Вот и промчалось лето, которого всегда так долго ждешь, а оно пролетает так быстро и незаметно, что и оглянуться не успеешь. И лишь приятные воспоминания о времени, проведенном где-нибудь на солнечном пляже, нежась под ласковыми лучами солнышка или в какой-нибудь экзотической стране, где давно мечтал побывать, не дают скучать в это хмурое английское октябрьское утро, когда набегающие тучки сулят дождь на весь день. Но сегодня скучать не придется, сегодня мы ждем в гости одного знакомого англичанина, который этим летом посетил Россию, куда собирался уже много лет. Однажды он уже бывал в Москве, в начале восьмидесятых еще, будучи студентом университета и только начав изучать русский язык. Тогда он остался в восторге от поездки в Москву, от ее музеев, театров, выставок и от дружелюбия и гостеприимства москвичей. Лет семь назад в университет Англии, где преподает наш знакомый Дэвид, на один семестр почитать студентам курс лекций по математике приезжал преподаватель из Москвы. Они сдружились, Дэвид совершенствовал свой русский, а для москвича был гидом и с гордостью показывал достопримечательности Соединенного Королевства. С тех пор они часто общались по электронной почте и перезванивались, и каждый раз Дэвид получал от приятеля приглашение в гости в Москву. И вот наконец решился. Его интересовало все - богатая и так быстро меняющаяся история России, необычная архитектура ее дворцов, церквей и современных зданий, культура, обычаи, и чем живет современная Москва.
- Ну, как впечатление от поездки? - спросили мы, когда после приветствия уселись за накрытый стол.
- Противоречивые, - ответил Дэвид, - сейчас все расскажу, и сами поймете.
И он начал свой рассказ.
В Москву он прилетел в полдень, когда на улице было невыносимо жарко. Вылетая из Лондона, где было двадцать, он и не ожидал, что попадет в такое адское пекло. Однако Домодедовский аэропорт произвел на него должное впечатление и соответствовал всем стандартам международного аэропорта. В здании было прохладно и уютно, и огромная очередь на паспортный и таможенный контроль не так пугала.
С приятелем он договорился, что встречать его не нужно, не маленький, сам доберется. Но попав в чужую страну, где все говорили на чужом языке, хоть и понятном для него, он слегка растерялся.
- Вы москвичка? - спросил он приятную молодую женщину, стоящую в очереди на контроль впереди себя.
- Да, - ответила та.
- А не подскажете мне, где здесь стоянка такси?
- Подскажу, а вам далеко ехать?
Дэвид вытащил из кармана бумажку с адресом, и она посмотрев в нее ответила,
- Так вам лучше на электричке, а то узнают что вы иностранец, столько слупят, да и быстрее так будет. Я вам покажу, где выходить надо, сама там выхожу.
Не поняв, что такое слупят и почему на электричке быстрее, Дэвид не уточняя, согласился.
С Аленой, так звали женщину, они всю дорогу мило беседовали, и шутили, и он совсем не заметил, как они уже оказались на Павелецком вокзале, где Алена указала ему куда дальше идти, пожелала хорошего отдыха и помахав на прощанье рукой пошла в другую сторону, везя за собой чемодан на колесиках. Дэвид же увидев табличку "Туалет", повернул обратно, решив что как-то неудобно первый раз придя в гости прямой наводкой бежать в туалет, уж лучше это сделать на вокзале. Но какого же было его удивление, когда он понял, что это услуга платная. Покопавшись в карманах и вытащив мелочь и незнакомые купюры разменянные в аэропорту, и еще не привыкнув к чужим деньгам, он долго отсчитывал нужную сумму и, наконец протянул их в окошечко тетке читающей журнал.
- Эй мужчина, а бумагу брать не будете? - крикнула она ему, когда он уже отошел от нее и взялся за ручку двери мужского отделения.
Дэвид удивленно посмотрел на нее и нерешительно спросил,
- А там что бумаги нет?
- Нет, - коротко ответила она и потянула за кончик туалетной бумаги от рулона на своем столе.
Вернувшись обратно и ничего не понимая, Дэвид стал наматывать бумагу на руку.
- Мужчина вы чё наглеете-то? Так весь рулон смотаете, - прикрикнула она на него и зло оборвала бумагу.
- А если мне не хватит, я должен оттуда за бумагой к вам бежать, или вы так шутите? - глупо спросил Дэвид, все еще в надежде что его разыгрывают.
- Поиздевайся мне еще, - зло ответила тетка и снова уткнулась в журнал.
В туалете стоял неприятный запах, краны текли, на раковинах вместо кусков мыла лежали помятые бесформенные обмылки. Дэвид с отвращением, уже пожалев что пришел сюда, зажал нос пальцами и заглянув в маленькую, но на удивление чистую кабинку, поставил чемодан возле входа в нее, зашел и закрыл за собой дверь. Выйдя ровно через минуту он не нашел своего чемодана. С яростью подбежав к тетке он закричал,
- Где мой чемодан? Кто его украл?
- А я почем знаю? - спокойно ответила она.
- Это же платное заведение, которое кстати не соответствует никаким санитарным нормам, - снова закричал он, привыкший что уж если заплатил за услуги, получать все по-полной программе, - вы должны отвечать за это, кто зашел в туалет после меня?
- Ты чего здесь орешь как резаный? Иди в милицию, жалуйся, я тебе не нянька.
- И пойду, - вконец разозлился Дэвид и впрямь отправился искать милицию.
Долго ее искать не пришлось, вскоре он увидел табличку на двери и громко постучав, вошел. Там с усмешкой выслушали его сбивчивую речь, и ничего не предпринимая вместо того, чтобы действовать и по горячим следам найти вора, потребовали его документы и стали пытать зачем он приехал в Москву, к кому и на какой срок, где обучался русскому и что такого ценного было в его чемодане, что он так разнервничался. Дэвид признал, что в чемодане не было особо ценных вещей кроме его личных и подарков, которые он вез для товарища и его семьи, но это воровство. Камера и все ценное, слава богу, было в сумке, которую он повесил на обратной стороне кабинки туалета. Похихикивая, они лениво записали его рассказ с подробным описанием самого чемодана и всех вещей, находящихся в нем, телефон московского товарища, велели расписаться и на время его отдыха зарегистрироваться в Москве и впредь не разевать рот, а получше следить за своими вещами.
- А как же мой чемодан? - спросил расстроенный Дэвид.
Милиционеры дружно пожали плечами, а один из них самый молодой сделав серьезное лицо, ответил,
- Как только отыщем, сразу же доставим лично вам в руки.
По тому, как они дружно захихикали, Дэвид понял, что это не произойдет никогда.
Закрыв за собой дверь, он услышал такой хохот, как будто там вместо него побывал знаменитый комик. Дэвид обиделся, он не понимал, что смешного он рассказал милиционерам и как можно смеяться над чужим горем, тем более если ты находишься на государственной службе и призван защищать людей, попавших в подобную ситуацию. Но вспомнив уроки своего психолога он стал успокаивать себя, что ничего страшного, в сущности не случилось, конечно обидно что так грустно началось его долгожданное путешествие, но кое-что из вещей для себя он купит завтра, а вот подарки действительно жалко.
Дом своего товарища он нашел довольно быстро, лишь раз спросив прохожего, который указал на двенадцатиэтажный дом вдалеке, детально рассказав как к нему подойти. Внешне дом выглядел неплохо, но замызганный и обгаженный подъезд с нецензурными надписями на стенах и искореженными почтовыми ящиками еще больше поразили Дэвида, а зарешеченная лампочка в лифте с обгорелыми кнопками просто повергла в шок.
