Генеалогическое древо - 3
Сервер "Заграница":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
* * *
Сразу после Нового года у студентов началась зимняя сессия. Ольга была готова сдавать экзамены даже без подготовки, старательно изучая материал в течение семестра и регулярно посещая все занятия. Она всегда была способной ученицей и еще в школе перед экзаменами не проводила в зубрежке бессонные ночи, как некоторые ее подруги, которые потом являлись на экзамен с головной болью и черными кругами под глазами. До Нового года она без проблем сдала все зачеты и рефераты и совсем не волновалась. Лежа в своей комнате на кровати и разложив вокруг себя книжки и конспекты, она уже час не прикасалась к ним, взгляд ее был прикован к телефону, который она кое-как умудрилась подтянуть в свою комнату, поставив на полу рядом с дверью. Разлука с любимым длилась невыносимо долго, неужели еще одна бессонная ночь впереди? Каждый раз закрывая глаза, она видела его походку, его зеленые чарующие глаза, его нежные и требовательные руки, слышала его голос. Она ждала звонка Аскольда вот уже третий день, самой позвонить ей не позволяла гордость. Тем более что приболевшая мама сидела дома на больничном, и видела с какой скоростью Ольга подбегает к трезвонящему телефону. Но это были или ее подруги, или мамины коллеги с работы, интересующиеся ее здоровьем, или просто кто-то ошибался номером.
- Что-то не звонит твой женишок, - хрипя осипшим номером, говорила мама, откладывая в сторону книгу, когда Ольга поговорив с девчонками, клала трубку телефона.
- Мама он экзамены принимает, ему некогда, - пыталась оправдать своего любимого Ольга.
- Вот так все время принимает и принимает? И нет у него ни минуточки, позвонить невесте, чтобы она не дергалась и себя не изводила.
Ольга понимала, что мама права. Она и сама не понимала Аскольда, если она так ему безразлична, зачем же он предложил ей выйти за него замуж? Только потому, что в ее теле зародилась новая жизнь, и он чувствует свою ответственность перед этим маленьким, еще не родившимся существом? Несколько дней назад к ней приходила Юркина мать, постаревшая и осунувшаяся. Отказавшись от чая, и вежливо спросив о мамином здоровье, узнав что та болеет, она попросила Ольгу поговорить наедине в ее комнате. Сказала что очень переживает за сына, который последнее время или пьет, или лежит отвернувшись к стене, к экзаменам не готовиться, к телефону не подходит, и ни с кем не разговаривает, но он умолял мать поговорить с Ольгой, как женщину с женщиной и постараться убедить ее не торопиться с решением, а сначала все хорошо обдумать. Сама Светлана Васильевна конечно немного не понимает сына, раз Ольга уже ждет ребенка, то мог бы и отступиться, но видно уж очень он ее любит. Скоро кончатся школьные каникулы, и ей снова каждый день допоздна нужно будет быть на работе и уследить за его действиями она не сможет. Как было хорошо, когда они были одной дружной семьей, так еще сможет быть, если только она, Ольга все взвесит и передумает. Но Ольга лишь качала головой и извинялась.
Теперь же она и сама скучала по этим дружным веселым вечерам, когда сделав все свои дела, они собирались вчетвером, пили чай и играли в карты, смотрели телевизор, рассказывали анекдоты или что-то интересное. Когда же они с Юркой куда-то надолго уходили, их матери никогда не волновались и не скучали вдвоем, зная что их дети вместе. Что же теперь будет делать мама, оставшись в одиночестве, когда Ольга переберется к Аскольду? Может она, конечно возобновит дружбу со Светланой Васильевной, а может и нет, очень уж они теперь избегают встречаться друг с другом. Раньше не было и дня, чтобы они не виделись, ведь столько лет прожили дверь в дверь.
С Аскольдом Ольга не виделась с тех пор как они подали заявление в ЗАГС, где приняв от них справку из поликлиники о ее беременности, назначили день бракосочетания на седьмое февраля.
- Как раз в институте каникулы начинаются, - хлопнув ее по кончику носа пальцем, весело сказал Аскольд, - хоть поваляемся в своей постели, не нужно будет никуда спешить, ехать, здорово, да?
- Ага, - ответила Ольга. Ей было все равно, ехать, спешить, лишь бы рядом с ним, но вот чужая постель действительно надоела. Они вроде уже три недели назад решили пожениться, но изредка так и продолжали украдкой встречаться на чужой квартире.
Вечером, когда Ольга уже укладывалась спать, наконец позвонил Аскольд.
- Привет, малыш! - весело сказал он, услышав ее голос.
- Привет, ты почему так долго не звонил?
- Еще не жена, а уже претензии. Я между прочим работаю, да и тебе к экзаменам нужно готовиться.
