КЕРКИРНЫЙ ТРАЛИВАЛИПОЭГ.
Небо ясное Эстланда. Голубеет неба свод.
Европейская столица - Ревель-градец, Таллинн-порт.
После Греции небрежной - сладок мне Чухны покой.
Огорчает соплеменник - русский парень молодой.
Это резвое потомство оцыганенных карел -
Критикует производство Аполлониевых стрел.
Всуе хает богоданный стихотворческий Талант,
Как завзятый Академик - сочиненья Аспирант.
Порожденье грозной Кармы, Олимпийской бабки внук
Посягнул на Папин Гений - Дилетанта Всех Наук.
Мол, Пегас - разит конюшней. Нет размаха у крыла.
Муза с Амфорой и Арфой - не того тебе дала.
Юный Фраер - упрекает за корявый стиль стиха.
За отсутствие деталей в описании греха.
Амфора - с тягучим ядом переквашенных цитат.
Не в гармонии с гармонью ассоциативный ряд.
Мол, неясно излагаешь. Твой глагол стоит колом.
Мало вкуса в нём и толка за обеденным столом.
Жечь сердца он не годится, даже гриль - не тот размах.
Налетит торнадо-время - пепел слов развеет в прах.
Ваш, Папаша, юмор плоский - для пришибленных умов.
Рифмы уровень сиротский - ниже плинтуса полов.
Лиры грохот несусветный, нет мелодии стиха.
Нету ритма, нету такта, Ваша Дикция - плоха.
Я, конечно, понимаю - это лучше, чем запой.
Но пожалуйста, умерьте - пыл. И голос громовой.
Не пугайте Внучку блеском сумасшедших Ваших глаз.
Притушите Аполлона. Сократите стрел запас.
Занимайтесь терапией - пылесосьте комнат пол,
Чтоб врачей не беспокоить и не делать Вам укол.
Не привязывать к кровати, валерьянки не давать.
Берегите Вашу Карму - нашу Муськинскую Мать.
Здравствуй Племя Молодое, критиканов Злая Рать...
Не вяжите Папе руки, чтобы Музу не согнать.
Разевайте рот ширее - чтоб наслушаться Чудес
Из Варяг прошедших в Греки Предков - Баловней Небес.
Муза, дай скорее Лиру. Или Арфу. Иль Гармонь.
Я в обнимку с Аполлоном - понесу вам аполлонь.
Пригубив из Амфор лишку - ну, не лишку, в самый раз
О Керкирных похожденьях начинаю свой рассказ.
С лёгкой примесью Амура, с каплей Яда на конце.
Попрошу, мадам, не кривить рот с ухмылкой на лице.
РАННЯЯ ОСЕНЬ.
Осень. Птах ещё щебучий не летит на Знойный Юг.
Не имеет Певчий Птенчик привередливых супруг.
А моя Супруга Жизни, поломав Порочный Круг,
Рвётся в Рай - Европы Южной, где не носят длинных брюк.
Только шорты и футболка прикрывают Тела Срам.
Там гремит 'Сиртаки' громко, там 'Фламенко' Южных Драм.
Там поют печальный 'Фадо'. Раздирает душу Страсть.
Там Красавицы-Испанки, Португалки, Итальянки. Ну и прочая напасть.
Древний Грек, лицом красивый. Итальянец голосист.
Там Мамзелей с черным телом покрывает попу лист.
Там Магнолии с Самшитом и от Пиней смрадный дух.
Спарты Древней равелины, Рима квохчущий петух.
Или Гусь - с Орлом Двуглавым - защищает Фермопил.
Демокрит, Плутарх, Перикл. Голиаф, Гомер, Эсхил.
Триста бешенных спартанцев, Магеллана корабли.
'Порто', 'Кьянти' и 'Метакса'. Соль Морская, Соль Земли.
Солнце Красное в Зените - жарит в негров Скандинав.
Без штанов гуляет публик, все приличия поправ.
Но моей Жене до фени, чем грозит нам голый юг.
У неё для этих целей - из Хибинских Гор Супруг.
Это - я. Моё почтенье. Не стесняйтесь голытьбы.
Попрошу меня послушать - про извилистость судьбы.
Всё - про Карму, про Судьбину. Тяжкий Крест и Рыжий Рок.
Моё Божье Наказанье. Добру Молодцу - урок.
Этот весь 'Тральвали Поэг' я травлю по мере сил.
Это Музины проделки. Это Гений укусил.
КОРФУЦИАНСКИЕ ХРОНИКИ.
Мы - недолго собирались. С Таллинна - не с Дюссельдорфа.
Домечтались, дотянули - едем в Грецию, на Корфу.
Или если вам обидно - прямиком летим в Керкиру.
Не из Хельсинки тумана, мимо Родины Мортиры.
Не стрельнула в нас ни разу. Не попала. Либо-либо.
Гуманизма - до отказу. И за это Ей - спасибо.
Из Варяг ненастных - в Греки. Из ненастья - к солнцепёку.
Наш полёт 'варяжских гостий' для бюджета вышел боком.
Тыща баксов полноценных растворилась в Чистом Небе.
Но нельзя же вечно думать о насущном только хлебе!
Не прожить без витамина, не прожить без Солнца Юга.
Не прожить без приключений - вас цингой задушит вьюга.
Хоть вся задница в заплатах - результат считать неверным -
Хочется вкусить Амброзий в древнегреческой Таверне.
Мы цыганской видно крови - я и Милая Супруга.
Не прожить нам без Керкиры, хоть утла сия лачуга.
СУРОВАЯ КАРМА. ЗАПЕВ.
Познакомил Крыма Берег. Нас венчало Сине Море.
Балтика волной ласкает, леденея на просторе.
Малосольная, без крабов. Без рапан - одна салака.
Даже слёзы солонее - ну а мы не будем плакать.
На недельку, со второго - в Ионическом Заливе
На Керкире, в древнем Корфу - под развесистой Оливой.
Будем здесь вкушать 'Метаксу', винограда кисти лопать.
Вин Эллады ароматы - и развалин древних копоть.
Маски взяли, ласты взяли - их не скоро мы откинем.
Будем жариться на Солнце и купаться в Море Синем.
