Они встречались не очень часто, но каждая их встреча была для Василисы настоящим знаменательным событием. За эти три недели она побывала там, где ей не пришлось побывать за всю свою жизнь, хотя и была она коренной москвичкой. Познакомилась она и с некоторыми людьми круга Максима, но по ее мнению все его знакомые мужчины без исключения были какими-то напыщенными самодовольными индюками, с гордостью демонстрирующими свое благосостояние модной дорогой одеждой, золотыми часами, бриллиантовыми запонками, навороченными телефонами и коллекционными автомобилями, они без зазрения совести нагло раздевали ее глазами и говорили фальшивые комплименты. А выхоленные изнеженные женщины в роскошных нарядах и обвешанные драгоценностями, как новогодние елки, обдавая облаком ароматов французских духов, деланно жеманничали, и нежно целуя Максима в щечку, при этом хищно смотрели в ее сторону. И когда узнавали, что она не просто его очередная подружка, а невеста и вовсе глумились над ней. Одна из них даже сказала,
- Максик дорогой, неужели среди такого цветника, ты не нашел себе цветочек поярче?
- Оказалось, что я люблю полевые цветы, они русскому сердцу милей, - обняв Василису, ответил он и шепнул ей, отходя от обидчицы, - в нашем обществе, Василиса нужно быть зубастее, а то заглотят и не подавятся, так что учись.
- Нет, я не хочу учиться говорить гадости, - печально покачала она головой.
- Ну и правильно. Ничего, мы им еще это запомним, а тебя я завтра отвезу в самый дорогой салон города. И пора уже познакомить тебя с моими родственниками, показать дом, где я живу, через две недели свадьба, а ты там еще ни разу не была.
Василиса недоуменно посмотрела на него.
- Ты что думала, что я живу в той квартире? Нет, там я бываю редко, ночую три-четыре раза в году. Иногда заезжаю переодеться, или отдохнуть с часик между важными встречами. А живу я в большом загородном доме, да что я тебе буду рассказывать, скоро сама все увидишь.
- А я всегда мечтала жить на природе, мы иногда с дедушкой ездили на нашу дачу, осенью или весной, там такая красота, лес, озеро, воздух свежий.
- А почему осенью и весной, а не летом? - не понял Максим.
- Потому что на лето мы ее сдавали, - объяснила Василиса.
- Понятно, - протянул он, - я когда-то тоже был очень-очень бедный, и на рынке чем только не торговал, и в Китай и Турцию за товаром мотался.
- Ты? - удивилась Василиса.
- Я. Ты думаешь, я таким родился? Нет, у меня не было богатеньких родителей, фамильных драгоценностей, стартового капитала, я все это своим горбом заработал, - начал рассказывать Максим с грустью оглядываясь на свое прошлое и вспоминая с каким трудом он начинал свою коммерческую деятельность. Не совсем честную и чистую, но это можно и опустить, а вот о том сколько унижений, сколько насмешек ему пришлось пережить, в скольких передрягах побывать, сколько бессонных ночей провести над раздумьями о следующем дне, решая рискнуть или не рисковать, вставив заработанные деньги в новую авантюру можно и рассказать. Он работал день и ночь, отказывая себе во всем, чтобы достичь всего того, что имел на сегодняшний день. А теперь засосало как болото, он уже делал деньги не ради того, чтобы не умереть с голоду и не ради спокойной и красивой жизни, а ради денег. Сначала во всем хотелось кого-то перещеголять, быть первым, лидером, доказать, что он может, а теперь уже просто было невозможно остановиться. Если глубоко задуматься, в последнее время он и отдохнуть-то себе по-человечески не позволял. Так пару дней в году проводил где-нибудь за границей, да и то везде, даже на пляж, таская с собой день и ночь не умолкающий сотовый.
Для встреч с Василисой он старался выкраивать время, даже несколько раз отменял незначительные деловые встречи. Ему было приятно доставлять ей удовольствие, показывать такое обыденное для него, но новое для нее, приятно было видеть, каким светом загорались ее глаза, приятно было слушать ее. Ему даже нравилась ее неуверенность в себе, ее скромность, нравилось учить ее тому, что казалось, сейчас знал любой старшеклассник. Нет не наукам, она была достаточно начитана и образована, а тому, как выжить в современном волчьем обществе.
В салоне, куда по указке Максима ее привез Валера, было как в сказке. Ей сделали массаж, какие-то грязевые ванны, маски, наращивание ногтей и эпиляцию, покрасили волосы. А затем усадили в удобное кресло и длинноволосый парень с подведенными глазами и сильно пахнущий духами, которого Василиса сначала приняла за девушку начал чикать над ней ножницами с такой быстротой, что она опасаясь за свои уши, прикрыла от страха глаза, уповая на божью милость. А когда лязг ножниц закончился, она робко открыла сначала один глаз, потом второй и посмотрела на себя в зеркало.
- Ну, как? - спросил парень, явно довольный своей работой и произведенным на Василису впечатлением.
Василиса вертя головой в разные стороны долго присматривалась к своего отражению, и никак не могла узнать себя, в смотрящей оттуда прехорошенькой особе. Куда же подевалась прежняя испуганная девушка с косичкой неопределенного цвета, которую ввели в салон часа четыре назад? У новой девушки были волосы глубокого медового цвета, пышные и блестящие, а не облезлые и тусклые.
- Супер! - сама не зная почему произнесла она выражение, которое употребляла ее сестра Вероника, когда чему-то восхищалась.
- А то, работаем на высшем уровне, сейчас уложим, потом макияжик и готово! - весело прощебетал парень и схватился за фен и пенку для волос.
Когда же все было закончено, Василиса глаз от себя отвести не могла, так она себе понравилась. Она и не представляла, что стилист и парикмахер могут так изменить внешность человека, практически до неузнаваемости.
Продолжая разглядывать себя в зеркале и счастливо улыбаться, Василиса стала набирать на миниатюрном мобильном телефоне, подаренном ей недавно Максимом номер Валеры. Сделать это с первого раза ей не удалось, мешали новые акриловые ногти, "и как это девушки с такими ногтями со всем справляются, это же крайне неудобно?", - подумала она и попыталась совершить дубль два, но и на этот раз ноготь помешал и палец промазал по кнопке. Только с третьей попытки ей удалось дозвониться, - Валера, я готова! - выпалила она в трубку, - ты, когда подъедешь?
- Уже жду, - ответил тот.
"Неужели он ждал меня все это время? Или ему позвонили отсюда? Чудеса", - промелькнуло в ее хорошенькой головке, когда она попрощалась с персоналом салона и выпорхнула на улицу.
