"Запретная "конституция" стала реальностью; можно было быть ей недовольным, настаивать на ее изменениях; но прежнего Самодержавия более не было. Либерализм не должен был прятаться и надевать чужие одежды; он стал открытой всероссийской организацией, которая ни взглядов, ни деятельности своей не должна была более скрывать. А главное представители либерального общества для влияния на ход государственных дел не должны были искать каких-то обходных путей; они стали частью государственной власти. Они властвовали в высшем законодательном установлении - Думе. Такой обстановки для деятельности либерализма в России еще никто не видал".
Это цитата из воспоминаний о первой Государственной Думе члена ЦК Конституционно-демократической партии Василия Алексеевича Маклакова, российского адвоката и политического деятеля. Святая наивность! И в этом мы скоро убедимся.
Святой страстотерпец и мученик Николай Александрович Романов накануне подписания Октябрьского Манифеста сокрушался: "Да, России даруется Конституция. Немного нас было, которые боролись против нее. Но поддержки в этой борьбе ниоткуда не пришло...".
И тут как нельзя кстати и явился всей Российской империи в качестве Министра внутренних дел герой нашего рассказа Петр Аркадьевич Столыпин. Думаю, он хорошо понял все чаяния и надежды царя. Царь согласился с Витте, что разрешать революционное движение в стране нужно мирным путем, но в душе, скорее всего, он делать этого не собирался.
Однако джинн - в виде Манифеста 17 октября - был выпущен из бутылки, и с этим нужно было что-то делать.
С горем пополам избранная, первая Государственная Дума собралась на первую свою сессию 27 апреля в Таврическом дворце Санкт-Петербурга под председательством профессора Московского университета, знатока конституционного права Сергея Андреевича Муромцева. И как оказалось последнюю. Всего Дума просуществовала 72 дня. И была разогнана 9 июля 1906 года. И также Высочайшим манифестом "о роспуске Государственной Думы и о времени созыва таковой въ новомъ составе (1906 г., Іюля 9)".
На каком основании? Читаем текст: "Выборные отъ населенія, вместо работы строительства законодательнаго, уклонились въ непринадлежащую имъ область и обратились къ разследованію действій поставленныхъ отъ НАСЪ местныхъ властей, къ указаніямъ НАМЪ на несовершенства Законовъ Основныхъ, измененія которыхъ могутъ быть предприняты лишь НАШЕЮ МОНАРШЕЮ волею, и къ действіямъ, явно незаконнымъ, какъ обращеніе отъ лица Думы къ населенію".
Новый созыв Государственной Думы должен был состояться, согласно этому манифесту, 20 февраля 1907 года.
А какое ко всему этому имеет отношение Столыпин? Самое непосредственное.
Петр Аркадьевич все хорошо рассчитал и разработал блестящий план по ликвидации ненавистной царю Думы. Скорее всего, круг посвященных был очень узок. Все сохранялось в строжайшей тайне.
Все продумано было до мелочей и лихо закручено.
Возглавлявший Совет министров С.Ю. Витте уходит в отставку 22 апреля 1906 года. Считается, что по собственному желанию. Вместо него в тот же день этот пост получает Иван Логгинович Горемыкин. Практически в преддверии начала работы первой в истории России Думы. С начала работы Думы Горемыкин занял враждебную позицию к законодательному собранию и всеми возможными способами боролся с ней. Чем же он был не хорош с точки зрения императора? Тем, что этот пост должен был занять другой человек.
В субботу 7 июля и в воскресенье 8 июля происходит много важнейших событий. Члены Государственной думы, естественно, отдыхают, кто где.