Его уже давно ждали и начали волноваться, узнав в справочной, что его рейс давно прибыл по расписанию. В квартире витал одурманивающий аромат пищи, а в комнате в ожидании гостя был накрыт шикарный стол. Отдав хозяйке букет, который он купил на вокзале, он извинился, что пришел без подарков, поведав свою историю о краже и вокзальной милиции. К его удивлению все большое семейство, с которым он познакомился, в один голос ответили, что это бесполезная трата времени и милиции вообще нужно опасаться, могут обобрать. А вот кошелек с деньгами и кредитками нужно носить только во внутреннем кармане, пользоваться осторожно и всегда быть начеку. Дорогие часы вообще на время лучше снять.
За столом он в полной мере оценил русское гостеприимство и широту русской души. Столько разнообразной и главное вкусной еды вместе он не ел еще никогда в своей жизни. Вдруг услышав позывные передачи "Кто хочет быть миллионером?" Дэвид подпрыгнул как ужаленный, спросив,
- У вас, что есть английское телевидение?
Узнав, что это российский канал, и что в России множество абсолютно схожих с английским телевидением передач и шоу, с одинаковыми декорациями и музыкой был очень удивлен. Еще вечером выйдя на балкон десятого этажа его прямо наповал поразила ночная Москва, она светилась, мигала и переливалась разноцветными огоньками как инопланетный корабль.
- Красота, - сказал захмелевший Дэвид, поглаживая под завязку полный желудок. Он дал себе слово не переедать, но все же не удержался и попробовал каждое блюдо. Все было так вкусно, что он попросил записать для него рецепты почти всего, что было на столе.
- Мне собаку нужно выгулять, пойдем побродим? - спросил московский Володя.
- С удовольствием.
На собачьей площадке, куда они привели пуделя Гаврика, двое явно подвыпивших молодых людей стравливали своих собак. Их пыталась образумить женщины, пришедшие выгулять своих питомцем, но они не обращали на них ни малейшего внимание.
- Нужно скорее позвонить в полицию! - увидев непорядки, по привычке произнес Дэвид, доставая мобильный, но посмотрев на укоризненный взгляд товарища сразу вспомнил сегодняшнее знакомство с ментами, как называли милиционеров в семье Володи, и замолчал.
- Бесполезно, - ответил Володя.
- Но куда-то же можно сообщить, есть же общество охраны животных, Гринпис или еще что-то, - не унимался Дэвид, - я не могу на это смотреть.
- Только своими силами, - ответил Володя и направился к парням.
Но никакие увещевания со стороны Володи, Дэвида и присоединившихся к ним собачников не дали результатов. Их только обматерили и освистали.
Домой возвращались молчаливые и понурые, а Дэвид называл Россию жестокой страной, с ужасными законами и кровавыми развлечениями, вспоминая что когда-то и в Англии в средние века травля животных была любимым развлечением, но в 1835 году был принят Акт о защите животных, и можно было запросто попасть под суд только за одно наблюдение за собачьими боями. А пару лет назад даже запретили псовую охоту на лис.
Вернувшись домой они еще долго обсуждали эту тему, Дэвид рассказывал как вольготно живется диким животным в Англии, да и во всей Великобритании, что их подкармливают жители, оставляя им на ночь угощенье, а для птиц и белок везде весят кормушки, и что у них практически совсем нет бездомных животных.
- Здорово! А у вас есть дома животные? - спросила дочь Володи, ученица одиннадцатого класса.
- Есть, кот Томас. Страшный озорник и охотник. Пришлось ему на ошейник колокольчик погромче повесить.
- Зачем?
- У нас все коты должны носить ошейники с колокольчиками. Для того чтоб предупредить своим появлением зазевавшуюся на кормушке неосторожную птичку.
- Фантастика, - пробормотал сын Володи тринадцатилетний Павлик, - у вас что в Англии птиц мало, их охранять надо?
- Нет, птиц у нас как раз много, потому что охраняют, как и всех остальных животных.
- Вот это точно фантастика, - сказал дедушка Евгений Петрович все это время внимательно слушающий рассказ зарубежного гостя.
Увидев, что ему отвели отдельную комнату, а сами расстелили себе на кухне раскладушки, Дэвид решил, что просто обязан завтра же переехать в гостиницу. Он даже не мог себе представить, что преподаватель университета, уважаемый человек, живет в такой маленькой для семьи из пяти человек квартире, к тому же лишенной обычных бытовых приборов. Дэвид уже и не представлял свою жизнь без тостера, кофеварки, микроволновки, кухонного комбайна и посудомоечной машины.
Проснувшись рано утром по будильнику, когда все еще спали, Дэвид как всегда уже много лет не пропуская и дня, решил отправиться на утреннюю пробежку. Вечером ему специально для этого выделили шорты, майку и кепку от солнца. На цыпочках пройдя по коридору он тихо захлопнул за собой дверь и нажал кнопку лифта, посматривая на дверь соседней квартиры, возле которой стоял полный пакет с мусором, распространяя ужасающий запах тухлятины. Лифт поднимаясь наверх заскрежетал так, что наверняка проснулись все не только в доме, но и во всей округе. Выбежав из подъезда, он свернул туда куда они вчера водили Гаврика, и трусцой побежал с интересом оглядываясь по сторонам. Москва еще не проснулась, и по улице сосредоточено в поисках съестного брели только бездомные псы, на гаражах сидели взъерошенные кошки, а заспанный старик подбирал разбросанные на детской площадке пивные бутылки. От вчерашнего переедания, лишнего выпитого спиртного, недосыпа и смены климата, Дэвид чувствовал себя уставшим, но решил не нарушать заведенного режима и пробежать столько, сколько было положено. На последнем круге он уже не чувствовал ног, по спине ручьем струился пот и только мечта о контрастном душе и чашечке ароматного кофе давала ему силы.
Подбегая с другой стороны дома, он увидел переполненные мусорные контейнеры, у которых жужжали несметные полчища зеленых мух, а из-под днища на проезжую часть сочилась зловонная жижа. В подъезде его ждала удивительная и неожиданная неприятность, лифт не работал. Постояв немного минут переминаясь с ноги на ногу и безрезультатно потыкав в обгорелые кнопки, Дэвид стал подниматься пешком на десятый этаж, где его ждало новое потрясение. В центре Москвы в доме, где живут люди между этажами прямо на ступенях лежали использованные презервативы, море окурков, битые бутылки, кучки человеческих экскрементов, а на стенах виднелись подтеки мочи. Превозмогая брезгливость и приступы тошноты, Дэвид все же добрался до десятого этажа и позвонил в дверь.
- Завтрак уже готов! Немецкие колбаски! - услышал он, но вместо благодарности хозяйке он еле успел добежать до ванной, где его стошнило.
Горячей воды тоже не оказалось.
- Профилактика, - сказали ему.
Приняв холодный душ, и наотрез отказавшись от немецких колбасок, он выпил кофе и попросил Володю отвезти его в магазин, чтобы купить себе вещи.
- Зачем в магазин? Поедем на Черкизовский рынок. Там все дешевле и выбор больше. Да и деньги сэкономишь. Еще там моя бывшая сокурсница мужскими рубашками торгует.
- Торгует на рынке после того как окончила университет? - удивился Дэвид.
- Да, семью кормить надо, а на учительскую зарплату детей не поднять.
- Скажи Володя, а что на рынке больше заработать можно?
- Гораздо.
- Не понимаю я вашу страну.
- Да я и сам не понимаю, а жить-то надо.
Дэвид снова удивился, когда они направились к метро.
- У тебя, что нет машины? - спросил он.
- Есть, но такая развалюха, к тому же не забывай в Москве пробки, так что на метро получится вдвое быстрее.
В подземном переходе Дэвид увидел группу нищих, которые просили подаяние. Выглядели они просто ужасно, грязные, вонючие, беззубые, у одного из них были все руки и ноги в страшных язвах. А мимо даже не глядя в их сторону проходили спешащие по своим делам люди, и лишь изредка слышался звон брошенной на пол монетки.
- Почему они здесь сидят, кто эти люди? - притормозив, Дэвид дернул Володю за майку.
- Это бомжи. Люди без определенного места жительства, понимаешь?
- Как это без определенного?
