* * *
Ехать пришлось долго, и в объезд. Впереди на дороге случилась какая-то жуткая авария, и они около получаса стояли, не сдвигаясь с места ни на метр, окруженные со всех сторон машинами, потом с горем пополам прижимались к бордюру, пропуская машины ДПС и три "скорые". И наконец поняв что движение парализовано надолго, стали потихонечку сдавать назад, на что ушло еще не менее сорока минут. Водители толкали буксующие машины и матерились, ругая московские пробки и правительство, дорожные службы и ДПСников, чайников на дорогах и погоду, и их громкий мат был слышен даже сквозь закрытые стекла машины.
Когда же они, наконец, добрались до ресторана "Развилка", там уже было полно народу. Их встретили громкими возгласами, а Миша, которого Ольга моментально узнала, как только увидела, улыбаясь во весь рот, бросился им навстречу, обнимая. Он почти не изменился, в школе его звали "гном", а теперь казалось он стал еще ниже ростом, потому что поправился и у него появился пивной животик.
- Девочки, как я рад вас видеть! Оля, а тебя не видел сто лет!
- Брось, Миша, столько не живут! Мы девушки молодые, а ты нас в старухи записал, - рассмеялась Тамара, - ну где там наши одноклассники?
- Мы здесь, - пробасила здоровенная баба с прокуренным голосом.
Ольга растерянно взглянула на Тамару.
- Это Динка! - шепнула ей Тамара, увидев в глазах подруги немой вопрос.
Дина Родионова была в шикарном вечернем платье, которое уж через чур обтягивало ее необъятные расплывшиеся телеса.
- Ребята, и почему мы видимся так редко, а? Кто-нибудь мне скажет? - прогремела она, крепко сжимая Ольгу в своих объятиях.
- Потому что глупые, - рассмеялся дружелюбный и обаятельный Колька, который всегда был любимцем класса, - давайте лучше выпьем за встречу! Садитесь сюда, девчонки.
Ольга с Тамарой сели рядом с Вероникой, которую в школе дразнили "дохлей". Училась она еле-еле, и школу окончила на тройки, зато была чемпионкой города по спортивной гимнастике и гордостью учителя физкультуры, это он еще в первом классе разглядел в ней восходящую звезду спорта и самолично отвел в секцию.
По другую сторону, что-то рассказывая Светке Сыромятниковой, тихоне и отличнице сидел Борька Тихонов, когда-то самый красивый мальчик в школе и отъявленный Казанова и балагур. Теперь же с блеклыми потухшими глазами, какой-то потертый, помятый и затасканный, будто ему было не около сорока, а все пятьдесят.
В самом углу за столом как-то отрешенно, сам по себе ни на кого не глядя, и кажется никого не слушая, сидел Игорек Водолеев. Он был уже почти лысый, его поредевшие чуть с проседью сальные волосы были разделены на косой пробор, который начинался почти у самого уха и перекинуты к другому уху через всю лысину, прикрывая крутой лоб с двумя глубокими морщинами. Очки были сдвинуты на самый кончик носа, и казалось вот-вот, упадут. Мешки под глазами и слегка подрагивающие руки говорили о том, что скорей всего он любит выпить много и часто.
- И что жизнь с людьми делает, бедненький, - пожалела его Ольга, когда поняла что этот невзрачный человек и есть их когда-то неунывающий и всезнающий "ботаник", которого все так прозвали за круглые очки с загнутыми дужками. "Да он же уже совсем пьяный, - поняла она, увидев его красные глаза, - и зачем было приходить сюда, чтобы так напиваться?".
- Ребята, а я как школьные стены покинул, так больше никого и не видел, - высказался Женька Вебер, который сразу же после окончания школы укатил со всей своей семьей в Израиль.
- А как ты узнал о встрече? - спросил его Володька Золотухин, который всегда был подтянутым, серьезным и обязательным, похоже, что таким и остался.
- Директор частной школы для элитных детишек, - снова шепнула Тамара.
- Мне Таня Сотникова позвонила. Она как-то в Израиль по делу приезжала, там мы с ней случайно встретились, и телефонами обменялись, а потом уж я с Борей созвонился, и мы сегодня вместе приехали. Сам бы я ни за что не нашел, Москва-то как изменилась, а кстати, почему Тани нет, автобусник со списком сверился и сказал, что все, - заволновался Женька.
- Значит своим ходом приедет, раз обещала, да еще многих нет, - успокоила его Тамара, - у кого-то сегодня еще дела есть, кто за городом живет, и им удобнее самим приехать, чем из центра на заказанном автобусе, не волнуйтесь, придут еще.
Не успела она высказаться, как дверь открылась и появилась Таня.
- А мы только что тебя вспоминали, - закричал Женька, - долго жить будешь!
- Твои б слова, да Богу в уши. Всем, привет! - она гордо прошла к столу, снимая по дороге норковую шубку, свеженькая, благоухающая, в элегантном обтягивающем безупречную точеную фигурку ярко-красном платье, у мужчин аж дух захватило.
- Давай Танечка я твою шубку пристрою, - засуетился Миша, - там же у нас гардероб, не заметила?
- Заметила, а не стянут?
- Тебя сюда как пустили? - ухмыльнулся Миша.
- Просто сказала на входе, что пришла на вечер выпускников.
- Вот видишь, здесь посторонних нет. Давай, давай свою шубу, сохранность гарантирую.
