Воин Александр Мирнович: другие произведения.

Фанатизм религиозный и антирелигиозный

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Воин Александр Мирнович (alexvoin@yahoo.com)
  • Обновлено: 26/11/2020. 29k. Статистика.
  • Статья: Израиль
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В статье рассматривается книга В. Малкина "La Marche à rebours" ("Марш назад"), посвященная проблеме роста мусульманского религиозного фанатизма во Франции и в мире, и предлагаемое им решение этой проблемы, заключающееся в возврате к ценностям эпохи Просвещения, как он их понимает, в частности, в тотальной войне с религией, как таковой. Показано, что рассматриваемая Малкиным проблема является частью более общей проблемы системного кризиса современного человечества, в основе которого лежит кризис рационалистического мировоззрения, и без разрешения последнего не может быть решена.
    •   Фанатизм религиозный и антирелигиозный
      
      Воин Александр Миронович
      Международный Институт Философии и Проблем Общества
      alexvoin@yahoo.com
      
      Аннотация:
      В статье рассматривается книга В. Малкина "La Marche à rebours" ("Марш назад"), посвященная проблеме роста мусульманского религиозного фанатизма во Франции и в мире, и предлагаемое им решение этой проблемы, заключающееся в возврате к ценностям эпохи Просвещения, как он их понимает, в частности, в тотальной войне с религией, как таковой. Показано, что рассматриваемая Малкиным проблема является частью более общей проблемы системного кризиса современного человечества, в основе которого лежит кризис рационалистического мировоззрения, и без разрешения последнего не может быть решена. В частности Малкин неправильно понимает саму суть эпохи Просвещения, к которой призывает возвращаться. Решение же системного кризиса человечества дает философия автора, в частности его неорационализм и единый метод обоснования научных теорий.
      Ключевые слова: религиозный фанатизм, эпоха Просвещения, рационализм, духовность, метод обоснования
      
      
      Сегодня на фоне недавней войны с ИГИЛ, ныне текущей войны в Карабахе, событий во Франции и т.д. и т.п. вряд ли кто-нибудь станет возражать против существования мусульманского религиозного фанатизма и его зловредности. Но возникает вопрос, а как с религиозным фанатизмом у других религий? И вообще, где тут истина в отношении общества к религии как таковой: запрещать, не запрещать, отделять от государства полностью или допустимо взаимодействие государства с церковью? Если допустимо, то какое и на каких условиях? И т.д. Этой проблематике посвящены сегодня работы ряда мыслителей, в частности книга В. Малкина "Марш назад" ("La Marche à rebours"). [1]
      Малкин считает, что не только фанатичные исламисты, но любые представители любой монотеистической религии подрывают единство общества, поскольку противопоставляют ценности своей религии ценностям представителей других религий и атеистической части общества и ставят свои ценности превыше законов государства. Причем их убеждение в превосходстве своих ценностей не может быть поколеблено, поскольку зиждется не на рациональной основе и потому с ними в принципе невозможно ни о чем договориться. Поэтому не только мусульманские фундаменталисты, но и любые верующие любой религии в принципе являются фанатиками. Только одни из них ведут себя агрессивно, подобно многим нынешним мусульманам в мире, а другие проявляют внешнее миролюбие. Но это их миролюбие обусловлено обстоятельствами, прежде всего боязнью ответной реакции остального общества. Но когда и если обстоятельства становятся благоприятными и они набирают силу, они вновь становятся агрессивными. В подтверждение Малкин ссылается на средневековую историю Христианства, крестовые походы и т.п.
