Как мы ездили в Шарант .
А вот как мы ездили в Шарант. В апреле 2002 года.
Шарант - эта та область Франции, где находятся такие восхитительно опьяняющие города, как Шампань, Коньяк и Бордо.
Было нас четверо - моя подруга Лиза со своими сыновьями - Васей и Митей - и я. Нас пригласил Лизин приятель Филипп, к себе в деревню под Бордо. Он нас там уже вместе с сыном ждал. Выехали из Парижа веселой компанией, было прохладно. А приехали в Шарант через несколько часов и заблаженствовали - там было 25®, и все цвело и радовало глаз прекраснейшей природой на свете. Приехали, вылезаем из машины и тут же плюхаемся в кресла, стоявшие, можно сказать, прямо на дороге. Нас кофием угощают - хозяин и его сын. Ну вот прямо на дороге же! Дом так странно расположен. Хотя по дороге этой никто почти не ездит.
Хозяин Филипп - истинный чудак, вылитый кузен Бенедикт из романа Жюля Верна. Это который с сачком бегал 80 дней вокруг света. Нос длинный, французкий, оттуда куча щетины седой торчит, на этом носу очки почему-то еле держатся. Весь какой-то помятый и залежалый. Но при этом чувствуется порода. Он и правда очень родовитый, с приставочкой нужной, то бишь "де". И дышит он через этот нос с трудом, сопит все время. Но это его не смущает - болтает без умолку, да так быстро, что уже через 5 минут хочется от него удрать, и передохнуть - где угодно, и как угодно! Да и сын не отстает от отца - верзила громкоголосый, нескладный, вылитый "недоросль". Но нам они очень рады - видно хоть и болтливы, и крикливы, а им вдвоем скучно. Напились мы кофе и пошли комнаты распределять.
Я как вошла в дом, так и ахнула от восторга. Боже, какая старина! Дому всего-то восемьсот лет, а не ремонтировался он всего лет, этак шестьсот. Сначала мне показалось, что мне повезло: жить в таком музее - редкая удача? На этом месте проходила 100-летняя война. Дом был крепостью, стены - естественно - толстенные. Амбразуры прямо. Комнат много, в них гуляет ветер, отопления нет, даже в жару холод - дикий. Предложенная мне комнатка, была, по видимому, когда-то тюремной кельей - крошечная такая. С толстенными стенами и окошечком под низким потолком. Там стоял малюсенький детский топчан. Я прилегла и примерилась.
Оказалось, только голова и плечи на матрасике, а остальные важные части тела висят в воздухе. Я тут же начала жаловаться, а хозяин удивился, и, слегка расстроившись, пошел искать комнату получше. Наверное, к нему или лилипуты в гости ездят, или безропотные и благодарные люди... Оказалось, что именно в этом случае, я - ни то, ни другое...
Мы начали карабкаться куда-то, по скрипучей и дырявой (построенной восемьсот лет назад) лестнице. Дырки между ступенями были такие крупные, что и провалиться запросто можно. И какие же романтичные, и неприспособленные для жилья, помещения мы увидели! И много так их, а представить, что в каком-нибудь из них спать и жить можно - думать нечего! Мороз по коже! И матрасы там какие-то древние валяются, все буграми, да колдобинамы вздымаются. Пылища везде антикварная. Романтика и история переплелись с запустением.
Мы уже грустить начали, да вот Лизина комната оказалась ничего, со старинной громадной кроватью, со шкапом с привидениями, с громадным средневековым камином, хоть не функционирующим, но все-таки душу согревающим! И на каминной полке стояла пара вазочек изысканных, и фотографий старинных. Все-таки - признак уюта и цивилизации.
Ну вот и порешили, что будем там мы вместе с Лизой ночевать, и никакие привидения нам не страшны! Брезгливо матрасы тяжеленные разобрали, простынки свежие и современные постелили. и пошли осматривать окрестности .
И что же за чудеснейшие виды нам открылись! Ничего прекраснее этих мягких далей и представить себе нельзя. Все в цвету - и дикие орхидеи, и крупные прекрасные полевые ирисы, и яблони, и сливы, и груши - в розовой и ароматной пене...
Пейзаж так совершенно гармоничен, что не верится, что видишь это наяву! Одна низкая долина переливается в другую, дорожки вьются между ними куда-то в бесконечность, а бесконечность кончается прекрасным лесом. Наш дом стоит рядом со старинной церковкой, века, наверное, двеннадцатого. А сама церковь на холме с вишнями, а с холма вид опять - на поля, и леса.
Поблаженствовали мы вдоволь, и проглодались. Вернулись в дом и стали хозяйничать в кухне. Вот кухня-то была самая элегантная и обжитая комната в доме. Пол хозяин довольно-таки чисто вымел, и разглядели мы старинную плитку. Правда, холод - адский, ну а если в сапогах, или в кедах ходить, то - ничего. Камин - громадный, с пол-стены величиной, беленые стены, и лестница в кухне с перилами, что важно. Если, например, вкуснейшего "Бордо" выпьешь и спать захочешь, так, по крайней мере, из кухни до 2-го этажа доползешь, держась за перила. Вот уж если тебе выше надо, то ползи ползком, перила кончились!
Посреди кухни стоит старинный и темный дубовый стол, а по сторонам - лавки. Мебель - хоть и массивная, но такая "французкая" и элегантная, что душа славянская упивается. Вообще. моя душа там все время упивалась, так прекрасно вокруг, и такой дом-крепость - удивительный. Пировали мы на этой кухне так весело и дружно, так вино нас согревало, что и холод нам вроде бы был нипочем!
Но под вечер - как задуло! Ветер загулял сквозь дыры и щели, которые кто-то древний чинил, лет может этак пятьсот назад. Мы все взвыли, и побежали греться на улицу, т.к. хозяин вместо того, чтобы придумать, как дом согреть, поволок нас смотреть закат.
И был прав - зрелище незабываемое. Багровое солнце освещало райские и пустынные холмы и луга, а мы благоговели и восторгались. Восторженные вернулись домой, но быстро сникли - дома ведь темно и холодно. Хозяин хоть и инженер, а свет провел только в свою спальню, да малюсенькую лампочку в кухне привесил. Над раковиной, чтобы посуду мыть. Водой такой холодной, как из проруби. Ну мы сначала погрустили, а потом - как возмутились! Лиза хозяину говорит: "Ты нас сюда позвал, мы женщины с детьми, вот ты нас и обогрей, и воду горячую включи". А ему эти высказывания не очень понравились, ведь французы, известно, нация великая, да скуповатая. Он-то думал, мы - из России, к темноте и ледяной воде привыкшие. Ан не тут-то было! Покряхтел он, шевелюру свою седую почесал, и подрядил мальчишек хворост таскать - камины, значит, разжигать.
В кухне - не получилось, решили попробовать в соседней комнате. В этой комнате мальчики должны были ночевать, и там тоже - огромный камин. И почему то в этой комнате сразу 3 двери: одна - на улицу, другая - в громадный зал выходит, каретная, что-ли. А третья дверь - в кухню. Вот все наши мужчины хворост через все эти двери носят, и сорят невозможно! А главное, что хворосту больше на полу оказалось, чем в камине. А камин тоже лет 400 не зажигали, и заслонки там не оказалось. Вот и начал он так дымить, что пришлось от угара спасаться на улице. Притом, все 3 двери нараспашку. То есть, опять - холод собачий, и жить невозможно. Мы так хохотали, что согрелись. Ну, худо-бедно, и камин перестал дымить, и мы все вокруг него, как табор бродячий, расположились. Мальчики громко вопили, играя в карты. А мы, их перекрикивая, беседовали на 3-х языках. И вино попивали. Лучшее в мире. И хорошо нам так стало, что и думать забыли, что в других-то комнатах ветер ледяной задувает.
А уж про туалеты - я не говорю: света нет, чистоты - и подавно, да еще и двери не запираются. Так что посещать их - было рискованное и опасное занятие. И "дело" сделать надо, чтобы метко, да ведь еще и бдить надо, чтобы никто не ворвался. И простудиться боишься! Особенно это было ненавистно по утрам: за ночь в кровати согреешься, и вот такая тепленькая через щели древние ползешь, с риском ногу сломать, под душ сломанный и ледяной залезаешь, и дрожишь от страха и холода. В стенах такие щели, что ласточки то и дело залетали и панически над тобой - мокрой - метались. Сильные такие, с утра-то, впечатления. Сверзнешься куда-нибудь - и пиши пропало. Глядишь, со скелетиком рядом окажешься.
Но мы быстро привыкли, и потом уже от всех неудобств получали лишь только - удовольствие.
А какие мы интересные путешествия по округе совершали!
В один из сияющих дней мы покатили по ближним деревенькам. А там - куда ни глянь - старина, средневековье, романтика. В одну старую церковку забрели, и там чудную, средневековую скульптуру мадонны видели. Мадонна - девочка лет 14-ти, грустная и прелестная. А еще в усадьбу Альфреда де Виньи сьездили. Там - и музей его, и коньяк тут же делают. Поглядели мы на медные чаны, где коньяк хранится, напробовались вволю, да и накупили тоже.
Пейзажи вокруг - изумительные, то поле, то река с мельницей, то замок средневековый вдали. И деревеньки вокруг - живописные и тихие, такая Франция прекрасная и совершенная, ну нет, кажется, мест прекраснее на земле.
А однажды повез нас Филипп в свое родовое поместье. Бабушка его, умирая, завещала дом оставить, как есть. Чтобы там никто не жил, и ничего не менял. Вот так и стоит дом много лет за семью замками. И мебель там, и дух - прошлых веков. Дом громадный, богатый, но жутковато внутри. Мы долго бродили по залам, разглядывали живопись и мебель, поднимались по скрипучим лестницам. А чтобы не так затхло и страшно было, Филипп деревянные жалюзи открыл, и окна распахнул. Выглянули в окно, а там - прекрасный луг, и на нем чистенькие овечки сочную травку щиплют. Вот такой живописный рай везде.
Еще мы в Ла Рошель побывали - это невероятной красоты город на океане. В порту - яхты, мачты, а вокруг - старинные башни и крепость. В этом городе самолеты-истребители выпускают, под названием "Мираж". Набережная - маленькая, элегантная, и везде красивый народ прогуливается, и устрицы продают. Я тогда еще устрицы не любила-не ценила, и поэтому, не поела. Эх, сейчас бы туда! Теперь-то я их обожаю. В Ла Рошели сходили мы в громадный морской музей. Такие там чудовища и гады морские, что мы, потрясенные, там 4 часа бродили.
И такие вот потрясенные в Париж и уехали. И мечтаю я опять в Шарант вернуться!