- Как она изменилась, похорошела, - прошептала Ольга, повернувшись к Тамаре.
- Еще б, она столько пластических операций сделала, одному Богу известно. Думаешь, зачем она в Израиль ездила? Я же тебе говорила, что у нее свой глянцевый журнал, как же ей в грязь лицом ударить, вот она форму и держит, молодец.
Дверь снова распахнулась, и появился Виктор Красильников. В школе его не очень-то уважали, потому что он был стукачом, подлизой и хлюпиком, вечно ходил с втянутой в плечи головой и часто оглядывался по сторонам, как будто его везде поджидали невидимые враги. Сейчас же он выглядел очень даже импозантно и держался более чем уверенно.
- Привет всей честной компании! - нарочито весело произнес он.
Ему слабо замахали руками и закивали в знак приветствия, а Светка подбежала, и ослепительно улыбнувшись, пронзительно крикнула, "Витька!".
- Мишель, - удовлетворенно сказал он, обращаясь к Мише Аванесову и обнимая Светлану, - я там для наших женщин цветы привез, есть кого послать, чтоб забрали?
- Сделаем, - ответил Миша и поманил рукой официантку, убирающую со стола пустые бутылки, - Зиночка, возьми девочек, сходите за цветочками, куда укажет этот ...гм... господин.
- Тамар, а где здесь туалет? - тихо спросила Ольга.
- Пойдем, провожу.
- Спасибо!
- Не удивляйся! - увидев округлившиеся глаза подруги при виде нескольких корзин с орхидеями, которые заносили девушки, сказала Тамара, - у него свой цветочный бизнес. Не знаю я чего он так сегодня расщедрился, скорей показушничает. Мы когда с Динкой всех обзванивали, она мне рассказала, что один раз к нему обращалась от своей экскурсоводческой фирмы, так он так торговался, что она уже пожалела, что к нему обратилась. А когда мы деньги на эту вечеринку собирали вообще умора была. Он все меня спрашивал и зачем мы по семьсот рублей собираем, я говорит, не пью, а на семьсот рублей не съем?
- И что, не дал?
- Я ему сказала, пусть даст сколько хочет, он дал пятьсот, но сказал что это и то много для загородного ресторана, так как еще на бензин потратиться придется.
- Вот жмот, - скривилась Ольга, вспомнив Аскольда, который хоть и любил пустить в глаза пыль, но дома тоже считал каждую копейку упрекая ее за любую покупку для детей не по делу.
В то время пока они были в туалете, появились Лариса, и близнецы Петровы. Лариска выглядела на все сто, а вот о Петровых этого сказать было трудно. Вид у обоих был усталый, лица изможденные, фигуры сгорбившиеся. Ольга уже знала, что они оба давно и прочно занимаются челночным бизнесом, и возят товары на продажу, то из Китая, то из Эмиратов, то из Турции, а в свободное от поездок время сами занимаются строительством загородного дома на две семьи.
Ольга видела, что Тамара уже около часа с перерывом в минут десять все терзала мобильный, но дозвониться никак не могла.
- Том, что-то случилось? - кивнув на телефон, поинтересовалась Ольга.
- Нет, просто домой звоню, а там все время занято, - проникновенно улыбнулась подруга.
В компании старых друзей быстро пролетало время. Подтянулось еще несколько человек, все вроде успешные, важные и крутые. Рассказывали о себе, делились своими делами и планами на будущее, вспоминали о детстве, о первой любви, о школьных шалостях, об учителях.
- Может кто-нибудь знает, как поживает наша класуха Светлана? - спросил Вебер.
- А о Юрке, кто знает? - вдруг выкрикнул кто-то из-за стола.
- Я знаю, - ответил Боря, - он работает в Сибири в крупной нефтяной компании, а Светлана Васильевна здесь живет в Москве. А Юрку я видел этим летом, где-то в начале августа, он сына в Суворовское устраивать привез. Я с ними вместе в метро ехал, они на экзамен в училище, а я в свое Медведково.
- А мы, между прочим, все думали, что вы, Оль с Юркой после школы поженитесь, все знали, что у вас любовь была, правда, ребята? - спросила одноклассников Танька, ядовито улыбаясь Ольге.
Ольга встрепенулась, как будто услышала о себе что-то непристойное. Она видела, что на заданный Танькой вопрос, среагировали совсем немногие, только сидящие совсем рядом, девчонки слева были поглощены собственной беседой, а мужчины напротив обсуждали вчерашний хоккейный матч, но все равно ей стало неловко.
- Я когда узнала что ты замуж выскочила за своего препа, да еще и родила сразу, прям обалдела, - продолжила шарманку Таня, - а Юрка говорят ....
- Говорят у нас много, - перебила ее Тамара, - ты лучше Танька расскажи, ты-то сама замужем?
- А зачем мне, я сама себе хозяйка, - отмахнулась Танька, моментально поняв что прежнюю тему больше поднимать не стоит, Тамара она такая, запросто сможет посадить в лужу, если только захочет.
На Ольгу как-то махом накатила грусть и усталость. "Живет в Сибири, сына в Суворовское привез. Значит все у него хорошо, жена, дети, я так и думала. А что я хотела? Чтобы он до сих пор помнил меня? И даже очень хорошо, что его здесь нет, а то рядом с ним мне было бы неуютно. Вот сейчас только напомнили о нем, и сердце забилось как бешенное".
