикличности процессов, текущих в обществе. В частности на циклах Кондратьева, но еще и сами изобретают новые циклы. Картина получается более сложной и более наукообразной. Фокус только в то, что экстраполяция, ни простая, линейная, как у Шаохуа, ни более сложная и наукообразная, как у российских авторов, не гарантирует нам истинность предсказания. Это хорошо знают все, связанные с экономикой, например, биржевые игроки, которые только и делают, что отслеживают тенденции роста, падения разных акций и прочих ценных бумаг. Так вот они знают, что если все время покупать акции, которые перед этим долго росли в цене, то рано или поздно получишь по голове, потому что акции эти возьмут и резко упадут. Причем могут сделать это вне всякой связи с теми циклами, которые ты перед этим тщательно изучал и исследовал. Надежные же предсказания дает только теория, обоснованная по единому методу обоснования, применяемая в условиях, для которых она создана.
Если такое обоснование, как у Шаохуа и Фараха, допустимо на самом верху философско-гуманитарной пирамиды, при попытках решить самые важные общечеловеческие проблемы и наметить дальнейший путь развития человечества, то легко представить, что твориться по части обоснования в более низких слоях. Если человек приходит в банк просить кредит под некий предпринимательский проект, то его не возмущает, что от него требуют обоснования этого проекта. А вот если он предлагает некий общественный проект, то не дай бог напомнить ему про обоснование. Он, включая многих философов, начинает возмущаться: при чем тут обоснование, надо чтобы народ созрел, осознал, и еще чего-нибудь про просветление добавит. А еще модно взамен метода обоснования предлагать всякие программы сетевого общения, которые непременно должны привести к истине, без всякого обоснования. И это, конечно, очень нравится всяким болтунам и демагогам: модно, не надо напрягать мозги и заморачиваться обоснованием, плюс приятное якобы интеллектуальное общение с осознанием своей значимости и участия в решении важных общественных проблем.
Ну и, наконец, шизофреничность ситуации иллюстрирует то, как встречает философский и прочий гуманитарный истеблишмент разработанный мной единый метод обоснования научных теорий. Как я уже сказал, метод этот выработан в процессе развития естественных наук. Я употребляю выражение "разработанный мной" в том смысле, что до сих пор этот метод существовал в естественных науках лишь как стереотип естественно научного мышления, подобно грамматике языка, которая существует в нем до того, как будет написана. Я же представил этот метод в явном виде и показал возможность его применения с соответствующей адаптацией в гуманитарной сфере. ("Единый метод обоснования научных теорий" (Direct Media, М. - Берлин, 2017, изд. 2-е). И проиллюстрировал эту возможность на многих примерах. В частности в соответствии с требованиями единого метода обоснований я построил теорию оптимальной морали (Неорационализм - духовный рационализм, часть 4, Direct Media, М. - Берлин, 2015). Если бы единый метод обоснования и теория оптимальной морали были приняты в эпоху до сексуальной революции, то никакой сексуальной революции не произошло бы, поскольку всем была бы очевидна не научность ее теоретических основ. Аналогично, не произошла бы социалистическая революция, поскольку, как я показал в упомянутой книге по единому методу обоснования (глава "Научен ли научный коммунизм?"), марксизм далек от того, чтобы быть настоящей наукой. (Из этого не следует, что у Маркса нет вообще верных мыслей, но есть достаточно неверных, нет однозначности понятий, что позволяет толковать его учение вкривь и вкось, есть противоречия между выводами и т.д.). Я также построил с обоснованием по единому методу обоснования теории детерминизма и свободы (там же, части 2 и 3 соответственно) и рациональную теорию духа (там же, часть 5). В последней я показал, что дух и духовность не обязательно есть хорошо и что даже хороший дух имеет тенденцию со временем портиться и как отличать хороший дух от плохого, и что делать, дабы он не портился. Я предложил также на базе единого метода обоснования начала новой макроэкономической теории (Начала новой макроэкономической теории, Direct Media, М. - Берлин, 2014) и новую трактовку Учения Библии на базе моей герменевтики, также опирающейся на единый метод обоснования ("Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма", Direct Media, М. - Берлин, 2015).