В Ионическом Заливе. В Адриатике. В Элладе.
Задыхаться от припёка - и мечтать о снегопаде.
Солнце выбелит седины. Треснет, как бюджет, корыто.
Мы опять ныряем в Море, в Древней Юности открытом.
Ощущаем соль губами - горечь моря у Эллина.
Юность - снова наполняет - и гремит кимвалом Лира.
То есть Муза - я попутал, барабанит на кимвале.
Получите в лоб Поэму - траливалю Трали-вали.
Вдохновлённый Греков Музой - сам бряцаю струны Лиры.
Ужасаются Медузы - мы добрались до Керкиры.
КАПЛЯ ЯДУ.
'Кико! Кико! Это НАШИ.' - Тётя пса журила тихо.
Это было в прошлой жизни. До Слученья Крыма лихо.
Здесь на Крым похоже очень - Море, Солнце, Горы, Скалы.
В нашей жизни проэстонской Крыма нам не доставало.
Вот его 'вернули' - НАТЕ. Вы мечтали - получите.
Отобрали - это 'НАШЕ'. Зря Украинцы вопите.
Некрасиво получилось. Мне чего-то стало стыдно.
Будто слямзил медный грошик - у убогого. Невинно.
Прихватил монетку с чашки, и от радости запрыгал.
Нищий бился в 'корчах злые' - весь в слюнях, ногой дрыгал,
Колотился головою, бормотал, о 'светлой жизни'
Я тихонько влез в карманчик - мелочь у него припидзил.
Крым Сакральный, Крым Посконный, Древней Корсуни лоханка.
Врангель, Фрунзе, Айвазовский. Тьма веков. Тьмутараканька.
Славобойный Севастополь - Неприступный вражьей Силе.
Песни древние Потёмков - 'Зайчики траву косили.'
Никогда я не поеду - в 'Крым Сакральный'. В Ялты ночи.
Не полезет в моё горло уворованный кусочек.
Не взглянуть в глаза татарам. Не взглянуть в глаза соседям.
Обернулась Русь-старушка - Бурым Гопником-Медведем.
Обуревшим в Беспределе - Драным Шатуном порочным.
Каин, нож вонзивший в Авель - и оттяпавший кусочек.
Мама - Мама... Русь Святая... Ламца-дрица гоп-ца-ца...
Тятя. Тятя! Наши сети притащили Мертвеца...
Укры были Гостю рады: 'Заходите! Заходите!'
Кто бы знал, что лезет в Хату Лысый Маленький Грабитель...
Змей Горыныч Подколодный, Злобный Каин, вместо Брата.
Не хватало им умишка, не было средь них Сократа...
Чашу с ядом пить придётся, всем за Крымские Проказы.
Спёрли Дохлую Собаку... Где НАШ 'Остров Крым', зараза?
Отвечай, Аксёнов, падла, нахера ты напророчил?
Но молчит, Унылый Гоблин. Пьёт Массандру. Ялту дрочит.
***
И ходи с прокисшей мордой средь Эллинов Храбрый Росс.
Сам себе не виноватый... Крыма портит жизнь вопрос:
Не Гоп-Стоп еси, Братаны? По понятиям живём?
Гей-страны отар бараны - тухлый кус говна жуём?
Кривит стан вопрос Осетий. Кособочит Гагр вопрос.
Сколько можно тризнить, дети? Веселися - Храбрый Росс!
Жуйхуйжуйка. Так привычно - прожевал - и снова в рот.
Крымзданули Крым - отлично. Крым - оно не бутерброд..
И в Керкире, зря Орёлик - две главы на Пушке-старь,
Представляю, как на Корфу прётся Русский Государь.
Ушаков мостил дорожку. Вместе с Турком - бился Росс
И Британцем - с Бонапартом. Повергая в пыль Колосс.
Всех Империй вожделенья - обернутся синяком.
Битой Жопы сожаленья - подзабыты Мудаком.
С тухлой рожей Лысый Карлик - Крошка Цахес правит бал.
Почему же тут, в Керкире, отдыхает Росс-амбал?
Не хватило Моря Крыма? Карадага и Мисхор?
Ходит Федя по Керкире, затаив в трусах топор.
Выбирает тут Старушку, чтоб отметить ей Любовь.
Утянуть у Греков Остров - и пролить за это кровь.
Наши Деды воевали. Воевали и Отцы.
Много Чудного покрали. В воду спрятали концы.
Мы идём Дорогой Дедской - тоже крымздим всё подряд.
Мы - умеем тибрить с детства. С детскосада. С октябрят.
Третий Рим - ну чо ты хочешь. Тибр среди московских зим.
Пиза - тоже нам родная. Тибрим, пИдзим и пидзИм.
ГРЕЧЕСКАЯ КАРМА.
Я живу с тяжёлой Кармой. За грехи мои и блуд.
Не с красоткой-куклой Барби жизни я делю уют.
Моя Милая Супруга - из Карел и из Цыган.
Жизни я не знал молодчик, из Хибинских Гор пацан...
Думал - девочка простая, трали-вали, как дела?
Эта Рыжая Стервоза в оборот меня взяла.
Закрутила. Завертела, нарушая жизни круг.
Зацепила. Окрутила - для моих душевных мук.
Увезла из Тундры Милой - от Оленей и Лосей.
Не дала пропасть дебилу и от пьянства окосеть.
Не дала проникнуть в тело - радиации АЭС.
Где мои Полярны Зори? Где мой карликовый лес?
Родила детишек стаю - ну, конкретно, скажем, двух.
На Эстонской почве ныне порасцвёл Хибин Лопух.
И влачу свои делишки - из Варяг летаю в Грек.
Что творит с людями Карма - чем Господь меня обрек...
Сотворить намаз во Храме - на горе, в Монастыре
Волочит меня Красотка в рань по Греческой Заре.
Отдавая Богу свечку - к Посейдону держит ласт.
И смывает грех невинный. И других грехов балласт.
И Милосскою Венерой - при руках и все дела -
Выбирается из пены - и кусает удила.
Ржёт конём и бьёт копытом. Молодой задор в глазах.
Слава Зевсу! Посейдону! И Христу! Велик Аллах!
Озирая свою Карму - меж оливковых дерев,
Что убила жизнь с дебилом - ни черта не озверев,
Достаю с кимвалом лиру, чтобы сбацать ей сонет -
Искупатой в Море Синем - для со мной дальнейших бед.
Откочует Славный табор - скажем в пару человек.
Я ослом пошёл ей в пару - груз забот тащить вовек -
Ласты, маски, полотенце. Смену нижнего белья.
Развлекать её, красотку, и стихов травить ля-ля.
Резва бабушка-старушка, засидеться не даёт.
Корфу, Родос. Где же кружка? Лагос - вам не бутерброд.
Ровинь, Пула. Три прихлопа. И Венеции потоп.
Это всё моя Старуха. Моя Карма - круглый год.
И седа её причёска. Дыбом встали волоса.
Полосатая тельняшка опоясала чресла.
Грек с печалью жмёт ей руку - хочет Карму поменять.
Получите - накось-выкусь. Твою греческую мать...
ПАЛЕОКАСТРИЦА.
Палео, её КастрИца. Хмырь унылый на горе.
В робу чёрную одетый - кормит птичек на заре.
Собирает апельсины - чтобы кушать витамин.
И потеть в молитвах жарких, разгоняя скуки сплин.
Всё в цветах - сплошные розы. Прутся бабы на помол.
Ну, а он, постриг принявший - не сменил мужицкий пол.
Бабы в шортах, без платочков. Лезет попа из трусов.
Бедный попик в робе чёрной снял с монастыря засов.
Открываются ворота - заходите, господа.
Дамы - тоже. Боже правый! Монастырская беда...
Как держать обет монаху? Раздирает робу плоть.
Книксен делают мадамы - чтоб больнее уколоть.
Палео, её, КастрИца. Монастырский в бабах двор.
Отец Сергий в искушеньи точит Фёдоров топор.
Иль точнее - Родионов. Чем студент глушил старух.
Иль себе оттяпать что-то? Трепещи и пой петух!
Петухи орут дурея - кукареком на заре.
Тридцать восемь - жуткий Цельсий. Не в июле - в сентябре.
Бедный чёрненький монашек... Знал бы ты, на что обрек
Плоть мужскую - среди бабства... Интуристок голых трек.
Улыбаются развязно. Глазки строят в полумрак.
Томно, нагло и отвязно. Что поделать - сам дурак.
Лучше б Вакху поклонялся - пил вино, гоняя коз.
Интуристок крыл сезоннно - и дышал как паровоз.
Палео, её, Кастрица. Хмырь унылый на горе.
Принял б постриг мусульманский - кайфовал б в своей норе -
Среди Гурий и Эдема, сколотив из баб Гарем.
Трубку мира покуривши - на Земле вкушал Эдем.
Но не Турок он, а Грек. Наш, Советский Человек.
Совершенно Православный - и кукует жизни век.
Ни себе - ни бабам счастья. Выбрал грек себе удел.
Грецкий Юг. Не Север Крайний - для отмороженья тел.
(Бабы ходят там в тулупах. Жизнь монашия легка.
Отморозил - и с концами. Ангел Божий без пупка.)
На него полюбовался - своей Кармы захотел.
Ни на что не променяю свой Цыганский Беспредел.
БРЕМЯ СУПРУЖЕСКОГО ДОЛГА.
Я влачу супруга бремя - на себе таская ласт.
Непотребного на суше - Моря Южного балласт.
Как пингвин бреду по брегу. Нагружённый как ишак -
Чтобы плавать в море - рыбкой - не кирзовых кож башмак.
Шевеля проворным ластом - птичка божия крылом -
Входим в царство Посейдона - райских рыбок мокрый дом.
Моя Милая Супруга - из приличия красы -
Пузыри пуская в воду - мочит лифчик и трусы.
Это девы - голой грудью озаряют пляжа гриль,
Но стара моя Старушка, порожденье Изергиль.
Соблюдает все приличья. Не мелькает голый зад.
Эх! Годков бы сорок сбросить... сорок лет тому назад...
Но течёт упрямо время. Синяя волна кипит.
Я делю с Супругой бремя. Под трусами. Инвалид.
И мочу упавший рейтинг в синеве Морской Волны:
'Пусть там всё поотрывает. Лишь бы не было войны'
Я Хибин покинул Тундру для Ея прекрасных глаз.
Рыжих локонов причёски и грудей иконостас.
Как репей прилип к Красотке, оказавшейся Змеёй.
Мне сулившей норов кроткий и пустившей на постой.
И обвивши страстно душу, как лиана - старый дуб
Губит-сушит. Сушит-губит. Сделав с дубом совокуп.
И прекрасна, как Цирцея, оседлавша порося -
Моя Милая Супруга - с тундры сдёрнула Лося.
Приручила, одомашнив, Заполярной Тундры скот.
В человека превращает. Тридцать третий скоро год.
Жизни я не знал молодчик - и попался в сей капкан
Изергиль-старухи Кармы - карелоидных Цыган.
Папа ей - Юри Юфаныч - меня дрыном воспитал.
Чтоб не лапал его дочек, Тундрой вскормленный нахал.
Прививал Архитектуру, расширяя интеллект.
Чтоб Барокко с Югендстилем не попутал претендент
На евонной дочки руку - и на сердце, в сад клубник.
И учил уроки стиля хибиноид-ученик.
Дик Пейзаж Хибинской Тундры. Толи Марс, толи Луна.
Девять Месяцев под снегом. Или десять - дохрена.
Из-под снега откопали. Дали в руки мне Жену.
На порог пустили греться - не топи, Степан, Княжну.
И теперь, на знойном Корфу, отдавая Карме честь -
Говорю Судьбе - спасибо. Что - была. Что Карма есть.
Юбилея не дождавшись - снова Крымский видим Юг.
Не украденный гоп-стопом. Греков Корфу, Милый Друг.
Ставим в Божьем Храме свечку. Песни греческих монах.
Пыль господня под ногами. Моря синь. Велик Аллах!
ЧЕЛО.
Вот на этом Пыльном Склоне, попирая Пыль Веков,
Вместе с Кармою своею, среди прочих Мудаков,
Поднимаюсь мрачно в гору, бросив ласты не у дел -
Помолиться Богу Кармы, чтоб не вышел беспредел.
Чтоб поставить Богу свечку, богатырь - не богатырь,
Я поповичем-Алёшей прусь к монахам в монастырь.
И не спорю я с Супругой, не ввожу в законный грех.
В своей жизни поломатой - поразделан под орех.
Не бужу я это Лихо, мне других хватает бед.
И по утренней пороше - выполнять бреду Обет.
Чтобы Лиечка смягчилась, улыбаться начала.
Чтоб удила не кусала. Чтоб была светла Чела.
Или 'ЧЕло'. Я не помню. Может всё-таки ЧелО.
Чтоб - недрогнувшей рукою. Чтобы - ногу не свело.
Чтоб звезда во лбу горела, чтобы чакры расцвели.
Чтоб летали самолёты, не тонули корабли.
И за это помолившись - можно дальше отдыхать.
Бултыхаться в Синем Море. Пузыри в него пускать.
И купаюсь я запойно. И пускаю пузыри.
С Посейдоном Попловучим - Дружбу-Фройндшаф завели.
ГРАНЬ ПРИЛИЧИЙ.
Объясни мне грань приличий, моя Милая Жена.
В монастырь - в тельняшке прёшься, как матрос наряжена.
Фотку делая с монаха - получила слов укор.
Полосатая Девчонка - хулиганит до сих пор.
Шапокляк - годится в дочки, а туда же, та же прыть.
Грань приличия не терпит - норовит переступить.
И в своей преступной страсти - нарушать запреты Грек -
Лихо прётся чрез барьеры цыганутый человек.
Моя Милая Супруга, непоседливой козой,
Щиплет плющ декоративный с виноградною лозой.
Ездить хочет - без билета, повергая Греков в шок.
Чтоб сдавали - сдачу ровно - в ейный денежный мешок.
Чтобы График соблюдая и Приличия блюдя -
Никуда не опоздали. Жизни нет от ей людЯм.
Я привык к Ея причудам - пережитку старых дней.
Прадед Ейный петербуржский - жил у Клодтовых Коней.
Строил хату в Петербурге - не достроил. Вышел весь.
Дед свалил к Карелам в Чухны - лес валил Карел и Весь.
Сам Карелкой обзавёлся - сохраняя генофонд
Среди Царства беспредела и Онежских хмурых вод.
Что творилось! Чудо-юдо - среди Хладных Финских Скал.
Знал бы дедушка Кондратий, мой ижорский аксакал...
Допилился - сел вчистую. Получил свой пятерик.
Обозвал жида - евреем, свой еврейский пряча лик.
И с прононсом от французов, сам картавый и носат -
Получил тюремный тельник, стал как зебра полосат.
Внучка - в Деда-Беспредела. И досталась мне женой.
Вся в тельняшках, при параде - ЗэКою разря-женной...
А в моём семействе честном - никто ЗэКой не сидел.
И глядю я с осужденьем на супружий беспредел.
Эта мне Левиафана предназначена Судьбой...
Культа личности наследье с Йерихонскою Трубой.
Протруби отбой, Подруга! Перестань тиранить Грек.
Греки - это тоже люди - перепутавшие век.
Да и Мужу - дай покою, как держать при вилке нож.
С моей Милою Супругой - стал к интеллигентам вхож.
Поднабрался низких истин у порядочных людей -
Не творить Гоп-Стопа всуе среди херров и лядей,
Не сигать через барьеры, соблюдать моральных норм
И в носу - не ковыряться за обеденным столом.
Преступать чрез грань приличий совершенно не могу.
Тесть мой, свет Юри Юханыч - излупил б меня в рагу.
Он ширинки рвал Швейцарам за отсутствие манер
В годы Брежнева Застоя - пред скончаньем эСэСэСэР.
А потом, штаны державших - бил по физии тупой.
По сопелке, по жевалке - чтоб работал головой.
Тесть давно в сырой могиле. Камень сверху тяжелит.
Я манер не приступаю - вдруг воскреснет Инвалид.
НОВЫЕ ГРАНИ.
Диким Шариком достался я Красотке из Цыган.
Приблудился к ней в Ай-Петри моей жизни караван.
Среди Моря, Скал с Дворцами закрутил свою любовь.
И теперь Моя Старуха - допивает мою кровь.
Тырить мелочь по карманам, писать прямо из окна,
Бить бутылки в унитазе - запрещает мне жена.
Не чешусь в местах сакральных, не позорить чтоб жену.
Принимаю Душ и ванну - каждый год - и не одну.
Чищу зубы по субботам - осторожно сняв протез.
И с носками ноги мою - чтобы ноготь не облез.
Совершаю гигиену и блюду санитаризм -
Чтоб со мной не приключилось медицинских катаклизм.
Постригаю брады волось, и чешусь расческой власть -
Чтобы блохи не кусались, чтобы вошь не завелась.
И за это прилежанье в усвоение культур -
Моя Милая Супруга закупила Грецкий Тур.
Полетели на Керкиру в Море помочить сапог,
Среди рыбок искупаться и вкусить Метаксы сок.
Посетить Геракла, Зевса, Посейдона Божью Мать.
Артемиду, Аполлона, Иеговы Благодать.
Посещеньем Греко-римских Ортодоксных Синагог
Укрепить больные нервы, божий выполнив оброк.
И теперь - во Храм Господень, чтобы Богу угодить
Ходим мы с моей Супругой по церквушкам. Мать их ить.
Спиридоны, Соломоны, всех святых Пантелеймон,
Пётр-Апостол, князь Владимир, Игорь князь и князь Гвидон.
Поразбросаны у Греков в самых разных городах -
До хрена у них святыней - да простит меня Аллах.
Он - Акбар, Христос Распятый, со святыми упокой.
Типа Иеговистов. Адвентистов. День седьмой.
И в тельняшке полосатой, средь монахов сея блуд,
Моя Милая Супруга - за культуру ставит 'Уд'.
Я теперь весь воспитатый. Обкультурен, как горох
Своей Кармою проклятой. На бобах сижу как лох.
И за что такие муки - прёмся утром на заре
В Монастырь Пале-Кастрицкий среди Моря на Горе.
Лик являя Грекам Мужа и Жены являя Лик
Махен фото средь Вулкана магматических улик.
В ражъ войдя, моя Красотка, будто съела соли пуд,
Зафиксировала ловко - монастырских кошек блуд.
И пугая всех тельняшкой, сделав юбку из платка,
Лихо фоткает бедняжку - монастырского братка.
Тот стесняется, брательник. Машет женщине - перстом.
Нет бы, с братскою любовью, двинуть в лоб - святым крестом.
Пораслабились, ребята. Разморил вас солнцем Юг.
Среди бабства и разврата свой проводите досуг.
Мыло варите с оливок. Жмёте масло для продаж.
Плюс винишко и ликёры. Где Монашества кураж?
Амулеты, сувениры. Свечки весело горят.
Анакондою туристы из автобусов валят.
Суета сует суетна. Где Монашеский Покой?
Моя Милая Супруга - Тайну Века приоткрой!
Ты сама Столпотворенье поддержала, кинув евр -
Монастырских сувениров - на изысканный манер:
Мыло-масло, пару свечек. Травку - чтобы покурить.
Вспоминая Богоматерь Иисуса - мать их ить.
Сэкономивши на юбке, опоясав шалью срам.
В шляпке сине-мусульманской, будто приняла Ислам.
И в шальварах выступая, словно Гурия в гарем,
Монастырской шатьи-братьи нюхаешь продажный крем.
Перебрав сто амулетов, покупаешь мыл кусок,
Что сработал утлый кельник, из олив давивший сок.
Этим громким сувениром, обозначим свой уход -
Снова - в Царство Посейдона. Афродит-Венер оплот.
ЛОРЕ-ЛИА.
Лорелиа в пене белой, Афродитой на скале,
По Ла-Гроте Палькастрицкой совершает дефиле.
И наскальной Афродитой, слыша вежливый 'бонжур'
От французов и от греков - греет кожи абажур.
Отбонжуренной Эвитой продолжает жизни тур,
Совершив весьма похвальный милосердия ля-мурр.
Морщит носик от соседей - 'итальянский перекур',
Русских сэров-ледей херров игнорируя сумбур.
И Мадонной Знойной Юга - плещется средь вод Ла-Грот,
В жерле бывшего Вулкана, ласты взявши в оборот.
Среди рыбок Золотистых, чёрных с иглами ежей,
Звёзд морских - весьма лучистых, не к кобыле хвост пришей.
Скалы острые рокочут, разбивая синь волны.
Брызги, пена, вопли Греков. Лодки - немцами полны.
Ну а мы - могучим ластом рассекаем - синих вод.
Немцы - рты пооткрывали, как старушка когти рвёт.
Вся она, в Святом Запале - лихо прыгает с доски,
Придержав трусы руками - чтоб не рвались на куски.
Заплывает за фарватер и пугает корабли.
Греки ей б - поубивали б. Но заплачены рубли.
То есть - Драхмы. Лепты. Евры. В общем - Золотом расчёт.
Грекам должно улыбаться - и в улыбке кривить рот.
Мол, Прекрасная Маркиза, не могли Вы б, вашу мать,
Осторожной быть старухой - за буйки не заплывать.
Не калечить Греков катер - не Матросов, чай, солдат,
Чтобы телом - винт попортить и себе порезать зад.
В Синем Море волны плещут. Лодки Немцами полны.
Ну а мы - могучим ластом - рассекаем синь волны.
Лорелия в пене белой, Афродитою средь вод,
Как Горгонная Медуза - своим Щупальцем гребёт.
И пугая Рыб подводных, и надводных Немцев флот
Лореляею-Русалкой - ласт пускает оборот.
ПОЛУМЕРТВЫЙ СЕЗОН.
Корфу. В скалах побережье. Осень хлопает крылом.
Море теплое трепещет. Интуризм стоит колом.
Золотой Сезон окончен. Схлынул Немец и Француз.
Итальянец укорочен. Англичанин стал кургуз.
На закрытие сезона - прут Славяне из Поляк.
Чехи, Сербы, Украинцы. Русские - кто не дурак.
Белорусы - что от Батьки убежали в Дойче-Ланд.
Скидки, скидки, скидки, скидки. И гудит Славян Джаз-банд.
Русь Святая - вся с крестами. Давит драгметалл живот.
Тянет выю цепь златая. Надрывая - голос рвёт:
'Мама! Мама! - по мобилю - Слышишь ли меня Москва?'
Петухов полудних крики глушит русская молва.
Итальянец укорочен. Англичанин стал кургуз.
Золотой Сезон окончен. Схлынул Немец и Француз.
Море теплое трепещет. Интуризм стоит колом.
Корфу. В скалах побережье. Осень хлопает крылом.
ТЕНДЕНЦИЯ.
После хладных ширь Сибирей и глубин Таёжных руд,
После Вологды немилой - Брег Эллады Тёпл и Крут.
Я гляжу на русских женщин, поневоле впавших в Грек.
Хлад на Зной перековавших. Широту сменивших, Век.
Здесь ОНО - совсем ДРУГОЕ. Но - хорошее, гляди.
Вот детишек уже трое, и четвёртый - впереди.
Хоть вином залиться можно - Греки знают меры суть.
Бабам нужен - трезвый папа. Славянин - не обессудь.
И сбегают Девки к Грекам. И идут в Эллинский плен.
Помоги им, Боже Правый! Сохрани российский ген.
МОИ СОЖАЛЕНИЯ.
В виде утра процедуры - мы ныряем в Моря гладь.
Грех смываем в виде пены - наступает благодать.
Озирая зелень горный и пустынных галек пляж -
Постараемся запомнить Дивный Греческий Пейзаж.
Узкий серпик - тонкий месяц в синем небе - Божья Блажь.
Аполлоном Солнце всходит, озаряя горный кряж.
Моя Милая Супруга - развернуться не даёт.
Приземляет отношенья. Обрывает мысль полёт.
Полосатая тельняшка очень ей идёт к лицу:
- Смирно! Вольно! Ложку вынуть! - Раздаётся на плацу.
В мусульманский шаль Пророка замотав волос струю,
Прекращает сумасбродство: 'Разговорчики в строю!'
Петушок ей подпевает кукареком на заре.
Это было - в чудном Корфу. Рядом с Морем. В сентябре.
Наша бедная лачужка - жёлтый домик на двоих.
Колыхаются оливы и пейзаж покойно тих.
Мандарины и лимоны. Виноградная лоза.
Фиги, грецкие орехи. Кем-то драная коза.
Средь олив в Священных Рощах - отошёл душевный псих.
Я расслабился маненько, написав Поэмы Стих:
'Прокричи мне 'Кукареку!' на рассвете петушок!'
Ехал грека через реку - испытал культурный шок.
Крабы, раки и омары в ресторации лежат.
Зелены ещё оливки. Зелен греков виноград.
ЧО ПОЧЁМ.
Скалы, камни. Дракониды. Огнедышащий Дракон
Полыхал и камни плавил - мел - в карбон и силикон.
Камни в дырках - режут ноги. И остра Драконья Кость.
В море Синее - с Зелёным - утонул Драконий Хвост.
Рыбки кружатся Златые. Дремлют чёрные ежи.
Красной Звёздочкой - морскою - были мы поражены.
Греки в лодочках катают, рвут последнюю деньгу.
Наслаждаться этим Раем - забесплатно не могу.
Здесь Архангелы крутые, без грошей тебе - отлуп.
Денег нет - езжай в Россию. Для тепла - носи тулуп.
Если хочешь Солнца Юга - заплати жилищный взнос.
Да, простые Греки люди. Портит Денежный Вопрос.
Чтоб с долгами рассчитаться - с иностранцев рвут штаны.
За курортов Корфу пляжей - рвут с меня и рвут с жены.
И в коротких шортах Юга возвратимся мы домой -
Чтобы снова заработать отдых в Греческий Отстой.
Фото делает Супруга - чтоб не выветрил Склероз.
Будем ими умиляться, грея душу, хвост и нос.
БЕЗМЕТАКСОВОЕ.
Не вкусил 'Метаксы' сладость - помешала мне Супруга.
Не украсил ей ни разу проведённого досуга.
Пробавлялся лишь винишком - молодым, подарком Корфу.
И вакхическим скандалом не пятнал Поэмов стрОфу.
Сохраняя ясность мыслев после литра возлияний -
Объяснялся ей в Любови, требуя взамен лобзаний -
Чтоб Поэтом величала, Гением Строфы и Слога.
Чтобы выпить ещё литр - под надуманным предлогом.
И добившись разрешенья, совершивши домоганье,
Покупал ещё бутылку - для приятного свиданья.
Красное вино 'Келари' - вы такова не видали.
Я же - пил его стаканом - и варганил 'Трали-вали'.
ОТХОДНАЯ.
Я откинул свои ласты. На глухой чердак забросил.
Проворонил своё счастье. У меня на сердце осень.
До свиданье, Дивный Корфу. Здравствуй, Балтики прохлада.
Нету золота на листьях - предвещенья снегопада.
Но уже холодный Цельсий мне тоску на душу лОжит.
Типа - 'Болдинская осень' - под балдой бывает тоже.
И заезженною рифмой, украшая образ новый,
Становлюсь Душою - чище, Кармы сняв рюкзак тяжёлый.
ПОСТ-КОРФУЦИАНСКИЙ МОРФЕЙ.
Моя Милая Супруга - из потомственных Цыган.
Своей жизнью кочевою - запятнала много стран.
Тянет табор в Сине Небо, в журавлиных птичек клин.
Мхом она - не обрастает, Шар Земли крутя как блин.
Но покончив с приключеньем - отправляется в кровать.
На Супружеское Ложе - телом мирно почивать.
Моя милая Супруга так в постели хороша -
Замирает моё сердце и поёт моя душа.
Не будите злую Карму - пусть она тихонько спит,
Над балдой моей не вьётся - лишь тихонечко сопит.
Утлых дней моя Подружка, спит Красавица Стервоз.
На Ея гляжу - и млею. Нос Ея ещё подрос.
Нюх Цыганский обострился, вам на ручке погадать?
Угадать хотите Карму? Не будите, вашу мать!
Спит Подружка дней суровых. Чёрный Ворон - не кружит.
Да, храпит она немного - но совсем не дребезжит.
Не будите, дети Лиха - чтобы не было скандал.
Я - заткнулся. Умолкаю. Хау. Всё уже сказал.
ПОСТ-КОРФУЦИАНСКИЙ ПАЛЕОКАСТРАТИЧЕСКИЙ ДРЕБЕЗГ.
Здесь не лежбище Кастратов. Здесь мужик здоров и спел.
Участь странную он выбрал - без любви сплетенья тел.
Выбрав сей удел удачный, уд оставив не у дел,
В райской жизни монастырской он слегка облабудел.
Зрит на девок с подозреньем. Те припёрлись поглядеть -
Как живёт удод-монашек - чтоб в сердцах обляденеть.
Настоятель в распашонке, белой - словно Саваоф.
Плешь отсвечивает Нимбом. Будоражит Дамам кровь.
Рядом с божьим Саваофом - каждый сфоткаться спешит.
Цвет магнолий. Запах пиний. Олеандров. И сам шит.
Петушок сидит на яйцах - кукарекает беду.
Не от скудного питанья - сотворив в штанах бурду.
К черным кельникам монахам в монастырский огород
Навалились Афродиты из прибрежных пенных вод.
Все в улыбках белозубых - свеже сделанный фарфор,
Пложив на жизнь монашью - свежевымытый прибор.
И в мечтаньях от Бокаччо - сотворить с монашком Блуд,
Прутся Девки к ним на Ранчо - и дрожит монаший уд.
Лезут козы за капустой, щиплют скудные листы
Кочанов набухших сочных - и влекут залечь в кусты.
На монашека Святого плотоядно смотрят: ' Чаль!'
И Медузою-Горгоной каменит в штанах Печаль.
Клевещу я на Монахов. Те, поганых девок строй, -
Отпускают не оттрахав. Петухи дают отбой.
Все монахные балбесы, насмотревшись девок всласть, -
Крестят - лоб рукой привычной. Ни черта не помолясь.
Мать, её ПалекастрИца. Осень. В бабах тесный двор -
Монастырь мужской искрится. Где ты, Сергиев топор?
Божьим Гласом оглушенный, впав в религиозный хмырь,
Я, подумавши немного б, - выбрал б - Женский монастырь.
Средь Гетер, Венер, Офелий - жизни бурной груз влача.
А в мужской бы - не попёрся. Нет такого калача.
Где мои Святые Девы? Где я сам - хоть вой, хоть плач.
Жизнь влачу среди Супруги - и не тёртый я калач.
Нет размаха Жизни Плотской. Нет Простора. Нету Ширь.
Лезу с Ценным Предложеньем - сбацать Женский Монастырь.
Чтоб стоял в доступном месте - украшая сей пейзаж.
А пейзанки с крепким телом совершали Патронаж.
Над Мужскою половиной, чтобы снять усталость рук.
Чтобы - ими лбы крестили. И висьмя висел Паук.
КОРФУЦИАНИАДА.
Сочинял Гомер баллады, завернув Поэмы строфу.
В Илиаде - Одиссее вспоминал Зелёный Корфу.
Здесь на Корфу от Супруги Одиссей намылил пятки
Бить Драконов Краснокнижных и играть с Циклопом в прятки.
Труп от битого Дракона - закопал в Палекастрице.
В Синем Море уходящем - кость дракония хранится.
Гребни острые дракона, что забил дубьём Геракл.
Зубы, когти, перепонки - стали дыбом, стали раком.
Эти Древние Герои - развлекались как могли -
Били древности рептилий - и залётных баб любли.
И Европа залетела - Зевсом бык её покрыл.
Так родился Минотавр - что-то вроде Гамадрил.
В Лабиринте Крита спрятан от людей Греховный плод -
Дожидался там Тесея - этот самый обормот.
Оторвали ему бошку, Ариадны нить легла.
И веревочкой повиты их влюблённые тела.
Ариадны и Тесея. Пенелопы с Одиссеем.
Афродиты и Гермеса. И Гермафродит - балбеса.
И другие Греки - тоже. С загорелой солнцем рожей
Между Сциллой и Харибдой, двоеженцем меж супруг -
Драли коз в тисках либидо, члены тел держа как плуг.
К Амазонкам приблудившись - размножали Племя Дев
Без конца опидзин евших. Слегонца приоху ев.
Эти Подвиги Геракла - повторял и Одиссей.
Тридцать лет - без Пенелопы, на глазах Эллады всей.
Мы следы видали действа - развороченный Вулкан.
Много всякого злодейства напортачил Хулиган.
Не собрать костей Дракону - Море бьёт волной скалу.
Высшей Волей Посейдона сочинял Гомер хвалу -
'Илиаду' - Одиссею под фанфары Медных труб,
Древнегреческих Кимвалов - барабанный дав отлуп.
И баянил, Слепорылый, сочинял Гомер строфу,
Поминая в Эпопее древнегреческий КорфУ.
Или КОрфу, если мИла - вам Чухонцев скудных речь.
Я не гордый - мне - по-фИгу. Я могу и пренебречь.
СИРТАКИ. ЗОМБИ-ЗОРБИНИАДА.
Танцевал здесь танец Зорба - древнегреческий СиртАк
Средь Гетеров разнополых. Новогреческий Бардак.
И под дудку Энтон Куинн, волоча ногою гипс,
С Костяной своей Ногою выходил из-за кулис.
И гремит теперь над Миром Порождение Спартан -
Порождение Афины - Древнегреческий Канкан.
Порожденье Голливуда - схлопотал законный 'БИС!'
Эту Музыку оформил Микис Те-о-до-ра-кис.
Скромно, ног не задирая и прикрыв штанами срам, -
Мир танцует танец Зорбы. Обалденных Греков Шарм.
И Таверны, и отели носят имя 'Зорбы' в честь
Энтон Куинн. Древнегрека - США святая Лесть.
Кто бы думал, что Амеро могут выдумать 'Сиртак'?
Чтоб Душа и Тело пело, чтоб за Рупь - сошёл Пятак?
Чтобы в Мире - Заблужденье - в Предрассудок перешло б?
Мы волочим в Танце ноги - Древнегреческий Галоп!
Мы в Таверне Питу ели, экономя Евро-бакс.
Насыщали своё тело, плюс от музыки - релакс.
В точке - 'Зорбой' наречённой - Древнегреческий напев.
Танцу Зорбы - бишь 'Сиртаки' - мы внимали - охренев.
НОВОПУШКИН.
В голове сломался крантик. Болтик с сорванной резьбой.
Уши завязались в бантик. Ангел слышу перепой.
Наши ушки - на макушке. Слышу очень хорошо.
Миру нужен Новый Пушкин. Вы заждались - ОН пришёл.
Глас Небесный, Голос Божий у меня зудит в ушах.
Так - Вещает Кукушкиндер. Так - нашёптывал Аллах.
Слушай Божью Пропаганду - Кукишкиндеровский слог.
Чудной словеснИ баланду. ЛермонтИческий Пророк.
Пророкочет Правду Истин. Протрубит Лихую Весть:
К вам явился Кукушкиндер - Новый Пушкин. Мне - не Лесть.
Это Истина Простая. Говорить Её - легко.
И приятно. Всем - Спасибо. Мой Дантес - недалеко.
Не боюсь его Кинжала. Пистолета не боюсь.
На своей и Божьей Фене от Злодея - отплююсь.
Не даду раскОкать Гений - я Любителю Дуэль.
Не зато мне Муза пела - про далёких Ариэль.
Не того меня Мамаша - на рассвете родила.
И какого скажем, Уда - закусил он удила?
Выпьем, милый мой Дантоша, где же кружка - наливай.
Пистолет засунь хоть в жопу - но меня не убивай.
Жопу - я твою имею, фигурально - и ввиду.
Будешь дёргаться, паскуда, - я туда и Уд введу.
Не грузи меня деталью, чудных слов не прекословь.
Выпьем - за твоё здоровье, Натали - и вся любовь.
Выпьем за Посла Французов - говорят у вас Амур.
И идите с Папой в Жопу. Наш окончен перекур.
И послав Дантеса - ровно, чтобы Парень не блудил,
Сочиню стишок проворный про Вакхических Мудил.
Вспомню Музу, Аполлона, Лиру, Арфу и Кимвал.
Древнегреков Эпос спорный, Драных Коз и Амфор вал.
Илиаду, Одиссею. Энеиду. Апулей.
Золотых Ослов развратных. Блудодеев. Блудодей.
Громкий Список Дон-Жуанский, Пляттской Нянечки Курей.
Всех Венер без рук Милосских, Сифилид и Гонорей.
Керн, торчащий Жопе Сельской, где залётный Ганибал
Размноженьем занимался - Эфиопов. Дамы, Бал.
Это 'Чудное Мгновенье' - Проспект Красных Фонарей -
Анны Павловны Аллея из попиленных елЕй.
Осень, Болдинская Осень. Снова Осень под балдой.
Не кружися, Чёрный Ворон, над моею головой.
Уходи, Дантес позорный, мозги мне не полощи.
Хватит Пороха в патроне и камениев Пращи.
Поражу как Голиафа - Супостата в Белый Лоб.
Пусть Орёл Циррозом Печень выклюет у Остолоп.
Прометеем возжигаю я Мелодию Стиха.
Жизть моя. Моя жистянка. Три притопа. Три ха-ха.
Крыши Жесть. Жестянка Пива. Кроем крыши. Кроем баб.
Йыхве. Нарва. Кохтлаярве. Вася, Пидор и Прораб.
Три Пера и три Стакана. Тридцать три Богатыря.
Не зашить Керкиры раны. Сувенира сентября.
Пушкин вновь реинкарниран. Новый Гений воссиян.
Над Полмиром Солнце встало. Греть бока у Россиян.
Просыпайтесь, лежебоки! Петушок пропел давно.
Гром Небесный раздаётся! Лоб не крестят всё равно.
***
Пусть снова гремит Ново-Пушкинский Глас - "Раздайтесь вакхичны Напевы!
О, Юные Девы, любившие нас..." Куда подевалися Девы?
Старухой своей Изергиль окружён, сижу я в палатах и чахну.
И если меня караулит Дантес - его я, как Пидора - трахну.
Нас утро встречает Похмельем и Жизнь - Максимально Горька.
Твердила же Карма - не пей, Маньяковский. С меня ж - как с козла молока.
Поднимем заздравную Чашу. С утра - и пораньше в запой.
Вновь Гений сияет в Палатах Небесных. И крутит мне руки Конвой.
РУССКАЯ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ.
'Не хватало только Крыма...' Пел печально песню Хор.
Не хватало Карадага. Не хватало мне Мисхор.
Я страдал без Севастополь, Я страдал без Ялты грёз.
Вспоминал Артека Лагерь, эСэСэСэР Большой Колхоз.
Вот его вернули - нате. Почешите свой пробор.
Ждёт Вас Ялта, Севастополь, Феодосия, Мисхор.
Я же, падла, уклоняюсь. Норовлю уйти в кусты.
И мощу на Корфу лыжи, навожу туда мосты.
Полетел на самолёте. Прилетел в Аэропорт.
Ходит Федя по Киркире, затаив в трусах прибор.
Не ночного наведенья, а вполне дневная вещь.
Достоевского творенье. Родион Раскольник Меч.
Что поделать, надо Федя. Достоевский твой топор.
И твори Младое Племя - над Старушкой приговор.
Ты жива ещё, Эллада? Жив и я - тебе привет.
Как твой Ципрус - снова зреет? Россиянам на обед?
Ты не всё ещё поела? Есть Омары из Лангуст?
Зреет ли ещё Олива? Винограда сочен куст?
Закусил бы Ананасом - и шампанского на грудь.
Я не зря сюда приплёлся - из Варяг до Греков путь.
Ехал Грека через реку, суетился и пыхтел.
Рак у Грека не доделан. Не долопал дохлых тел.
И собаки охромели - раков больше не везут.
Не несутся кур отары. Петухи поют капут.
Греки тоже громко квохчут, знать плохи у них дела.
Наметаксились метаксой, закусили удила.
(Нет бы кушать редьку с квасом - в том, в чём Мама родила.)
Закулисные интриги - отдаются за долги.
Нет былой любви к России - вот такие пироги.
Вся любовь - за звон металла. Нет Металла - вся любовь.
Ходит Федя Достоевский, стынет в жилах Греков кровь.
Призрак бродит по Европе, провонявший как самшит.
На последние деньжонки - тянет Девок, Ром глушит.
Мог бы так глушить старушек - гуманизма через край.
Мог бить Балкан баклушей - чтоб построить свой Сарай.
Но глаза его коровьи - покрывает дней печаль.
Лык-мочаль его терзает, перманентный лык-мочаль.
Гуманизмом переполнен - тормозит лихой топор.
Иль себе оттяпать что-то - и решить давнишний спор?
Спор Славян между собою, давний Пушкинский Конфликт.
От того Сердечко ноет - и Конец уже болит.
Достаёт всех Достоевский и толстит тела Толстой.
Русский Пушкин голосистый прёт в Европу на постой.
Голосисты русских Пушки и ракеты хороши -
Королёва - дай отмашку - забабахать от души.
Наступил Закат Европе - Англичанин стал кургуз,
Немец Нами укорочен, и Японец, и Француз.
Сбудутся Мечты КогАна - трубадура Бурных дней.
ОТ ЯПОНИИ - ДО АНГЛИИ - ХРАБРЫЙ РОСС ПАСЁТ КОНЕЙ.
Пусть желта на Солнце шкура и прищурен узкий глаз -
Хунвынбинская Зараза докатилась и до нас.
***
В голове твоей - помойка - удивляется Жена -
Лучше мой прибор поганый - и не пей у Грек вина.
Полощи почаще мОзги, свежим воздухом дыши.
Бред умерь Стиха проворный. Порожденье Алкаши.
Укроти Пегасу крылья, с Музой шляться не моги.
И по древу растекаться - перестань не с той ноги.
Бо Боян не то вещает, выбивает свист деньгу.
Протруби трубач Отбою. Перестань нести пургу.
Я - послушаюсь Супругу - ибо я - Примерный Муж.
Мне довольно Оплеухи - не сбивай, Супруга, Груш.
Буду я молчать уныло. Косо лишь искривив глаз.
Как Китайская Минерва. Россиян Дикообраз.