На заре эры космонавтики, когда полетели первые спутники и на волне энтузиазма стало казаться, что вот-вот мы доберемся до самых дальних уголков космоса и установим контакты с разумными инопланетянами, возник вопрос, как дать им представление о нас, в сжатом виде характеризующее главное в человеческом роде. И японцы (якобы) предложили в качестве такого символа человеческого рода передать в космос (зашифровав в электронных сигналах) картину Чюрлениса "Истина". На этой картине изображен человек, держащий перед собой нестерпимо ярко пылающий меч и в упор, не отрываясь, глядящий на него. Мучительно тяжело смотреть ему на ослепительный свет истины, его лицо обожжено и изнурено, и только несгибаемая воля, заставляет его терпеть эту муку и не уклонять свой взор, прячась за спасительной, якобы, ложью.
Во всю свою историю люди в большей или меньшей степени не любили истины, предпочитая комфортную для них в том или ином смысле ложь, принимаемую не через рациональное обоснование, а в силу общепринятости и поклонения авторитетам. Авторитету власти, авторитету Церкви, даже авторитету науки. Достаточно написать "Британские ученые доказали" и у большинства атрофируется критическое рациональное восприятие того, что "доказали" британские ученые. Потому что и мозги тяжело напрягать и нарушать душевный комфорт не хочется, а иногда и не только душевный, вступая в противоречие и с властью и с окружающей конформистской средой. Поэтому во все времена не любили тех, кто открывал истину, которая, хоть и была полезна большинству людей, но непременно нарушала привычный душевный комфорт их. Это не говоря об элитах, которые эксплуатировали невежество масс для укрепления своей власти и авторитету которых истина всегда вредила. Поэтому испокон веков пророков побивали камнями, философов (настоящих) осуждали на смерть, а всяких "сильно умных" Джордано Бруно сжигали на кострах.
Ну, то, что так было на заре человечества, понятно. Человек был слаб и беззащитен перед силами природы, его слабые знания не давали ему возможности реально противостоять этим силам, зато вера в таинственных духов и богов, от которых зависит его судьба, давали ему хоть и обманчивую, но столь важную для выживания надежду. Но все же хоть и медленно, человек накапливал истинные знания, а с появлением современной науки процесс этот пошел с нарастающей скоростью и современный человек не только не боится сил природы, он овладел ими и подчинил природу. Казалось бы, чего ж сегодня ему бояться истины, преследовать ее открывателей и прятаться за спасительной ложью, которая отнюдь не спасительна, а на поверку всегда губительна? Но что мы видим, оглядывая бегло картину современной действительности?
Мы видим падение по сравнению с недавним прошлым авторитета истины, рост неверия в существование вообще единой для всех истины ("все относительно", "у каждого своя правда") и уж, по крайней мере, в возможность всем договориться по поводу того, что есть истина. Видим связанное с падением авторитета истины снижение уровня рациональности, здравого смысла как в массах, так и в элитах развитых стран (о неразвитых нечего и говорить). Это особенно наглядно проявляет себя в снижении эффективности главного механизма демократии - свободных выборов. Чем дальше, тем быстрее массы разочаровываются в собственном выборе, яркий пример чему - нынешняя Украина, но, в общем, это имеет место во всех странах. Это свидетельствует о том, что выбор этот не был рационален, осуществлялся не на основе оценки программы кандидатов и возможности ее выполнения, а на основе эмоций, умения кандидатов нравиться, льстить публике, или обусловлен был неспособностью публики разобраться в том, что ею манипулируют. Это снижение проявляет себя также в непоследовательности и нелепости политических и экономических решений, типа Брекзита, типа метания в принятии решений при выходе из последнего мирового финансово-экономического кризиса. В неспособности предвидеть этот и все прочие кризисы и предотвратить их. В неспособности современного человечества договориться по важнейшим судьбоносным для него вопросам, связанным с вооруженными конфликтами, с разрушением экологии, с распространением атомного и другого оружия массового поражения и т.д. Мало того, что не заключаются новые договора, так нарушаются и отменяются ранее достигнутые, как это имеет место в случае с распространением атомного оружия, с невыполнением запретов на вторжение в геном человека, с расторжением договора о запрете ракет среднего радиуса действия и т.д.
Эта иррациональность, падение авторитета истины проявляют себя и в снижении авторитета учений, по крайней мере, претендовавших на рациональность, вроде марксизма, идеологии буржуазных революций, либерализма, и в наступлении откровенно иррациональных идеологий: фанатичной религиозности, пещерного национализма и т.п. А также в хаотичных, бессмысленных движениях и бунтах масс, направленных на разрушение существующего порядка без сколь-нибудь внятной, тем более рационально обоснованной программы нового устройства.