Как же воспринял философский и прочий гуманитарный истеблишмент мою философию и, прежде всего, единый метод обоснования? Надо сказать, что существует объективная трудность для восприятия метода чистыми философами и гуманитариями, практически незнакомыми с естественными науками, в которых этот метод и был выработан и на которые я ссылаюсь в книге по методу. Тем не менее, сегодня в философии, особенно в теории познания, подвизается немало ученых естественников, особенно физиков и математиков. В прошлом же многие великие физики и математики, не оставляя своей основной профессии, позволяли себе параллельно вторгаться в философию. (Декарт, Паскаль, Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Гейзенберг, Пеано, Гильберт и т.д.). Причем некоторые из них почитаются в философии не меньшими величинами, чем в физике или математике. Последнее время, правда, таких равновеликих поредело, зато больше стало таких, которые полностью перешли из физики и математики в философию. Таковым является, например, бывший директор московского института философии В. Степин. В области теории познания можно найти и чистых, со студенческой скамьи философов, которые самостоятельно восполнили пробел в своем знании по части естественных наук. Короче в современной философии есть люди, в том числе на самом верху иерархической лестницы, вполне способные понять единый метод обоснования и другие части моей философии. Вот, например, что пишет в своем отзыве по поводу одной из моих статей по методу зав сектором философии естествознания ИФ РАН проф. Е. Мамчур:
"Опровергая эти тезисы Куайна, А. М. Воин обращается к сформулированному им "единому методу обоснования". Как полагает автор статьи, этот метод имплицитно используется в реальной научной практике, так что задача автора состояла в том, чтобы сформулировать этот метод в явном виде.
А. М. Воин убедительно показывает, что если наука действительно следует единому методу обоснования, то отрицаемая Куайном "привязка" к опыту обязательно существует, и нет никакой дурной бесконечности в выражении одних понятий через другие, о которых говорит Куайн. А. М. Воин полагает, что сторонники когнитивного релятивизма в трактовке научного знания совершенно точно зафиксировали реальный феномен, имеющий место в процессе смены парадигм научного мышления, а именно, явление изменения смысла одинаковых по имени понятий у последовательно сменяющих друг друга фундаментальных научных теорий. Но как раз этот феномен с точки зрения автора статьи и подтверждает, что реконструированный им метод обоснования действительно работает в науке. Именно этот метод обеспечивает определяемость базовых понятий через свойства описываемых теорией объектов" И т.д.
Е. Мамчур заказала мне также статью по методу специально для сборника, который она тогда готовила. Статья ей понравилась, но вешался В. Степин и запретил ей публиковать ее, после чего она прервала всяческие контакты со мной. Этой истории предшествовала другая. Первые две статьи по методу я принес в журнал "Вопросы философии" его редактору Лекторскому в 1994- году. Статьи ему понравились и он сказал, что хочет их опубликовать, но есть один пункт (речь шла об утверждаемой мною принципиальной возможности аксиоматизации произвольной научной теории), по которому В. Степин придерживается мнения, противоположного моему, а он, Лекторский, в этом не разбирается. И поэтому я должен идти к Степину и выяснять с ним отношения по этому пункту. Я изучил, что пишет Степин по этому поводу, написал отдельную статью, опровергая Степина, долго добивался встречи с ним, добился и доказал ему, что я прав. После этого Степин сказал, что не возражает против публикации моих статей в "Вопросах философии". Но когда я пришел к Лекторскому и передал ему слова Степина, он сказал, что ему Степин ничего не говорил. "Ну, так позвоните ему и спросите" - сказал я. Нет, звонить он не может, а я должен идти опять к Степину и принести письменное согласие того. Ну, а Степин ушел после этого в полный недоступ и мои статьи до сих пор в "Вопросах философии" так и не вышли. История прямо по Гоголю и Салтыкову Щедрину. И понадобилось еще почти 20 лет, прежде чем я смог опубликовать эти статьи в других философских журналах и сборниках и книгу по методу.
