Z: другие произведения.

- Новая игра или И.К.женский монастырь-

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Z
  • Обновлено: 11/06/2010. 9k. Статистика.
  • Обзор: Багамы

  •   
      
       Рядом с новым мостом, в Роттердаме построили Православную Церковь. Я была на открытии. Там было немножечко России, без политики, без вечных её проблем, просто русским духом пахло, домом. Не одни мы с дочерью забрели так далеко, в своих фантазиях. Просто тепло, лишь от самого присутствия ЗДЕСЬ, здания с золотой маковкой. Мне и попов то ненадо, и соотечественников ненадо, в этом интимном чувстве своём. Мне только бы знать, что стоит она, одна - одинёшенька, и меня выглядывает, беленькая увенчаная золотой луковкой.
      
       С собой хочу поговорить, вспомнить, поразмышлять, пораскапывать у себя на "чердаке" завалявшиеся чувства, обиды, радости... Тишина то какая, благодать.
       С возрастом всё дороже становятся воспоминания, у меня для них, специальная, драгоценная шкатулка имеется - моя голова. Ношусь с ней, как с писаной торбой, с писаной, если накрашусь удачно. Рассудить, и дороже то ничего нет. Как опостылят все и всё, вешаю табличку - do not disturb - и ухожу в себя, даже было бы вернее сказать: иногда выхожу из себя, на случай, что бы заживо не похоронили.
       А жизнь была,,, вот монастырь хоть вспомнить:
       -"Не смотри в глаза, oпусти долу".
       Наставляла старшая монахиня. Высокая, болезненно худая женщина. После, у неё обнаружат опухоль в мозгу.
       Я заметила странную тенденцию; монашки часто мучаются сомнениями и ужасно страдают от физических недугов. Почему я думаю, что их одолевают сомнения... Приняв постриг они не перерождаются во что то принципиально новое, уже монашками они продолжают оставаться женщинами; любопытными, нервными, шумными. Но. Теперь, нужно пытаться отречься от себя, во Славу Божию. Как отречёшься от себя, если ещё живая.
       -"Не вводи во грех, не заводи этих разговоров с вопросами."
       Просит мать Вера.
       -Последний, на мирскую тему. Почему нельзя в глаза cмотреть?
       -Своих страстей хватает.
       Она такая цельная, эта маленькая мать Вера, такая краткая, кроткая и обстоятельная. Она так истово молиться, что начинаешь подозревать: сомневается!
       Потом, пожив среди этих женщин-воинов, подольше, начинаешь доверять и верить.
       Воинами были далеко не все. Это такой незримый чин, его можно разглядеть; в складках, заломах чёрной одежды, oб этом высоком знаке, можно прочитать по лицу, подтверждение верности, найти во взгляде, спокойном, сочувственном и одновременно холодном.
       Матушка была воином. Невысокая, ладная, в своём уборе - как витязь.
       Все робели.
       Я в свои первые приезды, просто впадала в кроличье состояние. Самопорализовывалась и замерала в неестественном почтении перед неизвестным и непостижимым для меня одной - здесь.
       Это уже позже, когда все подлые сны мне уже приснили, о моей жизни. Показали всё, воочию, до последней мерзости, дали понять - это не секреты. Тогда я вздохнула с облегчением и, повязала платок "пропеллером". С этого дня я стала чувствовать себя любимой дочкой Бога. Я жила и радовалась. Радовалась, что не болит у меня, так, как болит у монахинь. Радовалась, что не связала себя обещаньями. Да много чему радовалась. А однажды такую радость и любовь себе выпросила, что бежала три деревни вприпрыжку и жар не могла потушить в сердце своём. И по сей день горит.
       Лежу у себя в кельи, читаю. Ночь. Перед сном, уже как обычно, прошу Бога, когда сон послать, с уроком, когда ответить на вопрос мучающий давно(можно ли всю службу, не отвлекаясь на мирские мысли, простоять в молитвенном экстазе?) на этот раз:
       -Господи, как Фоме, неверующему в очевидное, покажи любовь свою, яви милость, не сердись, что пытаю.
       Я уже говорила, что выбрала тон, любимого дитя. Как то почувствовала, что можно.
       Наутро я прснулась не в себе, точнее сказать во мне было столько любви -не моей-, -ко мне-. А потом я проливалась через край. Но пока я поняла, что, нужно делать, а именно проливаться, меня чуть не разнесло в куски. Я выскочила из постели и закачалась. Такой я себя не знала. Ринулась в храм, но вовремя поняла - мало места. Понесла к речке, понесла ЭТОТ жар. Села на берегу, на корточки и, говорила, говорила, говорила. Я любила прозрачную паутинку как свою только что народившуюся дочь. Я смотрела вокруг и удивлялась, всё я видела впервые, подругому. Всё, всё как будто ожило и запело и стало цветным.
       -"Бежать." Поняла я.
       Переоделась, попрощалась с опущеными глазами: таких страстей, даже монахиням ненадо видеть.
       -"Подождите, автобус сейчас подоцдёт."
       Закричали с остановки.
       - Да мне и полететь то сейчас... только вас напугать боюсь.