- Не обращай на эту дуру внимания, - предложила Тамара, - у нее язык без костей, а ты сидишь, как кол проглотила? Расслабься! Сколько лет не виделись, может...
Но договорить она не успела, дверь снова со звоном колокольчика открылась, и на пороге появился Вениамин, Ольга сразу узнала его, хотя за двадцать лет он очень изменился, и не в худшую сторону. Из когда-то толстого и прыщавого парня он превратился в стройного худощавого красавца, с гладкой загорелой кожей, с безупречной шевелюрой без намека на седину и немного надменным взглядом. Рядом с ним шла длинноногая молоденькая блондинка, в коротенькой мини-юбочке, полупрозрачной кофточке и в сапожках на высокой тонюсенькой шпильке.
- Наверно на курорте был, а может в солярий постоянно ходит, - шепнула Тамара, перехватив Ольгин взгляд.
- Значит, мы сюда все по одиночке пришли, а "Страшила" с собой нагло девку притащил, - вставая и покачиваясь, прокричал Игорь, указывая на Вениамина.
Тот аж позеленел от злости и грубо выкрикнул,
- Засохни "ботаник", нажрался, так сиди и не выступай!
- Пусик, а почему он тебя "Страшилой" называет, ты ведь такой хорошенький? - нахмурила свой хорошенький лобик блондинка и крепко ухватилась своим длинными покрытыми красным перламутровым лаком ноготками за рукав пиджака Вениамина.
- "Страшила" потому что тупой, а не страшный. Тупой как пробка, - заржал Игорь.
Вениамин, оттолкнув от себя девушку, сжимая кулаки, двинулся на Игоря, со словами, - убью, гаденыша!
- Мальчики, ну что вы, в самом деле, - попыталась сгладить назревающую драку находящаяся рядом Дина, - Игорек, ну мало ли у кого какие в школе были клички, мы взрослые люди, а ты Венечка прости его, ну выпил человек на радостях лишнего.
- Мужики, а давайте лучше еще выпьем! - Коля схватил Вениамина в охапку и оттащил от Игоря.
- Да он мне просто завидует, - разорялся Вениамин, - у меня все есть, я богатый, перспективный, а он кто? И кто из нас тупой, а?
- Хотел бы я посмотреть, кем бы ты стал, если бы не твой папочка дипломат, - одним махом опрокинув рюмку в рот, горько усмехнулся Игорь.
- Игорь, прекрати сейчас же! - прикрикнула на него Дина.
- А ты молчи "Эли", добрая ты наша, - пробормотал Игорь и подмигнул Дине.
Ольга сначала не поняла, почему он назвал ее Эли, а потом вспомнила, что еще то ли в третьем, то ли в четвертом классе, когда им задавали на внеклассное чтение "Эли в изумрудном городе" они всем дали клички. Сашка Дровников стал "Дровосеком", Венька - "Страшилой", Динка - "Эли", ну а Танька Сотникова - "Бастиндой". Кажется тогда у всего класса были клички, Тамарку звали "рыжей" из-за цвета волос, Лариску "цацей", потому что так ее однажды обозвала географичка, Юрку "скворец" из-за фамилии, а ее "белкой" из-за хвоста, который она часто делала зачесывая волосы высоко и обхватывая их резинкой, вот и прицепилось.
Колька неловко шутил, пытаясь отвлечь друзей детства от опасной темы, а Миша стал устраивать танцы. Постепенно напряженная обстановка разрядилась и застолье стало набирать новые обороты. Часто звучали тосты, смех, и Венька вдруг тоже быстро успел набраться, напрочь забыв о своей спутнице. Выпивка, как известно, располагает к душевной беседе, и они с Игорем забыв о недавней ссоре и взаимных оскорблениях, в обнимку уже что-то тихо напевали.
Ольгу после танца провожал к столику Женька, когда у нее в сумочке зазвонил мобильный телефон,
- Извини, Жень, это мой, - извиняющимся тоном проговорила она, доставая телефон из сумочки.
- Но мы еще потанцуем, - улыбнулся Вебер.
- Конечно, обязательно. Алло, а Ром это ты, Тамара? Она где-то здесь, подожди, - и Ольга стала вертеться в разные стороны, ища подругу глазами. Тамара стояла почти у выхода, где музыка была потише и тыкала в кнопки своего мобильника. - Нашла, сейчас я к ней подойду. А она тебе звонит, звонит, а у тебя все занято. Я сейчас ей трубку отнесу.
Ольга обходила танцующие пары, направляясь к Тамаре, когда подруга что-то недовольно пробурчав себе под нос, сама стала возвращаться к столу.
- На! Твой благоверный, говорит, что это у тебя все время занято, - Ольга протянула ей свой телефон.
Она видела, как изменялось лицо подруги, по мере того, что ей говорил Роман.
- "Скорую" вызывал? - растерянно спросила она. И увидев встревоженный взгляд Ольги, прошептала ей, - у Кирилла температура сорок, "скорая" была.
В этот момент вдруг ее телефон запел "Мурку" и Тамара, взглянув на дисплей своего мобильника, загадочно улыбнулась, коротко произнесла Роману "перезвоню", дала отбой на Ольгином телефоне и нажала "ответить" на своем. - Алло, конечно, еще как. Когда? Ладно. Пока.
- Кто это? - спросила Ольга, кивнув на телефон.
- Это по работе. Я счас, - и она как и обещала перезвонила Роману и сказала, - выезжай через час,... нет..., не раньше, ему же лучше? Ну и хорошо.