Кстати, статью, в которой я полемизирую со Степиным по поводу аксиоматизации (К вопросу о принципиальной возможности аксиоматической перестройки произвольной научной теории//Вестник Пермского университета. Философия, Психология. Социология. 2013. Вып. 4 (16). С. 101-109), я смог опубликовать только после того, как Степин ушел с поста директора ИФ РАН, который занимал перед этим десятилетиями. А ушел он или его ушли, после того как я разместил в интернете эту историю с ним и Лекторским. Не знаю, связано ли одно с другим, но даже если связано, это не значит, что философский истеблишмент раскаялся и решил признать единый метод обоснования и мою философию. Во-первых, Степин и после ухода остался главой Российского Философского Общества и фактически главой российской академической философии, которая продолжает носиться как с писаной торбой с его разделением науки на периоды классический, не классический и пост не классический, каждый со свои методом обоснования, что противоречит единому методу обоснования. И войну со мной гуманитарное академическое сообщество не прекратило, разве что с уходом Степина в его монолите образовались кой-какие трещины, которые и позволили мне там и сям пробиться. И не прекратит, даже если Степина вообще не станет. Потому что Степин лишь выразитель корпоративного интереса этих людей. Интерес же их в том, чтобы без помех продолжать строить свои академические карьеры под видом служения истине, но наплевав на истину и интерес общества и человечества. Чему признание единого метода обоснования, естественно, помешает. Кстати, вышеупомянутого украинского члена корреспондента Пазенка после той истории тоже сняли с каких-то должностей. На время. Но членкором он остался и через время и в должностях восстановился. Меня же, с тех пор и посей день, в Украине зажали еще сильней, чем в России. И там и там война против меня ведется по всему полю.
Война эта заключается, прежде всего, в том, что мне по-прежнему не дают публиковаться и, если какая-нибудь публикация происходит, то только благодаря вышеупомянутым трещинам в монолите гуманитарной корпорации. Во-вторых, опубликованное замалчивается и игнорируется и в публичный спор со мной никто не вступает. В частности, на вышеупомянутую мою статью по аксиоматизации, в которой я громлю Степина, ни сам Степин, в личной беседе признавший мою правоту, и никто из его адептов никак не реагирует. Ситуация совершенно немыслимая в естественных науках, где до сих пор еще принято, что истина едина и потому нужно либо опровергать своих противников, либо признавать их правоту. И принято, что высшим авторитетом является истина. А здесь высшим авторитетом является положение в иерархической лестнице, корпоративные связи и админ ресурс.
Далее, не дают (препятствуют) публиковаться не только в профессиональных журналах, но и всюду, куда рука дотягивается. В Украине, например, я вообще не смог опубликовать ни одной философской статьи, даже после того как в 2010-м году был членом программного комитета Всемирного Философского Форума под эгидой ЮНЕСКО и сделал на это Форуме больше докладов, чем вся остальная украинская философия весте взятая. Но в украинских газетах, таких как "Зеркало недели", "День" и других я публиковался до того, как побил горшки с философским истеблишментом в истории с Пазенком и другой - с бывшим директором украинского института философии М. Поповичем. А после этого и по сей день я не смог опубликовать ни одной статьи, ни в одной украинской газете. Такая себе свобода слова по-украински.
Мало того, я читал курс лекций "Современные теории познания" на базе моей теории познания и единого метода обоснования по договору в качестве приглашенного профессора в Киево-Могилянской Академии. А после истории с Пазенком, несмотря на то, что и зав. кафедры и студенты были довольны моими лекциями, мне договор не продлили под предлогом, что меня якобы брали на место преподавателя, уехавшего на стажировку в Америку, а теперь он вернулся. Хотя при заключении договора этот преподаватель не упоминался. И после этого я не смог получить работы ни в одном университете или научном институте, в частности институте философии.