      Исходя из всего этого, он выступает резко против мультикультурализма, под которым он понимает, прежде всего, существование в государстве религиозных организаций, включая церковь. Такие организации, в частности церковь, по его мнению, должны быть запрещены и запрещена любая деятельность по распространению религии и уж тем более преподавание ее в школе, поскольку это разрушает идеологию, на которой встала и расцвела европейская цивилизация. Допускается только индивидуальная вера гражданина хоть в бога, хоть в дьявола. В частности он поддерживает Марин Ляпен, заявившую: "Я хочу, чтобы в Конституцию записали: Республика не признает никаких сообществ". Под сообществами здесь имеется в виду, прежде всего, церковь и любые религиозные организации. Помимо полного отделения церкви и любой религии от государства он за возврат в эпоху Просвещения в смысле "крестового похода" против религии в духе Вольтера с издевательствами над религиозными предрассудками и любыми религиозными авторитетами и святынями без малейшего почтения к религии и к ее представителям, уважения к чувствам верующих и цензуры и ограничений в этом отношении. Он отрицает, что религия дала человечеству хоть что-нибудь полезное, в частности мораль. По крайней мере, правильную мораль. Мол, если меня учат презирать другого, потому что он не моей веры, то какая из этого может следовать мораль? Он винит также религию в пристальном внимании общества к личной жизни всех и каждого, что отравляет многим эту жизнь. И потому он не видит никакого основания для уважения представителей религии и их чувств. И вообще, утверждает он, обществу не нужно никакой иной морали и духа, кроме тех, что содержатся в законах государства.
      Наконец, утверждает он, если все это сделать, будет покончено с терроризмом и во всем мире наступит вечный мир и "благоволение в человецех".
      
      Я, в общем, разделяю отношение Малкина к мусульманскому фанатизму, мультикультурализму и к эпохе Просвещения. Но вот насчет вечного мира и "благоволения", которые наступят, если выполнить его программу, у меня есть возражения. Есть у меня с ним расхождения и в понимании самой сути мультикультурализма и Просвещения. И еще в ряде нюансов.
      
      Прежде всего, надо заметить, что как бы громко ни звучала сегодня поднятая Малкиным тема, но не она одна беспокоит сегодня человечество или хотя бы только любимую им Францию. Достаточно вспомнить, что в самой Франции совсем недавно громче всего звучала тема "желтых жилетов", которые в большинстве своем - отнюдь не мусульманские фанатики. Коронавирус тоже не перестал волновать французов, тем более что по нему Франция вырвалась впереди планеты всей, и он тоже не имеет отношения к мусульманам. А если говорить о мире в целом, то на него навалилось множество серьезных проблем, помимо мусульманского фанатизма. Таких как участившиеся и усилившиеся экономические кризисы, разрушение экологии, угроза мировой атомной войны и т.д. Многие, и я в том числе, говорят о глобальном или системном кризисе современной цивилизации. И если учесть, что, начиная с эпохи Просвещения и вплоть до начала нынешнего глобального кризиса, мусульманский и прочий религиозный фанатизм не слишком беспокоил Францию и все человечество, то напрашивается вывод, что нынешнее обострение этого фанатизма есть часть глобального кризиса и имеет с ним общие причины. Не выяснив которые, мы не можем найти правильное решение и данной проблемы. Описанию глобального кризиса, выяснению его причин и путей выхода из него посвящена моя книга "Философия и глобальный кризис" [2]. Ниже я попробую спроектировать выводы из нее на позицию Малкина.
      Начнем с уточнения сути Просвещения, которое Малкин считает наилучшей эпохой в прошлом человечества, и в этом я с ним согласен. Так в чем же эта суть и к чему именно нам следует возвращаться и как именно?
      Малкин упоминает, что одним из китов, на котором стояло Просвещение, был рационализм, возникший в начале Нового Времени. Но что представлял этот рационализм, как с ним связана действительность эпохи Просвещения и что с ним произошло в дальнейшем, Малкин не рассматривает. А мы рассмотрим. Потому что без этого не понять ни саму эпоху Просвещения, ни того, а почему, собственно, она закончилась, ну и - как и к чему нам возвращаться. Мы коснемся также и второго кита, на котором стояло Просвещение, и который Малкин, если и упоминает, то не как важную часть идеологии Просвещения, к которой следует возвращаться, а скорее в негативном контексте. Кит этот - это здоровая, не фанатичная духовность.
      Рационализм вообще-то может быть разный. Рационализм эпохи Просвещения - это так называемый классический рационализм Декарта, Паскаля, Бекона, Ньютона и т.д. Общим для всех представителей классического рационализма было убеждение, что наука, отправляясь от опыта и только от опыта, способна давать истинное и абсолютно надежное, не изменяемое впредь знание, а новое знание лишь добавляется к ранее добытому. Это позволило обществу эпохи Просвещения не только колоссально по сравнению с прошлым развить естественные науки и на их основе технику и технологии, сделав, таким образом, общество существенно богаче материально, но и организовать его на более разумных принципах. Естественно, что церковь, теряя под напором рационального разума свои позиции в обществе, свою власть над умами и душами людей, яростно сопротивлялась этому, подвергая жестоким преследованиям инакомыслящих вообще и проповедников рационализма в частности. И в условиях жесточайшей борьбы с ней представителей нового мировоззрения было оправдано применение оружия сарказма и высмеивания ее догматов, ее представителей и даже ее святынь. Но отсюда отнюдь не следует, что в этом была суть Просвещения. Не мешает помнить написанный на знаменах сторонников Просвещения лозунг "Свобода, равенство и братство". Издевательство над сильным врагом, власть которого еще далеко не поколеблена - это одно дело, а вот издевательство над чувствами и убеждениями людей, которые пусть и имеют отличные от большинства убеждения, но принимают законы и правила нового общества, это не слишком вяжется с понятиями свободы и братства. Поэтому, после того, как власть церкви бала сломлена, накал борьбы с религией ослабел, хотя, к сожалению, четкая граница разумного в этой борьбе не была внятно сформулирована и осознана обществом. И посему оставались еще не блещущие благородством люди, вроде Шарли Эбдо, не брезгующие наживать себе капитал на издевательствах над уже поверженным вчерашним врагом. Но в целом, хоть эпоха Просвещения и отвергла противоречащие рациональному разуму предписания и ограничения Церкви, но это не значит, что она отвергла полностью мораль вообще и здоровую часть христианской в частности и что она полностью пренебрегла духом и в частности теми вершинами духа в искусстве, которыми обогатило человечество Христианство и которые по сей день высоко ценятся нормальными людьми в любом обществе.
      Но что же произошло дальше и почему на смену Просвещению пришли эпохи модернизма и постмодернизма? Не разобрав этого, нельзя всерьез говорить и о возврате к эпохе Просвещения.
      Также как становление эпохи Просвещения тесно связано с торжеством классического рационализма, так и ее закат связан с кризисом этого рационализма и вместе с ним рационалистического мировоззрения как такового. Этот кризис обусловлен тем, что наряду с правильными положениями классический рационализм содержал ошибочные. Он абсолютизировал научное познание, полагая, что наука никогда и ничего не меняет в однажды добытом знании. Слабостью классического рационализма было также то, что, несмотря на то, что естественные науки нащупали метод обоснования научных теорий, он не был представлен в явном виде. Это важно, потому что из одного и того же опыта можно делать как правильные, так и ложные выводы, и если не прописан метод обоснования теории, то нет четкого различения между наукой и лженаукой, даже если мы не пользуемся никакими априорными истинами, а танцуем только от опыта. А это подрывает авторитет рационализма как такового. Но особенно этот авторитет был подорван, когда выяснилось и было неопровержимо доказано, что наука таки меняет свои понятия и выводы при переходе от одной фундаментальной теории к другой. Время, бывшее абсолютным в механике Ньютона, стало относительным в теории относительности Эйнштейна, а скорости, складывавшиеся по формуле Галилея, стали складываться по формуле Лоренца. Это привело к краху классического рационализма, прежде всего, в философии, в которой возник целый ряд направлений, релятивизирующих научное познание (философский релятивизм, онтологический релятивизм, лингвистический релятивизм и т. д.). Наиболее веские аргументы против концепции классического рационализма, основанные на феноменах, парадоксах и противоречиях реальной науки, физики, прежде всего, выдвинули представители школы так называемых социальных постпозитивистов: Куайн, Кун, Фейерабенд и др. (Куайн, кроме того, является основоположником онтологического релятивизма). Они полностью отрицали особый эпистемологический статус науки, т. е. наличие в ней хоть чего-нибудь, что принципиально отличало бы ее от любого другого, не научного познания, а Фейерабенд заявлял, в частности, что наука в принципе ничем не отличается от гадания на кофейной гуще [3]. Куайн отрицал, что научные понятия могут быть привязаны к опыту и только к опыту. Он утверждал, что эти понятия обязательно "нагружены теоретическим знанием" из предыдущих теорий и выражаются через понятия этих теорий, а те в свою очередь через понятия из теорий им предшествующих и т. д. до бесконечности. [4]. Кун утверждал, что понятия науки не могут быть однозначно определены и, как следствие, между учеными, представителями разных парадигм (фундаментальных теорий) не может быть общего языка. А также, что понятия и выводы науки социально нагружены (Эйнштейн принял относительность времени, потому что начитался Маха) [5]. И т. д. Они атаковали классический рационализм с разных направлений, но за всем этим разнообразием, явно или неявно, стоял ставший очевидным факт, что наука, безусловно, меняет свои понятия и выводы.