- Они бездомные. Их много, ты разве вчера не видел их на Павелецком?
- Наверно я вчера был очень злой и расстроенный, если никого не заметил вокруг. Но это же ужасно, и у вас, что нет приютов для таких людей?
- Приютов мало, а таких людей в одной только Москве знаешь сколько? А по всей России?
- А почему они бездомные? - Дэвид достал горсть монеток и положил в пластиковый стаканчик возле ног бомжей.
- По разным причинам. Кто конечно и сам виноват, что работу и жилье потерял, а кого государство подставило.
- Володя, говори пожалуйста так чтобы я понял, я не понимаю, как это государство подставило?
- Пойдем Дэвид, я тебе потом все объясню, а то скоро очень жарко будет.
Метро Дэвиду понравилось своей фундаментальностью, все было очень внушительно и красиво, правда воздух там был спертым, и такой грубой толкотни он никогда еще не видел. Они долго тряслись зажатые в битком набитом вагоне, а рядом как назло вплотную прижавшись стояли несколько молодых людей, дышащих пивными парами, потом их сменила безразмерная тетка от которой так несло потом и чесноком, что лучше было удавиться. Зато рынок поразил Дэвида своим размахом и размерами. Чего здесь только не было. И по-правде сказать он даже не ожидал, что на рынке могут продаваться товары такого хорошего качества. Он приобрел много всего, чего даже совсем и не собирался покупать. Володина бывшая сокурсница постаралась на славу, показав им на рынке самые хорошие вещи по приемлемым ценам, а заодно и предупредив быть крайне осторожными. Полчаса назад рядом с ее местом цыгане рассматривая товар и громко переговариваясь между собой, мастерски порезали у покупательницы сумку и свистнули деньги.
- Что такое свистнули? - спросил Дэвид.
- Украли.
- Ужас, - произнес Дэвид и похлопал себя по карману, проверяя на месте ли его портмоне.
И еще одна любопытная вещь привлекла внимание Дэвида. На рынке он видел людей с висящими на шее табличками "Куплю золото" и "Обмен валюты".
- Володя, что значит обмен валюты?
- А то и значит, доллары или евро на рубли меняют или наоборот.
- Но это же незаконно, это бизнес банков? А этот человек с табличкой стоит рядом с вашим милиционером и смеется. А милиционер в форме, то есть на работе не стесняясь, пьет пиво.
- Дэвид, привыкай. У нас много чего делается незаконно.
Дэвид только удивленно пожал плечами, подумав о том, что в Великобритании и на ум бы никому не пришло разменивать деньги вне стен банка, а полицейский не посмел бы пить спиртные напитки при исполнении, да еще и у всех на виду.
- Теперь поедем на такси в гостиницу, - выбравшись по лабиринтам огромного рынка, в которых так ловко ориентировался Володя, сказал весь взмокший, но довольный покупками Дэвид, - метро я больше не осилю.
- Какая гостиница? Живи у нас, у меня отпуск, - стал уговаривать его Володя.
- Я не хочу быть никому в тягость, - ответил Дэвид, - да и мне в гостинице будет лучше.
И Володя уступил.
Таксист, который любезно согласился отвезти их в гостиницу и распахнул перед ними двери своей машины, по-видимому сам не знал дороги. Он повернулся к Володе и улыбнувшись так, что на солнце ярко засверкали его вставные передние золотые зубы, сказал,
- Ти дарагой, гавари где ехат, где паварачиват, а я буду ехат, харашо?
- Господи, лучше бы мы поехали на метро, этот водитель сумасшедший, он представляет себя гонщиком, - мертвой хваткой вцепившись в ручку машины, уже через пару минут думал Дэвид. Он постоянно видел перед собой орлиный нос водителя, который всю дорогу сидел вполоборота к дороге, то уточняя у Володи направление, то рассказывая ему о горных дорогах его родного Кавказа, при этом совсем не снижая скорости и не смотря на дорожные знаки впереди себя.
В гостинице, куда Дэвид вошел покачиваясь от такой поездки ему сказали, что одиночных номеров, к сожалению, нет и с улыбкой предложили номер на двоих.