Из воспоминаний министра финансов графа Владимира Николаевича Коковцова:
"На следующий день, по просьбе Столыпина, я приехал к нему на Аптекарский Остров перед самым моим и его завтраком. Он был как всегда совершенно спокоен и начал с того, что почти уверен, что роспуск произойдет без всяких осложнений, так как никто в Думе не допускает и мысли об этом... и тут же, совершенно неожиданно для меня, задал мне крайне удививший меня вопрос, еду ли я, как всегда, по субботам в деревню до понедельника утра.Я ответил ему, что, разумеется, не поеду, так как едва ли допустимо, чтобы кто-либо из нас отлучался из города в такую минуту. "А я именно хотел просить Вас, чтобы Вы уехали, так как газеты каждый раз печатают о Вашем выезде, и очень желательно, чтобы и на этот раз не вышло никакой перемены против обычного, потому что я допускаю вполне мысль о том, что на вокзале имеются у думских корифеев свои клевреты, которые тотчас же донесут кому следует о том, что Вы выехали, и следовательно ничего особенного ожидать не следует"".
В портрет героя нашего повествования добавим еще один, характеризующей его как человека, штришок. Указ о роспуске Думы "лежал" у Столыпина в кармане, когда он в телефонном разговоре с председателем Сергеем Андреевичем Муромцевым упомянул, что намерен в понедельник 9 июля выступить с большой речью в Думе.
8 июля император увольняет с поста Председателя Совета министров Горемыкина и назначает на этот пост Столыпина. Почему? Думаю, мы попытаемся дать ответ на этот вопрос в нашем повествовании. Знал ли об этом Горемыкин? Трудно определенно ответить.
Из воспоминаний графа Коковцова:
"Рассказывают, что в субботу 7-го июля, с самого раннего утра Горемыкин отсутствовал из дома Министерства Внутренних Дел у Цепного моста, приготовляясь к переезду в собственный дом на Фурштадской улице. Он вернулся только к обеду, потом выехал снова вечером и возвратясь довольно поздно домой, сказал швейцару, что если бы кто-либо позвонил по телефону или даже спросил его непосредственно то, чтобы он отвечал, что он очень устал и лег спать и никто бы не будил его по какому бы то ни было поводу. Поздно ночью будто бы был доставлен конверт из Царского Села, который пролежал на столе в швейцарской до утра воскресенья...".
8 июля царь Николай в строжайшей тайне подписывает Указ о роспуске Думы. Чтобы не вызвать ни у кого никаких подозрений на понедельник 9 июля намечается в Думе слушание объяснений правительства по депутатскому запросу о еврейском погроме в Белостоке.
Всю ночь с 8 на 9 в типографии тайно печатается Высочайший манифест, который и будет представлен законодательному собранию 9 июля. И на всякий случай Таврический дворец оцепили войсками.
Почему первая Российская Дума помешала царю Николаю и Столыпину? Ответ, по моему представлению, не очень сложен.
По авторитетному мнению историков, по своему составу Первая Государственная Дума была одним из самых демократических парламентов в мире. Чуть не в первом же обращении (адресе) к царю говорилось: "Государственная Дума, исполняя долг, определенно возложенный на нее народом, почитает неотложно необходимым обеспечить страну точным законом о неприкосновенности личности, свободе совести, свободе слова и печати, свободе союзов, собраний и стачек, - убежденная в том, что без точного установления и строгого проведения этих начал никакая реформа общественных отношений неосуществима....Стремясь к освобождению страны от связывающих ее пут административной опеки и предоставляя право ограничения свободы единственно лишь независимой судебной власти, Государственная Дума считает, однако, недопустимым применение даже и по судебному приговору наказание смертью. Смертная казнь никогда и ни при каких условиях не может быть назначаема" (1).
Мало того, в первый же день работы Думы по предложению депутата Федора Родичева, члена партии "Народной Свободы", единогласно была принята резолюция о необходимости объявления амнистии по всем делам политическим, религиозным и аграрным.
Но у царя и его первого министра были совсем другие планы.
--
(1)Ответ Государственной Думы на тронную речь Государя Императора от 5 мая 1906 года. Цитировано по Езерский Н. Ф. Государственная Дума первого созыва. - Пенза, 1907. Стр. 148