      Поборники классического рационализма, как в науке, так и в философии долго пытались отстоять его. Среди ученых это были такие гиганты, как Фреге (Фредж), Пеано, Рассел и Гильберт. В философии - это, прежде всего, представители так называемого когнитивного пост позитивизма, Поппер, Лакатос, Лаудан и др. Все эти попытки я разбираю в моей книге "Единый метод обоснования научных теорий" [6]. Здесь же ограничусь только заявлением, что все они оказались безуспешными, что привело к закату эпохи Просвещения и смене ее сначала эпохой модернизма, а затем постмодернизма.
      Модернизм - это релятивизация не только научого познания, но всего и вся, ирония в оношении морали и любых ценностей, кроме неограниченной свободы и погони за чувственными наслаждениями (пресловутый гедонизм). Только свобода и чувственные наслаждения есть вещи достоверные, данные нам непосредственно из опыта и не требующие никакого теоретического, сиречь научного обоснования. А все остальное, всякие там морали, честь, дух и прочее - это пар, результат неких абстрактных построений, которые невозможно обосновать научно, потому что наука ничего не доказывает и меняет свои понятия и выводы. В частности модернизм - это сексуальная революция.
      А постмодернизм - это "ирония к иронии". Это - осознание того, что неограниченная свобода и погоня за наслаждениями одних может вылезти боком другим. Так ведь могут и ограбить, и убить. А это уже чересчур. Поэтому пусть будет релятивизм, пусть нам не морочат голову всякими моралями, ценностями, честью, достоинством, духом и проч., но пусть будет закон и полиция, чтоб нас не грабили и не убивали. Закон и будет нашей моралью и духом. А жизнь и кошелек, охраняемые законом и полицией, будут наивысшими ценностями. А всякие там дуэли, на которых убивали за честь, запретить. Это - пережиток отсталой эпохи Просвещения, не модерно. А у нас теперь модернизм с постмодернизмом.
       Т. е. модернизм с постмодернизмом - это отрицание не только рационалистического мировоззрения, на котором встало и расцвело Просвещение, но и второй его важной составляющей части - здоровой не фанатичной духовности с понятиями о чести, достоинстве человека и т.п. Из вышесказанного легко видеть, что, призывая к возврату к эпохе Просвещения, Малкин стоит на самом деле на позициях не Просвещения, а модернизма с постмодернизмом.
      Модернизм с постмодернизмом привели к постепенному увяданию западного общества и к его нынешнему кризисному состоянию. Прежде всего, произошло увядание моральное и духовное и основанной на здоровой морали и духе высокой культуры, развитой в эпохи Возрождения и Просвещения. Последнее видно невооруженным глазом. На смену Ростану, Сирано де Бержераку, Бальзаку, Гюго, французским импрессионистам в живописи, Бизе, Дебюси, Равелю в музыке и т.д., которых дали Франции эпохи Возрождения и Просвещения (про другие страны уже не говорю), пришли сначала абстракционисты и представители прочих заумных "измов", претендующих на избранность и сложность, недоступную широким массам, а затем Шарли Эбдо с их маразматическим вымученным юмором и прочее того же уровня ширпотреб-искусство. Я уж не говорю о богатейшем духовном наследии в виде музыки Баха, архитектуры готических соборов и православных церквей, православной иконописи в частности икон Рублева. Все это было бережно сохранено и стало важной частью культуры и духа Просвещения, но было если не уничтожено, то оттеснено на культурные задворки победившими модернизмом и постмодернизмом. Но Малкину, претендующему на роль поборника Просвещения, оно в лушем случае неизвестно, в худшем - мешает его гедонизму, наслаждению жизнью. А оное наслаждение по Малкину сводится к животным удовольствиям: вкусной еде, сексу и полной свободе типа чего хочу, то и ворочу, главное, чтобы не попасть в тюрьму за нарушение закона. Кстати, Малкин забывает, что подобные гонения на христианскую религию имели место в Римской империи времен ее упадка, связанного как раз с пресловутым гедонизмом а ля Нерон, и привели только к ее распространению с одновременной ее фанатизацией. А эпоха Просвещения победила фанатичную религиозность не запретами и гонениями, а развитием собственной высокой духовности и культуры, базирующихся на рационализм, но отнюдь не отрицающих высокой духовности вообще и того лучшего, что было создано в рамках религии.