- Вау. Ну, ни фига себе! Хоть на конкурс мисс Москва, - увидев Василису, в восхищении присвистнул Валера, выбегая и открывая ей дверцу "Мерседеса".
Польщенная Василиса улыбнулась, представляя какое она произведет впечатление на Максима. Но ее надежды не оправдались, как только она показалась в поле зрения Максима, лицо его вытянулось, как будто вместо нее он увидел что-то мерзкое и неприятное.
- Привет, тебе что не нравится? - недоумевая, спросила она.
- Ну почему же, нравится, - после секундной заминки ответил он, - только уж очень как-то вульгарно, что ли.
Василиса сникла и сидела перед Максимом, беспокойно ерзая на стуле и наблюдая, как он молча ест. Обычно он что-нибудь ей рассказывал, или спрашивал о чем-нибудь, а сейчас молчал, значит сердился. Аппетит пропал, разглядывать новый ресторан, где она еще ни разу не была, не было настроения, и она встала, коротко бросив,
- Извини, я в дамскую комнату.
В туалете она опять стала разглядывать себя в зеркало, пытаясь понять, что же в ней вульгарного. В салоне она сразу предупредила, чтобы макияж ей сделали неяркий, потому что она почти не пользуется косметикой, и ее просьбам уступили. Все сделали просто замечательно, естественный тон, немного румян, чуть подчеркнутые карандашом линии губ и глаз, немного туши и светлая помада с блеском, ей самой очень понравилось, и Валера аж присвистнул, когда увидел ее.
"И чего я напал на девчонку?", - думал Максим, - "сам же туда ее направил, а теперь сам недоволен. Но черт возьми, ведь пропал шарм, который был в Василисе, пропал. Может для других она теперь и красавица, а мне нравилась нескладной девочкой-подростком. Ну вот, кажется, опять началось. Сейчас главное взять себя в руки, не сорваться, не наделать глупостей. Она ни в чем не виновата, и ее нужно обязательно успокоить. А вообще она стала выглядеть как маленькая стервочка. Характер, правда, еще тот же, но со временем тоже может измениться, а я уж подумывал отказаться от брачного контракта. Нет, береженного бог бережет".
Василиса вернулась из туалета задумчивая и обиженная. Молча села на свой стул и с безразличием помешала в вазочке уже полностью растаявшее мороженое.
- Заказать новое? - спросил Максим.
- Нет, не хочу, - отодвигая от себя вазочку, ответила она.
- Ты чего такая сегодня серьезная? - он заставил себя улыбнуться.
- Я просто огорчена, что тебе не понравилось, как я теперь выгляжу, - поджав губы, чуть не заплакала Василиса.
- Глупая, мне понравилось, просто я сегодня очень устал. У меня был трудный день, неприятности, вот на тебе зло и сорвал. Прости.
- Правда? - ее глаза загорелись радостью.
- Чистая правда, - не моргнув глазом соврал он.
Василиса сразу успокоилась, и возвращалась домой уверенная в том, что это недоразумение произошло случайно, из-за напряженного графика работы Максима. Ее веру подкрепили и домашние, в один голос уверившие, что выглядит она на все сто процентов, а дедушка даже прослезился.
На завтрашний воскресный день была назначена встреча с родственниками Максима и Василиса заметно волновалась. Как себя вести? О чем с ними говорить? А вдруг она им не понравится? Хотя в новой одежде и с новой прической она и чувствовала себя пораскованней и уверенней, но это все же не посторонние Максиму люди, а близкие и родные.
Валера заехал за ней в полдень, сказав, что Максим Степанович сегодня не очень хорошо себя чувствует, но встречу откладывать не собирается, до свадьбы времени почти не осталось, а в будние дни для всех работа на первом месте.
Василиса это очень хорошо понимала, она сама всегда очень ответственно относилась и к учебе и к работе. Когда Максим сказал ей, чтобы она уволилась из яслей, ей было стыдно. Она проработала-то всего ничего, дети только к ней привыкли, к тому же она обещала заведующей при поступлении на работу, что проработает у них не менее года. После разговора с Максимом она несколько дней собиралась с духом, и на третий все же написала заявление по собственному желанию и в тихий час пошла к заведующей, ожидая взбучки.
- Роза Михайловна, вот! - постучав и услышав приглашение войти, Василиса робко прошла к столу и осторожно положила на него свое заявление.
- Что это? - заведующая, оторвавшись от бумаг, тряхнула мощной грудью и ее разноцветные разнокалиберные бусы зазвенели как детские погремушки. Она всегда носила их с любой одеждой, даже если они абсолютно не гармонировали с ней. Воспитательницы поговаривали, что эти бусы ей когда-то давно подарил ее возлюбленный, и они стали ее талисманом.
- Заявление об уходе, - тихо ответила Василиса и опустила голову.
- Что? Какая безответственная молодежь пошла. Ты же мне обещала, а теперь что же? - покачала головой заведующая, и снова бусы дали о себе знать.
- Извините, так получилось.
- Так получилось, а голова у людей зачем?
Василиса молчала, упрямо смотря на свое заявление на столе, к которому заведующая даже не притронулась.
- Ты, хорошо подумала?
- Хорошо, - кивнула Василиса.
- Два месяца как положено после подачи заявления отработаешь, тогда подпишу.
- Два месяца? Но я замуж выхожу, - возразила Василиса.
- Эка невидаль. Выходи себе на здоровье. А работа здесь причем? - фыркнула заведующая.
- А как же свадебное путешествие?
- Вот отработаешь, тогда и езжай в свое свадебное путешествие, - усмехнулась Роза Михайловна и поднялась с кресла, выпроваживая Василису. При каждом ее шаге бусы дребезжали вместе с ней.
Василиса спорить не стала, работа есть работа. Через несколько дней, Максим пригласил ее в театр, сказав что заедет за ней завтра в начале шестого, чтобы до начала спектакля успеть еще где-нибудь посидеть в тихом уютном ресторанчике.
- Я не успею, я работаю до шести, - развела руками она.
- Ты еще не уволилась? - изумился он.
- Я написала заявление, но нужно отработать два месяца, таков порядок.
- Понятно, - согласился он, - тогда будь готова к семи.
Но на следующий день после обеда к ней в ее ясельную группу заведующая пришла сама и с улыбкой сказала.
- Сегодня Василиса, ты работаешь последний день. Завтра можешь на работу не выходить, заявление я твое подписала, расчет возьмешь в бухгалтерии.
- А как же отработка?
- Да какая отработка? У тебя скоро свадьба, отдыхай, веселись, уж справимся как-нибудь без тебя.
"Добрая все-таки женщина Роза Михайловна", - подумала Василиса, - "а мы ее за глаза называем "мегера". А она все понимает, нужно ее завтра чем-нибудь отблагодарить, хоть коробку конфет купить".
