Аннотация: Мне часто задают вопросы по единому методу обоснования и просят изложить его в двух словах. Отсюда возникла идея этой статьи: дать сжатые ответы на наиболее часто задаваемые вопросы и возражения и по ходу дать экспресс представление о самом методе
Единый метод обоснования научных теорий в вопросах и ответах
А. Воин
Мне часто задают вопросы по единому методу обоснования и просят изложить его в двух словах. Я излагаю и отвечаю, через некоторое время другой читатель, не читавший моего ответа, просит то же самое. И т.д. Отсюда возникла идея этой статьи: дать сжатые ответы на наиболее часто задаваемые вопросы и возражения и по ходу дать экспресс представление о самом методе.
1. Прежде всего, я хочу ответить на вопрос, зачем вообще нужен метод. А то вроде бы как-то жили без метода и не тужили, и вдруг "здрасте", начинайте ломать себе мозги каким-то методом.
Сегодня в России многие возмущены распространением по миру ЛГБТ и всего с ним связанного и даже навязывания всего этого и России. И прямо таки горят праведным гневом. Но при этом никто не задается вопросом, а с чего вдруг все это ЛГБТ стало распространяться по миру? Т.е. многие даже знают, с чего вдруг, но все равно помалкивают. А я скажу, и с чего вдруг, и почему помалкивают. Распространяться вся эта дрянь начала после признания теории Зигмунда Фрейда, якобы доказавшего, что человек не властен над своими инстинктами, особенно над либидо. А раз не властен, то ограничивать его в этой области какими бы то ни было нормами - не гуманно и бесполезно. А помалкивают противники ЛГБТ по поводу Фрейда, потому что переть против науки - только выставлять себя в дураках. Правда, были в науке и противники Фрейда. Но поскольку признанного единого метода обоснования научных теорий до сих пор нет, то вопрос остается открытым. Специалисты не могут договориться между собой, кто из них прав, а не специалисты лезть не в свою область не решаются. А если бы метод был признан, то Фрейда изначально записали бы в лженауку, и никакого ЛГБТ не возникло бы. И сейчас это еще не поздно сделать.
И еще один пример. Социалистическая революция в России не произошла бы, если бы в свое время было доказано, что марксизм - не наука. Я это делаю в моей книге по методу с использованием метода. Наука это та, которая на основании опытов прошлого гарантирует нам результаты опытов будущего. Ни фрейдизм, ни марксизм этого не гарантируют. Надеюсь, этих двух примеров достаточно для ответа на вопрос, зачем нужен метод.
2. Вопрос второй: а возможен ли единый метод обоснования научных теорий и возможны ли научные теории, которые гарантируют результат их применения? Ведь в эпоху до появления теории относительности полагали, что механика Ньютона как раз и есть теория, гарантирующая результаты ее применения. А потом раз и оказалось, что скорость света, которая по Ньютону должна складываться со скоростью источника света, на самом деле постоянна и от скорости источника не зависит. И т.п. И сегодня все философы на Западе и, прежде всего, непререкаемый авторитет Карл Поппер, считают, что неопровержимых теорий не может быть в принципе.
Но ведь и сегодня, и после появления теории относительности, и после непререкаемого Поппера мы продолжаем пользоваться механикой Ньютона, электродинамикой Максвелла и т.п. Сегодня никто, рассчитывая, скажем, полет снаряда, не станет пользоваться формулами противоречащими механике Ньютона или рассчитывать электрические цепи по формулам, противоречащим Максвеллу. И это не подводит нас, если мы применяем эти теории в области, предназначенной для их применения. Это потому, что эти теории обоснованы более-менее по единому методу обоснования, хотя представители естественных наук владеют этим методом лишь на уровне подсознания.
Обнаружение того факта, что скорость света не складывается со скоростью движения его источника не опровергло механику Ньютона, а лишь указало на границы ее применимости. Но в пределах этих границ она по-прежнему гарантирует нам истинность своих предсказаний с заданной точностью и вероятностью. А знание единого метода обоснования позволяет нам определять минимальные границы применимости теории, обоснованной по этому методу, наперед. Теория же, не обоснованная по единому методу обоснования, не гарантирует истинность ее предсказаний ни в какой области.
Поэтому в естественных науках и сегодня продолжается творческий процесс, приносящий более-менее те результаты, которых стремятся достичь ученые естественники, хотя прогресс этот происходит медленнее чем, если бы единый метод обоснования был принят в явном виде. Другое дело, что параллельно могут получаться побочные негативные и даже весьма опасные для общества результаты, но их осмысление лежит уже, как правило, в сфере гуманитарных и общественных наук. А представители гуманитарных и общественных наук не владеют этим методом даже на уровне подсознания. Поэтому в них не происходит никакого прогресса, а принятие обществом ложных гуманитарных и общественных теорий приносит огромный вред.
