В то время, когда не преуспевший ни в каких науках новоиспеченный богослов, двадцатипятилетний Чарльз Дарвин прохлаждался на знаменитом корабле "Бигль" у берегов Южной Америки, как раз направляясь от Патагонии к Фолклендским островам, 16 февраля 1834 года в стольном граде земли Бранденбург Потсдаме в семье государственного служащего явился на свет Эрнст Генрих Филипп Август Геккель (Ernst Heinrich Philipp August Haeckel).
Геккели и по мужской и по женской линии все были юристы: и отец, и деды, и прадеды и дядья, но, как говорится, в семье не без урода. Эрнст стал изучать медицину сразу в трех университетах: Берлинском, Вюрцбургском и Венском. Но практическая медицина его мало взволновала. Врачом он так никогда и не стал, хотя патент на практическую деятельность все же получил и даже принял пару-тройку пациентов, ни один из которых не умер, по его собственным заверениям.
Его увлекали естественные науки, особенно ботаника и зоология. Он учится на курсе у одного из авторов "клеточной теории" Маттиаса Шлейдена в Йене (2).
Геккель довольно быстро сделал себе научную карьеру и уже в 1865 году был профессором Йенского университета, в стенах которого провел всю свою оставшуюся жизнь.
24 ноября 1859 года в Лондоне в издании Джона Мюррея выходит "Происхождение видов" Чарльза Дарвина, книга оказавшая влияние на всю дальнейшую жизнь Геккеля.
Некие друзья сообщили ему "об удивительной книге сумасшедшего англичанина, которая производит сенсацию и ставит кверху дном все существовавшие дотоле взгляды на первоначальное происхождение животных видов".
Но Геккель увидит книгу только через полгода, когда вернется из Италии, где он изучал радиолярий (3), принесших ему профессорское звание и известность.
Научное общество Берлина в штыки приняло книгу английского выскочки. Нужно отдать должное Геккелю - он сразу понял, в чем заключается настоящая сила дарвинского труда. И он очертя голову бросается на его защиту.
"Уже с первых страниц, - писал он Вильгельму Бёльше, - она всецело захватила меня. Но так как все берлинские величины (за исключением одного только Александра Брауна) все сошлись на непризнании этой книги, то моя защита ее оставалась безрезультатной. Только тогда, когда я вскоре после того (в июне 1860 года) посетил Гегенбауэра в Йене, я глубоко вздохнул; долгие беседы с ним укрепили во мне уверенность в правоте дарвинизма, или трансформизма".
И с энергией достойной лучшего применения Геккель начинает в Германии борьбу "за Дарвина" (4). В ход шел любой аргумент. Очень скоро Геккель опустился до фабрикации нужных фактов и откровенной лжи.
Геккель очень хорошо рисовал. Это было несомненным достоинством для натуралиста исследователя. Его рисунки радиолярий и по сей день считаются классическими. Но чистая наука осталась в прошлом. Геккель ставит перед собой иные задачи.
Трудно сказать, когда точно, в какой момент его биографии, это началось. Но только Геккель однажды занял активную антирелигиозную позицию. Для этого ему нужно было "научно" обосновать альтернативный - "естественно-научный" - взгляд на происхождение жизни.
В 1866 году выходит его знаменитая книга "Общая морфология организмов", в которой он впервые озвучивает свой "биогенетический закон".
Геккель рисует "эволюционное древо", с помощью которого пытается проиллюстрировать развитие жизни от зарождения до человека. Две "зияющие дыры" между неживой природой и первой клеткой и между животным и человеком Геккель, не мучая себя угрызениями совести, заполняет собственными выдумками.
Факт того, что живые существа не могут самозародиться в неживой материи, не был столь очевиден во времена Дарвина и Геккеля, а для многих он не очевиден и сегодня.
В ответ на публикацию основного Дарвиновского труда французский химик Луи Пастер придумал изящный опыт (1861), который поставил окончательную точку в многолетнем споре среди ученой братии о возможности самозарождения жизни. Ничего подобного произойти не может, неутешительный вердикт пастеровских исследований.
Но то где происходило? Во Франции, в Страсбурге. А в Германии Геккель ничего такого ни знать, ни слышать не хотел. Он выдумывает существо, которое занимает промежуточное положение между живым и неживым на его "древе". Он присваивает ему изящное название - монера, и делает десятки зарисовок "с натуры" этого существа.
Монеры, по Геккелю, это первые живые организмы на Земле, которые возникли (самозародились) у морского дна за счет случайного объединения различных химических соединений. В книге "Естественная история миротворения", он разместил подробные изображения жизненного цикла "открытых" им существ. Они, фантазировал он, "... не составлены из каких-либо органов, но целиком состоят из бесформенного, простого гомогенного вещества ... всего лишь бесформенные, подвижные комочки слизи, состоящие из белкового соединения углерода".