Это проявляет себя и в информационной сфере, что отлично выразилось в трамповском "фейк ньюс". По идее СМИ существуют для того, чтобы доносить до масс истину о положении дел в обществе, и в недавнем прошлом наряду с желтой прессой существовали так называемые серьезные СМИ, которые хотя бы старались давать объективную информацию о действительно важных событиях и ситуации в мире и обществе. Сегодняшние СМИ, даже те, которые в недавнем прошлом числились в разряде серьезных, вроде Бибиси, плюют на этот свой долг, пренебрегают истиной и либо занимаются пропагандой, обслуживая свою политическую силу, оправдывая любые ее действия и охаивая любые действия ее противников. Либо скатываются до уровня желтой прессы, добывают свой хлеб насущный в конкурентной борьбе с другими СМИ с помощью разжигания нездоровых страстей вокруг всевозможных драматических или пикантных ситуаций, реальных, но преувеличенных, а то и вымышленных. В результате свобода слова превращается в свободу дезинформации и оболванивания масс, а рядовому человеку все труднее становится разобраться в том, что действительно происходит в мире или в его стране. Никогда еще свобода слова не превращалась до такой степени в лицемерие, демагогию, зомбирующую пропаганду как сегодня. В этом "прогрессе" неверие в существование единой истины и возможности ее установления подкрепляется стремительным прогрессом в области информационных технологий, который довел технику зомбирования масс до такого совершенства, что этим массам можно внушать любую ахинею так, что они этого не замечают. Этому способствует также научно технический прогресс в сфере технологий производства материальных благ, поднявший и продолжающий поднимать средний уровень благосостояния большинства населения. Голод, нищета, физические страдания - мощный стимул напрягать мозги в поисках истины. А когда над тобой не капает и желудок сыт, мало кому охота напрягаться в поисках истины типа наилучшего устройства общества и прочих "философий", да еще портить при этом отношения с окружающими. Отсюда массовый конформизм, вера большинства в то, что ничего особенно менять не надо, ибо на дворе прогресс и завтра будет еще лучше. А то, что этот же научно-технический прогресс породил никогда прежде не существовавшие возможности самоуничтожения человечества и продолжает их стремительно приумножать, это до заплывших жирком мозгов обывателя не доходит. Как до курицы не доходит, что хозяйка, которая ее поит и кормит, в один прекрасный день ее зарежет. Как когда-то в древнем Риме сегодня публика хочет только хлеба и зрелищ и сотворяет себе кумиров из клоунов. Чем кончил древний Рим, мы знаем, но тогда не было угрозы существованию человечества, а сегодня все идет именно к этому. Колоссальная созидательная, она же разрушительная мощь, достигнутая человечеством, в сочетании с нежеланием видеть истину (дабы не нарушала комфорт) - это верный путь к такому финалу.
Наступление иррациональности проявляет себя и в снижении планки искусства, деградации его, замены серьезного искусства, претендующего на художественное познание истины о природе человека и общества и требующего для его восприятия напряжения чувств и ума, искусством развлекательным: шоубизом, рэпом, комиксами и т.п. Это дополнительно оболванивает и примитивизирует массы, что затем отражается на всех процессах, текущих в обществе. "Сон разума рождает чудовищ".
И даже в самой науке, которая и обеспечивала в недавнем прошлом рост авторитета истины в обществе, которая сама отождествлялась с истиной, а ее представители - с жрецами в храме ее, происходит сегодня спад авторитета истины. Готовые пожертвовать собой во имя истины Галилеи и Джордано Бруно уступили место старателям, добывающим свой хлеб, желательно с маслом, на ниве науки, ставящим свои амбиции, авторитет и продвижение по службе превыше истины, готовым утопить истину, если она может повредить их авторитету. Все это давно уже секрет Полишинеля и описано в столь многой литературе, что нет нужды приводить ссылки. Достаточно вспомнить только пребывающее сегодня в фокусе общественного внимания такое явление, как погоня современных ученых за наукометрическими показателями в ущерб научной ценности работ, с помощью которых эти показатели добываются. Или вызывающее в недавнем прошлом бурное обсуждение написание и защита липовых диссертаций в России.
