Вечер был раскален до белого коленья. Вываренный желток июльского солнца собирался закатиться в молочное марево на окраине города. С десятого этажа нам открывалась вся панорама этого светопредставления. Нам, это: мне, моей подруге Нике и её приёмному мужу Коляну.
На огромной лоджии стояла тахта, где и возлежала Ника. Именно возлежала, никакая другая поза с её пышными, гаремными формами просто не вяжется. Она не могла себя чувствовать комфортно, пока я не устроилась тут же подле нее в жарких подушках, изображая ее худое подобие.
Коля курил поодаль облокотясь на перила.
- Ника, это же Варька, там внизу! Иди, глянь!
Ника перелетела через меня, не коснувшись.
- Где? Где Варька, Коль? Не вижу я.
- У канализационного колодца лежит, смотри на мой палец, воон, видишь?
- Ой, Коленька, беги скорее вниз, это она, Варечка. - Ника заломила руки по театральному.
- Она, наверно, больная, из канализации выползла на солнышке погреться. - Размышлял вслух Коля.
- А что случилось то? Это уже я прыгаю в недоумении за спинами разволновавшихся друзей, не находя в себе духа подойти ближе к перилам. Десятый этаж, вид как из самолета.
Я приехала в отпуск, не была дома сто лет... Всё так изменилось. Не к лучшему. И слушая безумный диалог друзей, удивлялась, кто из наших знакомых мог бы выползать из канализации погреться на солнышке?!
Коля, ещё минуту назад мирно куривший, помчался, как угорелый во двор. Ника обернулась ко мне:
- Наша Варька нашлась. Мы её с зимы ищем. Пойду, молока в чашечку налью, нашлась бедненькая.
- Ааа, кошка! - Только и сказала я.
И тут со двора слышим, Kолька орет... Мы выскочили на лоджию.
- Нииик! Вроде не наша Варька, да и здыхает она похоже. Чё делать то?
Коля всегда спрашивает Нику - чо делать то? Привыкшая решать, она схватила зачем-то полотенце, и вынеслась из квартиры.
Ну, вот я и дома - подумала я. Прожив три долгих года в мирно спящей Голландии, не могу вспомнить ни одного случая, что бы люди носились вот так, как угорелые, коты бы пропадали безвести, да там даже собаки не лают и дети не шумят...
- Ааааа, скотина, падла, чёрт бы её побрал, зачем я попёрся-то за ней?! - Коля взмыленный, держащий на весу окровавленную руку влетает в квартиру.
- Укусила тварь такая!!! Чо теперь делать-то?! Взбешусь или от столбняка помру... - Пронесся мимо меня в ванную, голося и причитая. Зажал рану полотенцем и назад, я лишь успела прижаться к стене.
Ну точно, я у себя в стране, на родине. Люди живые, подвижные, реагируют на окружающую действительность, как и подобает живым, молниеносно, с жаром. Живут здесь и сейчас, живут истово, еще несколько минут назад все было так мирно, так томно, мы плавились в заходящем солнце и пуховых подушках, и БАЦ!!! Колька уже покусаный дохлой кошкой, в крови, без надежды на будущее.
Через минуту на пороге появляется Ника с ЧЕМ-ТО на полотенце, и следом Колян с рукой на отлёте.
- Колька, быстро в травмпункт! Где альбом с Варькиными фотками? - Командует моя подруга.
Когда Колька ушёл, мы рассматривали Варьку на фотках и сравнивали с лежащей на полотенце, вышерканой до дыр старой 'зимней шапкой из драной кошки'. Я старалась смотреть всё больше на фотки, зрелище на полотенце было не для слабонервных истеричных барышень, прибывших из мест, где кошки живут лучше, чем некоторые люди не в Европе. Худая, больная, облезлая, с блохами поедающую её живьём она ещё дышала, но была без сознания.
- Есть у вас скорая помощь для животных?
- Не знаю, - уже расстроенная до слез печальным зрелищем и внешним несоответствием желаемого и действительного, отвечает подруга. Все же пытается влить молоко в рот кошке, та придя в сознание вцепилась в ложку, судорожно сглотнула и опять закатила глаза.
- Она с голоду умирает.
Заключила я, слушая гудки справочной службы.
- Я её выхожу, пусть она даже и не Варька.
- Ветеринар едет, - с торжеством объявила я.
- Всё обойдётся, Варька-Неварька поправится, будет жирной, ленивой кошкой, будет лежать у тебя на коленях и сладко мурлыкать. - Обещала я подруге.
Вернулся не веселый Колян.
- Собирай меня в дорогу, мать.
Мужик был встревожен не на шутку, показывая направление в больницу, смотрел не без жалости на мучившееся животное. Вот такая же примерно кончина ожидала и его.
Звонок в дверь напомнил о том, что надежда умирает последней (После кошки и Кольки). Два ветеринара, оба раньше работали коновалами, судя по внешнему виду. Прослушивают укороченную историю случившегося, смотрят на кошку, потом на укушенного, потом на всех нас вместе.
- Вы чо ненормальные, зачем кошек бездомных в дом тащите и людей от работы отрываете?
- Мы думали это Варька... - начала Ника виновато.
- Хорошо, хорошо, что делать будем с животным? Лечить я полагаю уже поздно, да и будет стоить не дешево. Недавно был рейд, травили крыс и бездомных животных - распоряжение городской управы. Если даже выходите, кошка может ходить боком всю оставшуюся жизнь, и это ещё меньшее из зол, какое может быть последствием поражения ЦНС.