- Тамар, зачем через час? Пусть выезжает прямо сейчас, ребенок же заболел, какая уж тут вечеринка, - сочувственно заметила Ольга, как только Тамара закончила разговор. - Да и развезло уже всех хорошо. Мужики еле на ногах держаться, кроме Володьки и Женьки, еще Виктор не пьет, да ему видно некогда, он постоянно разговаривает по мобильнику.
- Это он специально, крутого из себя строит, - усмехнулась Тамара.
- А девчонки потихоньку уже сматываться начали, - продолжила Ольга, - Вероника со Светкой уехали уже полчаса назад, Лариска только что ушла, даже ни с кем не попрощалась, видно за ней муж приехал, она тихо вышла и с концами.
- Нет, пока Кирка не заснул, пусть лучше Ромка с ним побудет. Так и знала, что этот поганец простынет. Он вчера со своей "шваброй" в такой мороз поперся на каток, пришли аж синюшные, я их чаем с малиновым вареньем напоила. А когда Юлька домой собралась, Ромка говорит, "давай я тебя на машине отвезу". А Кирка, "нет, здесь близко, я ее сам провожу". И как ушли, только через два часа вернулся, небось на улице у подъезда обжимались. Пойдем, Оленька выпьем с тобой вина, у тебя я смотрю ни в одном глазу.
- Ну, пойдем, - вздохнула Ольга. Она и правда весь вечер вертела в руках один и тот же бокал с вином, лишь слегка прикасаясь к нему губами и делая малюсенький глоточек.
Они сели рядом с Женькой, Володей и Диной, попросили официанток принести им кофе и стали мирно беседовать, вспоминая школьные годы и ругая себя, что они так редко видятся, а ведь это так трогательно встречаться через много лет. Дверной колокольчик то и дело дзинькал, мужчины все время выходили на перекур, и Тамара каждый раз нервно оглядывалась на дверь, и то и дело смотрела на часы.
В очередной раз раздался звон дверного колокольчика, и восторженные возгласы бывших одноклассников, Ольга удивленно обернулась, и ее коленки предательски задрожали. На пороге стоял Юра. Он был почти такой же, как раньше с прямой спиной, мускулистый, натренированный, высокий и сильный, с зачесанными назад темными волосами, правда теперь в них уже проскакивали и седые, только теперь он выглядел очень респектабельным, в дорогом модном костюме и белоснежной рубашке. Он, улыбаясь, направился прямо к их столику, по пути отвечая на приветствия и пожимая протянутые руки.
- Здравствуйте ребята, здравствуй Оля! - как-то несмело пробормотал он, подойдя к ним. У Ольги как назло будто язык прирос к небу. Он смотрел на нее так долго и пристально, что все как-то сразу замолчали, а она почувствовала сильную неловкость.
- Здравствуй, Юра! - наконец выдавила она из себя и не узнала своего голоса, он звучал как будто издалека и принадлежал совершенно другому человеку.
- Садись, Юрочка! - предложила ему Тамара стул напротив Ольги, - ну-ка девочки принесите чистый прибор и что там есть горячее, давайте побыстрей! - подгоняла она официанток.
Рядом с их столиком собрались все, то еще мог самостоятельно передвигаться, и стали засыпать Юрку, который пользовался в школе большим авторитетом всякими глупыми вопросами. "Почему приехал так поздно? где работает? как сделал такую головокружительную карьеру? как живется в Сибири? сколько там сейчас градусов? и о многом другом".
- Ребята я совсем недавно с самолета. Рейс постоянно откладывали, то на час, то на полчаса, то на сорок минут. А в общей сложности на три с половиной часа задержали, думал вообще не успею. Устал, замучился, проклинал себя, что с багажом прилетел, еще на час задержался, пока его получал. Потом сюда на такси мчался, как сумасшедший, вы лучше о себе расскажите, а я пока перекушу.
Все зашумели, наперебой рассказывая о себе и сегодняшней встрече, пока их не отвлек дикий, просто оглушительный храп. Это храпел вдрызг напившийся Игорь Водолеев, он уснул прямо посреди зала, в неестественной позе обмякнув на стуле, как тряпичная кукла. Его руки как плети висели по обеим сторонам от стула, вытянутые и расставленные широко в сторону ноги уперлись в ножки двух смежных столов, голова свесилась на грудь, а на лице блуждала блаженная улыбка. Все тихонечко захихикали.
- Ребята, кто знает, где он живет? В таком состоянии он до дома не дойдет? - вдруг участливо спросила Дина.
Все молчали.
- Что же делать, ребята? - Дина помрачнела.
- Ничего страшного, здесь останется, ты что Диночка думаешь я его на улицу выгоню? - рассмеялся Миша, - проспится, утречком посидим, похмелимся, а потом я его прямо домой доставлю.
- Спасибо, тебе, Миш, - засмущалась Дина.
- А давайте я скажу тост, - взяв рюмочку с коньяком, произнес Юра. - После школы каждый из нас выбрал свою дорогу, у кого-то сложилось в жизни, у кого-то не очень, но нужно не забывать друг друга, и хоть изредка вот так встречаться. Я хочу выпить за нашу дружбу! - все это время он смотрел на Ольгу, ведь она сидела напротив него, так близко он не видел ее уже очень-очень давно, хотя столько раз представлял себе их встречу. Но Ольга казалась ему сейчас далекой, недоступной и чужой. "Неужели она не рада видеть меня? Неужели у нее ко мне ничего не осталось?".
