Генеалогическое древо - 1
Сервер "Заграница":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Генеалогическое древо
Весна в Москве была в самом разгаре. Буйно цвели деревья, источая тонкий благоухающий аромат, всей цветовой гаммой пестрели городские клумбы с первыми весенними цветами, перелетая с цветка на цветок, деловито жужжали пчелы, собирая сладкий нектар, а солнце играючи веселилось, пуская солнечные зайчики от стекол домов и машин.
Ольге Ненашевой хотелось заткнуть уши и не слушать строгий голос учительницы английского, выбросить из головы все модальные и нестандартные глаголы, страдательные залоги, косвенные вопросы и сослагательные наклонения. В такую погоду, и сидеть в классе? Хотелось петь и танцевать, радоваться и смеяться, хотелось на природу. Она с тоской наблюдала в открытое окно, как с ветки на ветку перепархивают птицы, радуясь пробуждению весны, как по спортплощадке с воплями носятся беззаботные малыши, как вдалеке на бульваре пенсионеры собрались в кучку поиграть то ли в шахматы, то ли в домино, и немного завидовала им. С тяжелым вздохом, оторвавшись от окна, она попыталась сосредоточиться на уроке, до окончания школы оставалось чуть больше месяца, и раз она захотела стать профессиональным переводчиком, нужно было собраться с силами.
Эта мечта родилась еще пять лет назад, когда в Москве проходили двадцать вторые Олимпийские игры. Еще до начала Олимпийских Игр на Юго-западе Москвы на огромной площади построили Олимпийскую деревню, новый гребной канал и велотрек в Крылатском, новый конноспортивный комплекс в Битце, и еще много всего интересного. Тогда Оля со своим соседом и одноклассником Юркой Скворцовым весной после уроков ездили посмотреть на эту красоту и великолепие, хотя им и запрещали родители, а со стройплощадок гоняли грозные строители.
Когда же началась Олимпиада, ребятам удавалось посмотреть ее чаще по телевизору, чем воочию, отцов у них не было, а матери работали допоздна и приходили с работы такими уставшими и измученными, что признаться им было совсем не спортивных зрелищ.
В тот день в субботу, Юрка с мальчишками и с чьим-то отцом поехали в спортзал ЦСКА. А Оля с мамой, маминым братом, его женой и их сыновьями погодками четырнадцати и пятнадцати лет, приехавшими к ним на несколько дней в гости из Ленинграда шли по набережной Москвы-реки и весело болтали. Вдруг к ним подошла группа иностранных туристов, увешанными фотоаппаратами и по-английски спросили у взрослых как им пройти к храму Василия Блаженного, а после попасть в русский цирк. Олина мама сначала было стала им объяснять на своем плохом английском, что чтобы посмотреть интересующий их храм сначала нужно попасть на Красную площадь,
- Ну, как же вам лучше объяснить, - всплеснула она руками и растерянно посмотрела по сторонам, и вдруг остановив растерянный взгляд на дочери, произнесла,
- Оля, может, ты попробуешь, ты же у меня в английской школе учишься?
Оля пожала плечами и очень быстро и четко объяснила им и даже нарисовала маленькую схемку, как доехать до Красной площади, потом как попасть в цирк, что еще интересного можно посмотреть в Москве, где лучше приобрести сувениры и как вернуться на то место, где они сейчас находились. Туристы горячо поблагодарили Олю, сказав, что она отлично владеет языком и все хорошо и понятно умеет объяснить, даже лучше гида, который вел их обзорную экскурсию по Москве. Все ее родственники с гордостью смотрели на то, как запросто эта одиннадцатилетняя девчонка разговаривает с взрослыми иностранцами в ярких одеждах и как они горячо благодарят ее, пожимают руки и уходя, еще долго машут им вслед.
* * *
Прощай, школа! - дружно крикнули теперь уже бывшие школьники и большой шумной компанией вышли из школы, держа в руках аттестаты зрелости. Вот и все, теперь они уже совсем взрослые. Позади последний школьный звонок, позади трудные выпускные экзамены и немного печальный выпускной вечер, обещания помнить школьных друзей и встречаться каждый год на вечерах выпускников, а впереди короткий отдых и новые экзамены, на этот раз вступительные.
