|
|
|
Язва
История болезни
Ночь
3:56 AM
Я просыпаюсь враз, как по нажатию кнопки. Так включаются киборги в кино. На будильнике 3:56 утра. Хотя жалюзи опущены и развернуты до предела, желтый свет уличного фонаря просачивается сквозь них, отражается в трюмо и колет мне глаза. И эти чертовы таблетки, этот паксил явно давит мне на голову. Я пытаюсь уползти из под прицела фонаря, укладываюсь поудобнее и закрываю глаза. Попробую подумать о чем-нибудь далеком и приятном -- может быть и засну. Что, если выйти из дома и немного пройтись?
Вперед! Выхожу на лестничную площадку. Кнопка звонко отщелкивается и дверь лифта открывается. Переступаю через смрадную лужу в кабине, жму на оплавленную "1" и еду вниз. Пока я в подъезде, надо решить, какое будет время года. Наверное весна или лето - я не чувствую на себе пальто и, значит, зимой мне будет холодно... Итак, начало лета, июнь.
Выхожу из подъезда, щурюсь от яркого солнца и сияющей вокруг зелени. Пусть это будет тот год, когда желтые одуванчики стлались сплошным ковром и уже в нескольких шагах впереди газон становился сплошь золотым.
Школа остается справа, иду по дорожке прямо. Ступеньки. Сколько их было? Шесть, семь? Неважно, полетели дальше. Детская площадка с песочницей и кособокой каруселью, семидесятый дом с разноцветными заплатами на 11 этаже. Перехожу дорогу и иду по тротуару. Я бросаю горящую спичку и волна безтелесого пламени бежит передо мной по воротнику из тополинного пуха. Подъезд, еще подъезд, дорога, газетный киоск, гастроном. Интересно, как он сейчас выглядит и что в нем продают? Ларьки. Четыре или пять, сколько их было? Интересно, стоят еще? И тот от мясокомбината, где продавщица держала горшок прямо под прилавком?. Бочка с молоком еще стоит, но очереди нет. Значит девять утра и я иду по направлению к работе. Перехожу трамвайную линию. Автобусная остановка. Сажусь в длинный желтый Икарус. Номер? Номер не помню. А нет, вспомнил - 44й. По-павлиньи взвигнув пневматикой, автобус трогается с места. Следующая остановка... Школа?
Утро
6:49 AM
Громкое кукарекние в юлиной комнате. Six forty nine a. m. кричит петух по-английски женским голосом и опять кукарекает. Через минуту к нему присоединяется мой будильник. Слава богу, можно вставать. Голова ватная, в комнате душно, батареи свистят и ужасно стучат, как будто по ним колотят молотком.
Открываю окно. На улице минус пять. Поднять Юлю и сразу принять таблетку. Иду к Юле и уговариваю ее проснуться. Она жмурится и делает вид, что спит. Принимаю превасид, запиваю водой из фильтра и иду делать зарядку. Приоткрываю еще одно окно, включаю телевизор.
7:00 AM
В Москве уже три часа дня, все новости произошли. Войнович написал новый гимн. Во мне все сжимается от ужаса, что произошло с Войновичем, но когда я слышу его текст, успокаиваюсь:
Сегодня
усердно мы Господа славим
И ленинским молимся славным мощам,
Дзержинского скоро на место поставим
Затем, чтобы он нас пугал по ночам.
Мы всем офицерам дадим по квартире,
И пенсии выплатим всем старикам,
И всех террористов пристрелим, как в тире,
И всем олигархам дадим по мозгам.
Коррупционеров засадим в Бутырку,
Чтоб знали, насколько закон наш суров.
Мы выдадим всем мужикам по бутылке,
А бабам на выбор дадим мужиков.
Тут же выясняется, что музыку александравского гимна написал какой-то немец, а Александров ее позаимствовал, что Ельцин маразматик, что Шойгу знает как давать типы слесарям... Я делаю зарядку. Инна уговаривает Юлю сходить в туалет, умыться и одеться. Угрожает поставить "F" за застилку постели. Уже 7:15 - пора одеваться. Юля бегает в пижаме и одеваться не собирается. Начинаю на нее покрикивать и сулить "F" за одевание. Дело двинулось - сняла пижамные штаны.
7:27 AM
Я уже одет, на часах 27 минут, Юля ревет и хочет одеть сапоги, а не ботинки. Напяливаем шапку, куртку и я вытаскиваю ее за дверь. Лифт. Уговариваю одеть перчатки. Ноль по фазе. Встречаем соседку, которая говорит, что мы ее заливаем. Супер неизвестно где, и она машет рукой - дескать все равно потом хозяин будет ремонтировать - и мы разбегаемся. На нашем светофоре Walk, но Юля бредет еле-еле. Одной рукой я тащу за собой ее школьный рюкзак на колесиках, другой пытаюсь поймать ее за воротник. Рюкзак производит страшный шум. Юля жмется к стенке, вытирает полами пальто витрины, топает по крышкам подвалов. Уговоры, что автобус уедет без нее, не действуют. Переходим 64-ю. Нам Wolk на 65-й. Слава богу, ее подружки стоят, значит автобуса еще не было. Желтый школьный автобус появляется неожиданно и подруливает к бордюру. Я надеваю на Юлю тяжеленный рюкзак и подсаживаю-запихиваю ее в автобус. Дело сделано, теперь нужно заскочить в химчистку и можно возвращаться.
Сонный китаец находит и со слизским звуком набрасывает плечики на крюк. Я плачу и с рубашками наперевес отправляюсь домой. Возле пиццерии, как всегда, стоит дама в меховой (кроличьей?) шубе с раскрытой тетрадкой и пластиковым мешком -- ее, видно, должны подобрать через минуту. Да, вот с 63-й выворачивает машина и дама захлопывает тетрадь.
8:00 AM
Мы с Инной завтракаем. Удар колокола из соседней церкви означает, что нужно включить видео, чтобы записать очередную серию Arthur"s Adventures для Юли. Колокол всегда бьет в 8:01, что очень удачно, так как к этому моменту рекламный блок обычно заканчивается и начинается собственно Arthur. Тем временем на кухне телеведущие с миллионодолларовыми ужимками пытают бывшего клерка верховного суда о том, как судьи оного суда принимают решения, потом записные аналитики обсуждают шансы Буша и Гора, потом нам показывают очередного профессора очередного университета, который научился строит ауру вокруг всего человека, используя лишь отпечаток от одного пальца, потом погода, трафик, опять выборы и т.д.
Колеблюсь и принимаю очередную таблетку. Цепрасин. Хрен его знает, как все эти лекарства взаимодействуют друг с другом. Прислушиваюсь, как таблектка прокатывается по пищеводу и жду реакции. Реакции нет, и ничего, кроме легкого спазма ожидания неприятностей, я не чувствую. Задолбали они меня. Проглатываю капсулу Ginko Biloba, прочистить мозги. Чищу зубы, бреюсь, полощу рот люстерином. Сображаю, что он со спиртом, спирт может всасываться через слизистую рта, а на моих таблетках предупреждение не употреблять алкоголь. Выплевываю люстерин, проверяю не ведет ли меня еще и иду одеваться.
Черт дернул меня предложить свои услуги в покупке витаминов для Шурочки. Теперь я должен где-то купить их не очень дорого, найти коробочку и отнести на почту. На хрена оно мне надо - не знаю, наверное, чтоб продемонстрировать, как лихо я управляюсь с местными фармаси и почтой. Муж Шурочкин сейчас во Флориде и меряет какую-то фигню на магните. Можно подумать, Украине не хватает только измерений на этом флоридском магните, чтоб ее опять сочли индустриальной державой. Почему нельзя прямо во Флориде пойти в магазин и купить эти витамины, не знаю. Проще видно сбросить мне мэйл и тонко так спросить, а сколько они здесь стоят. Наверно Жора посоветовал. Ну хрен с ними, сам виноват.
Метро
9:05 AM
Я ругаю себя про себя, пока мы с Инной едем в метро. Она вяжет Юле шапочку, я, как завороженный, смотрю, как добавляется ряд за рядом. Краем глаза наблюдаю, с каким неподдельным изумлением народ таращится на леди в дубленке, которая вяжет в метро. Окей, пусть знают наших.
Свет за окнами меркнет. Поезд вкатился в туннель. Мы летим в коричнево-серых облаках туннеля. Порой мне кажется, что я в подземном самолете, порой - что я пассажир солитера. Еще пятнадцать минут и качка закончится. Боль в спине под лопаткой, будто кто-то грызет во мне ход. Строит внутри меня метро. Глотаю таблетку антацида из баночки. Жую, меловая пыль бьет в нос изнутри, чуть не чихаю. Главное продержаться от 36-й до Пацифика - это 10 минут, а там уже будет легче.
Под землей нет времени дня. Время года есть, а дня нет. Ваннокафельные станции выныривают из темноты и пропадают в туннеле. Все как всегда. Интересно, когда он был этот тысячный раз, когда я ехал в метро? Это, кстати, значит, что на одно метро я потратил за эти три с половиной года полторы тысячи долларов.
Сегодня пятница. Предстоит обычный день. Тошнота работы, вернее безделья на работе. Кто мог подумать, что я попаду в такую западню - золотую клетку лени. Мысль о двух выходных впереди светит, но не греет. Пройдут как всегда бессмысленно быстро и понедельник наступит почти что вечером в пятницу. Впрочем, эта мысль не нова. В эпоху шестидневки понедельник начинался в субботу.
...это что, проклятие нового времени паразитствовать на литературе старого времени? Почему каждый новорусский писатель считает своим долгом а) вытереть ноги об идолов предыдущей эпохи, б) обозначить глубокое знакомство с новой русской жизнью, как то псалоциллиновые грибы или тактико-технические данные Смит-Вессона, в) заговорщецки подмигнуть читателю, мол мы с тобой последние из могикан в этой просранной стране, кто читал Борхеса?