- Ну, хоть просто бы позвонил и сказал, - это я.
- Не люблю я просто так звонить, я и сейчас по делу. Я ресторан для свадьбы заказал, нужно скинуться рублей по пятьсот-пятьсот пятьдесят.
- Сколько? - испуганно спросила Ольга.
- Ну, по пятьсот, не меньше.
- Зачем так дорого? Можно просто посидеть дома или в каком-нибудь кафе.
- Можно и вообще не справлять, ты что часто замуж выходишь? - обиженно спросил он.
- Просто я думаю это нам не по карману. А что за ресторан такой?
- Конечно же, "Арагви" - один из лучших и престижных ресторанов города, я его очень люблю. Я пригласил важных и нужных людей, один раз можно и потратиться.
- А с моей стороны будут только мама, Томка и Лариска.
- Не знаю, кто такая Лариска, а вот твою Томку можно было и не приглашать.
- Как это не приглашать, она моя лучшая подруга?
- Ага, работает в гастрономе продавцом.
- Ну и что? Что же в этом позорного?
- Да как же ты не понимаешь, мы люди приличные, культурные, а она даже нигде не учится и, по-моему, даже не собирается.
- Ну, пока может и не собирается, ну она же не тунеядка, а работает.
- Вот как раз, если бы была тунеядкой, тогда было бы все нормально, может у нее стиль жизни такой? Ну ладно, хватит болтать по пустякам, ты там с матерью переговори насчет денег, завтра у тебя экзамен?
- Да.
- Вот в институте и встретимся. Пока, - и он первым повесил трубку.
- Пока, - в пустоту ответила Ольга и положив трубку тихо заплакала.
- С мамой поговорю завтра, - решила она, - пусть заснет сегодня спокойно, а то будет переживать, она и так настояла купить для меня дорогое белое платье и модные новые туфли, так же как и Аскольд, сказав что свадьба бывает нечасто.
Мама давно уже спала в своей комнате, Ольга слышала ее тяжелое монотонное дыхание, потому что у нее был заложен нос, а вот сама заснуть никак не могла. Она ловила себя на мысли, что каждый раз поговорив с Аскольдом, она считала себя какой-то неполноценной и оскорбленной.
* * *
На следующий день, сдав на отлично экзамен, она бесцельно бродила по городу, перебегая от холода из магазина в магазин, чтобы не возвращаться домой до встречи с Аскольдом на чужой квартире. Увидевшись в институте, он шепнул ей, что будет ждать ее там в пять. Мама до сих пор не знала, что они с ним встречаются ни у него или у них, пока мать на работе, а у чужих посторонних людей.
Утром уходя на экзамен Ольга сказала маме, что нужны деньги на банкет, мама отреагировала на это вполне нормально, но услышав сумму спросила,
- Это что ж за ресторан такой?
- Аскольд сказал - "Арагви".
- Хороший ресторан, давно я нигде не была, и нынешних цен совсем не знаю. Хорошо Оленька, все равно хотела деньги с книжки снимать на подарки, вот сегодня прямо и схожу в сберкассу.
- Спасибо мама! - обняла ее Оля.
- Не за что, главное чтобы вы были счастливы.
Всю дорогу до института Оля думала над тем, а счастлива ли она? Когда рядом с Аскольдом, то неимоверно, а вот когда ждет его звонка или встречи, и украдкой идет на эту квартиру, тогда нет, тогда она чувствует обиду и горечь, как будто он стесняется ее и поэтому прячет и ни с кем не знакомит. Ну, она же не навязывается ему, не просит ни о чем, не заставляет его дарить ей подарки и цветы, и даже не беспокоит звонками, хотя ей так хочется услышать его голос. Скоро все измениться, они будут рядом всегда. Будут жить под одной крышей, вместе засыпать и вместе просыпаться, вместе будут есть и гулять, а когда родится малыш будут его вместе любить и воспитывать.
Издалека увидев машину Аскольда, Оля улыбнулась подумав,
- Значит он уже на месте. Я так соскучилась.
Первым вопросом Аскольда было,
- Принесла?
- Чего? - не поняла Ольга.
- Деньги на ресторан?
- Что ты прямо с порога и сразу о деньгах? - обиделась она, - мама сегодня с книжки обещала снять.
- Не больно-то большая сумма, чтоб с книжки снимать, - пробормотал Аскольд, но увидев обиженный взгляд Ольги, обнял и сняв с нее верхнюю одежду потянул в спальню со словами, - не обижайся малыш, просто я волнуюсь за организацию свадьбы.
Он был ласков и нежен с ней, крепко обнимал, яростно целуя и шепча приятные слова, и у Ольги все обиды моментально улетучились, уступив место безмерному счастью.
- Челищев, я тебя так люблю! - сказала она, лежа на его груди и слушая учащенное после любовной игры дыхание.
- А почему по фамилии?
- А мне нравится тебя так называть, у тебя и имя, и отчество и фамилия очень красивые.
- А ты знаешь, что такое фамилия? - спросил он ее.
- Конечно, если ты о названии семьи.
- Фамилия, это живая история семьи, то что передается по наследству. Теперь фамилии даются ребенку при рождении его родителями, а раньше люди жили без фамилий, называли друг друга по именам и прозвищам. В России по сравнению с Европой фамилии появились очень поздно, и то только у знати, а крестьяне еще долго бесфамильные были.
- А как же тогда знали кто этот человек?
- В церковных книгах просто записывали имя рожденного ребенка, обычно которое давали по святцам и писали что он сын того-то, называя имя его отца, а иногда и прозвище.
- А расскажи мне о фамилии твоей семьи, - попросила Оля.
- Она имеет очень древние корни. Перешел как-то к Александру Невскому на службу немец Вильгельм Люненбургский, а сын его имел прозвище Челище, так вот он и стал родоначальником дворян Челищевых, вот так-то.
- Я что-то не понимаю, раз этот немец перешел на сторону русских, значит он предатель и потом, если он немец, то почему ты причисляешь себя к русскому дворянству?
- Так он же навсегда остался в России и все последующие поколения это браки с русским дворянством. Не возражаю, может и есть в моей крови ничтожная частичка немецкой, между прочим как и в царской крови. А вот твоя фамилия скорей всего крестьянского происхождения или принадлежит к категории беглых каторжников, или крепостных сбежавших от своего хозяина. Когда таких ловили, то у окружающих спрашивали, - вы его знаете? А они отвечали, - нет, не наш. Отсюда и Ненашева.
- Откуда ты это знаешь?
- Генеалогия это интереснейшая штука, малыш. Изучение истории древнейших родов, родственные взаимосвязи людей, установление их происхождения. Видела у меня в комнате развешенные на стене листы ватмана с фамилиями, званиями, гербами? Это многолетний труд.
- Ага, видела.
- Я хочу установить родовую связь всех моих предков и создать полное генеалогическое древо, где у корня расположен родоначальник, а на ветвях все его потомки, все поколения моей фамилии.
- Почему же ты тогда не хочешь, чтобы я тоже взяла твою фамилию, я ведь тоже теперь твой родственник?
- Отношения между супругами не являются родством, только кровное родство, от одного общего предка. Вот мой сын будет мне кровным родственником.
Оля немного обиделась. Надолго замолчала, а потом язвительно сказала,
- Ну, если так считать, то родоначальником всего человечества можно считать Адама и Еву и дерево начинать рисовать с них.
- Просто тебе обидно, что ты ничего не знаешь о своих кровных родственниках, даже самых ближайших.
- И ничего мне не обидно, конечно то, что не знаю, это может быть и плохо, но мне абсолютно все равно были ли они князьями, купцами или крепостными, главное чтобы люди были хорошие. И фамилия моя мне нравится, я к ней привыкла.
- Вот и хорошо, значит и нечего беспокоиться.
* * *
Как-то возвращаясь из гастронома, где работала Тамарка, Ольга в метро увидела своего школьного друга Олега Кольцова. Она поднималась по эскалатору, а он спускался с группой о чем-то горячо спорящих парней.
- Привет, - крикнул он ей, - а почему Юрка сегодня на экзамен не пришел, выгонят же?
- Ты точно знаешь? - громко спросила Ольга, но он ее уже не слышал.
"Вот Юрка дурачок", - подумала она, - "так не хочется к нему заходить, но придется, жалко парня".
Она долго не решалась позвонить в так хорошо знакомую ей квартиру, переминаясь с ноги на ногу у дверей и раздумывая. Но все же позвонила.
Дверь открыла заплаканная Светлана Васильевна.
- Он на экзамен не пошел, пьет, - всхлипнула она, - а все из-за тебя.
- Извините, - только и ответила Ольга.
Она вошла в квартиру, где резко пахло какими-то сердечными каплями, и пару раз стукнув костяшками пальцев в Юркину дверь, толкнула ее.
На полу в углу комнаты стояла целая батарея пустых бутылок, а Юрка лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. Она склонилась над ним и посмотрела в его стеклянные глаза.
- Не смей больше пить дурачок, разве ты этим себе поможешь? И пожалуйста сейчас же иди на экзамен, выдумай что-нибудь, упроси о пересдаче, тебя же выгонят из института. Юра, ты меня слышишь?
- Хочешь, я женюсь на тебе с ребенком? - тихо спросил он, проигнорировав ее вопрос.
- Я же по любви замуж выхожу, ты что?
Он усмехнулся ей в лицо и прошептал,
- Мне тебя очень жалко. Ты пока еще не понимаешь, что твое замужество, это счастье на один день.