Особенно все это проявляет себя в сфере гуманитарных и общественных наук, которые пришли на смену религии в качестве наших учителей, как нам правильно жить. В начале Нового Времени, когда зарождающаяся рациональная наука отстаивала свое право на существование в борьбе с всесильной тогда Церковью, она справедливо обвиняла религию в том, что та разбита на множество конфессий с разным пониманием Учения и неспособных выяснить и прийти к согласию по поводу того, чье ж понимание истинное. Что в лоб противоречило претензиям на обладание единой истиной. А сегодня гуманитарные и общественные науки сами разбиты на множество школ, представители которых не имеют общего языка и неспособны договориться, кто из них прав и принять всем сообществом конкретную теорию, как доказанную, а конкурентные отбросить (в отличие от того, как это делается, пусть не сразу, в естественных науках). Поэтому эти науки не способны предложить обществу консолидированного, принимаемого всеми представителями конкретной дисциплины решения находящихся в ее ведении проблем. Перед обществом постоянно возникают проблемы, вплоть до экзистенциальных, требующие разрешения на рациональной научной основе. Для этого общество содержит огромный штат ученых гуманитариев. Но когда общество обращается к этим ученым с вопросом, что ему делать в конкретной ситуации, то от одних получает ответ, что нужно идти направо, от других - налево, а от третьих - стоять на месте, авось и так все рассосется. Можно приводить примеры этому из разных областей. (И желающий найдет их много в моих книгах и статьях, например, в "Наука и лженаука", Direct Media, М. -Берлин, 2015). Но наиболее яркий, затрагивающий интересы всех и вся пример это экономика. Здесь мы имеем все те же разные школы и разные советы, что делать, не только от разных школ, но практически от любых двух специалистов даже одной школы. И академик Глазьев жалуется, что правительство не слушает их, академиков. А кого из этих академиков слушать, если они между собой не могут договориться? Это все равно как древне израильскому царю было принимать решение начинать или не начинать войну по совету своих пророков, одни из которых говорили "Ты победишь", а другие -"Ты проиграешь". В результате и в экономике и в любой области наука (гуманитарно-общественная) - отдельно, а жизнь - отдельно. Все делается не по науке, а по игре сил, в зависимости от того, кто у власти и какие силы на него давят. И даже общественное мнение, которое само есть сила, формируется не учеными гуманитариями-общественниками, а журналистами и блогерами. Причем из них влиятельней не тот, кто ближе к истине, а тот, кто умеет больше нравиться публике.
А еще есть философия, как по мне - главная из гуманитарно-общественных наук. Это она испокон веков, по крайней мере, со времен Парменида и элиатов ломает голову над вопросами типа: что есть истина, как соотносится наше познание с действительностью, чем отличается наука от гадания на кофейной гуще, в какой мере мы можем полагаться на выводы науки и т.п. И именно в ней начался тот кризис, внешние проявления которого я описал выше. Начался откат от веры в единство истины и в нашу способность постигать ее с помощью рациональной науки, отправляясь от опыта. Начался кризис рационализма, откат от него в сторону "все относительно", "у каждого - своя правда" и т.д. Правда, повод для этого отката философии дала физика. Когда появилась теория относительности Эйнштейна, выяснилось, что время, бывшее абсолютным у Ньютона, стало относительным, а скорости, складывавшиеся по формуле Галилея, стали складываться по формуле Лоренца и т.п. Т.е. оказалось, что вопреки представлениям классического рационализма Декарта, Паскаля Бекона и т.д., наука меняет время от времени свои понятия и выводы. Ну а раз так, решили современные западные философы (экзистенциализм, философский релятивизм, онтологический релятивизм и т.д. вплоть до пост позитивизма, короче практически все школы в области теории познания и эпистемологии), значит "все относительно", "у каждого - своя правда", ну и весь тот релятивизм, о котором речь шла выше и который из философии выплеснулся на всю нашу современную действительность. Подробно история и суть этого кризиса рационализма изложены в упомянутой книге по методу и в статьях.
Но я не только описал этот кризис, но и предложил выход из него, предложил мой неорационализм (не путать с неорационализмом Гастона Башляра, несостоятельность которого я также показываю). Мой неорационализм ("Неорационализм - духовный рационализм", Direct Media, М.- Берлин, 2015, изд. 2-е) признает, что наука таки меняет свои понятия и вводы при переходе от одной фундаментальной теории к другой. Но отсюда не следует, что она не дает нам надежной истины. Релятивизаторы науки (например, Лакатос) утверждают, что наука меняет не только понятия и выводы, но и метод их обоснования. Я же показываю, что естественные науки в процессе своего развития выработали единый метод обоснования научных теорий, который не меняется ни при каких переходах от одной фундаментальной теории к другой. Правда, этот метод до сих пор не был представлен в явном виде (эксплицитно) и существует лишь как стереотип естественно научного мышления, и ученые естественники владеют и пользуются им примерно так же, как человек, не учившийся в школе, владеет, тем не менее, грамматикой своего родного языка. (В смысле говорит достаточно правильно грамматически, хотя сформулировать правила грамматики не умеет). Именно этот метод дает ученым естественникам общий язык, позволяющий им всем сообществом, в конечном счете, принимать некую теорию, как доказанную, и отбрасывать конкурентные, благодаря чему происходит поступательный прогресс в этих науках, а мы продолжаем пользоваться все новыми и новыми их плодами. В то время как в гуманитарных и общественных науках, представители которых не владеют этим методом даже на уровне стереотипа, не происходит никакого прогресса и сегодня, например, как и в античные времена между Платоном и Аристотелем, по-прежнему идет бесплодный спор, что лучше демократия или деспотия. И можно, ссылаясь на того или другого, доказывать превосходство демократии над тоталитаризмом (авторитаризмом) или наоборот и запросто защищать на этом нехитром вздоре диссертации. (Попробовал бы какой-нибудь физик защитить сегодня диссертацию о чем-нибудь связанном с атомами, базируясь на атомистическое учение Демокрита).
Я сформулировал этот метод, представил его в явном виде и показал возможность его применения в сфере гуманитарных и общественных наук с соответствующей адаптацией. (Воин А. М. Единый метод обоснования научных теорий. Direct Media, М.- Берлин, 2017, изд. 2-е; https://www.academia.edu/30443977/). И главное я показал, что хотя понятия и выводы сменяющих друг друга фундаментальных теорий отличаются друг от друга, но если обе теории обоснованы по единому методу обоснования, то обе они являются истинными, только новая теория, как правило, в более широкой области, чем предыдущая. Понятие истинности здесь отличается от ранее интуитивно большинством понимаемого. В данном случае "истинны", значит, что обе они позволяют нам на основании опытов прошлого предсказывать результаты опытов будущего с заданной точностью и вероятностью в условиях, для которых эти теории созданы. (Подчеркну, что это только для теорий обоснованных по единому методу обоснования, для теорий не обоснованных по методу никакой гарантии истинности нет). Это именно тот смысл истинности, который нам на практике нужен. Неважно, будем ли мы рассчитывать траекторию полета снаряда по формулам Ньютона или Эйнштейна, но отклонение точки его падения от расчетной в обоих случаях будет не больше заданной величины с заданной вероятностью. Таким образом, неорационализм восстанавливает главное с мировоззренческой точки зрения свойство классического рационализма: несмотря на то, что наука меняет свои понятия и выводы, но, если она не изменяет своему единому методу обоснования теорий, мы можем по-прежнему полагаться на нее, решая не только технические, но и общественные проблемы. Для этого нужно добиться признания метода и внедрения его не только в естественных науках, но и в гуманитарных и общественных.
Замечу, что с тех пор, как начался этот кризис рационалистического мировоззрения, не прекращались и попытки преодолеть его, отстоять рационализм классический или как-то исправить его. И пробовали это сделать, величайшие ученые (Гильберт, Фредж, Пеано и др.) и философы (Бертран Рассел, Поппер, упомянутый уже Гастон Башляр и др.). Руку к сему приложили и корифеи советской философии, Степин, Лекторский и многие другие, которые просто по долгу службы на идеологическом фронте коммунистической партии обязаны были защищать рационализм (коий исповедовал сам К. Маркс) от "нападок буржуазной идеологии", сиречь релятивизаторов. (Что не помешало многим из них, например тому же Степину и его коллеге из Киева Поповичу, сразу после развала Союза тут же перекинуться в релятивизаторы). Все эти попытки я разбираю в упомянутых книгах и показываю их несостоятельность. Здесь я не собираюсь это повторять и говорю об этом лишь для того, чтобы было понятно, насколько вся эта проблематика актуализирована, наболела в философии. Не чужда она, особенно вопрос о существовании единого метода обоснования научных теорий, и любому нормальному ученому. Ведь если нет единого метода обоснования, то никто никому ничего доказать не может. Доказательство делается каким-то образом, способом, методом, а если он у каждого свой, то ваше доказательство для меня не доказательство. Т.е. без единого метода обоснования просто не может быть науки, и мы возвращаемся в ситуацию пророков с их видениями. "И было ему видение". - "А мне было другое видение". И, тем не менее, в философии, а затем и в обществе в целом утвердилось мнение, что единого метода обоснования быть не может и это кем-то доказано. (Как доказано, если у каждого свой метод?).
Наконец, только единый метод обоснования дает объективные критерии, отделяющие науку от лженауки, особенно в области гуманитарных и общественных наук. ( В области естественных и, особенно, технических наук эту роль более-менее успешно выполняет практика). Это еще один момент обуславливающий важность для настоящих ученых, для науки и для общества в целом вопроса о существовании единого метода обоснования научных теорий и о том, что он представляет.