3. Чем единый метод обоснования отличается от методологии науки, она же научный метод, который вполне позволяет ученым разобраться, где наука, где не наука, принять правильную теорию и отбросить ложные? Ну, есть механика Ньютона, электродинамика Максвелла и другие принятые всем научным миром теории и они работают. Но приняты они были в эпоху, когда никакого единого метода обоснования не было, и приняты они были не сразу, а постепенно, в спорах, с помощью этой самой научной методологии. И то же во всей науке, просто в гуманитарных и общественных науках ситуация сложнее и там эти споры еще не закончились. И в физике тоже есть области, в которых окончательная теория еще не отстоялась, и идут споры между сторонниками разных гипотез.
Начнем ответ с определения научного метода из Википедии:
"Нау́чный ме́тод - система категорий, ценностей, регулятивных принципов, методов обоснования, образцов и т. д., которыми руководствуется в своей деятельности научное сообщество.
Метод включает в себя способы исследования феноменов, систематизацию, корректировку новых и полученных ранее знаний. Умозаключения и выводы делаются с помощью правил и принципов рассуждения на основе эмпирических (наблюдаемых и измеряемых) данных об объекте. Базой получения данных являются наблюдения и эксперименты. Для объяснения наблюдаемых фактов выдвигаются гипотезы и строятся теории, на основании которых в свою очередь строится модель изучаемого объекта.
Важной стороной научного метода, его неотъемлемой частью для любой науки, является требование объективности, исключающее субъективное толкование результатов. Не должны приниматься на веру какие-либо утверждения, даже если они исходят от авторитетных учёных. Для обеспечения независимой проверки проводится документирование наблюдений, обеспечивается доступность для других учёных всех исходных данных, методик и результатов исследований. Это позволяет не только получить дополнительное подтверждение путём воспроизведения экспериментов, но и критически оценить степень адекватности (валидности) экспериментов и результатов по отношению к проверяемой теории.
Философской основой современного научного метода служат логический позитивизм (неопозитивизм) и пост позитивизм. Оба эти направления критерием истины считают наблюдение (опыт, эксперимент), но расходятся в трактовках, какую гипотезу допустимо считать научной".
Ничего не скажешь, славная такая научная методология, она же метод науки. Ну как можно пользоваться "научным методом", гласящим, что "умозаключения и выводы делаются с помощью правил и принципов рассуждения", а о том, что представляют эти правила и принципы - ни гугу? Или методом, философской основой которого "служат логический позитивизм (неопозитивизм) и пост позитивизм". Позитивизм и пост позитивизм занимают противоположные позиции в отношении научного познания и непримиримо враждуют друг с другом. Мало того, в пост позитивизм входят такие направления как онтологический релятивизм Куайна, лингвистический релятивизм Сепира и Уорфа, фоллибилизм Поппера и др. также достаточно различающиеся в отношении научного познания. Все это отлично известно каждому, кто занимался этими направлениями в философии. А те, кому неизвестно, могут прочесть об этом в моей книге по методу.
Но кроме этого определения научного метода, он же методология из Википедии, есть множество других. Из самой этой множественности вытекает, что единого научного метода, он же методология, нет и что пользоваться этим множеством на практике невозможно. Ведь по одному определению будет получаться, что данная теория - наука, а по другому, что - лженаука. (И даже если такая теория соответствует имеющемуся набору фактов, это не гарантирует, что в следующем эксперименте она не соврет). Дабы не утонуть в рассмотрении всех определений научного метода, упомяну только еще пресловутую гегелевскую диалектику.
Те, кто занимался наукой в бывшем Союзе, хорошо помнят требование властей к ученым применять диалектику в качестве научного метода. И сколько ученых пострадало, включая отсидку в лагерях, из-за того, что им совесть не позволяла совать эту диалектику туда, куда она не лезла. Сегодня, слава Богу, власть не носится с Гегелем, как с писаной торбой, и не морочит им голову ученым, но энтузиасты, фанатики применения диалектики там, где она неуместна, не перевелись. Недавно один такой пристал ко мне в интернете, заявляя, что никакого единого метода обоснования не требуется, достаточно применять диалектику Гегеля, которая, как он выразился, "способна предсказать то, что осознано из веера возможностей". Я предложил ему применить это "осознано из веера возможностей" для того, чтобы разрешить спор между какими-нибудь двумя конкурирующими макроэкономическими, психологическими или иными теориями, на предмет, кто из них прав. Он уклонился от продолжения спора.
