Случай или судьба - 12
Сервер "Заграница":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
К ужину Вероника так и не появилась и Василиса подумала, что сестра скорей всего уснула. Она не стала ее беспокоить, и без аппетита в одиночестве уныло поковырявшись в тарелке, ушла в библиотеку. Взяв с полки томик Цветаевой, прилегла на диван, и прикрыв ноги шерстяным пледом читала до самого приезда Максима.
Муж выглядел замученным и почти так же как несколько часов назад Вероника тяжело опустился в то же самое кресло и так же небрежно бросил под ноги портфель. Он с раздражением ослабил узел галстука, и тяжело и шумно вздохнув и прикрыв глаза, откинулся назад, с наслаждением утонув в мягких складках кожаного кресла.
- Устал? - заботливо спросила Василиса, присев на спинку кресла и обняв его за шею.
- Устал, наверно пора отдохнуть. А давай махнем куда-нибудь дня на три, а?
- Давай, выглядишь ты неважно, тебе не помешает, да и я развеюсь. А куда?
- Давай завтра об этом подумаем.
- Хорошо, - легко согласилась она, но тут же вдруг вспомнив, что не мешало бы сначала узнать, что случилось у Вероники, а уже потом думать об отдыхе.
- Или лучше поезжай ты, прихвати с собой Веронику и езжайте вместе, а я дома отосплюсь, как следует.
- Нет, нет, я лучше с тобой.
- Ну, хорошо, тогда завтра решим.
- Есть будешь?
- Скорей всего нет, поздно уже, хотя и чертовски хочется.
- Ну, может быть что-нибудь легкое?
- Может быть, скажи Норайде, пусть принесет ужин в кабинет, мне еще немного нужно поработать.
- Максим, ну сколько можно работать?
- Милая моя, работать нужно всегда. Я достиг всего этого, - он обвел пальцем пространство вокруг себя, - только благодаря моей высокой работоспособности, ну еще конечно и неглупой голове. Знай, малышка, все бизнесмены работают до полного изнеможения, поэтому и вознаграждены за свою работу. А вот лентяи в бедняках.
- Тут я с тобой не согласна, столько людей работает с утра до ночи, не ленясь, а зарабатывают сущие копейки. И как с такой зарплатой станешь богатым, если им хватает едва-едва, чтобы семью прокормить.
- Значит дураки, - усмехнулся Максим.
- А тебе не кажется, что дураков как-то очень уж многовато развелось? - разозлилась его высказыванием Василиса.
- Ну, ты же знаешь, что в России всегда существовали две беды: дороги и дураки.
- Как ты так можешь говорить? Ты же мне сам рассказывал, что тоже был когда-то бедным, и с высшим образованием пошел торговать на рынок.
- Вот именно, я пошел на рынок, потому что не хотел просто так за идею работать, ее на хлеб не намажешь. И я вылез, сам вылез, понимаешь.
- Что-то мне не очень-то в это верится. Наша соседка тетя Наташа, тоже когда я была еще совсем маленькой торговала в Лужниках женским бельем. Уходила чуть свет и до окончания работы рынка там торчала в любую погоду, но особо ничего до сих пор вроде и не заработала, кроме ревматизма, грыжи и радикулита.
- Василиса, я конечно могу тебе все разложить по полочкам, рассказать как я копил деньги экономя на всем, чтоб вложиться в компанию, но думаю что ты многого не поймешь. Да и зачем тебе все это? Давай не будем попусту тратить время, лучше я пойду работать, - он с неохотой тяжело поднялся, подобрал свой портфель и медленно поплелся в кабинет.
"Все ты врешь", - подумала Василиса, смотря ему в спину, - "такого капитала просто так на матрешках не заработаешь, как не экономь. И почему-то как я только поднимаю этот вопрос, он начинает злиться и нервничать. Если тебе нечего скрывать, тогда зачем нервничать? А с другой стороны чего я к нему пристаю? Ну, узнаю я например, что он занимался чем-то незаконным, и что? А ничего, просто обидно за тех людей, которым жить становится все труднее и труднее, а ему хоть бы хны. Хотя недавно Максим перечислил довольно большую сумму детскому дому, значит ему не все равно".