И тем не менее признание или хотя бы только широкое , но профессиональное обсуждение единого метода обоснования научных теорий и в целом моего неорационализма наталкивается на бешеное сопротивление не только философского и в целом научного истеблишмента, но и политиков, журналистов и всей элиты. Причина ясна из всего вышеизложенного -истина некомфортна всем тем, которые заменили служение обществу, человечеству преследованием своих личных интересов, своих амбиций, а таковых сегодня большинство во всех сферах (что в свою очередь связано с кризисом истины). Как именно осуществляется эта борьба со мной я описал в книгах "Философия и действительность" (), "Итог" и статьях дополнениях к "Итогу". Здесь опишу это вкратце.
Первое средство - это всяческое не допущение меня до потенциальной аудитории читателей, профессиональных и непрофессиональных.
Мою первую философскую книгу "Неорационализм" я закончил в 1982-м году, а смог опубликовать ее только в 1992-м скромным тиражом 1000 экз. в захудалом издательстве за свой счет. И это удалось только потому, что в только что ставшей независимой Украине был тогда полный политический хаос, и даже при этом хаосе была попытка властей остановить издание, когда книга была уже в типографии. Тем не менее, после выхода книги я получил некоторое признание: меня пригласили в качестве иностранного профессора читать цикл лекций по современным теориям познания в Киево Могилянской Академии, стали приглашать на философские конференции. Но вскоре власть политическая и бывшего советского философского истеблишмента, быстренько сменившего свой идеологический окрас, укрепились, мне под надуманным предлогом прекратили преподавание в Могилянке, перестали приглашать на конференции, прекратили публиковать в украинских газетах, куда я тоже на время прорвался. Причем сразу в 4-х, в которых меня публиковали ("Зеркало недели", "День" и еще пара). Это при так называемой свободе слова и независимости СМИ. А опубликовать в украинских философских журналах мне не дали по сей день ни одной.
Следующий прорыв произошел после того, как в 2010-м я получил приглашение и принял участие во Всемирном Философском Конгрессе под эгидой ЮНЕСКО в Афинах, где я был членом программного комитета и сделал 5 докладов (больше любого другого участника). Этому предшествовала моя активность в интернете, которая и была замечена где-то там. После этого меня стали приглашать на разные другие международные конференции, форумы и конгрессы в мире и в России (но не в Украине) и в российских философских журналах я опубликовал несколько философских статей. А в 2012-м я опубликовал, наконец, в первом издании мою книгу "Единый метод обоснования научных теорий" (Алетейя, СПб). (Поскольку со статьями по методу я начал выступать еще в 1994-м в Украине и в России, то, как видим, понадобилось почти 20 лет, чтобы вышла книга по методу).
На этой же волне я прорвался в немецко-российское издательство Direct Media, где за 4 года (2013-2017) опубликовал 6 книг, написанных, но не опубликованных, в предыдущие 20 лет, включая повторное издание единого метода. Опубликовал также с полдюжины статей в российских философских журналах и сборниках. Но и эта волна потихоньку угасла, что было связано с отсутствием у меня денег на поездки на международные конференции, на которые меня приглашали. (Об этом отсутствии также позаботились мои противники, лишая меня возможности зарабатывать не только философским, но и любым другим трудом, подробности о чем - в упомянутых книгах). А поскольку я не ездил на эти конференции, то меня перестали и приглашать на них. После этого перестали приглашать и на российские конференции и публиковать в российских философских журналах.
Были и еще прорывы помельче там, где меня не ждали, но их тоже рано или поздно гасили с помощью наезда на моих партнеров. Например, за два примерно года я опубликовал, что называется на ура, полтора десятка аналитических статей (в среднем в каждом втором номере) в журнале в журнале "Стратегия России". А потом как отрубило.
Ну и все это время меня нещадно выжимали и, как могли, гадили мне везде, где могли, в интернете. Например, была такая отличная площадка www.inauka.ru, на которой я, что называется, хорошо сидел: из 50 размещенных на главной странице анонсов наиболее рейтинговых статей всегда было не менее десятка моих. Ее просто закрыли под предлогом прекращения финансирования со стороны министерства образования и науки. Была еще электронная библиотека www.ihtik.ru, вторая по популярности в Рунете после библиотеки Машкова, где в разделе "Философия" я полностью доминировал, причем большинство моих работ хозяева разместили там по своей инициативе, даже не спрашивая моего согласия. Потом ее закрыли, не помню, под каким предлогом, а когда через два года вновь открыли, мои работы там урезали до минимума, а новые перестали размещать без объяснений. В отличной электронной научной библиотеке www.scitechlibrary.ru, где поначалу мои статьи и книги безотказно принимались, начиная с какого-то момента их намертво и без объяснений перестали принимать, хотя там до сих пор "висит" около сотни моих работ того начального периода. Аналогичная история произошла с сервером www.trinitas.ru и рядом других.