Мы переглянулись.
- А мне укушенному, что делать? - Забеспокоился укушенный.
- А вам бежать на уколы. Вот что вы за люди такие, почему не сидится спокойно дома, нет им надо собирать падаль у канализационных люков. Укол предлагаю сделать и забыть этот печальный инцидент.
- Умертвите и меня, чтоб не мучиться, - попросил расстроенный Колян.
- Триста рублей один укол.
Все ахнули:
- А что дорого так?
- Умерщвление клиента на дому - дорогое удовольствие! - Объяснил бывший коновал.
- Нет-нет, подождите...
Ника начала разговаривать сама с собой, прикидывая расходы на выхаживание, поглядывая то на фотографии, то на кошку тяжело дышавшую, такую жалкую, страшную. Представляла её выздоровевшей, ласковой и преданной.
Ветеринары тем временем развлекали Колю рассказами о столбняке.
Я пошла к своей сумке за деньгами.
- Вот возьмите. - Решила я подругину дилемму.
Ника с тоской смотрела на кошку. А Коля - в зеркало, пытаясь разглядеть наступающее сумасшествие.
Мы долго ждали, когда Варька издохнет. Старались разговаривать и не смотреть, как гибнет животное от нашей руки. У всех были схожие мысли: правильно ли поступили? Когда всё было кончено, мы спросили:
- А что теперь с трупом, куда его?
- К Григоричу.
- Это значит куда? - Спросила я.
- Она не здешняя. - Ответила за меня подруга на вопросительные взгляды ветеринаров.
- 'У Григорича'' - Это шашлычная.
После того, как трупик забрали ветеринары, мы понеслись в больницу, предварительно собрав вещи необходимые для лежания в стационаре. На душе было тягостно, да еще Колька ныл всю дорогу, что не хочет в больницу.
- Какого фига было орать с балкона - вижу кошечку, спешу на помощь?! - Это я Кольке.
- Это Ничка все, это вот она мне плешь проела с кошечкой, с зимы.
Меня уже разбирал смех, я узнавала свою прежнюю жизнь, когда нелепицы громоздились одна на другую. Ну, что проще прийти в гости, сидеть пить чай и говорить-ненаговориться, давно не виделись... Но это же мои друзья, все по образу и подобию своей ненормальной страны. Это же живые, не ленивые до приключений люди, неугомонные, любознательные, безбашенные.
Но главный сюрприз ещё ждал нас впереди.
- А где голова? - Спросили нас в приёмном покое.
Мы посмотрели внимательно на Коляна Голова была на плечах и в доказательство этому Коля моргал недоуменно на доктора.
- Доктор, мы уже объясняли, что дохлая кошка прокусила только палец этому несчастному. Oн, конечно, потерял голову, фигурально выражаясь, от страха, мы даже ему позволили принять для храбрости, уж сильно он пал духом, доктор.
Ника была уже в своем привычном состоянии, насмешливая и острая на язык.
По дороге в больницу мы уже было развеселились, подшучивали над Коляном, стращали, что после того, как сдадим его в стационар, прямиком отправимся по ночным клубам, а он в свою очередь обещал, как только сдуреет, найдет нас и покусает. Пускал слюни и выкатывал глаза на лоб, на радость близ сидящим автобусным попутчикам.
И вдруг такой поворот дела, где, мол, голова, нас еще больше рассмешила, буд-то не умираюшее животное вцепилось в палец от отчаяния, в последней схватке со смертью, а африканский лев напал на Коляна возле канализационного люка во дворе его же дома и откусил голову напрочь.
Но доктор повторил сурово, почему мы не принесли голову с собой, и что это самое правильное и разумное, что мы могли только сделать в нашем случае.
- Доктор, а чью голову вы хотели бы что бы мы принесли? - Спрашиваю я и осторожно оттесняю Нику и Коляна поближе к выходу. Не одному только Коляну казалось, вот оно - безумие!
- Кошкину голову!!! - Прошипел доктор.
Мы застыли в ужасе перед сумасшедшим доктором.
- Так было бы проще выяснить страдала ли кошка бешенством. - Сжалился доктор.
- Но как бы мы её отверчивали? - Недоумевала Ника.
- Ну не знаю, как вас покусала дохлая кошка.
- Она временно пришла в себя для этого.
- Всё-таки лучше было бы, если бы вы принесли ее с собой... - Качал головой доктор и смотрел задумчиво на Кольку.
Я представила, как мы отпиливаем кошке голову над тазиком в коридоре, потом едем в автобусе, держа целлофановый пакетик с головой на коленях, в уголках пакетика кровь, но нас это не смущает, мы то знаем, что делаем.
А ещё лучше, показать бы эту картинку мне, до того, как я пошла в гости. Вот мол, так закончится вечер в гостях.
Кольку в больницу не взяли, вкатили болючий укол, и еще четыре таких же не менее болючих укола ждали его в течении последующих четырёх месяцев. Домой мы добирались на последней маршрутке, веселя запоздалых пассажиров. Так закончился вечер. Однако во все последующие дни мы посматривали на Коляшку внимательнее, чем когда бы то ни было. И временами он пускал пенящуюся зубную пасту через уголки рта, чем приводил нас в ужас.
Но всё, СЛАВА БОГУ , обошлось!