Она распорядилась, чтобы Норайда принесла Максиму ужин в кабинет и поднялась наверх. За дверью Вероники стояла тишина, Василиса один раз тихонько стукнула и приложила ухо к двери, никаких звуков. "Значит, спит" - рассудила она. - "Будить не буду, захочет сама все расскажет".
Она еще долго не спала, с часик посмотрела телевизор, потом всласть поплавала в бассейне, и еще раз постояв у двери Вероники, за которой была тишина, все же решила отправиться в постель. Но мысли о сестре не давали уснуть. "А вдруг у нее что-то серьезное? Наркотики? СПИД? Какая-нибудь неизлечимая страшная болезнь? Она лежит там одна, мучается, а вдруг задумала что-то плохое? Самоубийство. Сейчас только и говорят о суициде среди молодежи. Господи, что же я лежу?".
Василиса как пружина соскочила с кровати, накинула на себя пеньюар, сунула ноги в изящные атласные тапочки на каблучке и бросилась в коридор. Подбежав к двери гостевой комнаты, которая уже давно считалось спальней Вероники, громко и настойчиво застучала. Через пару мгновений дверь распахнулась и заспанная Вероника сердито спросила,
- Ну что ты тарабанишь, как ненормальная, что случилось?
- У... у тебя все в порядке? - стушевалась Василиса.
- Было все в порядке, пока ты меня не разбудила. Я спала, как все нормальные люди спят ночью, - проворчала сестра.
- Может, поговорим? - помявшись, робко спросила Василиса.
- О чем?
- Ну о твоей проблеме.
- Что с ума сошла, ночь на дворе, тебе что делать нечего? Завтра поговорим, проблемы никуда не убегут, - и Вероника хлопнула дверью перед самым носом Василисы.
"Зря я так волновалась. Наверно не такие у нее и страшные проблемы, если она спокойно дрыхнет. А вот я себя так накрутила, что мне теперь уж долго не уснуть. Схожу-ка я в библиотеку за какой-нибудь книжицей, и почитаю в постели. Знаю, что читать лежа привычка плохая, но иногда можно".
Тонкий лучик света пробивался сквозь неплотно закрытую дверь кабинета. "Зайти или не заходить? Максим не любит когда его отвлекают от работы. А если уснул в кресле за столом, как в прошлый раз? Время-то уже позднее. Зайду", - Василиса потихоньку приоткрыла дверь и в ужасе, что есть мочи закричав "помогите!", бросилась на помощь к Максиму.
Муж лежал на полу невдалеке от своего рабочего кресла весь в поту, изогнувшись и судорожно дергая руками и ногами, что-то пытаясь сказать дрожащими посиневшими губами, но ему никак не удавалось, он задыхался. Его умоляющие о помощи глаза были широко распахнуты и устремлены прямо на Василису.
- Максим, миленький, что с тобой? - упав на колени перед мужем, и приподняв его голову, заплакала Василиса.
В комнату через минуту почти одновременно вбежали Вероника и Норайда, и с испугом уставились на происходящее.
- Вероника, "скорую" быстро! Ему плохо, ему трудно дышать, он задыхается, - схватив диванную подушку, Василиса подложила ее под голову Максима. - Максик, у тебя сердце, да? Где у тебя таблетки, ну скажи, где? - она с силой стала выдергивать ящики стола и ворошить бумаги и канцелярские принадлежности, но маленького пузырька с таблетками, который она несколько раз видела у Максима, не было. Не оказалось его и в пиджаке, висящем на спинке кресла.
- Вероника, "скорую" вызвала? Хорошо, теперь беги к нему в спальню, посмотри там такой маленький пузырек с лекарством, ну же быстрее!
У Максима нервно подрагивал рот, клейкая тоненькая струйка слюны стекала на подушку, побелевшее лицо исказила гримаса настоящего ужаса, выкатившиеся из орбит глаза хоть и казались безумными, взгляд был явно осмысленный и умоляющий о помощи.
- Максик миленький, сейчас доктор приедет, потерпи, ну, пожалуйста. Уже скоро, уже едет, - бормотала Василиса, беспомощно ползая вокруг мужа, не зная, что можно сделать, - Норайда, что ты стоишь, воды, принеси воды!
"Может ему нужно искусственное дыхание сделать? А вдруг у него инфаркт, вроде тогда человека нельзя тревожить. А может это и не сердце вовсе, а тогда что? Ему тяжело дышать, может астма? Или этот как его, отек Квинке, но отчего? Без специалиста тут не разберешься, да где же этот чертов врач?".
Стакан воды, принесенный Норайдой, плясал в дрожащих руках Василисы, а Максима с такой силой дергала судорога, что Василиса не поняла, удалось ли ей хоть немного воды влить ему в рот или вся она пролилась мимо.
Вероника обыскала все возможные места в комнате Максима, где могли быть его сердечные таблетки, но, увы. Она уже спускалась вниз по лестнице, когда приехала "скорая". Врач на всех парусах, а за ним едва поспевающая медсестра, как ветер пронеслись мимо Вероники, но по тому, как быстро врач вышел обратно и стал медленно, не спеша раскладывать на столе в столовой бумаги и что-то записывать в них, она поняла, что никакая медицинская помощь Максиму уже не поможет.
- Что с ним? - спросила она, уже заранее зная ответ.
- К сожалению, мы опоздали, - ответил врач, беспомощно пожав плечами. - О-поз-да-ли, - повторил он по слогам, и быстро черкнув что-то в бумажке, спросил, - а где у вас телефон?
Услышав рыдания сестры, Вероника метнулась в кабинет, по дороге указав врачу на миниатюрный радиотелефон на тумбе. Вбежав в комнату, она увидела, как от распластанной на диване рыдающей Василисы отошла медсестра со шприцем.
- Я ей сделала укольчик, она скоро успокоится, - с пониманием сказала медсестра, собирая свой чемоданчик.
- Васенька, - сев на краешек дивана Вероника стала гладить сестру по плечу, не зная, что же сказать ей, чтобы утешить. В метрах двух на полу неподвижно лежал Максим, и смотреть на него было жалко. Прежде он был важный, гордый, всегда с пренебрежением смотрел на Веронику, сейчас же представлял жуткое зрелище с выпученными глазами, перекошенным на сторону открытым ртом, с как-то неестественно подвернутыми под себя конечностями. Было страшно, сердце ухало аж где-то в горле, в желудке мутило, а во рту в момент высохло так, будто перестала вырабатываться слюна. Вероника старалась на него не смотреть, но глаза все время как специально останавливались на его неподвижном мертвом теле.
Когда Василиса перестала рыдать, а только изредка всхлипывала уже скорее по инерции, Вероника с горничной увели ее в библиотеку подальше от распростертого на ковре тела Максима. От подействовавшего лекарства она стала вялой и теперь лежала в библиотеке на диване под теплым пледом, уставившись в одну точку на потолке и абсолютно не реагируя на происходящее. А вокруг творилось что-то невообразимое. Понаехали оперативники, следователи, судмедэксперт и криминалист. Они громко разговаривали, бесцеремонно шныряли по всему дому, осматривая документы и вещи, везде ярко горел свет, хлопали двери, что-то постоянно падало и громыхало, пахло сигаретным дымом и еще чем-то незнакомым и неприятным. Среди всех этих звуков Вероника все же расслышала из кабинета уже знакомый ей громкий голос врача,
- Со слов жены у пострадавшего наблюдалось угнетенное дыхание, хрипы, бледность, обильное потоотделение, судороги и полное отсутствие рефлексов. Вы наверное обратили внимание на выражение ужаса на его лице, как будто он увидел что-то страшное, но вероятно это просто спазм мышц лица. Когда мы приехали, он был уже мертв. Я бы поставил ему диагноз острый инсульт и удушье, но у меня большой опыт работы, и поэтому я сразу решил вызвать вас.
- Что именно вас насторожило? - спросил хриплый прокуренный голос.
- Меня смутили некоторые вещи, - ответил врач, - во-первых...
Дальше Веронике дослушать не удалось. Сначала глухо застонала и всхлипнула Василиса и она подбежала к ней, но видно эти звуки сестра издала во сне, а затем в библиотеку уверенным шагом вошел человек средних лет в штатском, и представившись майором Кудрявцевым спросил, глядя на Веронику,
- Вы, как я понимаю и есть супруга пострадавшего?
- Нет, я ее сестра.
- Мне необходимо поговорить с госпожой Курниковой.
- Вряд ли это сейчас вам удастся сделать. Ей сделали укол, и она уснула, - Вероника кивнула в сторону дивана.
- Понятно. Тогда давайте сначала поговорим с вами. Представьтесь, пожалуйста, - он сел за стол в другой стороне библиотеки и открыл папку, до этого державшую под мышкой.
- Собакина Вероника Федоровна, - ответила она, подходя и усаживаясь напротив него.
- Хорошо. Скажите, уважаемая Вероника Федоровна, когда вы обнаружили тело?
- Я не обнаруживала, - замотала головой Вероника. - Тогда когда я увидела Максима, он еще не был телом, он был жив, только он лежал на полу и у него был сердечный приступ.
- Хорошо, а когда это произошло?
- Примерно часа два назад, может чуточку больше, я на время не смотрела.
- А при каких обстоятельствах это произошло?
- Произошло что? - Вероника удивленно посмотрела на следователя.
- Как вы оказались в кабинете?
- А, я услышала крик сестры о помощи и сразу прибежала.
- Ваша комната расположена на втором этаже?
- Да.
- И вы сразу проснулись от крика, или ваша сестра долго звала на помощь?
- Нет, она крикнула один раз. А услышала я, потому что не спала.
- Почему же такая милая барышня не спит в столь поздний час? - улыбнулся он.
- Я спала, но за пять минут до этого проснулась.
- Почему? Что вас разбудило, какие-нибудь посторонние шумы, звонок? - он впился глазами в ее лицо.
"Врач что-то говорил о неестественной смерти Максима", - пронеслось в голове Вероники, - "но Василиса никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет убить человека, поэтому лучше рассказать правду".
- Меня разбудила Василиса, - секундочку помедлив, ответила она.
- Вот как, а зачем?
- Хотела поговорить.
- Ночью?
- Ну и что? Она думала, что я не сплю.
- Интересно. А когда вы в последний раз видели Максима Степановича.
Вероника задумалась.
- Я точно не помню. Может неделю назад или больше, ну и конечно сегодня, когда закричала сестра.
- Вы утверждаете, что на тот момент он был еще жив?
- Да. Я же уже вам говорила.
- Вы не проживаете здесь постоянно, насколько я понял?
- Поняли правильно, не проживаю.
- А в какое время вы приехали вчера?
- В седьмом часу, но сразу ушла наверх в свою комнату и больше оттуда не выходила.
- Почему?
"По-кочану", - хотелось выкрикнуть Веронике, но она спокойно ответила, - плохо себя чувствовала.
- А кто приходил к вам в комнату?
- Никто.
- И что же вы за все время ни разу не выходили, даже ужинать?
- Нет.
- А кого видели, когда приехали?
- Охранников на входе, садовника, дворецкого и сестру.
- Когда услышали крик сестры и вбежали в кабинет, кто там кроме нее находился?
- Максим лежал на полу, рядом с ним Василиса и больше никого. Но прямо следом за мной забежала Норайда.
- Норайда это кто?
- Горничная.
- Узбечка что ли?
- Почему узбечка, филиппинка.
- Ясно, - хмыкнул следователь. - А почему ящики стола вверх дном перевернуты?
- Это Василиса искала сердечные таблетки для Максима. А я побежала искать их к нему в спальню, но не нашла.
- Вы сказали к нему в спальню, у супругов, что разные спальни?
- Да.
- Почему, не знаете?
- Не знаю.
- Странно. Скажите, а дворецкий тоже прибежал, когда закричала ваша сестра?
- Нет, я его увидела только тогда, когда уже приехал врач, он наверно открывал ему двери.
- А его комната находится на первом этаже?
- Да.
- Он мог не слышать, что творится в доме?
- Не знаю. Наверно мог, он уже пожилой человек, может и слышит уже не очень. Да и к тому же его комната в противоположном от кабинета крыле через холл.
- Угу, домик не маленький. А комната этой, как ее ...прислуги тоже на первом?
- Да, рядом с комнатой Георгия Евгеньевича.
- Это так дворецкого зовут?
- Да, - кивнула Вероника.
- Скажите, а какие у вас были отношения с Максимом Степановичем?
- А какие у меня с ним могут быть отношения, родственные.
- Нет, я не об этом? Вы с ним ладили?
- Нормальные у нас с ним были отношения.
- Значит, недолюбливали, - резюмировал следователь.
- Да нет, просто не имела общих интересов, - пожала плечами Вероника.
"Ох, и надоел мне этот следователь, и чего привязался?", - подумала Вероника, - "Сидит, так сладко со мной разговаривает, наверно только потому, что в богатый дом приехал. Госпожа, милая барышня, уважаемая, по имени-отчеству, а интересно как бы он разговаривал, если бы приехал ну, например, в нашу старую квартиру, еще до ремонта. Гражданка Собакина, вы арестованы по подозрению в убийстве своего родственника. Знаю я их ментовские штучки. Сейчас Василиса проснется, замучают до смерти бедную своим вопросами, а ей сейчас до этого ли? А что вообще случилось-то? А вот возьму и спрошу, ему можно мне вопросы задавать, а мне что нельзя?".
- Скажите, э... господин... или товарищ майор...
- Можете называть меня просто Владимиром Витальевичем, - скривившись от ее обращения, посоветовал следователь.
- Владимир Витальевич, а что вообще произошло? Я сама своими глазами видела, что у Максима был сердечный приступ, его ведь никто не убивал.
- Вполне возможно, вполне возможно, что смерть действительно наступила в результате паралича дыхательного центра и сердечной недостаточности.
- А возможно? - допытывалась Вероника.
- А возможно и нет, проверим. Прочтите и распишитесь, - подвинув к ней протокол, он постучал по нему обкусанной на конце шариковой ручкой.
Вероника бегло пробежала по бумаге глазами и вздохнув подписала. "С таким почерком только протоколы писать, как курица лапой", - она поднялась со стула, но следователь остановил ее новым вопросом.
- Скажите, Вероника Федоровна, а что вчера было на ужин?
- Откуда же я могу знать, если не ужинала.
- А кухарка в доме не проживает?
- Нет, не проживает.
- И когда она уходит?
- Около семи обычно, иногда задерживается подольше, если в доме бывают гости.
- А во сколько приходит?
- Тоже около семи.
- Так рано?
- Максим обычно плотно завтракает, то есть завтракал. Он просыпался рано, обязательно выпивал стакан апельсинного сока, занимался на тренажере, плавал в бассейне, потом ел полноценный завтрак, пил кофе и только потом уезжал на работу.
Милиция еще долго, как трудолюбивые пчелки роилась в особняке, собирая улики и доказательства. Они основательно осматривали место происшествия, брали пробы еды и напитков, исследовали посуду, забрали весь мусор, грязную одежду из бачка, вывернули все карманы в одежде в гардеробной, проверили все сумочки и обувь, и опросили всех, кто находился в доме на момент смерти Максима. А также садовника, пришедшую как обычно к семи кухарку, и приехавших к восьми водителя и телохранителя, всех кроме Василисы, она еще не проснулась.
Вероника с красными от усталости глазами сидела в кресле в библиотеке, где спала сестра, несколько раз туда заглядывал следователь в надежде переговорить с Василисой, а потом пообещав еще появиться сегодня во второй половине дня попрощался и вскоре они все уехали. В доме, наконец, наступила тишина.
"Бедная Васька", - думала Вероника, с жалостью смотря на спящую сестру, - "а все из-за меня. Если бы она вчера так за меня не переживала и не беспокоилась, глядишь труп Максима утром обнаружил бы кто-нибудь другой. Например, Георгий Евгеньевич или Норайда. Все лучше, чем ей пришлось пережить. Даже меня пробрало, хотя как заметил следователь Макс мне не очень-то и нравился, но по-человечески его все равно жаль. Неужели его отравили? Возможно, но не дома же. Кому здесь это надо? После его смерти все без работы останутся, вряд ли это кто-то из обслуги. Уж, скорее всего это конкуренты, может он был с ними в ресторане и они там ему подсыпали отраву, а может это простое пищевое отравление. Но на то следователи и есть, чтоб копать, вот и пусть себе роют. А у бедной Васьки нервный шок, еще бы. Я когда дедушку мертвым обнаружила, еще как испугалась. Но он умер во сне улыбаясь, скорее всего перед смертью ему что-то хорошее снилось. Врач приехавший засвидетельствовать смерть, так и сказал, что он счастливый человек, и если бы все люди умирали во сне, никто бы не боялся смерти. А у Макса наверно перед смертью были сильные боли, как его корежило, что и после смерти на лице ужас застыл. Даже вспоминать страшно, как его выпученные немигающие мертвые глаза смотрели в одну точку. Ужас, аж мурашки по телу. Но я и половины не видела, пока лекарство бегала искать, а вот Ваське страху пришлось натерпеться. Расскажи я ей все вчера честно, она еще бы до сих пор может, сладко спала бы в своей постельке. А я боялась, что нотации мне читать начнет, типа я тебе говорила, что ваши встречи ни к чему хорошему не приведут, головой думать нужно было, предохраняться. Начала бы давать конструктивные советы, да уж пусть бы лучше давала. Да и не виновата я совсем, вернее виновата, но только не одна. И ведь предохранялись всегда, ведь один раз получилось как-то уж очень спонтанно, ну не в аптеку же или супермаркет бежать было, когда страсти подоспели".