Но и там, где мне не перекрыли доступ намертво, мне вредят разными другими способами. Мой личный сайт www.world.lib.ru/w/woin_a_m/ дважды исчезал, и только после скандала мне удавалось добиться его восстановления. Мои статьи на этом и других сайтах время от времени исчезают или портятся. Сайт моего института (НКО) www.philprob.narod.ru перевели с платформы Yandex на платформу Ukoz. Казалось бы, ну и что, тем более что не только мой, но и все прочие, бывшие на Yandex. Но на Yandex у меня была посещаемость свыше 100 тысяч в год, а на Ukoz она упала до нуля. На большинстве площадок, где я все еще размещаю мои работы, происходят всевозможные игры со счетчиками, чтобы понизить мой рейтинг. Например, я размещаю статью на www.academia.edu, а после этого со ссылкой на academia распространяю ее в философских группах на Fecebook и еще ряде мест. За пару дней суммарная посещаемость этой статьи по всем этим площадкам, как правило, несколько сот посещений. Все посещающие попадают на текст статьи только через www.academia.edu, но на самой www.academia.edu счетчик показывает только несколько посещений этой статьи. И т.д.
Все мои попытки борьбы с этим явлением в большинстве случаев упираются в глухую стену (удалось только восстановить мой личный сайт на world.lib.ru). На мои письма я ответа не получаю, на мои статьи с описанием этих безобразий либо никак не реагируют, либо в лучшем случае, как на academia.edu, на некоторое время слегка возрастет посещаемость (все равно на порядок меньше, чем это должно быть, судя по посещаемости в группах на ФБ), а затем опять перекроют практически намертво. Особенно часто перекрывают намертво доступ к моей книге по единому методу (на что я получаю жалобы от читателей), либо портят текст самой книги.
Короче, происходит информационное удушение во всем информационном пространстве и давление на всех тех, кто так или иначе начинает сотрудничать со мной на этом поле. Но не брезгуют мои противники и диверсиями против моего здоровья. Я не стану описывать все эти попытки (желающий найдет их в двух упомянутых книгах). Остановлюсь только на нескольких из числа последних.
5 лет назад у меня сильно ухудшилось самочувствие: сильная слабость, головокружение, потемнения в глазах. Сильно опухли ноги, нижнее давление держалось между 50 и 40. Пошел к врачам, направили в клиники Строжеско (кардио-терапия) и Амосова (кардио-хирургия). Обнаружили сильно увеличенную печень и полно воды в левом легком. Диагноз - врожденный порок сердца. У всех людей в клапане сердца 3 лепестка, а у меня 2. Из-за этого сердце плохо качает кровь, потому и низкое артериальное давление, и скопление жидкости в ногах, в печени и в легком. Сказали, что надо делать операцию, но предварительно подлечить. Назначили сердце укрепляющие, мочегонные и послали в институт пульманологии, выкачивать жидкость из легкого. Когда дней через 10 подошел срок делать мне в пульманологии пункцию и качать жидкость из легкого, в последний момент сделали на всякий случай еще один рентген, и вдруг оказалось, что жидкость из легкого полностью ушла. Проверили печень, она тоже пришла почти в норму. Врачиха из Строжеско сказала, что такого в ее практике не бывало. Но давление и слабость еще оставались. Операцию отложили, и я стал лечиться сначала прописанными лекарствами, а потом своими методами. Через год у меня и давление нормализовалось, и отеки ног прошли, и самочувствие стало практически такое, как было до всей этой истории.
Возникает вопрос: если всему причиной был врожденный порок сердца, то почему он всю жизнь не мешал мне заниматься спортом, работать на тяжелейших физических работах (например, грузчиком в порту), его не обнаруживали никакие медкомиссии, а тут вдруг за несколько месяцев он привел меня в состояние критическое? И второй вопрос: а как же мне удалось без операции почти полностью восстановиться? Ведь порок как был, так и остался. Ответа на эти вопросы я от врачей не получил. Зато, когда через полгода после первого посещения я пришел в институт Амосова второй раз на предмет решения вопроса об операции, врачиха, которая первый раз говорила мне, что с операцией можно не торопиться, сказала, что теперь ее делать поздно, слишком опасно. Это при том, что состояние мое только улучшилось по сравнению с предыдущим посещением. Но как-то мельком она вставила в разговор что-то насчет военного времени (шел 2014-й год). Сложив два плюс два, я понял, что она опасается, чтобы меня на операционном столе не прикончили. Короче, порок, конечно, был и есть, только к ухудшению моего состояния он отношения практически не имел. А сделали мне это состояние скорей всего с помощью электромагнитного облучения. А когда я поднял по этому поводу шум, облучение прекратили до поры, до времени.
