Они познакомились случайно, в больнице, где он проходил курс лечения после ожога. Медсестра обратила внимание на неадекватное поведение больного во время перевязок - вместо того, чтобы морщиться от боли и просить сделать анестезирующий укол, он с трепетом ожидал, когда с обожжённого участка будут снимать присохшие бинты. Лечащий врач, проведя с ним беседу, сделал вывод, что паренёк по натуре своей мазохист с низким болевым порогом. И всё бы на этом закончилось, если бы не роковая случайность, сведшая мазохиста-пациента с медсестрой-садисткой.
Их дружба зародилась на общих интересах к физическим страданиям. Выписавшись из стационара, он продолжал с ней встречаться и играть в свои странные игры. Частенько отхлестав "жертву" и поглумившись над его телом, она позволяла вылизывать ноги и свой возбуждённый бутон. Он был в полном её подчинении и с радостью исполнял все несуразные прихоти. Но и этого ему казалось мало. Чего он хотел испытать, наверное, не знал и сам. Пытки ужесточались, но она отдавала себе отчёт, чем это может закончиться, и прекращала их, не смотря на уговоры истерзанного любовника. В конце концов, решив порвать все отношения с человеком не признающим ничего, кроме боли и унижения, она решила свести его со своей подругой, по характеру напоминающую Мегеру.
Однажды под вечер, когда моросящий дождь неприятно заползал за шиворот, они пришли в маленький домик, стоящий на окраине города. Вокруг всё заросло бурьяном и казалось, что жилище необитаемо, но войдя, он понял, что ошибался.
В комнате с плотно зашторенными окнами горела одинокая свеча, слегка напрягая зрение, он увидел полуобнажённую женщину, сидящую в кресле и курившую сигарету, вставленную в длинный мундштук.
- Знакомьтесь! - произнесла подруга, приведшая его в этот "райский" уголок - А мне пора на дежурство! - и она мило улыбнувшись, направилась к выходу.
- Константин! - представился он и по-гусарски кивнул головой.
- Изольда! - ответила женщина и протянула к нему руку - Подойди поближе! Так вот ты какой, наслышана! - Выпустив струйку дыма, она поднялась с кресла и провела пальцами по его щеке - Ну, что ж! Посмотрим на столько ли ты хорош, как тебя обрисовали! Иди за мной! - и, взяв со стола подсвечник, она увлекла его к крутым ступенькам, ведущим в подвал.
Мрачное подземелье напоминало средневековую камеру пыток. По углам в старинных канделябрах горели заранее зажжённые свечи. Из не оштукатуренных кирпичных стен торчали скобы с цепями, на конце которых болтались грубо сделанные наручники. Неотёсанная деревянная скамья в центре явно предназначалась не для пения серенад. В общем, то, что наводило бы ужас на нормального человека, ему было по душе.
- Мило, ничего не скажешь! - восхитился желающий испробовать всю прелесть сумасбродных ласк.
- То ли ещё будет! - и она неожиданно стегнула его плетью, неизвестно откуда появившейся в её руке - Раздевайся и поживее!
Подтолкнув, слегка ошарашенного Константина неожиданным началом любовных игрищ, к центру, полуголая фурия, взяв в руки кнут, щёлкнула им, как бы объявив начало сказочных блаженств.
Не сводя с неё глаз, он сбрасывал одежду, ожидая дальнейших указаний. Изольда, чувствуя безграничную власть, приковав его руки к стене, стала слегка стегать по ногам и животу кожаной плетью. Удары набирали силу и тело, постепенно, покрывалось красными, опухающими полосками.
- На колени, засранец!
Подчиняясь приказу он опустился. Оковы были не очень длинные и руки оказались приподняты, так, что со стороны он напоминал распятого, стоящего на коленях.
Подойдя вплотную, и сняв с себя кожаные шорты, схватила его за затылок и прижала к своему лобку.
- А теперь работай! Работай так, чтобы я тебя не убила!
Привыкший к этим играм с медсестрой, он быстро довёл до оргазма свою мучительницу.
Испытав блаженство, она закурила и слегка отдохнув, напоила его водой из пластиковой бутылки.
- Ну, как, не устал? Или на сегодня достаточно?
- Можно ещё, я неугомонный! - кривя в улыбке губы, сказал он.
- Ну, ну! Ты мне нравишься, только не доводи меня до исступления, это чревато!
Отстегнув от стены, она уложила его на скамью и сама принялась ласкать только что терзаемое тело.
Потрескивали свечи, и казалось, что ласка будет бесконечной. Наконец произошло то, что и должно было произойти. Утирая губы, хищно улыбнувшись, приказав лечь на живот, связала под скамьёй его руки, обещая новую волну наслаждений.
Она стегала его, пытаясь услышать крики и мольбы о прекращении издевательств, но он молчал, иногда тихо постанывая, чем злил её и заставлял наносить удары ещё сильнее.
- Ты, случайно, не Олег Кошевой? - устало спросила она, глядя на багровую исполосованную спину.
- Святой Константин! - ответил он - Дай воды!
Она поднесла к его губам всё ту же бутылку и, дав сделать пару глотков, убрала.
- Хватит, а то обоссышься! - И схватив кнут, стегнула так, что кожа на спине лопнула и выступившая кровь закапала на цементный пол.
Вскрикнув, он удивлённо посмотрел на неё, вывернув шею, но её уже было не остановить. Войдя в раж, не слыша криков, она покрывала его тело рубцами. Кровь, стекая на пол, образовала лужу.
- Святой Константин, говоришь! Ну, тогда терпи! - и она продолжала экзекуцию.
Когда её руки уже не в силах были нанести очередной удар, она, утирая пот, присела на пол. С ненавистью глядя на молчащего мужчину, кое-как поднялась и, подойдя к нему, пощупала пульс. Пульса не было. Полив водой на окровавленную, превращённую в месиво спину, она закурила и, шатаясь, поднялась в комнату.
За окном светало, Аврора румянила небосвод и Изольда, упав на кровать, погрузилась в дрёму.
Её разбудил стук в дверь. Открыв глаза, взглянула на настенные часы, было одиннадцать. Поднялась, закутавшись в простыню, подошла к двери, и не спрашивая - Кто там? - открыла.
- Ну, как?
На пороге стояла подруга, приведшая Константина. Изольда, молча взяв её за руку, потащила в подвал, где и представила бывшего бой-френда.
Он лежал на скамье, в той же позе, кровь уже подсохла и напоминала коричневую коросту.
- Он же мёртвый! - ужасаясь, вскрикнула медсестра - Что делать?
- Он умер от блаженства, что может быть лучше?- и помолчав, добавила - Что делать? - спроси у Чернышевского! Давай без паники, надо думать, как от него избавиться.
Той же ночью Святой Константин был расчленён и закопан на пустыре, недалеко от дома.