Ольга сидела не шелохнувшись и слушала его спокойный уверенный голос, видела его красивые грустные глаза, она так давно не видела этих глаз, и ей вдруг так захотелось прикоснуться к нему, но, во-первых, вокруг были бывшие одноклассники, а во-вторых, она элементарно боялась. Боялась себя, что потом будет мучиться и страдать, "он чужой муж, у него семья, дети, и зачем он только приехал? Ну, зачем?". Она не могла больше вот так сидеть рядом с ним и как будто услышав ее, подошел Вебер и сказал,
- Оленька ты мне обещала танец, не забыла?
- Нет, Женечка я помню, - и она, подав ему руку, с облегчением вышла из-за стола.
- Но обещай что следующий мой, - твердо сказал Юра, дотронувшись до ее руки кончиками пальцев, и не дожидаясь ее ответа, продолжил, - а я пока приглашаю тебя, Тамарочка.
Ольга танцевала с Вебером, разговаривала с ним, смеялась, но все это время спиной чувствовала на себе пронзительный Юрин взгляд.
Юра, глядя на нее любовался и завидовал Веберу, который так запросто обнимал Ольгу за талию. В черном облегающем платье, в туфлях на высоком каблуке, с уложенными пышными волосами Ольга выглядела просто замечательно. "Но почему она так улыбается Веберу и так безразлично смотрит на меня?".
- Ну что меняемся партнершами? - когда кончилась мелодия, спросил у Юрия Женька.
- Если дамы не против? - отозвался Юра, и опять не дожидаясь ответа взяв Ольгу за одну руку, другой легко обхватил ее за талии и прижал к себе.
- Оль, ты, что не рада меня видеть? - спросил он ее в самое ухо, обдавая теплым дыханием.
- Почему? Рада.
- А почему ты тогда такая хмурая?
Ольга молчала, соображая, что ему ответить. От ответа спасла Тамара, которая скороговоркой пробормотала, - вы здесь веселитесь, отдыхайте, а за мной муж приехал, у сына температура, так что я домой. Оль, завтра созвонимся. Пока.
Ольга, было дернулась за подругой, но Юра крепко сжал ее в своих объятиях, сказав,
- Не волнуйся, я тебя сам провожу.
Он больше ни о чем ее не спрашивал, они молча танцевали, кажется уже третий танец подряд, но все же оба чувствовали непривычную скованность.
"Наверно так всегда бывает" - думала она, - "мы не виделись двадцать лет, и я уже не могу вести себя с ним как раньше. В детстве я могла сказать ему все что угодно, обнять, ущипнуть, поцеловать. Господи, поцеловать. Как же хочется сейчас поцеловать его, прижаться еще сильнее, сделать все то, чего не позволяла ему раньше, но я знаю, что делать этого нельзя, иначе потом будет только хуже".
Танцевать можно и молча, а вот сидеть молча напротив друг друга было просто невозможно, мучительно, да и разговор как-то не клеился.
- Прости, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, - вздохнула она. Ей и действительно было плохо, может съела лишнего, так много было всего вкусного, а может просто сильно перенервничала.
- Хочешь, я отвезу тебя домой? - спросил он.
- Наверно скоро будет автобус, - пожала она плечами. - Диночка, автобус скоро? - крикнула она Дине, сидящей за соседним столиком и играющей в карты с Володей, Женькой и девицей Вениамина.
- Нет, - ответила Дина, кивнув на столик в другой стороне зала, за которым продолжалось бурное застолье, - пьяных мужиков разве теперь разгонишь, на два заказали, - и она снова уткнулась в карты.
Ольга посмотрела на спорящих мужчин с полными рюмками в руках, о которых говорила Дина и услышала обрывок их разговора,
- Какая ик-к армия? - икая медленно в растяжку говорил уже совсем пьяный Вениамин, - вот раньше армия была для пацанов, большая, ик-к, жизненная школа, закалка, а сейчас, тьфу.
- Тебе откуда знать, ты же не служил, - тоже еле ворочая языком, возражал один из близнецов Петровых.
- Да, это пожалуй, надолго, а сколько сейчас время? - спросила Ольга.
Юра взглянул на часы, - четверть первого. Что поехали своим ходом?
- Поехали, - согласилась она.
Они тепло попрощались со всеми, обменявшись телефонными номерами, забрали в гардеробе свои вещи, разбудили швейцара, чтоб он открыл им двери и кивнув ему на прощание вышли на улицу. И когда за ними уже захлопнулась дверь, и в замке повернулся ключ, от обдавшего ноги холода Ольга поняла, что она в туфлях, а ее сапоги так и остались в машине Романа.
- Что случилось? - бережно беря ее под руку, спросил Юра.
Ольга показав ему свои ноги в туфельках на высоком каблуке, пожаловалась, что ее сапоги остались в машине у Тамариного мужа, а подруга расстроившись из-за больного сына о них наверно даже и не вспомнила.
- Вернемся? - нахмурился Юра.
- Нет, так пойду. Мы же уже со всеми попрощались. Только ты меня крепко держи, скользко.
- Я-то тебя удержу, не вопрос, только вот холодно, замерзнешь. Может, все же вернемся?
Ольга отрицательно покачала головой.
- Ну, смотри.
Было холодно, под ногами хрустел свежевыпавший снег, и как только они вышли на дорогу, Ольга поняла, что сморозила большую глупость. Время было позднее, шансов уехать отсюда, практически ноль, это же не город, да еще и в такую погоду, когда хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Они крепко держась за руки пританцовывали на обочине дороги с надеждой всматриваясь сквозь снежную завесу в напрочь вымершую дорогу. Пронизывающий ледяной ветер через несколько минут пробрал ее так, что зубы начали стучать не понарошку, а ноги уж и совсем закоченели.
"И какая же я глупая, нужно было вернуться, ждать автобуса, а еще лучше заказать такси. Платье под шубой тоненькое, подошвы у туфлей миллиметровые, а снег по щиколотку. Простыну сама и загублю ребенка. Дура, дура, дура".
"Ей же холодно до чертиков" - думал Юрий, - "не захотела возвращаться, но я-то о чем думал, в туфельках в такой холод, уму непостижимо. А у меня дурака, что своей головы нет, нужно было настоять. Простынет, как пить дать простынет. Что делать? По этой дурацкой дороге, что вообще транспорт не ходит? И обнять себя не дает, глупенькая. Ведь хотел просто согреть, так нет".
- Оль, может вернемся, а? - стараясь перекричать ветер спросил он.
Она снова отрицательно покачала головой, хотя от холода ей хотелось плакать, хотелось скорей в тепло, большую чашку горячего чая, но вернуться назад теперь, через двадцать минут, после того как ушли, уже было стыдно. "Что обо мне подумают бывшие одноклассники? Они и так как-то подозрительно посмотрели на нас, когда мы уходили. Приехала с Тамарой, ухожу с Юркой, там что-то пьяненький Вениамин даже пробурчал по этому поводу, когда мы прощались. Кажется, сказал, "вам видно невтерпеж ребята, раз так быстро убегаете" И после этого возвратиться, нет".
Наконец они увидели вдалеке долгожданный свет фар. Это была старая занюханная ржавая "пятерка", которая совсем и не собиралась останавливаться, но Юрий почти прыгнул под колеса.
- Ну, ты чего парень, жить надоело? - прорычал владелец "Жигулей", открыв переднюю дверь автомобиля.
- Подбрось, дружище, видишь моя дама совсем в Снегурочку превратилась, холод собачий, а она в туфлях.
- А мозги у твоей дамы есть? - пробурчал парень, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, - ну что Серега, возьмем?
- Да ладно, прыгайте, - смилостивился водитель, - только у меня печка не работает.
Машину жутко трясло, что-то тарахтело, воняло бензином, было холодно, конечно не так как на улице, но недостаточно, для того чтобы полностью согреться. Ольга сидела рядом с Юрой на заднем сиденье, совсем рядом, их ноги и плечи соприкасались, и он всю дорогу не выпускал ее рук из своих ладоней, дуя на них и согревая своим теплым дыханием. Они изредка переговаривались, но сначала разговор был об этой ужасной погоде, а потом Ольга рассказала ему о том, что сегодня узнала об одноклассниках.
По ночной Москве они доехали до ее дома всего за полчаса, и расплатившись с водителем вошли в подъезд. На первом этаже на удивление ярко горела лампочка, и работал лифт. Войдя в лифт и нажав кнопку, Юра внезапно протянул к ней руку и легонько коснулся пальцами ее нежной холодной щеки.
- Совсем замерзла? - спросил он. Он стоял очень близко, и от него так приятно пахло морозной свежестью, дорогим одеколоном и немного коньяком.
- Угу, - согласилась она.
Тогда он наклонился к ней и поцеловал прямо в губы. И у нее не хватило сил, чтобы сопротивляться, оттолкнуть его, да по-правде говоря, делать этого совсем не хотелось. Лифт уже давно стоял на Ольгином этаже, а они все не могли оторваться друг от друга.
- Эй, кто там лифт держит? - закричали снизу. И Ольга узнала голос своего соседа по этажу, который иногда шоферил вечерами после своей основной работы в каком-то научно-исследовательском институте.
- Пошли, это мой сосед, - она потянула за руку Юрку из лифта, и быстро найдя в сумочке ключ, отперла дверь.
В квартире было тепло, но Юрий видел, что ее все еще колотит от холода, и когда он снял с нее туфли, ее ноги оказались просто ледышками.
- Я сейчас, - усадив ее в кресло, крикнул он и бросился сначала в ванную, а потом на кухню.
Ольга продолжала сидеть в шубе, медленно шевеля пальцами ног, которые оттаивая в тепле страшно болели.
- Уже ванна набралась, а потом я тебе чай горячий принесу, а то точно заболеешь, дурында, разве так можно? - деловито произнес Юра и, сбросив с нее шубу, за руку потащил в ванную. Он сам раздевал ее, и она чувствовала, что его руки дрожат, как у мальчишки подростка.
- Давай грейся, а я за чаем, у тебя малиновое варенье есть?
- Есть, в холодильнике.
Она лежала в теплой пенной ванне, улыбалась и думала, "ну где же логика в моих действиях? Думаю я одно, а делаю абсолютно другое. Ведь хотела отправить его к семье, не начинать никаких отношений, перебороть себя, а сама притащила его в дом, и теперь уж точно выгнать не смогу. Да, любовь и логика несовместимы!".
Юра принес ей чай с малиной, и заставил выпить огромную кружку до конца.
- Ну что согрелась? - он завернул ее как маленькую в большое мохнатое полотенце и на руках отнес в постель и укрыл теплым одеялом.
Она обхватив его за шею потянула за собой, и он лихорадочно стянув с себя одежду, юркнул к ней под одеяло.
Целуя его губы, обнимая его всем телом и чувствуя его внутри своего тела, она испытывала такое дикое желание и возбуждение, такую нежность и удовлетворение, и такое безмерное счастье, наполнившее все ее существо, что сразу поняла что, то что было до него, было не любовью, а только бурной страстью, которая как быстро вспыхнула, так быстро и угасла.
Его пальцы запутались в ее еще мокрых густых волосах, мягких, приятно пахнущих шампунем, и он осторожно перебирая их рукой, спросил,
- Хочешь, я расскажу какая ты красивая?
Она отрицательно покачала головой, подумав, что сейчас она выглядит как мокрая взъерошенная курица.
- А как я по тебе скучал все это время?
- А ты, правда, скучал? - спросила она и натянула одеяло к самому подбородку.
- Скучал, еще как. Даже специально всегда объезжал этот район, когда бывал в Москве, чтоб случайно не встретить тебя.
- Почему? - глупо спросила она.
- Потому что это надолго выбивало меня из колеи.
- И ты видел меня?
- Видел, раз пять и всегда с Аскольдом.
- Надо же, вроде мы никуда с ним вместе и не ходили. Если только на работу выходили по утрам.
- Значит, так совпадало.
- А я тебя до встречи на вечере выпускников последний раз видела больше двадцати лет назад, когда ты бежал за свадебной машиной.
- Да глупо я тогда выглядел.
- А ты знаешь, Юр, я потом так много раз жалела, что не выпрыгнула оттуда к тебе.
- Жаль, что я этого не знал, - он гладил ее по мокрым волосам, говорил много теплых слов, а Оля тихонько плакала.
- Не плачь! Теперь все у нас с тобой будет по-другому, правда?
- А твоя жена, дети? - вдруг робко и виновато спросила она.
- Глупенькая, у меня нет жены, уже больше пяти лет. А сын есть, Денис здесь в Суворовском учится. Я тебя с ним обязательно познакомлю.
- А у меня...
- Я все-все про тебя знаю, - перебил он ее.
- Откуда?
- Тамара рассказала.
- И когда это она успела?
- Мы с ней уже три недели созваниваемся.
- Как? А мне она ничего не сказала.
- И правильно сделала, хорошая у нас подруга. Я ведь тоже хотел приехать сразу, как она мне о тебе рассказала, да она меня отговорила. Сказала что ты девушка непредсказуемая, капризная, еще скандал устроить можешь, а так вечер выпускников мероприятие общественное. Я тебе даже позвонил тогда, переварив Тамарин рассказ, да как-то забыл про разницу во времени, и ты так зло спросонья ответила, что я решил лучше промолчать.
- Ну и зря, я бы на тебя не разозлилась.
- Ну, теперь-то ты надеюсь, выйдешь за меня замуж? - спросил он ее и нежно поцеловал в висок.
Ольга прижалась к нему крепко-крепко и еле слышно пробормотала,
- Вот если бы ты позвонил тогда, когда только поговорил с Тамарой, согласилась бы стопроцентно, а теперь Юр прости, я не могу.
- У тебя, что кто-то есть? - резко отодвинувшись от нее и привстав на локте, раздраженно спросил он.
- Нет. То есть, да.
"Это ирония судьбы" - с горечью думала она, "еще три недели назад ради Юрки я бы отказалась от этого ребенка даже не раздумывая, но только не сейчас. Я уже успела полюбить это маленькое беспомощное существо, я разговаривала с ним, рассказывала о его сестрах, говорила с ним о будущем, как же я теперь могу его предать? Знаю что это глупо, скорей всего девяносто девять процентов женщин на моем месте поступили бы иначе, даже не намекнув любимому мужчине о своем интересном положении, просто сбегали бы к врачу и все. А я так не могу!".
- Значит, я опять опоздал? - криво усмехнулся он, прервав ее размышления. - Ты его любишь?
- Да, я его люблю. И теперь я уже не могу с ним расстаться. Прости. Мы можем с тобой иногда встречаться, когда ты будешь в Москве, если ты конечно захочешь.
- Ты выходишь за него замуж?
- Нет Юр, это совсем не то, что ты думаешь. Это не мужчина, это ребенок. Я жду ребенка. Через шесть с половиной месяцев.
Юра даже не взглянув на нее, рывком поднялся и обмотавшись тем самым полотенцем в котором принес из ванной Ольгу, быстрым шагом вышел из комнаты.
"Обиделся. Конечно, обиделся. И зачем Тамара его только нашла? Куда он пошел? В ванную или на кухню? Кажется, в кухне что-то гремит. Что он там делает? Курит что ли? Может сходить, или лучше не нужно?".
Прошло уже минут двадцать, а Юра все не появлялся, и Ольга решилась сама выйти к нему. Надев длинный атласный халат, она прошла по коридору и потянув закрытую кухонную дверь, несмело вошла.
Юра сидел за столом, где стояла наполовину пустая бутылка "Столичной" и полная рюмка, а на коленях свернувшись калачиком, спала Ева.
- Извини, я у тебя тут похозяйничал. Сигареты кончились еще в аэропорту, а купить забыл. Вот решил выпить.