Где-то через год, после того как я вычухался из истории с сердцем, у меня обнаружили цирроз печени. Стали искать причину. Распространенные причины цирроза - это алкоголизм и вирусный гепатит. Я никогда не был алкоголиком и не болел вирусным гепатитом. Тот гепатит, который случился у меня вместе с инфарктом после описанного выше отравления, был токсический и к циррозу никакого отношения иметь не мог. Есть еще пара маловероятных, но все же случающихся причин, но, сколько ни искали их у меня с помощью повторяющихся анализов, так и не нашли. Тогда я сам спросил врачей, а может ли быть причиной цирроза отравления. Оказалось, что может, но не одноразовое сильное, а систематическое долговременное. Любопытно, что сами врачи, интересовавшиеся, не был ли я алкоголиком, и не было ли у меня вирусного гепатита, вопроса об отравлениях не задавали. А между тем любой, кто прочтет мою поесть 'Итог' и многочисленные дополнения к ней, убедится, что я долгие годы жаловался на систематические отравления, в результате которых нажил и панкреатит, и колит, и язву двенадцатиперстной кишки.
Где-то, год назад у меня созрела катаракта на правом глазу. (Левый уже дано был прооперирован). Я обратился в поликлинику к офтальмологу, и та порекомендовала мне оперироваться у глазного хирурга из Октябрьской больницы Кривня Василия Трофимовича. Тот сказал, что хочет предварительно обследовать лазером глазное дно и я согласился, хотя и знал, что лазером можно повредить глаз, но вроде шел по рекомендации. Кривень закапал мне оба глаза для расширения зрачков и потом долго светил лазером в оба (хотя речь шла об операции лишь одного). И сказал, что он не может гарантировать успех операции, потому что у меня сетчатка растресканная. После расширения зрачков обычно полчаса - час человек плохо видит, но у меня темнота в глазах сохранялась и на вторые сутки. Заподозрив неладное, я побежал в аптеку, накупил глазных капель и витаминов для глаз. Через несколько дней видимость восстановилась, но не совсем, зрение упало вдвое с 20% до 10%. Пошел в свою поликлинику к врачихе, что направила меня к Кривню, оказалось, что она уже уволилась. В институте микрохирургии глаза, в который я обратился после этого, мне сказали, что такого понятия, как растресканная сетчатка, не существует, и состояние сетчатки не проверяется лазером, для этого есть другой прибор (некий вариант томографа). Год назад мне сделали операцию в этом институте, а поскольку после нее зрение никак не стабилизировалось, причем на обоих глазах (из-за чего невозможно было подобрать очки), то пол года назад мне сделали обследование на упомянутом томографе. И оказалось, что у меня на обоих глазах сократился объем стекловидного тела, из-за чего оно теперь не прилегает к глазному дну, а свободно болтается и поэтому фокусное расстояние меняется и из-за этого невозможно уже в принципе подобрать точно очки.
Кстати, непосредственно перед историй с Кривнем у меня наметился новый прорыв с признанием моей философии. Как я уже сказал, интерес к моей философии 'где-то там' полностью не исчезал, а потихоньку булькал. И вот он булькал, булькал и вылился в приглашение мне принять участие в 5-м Всемирном Конгрессе Геоверсальной цивилизации, который намечался на июль 2018-го в Найроби. Приглашение, кстати, исходило изначально от заместителя руководителя конгресса, профессора, академика и номинанта на нобелевскую премию С. Фараха, который еще до этого разыскал меня в интернете и рассыпался в комплиментах моей философии. И я принял это приглашение, поскольку в отличие от обычного, на сей раз, устроители обеспечивали участников бесплатным проездом, проживанием и питанием. И не требовали взносов за участие. Ну, и само собой, что противники моей философии из академического истеблишмента отлично помнили, как поспособствовало признанию моей философии мое участие в упомянутом Философском Форуме в Афинах. И как тут было не попытаться воспрепятствовать моему участию в Конгрессе или, по крайней мере, лишить меня возможности развивать успех после него (ослепнув полостью или частично, я уже не смог бы писать новые работы). А в дополнение к диверсии Кривня мне вплоть до самого отъезда на конгресс мотали нервы бюрократическими препятствиями, связанными с оформлением необходимых для поездки документов, так что до последнего момента я не знал, смогу ли вообще поехать.