Постепенно большая компания стала распадаться на группы, на прощание долго обнимаясь и пожимая руки.
- Ребята, а пойдемте в кафе-мороженое? - предложил Юра, высокий, стройный спортивный парень.
- Пошли, - закричали остальные и, не сговариваясь, повернули в хорошо известном всем им направлении. Их неизменная пятерка частенько проводила здесь время после школы, или сбежав с урока. Они дружили с первого класса, и были одной хорошо сплоченной командой. Хотя все они и окончили специализированную школу с английским уклоном, кроме Ольги, немногословной высокой белокожей брюнетки с янтарными глазами больше никто не хотел продолжать обучение в языковом институте.
- Ребят, мы-то надеюсь, будем встречаться, а? Или разбежались в разные стороны и забыли? - рассмеялась лучшая Ольгина подруга Тамара, невысокая полненькая, порывистая и энергичная рыжеволосая девушка, которой на ее острый язычок лучше было не попадать.
- Это смотря как быстро бегать будешь, - засмеялся Олег, добродушный светловолосый парнишка с серо-голубыми глазами.
- Захочешь догнать, догонишь, - отозвалась Тамара, - а не захочешь, так и номер телефона поленишься набрать.
- От тебя Тамара захочешь, не избавишься, - взглянув на часы, сказала Лариса, жеманная холеная симпатяга с длинной толстой косой. - Конечно, мы будем встречаться, только не так часто как в школе. Появятся новые заботы, новые увлечения.
Они сидели, болтая обо всем на свете и в то же время ни о чем, пока парни не вспомнили о тренировке, и выложив на стол деньги быстро не убежали. А потом и Лариса убедила девчонок, что ей тоже пора, сегодня в честь окончания ею школы у них дома назначен праздничный банкет.
- У тебя тоже назначен на сегодня банкет? - комично подняв одну бровь, спросила Ольгу Тамара, когда Лариса пошла к выходу, плавно покачивая бедрами.
- Нет, - вздохнула та, - мама работает допоздна.
- И у меня, нет, - засмеялась Тамара, - нам спешить некогда. Отдохнуть-то осталось чуть-чуть. Ты надумала, куда поступать будешь? Иди в МГИМО, ты у нас умная.
- Да разве туда поступишь? - возразила ей Оля, - там и без меня умных хватает. Я лучше в МОПИ.
- А МОПИ, это педагогический, что ли?
- Ага.
- Да ну училкой быть, как Юркина мать, не хочу.
- Ну почему именно училкой? Я училкой тоже не хочу. Юрка в Бауманку поступает, а это совсем почти рядом, будем вместе по утрам на занятия ездить. Давай и ты с нами.
- Слышь, Оль, а у тебя с Юркой, правда, серьезно?
- Не знаю, наверно серьезно.
- Юрка классный парень, жаль, что занят. Может мне с тобой не поступать, а то буду вам только мешать?
- Не будешь, Олежка тоже в Бауманку хочет, только на другой факультет, жаль что Лариска в медицинский идет, а то учились бы все рядом, и были бы всегда вместе, как в школе.
- А мне Олежка никогда не нравился, нет, он конечно человек хороший, интересный, только какой-то хилый, не то, что твой Юрка.
- Юрка сколько лет спортом занимается, поэтому такие мышцы и накачал.
- Не, он от природы такой. У него все на месте, и глаза красивые, и нос, и губы и волосы, и вообще он такой обаяшка, - мечтательно произнесла Тамара.
- Томк, а ты часом в него не влюбилась?
- Да упаси Господи, вот если бы он свободный был, тогда бы я не против. А так у подруги отбивать не очень-то хочется. Да и он от тебя ни на шаг.
- Так я ж его чуть ли не с пеленок знаю.
- А меня разве нет?
- Тебя только с первого класса, а его, сколько себя помню. На горшке вместе сидели. Меня с шести лет в школу отдали, только ради того чтобы мы вместе в одном классе учились. И в отпуск нас иногда вместе возили, и в пионерском лагере мы вместе были, да и праздники все вместе отмечаем.
- Не надоел?
- Нет, мне он нравится.
- А у вас что-нибудь было? - придвинувшись поближе, спросила Тамара.
- А тебе зачем?
- Ну так, интересно.
- Не совсем чтобы, но почти. Матери нас все время науськивают, подождите немного, вам еще рано. Особенно Юркина мать, она же мне не только соседка, но еще и училка наша.
- А они обе не против, чтобы вы поженились?
- Конечно, они уже двадцать с лишним лет дружат, последнее время обе незамужние, они уже все без нас продумали. Говорят, что вместе жить будут в нашей или в Юркиной квартире, а мы напротив них.
- Это здорово. У вас уже и квартира для будущих молодоженов готова, завидую.
- Только это еще не скоро будет, я пока замуж не хочу, вот институт закончу, может тогда.
- А Юрка ждать так долго захочет?
- А куда он денется, - и подруги весело рассмеялись.
* * *
В институте царили невообразимая суета, шум и гам, в приемную комиссию возле табличек с названиями факультетов стояли очереди определившихся с выбором абитуриентов и сновали сомневающиеся.
- Нам вон туда, - указала рукой Тамарка, и потащила Ольгу за руку в конец огромной очереди.
- Так нужно же заполнить бланки.
- Сначала очередь займем, а потом уж и о бланках подумаем. А то здесь так можно до скончания века простоять. Смотри сколько умных собралось, не, мне точно не поступить. А ты Олька, давай, ты поступишь, ты у нас умная. А я так за компанию, чтоб тебя поддержать, зря что ли медкомиссию проходила? Если честно, то мне и учиться-то совсем неохота, надоело уже. Поступлю, так поступлю, а не поступлю, плакать не буду.
- А чем заниматься станешь?
- Пока не знаю, сначала отдохну, а там посмотрим.
Заполнив заявления, отстояв огромную очередь, сдав документы в приемную комиссию и уточнив расписание вступительных экзаменов, они довольные отправились в кино.
* * *
В душной аудитории, обливаясь потом, сидели две пожилые полные тетки с уставшими отечными лицами и симпатичный молодой блондин с красиво уложенными волосами в белоснежной хорошо отглаженной рубашке и черных брюках. Создавалось такое впечатление, что он только что появился в приемной комиссии, выйдя от хорошего парикмахера, а не отсидел несколько часов подряд, принимая экзамены у абитуриентов.
Ольга вытянув билет, села на свободное место готовится к ответу, но мысли в голове почему-то путались, и вместо подготовки она краешком глаза наблюдала за понравившимся ей с первого взгляда молодым преподавателем. Он внимательно с легкой улыбкой на лице слушал отвечающего на билет абитуриента, в то время как тетки обмахиваясь экзаменационными ведомостями, тихонько шушукались между собой, временами поглядывая по сторонам, чтобы никто не пользовался шпаргалками.
- У вас есть какие-то вопросы?
Ольга испуганно в отрицании покачала головой, поняв, что он обращается к ней.
- Тогда почему вы не готовитесь, или пойдете отвечать без подготовки?
- Извините, я еще не готова, - вдруг опомнилась Ольга и уткнулась в экзаменационный билет. Она попыталась сосредоточиться и наконец-то смогла прочитать вопросы билета, и даже кое-что набросать на бумаге. Ответы на все вопросы она вообще-то знала, но сев напротив принимавшего экзамен преподавателя и, посмотрев в его красивые зеленые, как изумруды глаза, она стала путаться, перескакивать с одного на другое и чуть не завалила экзамен. Он вежливо и деликатно задавал ей вопросы и внимательно слушал не перебивая, при этом надменно и откровенно разглядывая ее. Все это время Оля старалась не смотреть на него, но чувствовала на себе его любопытный взгляд. Ее коленки дрожали, руки стали холодными как ледышки, голос хриплым, и скорее всего весь ее вид выдавал в ней полную идиотку. Закончив отвечать на его вопросы, на некоторое время в аудитории повисло молчание, и Оля подняв голову все же посмотрела ему прямо в глаза. Он ослепительно улыбнувшись повернулся к женщинам педагогам и спросил,
- Ну, как вы оцениваете ее ответ?