Она нагнулась и поцеловала его нежным поцелуем сестры. Он резко отвернулся от нее и когда она молча пошла к выходу, громко закричал ей вслед,
- У тебя еще есть время передумать, пожалуйста не торопись, подумай. Ведь у нас с тобой все было так хорошо, а будет еще лучше.
- Юр, я уже все решила, - тихо ответила она и закрыла за собой дверь.
Ровно через минуту она плакала в своей квартире. Ей было жалко Юрку, жалко Светлану Васильевну, маму и стыдно, что она так всех подвела. Поплакав еще немного, Ольга вытерла ладошкой слезы, пошла в ванную, умылась, и направилась к холодильнику.
- Кушать хочется просто ужас как, и я совсем не виновата, что полюбила Аскольда, - громко сказала она сама себе, - и нечего плакать.
Плотно поев и вымыв за собой посуду, она решила позвонить подруге Лариске, чтобы пригласить ее быть свидетельницей у нее на свадьбе. Больше хотелось видеть в свидетельницах Тамарку, но во-первых Аскольд был против, а во-вторых Тамарка оказалась занятой, и как не просила ее подменить в гастрономе, ей так и не уступили.
- Черт возьми, у лучшей подруги свадьба, а я смогу только вечером. Ну ничего, попросят они меня в парикмахерскую сбегать или за колготками в очереди постоять, фиг им, - ругалась Тамара.
- Да ладно, Тамара, как раз когда веселье будет в самом разгаре, тогда и придешь, - успокаивала ее Ольга.
- А я в ЗАГС хочу, чтоб на машине с куклой, вот кикиморы противные, ленивые сволочи, отрастили метровые жопы, лишний раз не подвинутся. Тамара принеси, Тамара подай, Тамарочка сбегай, вот хрен им теперь.
- Тамара успокойся, ты чего так разошлась?
- Обидно же, и так теперь редко видимся.
- Скоро я буду жить совсем рядом с гастрономом, где ты работаешь, буду к тебе забегать, а ты ко мне.
- Сама говорила, что мать Аскольда "снежная королева", так она меня и пустит.
- Ты же ко мне будешь приходить, а не к ней.
Лариска, как только узнала, что Ольга выходит замуж, прилетела со скоростью света.
- Что правда, или разыгрываешь? - набросилась она на Ольгу, даже не поздоровавшись, - всю дорогу ехала и думала, а вдруг ты пошутила?
- Правда. Ты давай раздевайся, что стоишь?
Лариска, быстро раздевшись и побросав свои вещи куда попало потащила Ольгу на кухню.
- Давай наливай чаю и быстро рассказывай. Ты же у нас самая младшая в классе, а везде во всем первая. И когда ты только все успеваешь? А я вроде от Олежки слышала, что вы с Юркой поругались, а они к свадьбе готовятся.
- А Юрка тут и не при чем.
- Как ни при чем, а кто он? Из наших, или из твоих институтских?
- Из институтских. Он мой преподаватель по истории.
- Да ладно?
- Правда.
- Старый?
- Почему старый? Молодой.
- Красивый?
- Красивый.
- Ну, ты даешь! Давай рассказывай.
- Что рассказывать?
- Как что? Как познакомились, как шуры-муры завели, интересно же, у вас наверно уже и было все?
- Было, - вздохнула Ольга и покраснела, - я ребенка жду.
- С ума сойти, вот тебе и тихоня. А я-то думаю и зачем понадобилась свадьба? А ты-то хоть любишь его?
- Конечно, ты что думаешь я с ним без любви?
- Ну, всякое бывает. А как же Юрка?
- Что вы все с Юркой ко мне привязались? Мне его и самой жалко. Ну, попереживает немного, а потом найдет себе какую-нибудь девчонку, что в Москве девушек мало что ли?
* * *
В день своего бракосочетания Ольга проснулась чуть свет, и то ли от волнения, то ли начался токсикоз, долго провела в компании унитаза. Тошнило несколько раз подряд с интервалом в пятнадцать-двадцать минут. Мама предлагала полежать, выпить мятный чай или молока, она и сама нервничала не меньше, не каждый же день выдаешь замуж единственную дочь. Свадебное платье, наглаженное с вечера, висело на вешалке на раскрытой дверце платяного шкафа, дабы не помять пышной расшитой перламутровыми блестками юбки.
- Лариса во сколько обещала прийти? - спросила Олю мама.
- Уже скоро, в девять, - ответила Ольга, рассматривая себя в зеркале. Под глазами как назло были легкие синяки, а лицо выглядело бледным и измученным.
- Что-то мне страшно, - тихо произнесла она.
- Это естественно, девочка. У тебя сегодня очень важный день. Я думала, что ты еще долго будешь жить рядом со мной, но не всегда бывает, так как хочется. Главное чтобы ты была счастлива.
