Лена объехала почти весь бывший Советский Союз, но никогда не была за границей. Обеспеченные знакомые рассказывали о Греции, Италии, Америке, странах, где они побывали, но Лена им не завидовала - она никогда не хотела поехать в эти страны. Все страны затмевала Япония, которой она бредила с детства. Родители Лены приехали на Сахалин в конце сороковых годов. Городок, куда их привезли, был небольшим. Он стоял на берегу холодного моря и с трех сторон был окружен сопками, поросшими тайгой. Японцы недавно покинули городок, оставив свои дома вместе с утварью. Японские деревянные одинаковые домики стояли ровными рядками. По краям чистых улиц шли деревянные тротуары, прикрывающие дренажные канавы. Несколько больших богатых домов имели загнутые многоэтажные крыши и дворики с миниатюрными садиками, горбатыми мостиками и красивыми валунами. Во всех двориках были установлены специальные печи-крематории для сжигания мусора. На сопку вела каменная, многоярусная лестница. Каждый ярус заканчивался каменной площадкой с аркой в виде буквы 'П' - с загнутыми концами верхней перекладины. На сопке стоял полуразрушенный японский храм. Переселенцы стали обживать городок. Утеплили холодные домики двойными засыпными стенами и завалинками. Поставили 'буржуйки' - печки, переделанные из металлических бочек, трубы вывели в окна. У японцев только богатые дома были с медными печками, остальные обходились жаровнями. Вся мебель осталась японская. Лена помнила низенькие японские столики, циновки - татами, красивые, полированные черным лаком снаружи и красным - внутри шкафчики разных размеров. В одном, самом маленьком, с множеством отделений хранились бронзовые божки. Самым любимым был толстенький японец с большой плоской рыбой под мышкой. Лена ребенком часами играла с ним. Остальные игрушки тоже были японскими: куклы в шелковых кимоно с веерами, стоящие в стеклянных аквариумах, маленькие домики с раздвигающимися перегородками внутри и настоящими татами. Мама отдавала для игры яркие японские пиалушки - она брезговала есть из них. В расписные фарфоровые вазы мама сажала цветы. В семье ели из эмалированных или алюминиевых мисок. Скоро городок стал очень грязным. Мусор не вывозили, канализация засорилась, тротуары сгнили и только водопроводные японские колонки на улицах работали исправно. Лена выросла под японскую музыку и речь. Приемники на Сахалине почти не ловили русские передачи, но очень хорошо - Японию и целыми вечерами дом наполняла тягучая японская музыка и резкая отрывистая речь. Японию Лена увидела, когда ей было около десяти лет. Родители собрались на Украину, 'на материк' в отпуск. Дядя, капитан рыболовецкого сейнера приехал забрать ее к бабушке на другое побережье острова. Ее, кур в ящике и собаку погрузили на шлюпку. Судно стояло на рейде, так как не могло подойти к полуразрушенному пирсу. Была очень высокая волна, и их еле погрузили на корабль. Лену очень укачивало, и дядя одел ее в непромокаемый рыбацкий плащ и привязал на палубе. Рядом была закреплена клетка с курами, которые опустили крылья, полузакрыли глаза и время от времени вышлепывали из себя яйца без скорлупы. Собака, растопырив лапы, ездила туда-сюда по палубе и была очень несчастна. Лене под солеными брызгами стало лучше и дядя, протянув ей бинокль, сказал: 'Посмотри - Япония'. У Лены екнуло сердце, она взяла бинокль и увидела голый берег и две огромные бочки-цистерны из серебристого металла. Ее поразило, что Япония так близко. С тех пор Лена мечтала о Японии такой близкой и такой недоступной. Потом она уехала далеко на Украину , но продолжала вспоминать о Японии, читала о ней книги, смотрела редкие японские фильмы. Но теперь Япония была очень далекой и по-прежнему, недоступной.