И даже как ученый физик-математик (PhD) я с тех пор не смог найти нигде работы. А по моей первой специальности инженера я хоть и находил пару раз работу, но меня с нее быстро увольняли под каким-нибудь надуманным предлогом. Таким образом, я последние четверть века был обречен на нищенское существование для того только, чтобы ограничить возможности продвижения моей философии. Ведь сегодня почти невозможно бесплатно опубликовать статью в профессиональном журнале или принять участие в международной конференции. Я, например, после упомянутого Всемирного Философского Форума в течение ряда лет получал персональные приглашения принять участие во Всемирном Философском Конгрессе в Риме, но не мог их принять из-за отсутствия денег на поездку и участие.
И даже в интернете, в этом царстве свободы меня достают. Дважды исчезал мой личный сайт, исчезают или портятся размещенные статьи, на некоторых серверах, где длительное время принимали безотказно все мои статьи, вдруг в одночасье перестают принимать их полностью, на других серверах одномоментно срезается в разы посещаемость и т.д.
Наконец, совершаются и диверсии против моего здоровья все с той же целью ограничить мои возможности продвигать мою философию. Как это делается, я описал в ряде публицистических статей, которые можно найти в интернете. Здесь я не стану это описывать, замечу лишь, что это, конечно, не сами философы и прочие гуманитарии делают. Подавляющее большинство из них могут об этом даже не подозревать. Но моя философия и тем более публицистика задевает не только философов, но и политиков, причем из разных лагерей: либералов, националов, коммунистов и других. (Либералов не устраивает мой разнос теоретических основ сексуальной революции, коммунистов - критика научности марксизма и т.д.) Эти уже могут влиять на редакторов газет, директоров предприятий, и предпринимателей. Ну а для самой грязной работы есть силовики, часть которых может не только выполнять приказы своего прямого начальства, но и принимать заказы со стороны. Но главным источником всего этого давления на меня остается философский и в целом академический истеблишмент.
Ну, хорошо, скажет читатель, все это - тяжелое наследие советского прошлого, когда философы и прочие гуманитарии не имели права служить истине, а служили только коммунистической партии. И хотя сегодня коммунистическая партия уже не у власти и они ей не служат, но и истине служить они не приучились, а служат своей корпорации. Но вот на Западе, тем более, если люди собираются на всемирный конгресс решать на теоретическом уровне судьбу человечества при полном осознании нависших над ним угроз, должны же они ощущать ответственность перед истиной и этим самым человечеством? И вот я попадаю в июле этого года на такой конгресс, а именно на 5-й Всемирный Конгресс Геоверсальной Цивилизации в Найроби. Получил на него приглашение через С. Фараха, который входил в число организаторов Конгресса и с которым я был заочно знаком через интернет. (Он сам меня нашел, заинтересовавшись моими работами и дав им высокую оценку). Я смог принять это приглашение, потому что главные организаторы Конгресса китайцы брали на себя все расходы, включая проезд, гостиницу и питание.
Что касается самого геоверсального проекта и его обоснования, то я уже высказался выше, но пару слов добавлю. И не только по поводу этого, но и других подобных проектов, распространенных сегодня, в которых слово "дух" без уточнения, что под этим подразумевается, и прочее благостное, но нечленораздельное блеяние встречается через предложение. (Да не подумает читатель, что я против духа, я за, но против нечленораздельного блеяния).
Как известно, К. Маркс считал религию "опиумом для народа". Мол, морочат людям голову царством небесным, ради попадания в которое они должны терпеть нынешнее рабство и угнетение, вместо того, чтобы бороться за...Вообще-то можно оспорить это мнение Маркса. Иисус Христос ведь говорил, что "царство божие внутри нас". И чтобы попасть в него нужно любить своего ближнего и соблюдать заповеди. Конструкция получается вполне рациональная: не грабь, не убивай, хорошо относись к людям и в душе у тебя (а не на небе), будет "царство божие". Конечно, возможна и другая трактовка. Но ведь и Маркса можно понимать и трактовать по-разному, что и произошло и происходит сегодня. А марксов коммунизм, равно, как и "омега" Тейяра де Шардена, ноосфера Вернадского, геоверсальная цивилизация и прочие "нечто и туманна даль" из других подобных проектов - это не опиум для народа? В каждом из них говорится про духовность без четкого определения, что это такое, без понимания, что духовность духовности рознь, и что под эту расплывчатую духовность можно запихать все что угодно, хоть фашизм. И в каждом таком коммунизме-омеге-ноосфере-геоверсале присутствует вера в то, что научно-технический прогресс избавит нас вообще от необходимости работать и люди будут заняты сплошной духовностью и наукой на благо друг другу. А то, что именно наука и породила нынешние угрозы самому существованию человечества, так мы ж идем к неизбежному коммунизму, омеге и т.д. А там будет сплошная духовность и никаких угроз. (И опиум для народа, хочется добавить).