      Не понимание всего этого хорошо иллюстрируется обвинением Малкиным религии в пристальном интересе современного общества к личной жизни каждого. Ошибка Малкина основана на том, что феномен такого нездорового внимания действительно существует сегодня и действительно отравляет жизнь многим нормальным людям. А с другой стороны подобное (хоть и не совсем) внимание имело место в эпоху Средневековья и тогда виновной в этом была действительно Церковь, исповедующая искаженное и крайне фанатичное толкование учения Иисуса Христа. Соединив эти две вещи Малкин и приходит к своему выводу. Но он при этом упускает из виду, что позиция церкви в современной Франции совсем не та, что во времена Средневековья. А главное, что вся эта грязная полива с вторжением в чужую интимную жизнь делается в современной Франции и всюду, куда проникла современная цивилизация, не верующими людьми, а адептами модернизма с постмодернизмом, лишенными чести и духа и уподобившимися обезьянам, сидящим на деревьях и плюющим друг в друга. А вот во времена Просвещения такого обезъянника не было. Но не потому что Просещение истребило религию вместе с понятиями духа и чести, а как раз потому, что, потеснив фанатичную религию, оно не опустило планку требований к человеку до уровня обезьян, а сохранило понятия духа и чести. Если бы сегодня были разрешены дуэли, то вся эта расплодившаяся сволочь, строящая себя на поливе грязью, быстро бы поджала хвост.
      Кстати, насчет планки требований к человеку и свободы. Мы видим, что фанатичная религиозность Среднеековья чрезмерно ораничивала свободу человека и тем деформировала личности людей и их отношения, в частности приводя к вышеупомянутому нездоровому вниманию к чужой интимной жизни. Модернисты с постмодернистами и особенно поборники сексуалной революции заявляют, что если снять любые ограничения в сексуальной сфере, разрешить любые извращения, то это сделает людей счастливыми, в частности устранит нездоровое внимание к чужой интимной жизни. Но черта с два, получилось, что оно опять взлетело до небес, превзойдя даже то, что был во времена Средневековья. Напрашивается вывод, что нельзя совсем все ограничивать, как и нельзя совсем все разрешать, а вся соль в том, что именно нужно запрещать, а что разрешать. Ответ на вопрос, где тут истина по части свобод и ограничений, связан с кризисом рационалистического мировоззрения и к нему я вернусь позже.
      Снижение уровня науки и основанного на ней прогресса технологий и соответственно материального процветания задержалось по сравнению с духовностью и культурой по причине, о которой я скажу дальше. И поэтому многие люди не видят общего кризисного состояния западного общества сегодня, полагая, что достаточно исправить отдельные недостатки там и сям, вроде разгула мусульманского фантизма, и вокруг опять все зацветет. Но по крайней мере экономические проблемы и проблемы, связанные с организацией и нормальным функционировнием общества, сегодня тоже уже видны невооруженным глазом. Достаточо посмотреть на ту бузу, которая происходит сегодня в самой Франции или в США.
      Все это привело к снижению авторитета Запада, заработанного в эпоху Просвещения, в глазах остального мира и, как следствие, к росту национализма и религиозного фанатизма во всем мире, прежде всего, в мусульманских странах, но не только, к росту конфликтности в мире и в конечном счете к угрозе третьей мировой войны.