Тетки вопросительно посмотрели друг на друга, и одна мельком заглянув в экзаменационный лист на Олины отметки по предыдущим экзаменам, где стояли две пятерки и одна четверка, произнесла,
- Ну, девочка сильная, мы к сожалению не все слышали, вы ей задавали вопросы, вам Аскольд Эммануилович и карты в руки.
Оля отвечая на вопросы почти все время смотрела в сторону теток, чтоб не смотреть в зеленые глаза преподавателя от которых бросало в дрожь и видела, что они совсем не слушали ее болтая между собой и вряд ли знают вообще о чем шла речь.
- Ну что же Ненашева, отлично, только надо будь немного поувереннее, - сказал ей преподаватель, возвращая ее экзаменационный лист.
Ольга на ватных ногах не видя никого вокруг себя вышла из института и к ней тут же подбежала раскрасневшаяся от жары Тамарка, которая завалилась еще на первом экзамене, но продолжала на каждый экзамен приходить с Ольгой, чтобы поддержать подругу.
- Ты что завалила?
- Нет, пятерка.
- Тебе что плохо? Да на тебе лица нет. Это все жара, только что какая-то девушка в обморок упала, тепловой удар наверно. А может ты просто переволновалась, а? Пойдем в тень, водички попьешь, и все будет хорошо, - и она потащила Ольгу к скамейке, обмахивая ее газетой.
- Уступите место, человеку плохо, - громко крикнула она абитуриентам, сидящим на скамейке уткнувшись перед экзаменом в книгу и школьные конспекты, - хватит учить, перед смертью не надышишься.
Несколько парней молча вскочили, уступив им место, но читать не бросили, обступив сзади сидящую на скамейке девушку, державшую в руках учебник.
- Во люди, и зачем себя мучить, как будто за полчаса все выучить можно? - сказала усаживая Ольгу Тамара и убежала за водой.
- Ну что тебе лучше? - спросила она минут через пять, когда Оля уже отдышалась и попила воды.
- Да, я в порядке, - улыбнулась Оля.
- Так тебя поздравить можно, студентка?
- Пока еще рано, тут же конкурс, но думаю что я пройду.
- Конечно пройдешь, я в тебя всегда верила. Поехали к ребятам в Бауманку, они же сегодня тоже сдают.
- Нет, я домой.
- Точно переволновалась, - покачала головой Тамара.
* * *
Второго сентября, так как первого был выходной, Ольга с Юрой вместе ехали на занятия, она в Московский областной педагогический институт им. Крупской, он в Московский государственный технический университет им. Баумана. Теперь они были студентами первокурсниками, уже почти совсем взрослыми людьми, и наконец-то избавились от ненавистной школьной формы и чрезмерной родительской опеки. Юра вышел вместе с Ольгой на станции метро Курская и дальше поехал с ней трамваем.
- Ты можешь ездить до станции Бауманская, я не обижусь, - улыбнулась Оля.
- Да какая мне разница, я лучше с тобой на трамвае пару остановок прокачусь.
- Ну, смотри, не опоздаешь?
- Нет, успею.
Войдя в институт, Оля сразу же увидела его, зеленоглазого преподавателя с красивым именем Аскольд Эммануилович, он легко поднимался по ступеням, кивая в приветствии студентам и преподавателям. Первым ее порывом было броситься за ним, но она передумала, вспомнив и испугавшись своего глупого состояния на вступительном экзамене. Еще несколько дней после экзамена она вспоминала его красивое с тонкими чертами холеное лицо, глубокие зеленые глаза, слышала его приятный голос и повторяла про себя его имя. Она продолжала встречаться с Юрой, они виделись с друзьями, вместе ходили в кино и на дискотеку, вечером при расставании как всегда долго стояли в подъезде своего дома, хихикали и целовались, но засыпая Оля думала, что в тот день на экзамене она влюбилась во взрослого мужчину, конечно он и внимания на нее не обратил, но если бы это только произошло, то она бы побежала за ним на край света.