4. А для чего нам нужна сама наука или какого рода истину она нам может давать и дает?
На первый взгляд это - странный вопрос и, сознаюсь честно, мне его никто не задавал. Я сам задаю его себе, чтобы ответить для тебя, читатель, потому что непонимание многими сути метода связано с непониманием именно того, что или какого рода истину дает нам рациональная наука. А что, спросит читатель, истина - это не просто истина, а может быть истина такая и сякая? Да, может. И непонимание этого приводит к большой путанице даже среди самих ученых, не говоря о людях далеких от науки, и в частности к непониманию единого метода обоснования.
Начну с примера. Вот, что такое электрон? В теории электрического тока он - заряженный шарик. В теории строения атома он - заряженное облако, размазанное по орбите вокруг атомного ядра. А в теории излучения он - пакет электромагнитных волн. И с появлением каждой новой из этих теорий мы отнюдь не отменяли предыдущих. Все они прекрасно работают, каждая в своей области и каждая обоснована, пусть сегодня и неявно, по единому методу обоснования. Так что же тогда на самом деле представляет электрон и что это за многоликая такая истина? Это - так называемая онтологическая истина, которую наука нам принципиально не дает и давать не может, чего,
к сожалению, не понимают даже многие ученые естественники, не говоря о прочей публике. Электрон - и не заряженный шарик, и не облако, и не пакет волн. Все это лишь те лики, которые он нам кажет в разных ситуациях. И наверняка со временем мы столкнемся и с другими его ликами. Вот философ Кант это более-менее понимал, говоря о "вещь в себе" и "вещь для нас".
А что же за истину нам дает наука, если вообще дает? Как сказал один ученый, "наука это та, которая на основании опытов прошлого позволяет нам предсказывать результаты опытов будущего". Добавлю от себя, предсказывать с заданной точностью и вероятностью. Вот это и есть та истина, которую нам может давать и дает наука, но только в том случае, если научная теория обоснована по единому методу обоснования. Мы не знаем, что такое электрон как "вещь в себе" и никогда не будем этого знать вполне. Зато мы знаем, что, если мы в конкретную электрическую цепь подадим некоторое конкретное напряжение, то по ней будет течь ток, величина которого определяется по формуле Ампера - Ома с заданной точностью и вероятностью в нормальных условиях (т.е. если цепь не будет повреждена, если не произойдет в это время аннигиляции материи и т.д.). А то, что мы при построении теории тока в цепях пользовались представлением об электроне, как о заряженном шарике, так это потому, что он ведет себя как заряженный шарик при движении его по электрической цепи. А вот в атоме он ведет себя уже как заряженное облако на орбите вокруг ядра и там мы строим уже другую теорию, основанную на представлении об электроне, как о заряженном облаке. И если и эта теория будет обоснована по единому методу обоснования, то и ее предсказания "результатов будущих опытов" будут также верны и надежны. И это собственно то, что нам и нужно.
5. Разобравшись с вопросом, какую истину нам дает наука, можно теперь ответить и на вопрос, как мы достигаем этой истины с помощью научных теорий. Или иными словами, что же все-таки представляет единый метод обоснования научных теорий, гарантирующих нам такую истинность?
Единый метод обоснования базируется на аксиоматическом построении теории и особом методе привязки понятий теории к опыту.
Прежде всего, почему аксиоматическое построение? Потому что аксиоматически выстроенная теория гарантирует истинность своих выводов при условии истинности ее аксиом. Это известно еще из школьного курса геометрии Эвклида, ну а строго доказано Гильбертом в его "Основаниях геометрии". Но в каком смысле здесь употребляется слово "истинность"? Оно употребляется здесь в том смысле, что в каком бы порядке мы не выводили теоремы из аксиом, и даже если мы заменим некоторые аксиомы на уже выведенные теоремы (аксиому о параллельных прямых - теоремой о сумме углов треугольника, например), вся совокупность теорем, которые потенциально можно вывести из этой системы аксиом, останется неизменной. Это, безусловно, ценная истинность, т.к. если бы теоремы могли получаться разные, да еще противоречащие одна другой при различных путях их выведения, то такую теорию никак нельзя было бы назвать научной и говорить о ее истинности в каком-либо смысле. Но та ли это истинность, о которой речь шла в предыдущем пункте, т.е. гарантирует ли это нам результаты опытов будущего на основании опытов прошлого? Легко видеть, что это не так, поскольку аксиомы по определению есть утверждения, принимаемые априори, что в переводе с латинского означает "до опыта", вне всякой связи с опытом. Хоть прошлым, хоть будущим. Поэтому, для того чтобы аксиоматически выстроенная теория превратилась в теорию, обоснованную по единому методу обоснования, и гарантировала истинность своих предсказаний в некой реальной действительности, надо привязать ее понятия к опыту в области этой действительности и заодно уточнить саму область.