Зашевелилась Василиса и приподнялась на локте, сонно хлопая глазами. Она непонимающе посмотрела по сторонам и улыбнувшись, слабым голосом спросила,
- Я что в библиотеке уснула? - и вдруг вспомнив ночное происшествие, застонала и упав на подушку горько заплакала, закрыв лицо ладошками.
- Вась, ну не нужно, ну пожалуйста, не плачь, Васенька ну прошу тебя...
- Максим еще там? - оторвав руки от лица, сквозь слезы спросила она.
- Нет, его уже увезли.
- Мне приснилось или доктор вызывал милицию? - опуская ноги с дивана, Василиса вопросительно посмотрела на сестру.
- Вызывал.
- А зачем?
- Предполагают, что Максима отравили.
- Кто? Кто это сделал?
- Васенька, я не знаю, и никто пока не знает. А ты полежи, успокойся.
- Вероника, у меня мужа отравили, а ты говоришь, успокойся, полежи. Как я могу успокоиться, как? - нервно колотя кулачками по дивану и топая ногами по полу, кричала Василиса, - кто это мог сделать? Кому он мешал? Где милиция, где следователи? Пусть они мне все расскажут, пусть.
"У нее истерика, что в таких случаях принято делать?"
Подлетев к сестре и отвесив ей увесистую оплеуху, Вероника спокойно произнесла, - они уехали полчаса назад. Следователь обещал приехать после обеда.
- После обеда, - сразу будто обессилив, прошептала Василиса. - Вероника, скажи мне только честно, - через некоторое время спросила она, - а ты случайно не причастна к его смерти?
- Я? Вася... ты... в своем... уме? - стала заикаться Вероника.
- Прости. Я просто вспомнила, что у тебя были проблемы, поэтому подумала всякую чушь. А что у тебя случилось?
- По сравнению с тем, что случилось у тебя, ничего, - уверила Вероника и помолчав добавила, - просто я беременна. А сразу не сказала, потому что сначала хотела подумать, как мне поступить.
- Подумала? - как-то безразлично спросила Василиса, стеклянными глазами смотря куда-то поверх Вероники.
- Подумала. Я решила родить. Хотя думаю, что Пашка о ребенке и слушать не захочет. Мы как-то случайно однажды коснулись этой темы, так он сказал, что этих уродливых писклявых головастиков на дух не переносит. Но я сейчас решила так, если кто-то умер, кто-то должен родиться. И без Пашки обойдемся, ты как думаешь?
Но Василиса не ответила ей, да похоже она вовсе не слушала что ей говорила сестра, а может даже и не поняла сути разговора. Она поднялась с дивана и отодвинув в сторону Веронику, как будто та была неодушевленной перегородкой пошатываясь прошла мимо нее к себе в комнату и закрыла за собой дверь на ключ.
Уже под вечер она спустилась вниз и зашла в кухню, где собрались все обитатели дома, бурно обсуждая произошедшее. Увидев ее, все дружно кинулись с соболезнованиями, но Василиса умоляющим голосом попросила, - пожалуйста, не нужно ничего говорить. Кухарка увидев в ее глазах слезы, одной рукой прижала рот ладошкой, а другой быстро перекрестилась. Норайда сама заплакала, а Георгий Евгеньевич услужливо придвинул к Василисе стул, но она отказалась сесть.