Я понимаю, как важно писателю создать вокруг себя группу избранных, посвященных читателей - они будут драть глотку за него тем громче, чем менее их кумир признан истеблишментом. Связь любого диссиденствующего интеллектуала со слушателями, зрителями, читателями подобна связи кнопки и звонка - лишь прижми кнопку и поднимется оглушительный звон. Я понимаю, что тоталитарный режим - это отличная питательная среда для искусства складывания дули в кармане, такая же, как чашка Петри с питательным бульоном для выращивания культуры микроорганизмов. Прекрасные условия для развития, тепло, внимание, интеллигентные люди разглядывают в микроскоп и так вплоть до окунания в хромовую смесь, после которой чашка Петри готова к выращиванию новой культуры.
Почему вдруг все бросились описывать Россию золотого века, господ в цилиндрах, благородных купцов и прококаиненых дворян, почему горьковский всхлип о просвещенном капитализме стал столь популярен? Неужели это невнятный наказ новым русским, мол вы себя, конечно, сначала накормите, но потом и Россией озаботьтесь, пригрейте ее несчастную, напоите ее жаждущую. Нет звания почетнее, чем олигарх, нет кликухи позорнее, чем профессор.
Мой взгляд скользит по рекламе на плафонах в вагоне. Бахвальная реклама сайта About.com. "Если учитель вашего учителя где-то учился - то у нас". Бред. "Мы поможем вам стать банкротом, сохранив свой дом, личные вещи и деньги на счетах. Вам больше не будут звонить кредиторы, требовать оплатить ваши медицинские счета..." Отличная идея. Новая американская мечта - не платить по счетам. Какой догадливый маркетолог сообразил писать на конвертах с рекламой: "Это не счет!".
9:35 AM
Поезд противно скрежещет на повороте - значит следующая станция DeCalb. "Q" - через платформу напротив. Поезда обмениваются пассажирами. Едущие в мидтаун переходят на "Q", черные секретарши и русские программисты с Кингс Хайвэй и Брайтона, едущие в даунтаун, садятся в наш " N ".
Странное дело, любопытное наблюдение: эти сорокадолларовые кирпичи книг по программированию всегда открыты где-то в начале, в районе первой сотни страниц. Люди их читающие - в основном русские и китайцы, вперяются в них со столь отрешенным выражением лиц, что кажется, что они никогда не переворачивают страницы. Не то дело евреи - те уж если читают, так губы артикулируют столь внятно, что ощущаешь себя смотрящим немое кино или только что сошедшим с самолета.
Кое-кто в толпе вошедших оглядывается на нас с Инной, когда мы говорим. Это русские. Я тоже не могу побороть в себе этот бессмысленный позыв оглянуться на звук родной речи, не могу отвязаться от привычки сканировать всех встречных глазами, пытаясь угадать кто из них русский, а кто нет. Подсознательное стремление сравнить себя со своими, оценить, кто лучше устроился, или, лучше сказать, встроился в эту жизнь - одна из тех гадких привычек, от которой никак не могу избавиться. Я, наверно, миновал тот критический возраст, когда перемена страны - как перемена климата - акклиматизировался и живешь.
На следующей остановке мне выходить.
Поднимаюсь по лестнице два пролета и иду к турникету. Случайно толкаю кого-то локтем. Машинально бормочу "I'm sorry" и вижу, что задел слепого с собакой. Я часто встречаю их в этом месте. Меня всегда поражает эта собака, ведущая хозяина к выходу. Никогда не видел ее лающей и вообще не в духе. Как потрясающе она выдрессирована. Эти собаки-поводыри - одна из самых пронзительных примет американской жизни. Обхожу собаку стороной, чтоб дать ей и ее хозяину свободный проход через турникет, сам машинально лезу в карман за бэйджем, но на полпути в карман понимаю, что я в метро и чиркать по кардридеру при выходе из метро не надо. Каждый день одно и тоже. Успокаиваю себя тем, что не я один такой задуренный - сколько раз я видел, как при выходе из Саяка люди пытались чиркнуть по кардридеру метрокартой.
Прямо на меня устремлен невидящий взгляд кассирши в токенбуфе. Я съеживаюсь каждый раз, когда этот взгляд проходит сквозь меня. Мне кажется, черная леди ухмыляется при виде этих тупых русских, которые перед выходом из метро зачем-то достают свои бэйджи. Но не все ли мне равно? Я поднимаюсь на улицу. Народ с красными от холодами носами, ушами и шеями спешит на работу. Случайно встречаюсь взглядом с полицейским, он слегка мне кивает и я киваю ему "Hi" в ответ.
Вот пахнуло теплой пиццей - значит мне поворачивать за угол и я на месте. Стягиваю с головы вязаную шапочку, разглаживаю скудные вихры ладонью, оглядываясь в витрину парикмахерской, и позволяю вращающейся двери SIAC"a загрести себя внутрь. Минора в холле уже стоит, но не еще зажжена. Напротив нее стоит разукрашенная елка, вокруг которой беспрерывно едет паровоз с вагонами. Интересно, выключают ли его на ночь, думаю я, и чиркаю бэйджем по кардридеру. Я пришел. Захожу в кафетерий за мафином и иду к лифту.
Девятый этаж. Я еще раз чиркаю по кардридеру, открываю дверь и иду в комнату для консультантов. Половина кубиков свободна, Y2K лихорадка давно прошла и места теперь хватает всем.
Кубик
9:50 AM
Заваливаюсь в комнату, Джон уже здесь, мы здороваемся и я бужу свои компьютеры. Первым делом посмотреть почту. Письмо от менеджера в Лондоне:
All,
Please note that due to illness there will be nobody in the
number is + 44 7949654182
Thank you.
David Giaco
Professional Services Manager
+44 020 73234515
Это меня не касается. Удаляем.
Ответ от ВВ:
Не то слово, я почти плакал, когда
ему отстригли ...
--- Original Message ---
From: Vladimir Rubin <vrubin@prologics.com >
Sent:
Subject: Fw: [anekdot-daily] рассылка www.anekdot.ru
Почему-то мне кажется, что тебе история
понравится....
Хорошо, удаляем.
Письмо по поводу сканера.
Yes, I got the $4.05. Thanks. And I'm glad you like the scanner.
take care.
On Thu,
> I've gotten manual. Thanks a lot.
> I believe, you got 4.05. If not, let me know.
> Thanks again.
>
>> --- Original Message ---
> Sent:
> Subject: Re: Fw: ready to sent my check!
>
> > Howdy Vlad,
> >
> > Sent off your scanner yesterday and you should get it by Mon or Tues
at the latest. I miscalculated shipping by $4.05 and would appreciate it if you
could send it to me via paypal. If you want to wait till you get the package to
confirm for yourself how much I paid for postage, that"s fine. hope you enjoy
the scanner.
> > Thanks
> >
Все, с этим закончили, можно удалять.
Письмо из офиса.
Please join us for a mandatory company-wide meeting tomorrow,
The meeting will be held in NY on the 20th floor.
If you are remote, please follow the dial-in instructions below:
Domestic:
1-800-367-8976
International:
973-694-2444
Pass code: 7722
А вот это уже интересно. Кого будут увольнять сегодня? Хм, почта работает, значит не меня. А может наоборот, нас купила IBM и мы получим что-то по своим сток-опшинс? Сейчас 9:55, собрание в 11 - я легко успею. На этот раз надо-таки пойти посмотреть это кино. На душе однако муторно, хрен его знает, что они придумали. Звоню Свете в Лазард. Они там тоже ничего не знают, письмо пришло вчера поздно вечером. Идти она не собирается, послушает по телефону.
Свежий анекдот из России в папке anekdot:
Анекдот дня" и "История дня"
по итогам голосования за 5 декабря 2000.
***Самый популярный анекдот дня***
Звонит по телефону один грузин своему брату
и слышит:
- Гиви, у нас вчера произошло несчастье...
Брат, вчера наш отец полез на дерево
собирать яблоки...
- Ну?..
- Гиви, случилось страшное...
- ???
- Он упал с этой чёртовой яблони, Гиви!.. (пауза)
В общем, Гиви, мы потеряли отца...
Длительное молчание на обоих концах
провода. Затем Гиви, сообразив:
- Слушай, Вахтанг, а вы под деревом смотрели???
Анекдот рассказал(a) Долли
***Самая популярная история дня***
Однажды пошли мы с одной милой барышней в
театр - куда именно, значения для данной
истории не имеет. Важно лишь то, что от
спектакля мы получили массу удовольствия;
но в особенности - что барышня решила
пофорсить и, несмотря на то, что было еще не
особо холодно, пришла в шикарной белой шубе,
которую ей буквально накануне презентовали
родители.В общем, едем мы после спектакля в
автобусе, настроение отличное; обсуждаем
спектакль и вообще болтаем обо всем на
свете. Через некоторое время замечаем, что
мы уже не одни: прямо над нами навис эдакий
изрядно подпитый дядечка. На ногах он
держался с большим трудом, но когда
приоткрывал мутные глаза, то улыбался в
нашу сторону (вряд ли он что-либо видел,
скорее улавливал некие теплые флюиды).
И тут в автобус вошла ТЕТКА. Это была именно классическая ТЕТКА - невысокая, полноватая, выглядящая старше своих лет, с ярко намалеванными губами и веками и с высокой пергидрольно-белесой прической. Она буквально ломанулась к нам и учинила ор на тему, что мол наглая молодежь сидит, в то время когда ветераны труда в ее лице... и т.п. У нас было слишком хорошее настроение чтобы спорить. Мы продолжили разговор уже стоя. А через минуту-другую висевший теперь уже над теткой алкаш открыл глаза. Лицо его выразило изрядное изумление, затем страдание, после чего он сделал - ББУУУААААААААА!!!.. - как вы догадались, прямо на онемевшую тетку... Кому-то в автобусе стало плохо, кто-то начал кричать водителю; меня душил смех. Моя же подруга отреагировала совершенно особенно. Она вдруг стала очень серьезна, внимательно, с любовью оглядела свою шубу, потом подошла к имевшей жалкий вид тетке и искренне, прочувствованно сказала: "Тетенька! Большое Вам спасибо!!!"
Историю
рассказал( a) Д.У.
( gebo@land.ru)
---------------------------
10:10 AM
Иду к Ти Си отпрашиваться. Он не возражает и просит только узнать, сколько будет стоить лицензия на JAM для Alpha машины. Обещаю узнать. Он спрашивает, по какому поводу собрание, я пожимаю плечами, не знаю, может нас кто-то купил, а может добавляю я в шутку, I am already hired. Он смеется, я возвращаюсь к своему столу и соображаю, что сказал hired вместо fired. Вот так всегда...
Ну хорошо, у меня есть есть еще 20 минут посмотреть CNN. Что там эти придурки решили с судом? Шансов у Гора мало, придавили его беднягу. У нас бы сказали, недоиспользует административный ресурс. На ленте.ру обычная ругня. Броские заголовки баннеров, ведут в никуда и как правило вводят в заблуждение. Ничего такого они не сообщают, в погоне за тысячами показов они дискредитируют себя. Что обращает на себя внимание, так это пониженный - впечатление такое, что искусственно, интерес к выборам в США. Как будто там выбирают какого-то губернатора.
НТВ, кстати, тоже бормотало что-то невнятное, интересно почему.
Возвращаюсь на CNN. Ничего не происходит. Мне пора в офис. На улице противный ветер, холодно, возле стеклянных дверей Bear Sterns пританцовывают курильщики. Прижав локти к бокам и втянув голову в плечи они затягиваются часто-часто, как будто от сигареты можно согреться. Я ныряю в метро. Возле турникета слышу, что приближается поезд. Бегу скорее вниз.
Метро
Это "А". Ехать мне минут 7. Голова немного кружится и я прислоняюсь спиной к верикальной стойке. В вагоне публика неопределенного вида занятий, блэки в дутых куртках "The Noth Face", испановидные девицы, мужчина и женщина путешествующего вида лет по 45 с багажом со стикерами JFK. Мужик все время сжимает джинсовую коленку своей спутницы, они возбужденно гогочут - на неизвестном мне языке. Наверно только что прилетели и для полноты ощущений едут из аэропорта не на такси, а в метро.
Поезд несется во весь дух. Я мысленно представляю как он сейчас проносится под East River. Я ищу глазами карту метро и вижу рекламу WetFeet.com. Компания видно придумывала себе название, когда все однословные имена на вебе были разобраны. Ну, бог с ним, с именем, были бы деньги-любое имя можно превратить в брэнд. Давно я не видел этой рекламы. Во всяком случае - это одна из лучших рекламных фотографий, которые я когда-либо видел. Я пытаюсь разобраться, как же она сделана, монтаж это или высочащий профессионализм фотографа. На снимке - неформальное собрание в офисе вице-президента компании. Почему вице-президента? Потому что две стены офиса стеклянные и находится офис этаже этак на тридцатом и окна выходят на мидтаун Манхеттена. Снимок сделан в предвечернее время и в изображении калейдоскпически переплелись отражения окон из соседних зданий, преломленные многими слоями стекла огни улицы, темная синева неба и теплый свет в офисе. Ага, вот первая подставка - свет уж очень мягкий и правильный. Значит под плафонами лампы накаливания, а не дневного света. Значит их специально заменили для съемки. Пошли дальше. Совещающиеся сидят в непринужденных позах, но вот девушка в кожаном кресле - она, видно, и есть executive здесь. Нити внимания непроизвольно идут к ней. Но поставлено все блестяще и никакого наигрыша не чувствуется. Совещание как совещание. Изюминка снимка, конечно, в фигуре в черном, на резиновых присосках распластавшейся на наружной стороне стеклянной стены. Подпись : "Whithout leaving nose prints". Композиционно, по свету и цвету превосходный снимок. Я восхищаюсь копирайтером, который его придумал. Я еще больше завидую фотографу, который это снял.
Поезд тормозит - Broadway-Nassau. Вспоминаю, нет ли где здесь organic food или чего-то в этом роде. На Фултон есть GNC, но переться туда неохота. Иду в офис по Джон-стрит. Улица, как всегда, забита грузовичками UPS и Fedex, дорожные рабочие в тысячный раз перекопали улицу, огородив воронки, изрыгающие пар, постерами типа "Sorry for inconvienience while we repair your water supply system". Как классно они придумали - мой водопровод они чинят, вроде как не на что и жаловаться, ведь это моя система, не их.
Поднимаюсь на 20-й этаж. Роюсь в кошельке, с трудом нахожу свой бейдж. Я уже забыл, какой стороной его надо вставлять в кардридер. Замок щелкает, и я вхожу в офис. В конференцзале еще никого нет. Может я перепутал день? На фронт деске сидит китаянка-новенькая, я здороваюсь и представляюсь. Она рада случаю отдать мне мои пейчеки - ей теперь не надо посылать их по почте. Я уточняю, когда будет митинг, она говорит в 11, есть ли Дэрил - она не видела, если только он не пришел раньше ее. Иду на кухню, беру воды, сажусь в темном конференц-зале, пью. Часов у меня нет - браслет сломался - просто жду.
Комната постепенно заполняется людьми. Киваю знакомым, пытаюсь по выражению лиц вычислить, кто что знает о причинах сборища. После увольнений месяц назад никто кажется больше не чувствует себя уверенно. У консультантов причин волноваться вроде нет - они несут в компанию денежки и их уволят последними. Но кто знает.
11:00 AM
Фрэнк - один из владельцев и основателей компании - занимает место ведущего. Я, наверное, ни разу еще не видел его в этом кресле, на всех собраниях он обычно стоит сбоку под стенкой. Я думаю, куда делся Рич, но он может быть и в отъезде.
Фрэнк проверяет конференц-связь: Орландо, Париж, в Лондоне никого сегодня нет. Мне нравится этот прикол - конференц-связь с зарубежными офисами - они придают бизнесу значительность и ощущение, что весь мир вращается вокруг оси, проходящей как раз через этот конференц-телефон на столе.
Фрэнк слегка нервничает, он держит перед собой несколько вырванных из блокнота желтых листиков. К моему удивлению, он начинает говорить про заслуги Рича перед компанией. Интересно, куда же уходит Рич. Нет, что-то не то. Ага, вот оно что, Совет директоров, владельцы и сам Рич неделю назад решили, что Рич уйдет с поста CEO - Chief Executive Officer, самого главного менеджера компании, по собственному желанию. Я знал, что это произойдет, но думал, что Рич уйдет сам. Ан нет - ушли его. Слишком круто он взял, слишком сильно затянул он удила, пытаясь поставить на дыбы и развернуть сползающую в пропасть фирму. То, что фирма доживает последние месяцы, ясно всем.
Вопрос только в одном, когда и как определить момент, когда нужно просто уносить ноги, чтобы в резюме не надо было обходить вопрос, где же этот самый world leader provider сейчас. Фрэнк между тем продолжает:
- Рич сформулировал новые направления развития компании, он сфокусировал деятельность консультантов на работе над целыми проектами - не просто заполнении вакантных позиций у клиентов. Он поднял на высоту сотрудничество с IBM, теперь мы один из пяти партнеров IBM в области WebSphere. За это мы очень благодарны Ричу. В то же время он действовал как венчурный капиталист без капитала, мы маленькая компания и у нас нет средств, чтобы действовать столь амбициозно. Нам нужно углублять наработанное и сосредоточится на сегодняшних проектах. У компании нет долгов, есть 2 миллиона на счету, причин волноваться нет, но Рич нам больше не СЕО. Вот тут сидит Карон, она помогала Ричу последние пять месяцев и в курсе всех дел. Пока мы не найдем нового СЕО, я сам буду выполнять его обязанности, в то время как Карон будет управлять каждодневной работой консалтинга, ом есд и исолюшинс. Рич сейчас передает все дела, он будет в офисе позже, пожалуйста, не чувствуйте себя неловко, когда столкнесь с ним в коридоре.
Похоже, такой оборот дел в новинку только для меня. Народ, толкущийся в офисе каждый день, похоже, знал об этом. А вот и Карен. Я не видел ее ни разу и даже сперва, когда ее имя стало мелькать во внутриофисной переписке, не понял, что это женщина. Ну что ж - типичная американская деловая выдра. Такими лицами с такими прическами заполняются полки книжных магазинов. Четвертая страница обложки с фотографией автора - обычно авторессы, как картинка из энтомологического справочника: темный синий или голубой фон, тетка в три четверти залитая потоком неземного света, улыбка а-ля Мона Лиза, копна безжизненых волос в художественном беспорядке зафиксированных каким-нибудь суперцементом в аэрозольной упаковке.
Карен придвигается в своем кресле ближе к середине стола. Вот оно! Стоит ей открыть рот, и все вокруг становится задником, фоном. Она говорит, что каждый день едет в офис на автобусе из - она называет престижное место в Нью-Джерси, из которого не стыдно ехать, - и разбирает почту, отвечает на е-майлы и, если остается время, читает. Такое совпадение, вы не поверите, что сегодня, читая "Thought for every day" ей попалась фраза "Две тропинки разошлись в осеннем лесу и я не могла следовать им обоим. Я выбрала менее исхоженную и в этом вся разница".
А вообще, поскольку она работала вместе с Ричем и все контакты с IBM были с ее участием, то она все знает, а многое, так она ему подсказывала, что надо делать. Она будет направлять каждодневную работу консалтинга.Она сама имеет большой опыт работы как консультант и два года назад сама имела консалтинговую фирму. Она любит консультантов и увенена, что компания благодаря нашему опыту и стремлению удовлетворить клиента поднимется на новую высоту и получит новых солидных клиентов. IBM нами гордится и рекомендует нас своим клиентам как сервис высочайшей квалификации. Мы в свою очередь сделаем все, чтобы наши нынешние клиенты - наше главное богатство - больше ориентировались на IBM технологию, потому что IBM платит нам очень хороший процент с продаж, сделанных с нашей подачи. Так что она не видит серьезных проблем у компании и уверена, что все у нас будет отлично. Если есть вопросы, она будет рада на них ответить. Нет вопросов, тогда увидимся на собрании в среду, ежемесячном собрании консультантов. Все свободны.
Народ однако не расходится, а шушукается между собой. Я ищу глазами Тони, но он показывает, что ему сейчас не до меня. Я спрашиваю Тони, говорил ли он обо мне с Гари. Тони делает мне знак потерпи, представление еще не кончилось. Кто-то цепляет Карен и спрашивает, а какова же роль Гарри в новой структуре. Карен безнадежно машет рукой - чему быть того не миновать и приглашает всех обратно в конференц-зал. Она проверяет телефон, но Европа и Калифорния уже отключились. Карен возвращается во главу стола, Фрэнк занимает свое место под стеночкой.
- Я должна сделать заявление, - говорит Кэрон. - Гарри оставляет позицию вице-президента. Это совершенно не связано с уходом Рича. Мы давно имели претензии к Гарри и обсуждали их с ним. Он мало общался с клиентами и в основном работал в офисе. Он делал важную работу как глава консалтинга, но мы хотели, чтобы он делал больше. До момента, когда мы найдем ему замену, я буду выполнять функции глав и консалтинга и ESD.
Это была новость. Компания явно идет ко дну. Месяц назад уволили несколько технических работников и даже Дану, которую все любили и шутки которой цитировали. Уволили грубо, с утра отключив сеть, выдав людям к обеду pink slip - хочется сказать дав розового пинка под зад - и объяснив остальным, что компания должна быть более эффективна. Первый раз на моих глазах людей выбрасывали на улицу. Я не знаю, какое они получили выходное пособие, но для маленькой компании, всегда подчеркивавшей, сколь она ценит климат доверия в коллективе, это был удар. Вернее это для меня был удар - нельзя никому верить, что б ни говорили, как бы ни улыбались, какими бы завтраками (ланчами) не кормили. Ну ладно, впредь нужно всегда будет держать ухо востро. Завтра IBM откупит отдел, который на нее работает и все - все остальные очень быстро после этого останутся без работы. Эта перспектива большинство людей не пугает - у них достаточный послужной список, чтобы найти себе работу быстро, но вот те, кто здесь по рабочей визе и за которыми не тянется кровавый след успешных проектов, несколько понервничают, особенно те, на ком , как на Свете, висит mortgage.
Я думаю, что теперь Рич поплатился за эти увольнения. Он расходовал большие деньги на поездки, представительство, на бизнес-шоу, на девелопмент, ему не хватало денег, так как дела компании идут в этом году не блеск, он уволил людей, чтоб сократить расходы, но в конце концов попал под нож, который сам же и заточил. Владельцы компании, Фрэнк в частности, не простили Ричу замашек циничного капиталиста и энергичного менеджера. Рич взял слишком круто. Печально то, что такого человека как Рич, нужно было нанять лет 5-7 назад, тогда бы компания не возюкалась с косметикой старого продукта, а расширила свое присутствие на рынке. Не знаю как бы он это сделал, но на то Рич и был нанят.
Народ расходится по кубикам, я цепляю Тони и прошу объяснить мне, что происходит. Мы спускаемся на 19 этаж, Тони садится за свой стол, я пристраиваюсь в кресле в углу комнаты. Тони говорит с британским акцентом - или действительно по-английски? - и повторяет песню, которую я уже сегодня слышал. Ему явно неохота говорить со мной и он все время поглядывает на свой лаптоп. Появляется Боб, который делит комнату с Тони, он спрашивает как у меня дела в Саяке. Я жалуюсь на безделье, описываю, как пишу спецификацию со слепой ксерокопии "Руководства оператора" издания 94 года. Подвожу Боба к мысли, что пора меня из Саяка забрать, что я теряю квалификацию и вообще согласно новой генеральной линии компании мы больше не затыкаем дырки в штатах клиента. Тони кивает, что да, не затыкаем, но компания не может себе позволить потерять этого клиента... пока он платит. Т.е. если я буду категорически настаивать, то меня заберут в конце года, но вот если я останусь еще на квартал, то в марте - это железно, точно, что меня оттуда вынут. У меня не хватает духу настаивать категорически. Моя язва и депрессия не лучшие помощники при старте нового проекта. Тем более зимой, да еще при том, что в Саяк мне ездить очень удобно. Я перевожу разговор на переподготовку, возможность пойти на какие-нибудь курсы. Тони советует мне подобрать что-нибудь он-лайн. Он явно тяготится разговором.
Я продолжаю демонстрировать свою заинтересованность делами компании и спрашиваю, значит ли сегодняшнее повышениие Кэрон, что она метит в CEO. Тони говорит, что она слишком недавно в компании, чтобы сейчас это обсуждать.
Мне пора уходить. Ланс Гринберг заглядывает в комнату и зовет Тони на ланч. Мне здесь делать больше нечего. Обхожу кубики, чтобы поздороваться с теми, кого застану. В своем бывшем кубике застаю Марка. У меня к нему отношение особое - он меня интервьюировал, когда я поступал в компанию. Марк по профессии астрофизик и мое физическое прошлое ему понятно. Это ему я вешал лапшу, что предпочитаю С объектно-ориентированный простому. Я думаю, что только мой ужасный английский позволил мне скрыть всю глубину моего невежества.
Дежурный обмен приветствиями, дежурный рассказ о Саяке, спецификации и слепой ксерокопии. Марк сейчас работает в офисе после двух с половиной лет в JP Morgan, он делает проект для Children Hospital. Я говорю, что пора бы уже к клиенту, прощаюсь и ухожу из офиса.
Не могу сказать, что я пожалел Гарри. С того момента, как он взял меня на работу, я говорил с ним раз или два, - так на лету: Hi/Bye/How are you?
Иду по улице и ругаю себя, почему не ввернул про Саяк и что, если уж там сидеть, то получать больше денег. Добредаю до метро Broadway-Nassau и ныряю в него.
Теперь надо купить витамины. Посмотрим, что делается в Vitamine Shoppe. Там вроде сейчас распродажа. По этому поводу мне нужен 4-й поезд. Никогда не ездил им отсюда и блукаю в поисках выхода на Brooklyn-bound train . А вот и поезд. Я смотрю на карту в вагоне и пытаюсь представить себе яркую точку, ползущую по схеме. На большой скорости поезд заметно качает - наверно мы сейчас под рекой опять. Не могу отделаться от видения затопляемого метро. Я явственно вижу дыру в метротуннеле, в которую низвергается вода из реки. Я вижу поезд ускользающий от вала воды, прямо как в фильме с Брюсом Уиллисом. Интересно, а какого размера воронка образуется в момент прорыва на поверхности реки? Если труба глубоко и дырка не очень большая, на поверхности ничего не будет заметно. Из простых физических соображений прихожу к выводу , что эффектнее всего воронка будет выглядеть, если глубина в месте прорыва будет равна размеру прорыва, который в свою очередь ограничен диаметром туннеля. Диаметр туннеля метра три-четыре. Глубина реки наверно все же больше, значит эффектной воронки не будет. Жаль. Удивительно, как это еще никто не снял - затопление НЙ метро. Здание Metlife со сквозной дыркой от удара хвоста динозавра - было, волна сбивающая World Trade Center - было, взрывы и гонки в метро - было, затопления не было. Раз я это придумал, наверно это скоро будет.
Вот и Корт стрит.
Витамины
1:30 pm
Прямо у входа в Vitamine Shoppe - постер. Купите у нас товаров на 100 дол и получите в подарок Nutritional Healing стоимостью 20 дол. Эта книга у меня есть, зачем мне еще одна я не знаю, но купить витаминов мне надо как раз на 100 дол.
Ага, так и есть - 30% off. Ищу полку с Q10.
Теперь займемся математикой. Вчера я посмотрел на drugstore.com среднюю цену на Q10. Несмотря на обилие расфасовок и марок средняя цена за 1 мг оказалась на уровне одного цента. Значит все, что ниже 1 цента за 1 мг - это хорошо, все что больше - плохо. Перебираю баночки на полке и множу количество капсул на содержимое в капсуле и делю на цену. Так и есть, store brand - самый дешевый, но покупать его смысла, наверное, нет. Пара банок с неизестных мне брэндами. Смотрю дальше. А вот Natrol, с учетом 30% скидки - то, что надо.
Потратив минут 15 на перебирание баночек и расчеты удельной цены, тяну добычу на кассу. Сумма - 98.67. Шаровая книжка почти рядом, но кассирша, индианка с отрешенным лицом Родины-матери и точкой на лбу, молча собирается пробить сумму. На ее униформе прикреплен значок: "Спроси меня как получить книгу бесплатно". Я уточняю у нее, что получу книжку, если наберу товара на 100 дол - она кивает и ждет. У меня нет сил и времени бросаться искать что-нибудь нужное в зале. Я протягиваю руку и хватаю какой-то энергетический батончик из протеина.
Черт возьми, я недотягиваю до сотни всего 16 центов, хватаю еще какую-то дрянь - и вылетаю на 102 дол. Перебор. Ничего, успокаиваю я себя и, оправдывая бессмысленную трату 3 дол, решаю, что давно собирался попробовать, что такое этот протеин растительного происхождения. С тяжеленной книгой в одной руке и портфелем в другой выгребаю на улицу. Народ вывалил на ланч. Мне тоже неплохо бы подкрепиться. Я достаю батончик. Черт, он с какао, которого мне нельзя. Ну хрен с ним, рискнем, очень кушать хочется. Срываю зубами обертку и погружаю зубы в протеин. Увы, это не Марс, не Сникерс, это - пластилин. Отвратительная жижа образуется во рту и я судорожно ищу урну, куда можно было бы все это выплюнуть. С трудом лавирую в потоке прохожих, спешу к урне на перекрестке. Наводнение во рту сейчас превратится в подлинную катастрофу для кого-то из прохожих. Я сжимаю губы из последних сил. Как назло тротуар забит народом, сгрудившимся у лотка с долларовыми свитерами. Силы мои истощаются, я пробегаю последних несколько шагов и вот длинная коричневая струя бьет прямо в зев урны. Фух, пронесло. Отплевываясь, я бегу через дорогу к зданию бруклинского суда. Огромная минора на колесном ходу уже припаркована в парке. Мне давно пора была появиться на работе, но я решаю сделать еще небольшой крюк и заскочить на почту за коробкой для посылки.
На почте, как всегда в это время дня, длиннючая очередь. Эта очередь - типичное проявление свободной страны: те кто сделал свой выбор и стал в очередь, стоят молча и терпеливо, с достоинством поддерживая свои пакеты. Нечего и думать становиться в очередь. Я пристраиваюсь сбоку, чтобы попросить коробку у клерка пока следующий клиент из очереди будет идти вдоль прилавка. Жду минут пять, люди в очереди мои намерения разгадали и смотрят на меня неодобрительно. Ну вот и мой черед суетится.
В спешке выпаливаю свою просьбу. Клерк с натугой смотрит на меня, пытаясь разобрать, чего я хочу. Клиент из очереди подходит к прилавку тоже. Ящика размера, который я все равно не могу описать, нет. Соглашаюсь на большую картонную коробку и получив ее, убегаю с почты. На улице соображаю, что забыл купить Priority Mail марку, но возвращаться уже нет сил.
2:00 pm
Гадкий батончик тем не менее разжег мой аппетит. Хочу есть нестерпимо, хотя сначала надо бы показаться в офисе. Захожу в Chinese. Набираю всего понемножку, но не жаренное и без масла. Выбираю несколько не очень закопченных кусков моего любимого chicken BBQ. 3.88. Продавец, приятный парень китаец кивает мне как постоянному клиенту, наливает стакан воды со льдом и дает сдачу с пятерки. Я несу поднос к свободному столу. Чертова книжка и тяжелый портфель прямо гирями висят на руках. Главное теперь есть не спеша, запивать водой и думать о приятном. Иначе - мучительная боль под правой лопаткой, ощущение застрявшего в пищеводе кома и мутота в голове.
Сквозь окна я наблюдаю, как несколько полицейских лениво занимают свои позиции в "нашем" маленьком уютном парке. Значит сейчас 2:05 и через несколько минут толпа черных тинайджеров, закончив занятия в близлежащей школе, поволочит свои джинсовые кости через наш парк - белый островок в море черного даунтауна. Парк образован библиотекой политеха, зданиями Саяка и Чейза.
Школьники появляются, когда я выхожу из чайниза. Я довольно долго - те 2 года, что я здесь работаю, не мог понять, откуда они берутся. Да и на полицейских я не сразу стал обращать внимание, и на то, что они появляются как раз перед черной толпой. Не знаю, что эти ученики делают в школе, но я никогда не видел у них не то что портфелей - рюкзаков. Дутые курки, волочащиеся штаны, проколотые ноздри, уши, пупки (летом). Громкая факающая речь - но движения сдержаны. Понятно теперь, зачем здесь полиция.
2:15 pm
Возвращаюсь к себе на место. В комнате странная суета. Другой Джон, Джон Т., весьма плотной комплекции мужик, стоит на коленях и что-то ищет под столом. Отодвигает компьютер, заглядывает под стенки, которыми разделены наши кубики. Все входящие в комнату тут же интересуются, что происходит. Джон Т. объясняет, что уронил на пол свое свадебное кольцо, попытался поднять его карандашом, а оно соскользнуло и куда-то закатилось. Народ с энтузиазмом принимается помогать ему в поисках. Отодвигаются кресла, шкафы с документами. Я тоже подключаюсь к поискам, наклоняюсь, сколько позволяет мой живот и пытаюсь раздвинуть провода на полу. В комнате установлен фальш-пол - под ним вьются огромные жгуты кабелей, и, если кольцо действительно провалилось под пол, найти его без помощи ремонтников из отдела сетей будет невозможно. Энтузиазм постепенно спадает.
Я говорю Джону Т., что осталось только два места, где нужно поискать. Он поворачивает ко мне голову и я советую ему поискать кольцо на винчестере и на вэбе. Моя шутка его почему-то не веселит. Мой Джон приходит с перерыва и в свою очередь интересуется, что происходит. Ему объясняют. Джон спокойно ложится на пол, залезает под один стол, потом соседний и, когда все уже утратили интерес к поискам, достает из под стола странную металлическую штуковину, похожую на хомут для крепления кабелей. - Это оно! - вскрикивает толстый Джон и тут же одевает кольцо себе на палец. Широкая хреновина стального цвета с прорезью посередине и камнями. Я осознаю, что инстинктивно искал под столом золотой отблеск. Совок, какой-же белый человек в НЙ оденет золотые кольцо, браслет или часы! Это только на черном золото выглядит "богато".
Джон Т. восклицает: "Ты спас мою жизнь и мою задницу, я не знаю, что бы я сказал жене, если бы пришел без кольца". Джон малость смущен и говорит, что сначала он думал, что кольцо - это часть крепления кубика. Это как бы оправдывало нас, ненашедших. Мебель ставитcя на места. Краем глаза я вижу как Джон Т. достает из кошелька пятидесятидолларовую купюру и скручивает ее в трубочку. Я удивляюсь про себя, отчего он носит с собой столько денег и в таких купюрах, но это не мое дело, и я возвращаюсь к себе за стол и жду продолжения спектакля. Через несколько минут возвращается мой Джон и Джон Т. хватает его за руку, еще раз говорит, что он спас ему жизнь и пытается засунуть ему в руку зеленую трубочку. Джон смотрит на нее, не берет и говорит: - Да не нужен мне твой доллар, - на что Джон Т. несколько обиженно говорит, это не доллар, это ... и разворачивает немного бумажку. Джон отказывается от награды, тогда Джон Т. предлагает угостить его в баре после работы, но Джон отказывается опять. Джон Счастливчик тем не менее всем объявляет, что Джон от награды отказался. Все утыкаются взглядом в свои компьютеры, представление окончено.
Середина дня, до конца рабочего дня еще два часа. Надо попытаться что-то сделать. Что делать, в сущности не очень понятно, да и судьба проекта еще до конца не ясна - его могут заморозить в любой момент. Я завидую Джону. Он работает так, как будто от этого проекта зависит его жизнь. Знает ли он, что проект висит на волоске? Наверное, да, но я не буду ему говорить ничего - зачем мне неприятности, он хоть и хороший парень, но кто знает... Джон действительно хороший парень. Люди заходят в нашу комнату, просто чтобы переброситься с ним парой слов. Я как-то разговорился с ним и оказалось, что он программирует для VMS с 1986 года. Я выясняю, что ему 42. Мы ровесники, оказывается. На мое замечание, что он выглядит куда моложе, он отвечает, что потому-то он и не босс. Он независимый консультант и через несколько лет он хочет переехать в Аризону и работать с клиентами прямо из дома. Пока же он застрял на VMS. Джон работает целый день, почти не отвлекаясь - если не считать визитеров, - хотя в здешних условиях можно было бы делать и половину того, что он делает или даже четверть. Его работа неблагодарна - он делает reverse engineering старого проекта, чтобы по его подобию сделать новый, тот, над которым и я якобы работаю. Мое счастье однако в том, что мне дали Step Outs - кусок, о котором никто из нас не имеет понятия. Слепая ксерокопия инструкции для оператора датированная девяносто четвертым годом - это все, что я получил два месяца назад для ознакомления. Система эта реализована на мэйнфрэйме и до сих пор работает. От меня хотят, чтобы я перенес ее на VMS. Но перенес - это громко звучит. Кроме ксерокопии у меня ничего нет. Я перебил ее текст в Word, сделал пару экранов и сочинил 15 вопросов. Теперь вот жду ответы на свои вопросы. Пока еще люди с биржы придут объяснить, что им нужно, пройдет еще месяц-другой. Я держу screen editor открытым, так что, глядя из коридора, можно подумать, что я что-то редактирую и вообще работаю.
Молодые хлопчики из Индии, которые сидят у меня за спиной, видят конечно, что я занимаюсь фигней целый день напролет, но это не их дело. У них другой менеджер, они появились месяц назад, так что, думаю, им до меня дела нет-или пусть учаться, как надо работать :). По полчаса они висят на телефоне, утрясая какие-то свои дела с перечислением зарплаты, визами и т.п. Месяц назад, когда они появились, я подумал, что скоро начнут завозить сюда подростков, понижая - как во время войны - возраст призыва в программисты. Что меня в них раздражает, так это уверенность и самоуверенность, с которой они говорят с менеджером, звонят по телефону, высокомерно бросают в трубку свои имена и с неудовольствием диктуют их по буквам - как будто их заковыристые имена собеседники должны были выучиться писать еще в начальной школе. Я им завидую, я завидую тому, как они поглощают свой ланч, ни мало не задумываясь, будет ли их после мучить изжога и боль под лопаткой. У них терпимый акцент, и меня по крайней мере не тошнит, когда я их слышу. Мужик , который сидел до них, доводил меня своим акцентом до заворота кишок. Слава богу, его куда-то пересадили. Или он попросил пересадить его, будучи не в силах слышать мой...
Я открываю в Word спецификацию, над которой я работаю, и пытаюсь сочинить еще хоть фразу. По комнате неожиданно прокатывается новая волна обсуждения выборов. Все, кроме индийцев, живо высказываются и спорят, нужно или нет пересчитывать голоса и какое решение должен принять судья. Я риторически вопрошаю, сколько лет теперь Гор не будет ездить отдыхать во Флориду. Джон вторит мне и говорит, что теперь дети Гора не смогут поехать в Дисней-ленд. Мы хихикаем. Я все время нажимаю на Refresh-кнопку в браузере, CNN в тысячный раз меняет коллаж с синенького Гора и красненького Буша на желтенького и зелененького на фоне звездно-полосатого флага. Интересно, в чем они делают картинки, в ImageReady?
Переключаясь в Word, смотрю на документ в режиме Outline, потом normal. Счастливая мысль поражает меня - я могу, пока суд да дело (буквально!), сохранить свои файлы в CMS. Работа небольшая, умственных усилий не требует. Переключаюсь на терминал. Хорошо, хоть что-то теперь будет у меня мелькать. Ага, заодно можно переименовать экраны и передвинуть пару контролов. На 15 минут обеспечен работой.
Джон спрашивает меня, что я думаю по поводу выборов. Я говорю, что для меня это демонстрация того, что человек (Гор) идет до последнего и использует все шансы и возможности, чтобы добиться своей цели. Если пересчет окажется в пользу Гора, мне интересно, как поведет себя Буш и на что он пойдет в поисках "справедливости". Тем более понятно, что во Флориде действительно что-то произошло, это видно чисто статистически. Джон кивает и добавляет, что терпеть не может Гора. Я говорю, что единственная причина, по которой я ему сочувствую, это та, что он доведет таки до конца дело о разделе Microsoft.
Breaking news on CNN: судья решил в пользу пересчета. Я горд, что первым в комнате обнаружил это. Джон ругается, я смеюсь. Мне действительно смешно наблюдать эту комедию с выборами. Тим - още один консультант из нашей группы настроен вполне в духе газеты "Правда" - дескать какая разница, все решают большие корпорации, которые как куклами управляют политиками. С ним никто не спорит. Общее место.
На той же странице CNN краем глаза замечаю имя Леннона и кликаю на ссылку. Сегодня 20 лет со дня его смерти. Я вспоминаю, что собирался поехать к Дакота-хауз сегодня вечером. Раз сегодня 20 лет, так точно поеду, если спина не будет болеть. На метро туда чухать минут сорок, да обратно еще часа полтора. Ладно, посмотрим позже, главное, что камера у меня в портфеле.
Теперь мне нужен только адрес, я видел его на интернете, но не записал. Попробуем MSN. com . Я вбиваю "lennon dakota" в строку поиска и мгновенно получаю линки. А вот и адрес - 72-я улица напротив Центрального парка. Любительскому сайту повезло - он идет в самом начале списка ссылок, посвященных Леннону. Автор точно не платил денег за продвижение сайта. Судьба. Многие бы хорошо заплатили, чтобы стоять на его месте в результатах поиска. Ну, да мне все равно. По крайней мере я теперь знаю, куда ехать.
Единственное сомнение - на мне легкие летние брюки, а на улице сегодня сыро и холодно. Но ехать надо, иначе вообще зачем я вообще в Америку приехал, на шабашку?
Метро
5:15 pm
Еду! Я ухожу с работы в 5:15, в третий раз за сегодня прохожу мимо Bear Sterns и спускаюсь в метро. "С" приходит быстро и хотя это local train , он меня устраивает. Вагон почти пуст, что меня удивляет в это время дня, но я остаюсь стоять. Стоя меньше укачивает. Мне ехать минут сорок. Жженние внутри пока терпимо, авось не растрясет пока доеду. На карте обнаруживаю, что станция метро как раз на 72-й улице значит я доеду прямо до места. Сколько лет я собирался съездить к Дакота-хауз, но каждый раз мне что-то мешало. Сегодня у меня даже оказался с собой фотоаппарат. Нет, правда, штатива, даже струбцины, и пленка у меня - слайд для ламп накаливания всего 64 единицы чувствительности - что-нибудь придумаю на месте. И что я, собственно, собрался снимать, что я увижу там? Тысячи людей, стоящих в молчании, темные окна с одинокой свечей, которую Йоко обещала поставить? Желудок ноет, меня чуть укачивает, я мысленно представляю, как поезд проносится под дном реки. Апокалиптические картины прорыва воды и затопления метро, как раз когда я в поезде, бодрости не добавляют. Надо лечиться. Я начинаю понимать сумасшедших - для них их фантазии - реальность, и эта реальность их реально пугает. Так и меня невозможно переубедить, что вода не может прорваться. Я знаю, что может и очень даже легко, не сегодня, так через год или пять - и бог знает, есть ли в туннеле насосы или спасательные плотики для пассажиров. Недурной вопрос - а есть ли у водителей метро спасательные жилеты на случай затопления, или им как и летчикам, парашют не положен?
Мой взгяд безучастно обшаривает вагон. Реклама апельсинового сока Тропикана: "В нашем соке больше витамина С, чем плевков на платформе Wall Street" или вот другое "В нашем соке больше витамина С, чем объявлений доткомов в этом вагоне" - остроумно, хотя и устарело.
Зачем все это происходит? Я сделал для себя открытие недавно - не все люди созданы для счастья. Раньше я думал, - или вернее меня всегда убеждали- что все. А если ты несчастлив, то это твоя проблема - ты не захотел быть счастлив, ты не выковал счастье своими руками. Я понимаю, что был неправ и учили меня неправильно. Счастье не дано всем. Счастье - это радость преодоленного страха, обманутой смерти. Но кто в здравом уме попрется через пропасть ради чувства преодоления страха и игры в очко со смертью? Я думаю, только безумцы - сумасшедшие, которые согласны рискнуть благополучием своих детей и родителей ради эгоистичного чувства счастья. Большинство людей достаточно благоразумно, чтобы не рисковать. Да, я знаю, что слава - это то, что достается безответственным безумцам как признание их безумства. Люди славят героев и это есть безотчетное выражение благодарности, что герои избавили их самих от необходимости рисковать. Вот уж точно - безумству храбрых поем мы славу.
В Америке к славе героев по-видимому отношение особое. Здесь человек стоит денег и жизнь стоит. Причем с точностью до цента : доход минус долги и минус расходы на личные нужды. Меньше всего здесь хочется рисковать.
Советский строй - это великая, непонятая миром система. Ты живешь бедно, но беззаботно. И миллионы людей невозможно, да и не нужно, переубедить, что жить богато, но заботно - лучше. Клянусь, эти два подхода не помирить никогда. У любой из систем найдутся свои приверженцы и защитники, - и борцы - согласные умереть за эти идеи. И, что самое смешное, вот эти борцы - они ни к одной из систем не принадлежат - они принадлежат третьей силе - счастью. Это они будут счастливы, наперекор всему - потому что они безумны. Потому что они безответственны перед своими близкими. Это они летят в космос и лезут на Эверест. И я думаю, что понял, что ими движет. Безмерная амбиция и чувство собственного превосходства. Они хотят быть избранными - любой ценой. Нет цены, которую они не согласны заплатить, чтобы увидеть и почувствовать то, что недоступно простым смертным. Нет предприятия, которое они предпримуть, чтобы доказать окружающим их трусость. Отвага - эта трусость показаться трусом. Их фантазия безмерна в придумывании того, что простым смертным недоступно. Они будут соревноваться между собой за право назваться большими безумцами. Это склад характера Не имеет даже значения бедны они или богаты. Богатые платят деньги, чтобы нырнуть на шесть километров под воду, чтобы увидеть "Титаник", бедные пилотируют те аппараты, которые везут богатых взглянуть на Недоступное Остальным. Они стоят друг друга и поэтому отправляются вместе проверить, хорошо ли заточена коса у беззубой.
Народ набивается в поезд на West 4th. В основном черный. Ну правильно, ведь это направление на Гарлем. Путь в черный Гарлем лежит под белым Вест Эндом.
Дакота-хауз
Вот и 72-я. Я выхожу из поезда. Разглядываю поток устремившихся к выходу людей, пытаясь по их виду вычислить, кто из них приехал по тому же поводу, что и я. Нет, ничего не скажешь. Я ловлю себя на мысли, что ищу в толпе своих 20-летних сверстников - а ведь моим 20-летним сверстникам уже, увы, не по двадцать, а по сорок... Я как будто вернулся на 20 лет назад. Уверен только, что сама станция 20 лет назад выглядела точно также - у меня ощущение, что я нахожусь внутри римского водовода из учебника истории.
Толпа разделяется на два потока. Куда мне выходить? Тут я замечаю, что на доске в токен-буфе фломастером написано "Dacota house this way" и стрелка. Я подымаюсь на улицу. Справа Центральный парк, слева громада дома. Я иду вперед - но ни толпы, ни свечей - ничего нет. Возвращаюсь назад и заворачиваю за угол. Ага, вот оно. Возле невысокой металлической ограды дома устроен маленький алтарь. Стоят свечи, к ограждению скотчем прихвачены рукописные листки, фото Леннона из журнала, лежат цветы. Человек двадцать стоят полукругом, кто-то зажигает еще свечку и мостит ее на асфальте. Народ сосредоточенно щелкает фотоаппаратами, не щелкает скорее, а блымает.
И это все? Я не знаю, что я ожидал увидеть, но я разочарован. Хотя может я просто пришел слишком рано - фаны просили разрешения у мэра Нью Йорка быть в парке, что напротив, до утра - но скорее всего я пришел слишком поздно - лет на двадцать позже, чем следовало бы.
Тут я замечаю припаркованные у обочины полицейские машины и деревянные барьеры. Полиция отгородила кусок проезжей части, чтобы прохожие могли проходить свободно. Чуть дальше еще одна толпа сгрудилась и кто-то в ее центре играет на гитаре и поет. Народ подпевает. Полицейских человек десять - они наблюдают за порядком, но никто не обращает на них внимания. Наконец я замечаю собственно вход в здание - даже не в здание, а в во внутренний двор. Проход совершенно свободен, табличка No one beyond this point и три превратника в длинных плащах у высоких металлических ворот. Ворота приоткрыты и во дворе видна сияющая огнями елка. Никто никому не мешает. Я пытаюсь сделать несколько снимков, но с пленкой, которая у меня сейчас заряжена это гиблое дело. Да и что снимать-то? Свое разочарование?
Я перехожу на другую сторону улицы. Пара телевизионщиков пытается скормить большой черный микрофон то ли прохожему, то ли коллеге. Тот пытается отказаться от угощения и торопливо что-то говорит.
Большая часть окон темны. Я прижимаю фотоаппарат к фонарному столбу, чтобы сделать снимки с длинной выдержкой. Долго жду, пока проедут машины, застрявшие у светофора. Я наблюдаю, как полицейские разгружают из вэна синие деревянные барьеры с надписью P olice line do not cross.
Возле меня останавливаются мужчина с мальчиком и спрашивают, что происходит. Я объясняю, что сегодня годовщина смерти Леннона. Они кивают и идут дальше. Женщина азиатско-тихоокеанской внешности спрашивает, ожидаются ли какие-нибудь знаменитости. Я не знаю. Она говорит, что Йоко обещала выставить свечу в окне, мы расматриваем темные окна, но кроме маленькой елки в окне второго этажа не видим ничего примечательного.
Я иду в парк. Табличка Strawberry Fields. Еще одна толпа. Все стремятся стоять на мозаике Imagine, поэтому толпа скорее напоминает рой. Редкий случай, когда незнакомые люди добровольно прижимаются друг к другу, и никто не дергает недовольно плечом. На скамье мерцает лаптоп и его владелец призывает присоедится к какому-то движению всемирного братства на основе леннонизма-оноизма. Мне не хочется в толпу, и я понимаю, что можно идти домой. Отметился. Я последний раз оглядываюсь в надежде, что кто-нибудь из знакомых увидит меня на этом культовом месте, но никого из знакомых нет, телекамер нет, а есть пронизывающий ветер и темнота, сочащаяся из парка.
6:24 pm
Метро
домой
Я опять в метро, жду "С". Колонны, поддерживающие свод, плавно переходят в арки, из-за чего все приобретает соборный вид с рельсами в пределах. Людей на платформе немного, дневная суета сменилась медлительным вечером. На платформе устанавливается та особая тишина, которая обычно предшествует прибытию поезда.
Я вновь несусь в каменном мраке, теперь уже домой, навстречу двум выходным. Зачем я ездил туда? Анальный вау-импульс? Я все еще вижу себя среди моих харьковских друзей и говорю с ними про себя и каждым своим поступком, покупкой, насмешкой пытаюсь доказать им (а значит и себе), что я успешен, что мой отъезд - это не бегство от, а забег к. Я как бы пытаюсь доказать, что не улыбнись мне судьба в виде отъехавшего вовремя дядьки, я и дома поднялся бы, и не гнул бы кривые и не гонял бы голубей дислокаций в кристаллической решетке института. Но я знаю, что это не так. Я сменил свое прозябание у писишки в институте, на вимиэску в Саяке. Я не делал ничего путного там, и не делаю ничего путного здесь.
Конечно, я не голодаю, а пятизначная цифра моего годового дохода может поразить хоть кого. Да только неправда это. Я беден и гол здесь также, как и там. Не изменилось ничего, кроме вида из окна. Я принимаю по 3 таблетки каждый день, по 4 доллара каждая - горд ли я, что могу себе это позволить? Я боюсь сделать резкое движение, чтобы не потерять работу. Я не свободен, потому что чувствую себя ответственным за все, что происходит с моей семьей. С другой стороны, меня эта ответственность съедает, у меня нет сил вынести ее, я не привык к ней. Всю жизнь мой отец решал, как поступить дальше. Он редко ошибался, и мне трудно ему простить, что он слишком часто оказывался прав.
Я постоянно взвешиваю риски и сама необходимость их взвешиваниея и оценки изматывает меня. Я должен оценить свою жизнь и застраховать ее, повесить на нее бирку с ценой. Я должен быть разумен и не потерять работу. Я не должен болтаться в неправильных частях города и ездить в неправильное время. Я даже не могу поехать с женой в отпуск, оставив дочку с родителями -- никогда не знаешь ведь, где и когда отвязанный пуэрториканец на раздолбанной тачке захочет срезать угол. Это особая культура этой страны -- жить среди рисков и быть свободным от них.
Я выхожу на West 4th и пересаживаюсь на "Q". Минут через 10 буду на DeCalb, а там уже недалеко и до дома.
Напротив меня сидят женщина с девочкой лет шести. Эффектная блондинка в кожаной куртке. Сидит она чуть-чуть полубоком, периодически подтягивая вперед короткую юбку, прикрывая колени. Девочка уткнулась в гэймбой. Что-то неуловимо русское в их облике. Ага, золотое кольцо на правой руке, подведенные глаза, шарф, закрывающий шею. И дума на лице. Пожалуй главное, что объединяет все эти лица - это дума. Этот слегка напряженный лоб, эти глаза сканирующие входящих в вагон - без интереса, но с легкой опаской встречи со знакомыми. В ее взгдяде, почти безотрывно направленном в окно, я читаю стеснение - вот должна ездить с этими мексиканцами в одном метро - в этом Сити так трудно запарковаться. А я вычисляю, кем она работает. Женой нового русского? Секретарем? Ассистентом врача? Русской продавщицей в большом дисконт магазине? Программистом наконец? Не знаю, нет идеи. Для просто жены она слишком напряжена. Для секретаря - слишком много золота. Для продавщицы ... - продавщицы не стесняются, скорее они продолжают продавать и покидая свой магазин. Не знаю... Да и какая мне разница?
Последняя пересадка на "N". Я сажусь в предпоследний вагон. Вообще-то мне нужен последний - от него ближе всего к выходу на Bay Parkway, но я думаю, что в последнем вагоне больше качает и я иду в предпоследний.
Три парня лет по 17 валяют дурака в вагоне. Они развалились на сиденьях и переговариаются через проход. Никто не смотрит на них, чтоб ненароком не встретиться с ними взглядом. Парням не нравится такое назидательное равнодушие и они затевают небольшую потасовку, тузят друг друга и гогочут. Увы, их усилия бесполезны, никто не сделал им замечания, а им уже пора выходить. 59-я. Нет, они переходят в другой вагон, надеясь, что он будет поотзывчивее.
Плоский экран окна внезапно потемнел и стал совсем черным, затем появилась красная неоновая реклама Тойоты - поезд, как змея из старой кожи, выскользнул из туннеля и почти сразу у кого-то в вагоне зазвонил телефон. Еще 15 минут и я дома. Какой длинный день. Только в метро я провел часа два с половиной в пяти поездках. Конечно, всегда так бывает, что все события сваливаются в один день. Они конечно суки, что держат меня в этом чертовом Саяке - но я сам виноват. Кто мне мешает искать другую работу? Или графа мешает? Графа не графа, а акцент мешает. Смешно, как они называют акцентом почти полную неспособность изъясняться нормально. Мы кавказцам например такого сильного акцента не прощали и были неистощимы да шуточки по этому поводу.
Почему я все время жалуюсь? Не столько жалуюсь, сколько жду, что кто-нибудь меня пожалеет - похвалит?! Скажет какой я молодец? Позавидует как хорошо я устроился. Я жалуюсь, чтобы похватастаться?
Я звоню друзьям и чувствую себя неловко, я думаю, на что бы мне пожаловаться. Я не знаю, что сказать, когда мне говорят, что бизнес стоит, что горячей воды нет и что в стране все разваливается. В ответ я могу только жаловаться на
Нерезкость объектива и
плохой экспонометр в Кэноне
На большое время сканирования слайд-сканера
Минолта
Отсутствие общения из-за американской
ограниченности
На Плохую работу - Тупых менеджеров
На бессмысленную и наглую рекламу в метро и
по телевизору
На вечно спешащих врачей,
На свой акцент
На русские бизнесы, наконец
Наверно это малодушие, наверно глупо вываливать эти проблемы за океан. Мне очень интересно, что думает и что делает Евтушенко - он живет где-то в Квинсе. Чем он тут занят и как он себя здесь ощущает. Мне хочется понять, что такого порочного в нас заложила советская система, что будучи почти миллионом жителей НЙ, мы ощущаем себя неполноценными. Мы не общаемся, мы топим друг друга и доказываем друг другу свою крутизну свирепым выражением лица лишь только распознаем соотечественника.
Эмиграция - это конечно тяжелая болезнь, это смертельное рана, это состояние постоянной готовности быть непонятым, обиженным, обманутым, обсмеянным. Мы отвечаем на это насмешкой, чванством, хамством, холуйством. Мы считаем за доблесть обмануть систему, обманить "их", обмануть себя. Я думаю, что наверное только нелегалы чувствуют себя здесь хорошо. Они знают твердо, что это их выбор, что никто не поможет стать им на ноги и наоборот, каждый, кто сможет, воспользуется сполна их бесправным положением Может поэтому каждый день для них - это победа, каждый доллар - медаль, добытая в смертельном бою, любая бумажка, приближающая легализацию - как нашивка за ранение. Уж они то не рефлектируют, если вместо Java им достается ANSI C.
8:00
Дома
Я выхожу из поезда на своей остановке и звоню домой, что я уже здесь. Инна просит купить яблоки и огурцы. Я сворачиваю на 65-ю к овощному. Магазин почти скрыт за стеной елок. Крисмас через две недели и многие дома уже украшены лампочками. Срывается снег. Я набираю яблоки, огурцы, прихватываю упаковку клубники и бреду домой. Прохожу мимо медицинского офиса, наверное уже четвертого по счету на этом блоке, и в который раз мой взляд скользит по надписи на стекле "Мы принимаем Медикэйд". Я пою про себя эту надпись на мотив "Мы начинаем КВН, почему, для чего...". В кар-сервисе свободные водители смотрят футбол. Захожу к китайцам купить хлеб. На ветру полощется желто-синее полотнище из клиенки - нет, не вся власть учредительному собранию, а Millenium Millions are Back. В прошлом году я выбросил на это лотто десятку, в этом году попробую еще. Захваченный мыслью о 90 миллионах, уже лежащих на кону, соображаю, на какие числа поставить. Если выиграю, у меня будет "система". Я покупал билет до зтого только один раз и номера мне выбросила машина. Я интересуюсь, а можно ли самому выбрать номера. Мужик, стоящий в очереди к прилавку рядом со мной, показывает мне стойку с квиточками, которые можно заполнить.
Я устал, хочу домой, но понимаю, что только в таком задуренном состоянии смогу потратить 20 долларов на лотерею. Машина заглатывает мой билетик, но тут же пищит и выплевывает его обратно - я недопоставил крестик в одном поле. Исправляю ошибку и продавщица, готовая выбить мне квитанцию спрашивает меня: "Cash or Annual?". Я не могу понять, что она спрашивает. Оказывается, хочу ли я получить всю сумму целиком или предпочитаю разбить выплату выигрыша на 25 лет. Я удивляюсь, что решение нужно принять сразу сейчас, еще до того, как я что-нибудь выиграю. Все тот же мужик советует мне выбрать кэш - я сам лучше смогу распорядиться своими деньгами. В меня с трудом входит смысл всего этого и я выхожу на улицу с квитанцией в руке и матами по адресу тех, кто придумал этот маркетинговый трюк. Решая сейчас, в какой форме получить приз, я его уже как-бы получаю и даже где-то трачу. Нестойкий человек наверное после этого удваивает ставку, почти что ощутив деньги в руках.
Я бреду домой и прикидываю, куда дену 90 миллонов доллларов, когда их выиграю. 50% уйдет в налоги. Черт с ними. А вот выйду ли я на работу на следующий день после выигрыша? Этих денег хватит и на дом, и вообще на все на свете. Раздам друзьям, кому сколько надо. Но думать об этом глупо сейчас, посреди скользкой дороги. Или куплю софтверную компанию. Глупости! Я вхожу в дом и нажимаю кнопку домофона. Замок жужжит, я вхожу в лобби и вызываю лифт.
Дома на входе на полу валяется юлина куртка, открытый ранец лежит боком. Инна уговаривает Юлю идти купаться. Начинается торг - что раньше купание или Артур. Прошу показать мне дневник. "Где твой дневник спросила мать" - повторяем мы хором и Юля радостно несет мне дневник, где по чтению стоит "А". После бесконечных "F", это подарок и луч надежды, что не придется оставлять ее на второй год или переводить в киндергартен. Мы, конечно, что-то перегнули с русским и теперь надо наверстывать английский. Как? Не знаю.
Ем бублик с ветчиной и сыром. Восьмичасовые новости на НТВ уже где-то в середине. Фактически это запись двухчасовых новостей, поэтому о пересчете голосов они еще ничего не знают. Да и вообще выборы в Саратове их интересуют гораздо больше, чем выборы в США. Тут приходит Юля и я включаю записанного утром Артура. Освобождаю диван и бреду обратно на кухню.
Через час Юля уснет. На полчаса в доме наступит тишина. Принимаю паксил, хотя понимаю, что он отупляет меня, делает бесчувственным и равнодушным. Может это из-за него я все время повторяю: это не мое дело и мне все равно?
- Мне нужно показать тебе что-то, - говорит Инна. - Включай шарманку, - отвечаю я, пытаясь выиграть еще минуту покоя, пока загрузится компьютер.
- Посмотри, вот здесь не работает Redirect.
- А раньше работал?
- Всегда работал. А сегодня я ничего такого не делала , а он перестал.
- А что ты пишешь в выходной поток до редиректа? Ты уверена, что ничего?
- Ничего, только поставила write...
- Ага, а буфер у тебя не включен...
Мы обсуждаем текст еще полчаса и в 10 я понимаю, что больше не могу. Принять снотворное, принять душ и лечь спать. Вода в душе еле теплая и я жду, может нагреется. Нет, придется ложиться так. Чертов дом - надо позвонить лэнд-лорду.
Я падаю в кровать и пытаюсь выбросить все из головы. Я проклинаю витамины и батончик на протеине. Я опять советую Джону поискать кольцо на интернете. Хорошая шутка, почему никто не засмеялся? Я стою возле Дакота-хауз и не пойму, что я здесь делаю. Я опять возвращаюсь к собранию, к тому что, не ввернул Тони про зарплату. Начинаю считать: 1000 в день Саяк за платит Пролоджиксу, сколько Карен говорила сегодня маржин? - ну пусть 40%, overhead 1.67. Рабочих дней в году сколько? 365 минус выходные., это 251. Отпуск 10 плюс 6 personal days плюс 9 праздников это 25, значит остается 226 дней. Это значит я им приношу в клювике 225 тыс в год. Теперь вычтем маржин 40% , останется ээээээ, лучше умножим 225 на 0.6 будет 135 тысяч. Теперь разделим на overhead 1.67. Нет, без калькулятора не разделю, впрочем 3 на 1.67 это 5, значит 135 разделить на 5 и умножить на 3. 27 на 3 - 81 тысяча. Вот сколько я должен был бы получать даже по их обдираловским числам. А я получаю сколько? 63? Вот вам и капиталлизм с человеческим лицом. Но так я не засну никогда. Снотворное еще не действует, спать хочется смертельно, но заснуть не могу. Придется ехать куда-нибудь опять. Где я остановился утром?
Универсам. Ужасная давка зимой, лед и ветер. Что дальше, Людвига Свободы или 64-й дом? 12 этажная стена из клеток, господи, как можно жить в этом улии. Раньше не задумывался, сейчас не понимаю. Я еду и смотрю в окно. Есть ли что-то символическое в том, что в Городе еду по земле и смотрю в окно, в НЙ я еду под землей и смотрю в себя?
Я все время куда-то еду. Днем я еду в метро, ночью в троллейбусе, днем меня тошнит от дутых курток, безобразных домов темного кирпича в каросте пожарных лестниц. Ночью я вспоминаю снег, ожидание троллейбуса и скользкие тротуары, киоски и саночный поход за продуктовыми посылками. Я вижу себя с фотоаппаратом на шее рядом с самодельным рекламой уличного фотографа и стесняюсь себя. Я еду в душном метро летом в пиджаке и галстуке на свое первое интервью в НЙ. Я благодарю господа за легкую облачность и краткий дождик, который хоть как-то оправдывает мой старый, по-изотовски набитый прикладом "выходной" пиджак. Я еду к Дакота-хауз и все мое нутро ноет от качки, от рефлюкса, от никомуненужности всего, что я делаю. Я хочу остановиться, замереть, отдохнуть, а меня несет все дальше и я не знаю куда, не знаю зачем. Завтра не будет лучше, чем вчера. Завтра язва не пройдет и мне уготован one day more бессмысленного землевращения. Хотя нет, завтра суббота. Но она пройдет, не принеся ни отдыха, ни облегчения, ни покоя, потому что завтра Юра, Наташа, Саша и Игорь не придут раскатывать рублевое тесто, чтобы соорудить пиццу, мы не будем допоздна обсуждать очередной сценарий и способы сравнительно честного зарабатывания денег, мы не будем ощущать, что впереди еще вечность и есть время начать все сначала. Вот уж точно, покой теперь мне только снится.
Я так хочу, чтобы мне приснилась скрытая в тени огромных тополей троллейбусная остановка на улице Данилевского в десять часов вечера. В темно-синем сумраке июня я жду свой троллейбус. Я его не тороплю и пока просто бездумно любуюсь огненными линиями, которые оставляет моя сигарета, если ее быстро поднести ко рту, описать ею дугу или начертать Вова в воздухе горящими буквами. Я жду восьмерку уже минут десять, мысленно пытаясь угадать, где именно она сейчас на своем пути вокруг площади Дзержинского, пока наконец не вижу ее огни в проезде между Госпромом и Академией. Сиящий золотым светом аквариум на колесиках останавливается передо мной и распахивает двери. Я вхожу, пробиваю талончик и плюхаюсь на заднее сиденье. В этом троллейбусе я готов ехать вечно.
За окном, растворяясь в темноте, проплывают киоск по продаже талонов с зубчиками постоянных билетов на прищепках, серая громада Дома пищевиков с маленькой рукописной афишей кинотеатра "Харьков" на углу, сквер и пустырь перед Институтом Радиоэлектроники. Сам институт, со своей всегда заколоченной парадной дверью, хлебный магазин, аптека, военная кафедра университета. Галантерейный магазин, "Дружба", молочная кухня, "Кобзарь", Дом проектов. Здесь начинается самая приятная часть пути - троллейбус въезжает на дамбу и мчится по ней с беспечным неисстовством, сам себе подвывая на подъеме. Знобящая влажная прохлада ботанического сада вливается в окна, желтый свет в салоне загущает сумеречную синеву за окном. Улица Стакана Яроша, Тобольская, Тяжпромавтоматика, Монокристаллы за забором из колючей проволоки, пустырь. Солдат, Китайская стена, "Полюшко", розовая четырнадцатиэтажка точно напротив Института низких температур, четыре девятиэтажки. Я выхожу из троллейбуса и иду назад к розовому дому. Свежесть, пронзительная свежесть от молодых каштанов, садов на той стороне улицы, травы, вспыхивающей изумрудом в свете фар, вливается в меня, даря такой силой и покоем, что и теперь, через двадцать лет, в духоте нью-йоркского апартмента воспоминание о ней прокатывается по телу сначала ознобом, потом теплой волной расслабления, и, наконец, восторгом бестелесого полета.
Я сворачиваю на тропинку и лечу к дому над травой, прямо через детскую площадку. Взмываю вверх по облупленным ступенькам. Набираю на домофоне код: Ключ-Ноль-Восемьдесят-Два и вплываю в темный подъезд. Вот я и дома. Наверное в сотый раз за сегодня вызываю лифт. 11й, 10й, 9й, 8й, лампочка сгорела, 6й, 5й ...
"Правила пользования подъемником электрическим с автоматическими раздвижными дверями. Перед пользованием подъемником убедитесь, что кабина находится на вашем этаже. Войдя в кабину, нажмине кнопку нужного Вам этажа. Двери автоматически закроются и кабина придет в движение... Нахождение более 13 человек в лифте незаконно в штате Нью-Йорк".
Он приступа тошноты и ощущения непроходящей отрыжки у меня перехватывает дыхание. Я вытягиваю шею вверх и замираю в надежде, что этот пузырь внутри лопнет, выйдет вон с выдохом - но нет, не выходит. Двери раздвигаются, я делаю шаг вперед, но вместо кабины вижу розовый слизистый туннель уходящий в темноту. Я пытаюсь рассмотреть, есть ли на нем ранки или изъязвления, но все чисто. Я оборачиваюсь на шум сзади и вижу, как сфинктер желудка сжимается подобно дверям, затем вдруг распахивается и я вижу воспаленный, изъеденный кислотой пищевод. Я, наконец, понимаю, что мучает меня - это двери, двери, в которые я вхожу каждый день, каждый час. Они отрезают мое прошлое, отсекают запахи и звуки. Если вдруг они приотворяются, меня обжигает изжога.
Я чувствую, что подъем замедляется. Сфинктер сейчас раскроется на моем этаже. Интересно только в какой стране?
Нью-Йорк, 2000-2001
Copyright 2001 7nebo.com. All rights reserved.
|
|
|