- Возьми что-нибудь закусить, разве так можно?
- Да я больше не хочу пить. Садись, поговорить надо. Знаешь, я ведь Дениса усыновил, когда ему два года было. Хороший мальчишка, умненький, смышленый, мы с ним быстро общий язык нашли. А когда жена ушла к более успешному мужчине, я уговорил ее оставить мальчика со мной, так я к нему привязался за эти годы. Она сначала изредка навещала его, а потом куда-то в Европу с новым мужем уехала, и все.
- Как это и все, она же мать? Мальчик наверно сильно переживает?
- Думаю что не очень. Он и когда маленький был, ее не часто видел, она тогда все больше о своей карьере заботилась, чем о сыне. А чем сейчас занимается, не знаю, да и не интересно.
- А кто она?
- Она модель, теперь уже наверно бывшая, хотя точно не знаю. Я случайно узнал о том, что у нее сын есть, только через два месяца как на ней женился. Он в приюте жил, она навещала его раз в два-три месяца.
- Ужас.
- Вот и я когда узнал, ужаснулся. Заставил ее забрать мальчика. А мальчишка замечательный, я тебе сейчас фотографию покажу.
Юра встал, аккуратно переложил Еву на соседнюю табуретку и вышел в прихожую, где висело его пальто.
- Вот, смотри! - и он протянул ей фотографию, где они были сняты втроем, он, его сын и пожилая женщина, в которой Ольга с трудом узнала Юркину мать Светлану Васильевну. Прошло много лет, и Светлана Васильевна очень постарела, Ольга помнила ее красивой, стройной, всегда с безукоризненной прической, сейчас же с фотографии на нее смотрела коротко стриженная седая женщина с глубокими морщинами и только глаза были по-прежнему молодыми и добрыми. Юра стоял в середине, добродушно улыбался и обнимал мать и сына, высокого парня в суворовской форме, которого и мальчиком-то уже трудно было назвать, таким взрослым и крепким выглядел он.
- Взрослый у тебя сын, красивый. И Светлана Васильевна, молодцом.
- Мама постарела очень, в последнее время сильно болеет. Сердце пошаливает, и ноги болят, как у всех преподавателей.
- Она наверно меня ненавидит?
- Было дело. Но она меня любит, поэтому и тебя простила. Просила передать тебе привет, и чтоб я тебя к ней обязательно привез.
- Она что знает, что ты у меня? - ужаснулась Ольга.
- Конечно, не на улице же я ночую.
- А я опять тебя подвела.
- Есть немножко. Только мы ей о ребенке ничего не скажем, пока... что ты на меня так смотришь? Правда, в мои планы совсем не входило больше иметь детей, да видно судьба у меня такая. Я помниться уже предлагал тебе замужество точно в таком же варианте много лет назад, попробую еще раз. А ты только попробуй отказаться. Я тебе откажусь, а теперь пошли спать, уже пять утра.
"Вот он предназначенный судьбой мужчина, с широкой душой, мужественный, сильный, умный, честный, порядочный, искренний и нежный. Я тогда так подло поступила с ним, да и сейчас, а он все-все простил. И почему люди не замечают что счастье, которое они так усердно ищут, на самом деле находится рядом, нужно только протянуть руку и просто взять его. Что мне мешало сделать это двадцать лет назад?
А я как старушка, искавшая очки, которые всегда были у нее на лбу".
- Мы можем купить дом под Москвой или квартиру в центре, как ты думаешь? - прервав ее мысли, спросил он, укладываясь и придвигая ее поближе к себе.
- Ты что такой богатый?
- Ну, уж не бедный, - усмехнулся он.
- А как же твоя работа в Сибири?
- Институтские ребята давно зовут сюда. А теперь и повод есть серьезный.
- А тебя, на сколько отпустили в Москву?
- Я сам себе начальник и сам себя отпустил. Но придется уехать через пару дней недельки на две, чтоб все дела уладить.
Так строя планы на будущее они постепенно уснули счастливые. Лежа к нему спиной, сквозь сон она почувствовала, как он нежно обнял ее и коснулся губами ее спины. Это было настолько приятным и трепетным, что Ольга не удержалась и разревелась от счастья переполнившим ее душу.
- Ты чего? - сонно спросил он.
- Спи, это я от счастья, - хлюпнула она носом.
- Слушай, как звать твою кошку?
- Ева. А почему ты вдруг о ней вспомнил?
- Она мне ноги отлежала.
- Где? - Ольга приподнялась и заметила Еву, которая как ни в чем небывало растянувшись, спала в ногах у Юры. - Вот предательница, а со мной никогда не спит, потрется, поласкается и в свое любимое кресло.
- Даже кошка мне доверяет. Все спать, спать, у меня глаза уже сами закрываются.
- У меня тоже, - ответила она и моментально уснула.
Проснувшись Ольга улыбнулась, вспомнив вчерашнее, вернее сегодняшнее. Сквозь задернутые шторы просачивался уже, по всей видимости, предвечерний свет, она протянула руку, чтоб дотронуться до Юрки, но его рядом не оказалось. Она испугалась, как же она испугалась, что он ушел.
- Юра? - прошептала она и, накинув халат побежала на кухню, моля Бога чтоб он оказался там или в ванной.
Он сидел на кухне и улыбаясь во весь рот прихлебывал кофе и жевал бутерброд.
- Ну, ты и горазда спать! Но так сладко спала, что не захотел тебя будить.