- Мама, я буду часто тебя навещать, не беспокойся.
- Хорошо. Ты что будешь есть?
- Что-то ничего не хочется.
- Как же так? В ЗАГСе шампанское выпьете, и голова сразу закружится.
- А я пить и не буду, мне же нельзя.
- Хоть пригубить надо, так положено.
- Звонят, наверно Лариска. Мама, открой пожалуйста, а то вдруг это Юрка.
Мама ничего не сказав пошла к дверям. Это действительно была Лариска, шумная, возбужденная, она влетела как шальной ветер, беззаботно разбросав по сторонам свои сапоги, кульки с туфлями и выходным платьем и еще чем-то объемным и шуршащим.
- Здрасте, небось переживает невеста? - скороговоркой проговорила она и устремилась в комнату Ольги.
- Переживает, - кивнула головой Олина мать.
- Ты чего такая кислая, плохо себя чувствуешь? - Лариса подошла к Ольге, и с серьезным видом взяв ее за запястье, стала считать пульс.
Лариска была из семьи потомственных врачей. И ее родители, и дедушка с бабушкой, и прадедушка, все были врачами. С детства она уже многое понимала в медицине, и у нее никогда не стоял вопрос в какой ВУЗ поступать.
- Пульс учащенный, у тебя сердце не болит?
- Не болит, меня тошнит.
- Ну, милая моя, а ты как хотела, привыкай. Моя мама, когда братом беременная была вообще рядом с ванной жила, а когда мной вроде ничего. Жених во сколько приедет?
- К одиннадцати.
- Время еще есть, отдохни, без четверти девять только. А через часик начнем, как думаешь, за час успеем?
- Конечно, с лихвой.
- Это ты так думаешь, что это так просто. Прическу сделать, макияж наложить, одеться. Мы с Вероникой Семеновной что-нибудь к завтраку соорудим, а ты давай в душ, голову с бигудями только прикрой шапочкой хорошо, чтобы не намокли.
- Ну что ты меня как маленькую учишь? Сама знаю, - и Ольга пошлепала босыми ногами в душ.
- Вероника Семеновна, а вам понравился Аскольд? - спросила Лариса, когда Ольга была в душе.
- Не знаю Ларочка, вроде ничего. Время покажет.
К одиннадцати Ольга была полностью готова. Ей очень шел свадебный наряд, она выглядела в нем так трогательно и наивно.
- Прям святая простота, - окинув подругу взглядом засмеялась Лариска.
- Зачем ты так?
- Не обижайся, тебе правда очень подходит. Вероника Семеновна, посмотрите на Ольгу, правда ей к лицу белое платье, - громко крикнула она в сторону кухни, откуда был слышен плеск воды и звон посуды.
Через секунду в комнату вошла Ольгина мать, вытирая руки полотенцем и с обожанием посмотрев на дочь, ответила,
- Наверно каждой молоденькой девушке к лицу подвенечное платье и фата.
- Не садись! - закричала Лариска Ольге, которая расправляя свадебное платье решила присесть.
- Почему?
- Платье помнешь.
- В машине все равно помнется.
- В машине пусть, а до появления жениха ни-ни.
- Что же я так и буду стоять?
- Так и будешь. Тебе что плохо?
- Нет.
- Тогда стой!
Ольга подошла к окну и облокотившись руками о подоконник стала смотреть во двор. За окном падали редкие снежинки, вчера снег заметно подтаял и на дороге и у деревьев проглядывали островки сырой земли.
- Оль, а ты знаешь, кто будет свидетель? - подойдя к ней, спросила уже успевшая переодеться в нарядное платье Лариса.
- Не-а, - покачала головой Оля, - а вот и они.
- Дай посмотреть, а ну подвинься! - закричала Лариска, отпихивая от окна Ольгу.
После краткого знакомства Аскольд накинул Ольге на плечи шубу и потащил к выходу.
- Подожди, я с мамой не договорилась, - упиралась Ольга.
- Времени мало было, да? - шикнул на нее Аскольд.
- Езжайте, Оленька, я приду в ресторан к трем, - сказала Вероника Семеновна и когда они повернулись к ней спиной, украдкой их перекрестила.
Когда Ольга уже подошла к машине, она услышала, как ее зовет Юрка. Он кричал в открытое на пятом этаже окно. Взглянув наверх, она помахала ему рукой.
"Сейчас уедет, сейчас уедет навсегда", - думал он, перескакивая через две-три ступеньки, несясь вниз сломя голову. Выбежав из подъезда, он увидел как машина лихо рванула с места. Что было сил, он побежал за свадебной машиной, которая увозила ее от него навсегда. Соседи с усмешкой пялились на него, а он не обращая на них внимания и разгоняя всех встречающихся на своем пути бросился в другую сторону, дворами, чтобы выбежать на улицу машине наперерез, но опоздал увидев только мелькнувший хвост белой "Волги". Сердце гулко стучало, пытаясь вырваться из груди, мышцы ног нервно подрагивали, а на щеке сочилась кровью царапина от больно ударившей ветки дерева, когда он пытавшись срезать расстояние, разделяющее его с любимой поскользнувшись чуть не упал на разверзшейся земле.
"Ну, вот и все!", - пронеслось в голове, - "ну и черт с ней, мало ли на свете девчонок. Найду себе другую, еще лучше, еще красивей. А она, а она,...пусть будет счастлива!".
* * *
В ЗАГСе все прошло без особых аномалий, как и положено, кольца, цветы, поздравления, фотографии, все как у всех, только у Ольги на душе кошки скребли, перед глазами так и стоял Юрка бегущий за машиной и в отчаянии размахивающий руками. Да еще и Аскольд масла в огонь подлил, с иронией спросив, "а это еще что за придурок?".
- Он не придурок, он меня любит, - чуть не заплакала Оля, стараясь защитить Юрку.
- Он ее с первого класса обхаживал, - захихикала Лариска, но увидев злой взгляд Ольги замолчала.
- Ну и женился бы тогда, - буркнул Аскольд, а наблюдавший все это действо свидетель, тощий сутулый очкарик по имени Игорь громко заржал.
Погода совсем испортилась, и после ЗАГСа немного покатавшись по городу, они поехали в ресторан. Сразу было видно, что ресторан Аскольду хорошо знаком, официанты заискивающе улыбались ему, называя по имени, и весело поздравляли прибывших новобрачных. Никого из приглашенных Ольга не знала, стеснялась и даже немного злилась, потому что ее рассматривали как выставленную на ВДНХ вещь. Но не как редкий музейный экспонат с замиранием сердца и обожанием, а как какой-нибудь сельскохозяйственный станок или прялку, с точки зрения полезной вещи, типа глаз особо не радует, но в хозяйстве пригодится.
Свекровь за весь вечер не проронила и слова. Знакомясь с мамой, она лишь сдержанно кивнула ей головой и села за другой конец стола. За сдвинутыми столами, где и происходил банкет, без конца поднимались тосты за молодых и родителей и велись бесконечные бессмысленные разговоры. Если бы вечером в компанию не влилась прибежавшая с ног до головы испачканная Тамарка, которая так спешила, что со всего маху навернулась на мокрой грязной дороге, то свадьбу можно было бы считать скучной.
Зато как было здорово, когда молодожены оказались одни в квартире Аскольда. Свекровь, провожая их из ресторана вместо пожеланий, строго сказала,
- Смотрите там за квартирой хорошенько, пока я в санатории отдыхать буду. И не забывайте о моей милости, ради вас зимой из дома уезжаю.
- Спасибо мамочка! - выпалил Аскольд и подтолкнул локтем Ольгу, чтобы и она поблагодарила свекровь.
- Спасибо, - улыбнувшись, сказала Ольга, но назвать свекровь мамой у нее не повернулся язык.
Аскольд в первый же вечер, как только они переступили порог их большой и уютной квартиры, которая осталась в полном их распоряжении, провел ее по всем комнатам, знакомя с заведенными здесь порядками. Он показал ей, что где находится, что у каждой вещи есть свое собственное место, что везде нужно поддерживать идеальную чистоту и порядок, часто делать влажную уборку, и ни в коем случае без разрешения мамы не заходить в ее комнату.
- Ты должна свято следовать всем маминым требованиям, - сказал он, - в нашем доме каждая вещь лежит на своем месте и без особой надобности, пожалуйста, не пользуйся тем, что тебе не нужно. Только так ты сможешь завоевать доверие мамы и подружиться с ней.
- Я попробую.
Ольге было немного странно, что это нужно было делать именно сегодня, в их первую брачную ночь, но вспомнив суровый взгляд свекрови, она послушно продолжала выслушивать наставления Аскольда, стараясь все запомнить.
Утром, когда Аскольд еще спал, она на цыпочках прошлась по большой комнате, внимательно рассматривая старинные фотографии на стенах, о которых вчера с таким жаром рассказывал ее муж, но ничего необычного в них не углядела, все как у всех. На одной фотографии были запечатлены дедушка и бабушка Аскольда, совсем молодые с маленьким белоголовым кудрявым мальчиком, отцом Аскольда. На других - его родители в момент свадьбы, потом вместе с маленьким Аскольдом, потом Аскольд школьник, потом студент. Вот и все. Ольга спросила, почему же здесь нет фотографий родителей и родственников Любомилы Сергеевны, на что Аскольд ответил, что все они погибли во время отечественной войны, и даже фотографий от них не осталось.
На улице была отвратительная погода, у Ольги были каникулы, а Аскольду дали небольшой отпуск в честь свадьбы и они уже шесть дней совсем не выходили из квартиры, лишь изредка открывая балкон, чтобы подышать свежим воздухом. В квартире стоял устоявшийся запах дыма, от которого просто уже нельзя было избавиться, хотя Аскольд курил редко и у самой форточки, но он предупредил Ольгу, что когда приедет его мать ей придется с этим смириться, курит она много и везде.
Ели они на кухне, постепенно опустошая забитый под завязку холодильник, потом сообща убирали за собой, мыли посуду, а потом снова и снова спешили в постель, а в минуты краткой передышки разговаривали обо всем на свете или смотрели какой-нибудь фильм по телевизору. Иногда Аскольд усаживался в своей комнате за письменный стол и что-то писал или листал книги, а Ольга звонила маме или Тамарке. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой, такой единственной и неповторимой, такой защищенной, она уже полюбила эту квартиру, считая что в ней очень комфортные условия для рождения и воспитания ребенка.
Рано утром в субботу их разбудил настойчивый звонок в дверь.
- Кто это так трезвонит? - спросонок недовольно спросил Аскольд и нацепив халат, поплелся открывать.
Через минуту Ольга услышала недовольный голос свекрови, а еще через секунду в комнату ворвался Аскольд и стал быстро переодеваться, бросив ей через плечо,
- Быстро вставай, мама вернулась.
- Что-нибудь случилось? - взволнованно спросила Ольга.
- Мама приехала. Не понравилось ей в санатории, скучно зимой, в номере холодно, людей приличных нет, давай быстро! - и выскочил из комнаты.
Ольга не понимая почему Аскольд ведет себя так, как будто мама застала его за чем-нибудь постыдным, не спеша встала, одела халат, расчесалась, заправила постель и вышла из комнаты. Из кухни распространялся ароматный запах дорогого кофе и возбужденные голоса. Оля, быстро забежав в туалет и ванную, поспешила на кухню.
- Здравствуйте! - сказала она, улыбаясь, - как отдохнули?
- Ну, здравствуй невестушка. Отдыхали вы, а я как сердцем чувствовала, что нельзя вас было одних в квартире оставлять.
- А что случилось? - в недоумении спросила Ольга.
- А ты не понимаешь, да?
- Нет, - ответила она и вопросительно посмотрела на Аскольда. Он молчал, крутя на блюдце чашечку с кофе.
- Разве Аскольд не предупреждал тебя, что все вещи в этом доме имеют свое место?
- Предупреждал, я ничего не трогала.
- Мама, я еще раз ей все объясню, ты не волнуйся.
- Да как же мне не волноваться? Вы хоть раз в квартире убирались? Микробов вокруг полно, а они в постели валяются.
- Мы все-все уберем, вот я сейчас кофе выпью и мы все уберем, а вы отдыхайте, - растерянно говорила Ольга, честно говоря не понимая почему так рассердилась Любомира Сергеевна. На ее взгляд в квартире были чистота и порядок, они честно убирали за собой, мыли посуду и несколько раз выбрасывали в мусоропровод мусор. Ванну, раковину и полы Ольга протирала, а грязные вещи лежат в корзинке для белья.
- Кофе? Тебе кофе нельзя, выпей лучше чай с молоком.
- Я не люблю чай с молоком. Я привыкла по утрам пить кофе.
- Отвыкай, - засмеялась Любомила Сергеевна и закурила, выпуская дым прямо в сторону Ольги.
- А вот никотин мне точно вреден.
- Согласна, но с этим, увы, придется смириться. Курю я давно, и бросать не собираюсь. И еще милочка усвой, что в халате к столу ты вышла последний раз. Никаких халатов и спортивных костюмов в моем доме. Поняла?
- Поняла.
* * *
Как же была счастлива Ольга, когда закончились каникулы, и она вышла в институт. Аскольд уже неделю как ходил на работу, а ей до умопомрачения страшно было оставаться наедине с высокомерной и неприступной Любомилой Сергеевной. Ольга лишний раз боялась выходить из своей комнаты, чтобы не получить нагоняй от свекрови. А за что, уж та всегда находила. С ее патологической чистоплотностью и боязнью микробов, можно было придраться к чему угодно. Фрукты нужно было мыть обязательно только с мылом и кипяченой водой, протирать стол и раковину с дезинфицирующим средством, обувь, придя с улицы тут же вымыть и вытереть насухо, а верхнюю одежду почистить. Чашечки в шкафчике должны стоять ровненько и по размеру, а все ручки должны смотреть в одну сторону. Два раза в неделю следовало натирать паркет и протирать мебель с полиролью, раз в неделю пылесосить все книги в шкафах, не говоря о повседневной уборке. Ровно в пять часов в субботу приходила женщина забирать белье в прачечную, взамен принося чистое и выглаженное. От такого расписания можно было получить психическое расстройство и смело заработать невроз.
Любомила Сергеевна очень гордилась своими интеллигентными манерами, но несмотря на это могла разговаривать матом, да не просто вставить крепкое словечко, а именно разговаривать, как портовый грузчик и совсем не прочь была иногда пропустить рюмочку горячительного. За неделю, прожитую под одной крышей с Любомилой Сергеевной, Ольга несколько раз еле сдерживала себя, чтобы не нагрубить ей. С малых лет ей внушали, что старших нужно уважать, прислушиваться к их советам, ну на крайний случай хотя бы не хамить. Она и не хамила, но внутри все клокотало от злости и несправедливости. Ну что плохого она ей сделала? Такой аккуратисткой она в своей жизни еще не была, а также отказалась от многих своих привычек, хотя было очень трудно. Подругу Тамарку свекровь ей тоже запретила приводить в дом, сказав,
- Не хватало еще, чтобы соседи увидели, что продавщица из ближайшего гастронома ходит к нам в дом. Ты бы с ней вообще перестала дружить.
- Почему? Она очень хорошая, я с ней больше десяти лет дружу.
- Вспомни хотя бы в каком виде она появилась на свадьбе, как с помойки.
- Она спешила и упала.
- Ну и не приходила бы совсем, чем в таком виде в приличном обществе появляться.
И была еще одна самая ужасная проблема. Ольге все время хотелось есть, беременность давала о себе знать, а есть можно было только на кухне и в строго установленное время. Один раз она позвонила маме, которая сказала, что готовит борщ. Ольга собралась в одну минуту и сказав свекрови, что должна забрать кое-что из своих вещей, уехала к маме. Там она от души наелась, повалялась с ногами на диване, а потом попросила маму сварить ей кофе.
- Как Юрка поживает? - спросила она, с удовольствием потягивая ароматный напиток.
- Не знаю, на дачу они уехали.
- Зимой?
- Светлана увезла его туда, чтоб в конец не спился парень здесь. А у тебя-то хоть все хорошо?
- У меня все отлично, мам, - улыбаясь, ответила Ольга. Не могла же она сказать, что семейная жизнь радовала ее ровно неделю, что первый скандал произошел из-за неправильно сложенных на полочке чашечках и мокрого полотенца в ванной, что ее тошнит от сигаретного дыма, и что ей там тяжело, особенно когда дома не бывает Аскольда.
- Ты меня не забывай, хоть изредка заходи. Я может, тоже как-нибудь к вам загляну, если пригласите.
- Конечно, мамочка.
Ольга возвращалась от мамы, было еще не так поздно, на город только-только опустились сумерки, тихо падал снег, и по земле изредка пробегала легкая поземка. Когда до станции метро оставалось совсем недалеко, впереди замаячил темный мужской силуэт, не спеша идущий навстречу ей по протоптанной в снегу тропинке. Когда они поравнялись, мужчина одной рукой схватил с Ольги песцовую шапку, а другой сильно толкнул ее в грудь. Ольга не удержавшись на ногах, упала в сугроб, широко раскинув руки и выронив сумку. Она и вскрикнуть не успела, а мужчину уже как ветром сдуло. Беспомощно оглянувшись по сторонам, она поняла, что кричи, не кричи - бесполезно, вокруг все равно не было ни души, кроме огромной тощей бродячей собаки, бежавшей мимо с поджатым от холода хвостом.
"Да, шапку конечно жалко", - подумала Ольга, поднимаясь и собирая в снегу всякие мелочи и вещи, вывалившиеся из сумки, - "мы с мамой на эту шапку с шубой долго откладывали деньги, но могло быть и хуже. Всякое случается в жизни, слава Богу, хоть жива осталась, да и кошелек на месте".
Рассказав о происшествии дома, свекровь только хмыкнула, сказав что незачем порядочным женщинам по-темноте шастать, тогда и шапки будут целы, а Аристарх, что уже весна на носу и шапка скоро будет не нужна.
* * *
Чем больше становился срок беременности, тем больше Ольга чувствовала усталость, или просто за два с лишним месяца сосуществования в одной квартире с Любомилой Сергеевной у нее кончились силы, и все чаще в ее душе возникал дух сопротивления и самозащиты, который она старалась запрятать подальше и успокоить себя уговорами.
Как-то к Любомиле Сергеевне пришла ее знакомая, с которой они долго рассматривали свадебные фотографии молодых. Там где они в ЗАГСе надевают друг другу кольца, как расписываются в книге регистрации браков, как целуются и как садятся в машину.
- Видишь, какой у меня сын красавец, - говорила ей Любомила Сергеевна.