- Нет, я приехал сюда отдохнуть, вы меня понимаете? - он поймал за руку девушку-администратора и просительно посмотрел ей в глаза.
- Конечно, понимаю, - многозначительно улыбнулась девушка, - у нас есть один номер на брони, но...
Володя вплотную приблизился к уху Дэвиду и шепнул,
- Нужно ей дать немного сверху, и тогда сразу найдется номер.
- Пожалуйста, поищите, - вздохнув, сказал Дэвид, подвигая к ней по стойке накрытую ладонью купюру.
- Хорошо, так и быть, под свою ответственность отдам вам этот номер, - мило улыбнулась девушка и с быстротой и сноровкой фокусника купюра перекочевала с гостиничной стойки в выдвижной ящичек стола.
Устроившись в гостинице, где в комнате работал кондиционер, а в ванной из крана текла горячая вода, Дэвид попросил Володю записать его по телефону на экскурсии и заказать билеты на интересные концерты, а сам пошел наскоро принять душ и переодеться. Затем они отправились перекусить, выкупить заказанные по телефону билеты, а заодно Володя пообещал Дэвиду показать ему современную Москву.
После пиццерии, где Дэвид опять не удержался и попробовал больше, чем было необходимо, они направились за билетами, и чтобы сократить путь Володя предложил пройти через школу. Дэвид удивленно вытаращил глаза и спросил,
- А разве можно через школу? Это же небезопасно для детей, если через нее может пройти кто угодно.
Володя не нашелся, что на это ответить, а только пожал плечами и вздохнул.
В школе видимо была перемена, малышня с визгом носилась друг за другом, а в конце школьного двора стояла группа тинэйджеров, которые спокойно курили и лениво потягивали баночное пиво.
- Дети курят и пьют алкоголь? - хватая ртом воздух, Дэвид остановился как вкопанный, показывая на них взглядом.
- Да, пока учителя не видят, хотя они и их не очень-то слушаются, пошли.
- А кто им продает сигареты и пиво, они же не совершеннолетние? У нас никто не продаст сигареты до восемнадцати лет, а алкоголь до двадцати одного года.
- А у нас никто не спрашивает, сколько тебе лет, лишь бы продать.
- Но это же ужасно. И почему у вас везде все пьют пиво, я вижу это на каждом шагу? Особенно молодежь.
- Модный напиток. Жидкий хлеб.
- Жидкий хлеб? - переспросил Дэвид, оглядываясь на провожающих их глазами школьников.
К вечеру чуть уставший, но довольный экскурсией по Третьяковской галерее Дэвид вернулся в гостиницу, где девушка-администратор, как только увидела его, с улыбкой протянула ключ от номера и зашептала,
- Развлечься не желаете?
- В каком смысле?
- В смысле отдохнуть, девочку не хотите? Можно сразу двух. Есть мальчики, беленькие, чернокожие.
- Я что похож на извращенца? - возмущенно спросил Дэвид.
- Но вы же сами сказали, что приехали отдохнуть, - возмутилась девушка.
- Вот именно. Я приехал посмотреть Москву, походить по музеям, выставкам, сходить в театр, а вы мне грязь предлагаете.
- Ну, у каждого разные представления об отдыхе. Вы же настойчиво требовали номер на одного для отдыха, вот я и подумала.
- Нет, мне этого не нужно, я историей, искусством и архитектурой интересуюсь.
- И интересуйтесь себе на здоровье, только я думаю, одно другому совсем не мешает. Знаете, какие люди здесь останавливаются занятые и даже знаменитые, и тоже отдыхают активно.
Войдя в номер, Дэвид сразу набрал номер домашнего телефона Володи и как только услышал его голос, почти закричал в трубку,
- Представляешь, что мне сейчас предложили в гостинице?
- Наверно, могли. Так что же тебе предложили, шпионаж?
- Шпи-о-наж? - по слогам произнес Дэвид, - да нет же, проститутку. Мне понимаешь? Мне, порядочному семьянину.