Так она и сделала, купила со своего расчета коробку конфет и отнесла ее заведующей. Та была очень удивлена и как-то подозрительно смотрела на Василису. Через пару дней Василиса поняла почему. У Вероники намечался день рождения, и Василиса решила сделать ей подарок. Максим уже давно дал ей кредитную карточку, чтобы она могла себе что-то покупать, но она пока считала нечестным пользоваться этой карточкой, и та мертвым грузом лежала в сумочке. Но вот настал день, когда потратить небольшую сумму стало необходимостью, и она решилась. После салона, куда она ездила на примерку свадебного платья, которое ей шил довольно известный модельер, она попросила Валеру завезти ее в магазин, где присмотрела для Вероники приличную бижутерию. Сестра очень любила всякие украшения, и ей должно было понравиться. На всякий случай, чтобы посоветоваться Василиса пригласила в магазин и Валеру. Они подошли к прилавку и Василиса уже открыла рот, чтобы попросить продавца показать им поближе кулон и сережки, как вдруг необъятная дама, расталкивая всех своими телесами, закрыла весь обзор и противно загундосила,
- Дайте мне посмотреть бусы! Девушка, да не те, а вот эти разноцветные.
Продавщица сняла их со стенда и с некоторым отвращением протянула даме, настолько они были безвкусными. Василиса и Валера тихонько захихикали, а Валера прошептал, - я думал, что кроме твоей заведующей такие уже никто не носит.
Василиса, широко открыв глаза, уставилась на него, - ты, что ходил ко мне на работу?
- А ты не в курсе? - ошалело спросил он, - извини, я не знал.
- И как ты ее заставил подписать мне заявление, надеюсь, ты ей не угрожал?
- Кто я? Да я ей материальную помощь выделил и немалую, между прочим. Ну не я конечно, а Максим Степанович, теперь так положено в современном мире.
До загородного дома Максима они доехали довольно быстро, в воскресенье машин было мало, да и погода была мерзопакостной. С раннего утра моросил холодный дождь, было сыро и пасмурно. Василиса не переставала удивляться Максиму, она и представить себе не могла, что ее жених живет в Жуковке. В этом элитном поселке жили одни шишки, богатые, знаменитые и влиятельные россияне, а может и не только россияне, и дома здесь были огромными, ну прямо дворцы за каменными стенами. Неужели и Максим один из них? Она никогда не думала, какими капиталами он владеет, но проезжая мимо двух и трехэтажных шикарных особняков, которые из-за высоких стен рассмотреть было довольно проблематично, не на шутку испугалась. Дедушка, увидев бы эти архитектурные шедевры, сказал бы что люди в них живут в другой плоскости, в другой системе координат. И чтобы так жить, нужно заниматься темными делами, брать взятки и обманывать свой народ, за исключением единиц, кто честно сумел заработать свой капитал. Василиса никогда особо не интересовалась, чем же занимается Максим, и каким способом он нажил такое состояние.
Остановившись перед роскошным белоснежным двухэтажным особняком, после того как их сканировала видеокамера, ворота бесшумно открылись и "Мерседес" плавно въехал во двор. Назвать двором этот огромный ухоженный парк язык не поворачивался, только весь вид портил стоящий при въезде здоровенный, с накачанными мышцами и каменным лицом охранник. "И зачем он здесь?", - подумала Василиса, - "я видела, что на въезде в поселок стоит охранник в камуфляже с короткоствольным автоматом. Узнав машину Максима, он кивнул Валере и беспрепятственно пропустил нас, но чужой сюда не попадет".
Резные дубовые двери дома им открыл пожилой седовласый высокий и сухопарый мужчина.
- Знакомься, Георгий Евгеньевич, будущая хозяйка, Василиса, - пропуская ее вперед, сказал Валера.
- Очень приятно, - кивнул тот головой, - добро пожаловать!
Увидев вопросительный взгляд Василисы, Валера ухмыльнулся и добавил,
- Это мажордом, Георгий Евгеньевич.
- Здравствуйте, - пробормотала Василиса.
- Ну, наконец-то. Здравствуй Василисушка, хорошо выглядишь, - по широкой лестнице навстречу улыбаясь, спускался Максим. Выглядел он уставшим и даже измученным, с припухшими красными глазами.
Василиса направилась к нему, он обнял ее и поцеловал в щеку, - я сегодня неважно себя чувствую.
- Что-нибудь серьезное?
- Нет, просто голова очень болит, выпил лекарство, скоро пройдет. Дом тебе покажет Георгий и с прислугой познакомит, а я до прихода гостей отдохну, с твоего позволения. Встретимся в гостиной в семь, - он развернулся и быстро стал подниматься по ступеням, оставив растерянную Василису внизу.
"Вот те раз", - подумала она, - "что же я до семи здесь одна делать буду? Валера исчез, а больше я никого не знаю".
- Кофе, чай, а может, выпить чего пожелаете? - спросил Георгий Евгеньевич.
- Спасибо, может попозже кофе.
- Хотите дом посмотреть?
- Если можно.
- Вам здесь все можно, - с таким серьезным видом сказал Георгий Евгеньевич, что Василисе вдруг стало смешно, она вспомнила какой-то старый английский фильм, где дворецкий с таким же серьезным лицом разговаривал со своим хозяином, называя его сэром.
Переходя из комнаты в комнату, восхищенная всем этим великолепием Василиса отказывалась верить своим глазам. Неужели она будет жить в этом шикарном дворце? Да как же здесь жить? Как прикасаться к антикварным статуэткам и вазам, старинной мебели и посуде? Как ходить по дорогим коврам ручной работы и лежать на трехметровой кровати? И как сравнить этот дворец с их трехкомнатной квартирой, которой так гордится дедушка?
- Ну, вот вроде и все. Остались только подсобные помещения, спальня Максима Степановича, но он отдыхает, да вы там еще успеете побывать и кухня, а там сейчас вовсю идет подготовка к званному ужину, изволите посмотреть? - вытянулся перед ней в струнку Георгий Евгеньевич.
- Георгий Евгеньевич, а давайте с вами дружить! Не нужно разговаривать со мной как с важной дамой, обращайтесь ко мне на "ты", я же вам, наверное, во внучки гожусь, - попросила Василиса, которая все время ощущала неловкость рядом с этим пожилым человеком, которому по долгу службы приходилось унижаться перед девчонкой.
- Согласен, только когда нет посторонних, - улыбнувшись, ответил он, - так что, на кухню?
- Давайте не будем им мешать, еще успею с ними познакомиться. А можно мне пока попользоваться компьютером?
- Конечно, зачем вы спрашиваете? Проводить, или запомнили?
- В кабинете?
- Нет, этот компьютер только для Максима Степановича, а еще есть в библиотеке.
- Точно, вспомнила. Спасибо, я найду, и пожалуйста обращайтесь ко мне на "ты", мне так удобнее, - и Василиса ушла искать библиотеку. Она редко пользовалась компьютером с тех пор как закончила школу. Дома компьютера не было, а ходить в интернет-кафе было дорого и потом она целый день на работе. Ее почту во время уроков информатики в школе открывала Вероника и если для нее были послания, распечатывала их на принтере или переписывала от руки, а на следующий урок отправляла от ее имени ответ. Послания Василиса получала только от подруги Маринки, которая уже больше года жила в Адлере.
В библиотеке было красиво, старинные картины, большой глобус, мягкий диван и кресла, резной письменный стол с тумбами, а две стены занимали шкафы до потолка забитые книгами в кожаных переплетах, в обложках с золотым теснением, в суперобложках, одиночные и сериями. Книги стояли ровненько и скорей всего по картотеке или по какой-то системе. Везде был такой идеальный порядок, что Василиса не решилась взять книгу, а только любовно провела рукой по корешкам. Любовь к книгам ей привил дедушка, и жить без книг она не могла. "Нужно будет узнать у Максима, какими книгами можно пользоваться, а какими нет, может, они для красоты стоят?", - вспомнила Василиса случай из школьной жизни. Однажды еще в классе седьмом она пошла с одноклассницами навестить заболевшую подружку. Та лежала на диване в большой комнате перед телевизором, а рядом был шкаф с книжками в ярких обложках. Василиса вынула одну книгу, и раскрыв ее стала рассматривать. Когда зашла мама заболевшей девочки, она накинулась на Василису за то, что та взяла книгу без разрешения. "Это не те книги, которые можно читать, эти книги стоят здесь для украшения, и трепать их нельзя", - кричала она, почти вырвав книгу из рук Василисы.
С сожалением, оторвавшись от обозрения стеллажей с книгами она подошла к жидкокристаллическому монитору, поискала процессор, который оказался вмонтирован в нишу и поочередно нажала на кнопки.
- Ага, есть, - открыв почту, прошептала она, - от Маринки, пришло три дня назад. "Ужас, она уже все знает и про Максима, и про свадьбу, и про мои наряды, ну, Вероника, погоди! А мне ничего не сказала, интересно от своего имени Маринке писала или от моего? Значит так, отвечать пока не буду, просто поброжу по Интернету, все равно делать нечего.
Максим лежал на огромной кровати поверх покрывала и вспоминал свое прошлое, свое криминальное прошлое. Хотя он всегда старался слово "криминальное" заменить на - "полукриминальное". Но не это его волновало в настоящий момент, а то когда же он переступил порог дозволенного? Когда он стал не таким как большинство нормальных людей? Это его врожденный недуг, или так повлияла на него черепно-мозговая травма? Скорей всего травма, тогда он два месяца провел в больнице. А может это случилось еще до травмы, когда он только-только ступил на тропу лжи, предательства и превратился из порядочного человека в мерзкого изворотливого дельца, готового на подлость, обман и шантаж, ради наживы и сознания собственного превосходства. Может если бы он однажды не оказался в этой чертовой гостинице в Ярославле и не познакомился с Вахтангом, ничего бы и не было. Он ехал туда ночным поездом в купе с тремя мужиками, делать было нечего и они пили. Как он вышел из поезда, как добрался до гостиницы, как устраивался и как уснул, он не помнил. Утром, когда он открыл глаза, на него в упор смотрел черноволосый, черноглазый, с орлиным носом и пышными усами кавказец в кожаной куртке поверх связанного вручную свитера из козьего пуха.
- Ты кто? - еле ворочая языком от сухости после ночного возлияния, спросил Максим, не вылезая из-под одеяла. В номере было прохладно, и вставать не хотелось.
- Бизнэсмэн, - ответил тот.
- А чем занимаешься?
- Бизнэсам.
- Каким?
- Прыбылным.
- Каким-каким? - усмехнулся Максим.
- Балшим, да. Што не панымаеш?
- Ну, а делаешь-то ты что?
- Дэнги. Щто ты допрос устоил? Какой тэбе дэло?
- Да вообще-то никакого, просто вместе жить придется. Ты на сколько здесь остановился?
Кавказец нахмурился, а затем нехотя ответил, - нэсколко дэн.
- А зовут тебя как?
- Вахтанг.
- Ну, наконец-то хоть один конкретный ответ, между прочим я с него и начинал. А меня зовут Максим, я из Москвы, а ты?
- Я тожэ. Ты зачэм сюда прыехал?
- Я приехал на завод договор насчет запчастей заключать. Вот еще пять минут полежу, встану, приму душ и пойду.
- Вода нету, замерз навэрно. Завод балшой?
- Большой. Блин, и как же я не умытый с такого бодуна пойду договор заключать?
- Столько снэг, иды балкон.
Вечером они с Вахтангом от нечего делать пошли в ресторан, выпили и вроде подружились. Спьяну Максим выболтал Вахтангу в какой фирме работает, сколько получает, и что их кооператив чем только не занимается, и почти все через взаиморасчеты. Вот, например, сейчас их две комнатки в офисе полностью завалены оргтехникой, которую они выменяли на зерно, а дальше по цепочке сменяют на запчасти, их в свою очередь на растительное масло и так далее. Что это очень удобно, по бумагам они занижают стоимость товара, скрывают истинную прибыль и таким образом уклоняются от налогов. Худо-бедно на жизнь хватает.
На следующий день Вахтанг как бы между прочим за игрой в шахматы спросил,
- У тэбэ машина ест?
- Нет.
- Мужчина должэн имет машина.
- На машину я еще не заработал.
- Хочэшь памагу.
- Как?
- Водочная мини-завод открывай. Русский люди пит лубят. Хароший дэнги будэт. Лубой машина купышь. Спирт я тебе прадават буду дешива.
- Да на какие шиши я завод открою?
- Сам гаваришь оргтэхника полный офэс. Я тебэ пакупател найду.
- Это же не только моя, это общая оргтехника. Мы втроем кооператив создавали. Я бабушкину коммуналку продал, Витька свои "Жигули", а Юрка дедову дачу.
- А ми им нэ скажэм, что ты взал.
- Нет, мне краденного не нужно.
- Очен глупа. Все водочный завод акцизный спирт из Европа очен дарагой. А я тебе дэшевый сдэлаю. Нэмного дарагой купишь, чтобы дакумент был, асталной я тебе прывэзу.
- Как же ты это сделаешь?
- Через грузинский порт кантрабанда, панымаешь? Осталной мое дэло.
- Нет, это не для меня.
Этот странный разговор так врезался в душу Максима, что не давал уснуть полночи. Он долго вертелся, обдумывая предложение Вахтанга с разных сторон. С одной стороны противно, стыдно и жалко было кидать ребят, с которыми так тяжело начинал, а с другой - надоело прозябать. Хотелось приобрести отдельное жилье, купить машину, дачу, иметь хорошую добротную одежду и в перерыв обедать в каком-нибудь приличном кафе, а не перебиваться пирожками и чебуреками из грязной столовки, приготовленными неизвестно из какого мяса. Надоело слушать постоянные упреки жены, что он не умеет зарабатывать деньги, как настоящие мужики, что ни на что путное не способен. И еще одна мысль не давала покоя, а что если Вахтанг точно также кинет и его, после того как он согласиться на кражу. Да не просто кинет, а пристукнет и все. Зачем он ему, лишний свидетель? Он уснул с твердым намерением больше никогда не возвращаться к этому вопросу, но утром первым долгом как проснулся, увидев соседа по номеру, спросил,
- Вахтанг, а почему ты мне хочешь помочь?
- Панравылся, - ответил тот, вставляя в банку с водой маленький кипятильник.
За завтраком они обсудили технические и материальные вопросы, и Вахтанг ушел на переговорный пункт звонить своим ребятам, а Максим в обувной магазин покупать ботинки. Он совсем не хотел оставить на месте преступления свои следы, а ребристые подошвы его фирменных канадских полусапожек были уж очень приметны и знакомы друзьям. Эти дорогие из натуральной кожи полусапожки подарила ему сестра Эмма. Брат ее мужа Бориса уже лет десять прочно жил в Канаде, успешно занимаясь строительным бизнесом, приносящим довольно приличный и стабильный доход. Он надоумил брата попробовать сделать это в России, выделив энную сумму в долг, и эксперимент увенчался успехом. Дела быстро пошли в гору, Максим было попросился взять его в долю, он как раз продавал коммуналку бабушки, но Борис ему вежливо отказал, а Эмма в утешение одарила полусапожками. Максим тогда здорово разозлился, хотел отказаться от подачки, а потом подумал, "ну и хрен с ним, с паршивой овцы, хоть шерсти клок".
Кража прошла как по маслу, хотя для этого пришлось разработать хитроумный план. Вечером Максим от стойки администратора предварительно щедро оплатив за разговор позвонил своему компаньону и поставил его в известность, что сегодня подписать договор не удалось, он будет подписан только завтра после обеда и поэтому ему придется здесь задержаться еще на день. Затем они с Вахтангом выпрыгнули с балкона гостиницы и на такси поехали в Москву. Глубокой ночью грузовая фура с Вахтангом и еще двумя парнями подъехала к офису, где их уже ждал Максим, который успел всю оргтехнику перетаскать поближе к выходу и своим ключом открыл сейф и забрал все деньги, которые они заработали за восемь месяцев работы. У них было два ключа от сейфа, один у Юрки, а второй оказался у Максима с собой потому, что перед отъездом он брал оттуда себе командировочные. Загрузив всю оргтехнику в фуру, он сказал Вахтангу, что не мешало бы вскрыть сейф, но у него нет ключа.
- Гдэ сейф? - спросил тот.
- Там, - показал Максим на вторую комнату.
- Нэт праблэм, - оглядев сейф, ответил Вахтанг и подозвав парня со страшным шрамом на лице что-то сказал ему не по-русски. Тот достал из кармана связку отмычек и повозившись с сейфом две-три минуты в тишине послышался скрип отворяемой дверцы. Вахтанг заглянув в сейф, выругался и сплюнул, и хотел повернуть обратно, но секунду подумав, засунул к себе в карман пару печатей, находящихся в сейфе среди бумажек, да и сами бумаги прихватил.
- Пашлы, буду званыт, - сказал он и сунув в руки Максиму пачку долларов загрузился с парнями в фуру, а Максим отойдя от офиса квартала два поймал частника и рванул обратно в Ярославль. Также через балкон он залез в номер, где от холода зуб на зуб попасть было нельзя, потому что балконная дверь все это время оставалась приоткрытой. Он согрел себе кипятка, и выпив просто горячей воды залез под одеяло. На душе было одновременно радостно, оттого что вроде все прошло гладко, и он теперь обладатель суммы намного превышающей ту, которую вложил первоначально в бизнес, и в то же время гадко, оттого, как низко может пасть человек ради собственной выгоды. Но деньги все больше и больше согревали душу и наконец осознание их единоличной принадлежности с лихвой перекрыли угрызения совести, и вскоре он уже думал, что поступил абсолютно правильно. В этом мире выживает сильнейший, и этим сильнейшим оказался он. Очень хотелось полюбоваться и пересчитать зелененькие доллары и российские рубли, но он знал, что делать этого не следует. Нужно хоть немного поспать и если ребята позвонят ему в гостиницу через пару часов, он должен выглядеть в глазах администратора, как только что пробудившийся от глубокого сна человек. Если же ребята не позвонят до десяти нужно срочно съездить на вокзал, положить деньги в камеру хранения и идти на завод заключать договор...
...Громкий стук в дверь, разбудил его в пятнадцать минут десятого. - Вас к телефону, срочно, - услышал он голос дежурной.
Звонил Юра.
- Макс, нас грабанули, - кричал тот в трубку, - срочно возвращайся назад.
- А как же договор? - спросил Максим.
- Какой договор? Ты что дурак, твою мать, или выпил вчера лишнего? Говорю же, обчистили нас под корешок. Все увели, падлы, абсолютно все.
- Как? Кто?
- Каком кверху. Если бы я знал кто, яйца бы вырвал, не разбираясь. У бухгалтерши сердечный приступ, "скорую" пришлось вызывать. Это она первая пришла на работу и обнаружила, что все испарилось, и сейф нараспашку.
- А милицию вызвали?
- Да они уже здесь, да что толку. Протокол составляют. Выезжай срочно. Хотя какая разница срочно или нет, я просто позвонил, чтоб ты не успел договор заключить, теперь он нам ни к чему.
- Пока я здесь прохлаждался, наш офис ограбили, - положив трубку, скорбно сказал Максим администраторше, которая все время прислушивалась к разговору, - и что делается?
- И не говорите! У меня на днях кошелек украли, да там всего ничего было, а все равно жалко, - покачала головой девушка, - а у вас в офисе много украли?
- Не знаю, товарищ говорит, что полностью обчистили.
- Чтобы руки у этих воров отсохли! - воскликнула она.
- Да, - сжав до боли кулаки, кивнул он, - пойду собираться.
- Всего вам хорошего. А ваш сосед по номеру спит еще?
- Нет, он ушел рано, и чтобы вас не беспокоить попросил его ключик вам занести, как проснусь, - как было обговорено с Вахтангом, ответил Максим.
Он быстро собрался, и поехал на вокзал. Возвращаться в Москву с деньгами было рискованно, и он положил их в камеру хранения здесь на вокзале, в гостинице предварительно упаковав их в несколько полиэтиленовых пакетов. Избавиться от ботинок не составило труда, он просто оставил их в вокзальном туалете и уже через пять минут видел, как какой-то мужчина приделал им ноги. "Слава Богу", - думал он, - "вроде все идет, как было задумано, Вахтанг не обманул. Отдал, как договаривались третью часть от стоимости товара, деньги не фальшивые, одну сотку я без проблем поменял. Теперь нужно на время залечь на дно. А потом подумать, что делать дальше".
Он приехал в офис на такси прямо с вокзала. За столом, распивая горькую без закуски, угрюмо сидели Юра, Виктор и незнакомый Максиму человек.
- А Макс, садись. Только мебель и осталась, - криво усмехнулся Виктор, - а это следак наш, мировой мужик. Сказал, найдет нам этих ублюдков в два счета. Они здесь так натоптали, гады.
- Хрен он че найдет, этот мент, - икнул Юра, - давай Макс лучше помянем наше детище, я на этот счет иллюзий не строю.
Обиженный мент засопел, как паровоз, но возражать не стал.
- Игорь, - заплетающимся языком сказал он и протянул для приветствия руку.
- Очень приятно, - ответил Максим рукопожатием, и сделав удивленное лицо, спросил, оглядывая опустевший офис, - а как же они такую крепкую дверь открыли?
- Ломиком поддели, отмычками покрутили, и дверь ваша тю-тю, как Сезам открылась. Раз такое богатство здесь хранили, нужно было дверь металлическую сейфовую поставить. Да и в неудачном месте вы ребята свой офис сняли. Рядом почтовое отделение, напротив платная стоянка автомобилей, въезд на нее отсюда метрах в ста будет, кто ж ночью в такой мороз чего видел, да еще и мело здорово.
- А если даже и видел, какой им резон в свидетели идти. Вот я однажды был свидетелем, так затаскали, что на всю жизнь зарекся, - открывая еще одну бутылку, вздохнул Юрий, - ух, вы менты и хитрые, еще ничего не сделали, - сказал он, протягивая стакан Игорю, - а уже нас обвиняете, что дверь не та, офис не в том месте сняли, так чего ж от вас ждать?
- Это не мы хитрые, а народец вроде тебя, в свидетели идти не хотят, волокиты боятся, а все им менты виноваты. А как нам работать?
- Да пошел ты, - пробормотал Юра.
- Чего ты к нему привязался? Он нам помочь хочет, а ты на него набросился, - возразил Виктор.
- Хотел бы помочь не водку с нами жрал, а по горячим следам этих ублюдков искал.
- А как я их искать буду? Я на стоянке три часа проторчал на морозе, ни сторож, ни один из владельцев машин ничего не видели. Вот погреюсь и снова пойду. Если ничего не получится, будем ждать, должны же они эту оргтехнику начать продавать, там мы их и сцапаем.
- А.-а-а, - махнул рукой Юра, - мужики, что делать будем, как дальше жить? Я вчера как узнал, что у Макса в Ярике все тип-топ, на радостях телевизор себе новый купил, денег в семье осталось на неделю, не больше, чем детей кормить?
- У меня тоже не густо, хорошо хоть Светка работает, теперь на нее одна надежда, - закивал головой Виктор.
- И у меня та же ситуация, жена с ребенком дома сидит, а запасов нет, - деланно вздохнул Максим. - Мужики, а чего это мы без закуски пьем? - он вскочил, - я сейчас сбегаю.
- Так денег больше не было. Вот на два пузыря и шоколадку наскребли, но она уже кончилась.
- У меня немного есть, сейчас что-нибудь принесу.
- Лучше купи еще пузырь, - бросил ему вслед Юра.
Максим выскочил на улицу. "Что я наделал? Как я мог? У Юрки трое детей, младшему всего полгода, родители пенсионеры. Бухгалтерша в больнице, хорошая тетка, жалко ее. Какая же я скотина. Но что же теперь делать, не могу же я сказать "простите, братцы, черт попутал". Нужно только выдержать, не выдать себя чем-нибудь, даже жене ни слова".
Как и предполагал Юра никто ничего не обнаружил ни по горячим следам, ни в течение следующих двух месяцев. По договору за аренду офиса у них было уплачено до конца года, и они его выгодно пересдали, а деньги поделили на троих, не забыв и про бухгалтершу, которая все еще лежала в больнице. Почему-то на бедной пожилой женщине милиция сосредоточила свое внимание, обвинив ее в пособничестве в краже. Мол, знала о стоимости товара, имеет внуков качков, им и решила помочь, а потом первая пришла на работу, инсценировала сердечный приступ и улеглась в больницу, очень удобно.
Первое время Максим жил более чем скромно, и чтобы не выдать себя совсем не тратил краденые деньги. Пока однажды ему не позвонил Вахтанг. Он уже успел позабыть о нем, думая, что тот из его жизни исчез навсегда, но оказывается, нет. Нужно было что-то срочно придумывать, на открытие своего легального предприятия не было времени, да и после кражи это было бы подозрительным, а спирт, который предлагал Вахтанг был уж очень заманчивым предложением. И партию что предлагал Вахтанг, Максиму одному было не потянуть. И тогда он решил стать посредником, он нашел спиртовой мини-заводик и договорился о продаже им большей части спирта. Потом в тихом месте снял большое полуподвальное помещение, и часть его отвел под "прием стеклотары", где стала орудовать теща. А в другой части поставил свой маленький подпольный спиртовой цех. Приобрел примитивное оборудование, и они с женой с раннего утра до поздней ночи работали в подвале, как автоматы разливая по бутылкам водку, и еле приползая домой падали как подкошенные от усталости и надышавшись спиртовых паров. Они работали на износ, но деньги потекли сначала тоненьким ручейком, а потом превратились в реку с бурным потоком. "Прием стеклотары" был очень удобен как ширма, ну гремят бутылки, ну попахивает спиртным, ну таскают ящики, так ведь все в норме. Найти точку сбыта такой ценной для России продукции как водка тоже не было проблемой. По всей Москве раскидано столько киосков, павильончиков, коммерческих магазинчиков, работающих круглосуточно, что просто не счесть. А водка в ночное время была самым ходовым товаром. Больше года Максим занимался этим бизнесом, но чем дольше он этим занимался, тем больше осознавал, что с ним нужно завязывать. Во-первых, такая работа это полнейшая деградация, во-вторых, он сам постепенно пристрастился к выпивке, а в-третьих, если поймают, то ему крышка.
Но решиться и бросить это занятие, приносившее хорошую прибыль, не хватало смелости, если бы не произошло непредвиденное. Спирт был на исходе, а Вахтанг как в воду канул, он не звонил и не появлялся уже почти два месяца. Связь у них была односторонняя, правда Максим познакомил Вахтанга с одной своей знакомой и тот останавливался у нее, когда бывал в Москве. Максим съездил к этой Зое, но и она ничего о Вахтанге не знала. Тот ей звонил недели три назад, обещая на днях приехать в Москву, но так до сих пор и не появился.
С водочным бизнесом пришлось завязать и снова думать, чем заняться. Ожидая Вахтанга, он временно устроился экспедитором, возил продукты, но разве это работа? Прошло уже более полугода, а от Вахтанга не было ни слуху ни духу. У Максима за последнюю проданную партию спирта осталась очень крупная сумма, которую он приготовил для него, и он уже стал подумывать, а не пустить ли эти деньги в ход? Он еще раз навестил Зою, и услышав ее мнение о том, что скорей всего Вахтанг либо загремел за решетку, либо его уже нет в живых, уже всерьез стал задумываться над судьбой этих денег. Но куда и как повыгодней вставить их, он не знал. И снова помог случай. У сестры Эммы был день рождения, и Максим с женой Алиной тоже были приглашены на вечеринку в новый загородный дом. Чтобы показать сестре и этому задаваке Борису, что и он не лыком шит, Максим подарил Эмме кольцо с крупным бриллиантом. Накануне дома он в пух и прах поругался с женой, доказывая ей, что не от большой любви к сестре он делает той такие дорогие подарки, а от ненависти к ее муженьку, который отказал ему тогда в помощи, а сейчас будет перед всеми хвастаться своим большим новым домом.
День рождения удался на славу. Пили, танцевали и веселились до упаду. Уже за полночь, когда большая часть приглашенных разъехались по домам, Эмма шепнула Максиму, что немного не рассчитала своих сил, и вынуждена их оставить. "Пусть веселятся", - сказала она, - "скорее всего они уже моего отсутствия и не заметят, а их комнаты я показала им заранее. Спокойной ночи, твой подарок просто изумительный".
Через некоторое время спать ушла и Алина, а затем и сам Максим решил, что пора в постель. Он пошатываясь поплелся искать комнату, которую приготовили для них и вдруг увидел как Борис постоянно воровато оглядываясь по сторонам и что-то горячо шепча молоденькому упирающемуся пареньку тащит его за руку по коридору на второй этаж. Максим не мог вспомнить, кто этот молодой человек и как его зовут, но то, как странно Борис ведет себя в собственном доме, его очень заинтересовало. Он проследил за ними и увидел, как они скрылись за дверью, соседней с его комнатой и услышал, как в замке повернулся ключ. Максим на цыпочках подошел к двери и приложил к ней ухо. Он прислушивался изо всех сил, но никаких звуков, кроме неясных шорохов не услышал. "Кто же это такой? Зачем Борис потащил его в эту комнату? Что за тайны и что они там делают? Может это внебрачный сын Бориса? Пареньку от силы двадцать- двадцать два, а Борису скоро сорок, может он быть его сыном? Вполне. Грехи молодости. Эмма знает? Не думаю. Борис хочет откупиться, заплатить парню, чтоб молчал. Но парень, по-моему, не очень-то и хотел идти, упирался. А может это любовник Эммы? Эмме тридцать три, многовато, но возможно. Интересно, что Борис с ним сделает, если это так? Черт, ничего не слышно, дверь заперта, а через замочную скважину не видно, там ключ".
Еще немного потоптавшись перед дверью, Максим несолоно хлебавши, пошел к себе в комнату. Алина сладко спала, растянувшись на огромной кровати укрытая голубой шелковой простыней, а сын Сережка сопел на кушетке, принесенной вечером специально для него, обнимая большущего розового слона. Скоро они снова возвратятся в свою жалкую однокомнатную квартиру, которую недавно купили и в которой до вчерашнего вечера были счастливы, осознавая, что теперь живут отдельно от родителей. Но надо знать Алину, теперь она начнет жужжать, что жить нужно так, как живет его сестра. В большом доме с садом, спать на вот такой кровати на шелковых простынях, есть с фарфора и так далее по списку, и Максима вдруг разобрала такая злость. Злость на тяжелую жизнь, злость на Алину за непонимание, злость на Бориса с его дурацкими тайнами. Чтобы успокоиться, он вышел на балкон подышать прохладой и облокотился на резные перила, и тут до него донесся невнятный шепот с соседней комнаты. Он из всех сил напрягал слух, но разобрать чего-то конкретного так и не удалось. Любопытство перебороло стыд и порядочность, и он встав на перила балкона перегнулся и схватившись за косяк соседнего окна подтянулся. Зрелище представившееся его взору, так поразило его, что он чуть не сорвался и не полетел вниз. Конечно разбиться он бы не разбился, но покалечиться мог бы запросто.
Перемахнув через подоконник, он опустился в кресло и некоторое время с отвращением наблюдал за парочкой занятой друг другом и не замечающей его присутствия. Затем хлопнув по выключателю торшера он, присвистнув захлопал в ладоши, - браво, Боря. Возня в постели прекратилась, и на него уставились две пары испуганных глаз. И если молодой человек казался просто слегка напуганным, то в глазах Бориса был такой неподдельный ужас, что Максим развеселился.
- А Эмма в курсе? - усмехнулся он.
- Макс, как ты здесь оказался? - испуганно озираясь на дверь, спросил Борис и схватился за сердце.
- Какая разница? Ну, что ты хочешь сказать в свое оправдание? Кто это?
- Он у меня работает. Ты ведь ей не расскажешь?
Максим молчал. Он упивался страхом и беспомощностью Бориса. Ему хорошо было известно, что этот мерзавец любил Эмму и сына больше жизни и вряд ли хотел бы, чтоб им стало известно о его шалостях.
- Ну почему ты молчишь, Максим? Я прошу тебя не нужно ей ничего говорить, ты же знаешь ее характер, она подаст на развод, сразу, даже выслушать меня не захочет. Ну, прошу тебя, пощади, - он говорил это жалобным просительным тоном, и смотрел на Максима, как на икону, - ради мужской солидарности, ведь не расскажешь, нет?
- А это смотря сколько заплатишь, - пожал плечами Максим.
- Что ты хочешь? - уже серьезно, сменив просительный тон на деловой, спросил Борис. Он указал молодому человеку глазами на дверь и удобнее уселся на кровати.
Максим дождался, пока парень молча оденется и скроется за дверью, и ответил,
- Я хочу часть твоей компании.
- Что? - взревел Борис и вскочив с кровати, с кулаками бросился на Максима, позабыв о своей наготе.
- Ты бы лучше оделся, - посоветовал Максим, толкнув его обратно на кровать, - и не стоит на меня кидаться, а то накостыляю по шее, не посмотрю что родственник, ясно? А не хочешь брать меня в долю, пусть тогда твою судьбу решает Эмма. Она мне сестра, а не посторонняя тетя, так какой мне резон тебя выгораживать бесплатно? Тебе решать что для тебя будет выгоднее, поделиться со мной или расстаться с семьей. Так на чем остановимся?
- Не многовато ли ты хочешь? - с перекошенным от гнева лицом прошипел Борис.
- В самый раз, милый родственничек, - ухмыльнулся Максим.
Борис зло сверкнув глазами, что-то невнятно бормоча и сердито сопя, отвернулся задом и стал натягивать одежду. Он оделся полностью, даже галстук завязал, и по этому жесту Максим понял, что тот сильно нервничает и если его дожать, никуда он, голубчик не денется. Так и вышло, поторговавшись он отдал ему за молчание десять процентов акций своей компании из пятидесяти принадлежащих ему. Двадцать процентов принадлежали его совладельцу, остальные были раскиданы по мелким акционерам.
- Ну, вот и здорово, - уходя, сказал Максим, - еще придумай, как это объяснить сестре, партнер. И не тяни, утром за завтраком или ты ей расскажешь обо мне, или я ей расскажу о тебе.
Спал Максим как убитый и утром проснувшись, долго не мог сообразить, правда ли это, или он вчера много выпил, и ему приснилось это веселенькое счастье? Но за завтраком Борис сев прямо напротив него сказал, поглядывая на жену,
- Дорогая, мы вчера долго беседовали с Максимом, он оказывается очень смышленый, и я решил взять его к себе на работу.
- Вчера мы договорились, что не к себе на работу, а партнером в компанию, - поправил Максим.
- Максим понимаешь, - начал Борис, - мы вчера...
- С нами при разговоре еще был молодой человек, который работает у тебя, - перебил его Максим, - а кстати, где он?
- Именно партнером, - вздохнул Борис.
Эмма недоверчиво посмотрела на мужа, потом на Максима, потом снова на мужа.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила она у него.
- Отлично дорогая, - улыбнулся он и только Максим знал, как тяжело далась Борису эта улыбка.
Алина предчувствуя большие жизненные перемены, была на седьмом небе от счастья и не удержавшись звонко расцеловала мужа. Мать и отчим искренне порадовались за сына, братья позеленели от злости. Все знали, что концерн занимался строительством туристических баз, гостиничных комплексов, отелей, жилых домов по индивидуальным архитектурным проектам, а также бизнес центров и коттеджных поселков и что называется, процветал с каждым днем, все набирая обороты.
За каких-то полтора года Максим сменил свою "шестерку" на "БМВ", оделся с иголочки, продал однокомнатную и купил трешку, и главное деньги Вахтанга сохранил до копейки. Но не надолго. Однажды Борис в пух и прах проигрался в казино, оказывается и такой порок был за ним, но жажда отыграться взяла верх над здравым смыслом и он попросил у Максима в долг. Максим все же чувствуя за собой некоторую вину за шантаж, поколебавшись, решил дать, но чтобы подстраховаться, потребовал гарантии, объяснив, что деньги чужие и в любой момент по первому требованию их придется вернуть.
- Пойми, я ведь недавно такой домища отгрохал, на счетах немного осталось, их просадил, а остальные деньги в деле крутятся. Да не мне тебе объяснять, уж сам во всем разобрался. Дай в долг, с процентами отдам, - уговаривал Борис.
- Боря, я все понимаю, но деньги не мои. Дай мне гарантии и забирай хоть сейчас.
Борис нервно заходил по кабинету, щелкая пальцами и бубня что-то под нос. Но на долго его не хватило.
- Хорошо, - буркнул он и с тяжелым вздохом открыл сейф.
И снова проиграл. Так Максим оказался обладателем еще пяти процентов акций. А через год еще пяти, затем скупил двадцать процентов у совладельца, когда тот решил все продать и рвануть в Америку и его же семь процентов в нефтяной компании. Это вконец добило Бориса, он начал пить, пока не оказался на больничной койке с сердечным приступом. Эмма устроила Максиму грандиозный скандал, а он просто ей ответил,
- А ты спроси у своего муженька, почему он сам не купил эти акции? Потому что я умею зарабатывать деньги, а он еще и умеет их быстро тратить.
Так он стал президентом крупного строительного концерна, а также владельцем пакета акций нефтяной компании. Время шло, и Максим уверенно шагал в гору. У него оказались неплохие знания, блестящие организаторские способности и острое чутье, он с азартом виртуозно проворачивал авантюры и постепенно обрастал связями и знакомствами. У него уже было много знакомых и среди высокопоставленных чиновников, и в налоговой полиции, и в прокуратуре и даже среди криминальных авторитетов. И куда ему только не предлагали вставлять деньги, причем все из вышеперечисленных, но он твердо решил, что наркотики, оружие, торговля людьми и человеческими органами не для него. Ему совсем не хотелось попасть в картотеку Интерпола, в его жизни уже и так было незаконного выше крыши, и перегибать палку он не собирался. Ему вполне хватало того, что он имел. Если судить по капиталу, его карьера и так совершила такой грандиозный взлет, что ему и самому иногда не верилось. Алина нарадоваться на него не могла, сын пошел в элитную школу, два-три раза в год они семьей ездили за границу, а Максим время от времени легко заводил любовниц и так же легко с ними расставался, одаривая отступными. В общих чертах все его в жизни устраивало, и менять он ничего не собирался, но снова случай. Это были трудные и тяжелые воспоминания. Как-то поехал он с бизнесменами в сауну поговорить тет-а-тет, там они конечно как и положено нормальным крутым мужикам здорово выпили, а потом были девочки.
Стук в дверь прервал поток мыслей Максима. - Это ты, Георгий? Заходи, - крикнул он, тоскливо смотря в потолок. Дверь бесшумно открылась, и дворецкий тихим голосом произнес,
- Максим Степанович, вы просили предупредить за полчаса до ужина. Гости уже начали появляться. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, нормально. Как там моя Василиса, освоилась?
- Она в библиотеке. Очень милая девочка.
- Тебе она, правда, понравилась?
- Да, правда. Вы извините, но мне кажется, что ее там без вас обидеть могут.
- Ты прав, нужно поторопиться. Скажи ей, что я за ней зайду в библиотеку.