- Вероника, где следователь? - пробормотала она, с трудом сфокусировав взгляд на сестре.
- Я не знаю, может, придет попозже, - как можно ласковее ответила Вероника, с жалостью смотря в опухшее от слез лицо сестры.
- Василисушка, что ты хочешь покушать? - бросилась к ней кухарка.
- Дарья Петровна, сделайте только кофе..., может еще булочку, больше ничего.
- Так ты же целый день ничего не ела, деточка? - всплеснула руками женщина.
- Совсем не хочется, пусть Норайда принесет только кофе, булочку и еще сок, нет, лучше минеральной воды, - и она ни на кого не глядя, снова ушла к себе.
- Звонит адвокат Максима, Марк Натанович, - около девяти вечера тихонечко постучала к ней в дверь Вероника, - подойдешь или сказать, что ты спишь?
Дверь моментально распахнулась, и Василиса посмотрев на Веронику как на сумасшедшую, стремглав понеслась к телефону.
- Я слушаю, Марк, - прокричала она в трубку.
- Крепись девочка, как ты?
- Плохо. Ты что-нибудь узнал? Марк, я ничего не понимаю? Скажи, это правда, что Максима отравили?
- Я тоже пока ничего не знаю. Но я разговаривал со следователем, они пока отрабатывают версию заказного убийства. Я попросил их не тянуть с этим делом, оплатил э... некоторую сумму, чтобы все анализы и еще что потребуются, сделали как можно скорее. Ты же знаешь, Максим был не только моим клиентом, но и другом. Завтра к тебе тоже пожалует следователь, ты уж Василисушка старайся ему говорить меньше.
- Почему? Мне нечего от него скрывать.
- Конечно-конечно. Но все-таки будь поосторожней. Лишнего ему знать совсем ни к чему, начнут копаться в грязном белье, сама понимаешь, в любой даже самой образцовой семье обязательно можно найти что-нибудь негативное. Пойдут ненужные разговоры, поднимут бурю, раздуют газетную шумиху. Думаю, Макс бы этого не хотел.
- Пожалуй, ты прав.
- Я рад, что ты все понимаешь. Скажи мне, Василиса у вас в доме был почти что обыск, почему ты мне сразу не позвонила?
- Я... я не знаю. Мне было так страшно, Марк если бы ты только знал, как страшно.
- Ну, да, ну, да, я понимаю. Дорогих людей всегда страшно терять... Но что поделать, непоправимое уже случилось ... Василиса, я заеду сегодня попозже, кое-какие бумаги нужно найти. Ведь нужно же следствию помогать.
- Конечно, Марк. Спасибо тебе за все.
- Не за что. Это мой долг. До свидания.
Следователь пришел на следующий день после обеда.
- Здравствуйте уважаемая Василиса Федоровна, - с порога начал он, как только дворецкий открыл перед ним дверь гостиной, - примите мои искренние соболезнования.
- Спасибо, присаживайтесь! - Василиса указала ему на кресло, и сама опустилась в соседнее.
Он присел, разложив папку у себя на коленях.
- Меня зовут Владимир Витальевич. Я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но выхода нет, нам нужно поговорить.
- Я ждала вас вчера.
- Я хотел прийти, но ваш адвокат попросил вчера вас не беспокоить.
- Это адвокат моего мужа. У меня нет адвоката, он мне не нужен.
- Это вы напрасно. Адвокат всегда может пригодиться.
- Мне?
Следователь неопределенно пожал плечами, но не ответил, а вдруг неожиданно спросил,
- Скажите, а ваш муж случайно не страдал психическими заболеваниями?
- Что? - Василиса гневно приподнялась в кресле.
- Не сердитесь, я только спрашиваю.
- Нет, не страдал. А почему вы спросили?
- Да потому что ваш муж был отравлен препаратом, который используют для лечения эпилепсии, шизофрении, олигофрении, маниакальных состояний, при галлюцинациях и алкогольных психозах.
- Зачем ему пользоваться этим препаратом? - с трудом выдавливая из себя слова, произнесла Василиса, преодолевая навернувшиеся на глаза слезы.
- Вот это и я бы хотел знать, зачем ваш муж пользовался этим препаратом, зачем выпил летальную дозу, если конечно он выпил его сам, а его не отравили умышленно.