- И только-то, - перебил его Володя.
- И ты считаешь это нормальным? У вас, что в России специальных клубов для таких людей нет?
- Да на каждом шагу. Дэвид успокойся, относись к этому с юмором. Ну предложили - отказался, и не бери в голову.
Дэвид долго молчал, а потом вдруг спросил,
- Скажи, Володя, я ведь хорошо говорю по-русски, почти без акцента, верно?
- Верно.
- Так почему же во мне сразу все видят иностранца?
- Что же тут странного? Убери с лица улыбку и доброжелательность, прекрати все время извиняться, и ты будешь выглядеть совсем как русский, ну во всяком случае как прибалт, а они уже давно не улыбаются в России.
Все последующие дни Дэвид или с Володей, или с экскурсией, а то и сам побывал почти везде, куда собирался попасть, заранее все наметив еще сидя в своем уютном доме в Англии перед компьютером и лазая в интернете по всем туристическим сайтам Москвы, долго советуясь с женой и сыном. Как хорошо, что сын оказался в это время занят, а ведь он так хотел его взять с собой и показать молодому человеку Москву. Конечно, немного жаль что ему не удалось увидеть своими собственными глазами Красную площадь и Александровский сад, Большой и Малый театры, Манеж и Третьяковскую галерею, музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, побывать в ресторане "Красная площадь" при историческом музее, где представлена традиционная русская кухня и отменное качество обслуживания, увидеть эту модную, стремительную и бурлящую, быстро развивающуюся, красивую, но к сожалению опасную Москву. Москву, где наряду с многочисленными пиццериями и кофейнями, престижными ресторанами, умопомрачительными зеркальными небоскребами, шикарными банками и отелями, изысканными магазинами, модными бутиками и обилием продуктов в супермаркетах влачат свое существование плохо одетые старики с голодными потухшими глазами, собирающие бутылки и окурки, бездомные сироты-попрошайки и вонючие бомжи на вокзалах. А где же социальная помощь, где Красный крест, где государство? Контраст, конечно же есть в любом государстве, но этот блеск, граничащий с нищетой просто не укладывался в голове Дэвида. Ему было до слез жалко этих людей, в результате жизненных передряг оказавшихся на улице без средств к существованию. Он видел как молодой парень калека без обеих ног, с землистым цветом лица, полусгнившими зубами и с протянутой рукой просил милостыню, заливаясь краской стыда. Да только не ему должно быть стыдно, а государству, которое не делает ничего, чтобы эти голодные и немощные не протягивали руки, а государству даже удобно, чтобы они побыстрее протянули ноги.
Москва притягивала и пугала одновременно своими размерами, своей новизной и своею жизнью без правил. По улицам ходили красивые, модно причесанные и со вкусом одетые женщины. Дэвиду нравилось это, но он не понимал странную психологию русских, голодать и во всем себе отказывать, ради того чтобы хорошо выглядеть. Не понимал, как можно так спаивать молодежь, не понимал, почему везде нужно носить с собой паспорт, не понимал почему так нагло ведут себя милиционеры, почему на улицах такого большого города нет бесплатных общественных туалетов и отсутствуют указатели. Видя широкие улицы города и многочасовые пробки, не понимал, почему нет переходов для пешеходов, а об инвалидах здесь и говорить было нечего, он не видел ни одного съезда. Его пугали бесконечные кровавые сериалы по все каналам российского телевидения, грязный душный общественный транспорт, со сломанными и изрезанными сиденьями, водители-головорезы, которые носились по улицам не соблюдая скоростного режима и не пропуская пешеходов. Один раз он чуть не попал под автомобиль на пешеходном переходе, переходя строго на зеленый, где его же обругали, а когда он стал возражать, обозвали немчурой.
Дэвид понимал, что и в Британии конечно же не все так гладко и идеально, и порой даже ругал свое правительство, но теперь он понял, что правительство его страны все же работает на народ и стал гордиться своей страной и законами. Он еще никогда так не любил свою Родину, как после поездки в Россию.