Но на первый взгляд кажется, что аксиомы Эвклида не нуждаются в опытном подтверждении, они кажутся совершенно очевидными. Но это лишь кажется. Ведь кроме эвклидовой геометрии существуют еще геометрии Римана и Лобачевского с видоизмененными наборами аксиом. И каждая из них "работает" в своей области действительности. Поэтому нельзя говорить вообще о привязке к опыту аксиом конкретной аксиоматической теории, а можно говорить только об определении той области действительности, в которой аксиомы данной теории привязаны к опыту и теория "работает".
Хороший пример этому дает история с механикой Ньютона. Сначала казалось, что эта теория работает в неограниченной области физической действительности, а значит ее аксиомы (3 закона Ньютона, закон сложения скоростей Галилея, t1 = t2...) привязаны к опыту во всей этой безграничной области. (Что было, конечно, не так, никто ж не проверял закон Галилея для скоростей сколь-нибудь близких к скорости света). А после опыта Майкельсона выяснилось, что теория Ньютона хоть и гарантирует по-прежнему истинность своих предсказаний (результаты опытов будущего), но не в бесконечной области, а лишь в области, где ее аксиомы привязаны к опыту, т.е. для скоростей достаточно далеких от скорости света. Поэтому еще раз повторяю, для того чтобы аксиоматически выстроенная теория превратилась в теорию, обоснованную по единому методу обоснования, и гарантировала свои предсказания в конкретной области действительности, ее надо дополнить привязкой аксиом к опыту в этой области. Можно ли это сделать и как?
Прежде всего, заметим, что аксиомы есть утверждения о неких понятиях. Например, аксиомы Эвклида - это утверждения о таких понятиях как "точка", "прямая", "угол" и т.п. Причем, понятия эти в аксиоматической теории не определяются никак, кроме как через сами аксиомы. Ведь мы ж в геометрии Эвклида не даем определение точки как такого маленького, маленького, ну совсем маленького шарика. Или еще чего-нибудь в этом роде. Аксиомы же определяют входящие в них понятия однозначно. Потому что, если некий реальный объект удовлетворяет аксиоме, гласящей, что через две точки можно провести одну и только одну прямую, и всем остальным аксиомам геометрии Эвклида, то он вполне подходит под понятие прямой линии и в отношении него будут справедливы все теоремы геометрии Эвклида. (Более строго все это доказано в упомянутой книге Гильберта). Поэтому для того, чтобы привязать к опыту аксиомы аксиоматической теории, достаточно привязать к нему ее базовые понятия, т.е. те понятия, о которых идет речь в аксиомах. В едином методе обоснования это делается следующим образом.
Вводится номинал определение понятия. Это, собственно, то определение, которое дает входящим в нее понятиям система аксиом. Точнее, определение эквивалентное тому, но в другой форме. Например, "прямую" из геометрии Эвклида мы можем определить еще уравнением в декартовых координатах y = ax+b. Или как кривую с нулевой кривизной. Легко проверить, что каждому из этих определений соответствует одно и то же множество объектов. Из всех этих видов определений прямой линии номинал определением будет только "кривая с нулевой кривизной".
В общем случае номинал определение состоит из перечисления свойств объектов, подпадающих под это определение, с указанием их номинальной величины. Например, "идеальная жидкость" это вещество со свойствами сжимаемости и текучести и их номинальными значениями 0 и 1.
Заменив определение понятий через систему аксиом на их номинал определения, мы все еще не вырвались из мира абстракций в мир реальных объектов, поскольку в реальном мире не существует кривых со строго нулевой кривизной и жидкостей с абсолютно нулевой сжимаемостью (могут быть жидкости с очень близкой к нулю сжимаемостью, но никогда не абсолютно) и т.п. Для того чтобы перейти от номинал определений к определению понятий, соответствующих реальным объектам действительности, мы вводим допускаемые отклонения реальных объектов от номинал определений по перечисленным в номинал определении свойствам. Например, мы говорим, что будем считать прямыми линиями все те кривые линии, кривизна которых в любой их точке не превышает 0,001. Или будем считать идеальными все те реальные жидкости, сжимаемость которых не превосходит 0.02, а текучесть не меньше чем 0.95. Легко показать, что в отношении реальных объектов, подпадающих под такое определение, аксиомы (базовые законы) соответствующей теории будут верны, но не с абсолютной точностью (как для абстрактных прямых, идеальных жидкостей и т.п.), а с заданной точностью и вероятностью. (Которые легко рассчитать через законы - аксиомы теории по упомянутым допускаемым отклонениям).