Но, как я уже сказал, в геоверсальном проекте были и конструктивные вещи, с частью из которых я был согласен. И в нем описывались угрозы и проблемы, стоящие сегодня перед человечеством, предлагался некий, пусть несовершенный путь их решения. И, главное, предстоял Конгресс, на котором соберутся философы и прочие гуманитарии, чтобы обсудить этот проект и довести его до состояния, когда это будет не "нечто и туманна даль", а настоящий путь к безопасному светлому будущему. Ну, или хотя бы к тому, чтобы избежать катастрофы. Это меня, естественно, вдохновляло.
И дабы Конгресс, не дай Бог, не прошел впустую, я сразу после подтверждения китайцами приглашения, еще за два месяца до конгресса направил организаторам и лично Чжань Шаохуа статью, которая ныне размещена в интернете ("Геоверсальная цивилизация и единый метод обоснования научных теорий"). В ней я анализировал недостатки проекта и объяснял, что исправить их можно только с помощью единого метода обоснования. И просил отреагировать еще до начала Конгресса. Ответа от китайцев до начала конгресса я не получил, тем не менее был включен в число выступающих на Конгрессе (а их было 50 из 150-и приглашенных).
На конгрессе каждому выступающему давалось по 7 минут на доклад и еще 3 минуты на его обсуждение. Такая процедура, учитывая, что за 3 минуты ничего всерьез обсудить невозможно, уже смахивала на сетевые процедуры добывания истины без обоснования. Тем не менее, за семь минут все же можно донести до слушателей свои главные мысли и, если они весомы, и если слушатели собрались, чтобы служить истине и обществу, то эти идеи можно обсуждать на серьезном уровне и после конгресса в переписке между участниками. На это я и рассчитывал.
Мой доклад был в числе последних, поэтому я еще до выступления успел получить общее представление об уровне участников и их идеях. Оставляю в стороне то, что среди выступавших были люди, непонятно зачем вообще приглашенные на такой конгресс. Например, один израильтянин, который к науке не имел никакого отношения, рассказывал про свое детство в кибуце, затем про свою работу программистом в какой-то фирме. Какое это имело отношение к теме Конгресса, непонятно, что не помешало ему затем активно вмешиваться в обсуждение, скажем, резолюции Конгресса.
Общим для выступавших было то, что почти каждый поминал в своем выступлении духовность, моральность, справедливость и т.п. Причем для одних духовность была верой в бога, но не просто в бога, а для христиан в Иисуса Христа, а для мусульман в Аллаха. И хотя прямых препирательств между теми и другими не происходило (по соображениям политкорректности), но понятно, что каждая группа считала духовными своих и не считала духовными других. Мало того, мы знаем, что и внутри одной религии, скажем Ислама, сунниты не считают духовными шиитов, а те наоборот. Понятно, что либералы не считали духовными ни тех, ни других, а только тех, кто борется за права человека, причем только в их понимании этих прав, т.е., прежде всего, права секс меньшинств. Ну а всякие социалисты или коммунисты (если таковые были) за духовных принимали только себя, как защитников трудящихся. И т.д. То же самое было и в отношении других понятий. Таким образом, диалог был равносилен диалогу слепых с глухими.
Еще характерным для многих было несогласие с авторами проекта геоверсальной цивилизации по части необходимости объединения всех культур в одну культуру, тоже всех языков и даже народов. Несогласие это аргументировалось в основном на уровне: "Мы не хотим отказываться от своего языка и культуры". Китайская сторона на это несогласие просто не реагировала.
Мою речь, которую в расширенном виде я разместил в интернете ("Моя речь на 5-м Всемирном Конгрессе Геоверсальной цивилизации") я начал с того, что отметил это разное понимание употребляемых слов и вытекающую отсюда бесполезность подобного обсуждения. Далее объяснил, что даже если присутствующие договорятся по поводу понятий и даже если примут некий согласованный проект, это еще не значит, что этот проект будет правильным. Что нужно не просто договориться, нужно обоснование, а значит общепринятый метод обоснования. И т.д. Никакого обсуждения моего выступления не произошло, как, впрочем, и подавляющего большинства других (обсуждались почему-то лишь какие-то пустяки вроде выступления упомянутого кибуцника). Но, как выяснилось в кулуарных беседах, до некоторых участников суть моего выступления дошла и они выразили желание познакомиться с моими статьями по методу, переведенными на английский, и я им эти статьи выслал сразу по приезде, а они обещали отреагировать. Среди них известный английский (шотландский) философ Дэвид Мак Ленан, один из организаторов Конгресса Натанаэль Кент, философ Бирон Калдис, китайский философ Ксини Зханг, и другие. Но до сего дня ни одной реакции я не получил и сомневаюсь, что получу, и вот почему.
После окончания выступлений организаторы сообщили нам, что после часового перерыва мы будем принимать резолюцию Конгресса. А за время перерыва каждый должен написать свои замечания к проекту резолюции, заранее написанному китайцами, и опустить их в специальный ящик. Резолюция предназначалась для того, чтобы потом направить ее в ООН, ЮНЕСКО, правительствам стран и разным организациям. После перерыва началось голосование резолюции в ее изначальном, подготовленном до Конгресса варианте без зачтения замечаний и их обсуждения и практически все проголосовали за. Спрашивается, а зачем тогда нас просили написать замечания к проекту резолюции?
Меня это возмутило, я написал обращение к участникам Конгресса, распечатал и размножил его, и раздал по рядам. В нем я писал, что такое принятие резолюции не демократично, что это превращает Конгресс в спектакль а ля советский "одобрямс" и нужно отменить это принятие, устроить нормальное обсуждение резолюции и после этого принять ее заново. Неожиданно оказалось, что подавляющее большинство согласно со мной и под давлением этого большинства руководство изменило оставшуюся программу Конгресса. Было организовано обсуждение, в результате которого предыдущую резолюцию отменили и было принято решение в этом году резолюцию в ООН и т.д. не подавать, а коллективно выработанные поправки учесть при выработке резолюции следующего конгресса, которую принимать обязательно по демократической процедуре.
Спрашивается, а что было бы, если бы я не написал этого обращения? Тогда без обсуждения спокойненько приняли бы резолюцию, со многими важными положениями которой большинство выразило свое несогласие уже в своих выступлениях. А уж в процессе обсуждения ее, можно сказать, порвали в клочья. Вот что написано, например, в резюме одной из групп (для удобства обсуждения участников Конгресса разбили на 5 групп, и каждая результат обсуждения в ней представила в виде резюме на общее собрание):
'We do not endorse the Resolution and we do not endorse the Course in G.C and we reject the idea of a cult. Why? There is no transparency in the idea of Geov. Civ. and all other key-concepts, there are internal contradictions in the whole project and there is no link between the presentations (speeches).' (Мы не поддерживаем резолюцию, не поддерживаем проект Геоверсальной Цивилизации и отвергаем идею культа. (Какой культ имеется в виду, непонятно - мое). Почему? Идея геоверсальной цивилизации неопределенна и то же самое другие ключевые понятия. В проекте есть внутренние противоречия и он не имеет связи с выступлениями).
О чем это говорит? Это говорит о том, что всем этим гуманитариям, собравшимся для того чтобы обсуждать проблемы мира и его судьбу и провозглашающим, что этому миру угрожают серьезные опасности, на самом деле на этот мир наплевать. Они приехали, чтобы провести приятно время и получить отметку, что они были участниками такого важного Конгресса, что будет не бесполезно для их дальнейшей профессиональной карьеры. О проблемах и угрозах в современном мире они охотно говорят, чтобы возвысится в собственных глазах и глазах окружающих. Но одно дело поговорить вообще, в благостном ключе, что вот, мол, да, необходимы духовность, моральность, справедливость. Не вдаваясь в детали. Ну, или там предложить всем странам скинуться на помощь голодающим Поволжья (пардон, Африки). Гуманность тоже нужна. Другое дело, когда им предлагается решение проблем, которое требует труда и напряжения, чтобы понять его. "С какой стати мы должны напрягаться и вникать в естественные науки, чтобы понять этот единый метод обоснования? Пусть естественными науками занимаются естественники, а мы уж как-нибудь так. До сих пор обходились без этих естественных, обойдемся и дальше". - "Но вы ж не можете решить проблемы, для решения которых собрались!" - "Как не можем? Мы ж сказали, что нужны духовность, моральность и справедливость. И эта, как там ее,.... гуманность. - Да, коллега, Вы еще забыли толерантность? - Ах, толерантность! Ну, конечно, еще и толерантность. Толерантность это голова. Толерантность и гуманность это две головы". - "Позвольте, но вы ж все по-разному понимаете эти термины". "А мы составим тезаурус этих понятий и будем понимать их одинаково". - "Но это ничего не даст, потому что дух духу рознь и мораль морали и нужно их различать и оценивать, короче нужна рациональная теория духа и морали и т.д. И нужно рациональное обоснование этих теорий, значит, нужен принятый единый метод обоснования". - "Да что Вы пристали со свои методом обоснования? Это просто неприлично".
Да уж, действительно, неприлично. Именно так мне и сказал С. Фарах, когда я распространял свое воззвание. Мол, китайцы - такие хорошие люди, они нас пригласили, а Вас лично я порекомендовал, а Вы...?
Что и говорить, китайцы выдвигают его на нобелевскую премию, а он их, а тут какой-то Воин ради какой-то истины и блага человечества портит эту идиллию. Разве это прилично? И С. Фарах после этого уклонился от разговора со мной о возможном сотрудничестве, хотя в переписке мы с ним договаривались, что поговорим об этом на Конгрессе. А когда после Конгресса я написал ему письмо, высказавшись о Конгрессе в том же духе, что и в этой статье, хоть и сдержаннее, он ответил мне так:
"Но я в отличие от вас у меня малая жгучая энергия и скорее я очень нагружен многочисленных функции и задачи, в связи с этом у меня катастрофический не хватает время для себя, для семьи и ели - ели выполняю те основные задачи которые поставлены перед мной. Поэтому у меня нет физической силы и время чтобы отвечать регулярно и во время на обращения моих многочисленных коллег и друзей из разных стран Мира и у меня нет возможности договорится регулярно с помощником секретером. И это создаёт для меня время от время насовсем плодотворное сотрудничество с отгружающим миром ...."
Насчет "насовсем плодотворное сотрудничество с отгружающим миром" - это смотря как смотреть. Сотрудничество с китайцами по части добывания нобелевских премий выглядит вполне плодотворным. А вот что касается реального решения задач, за которое С. Фарах надеется получить нобелевскую премию, тут, действительно, сотрудничество "насовсем плодотворное".
Конечно, есть такие, которые понимают, о чем я говорю. И С. Фарах, кстати, понимает и Бирон Калдис (сам мне об этом говорил) и ряд других. Но поддержать меня - это ж переть против своей корпорации. Ну, там с пылу с жару, не разобравшись в ситуации, они высказались (и то в кулуарах) в мою поддержку и выразили готовность прочесть статьи и отреагировать, сотрудничать. Но поостыв, поняли, зачем им эти неприятности ради какого-то Воина, какой-то истины и какого-то человечества. Все равно ничего не поменяется, полагают они, разъеденные релятивизмом, лишившим их воли к жизни. А начнешь выступать против своих, против корпорации, тут уж точно наживешь много неприятностей.
Вот в этом их "все равно ничего не поменяется" - главное препятствие на пути нужных человечеству сегодня идей. Это я и называю заговором обреченных.