Несколько последующих дней она больше не встречала его в институте, а спросить кого-нибудь о нем стеснялась, думая что всем сразу станет ясно, что она проявляет к нему личный интерес. "А может лучше и не нужно мне его видеть" - думала она, "ну что я ему скажу? Поздороваюсь, а он меня может и не вспомнит, мало ли у него было абитуриентов".
Как-то утром выйдя из трамвая и спеша в институт Олин тонкий каблучок застрял в водосточной решетке и доставая его, она потеряла несколько драгоценных минут и опоздала на первую пару. Стремглав пролетев по пустому коридору и робко постучав в дверь аудитории, она открыла ее и увидев его, сильно смутилась.
- Почему опаздываем? - строго спросил он.
- Извините, - только и выдавила из себя Ольга.
Он прочитал всем длинную лекцию о дисциплине в институте, об ответственности учащихся и уважении к преподавательскому составу и в конце смотря на нее, спросил,
- Понятно?
Оля утвердительно кивнула, поежившись от его пристального взгляда, нервно сглотнув. С тех пор, встречаясь с ним на уроке истории она густо краснела, а когда он смотрел на нее или что-нибудь спрашивал, теряясь начинала, как идиотка то чесать себе кончик носа, то дергать за мочку уха, еле выдавливая из себя глупые бессвязные предложения. Оля старалась, как следует записывать его лекции, дома по нескольку раз перечитывала их, чтобы на следующий урок не выглядеть полной дурой, но у нее ничего не получалось. Как только он смотрел на нее, у нее будто бы отнимался язык, пропадала память, и начинался полнейший ступор. Она ругала себя последними словами, злилась, несколько раз пропускала его занятия, но в конечном итоге подумала, будь что будет, не бросать же из-за этого институт.
Как-то в начале октября после его лекции, он попросил ее на минуточку задержаться на перемене.
- Ненашева, вы что меня боитесь? - спросил он улыбнувшись.
- Нет, - ответила она, опустив голову.
- Все преподаватели о вас очень высокого мнения, вы умная и начитанная девушка, почему же вы так плохо работаете у меня на занятиях? Я вам поставил отлично на вступительных экзаменах так сказать авансом, увидев ваши предыдущие отметки и "отлично" по английскому, вы же на иностранный язык поступали. Я связал, ваш мягко скажем неадекватный ответ с волнением, а теперь что я должен думать, что ошибся в вас? Вам что не нравиться история?
- Нравится, очень нравится, только... - Оля, подняв голову и посмотрев в его глаза, снова замолчала.
- Ну что же вы остановились, продолжайте, - поторопил ее Аскольд Эммануилович, потрепав по руке.
Оля молчала. От его прикосновения по телу пробежала дрожь, и язык отнялся окончательно.
- Как партизан, - засмеялся Аскольд Эммануилович, - ну ладно, можете идти.
- Чё этот кровосос к тебе привязался? - спросила ее новая студенческая подруга Алла.
- Почему кровосос? - изумилась Оля.
- Да потому что всю кровь из нас выпьет, своими заданиями, ненавижу его. Мне кажется он самый противный преподаватель у нас в институте, все выпендривается, умничает, задает то, чего в учебнике нет. А тебе он что нравится?
- Не знаю, - ответила Оля и медленно пошла по гудящему от студентов коридору.
Несколько следующих недель на занятиях Аскольд Эммануилович больше не вызывал Олю и не обращался к ней, но она ловила на себе его частые заинтересованные взгляды и каждый раз вспыхивала, заливалась румянцем и отводила глаза в сторону.
- Всем в конце недели подготовиться сдать маленький тест по пройденному материалу, - как-то сказал он, строго посмотрев поверх элегантных оптических очков.
- Я не сдам, - подумала про себя Оля и чуть не заплакала.