      В чем же заключается выход из создавшгося опасного положения?
      Я согласен с Малкиным, что выход заключается в возврате к Просвещению, но при условии правильного понимания его сути и исправления его ошибок, особенно в том, что касается рационалистического мировоззрения. Такое исправленное рационалистическое мировоззрение я предложил в моей философии, прежде всего, в книгах "Неорационализм - духовный рационализм" [7] и вышеупомянутой - "Единый метод обоснования научных теорий" и во многих статьях, опубликованных в философских журналах и сборниках.
      Прежде всего, я представил в явном виде единый метод обоснования научных теорий, который, как я сказал, был выработан в процессе эволюции естественных наук, но применялся в них лишь на уровне стереотипа естественно научного мышления. ( Именно то, что ученые естественники пользуются единым методом обоснования хотя бы на уровне стереотипа естественно научного мышления, позволило естественным наукам продолжить сравнительно успешно развиваться и после кризиса рационалистичского мировоззрения). И показал, что теория, обоснованная по этому методу, гарантирует нам истинность ее предсказаний с заданной точностью и вероятностью в границах ее применимости. И в этом смысле, а не в смысле неизменности ее понятий и выводов, дает нам абсолютную истину. Это значит, что при переходе от одной фундаментальной теории к другой, типа от Ньютона к Эйнштейну, при котором меняются понятия и выводы, при условии, что обе теории обоснованы по единому методу обоснования, предсказания обеих теорий в области их совместной применимости будут совпадать. Будем ли мы рассчитывать точку приземления снаряда по Ньютону или по Эйнштейну, мы получим одну и ту же расчетную точку с одинаковой картиной рассеяния и реальная точка приземления и картина рассеяния будут гарантированно совпадать с ней. Именно такого рода абсолютная истина нам и нужна на практике. Теория же, не обоснованная по единому методу обоснования, гарантировать истинность своих предсказаний не может. Я показал также возможность применения этого метода в сфере гуманитарных и общественных наук с соответствующей его адаптацией.
      Я также построил и обосновал по единому методу обоснования рациональную теорию свободы [8], теорию оптимальной морали [9] и рациональную теорию духа [10]. В [8] я показал, какие свободы должны быть разрешены, а какие ограничены. Эти оптимальные ограничения не сводятся к популярному сегодня на Западе "Свобода индивидуума заканчивается там, где она ограничивает свободу другого". В [11] я показал, что учение Библии (учение как жить, а не сугубо теологическая часть) допускает рациональную трактовку и при таком толковании его непримиримых противоречий между этим учением и рационалистическим мировоззрением нет. Что прокладывает путь к, так сказать, мирному сосуществованию религии и рациональной науки. (Не мешает, кстати, помнить, что многие великие ученые были верующими, а среди особо ярых атеистов доминируют достаточно примитивные люди).
       Что конкретно я предлагаю в области отношений государства и религии? Я согласен с Малкиным, что церковь должна быть отделена от государства. В частности государственная обязательная общеобразовательная система должна быть полностью очищена от всякого влияния религии. Фанатичные религиозные организации и проявления религиозного фонатизма и экстремизма должны быть запрещены. Но гражданам должна быть разрешена не только индивидуальная вера в Бога в душе, но и отправление религиозных обрядов в церквях и прочих религиозных организациях и сооружениях, при условии, что это не противоречит законам государства. При этом надо помнить, что все это может дать существенный результат только при условии возврата к эпохе Просвещения в том ее понимании, которое я описал выше.
      В заключение я хочу вкратце рассмотреть позицию по даному вопросу еще одного мыслителя, а именно президента Международной Академии Конкорд Г. Томского. Г. Томский - автор ряда книг и статей по современному тангризму [12-14]. Тангризм - это религиозное учение степных народов, начиная с гуннов и кончая якутами. Сегодня тангризм начал распространятся и в западном мире. Современный тангризм в понимании Г. Томского - это попытка объединения всех религий между собой и с наукой. Вот как звучит кредо современного тангризма в его формулировке: ""Есть много путей к единому Богу и надо верить так, чтобы не наносить ущерба другим. Пусть эта вера способствует сплочению людей доброй воли, чтобы человечество жило в согласии и могло решать все возникающие перед ним задачи и проблемы!" [15].