В брешь между животными и человеком Геккель поместил выдуманного им, но якобы существовавшего, Pithecanthropus alalus, т.е. "обезьяночеловека неговорящего" (5). Он заказал художнику Габриэлю Максу рисунок, демонстрирующий внешний вид питекантропов: мужчины, женщины и ребенка. Мужчина вышел чем-то средним между гориллой и усатым немцем с несколько туповатым выражением лица. Женщина получилась чем-то средним между гориллой и длиннолицей толстогубой женщиной с длинными волнистыми волосами. Волосатый ребенок выглядел почти по-человечески. Геккель на своих многочисленных популярных лекциях демонстрировал придуманных им пралюдей и выдавал их за реально существовавших. Ни насмешки, ни протесты серьезных ученых не оказывали на Геккеля никакого влияния.
У Фрица Мюллера в книге "За Дарвина" Геккель читает, что "историческое развитие вида будет отражаться в истории его индивидуального развития". Взяв на вооружение этот принцип, а также основываясь на работах эмбриолога Карла фон Бэра, Геккель создает самую известную свою фальшивку "биогенетический закон".
Суть его: в своем индивидуальном развитии (онтогенезе) всякий организм повторяет весь эволюционный путь развития своего вида (филогенез).
Где этот повтор (рекапитуляцию) можно воочию увидеть? У эмбрионов. Каждый эмбрион в тот или иной момент похож на эмбрион организма предшествовавшего ему на его длинном эволюционном пути. Во время внутриутробного развития, например, млекопитающего, его эмбрион бывает похож на одноклеточное существо, затем многоклеточное, затем рыбу, земноводное, птицу.
Естественно, человек, не является исключением. Те, кто прилежно учились в школе, должны помнить выдумки Геккеля про жабры и хвост, до сих пор кочующие из учебника в учебник, как установленный научный факт.
Геккель новый "закон" хорошо проиллюстрировал собственными рисунками, якобы наблюдаемых им стадий развития эмбрионов.
Скандал разразился немедленно.
Профессор зоологии и сравнительной анатомии Людвиг Рютимейер (Ludwig Rütimeyer 1825 - 1895) публично заявил, что Геккель одни рисунки эмбрионов выдумал, для других "произвольно видоизменил или обобщил существовавшие модели". Он установил, что три рисунка в его сравнительных рядах эмбрионов (человека, обезьяны и собаки) были сделаны одним и тем же клише. Эта история "о трех клише" бурно дискутировалась на страницах научной печати того времени.
Его коллега из Базеля Вильгельм Гис (Wilhelm His 1831 - 1904) доказал с цифрами в руках дальнейшие подлоги Геккеля. Он писал: "У геккелевского эмбриона собаки лобная часть головы вышла ровно на 3.5 мм длиннее, чем у Бишофа (из книги которого Геккель, якобы, взял этот рисунок); у эмбриона же человека лобная часть укорочена против Эккера (взял образец у него) на 2 мм и в то же время вследствие сдвижения глаза сужена на 5 мм, зато хвост человеческого эмбриона поднимается вверх в 2 раза более своей оригинальной длины".
"Выдуманы две фигуры человеческого эмбриона на с. 272, у которых аллантоис не только изображается как "значительный пузырек", но и описывается подробно (у человека аллантоис никогда не замечался в плодовой сумочке). Выдумана большая часть фигур-эмбрионов на табл. IV и V, чтобы указать только один грубый пример, эмбрионы рыбы и лягушки с такою же наивностью показываются с теменной выпуклостью мозга, как эмбрион черепахи, курицы и млекопитающих животных".
Гис выносит приговор Геккелю: "Очень редко говорят в лицо с такой силой исследователю, что он поступил бессовестно и сам отрекся от права иметь у серьезных исследователей значение равноправного".
И тут мой внимательный читатель решит, что Геккель устыдился и застрелился на другой же день. Ничуть не бывало!
В адрес его оппонентов сыпались потоки ругательств и площадной грубости. Он ничуть не расстроился, а с удвоенной силой продолжал пропагандировать свои "открытия". И насколько успешно?
Разыщите и скачайте любой учебник общей биологии или эмбриологии на русском языке и обязательно найдете все эти выдумки Геккеля в качестве неопровержимого научного факта.
(1) "Бульдогом Дарвина" назвали английского зоолога Томаса Хаксли. Эрнста Геккеля по аналогии называли "Дарвиновский бульдог на Континенте", но, на мой взгляд, по крайней мере, на русском языке лучше звучит "Немецкая овчарка Дарвина".
(2) Ему вообще очень везло с учителями.
(3) Радиолярии - одноклеточные планктонные организмы, обитающие в тёплых водах.
(4) "За Дарвина" (1864) - название книги зоолога Фрица Мюллера, идеи которого, высказанные в этом труде, легли в основу биогенетического закона Геккеля.
(5) Геккель был горазд на выдумки новых терминов. Многие оказались очень удачными и "живы" по сей день: экология, онтогенез, филогенез, питекантроп, гаструла, бластула и много других.
![[]](/img/z/zadonskij_j/ernstgekkelx/405px-ernst_haeckel_31.jpg)