Она всю неделю честно готовилась, сказав Юрке зовущему ее погулять, что если не сдаст, то вылетит из института, и вроде бы все-все знала, но чем ближе приближалось время сдачи, тем страшнее ей становилось.
Сдавать заходили, как на экзамене группами по пять человек, а Оля все медлила, пока не осталась в последней пятерке. В конце концов, в огромной аудитории осталось только три человека, Аскольд Эммануилович, Игорек Филимонов с ее курса и она.
- Ну, кто смелый? - весело спросил преподаватель.
- Пусть Ольга будет первой, она же девушка, - сказал Игорек.
Аскольд Эммануилович сделал приглашающий жест на стул перед собой, сказав,
- Что ж прошу.
Ольга встала и тяжело вздохнув, обреченно пошла, как на эшафот. Аскольд Эммануилович стал ей задавать один вопрос за другим, Ольга отвечала кое-как и тогда он, подозвав Игорька, сказал,
- Ну-ка Филимонов помогите своей сокурснице, а вам Ненашева придется заниматься дополнительно, сегодня после теста я вам запишу, что нужно будет взять в библиотеке.
Быстренько опросив Филимонова и отпустив его, Аскольд Эммануилович стал что-то записывать на листке бумаги, а Оля сидела и молила Бога, чтобы он побыстрее ее отпустил.
- Вот, все что вам понадобится, - он протянул ей исписанный лист бумаги.
- Спасибо, - выхватив листок из его рук, она бросилась к дверям.
- Ненашева, подождите!
Ольга остановилась уже почти у самой двери и медленно повернувшись, посмотрела на него. Он подошел и стоял уже рядом с ней и его смеющиеся глаза оказались так близко, что она зажмурилась. Он взял ее за руку, и смело потянул на себя. Она как кукла припала к его груди и стояла, ни жива, ни мертва, ощущая своими губами горячие прикосновения его губ, и его одновременно ласковые, но решительные и даже бесстыжие руки на своем теле.
- В семь у памятника Пушкину, - прошептал он ей в самое ухо и тихонько подтолкнул к выходу.
Ошеломленная она вышла из аудитории, в коридоре уже никого не было и она, прислонившись к холодной стенке, ущипнула себя за ухо. Нет, вроде ей это не померещилось, и он только что целовал ее и даже залез под кофточку, а потом пригласил на свидание.
Времени до вечера оставалось не так то и много. Она галопом принеслась домой, и перемеряв все наряды и приняв душ, быстренько унеслась, пока мать не пришла с работы, оставив ей коротенькую записку. Осторожно открыв дверь и выглянув на лестничную клетку, где не оказалось ни души, она как только могла тише захлопнула ее за собой, чтобы не услышал Юрка, если был дома. "А то увяжется следом, объясняй ему потом, почему мне нужно уйти одной".
У памятника Пушкину она была за двадцать минут до назначенной встречи. Уже было довольно таки темно, и она издалека подходя, стала разглядывать людей находящихся поблизости. Там слонялись несколько молодых людей с букетами цветов, о чем-то спорила пожилая пара, нервно поглядывая на часы, стояла девушка с гитарой.
"Еще рано", - успокаивала себя Оля, когда все находящиеся ранее возле памятника люди уже поменялись на других. А она все, нервно наматывая кончик локона на палец, и вышагивая двадцать шагов в одну сторону и двадцать в другую, думала, - "и о чем я буду с ним говорить? Я ведь как его увижу, ну дура дурой, а если он не придет, то я вообще больше в институт ни ногой".
Стрелка уже перевалила за четверть восьмого, а Аскольда Эммануиловича все не было.
"Еще пять минут и я ухожу", - подумала Оля.
- Извини, не мог вырваться раньше, - вдруг в самое ухо прошептал ей Аскольд Эммануилович, обняв сзади за плечи и протянув цветы.
- Я сама только что пришла, - пискнула она.
- Вот и хорошо, - ответил он и предложил ей свой локоть, - я на машине.