       И шла всю дорогу молясь и упрашивая, сбавить чуть-чуть. Не моего размера сердце и душу здесь надо.
       -Я поняла, всё поняла, пожалуйсто, больше ненадо!
       И бежала я так, почти до самого города, пока икры судорогой не свело. Остановила попутку и только рукой махнула в сторону города. Шофёр допрашивать не стал, всякого народа нынче, по дорогам шляется...
       В другие приезды в монастырь, я занимала уже две кельи! Одна спать, другая писать: Не иконы конечно же - oбразы по писанию. Ни для Храма конечно же - для трапезной. А мне то, с моим понятием об устройстве этого мира, и не обидно. Бог мои работы везде увидит, даже в моём воображении. Это я не к тому, что можно вообще не рисовать, это я к тому, что радоваться надо. В первое время, старшая монахиня, большого страху на меня нагнала.
       - "Рабы, говорит - мы... и всяко уничижает себя и нас, остальных. Я так прониклась этой её "железной" теорией, что давай в живую себя кастерить последними словами. А сама плачу, жалко себя, обидно и так страшно, а жить то как дальше?! Я сама себя брезговать начала...научи дурака богу молиться, он себе лоб расшибёт!
       А кто, интересно знать, меня по образу и подобию своему делал! А кто вдохнул жизнь в это, совершенное для работы тело! А кто и способностями ещё сверху одорил! А я неблагодарная, презираю себя, не люблю, наказываю, не сплю ладом... На службе стояла, после ночи скандала (с собой) вся исчесалась, извозилась, извздыхалась, сёстры уже губы поджимать начали. И взмолилась я тогда:
       -Господи, нет у меня дома на земле, негде моему сердцу поплакать, а подхожу к воротам монастыря, как буд-то домой дошла, как буд-то ты заждался меня. Захожу в ворота, хлоп, и всё осталось позади. Только ты и я. И так я рада себе здесь, так мне покойно, так было, у бабушки в деревне на летних каникулах. Но ты же знаешь, нет ни бабушки, ни дома, ни каникул. И вот я дошла до тебя... а радоваться то грех... НЕ ВЕРЮ, НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!
       Хорошо, что не громко шептала, а то бы вывели со службы и объясняй потом, в каком, это, контексте звучало.
       - Так не верю, что всё, что ты создал для нас, этот мир (не буду описывать), всё, всё, нам на горе. Тогда это было бы абсурдом. Некоторые в нём и живут. Но я то, вот она я, донеси!
       И вдруг Бог говорит, так тихонечко, с ближайшей от меня иконки (я за спинами прихожан уже, на лавке мялась, и стыдно, и стоять не могу после ночного скандала с собой, говорила уже)
       - А сколько сможешь, столько возьми.
       Тогда пошла я к себе в келью, спать, благодарная и взволнованая до глубины души.
       А потом любовь у меня приключилась, там же, в монастыре. Ох, как хорошо было, что Матушки на тот момент не было. Потом, в другой свой приезд, я по глазам Матушки и по отказу принять меня, поняла - знает! Нет не стыдно.
       Не могла я расскзать Матушке всего, а пыталась,,, Но все в монастыре меня побаивались, уж много шума от меня было. А я молчала. Как то я сестёр смущала, то ли "пропеллером" своим на голове(это когда концы платка красивенько торчат над головой, нет, не рожками, именно, пропеллером). Или во взгляде было много шума...незнаю. Только Матушка, ТАК, на меня посмотрела, что я не решилась продолжать.
       А сама опять за своё, покажи мне, Господи, моего Ричарда. Какой он. Была у меня фотография, он на Ричарда Гира похож, типаж один. Но мне то нужно ощутимого, только одним глазком посмотреть.
       Сижу, пишу: рыбу и хлеба в мешках... вижу, мужик от ворот идёт, паломник. Матушка к Святому Источнику уехала, остальные в работе, кто где, тогда я догадываюсь, что это ко мне, выхожу. И говорю: Рост у Вас дяденька - 182, родились Вы 42 года назад в октябре месяце. Пауза.
       Мужик говорит:
       -Всё правильно, так всё и есть. А я жену ищу себе, православную и красивую.
       А потом мы гуляли с ним, по огороду монастырскому, он мне редиски наковырял у Матушки под окнами (неосмотрительно конечно было), но, мы свои цели приследовали. Я то с вооброжаемым Ричардом гуляла. А вооброжаеый Ричард поддался странности момента и мой "выход" ему навстречу прнял как подарок судьбы.
       Потом мы долго распутывали этот клубок, он почему то очень обижался, что я не хочу выходить за него замуж, особенно после того, как я ему пела. Да пела, но почему это должно меня было привести под венец так и не пойму, до сих пор. Странные люди в монастырь стекаются.
       А в Гааге тоже есть православный монастырь, но там вообще чудеса: две старые голландки-бабушки живут, по русски не бельмес. Поеду съезжу как-нибудь, после встречи, теперь уже. А там и свечку поставлю за начало очной любви или за окончание заочной. Поблагодарить, надо.
  • © Copyright Z
  • Обновлено: 11/06/2010. 9k. Статистика.
  • Обзор: Багамы

  • Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка