Monkey business

  (продолжение).

 Май 1995.

Green Card без движения. На все мои напоминания о том, что нужно выписать чек юристу, хозяйка отвечает: "Подожди, не сейчас". В конце концов, плюнул и на это: подал хозяйке бумаги на подпись и сказал, что буду платить сам. Она молча подписала бумаги и отдала мне.

Июнь 1995.

Всё так же ставим алюминиевые каретки на принтеры. Смазка, как я и предсказывал, не очень-то помогает.

Настала пора продлять договор по ремонту принтеров на следующий год. Узнал от сэйлсмена , что хозяева решили увеличить расценки на ремонт. Он переживает по этому поводу, так как полагает, что повышенные расценки могут не пройти. Я понимаю его: именно он нашёл этот контракт для фирмы и вся его работа связана с ним. Хозяева же уверены, что новый договор будет подписан, так как они имеют привилегии - minority, women owned и прочая.

До меня дошло, в чём основная проблема хозяйки - она на дух не переносит убытков. В бизнесе же неприятие малых убытков часто ведёт к большим. К примеру, в холле у нас стоят витрины и стеллажи, заполненные коробками с компьютерными программами и запчастями. На всех наклеены аккуратные этикеточки с ценой, полученной как сложение покупной с 25% надбавкой. В основном, это вещи, не нашедшие сбыта или не востребованные заказчиками. Лежат они уже полгода - год и продать их по указанной цене уже невозможно. По этому поводу между мной и хозяйкой недавно произошел показательный разговор.

- Я предлагаю уценить и распродать всё это. Сейчас это ещё возможно, но через полгода все эти вещи устареют и останутся нам навечно.

- Как продать? Себе в убыток? Посмотри, сколько я за всё это заплатила!

- Но это же замороженные деньги. Поверьте мне, у меня в Москве было два бизнеса - деньги должны крутиться как можно быстрее и приносить новые деньги.

- Но эти вещи всё же потихоньку распродаются.

- Да, иногда нам удаётся что-то всучить покупателю, но сейчас цены на компьютерные запчасти падают очень быстро. Во всех магазинах это уже стоит наполовину дешевле. Что толку, если мы в конце концов продадим десяток - другой, а остальное останется пылиться на полках?

- Gene, ты ничего не понимаешь. У вас в России бизнес не такой. Я не могу торговать себе в убыток. Мы должны стараться продать это по нашим ценам. Если я это продам, как предлагаешь ты, то я потеряю деньги. А пока это не продано, то ничего и не потеряно!

Июль 1995.

Оказывается, американская политкоррекность и поддержка национальных меньшинств тоже имеют свои пределы.

Наши партнёры выразили неудовольствие низким качеством ремонта и сообщили нам, что на наших условиях договор подписан быть не может. Хозяева отказались пересмотреть договор и контракт на ремонт принтеров ушёл к другим двум компаниям. Я спросил хозяина, на что он надеется, ведь принтеры приносят основную долю прибыли? Тот ответил, что он знает наших конкурентов и уверен, что они не справятся с ремонтом такой сложной техники. Нам же нужно лишь подождать два месяца, и контракт вернется к нам.

Я тоже знаю главу одной из конкурирующих с нами фирм - бывшего главного инженера завода из Баку. Этот-то уж точно контракт не выпустит. Надо поспешать с Green Card, а то как бы чего не вышло...

Октябрь 1995.

Контракт так и ушел к конкурентам. Все техники, за исключением двух уволены. Сэйлсмен, узнав, что контракт не вернётся, уволился сам. Хозяин, несмотря ни на что, настроен благодушно. Он сказал мне, чтобы я ни о чём не беспокоился, на счету у фирмы достаточно денег, чтобы продержаться некоторое время, пока всё вернется на круги своя. Про хозяйку этого не скажешь. Она всё время в дурном настроении, придирается к нам по мелочам. На митинге нам сказали, что теперь основным видом деятельности будет ремонт компьютеров и обслуживание сетей. По этому поводу хозяйка долго меня хвалила и сказала, что теперь на мне лежит ответстственность за будущее компании.

Я бы, конечно, предпочёл, чтобы повышенная ответственность вылилась в повышенную зарплату, но кто это будет делать для человека, который не может перейти на другую работу?

Декабрь 1995.

Перед Рождеством компания обычно получает поздравительные открытки от партнеров и клиентов, которые благодарят за оказанные услуги. Открытки выставляются на всеобщее обозрение в холле. На этот раз два клиента заехали поблагодарить лично. Пожали руки хозяевам, оставили открыточки в холле, а, кроме того, зашли ко мне. Одному из них я восстанавливал повреждённую бухгалтерскую информацию, другому спас книгу, которую он, пользуясь компьютером, писал около года. В результате визита на полке над моим рабочим местом красовались бутылка французского шампанского и несколько бутылок очень дорогого вина. Когда же пришла хозяйка со своим хлебом и кусочком сыра, то я, очень учтиво поблагодарив , поставил подарок её на полку, рядом с бутылками.

Хозяйка внимательно на меня посмотрела, но от комментариев воздержалась. Я тоже. Хотя что жаловаться - в этом году, ввиду уменьшившегося числа работников, мне достался гораздо больший кусок сыра.

Февраль 1996.

Нашего полку прибыло - вышел на работу Сынок. Мне он объяснил, что ему пришлось оставить учёбу в университете, чтобы помочь родителям в бизнесе. Хозяин же проговорился, что Сынка отчислили из университета за неуспеваемость. Сынок - типичный холерик, всё время за что-то хватается. Когда приходит новый клиент, он бросается ему навстречу, долго расспрашивает, что случилось, рассказывает о том, какая хорошая у нас компания и обещает сделать всё в самые кратчайшие сроки. После этого ставит компьютер на стол и начинает ремонтировать. Если удаётся всё сделать с налёту, то приглашает техников и демонстрирует им, как нужно ремонтировать компьютер. Если же сразу сделать не удаётся, то он начинает менять платы и детали, обычно заимствуя их из стоящих рядом компьютеров. Если же и это не помогает, то, сославшись на срочные дела, уезжает куда-то, оставив меня перед горой рассыпанных на столе запчастей. К этому времени уже довольно трудно бывает определить, из чего первоначально состоял этот конкретный компьютер. Более того, Сынок не оставляет никаких записей о том, в чём причина неисправности, на мои же недоумённые вопросы отвечает: "Спроси у заказчика".

Хозяйке жаловаться бесполезно: привычку не делать записей и постоянно терять нужные бумаги он явно унаследовал от нее. Да и говорить с ней по поводу Сынка не имеет смысла - он предмет её бесконечного обожания.

Апрель 1996.

Из моего настольного компьютера регулярно пропадают части - память, контроллеры, сетевые платы. Мне это надоело, и я прямо спросил у Сынка, что бы это значило. Он, не моргнув глазом, ответил, что заимствует эти части для срочного ремонта компьютеров клиентов. Интересно, почему он не заимствует их из своего личного компьютера? Однажды, прийдя на работу, я обнаружил, что мой компьютер вообще исчез. Сириец сказал, что вечером его умыкнули Сынок и племянник хозяйки. Пожаловался хозяину, тот поддержал мой праведный гнев, и мы пошли разбираться к хозяйке. Та позвонила домой Сынку, немного поговорила с ним и обьяснила мне, что вчера вечером срочно понадобился компьютер одному из важных клиентов, и Сынку ничего не оставалось делать, как позаимствовать мой. Мне же при моём опыте не составит никакого труда собрать новый. Через пару дней племянник проболтался Сирийцу, что они позаимствовали компьютер, чтобы объединить его в сеть с принадлежащим Сынку и играть дома в компьютерные игры.

Июнь 1996.

Снижение прибыли резко изменило характер хозяйки. Она всё время не в настроении и цепляется к нам по поводу и без оного. И ещё: поскольку я один из основных источников денег, то теперь она внимательно изучает все мои счета клиентам. На днях разразился чудовищный скандал. Хозяйка вызвала меня к себе в кабинет и, как только я переступил порог, она, потрясая пачками бумаг, стала орать, что по моей вине компания потеряла кучу денег и что за меньшие деньги она могла бы найти человека, который бы знал больше, чем я, и работал бы лучше. Я ни разу ещё не видел её в таком состоянии. Лицо ее покрылось красными и белыми пятнами, в глазах явно читалась ненависть ко мне.

Для таких случаев у меня давно уже выработана линия поведения. Если на меня прикрикнут, то я могу резко ответить, но, чем сильнее буйствует мой собеседник, тем тише и спокойнее я становлюсь. Так и сейчас. Я молча сел в кресло и стал ждать, когда она утихнет. Видимо, моя реакция совершенно не устраивала её, и она орала ещё, наверное, минут пять.

Когда она сделала перерыв, я очень тихо и вежливо поинтересовался, в чем, собственно, дело? Хозяйка швырнула мне копии счетов:

- Ты не умеешь даже подсчитать проценты!

- Умею.

- Нет! Ты всегда занижаешь расценки на детали!

Тут я немного отвлекусь. Когда мы выставляем счета клиентам, то включаем туда стоимость материалов и стоимость работы, согласно затраченному времени. Так вот, в первые же дни моей работы хозяйка обьяснила мне, что при калькуляции расходов я должен увеличивать стоимость материалов на 20%. Что, в общем и понятно. Сейчас же я никак не мог понять, в чём меня обвиняют. Я взял первый попавшийся счет, и тут же на калькуляторе доказал, что я считаю правильно.

- Нет неправильно! - настаивала хозяйка.

- Тогда покажите, как правильно?

- А вот так! - хозяйка набрала искомую цифру и поделила ее на 0.8

- Видишь, ты все время, пока здесь работал, брал с клиентов меньше, чем положено!

Я не верил своим глазам - во главе американской компании стоял человек, не умеющий вычислять простейшие проценты. Я вспомнил предупреждение Энди, да и сам понимал, что, доказав своё и тем самым где-то её унизив, я, видимо, наживу себе врага, но выбора не было.

- Хорошо, мы купили деталь за 100 долларов. Я надбавил 20% к ее цене. Сколько за неё должен платить клиент?

- 120 долларов.

- А теперь наберите цифру 100 на калькуляторе и подсчитайте по своему методу. Сколько получилось?

Слаб человек: я не смог себе отказать в удовольствии и ещё с минуту молча сидел и смотрел, как хозяйка сморщивается на глазах, словно проткнутый воздушный пузырь.

Октябрь 1996.

Заключили новые компьютерные контракты. Один из них на поставку партии компьютеров в столицу штата город Сакраменто. Когда сборка была закончена и компьютеры выстроились в линейку перед отправкой, хозяйка, как обычно, стала проверять их на соответствие спецификации. И тут разразился скандал. Хозяйка обнаружила, что компьютеры имеют меньшее количество памяти, чем указано в договоре. На её вопрос, как это случилось, я ответил, что договор мне никто не показывал и я установил именно то количество памяти, которое она мне выдала. Хозяйка опять сорвалась на крик: "Три дня назад я тебе лично выдала именно то количество памяти, которое нужно. Если ты до конца дня не найдешь недостающее, то буду с тобой разбираться!"

Положение было аховое, меня обвинили то ли в разгильдяйстве, то ли в краже. Я ходил какой-то потерянный, пытаясь понять, как такое могло случиться. Слухи о происшествии дошли до бухгалтерши, она позвонила мне по телефону и посоветовала просмотреть счета на покупку комплектующих для этого договора. Я зашёл к ней, глянул: ну, конечно же, хозяйка ошибочно заказала меньшее количество памяти! Бухгалтерша попросила не говорить хозяйке, что это её инициатива, и представить дело так, будто я сам решил проверить счета. Сделав копии, я отнёс их хозяйке. Она глянула и буркнула: "Иди работай".

Извинений или каких-либо объяснений другим работникам, что я не вор, так и не последовало. Правда, на следующий день подошёл хозяин, похлопал по плечу и сказал: "Ты это ... не расстраивайся. Я сам с ней сколько лет мучаюсь". По порядку вещей следовало бы хлопнуть дверью и уйти. Но вот куда? Искать новую работу и начинать все сначала? А вдруг на новом месте будет вот такая же стерва? Хрен с ним, как- нибудь доживу до Green Card.

Декабрь 1996.

Каравай хлеба и кусочек сыра. И, конечно же, - "Give me a hug!" Может быть, засушить этот кусочек сыра и показывать в надзидание потомкам? Ведь не поверят. Друзья мои и те не верили, пока им не показал. А ведь она по воскресеньям ходит в церковь и совершенно уверена, что сделала благое дело, преподнеся нам этот подарок.

Январь 1997.

Хозяин принял на работу нового инженера. Зовут его Майк, и он, в отличие от нас, стопроцентный американец. Это видно и по его поведению. Он демонстративно не заметил пожеланий хозяйки - никуда не отлучаться в обед и бесплатно работать по субботам. "Extra work for extra money," - вот его девиз. Хозяйке это очень не нравится, но сделать она ничего не может.

Еще она объявила "радостную" весть, что назначает Сынка менеджером над проектами, и теперь мы подчиняемся непосредственно ему.

Февраль 1997.

Сынок убедил одного из наших постоянных клиентов, президента местной страховой компании, что пора устанавить на их компьютеры Windows 95. В субботу и воскресенье они с Майком добавили память в компьютеры и установили Windows 95 поверх предыдущей версии - Windows 3.11

В понедельник утром позвонил президент страховой компании и заявил, что работа всего отделения парализована. Сынка найти не удалось - он где-то отдыхал после трудов праведных, и я поехал разбираться. Оказалось, что не работает база данных по клиентам. Под предыдущей версией она работала, а под Windows 95 работать отказалась. То есть она вроде бы запускалась, но отдельные операции выполняла неправильно.

Я позвонил в службу технической поддержки компании, разработавшей базу данных, и они подтвердили то, о чём я и сам догадывался. Программа была разработана под DOS и с Windows 95 несовместима. Сынок то ли не смог всё заранее протестировать, то ли понадеялся на авось, а в результате получилась классическая ситуация - "фарш невозможно провернуть назад..."

Президент страховой компании вызвал к себе хозяина, который, кстати, был его старым другом и, бегая по кабинету, трубил как раненый слон. Дружба дружбой, а денежки врозь... В конце концов, он сказал, что отказывается платить за проделанную работу и не хочет никогда нас больше видеть. Не знаю, о чём говорил хозяин с сынком, но тот три дня после этого не показывался на работе. Хозяйка сказала, что он болен - nervous breakdown (нервное расстройство).

Май 1997.

Хозяйка вечно чем-то недовольна. Каждый день начинается с того, что она вызывает нас по очереди в кабинет и распекает за плохую работу. Плохая работа заключается в том, что мы зарабатываем мало денег для компании. Иногда ради разнообразия она говорит нам, что наши заказчики звонили ей и жаловались, что мы плохо работаем. Мне и Сирийцу она вдобавок говорит, что клиенты жалуются на наш иностранный акцент.

Bullshit! Кого в Калифорнии волнует иностранный акцент? На наши требования сказать, кто именно на нас жаловался, она неизменно отвечает, что клиенты просили не называть их имена.

Между тем, дела как-то идут. Мы заключили контракты с фирмами Micron и Compaq на гарантийное обслуживание компьютеров и серверов. Сверхприбылей уже не будет, но жить было бы можно, если бы....

Июнь 1997.

Конфликт хозяйки и Майка развивается. Чтобы как-то прижать его, а заодно и нас, она ввела Time Card. Это означает, что в конце каждой недели мы должны предоставлять хозяйке полный отчет о том, что мы делали каждый день с разбивкой буквально по минутам. Если она видит незадокументированные 30 минут, то это повод для разборок. Теперь к ежедневным накачкам добавились мелочные разборки Time Card по понедельникам. Основные обвинения - почему так долго делал ту или иную работу, почему продал клиенту именно этот компьютер (или запчасть), а не более дорогой и так далее. Бездельник Сынок, конечно же, ничего не заполняет.

Майк повторяет мне по нескольку раз в день: "Gene, I hate this f**** business!". (Я ненавижу этот гребаный бизнес!) Он пытается найти работу недалеко от своего дома, но это нелегко. Сейчас, чтобы добраться до Силиконовой Долины, он тратит больше часа только в один конец.

Хозяйка нас всех достала - Майк жалуется на стресс, Сириец тоже. И я заметил, что к концу работы у меня начинает подёргиваться левый глаз. Майк предложил нам троим в один и тот же день не выходить на работу, а пойти к невропатологу, пожаловаться на стресс и несколько дней отлежаться дома. Прекрасная идея, но... Они-то американские граждане, я же тут на птичьих правах. Пришлось мне отказаться, а без моего участия вся эта затея не имеет смысла.

Июль 1997.

Уволился Майк. В последний раз сказал: " Gene, I hate this f**** business!" и на прощание радостно хлопнул дверью. Хозяйка тут же отменила Time Card. Похоже, до неё дошло, что за то время, пока мы её заполняем, она теряет пару сотен долларов.

У меня хорошие новости - наконец-то, получил от INS разрешение на изменение статуса. Всё, что осталось,- это пройти врачебную комиссию, заполнить бумаги, отослать их, и, как написано в сопроводительных бумагах, в течение 3 месяцев будет принято решение. Прямо не верится: ещё три месяца, и я свободен, как птица в полёте.

По совету юриста заполнил также форму для получения разрешения на работу для меня и всей семьи. Отослал всё в региональный INS в одном конверте.

Сентябрь 1997.

Вся семья получила разрешение на работу. Заодно пришли две странные бумажки. В одной INS сообщало, что я не прислал им заключения медицинской комиссии для моего сына. Интересно, как они обращаются с кейсами? Ведь всё лежало в одном конверте! Теперь сыну придётся заново это посылать. Вторая бумага была еще страннее. INS потребовало от моих несовершеннолетних детей подтверждения того факта, что они въехали в США по визе K1. (К1 - это виза, которую дают тем, кто въезжает по приглашению гражданина США, желающего заключить брак с иностранцем). Я не могу себе представить, каким образом из посланных мной документов можно было сделать столь странные выводы? Рассказал об этом казусе друзьям. Мнения разошлись: одни считают, что в INS работают косорукие, которые не могут попасть на нужную клавишу компьютера, другие думают, что туда набирают умственно отсталых. Я думаю, что и то, и другое одновременно. Мой юрист послал в INS бумагу с разъяснениями. Черт с ними, как- нибудь со временем утрясётся.

Сейчас же нужно искать работу для жены - дети, надеюсь, сами найдут где-нибудь приработок. Жутко надоело считать копейки и доживать до получки, как в России. Решил последовать руской пословице "с поганой овцы - хоть шерсти клок" и попробовать выстричь что-нибудь из родимой компании. Для этого зашёл в офис хозяйки, поблагодарил её за поддержку, сообщил, что успешно прошёл важный этап получения Green Card, а заодно сказал, что моя жена теперь может свободно работать в США, так как получила вот такую карту - при этом я небрежно достал из бумажника и продемонстрировал своё разрешение на работу.

Хозяйка насторожилась и спросила:

- Что, твоя жена теперь может устроиться на работу в любую компанию?

- Да, теперь она может работать и свободно менять места работы.

Я благоразумно умолчал, что всё это ко мне не относится. Итак, наживка заброшена, посмотрим, клюнет ли рыбка.

Октябрь 1997.

Клюнуло! В день зарплаты хозяйка вызвала меня в офис, где уже находился хозяин, протянула чек и, слащаво улыбаясь, сказала, что компания высоко ценит мою работу, а посему, начиная с этого месяца, моя зарплата увеличивается на 20%.

Декабрь 1997.

Хлеб с кусочком сыра уже не вызывают никаких эмоций. Дожить бы до Green Card, "свалить" отсюда и забыть всё, как кошмарный сон!

Февраль 1998.

Хозяйка вновь решила повысить расценки на работы. Логика ее проста и прямолинейна. Откуда берутся деньги? От клиентов. Что нужно, чтобы денег было больше? Повысить расценки.

Дело хреново, этак она разорит всю компанию, а мне еще надо дотянуть до Green Card. Перечитал ещё раз свою "экономическую библию" - книгу Пола Хейне "Экономический образ мышления", подаренную мне когда-то экономистом Б.Пинскером, и пошёл говорить с хозяином. Выложил ему свои аргументы. Он ответил: "Ты, наверное, прав, но поговори лучше с моей женой, она распоряжается финансами, моё дело находить новые контракты".

Попытался достучаться до здравого смысла хозяйки. Разговор начал издалека:

- У меня есть предложение, как увеличить прибыль. Для этого нам нужно установить оптимальные цены. Вот, к примеру, если мы будем делать всё бесплатно, то прибыль будет равно нулю. Верно?

- Верно.

- А если мы будем лупить с клиентов, скажем, тысячу долларов в час, то прибыль тоже будет равна нулю, потому что с такими расценками мы не найдем клиентов. Верно?

- Верно.

- Из этого вытекает, что где-то между ними есть та цена, при которой прибыль будет максимальная. Верно?

Хозяйка туманно посмотрела на меня и ответила: "Наверное, так".

-Вот и хорошо. Идём дальше. Нам нужно установить различные расценки для разных клиентов. Для больших компаний, с которыми мы долго имеем дело, мы их можем и увеличить. Для частных клиентов расценки поднимать нельзя, они уже и так высоки. Если мы их поднимем, то только распугаем заказчиков. А вот для новых компаний, с которыми мы только собираемся заключить контракты, я бы рекомендовал снизить расценки на продаваемое оборудование, чтобы привлечь клиента. Пусть мы продадим им компьютеры по себестоимости или скажем с 5% надбавкой , но зато потом, заключив сервисный контракт, мы отобьём все деньги, когда будем обучать служащих, устанавливать сеть и в дальнейшем обслуживать ее.

Это во-первых, а во-вторых, нам нужно перестать брать со всех клиентов 20% надбавки к стоимости оборудования. Вернее, её можно брать, если клиент покупает что-то на небольшую сумму - скажем, мышку за 10 долларов. Мы вполне можем ему всучить её за 12, он ничего не заметит. А вот если мы хотим продать оборудования на 50000 долларов, то тут уж клиент начинает внимательно считать деньги и сравнивать наши цены с конкурентами. Это и есть причина, почему мы перебиваемся мелкими контрактами, а крупные заказы перехватывают другие. По-моему, так 10% надбавки вполне хватит. Лучше получить половину прибыли, чем ничего.

Я чётко видел, когда хозяйка отключилась, - именно в тот момент, когда я произнес слова "снизить цены".

- Gene, о чем ты говоришь? Нам и так не хватает денег, а ты предлагаешь снижать расценки? Ты опять ничего не понял. Я в бизнесе десять лет и лучше тебя знаю, как получать прибыль. Иди и делай своё дело, а я буду делать своё.

Пора потревожить INS. Кое-кто из подавших документы одновременно со мной уже получил положительное решение. После трёх часов беспрерывного набора номера удалось дозвониться. Ещё сорок минут слушал "ждите ответа, все сотрудники заняты". В конце концов ответила тетя и с сильнейшим испанским акцентом обьяснила, что дело моё не может быть рассмотрено, поскольку дети не предоставили нужных документов. Попытался что-то объяснить ей, она мне в ответ: " Эти данные я беру из компьютера и на основании телефонного разговора ничего изменять не имею права. Пришлите, пожалуйста, письменный запрос".

- Но мой юрист уже посылал вам запрос!

- Ничего не знаю, компьютер показывает, что никаких запросов мы не получали.

"Мать их за ногу" - подумал я и поплёлся к юристу ($200 в час) за новым письмом. В этот раз я был умнее и послал его с уведомлением о вручении.

Март 1998.

Расценки всё же повысили, и результаты не замедлили себя ждать: начался отток клиентов. Как всегда, хозяйка обвинила нас в том, что мы не умеем работать с клиентами, и замкнула все денежные потоки на себя. Теперь она ежедневно контролирует всё, что делаем мы и бухгалтер, а также калькулирует все работы.

До сих пор переговоры с клиентами происходили так: звонит потенциальный заказчик и говорит: "Я хочу купить у вас компьютер (несколько компьютеров)". Я ему отвечаю, подождите, мол, секундочку, быстренько подсчитываю цену комплектующих на калькуляторе, добавляю расценки на работу и сообщаю конечную цену.

Хозяйка сказала, что это несолидно и "непрофессионально" (её любимое словечко). Сынок обучил её, как распечатывать красивые инвойсы с Excel. Теперь всё происходит "профессионально": звонит клиент, я расспрашиваю, что ему нужно, потом беру у него номер факса или адрес электронной почты и говорю: "Большое спасибо, к сожалению, я не могу прямо сейчас дать расценки. Мы вам вышлем калькуляцию в самое ближайшее время".

Ближайшее время - это день или два. Хозяйка загружена и часто теряет мои бумаги в горах других рассыпанных в беспорядке на её столе. Наиболее настойчивые клиенты звонят и спрашивают, когда они, наконец, получат расценки? Напоминаю хозяйке. Обычный ответ: "Пусть подождёт" или "Я не видела никаких бумаг. Ты их мне не давал". В общем, к тому времени, когда клиент получает красиво распечатанную калькуляцию, оказывается, что он уже всё закупил у наших конкурентов.

 

-- Продолжение --