Она только молча кивнула, и облокотилась на его руку. Идти с ним было так приятно, только очень страшно. Он такой взрослый, умный, красивый, а она недавняя школьница, которая еще и жизни-то не видела.
- Ты меня уже не боишься? - спросил он, слегка пожав ее холодные от страха пальцы.
Оля отрицательно покачала головой.
- У тебя такой красивый голос, а ты все время молчишь, как немая. Не бойся, я тебя не съем, я не серый волк. Ты что замерзла?
- Немного.
- Тогда поедем, я тебя горячим чаем напою.
- Поехали, - согласилась Оля.
Они подошли к блестящим "Жигулям", и Аскольд Эммануилович распахнул перед ней дверь и помог сеть в машину. Олино сердце бешено заколотилось в груди, когда он сорвался с места и включив тихую музыку, одной рукой вел машину, а другой обнимал ее за плечо. Она готова была с ним так ехать долго-долго, хоть всю жизнь, но она же не совсем дура и представляла себе, что скорей всего он везет ее к себе домой и не для того чтобы напоить чаем. Она была готова на все, только чтобы быть рядом с ним.
Подъехав к какому-то дому, Оля совсем не следила за дорогой и уже не ориентировалась, он помог выйти ей из машины и взяв за руку повел в подъезд. Поднявшись на лифте на седьмой этаж и открыв дверь ключом, он завел ее в квартиру и захлопнул дверь. В квартире сразу стало темно, и Оля ойкнула от неожиданности, но Аскольд Эммануилович тихо сказал,
- Оля, не бойся, - он стянул с нее плащ, и она услышала, как он с шумом упал на пол.
Обняв ее за плечи, он стал блуждать по ее трепещущему от прикосновений его теплых ладоней телу, а его губы нежно впились в ее полураскрытый для поцелуя рот. С неистовой силой он прижимал ее к себе все сильнее и сильнее, и под его напором она превратилась в воск, из которого можно было лепить все, что только душе было угодно. Подхватив ее на руки, он отнес ее в спальню и положил на кровать. Сбегав на кухню, он принес шампанское и налив по полному фужеру, один протянул ей. Осмелев от выпитого шампанского, от которого немного закружилась голова, Оля сама обняла Аскольда за шею и зашептала,
- Ты такой милый, и я тебя совсем не боюсь.
Он нежно целовал ее в губы и стаскивал с нее юбку и кофточку, а она и не собиралась сопротивляться. У нее в голове помутнело от запаха его кожи и тепла его тела, один его взгляд, одно слово, одна улыбка были дороже всех слов любви, которые ей много раз говорил Юрка.
- Ты здесь живешь один? - спросила она, лежа на его груди, после того как у них все случилось.
- Это квартира моего товарища, а живу я в другом месте вместе с мамой.
- Почему ты привел меня сюда, мне неприятно лежать в чужой постели.
- Да ты же еще нигде кроме своей и не спала, - засмеялся он.
- Нет, ты не понял, если бы это у тебя, тогда нормально, а это квартира твоего товарища, как-то неудобно.
- Оля, если бы я не привел тебя сюда, ты бы еще долго не разговаривала со мной, а сидела опустив голову и мычала, как немая.
- Так ты раскусил меня, что я в тебя влюбилась?
- Конечно, элементарно.
- Аскольд скажи, а я тебе нравлюсь, ну хоть чуть-чуть?
- Ну, если только чуть-чуть, - засмеялся Аскольд.
- Аскольд, какое красивое у тебя имя.
- Я когда-нибудь тебе все расскажу и про свое имя и про фамилию, а сейчас иди ко мне.
Когда они потные, тяжело дышащие после новой бурной страсти лежали на мокрых мятых простынях в чужой квартире и на чужой постели, Оля почувствовала, что она самая счастливая девушка на свете. Еще сегодня утром она тряслась как осиновый лист, увидев его, хотела даже бросить институт, а сейчас лежит с ним рядом и он поглаживает ее грудь и живот, а у нее по телу пробегают мурашки, и ей так хорошо и спокойно с ним.
Связаться с программистом сайта