И это то, что нам нужно на практике. Это позволяет нам, скажем, применять геометрию Эвклида в геометрической оптике, вообще не упоминая допускаемых отклонений лучей света от идеальной прямой. Хотя, как мы знаем, лучи света не есть идеальные прямые и вблизи звезд они могут искривляться значительно. Но в рамках оптического прибора эти отклонения настолько незначительны, что их можно вообще не рассматривать. Зато, как сказано выше, вблизи звезд мы вообще не можем рассматривать лучи света как прямые линии. Наконец, в самом общем случае, рассматривая лучи, приходящие к нам из космоса, мы можем рассматривать их как прямые, но с тем или иным (по задаче) допускаемым отклонением от прямоты, определяемой аксиомами Эвклида. При этом получаемые выводы будут гарантированно верны, но не абсолютно, а с точностью и вероятностью, которые можно рассчитать по принятому допускаемому отклонению. Что мы на практике и делаем, когда пользуемся теориями, обоснованными по единому методу обоснования (пусть и на уровне стереотипа мышления).
Тут въедливый читатель может заметить, что в сфере гуманитарных и общественных наук, как правило, не существует количественной измеримости свойств объектов. (Нет килограммов любви и метров справедливости). А, следовательно, единый метод обоснования там неприменим. В книге по методу я показываю (а здесь для краткости опускаю), что и в этих науках единый метод применим, хотя и с соответствующей адаптацией, которой, впрочем, для проблем, рассматриваемых в этих науках, достаточно.
5. Наконец, многих мучает вопрос: если все так прекрасно, то почему единый метод обоснования до сих пор не признан официально, его не изучают хотя бы в университетах (если не школах) и не применяют широко для разрешения бесконечных споров между сторонниками противоречащих друг другу теорий и гипотез, особенно в сфере гуманитарных и общественных наук? А может быть единый метод давно в пух и прах разбит маститыми философами и широкой публике просто об этом неизвестно? Или это такая ахинея, что уважающие себя профессиональные философы не хотят ронять себя, занимаясь опровержением метода?
Ну, насчет "такая ахинея" пусть читатель, прочитавший статью до сего момента, сам решает, может ли это быть такой ахинеей. Кроме того "такой ахинее" противоречит факт издания книги по методу в двух солидных научных издательствах и публикация нескольких десятков статей и докладов, так или иначе связанных с методом, в философских и научных журналах и сборниках докладов различных, как правило, международных конференций. Например, в одном из журналов Римского клуба. ("The geoversal civilization and the unified method of substantiation of scientific theories". Futuribili. 2020). Я могу также представить хвалебный отзыв по методу от одного из ведущих специалистов в области теории познания Е. А. Мамчур и некоторых других.
Насчет "разбит в пух и прах", так при наличии Google, это легко проверяется и опять же противоречит упомянутому факту публикаций и участия в международных форумах и конференциях.
Причина непризнания (широкого и официального) метода в том, что это признание не устраивает власти самых разных окрасов и мастей, и не только политические. В начале статьи я написал, что если бы метод был признан в свое время, то не произошло бы ни социалистической, ни сексуальной революции. Теперь представим себе, какова бы была реакция на публикацию метода в бывшем Союзе. Меня бы просто посадили. На современном Западе власти тоже не любят "шибко умных", глубоко разбирающих и опровергающих их идеологические краеугольные камни. Здесь не прибегают к массовым репрессиям а ля Сталин, но прижать, "не пущать" и даже устранить физически такого умника очень даже могут. Все это я очень хорошо испытал на своей шкуре и описал в книгах "Философия и действительность" (Bulletin d'EUROTALENT-FIDJIP, N 3, N43, 2018) и "Итог" (не опубликована, о можно найти в интернете), и многочисленных публицистических статьях. И продолжаю испытывать посей день. Так что, читатель, если завтра мне на голову упадет кирпич с крыши, то знай, что он не сам упал, а мне его сбросили на голову по поручению лично товарища Зеленского. Который помимо идейных причин имеет на меня зуб за то, что я писал против него не часто, но сильно и точно. Не говоря о том, что он по любому отвечает за все, происходящее сегодня в Украине.