Дверь бесшумно открылась и на пороге с подносом в руках появилась Норайда. Она поставила на маленький кофейный столик две миниатюрные фарфоровые чашечки, кофейник, молочник, сахарницу и вазочку с миндальным печеньем.
- Как в ресторане, - прокомментировал следователь, - и принесут и обслужат, красота.
- Спасибо, Норайда, я сама, - опередила ее Василиса и взялась за ручку кофейника. - Вам с сахаром? - обратилась она к следователю, который о чем-то думая, сосредоточенно смотрел на дверь, за которой только что скрылась горничная.
- Что простите?
- Я спрашиваю вам кофе с сахаром?
- Да, две ложки и молока побольше.
Василиса разлила кофе и одну чашечку подвинула к Владимиру Витальевичу. Она подождала пока он помешал сахар в чашке громко дзинькая ложкой, и спросила,
- Скажите, а зачем кому-то нужно было травить Максима?
- А вот это нам и предстоит выяснить, уважаемая Василиса Федоровна. Не думаете же вы, что такой успешный человек, как ваш муж решил поквитаться с жизнью добровольно, если конечно не имел какой-нибудь неизлечимой болезни или не совершил чудовищного преступления. Опять же оговорюсь, что для сильных мира сего совершение преступления, даже самого что ни на есть ужасного не повод кончать жизнь самоубийством. При наличии таких денег можно откупиться от чего угодно. Счета его мы проверили, он не банкрот, долгов у него нет, в азартные игры он не играл, так что..., да и его медицинская карточка говорит, что никаких страшных заболеваний у него не было, он ведь заботился о своем здоровье, так?
- Да, это правда, Максим соблюдал режим, не ел много сладкого, мучного и жирного, не курил, иногда правда выпивал, но редко, принимал витамины, каждое утро занимался на тренажерах.
- Вот видите, но все же требуется подтверждение, а вдруг у него обнаружили что-то неизлечимое.
- Да... да, я понимаю. И как надолго это может затянуться?
- А кто ж его знает. Исследовав анализ крови и содержимое желудка, эксперты только сделали вывод об отравлении галоперидолом, но патологоанатом взял на анализы и все остальное, и требуется еще проверить, печень, почки, легкие, мозг и ...
- Прошу вас прекратите сейчас же.
- Извините, я просто хочу сказать, что случайным такое отравление не назовешь. Здесь могут быть только два варианта.
- Какие?
- Либо он умышленно отравился сам, либо его кто-то отравил, третьего не дано.
- А не мог он случайно выпить лекарство два раза, если например, по какой-то причине он все же принимал его?
- Не мог. Если у него, конечно, не было полного склероза, потому что чтобы принять такую дозу, которую у него обнаружили в организме, он должен был выпить это лекарство ну, по меньшей мере, раз пятьдесят.
- Сколько?
- Да, да я не шучу. Именно так. И если его отравили, то убийца находится среди вас.
- Этого не может быть...
- Ну почему же? Перечислите мне, пожалуйста, всех кто находился на тот момент в вашем особняке? Обслугу желательно не по именам, а по должности.
- Домработница, мажордом, садовник, охрана, моя сестра и я.
- А шофер и охранник, то есть телохранитель?
- Они сразу уехали, как только привезли Максима домой.
- А ваша кухарка?
- Она ушла еще часов в шесть.
- Но она могла отравить пищу?
- Да что вы, она такая милая женщина, давно здесь работает, нет, не может быть.
- И все же?
- Теоретически она, конечно, могла это сделать, но зачем?
- Ну, например, у нее был роман с вашим мужем и ...
- Вряд ли, ведь она старше его на двадцать лет, простая деревенская женщина.
- Да это вряд ли, - покачал он головой. - А ваша как ее, эта китаянка, она молодая.
- Филиппинка. Ну не знаю, мне кажется, она всегда его побаивалась, пока он не позовет, сама в его присутствии старалась никогда не появляться. К тому же теперь она лишится работы.
- Почему? Вы ее хотите уволить?
- Я? Что вы. Мне не принадлежит этот дом, я здесь никто. Сразу же после похорон я должна буду отсюда съехать.
- Как? Вы же законная жена.