Что называется, к третьему звонку мне удалось преодолеть эти бюрократические препоны, и на Конгресс я приехал. Но приехал в таком измотанном состоянии, что это отразилось на качестве моего выступления. По возвращении с Конгресса, несмотря на измотанность и проблемы со зрением, я написал за пару месяцев до операции несколько важных статей связанных с Конгрессом и поднимаемой на нем проблематикой будущего человечества. ('Заговор обреченных' и др.). В них я, отправляясь от опыта самого Конгресса, показывал неспособность нынешней гуманитарной науки и философии в частности решать стоящие сегодня перед человечеством задачи, неспособность, связанную с нежеланием гуманитарного истеблишмента признавать единый метод обоснования научных теорий. Эту тему я развивал не раз и раньше, но теперь моим аргументам придавал вес и сам факт моего участия в Конгрессе, и то, что я иллюстрировал свои аргументы тем, что происходило на самом Конгрессе. И похоже, это дало коммулятивный эффект и привело к тому, что я стал академиком Международной Академии Конкорд и опубликовал в ее журналах с десяток статей, включая несколько на английском, а также половину 'Неорационализма' на английском же.
Произошло это уже после операции, но идя на операцию, я понимал, что могу получить ответку за эти мои статьи прямо на операционном столе. Но оперировавшие меня врачи оказались порядочными людьми и операцию сделали хорошо. Это не значит, однако, что мои противники отказались на сей раз от ответки и она пришла после операции и продолжается посей день.
Операция катаракты сегодня считается легкой и не только на Западе, но даже в Украине в некоторых местах она делается амбулаторно. А тут после ночного отдыха в палате я вышел на другой день во вполне нормальном состоянии и так же чувствовал себя последующие 3 дня. А на четвертый день на меня накатилась слабость типа той, что была в истории с пороком сердца, начало падать нижнее давление и через несколько дней дошло до 40-50, стали опять отекать ноги, появились головокружения. Плюс к этому обострились все мои хронические болячки: панкреатит, язва, хронический бронхит, остеохондроз и т.д., да еще я начал не только слепнуть, но и глохнуть. Никакой иной причины такому общему обрушению всего организма, кроме массивного облучения, я не вижу. Тем более, что применяя свои наработанные и новые методы самолечения я каждый раз достигаю положительного эффекта, но в отличие от прошлого, этот эффект длится 2-3 дня, после чего меня опять возвращают к состоянию между там и здесь. Т.е. за мной, как в лаборатории за подопытным кроликом, наблюдают и каждый раз, как я отклоняюсь от запрограммированного состояния, мне просто увеличивают дозу облучения.
И последние события на этом фронте. Полтора месяца назад ко всем прочим болячкам добавились камни в желчном пузыре. Не знаю, могут ли камни образоваться в результате отравлений, хотя знаю, что предшествующий им холицистит точно может. Но даже если камни образовались естественным путем, то в сочетании с искусственно сделаны мне циррозом они существенно изменили общую картину моего состояния в худшую сторону. По сути это смертный приговор с отложенным исполнением. Дело в том, что камни в желчном пузыре в отличие от камней в почках нельзя дробить ультразвуком. Кроме того у меня камни кальцинированные, а не холестериновые, поэтому их нельзя и растворить лекарствами. А как только один из них начнет выходить, нужна немедленная операция, иначе гаплык. А операции, точнее наркоза, необходимого при такой операции, не выдержит моя циррозная печень.
Но и это еще не все. Почти одновременно с камнями в пузыре у меня обнаружились серьезные симптомы рака. Отоларинголог, к которой я обратился по поводу наступившей глухоты на левое ухо, нашла в нем опухоль и сказала, что ее надо немедленно оперировать и отсылать материал на гистологию. А у меня еще до этого возникли подозрения на рак кишечника в связи с непроходимостью пищи где-то внутри (не на выходе) и я уже начал применять доморощенное средство от рака. После сообщения отоларингологши я резко увеличил дозировку и через 3 дня у меня ухо опять начало слышать, а после этого из него стали выходить куски сухой кожи и комочки ткани. За месяц мне удалось несколько улучшить и ситуацию с непроходимостью, но далеко не вполне. И главное продолжается все та же колебательная ситуация: как только у меня улучшается состояние, мне добавляют дозу облучения и состояние опять ухудшается. Я добавляю дозировку лекарства - опять улучшение и через пару дней опять ухудшение