       Такой подход ближе к моему. Он лишен как фанатизма, свойственного части верующих монотеистов, так и антирелигиозного фанатизма, свойственного Малкину. И все же есть в нем, на мой взгляд, и слабые стороны. Достаточно взять, например, такой пассаж Г. Томского о тангризме: "можно воспринимать Бога (называемого потомками народов степей Тангра или Тенгри), как совокупность всех неизвестных науке сил, полей и их источников, способных помочь человеку. В частности, мы воспринимаем Тангра как символ, позволяющий мобилизовать известные и неизвестные нам внутренние психологические и другие ресурсы". [15]. Трудно возразить что-нибудь против этого по сути. Но этот пассаж не вдохновит творцов искусства на такие прекрасные произведения, как их вдохновило, например, знаменитое моление о чаше Иисуса Христа из Библии.
      
      
      Ссылки:
      1. Малкин В. "La Marche à rebours"
      2. Воин А. Философия и глобальный кризис. Direct Media, М. Берлин, 2016.
      3. Feyerabend P "Science in free society", London, N.Y. 1978.
      4. Quine W. V. O. Ontological Relativity // The Journal of Philosophy. 1968. Vol. LXV, Љ7. P. 185 - 212
      5. Kuhn Tomas. Objektivity, Value Judgment and Theory Choice // T. Kuhn. The Essential Tension: Selected Studies in Scientific Tradition and Change. University of Chicago Press. 1977. P. 338
      6. Воин А. Единый метод обоснования научных теорий. Direct-Media, М. - Берлин, 2017, изд. 2-е.
      7. Воин А. Неорационализм - духовный рационализм. Direct Media, М. Берлин, 2014, изд 2-е.
      8. Воин А. Свобода в модельном подходе// Неорационализм - духовный рационализм. Direct Media, М. Берлин, 2014, изд 2-е.
      9. Воин А. Этика в модельном подходе// Неорационализм - духовный рационализм. Direct Media, М. Берлин, 2014, изд 2-е.
      10. Воин А. Место духа в рационалистическом мировоззрении// Неорационализм - духовный рационализм. Direct Media, М. Берлин, 2014, изд 2-е.
      11. Воин А. Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма. Direct Media, М. Берлин, 2014, изд 2-е.
      12. Томский Г.В. Системная архитектура современного тангризма // CONCORDE, 2016, N 1, p 33-71.
      13. Томский Г.В. Тангризм: Религия Аттилы и Чингисхана и ее современные версии. - Editions du JIPTO, 2018 (FIDJIP-EUROTALENT-CONCORDE, 2018, N 1-3).
      14. Томский Г.В. Философия тангризма.- Editions du JIPTO, 2019. - 142 p. (FIDJIP-EUROTALENT-CONCORDE, 2019, N 3)
      15. Томский Г.В. Тангрианский анализ мировоззрения Валерия Малкина. CONCORDE, 2020, N 3
      
      Abstracts:
      The article discusses V. Malkin's book "La Marche à rebours" dedicated to the problem of the growth of Muslim religious fanaticism in France and in the world, and the proposed solution to this problem, which consists in returning to the values of the Enlightenment, as he understands it, in particular, to a total war with religion as such. It is shown that the problem considered by Malkin is part of a more general problem of the systemic crisis of modern mankind, which is based on the crisis of the rationalistic worldview, and cannot be solved without the resolution of the latter. In particular, Malkin misunderstands the very essence of the Age of Enlightenment, to which he calls to return. The solution to the systemic crisis of mankind is provided by the philosophy of the author, in particular his newrationalism and a unified method of substantiating scientific theories.
      Key words: religious fanaticism, the Age of Enlightenment, rationalism, spirituality, method of justification
      
      
      
      
  • © Copyright Воин Александр Мирнович (alexvoin@yahoo.com)
  • Обновлено: 26/11/2020. 29k. Статистика.
  • Статья: Израиль
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка