Фригия:
Шипящий сонет
К мужчине я неравнодушна,
Но на исходе юных лет
В ответ на поцелуй воздушный
Не соблазняюсь на минет.
Зачем? Ведь это, право, скучно,
К тому же оставляет след
В душе отчетливый и душный...
Мужчине я не лазарет.
Меня желаньем не заманишь,
Колени мне не разведешь,
А если - да, меж ними канешь,
И откровенно пропадешь.
Любовь быть может и не ложь,
Но вещь сомнительная все ж.
Старичок
ЗМЕЕ
Уже не юный я мужчина,
Минет меня не соблазнит,
Но соблазнит меня наверно
Твой гордый, неприступный вид.
Что проку в юном женском теле,
Когда в головке - ни черта?
Мне дети дома надоели,
Мне повзрослей давай сюда!
Xотя отрада гениталий
Меня бодрит на вид всегда.
На самом деле мы не спали
С любовью яркой никогда.
По-стариковски платоничен,
И свеж, как летний огурец,
С тобой я буду ироничен,
Чтоб скрыть влюбленность наконец!
С тобой расчетлив быть намерен,
Послав воздушный поцелуй.
Вы для меня закрыли двери?
А я для вас упрятал #уй.
Пигмалион - ГАЛАТЕЕ:
Шипит напрасно Галатея
Ведь изваянье из ребра
Свою историю имеет,
Своим сокровищам - раба.
Пигмалион напрасно млеет,
Творенье жизнь свою ведет.
Xолодным мрамором белеет,
И чай с ногами в кресле пьет.
Напрасно думал древний зодчий
Вдохнуть в булужник страсть свою.
Вода прилежней камень точит,
Всего важней попасть в струю.
Века проходят, мрамор чудный
Прозрачен сделался и тверд.
И сон окутал беспробудный
Всех наших роковых сестер.
И мы целуем у царевны,
Как сахар мрамора, уста.
Напрасно думал зодчий древний
Раскрыть - в чем жизни красота.
ГАЛАТЕЯ:
Да, я простая Галатея,
Но мне на днях приснился сон,
Что, от желания фигея,
Меня сваял Пигамалион.
Тот зодчий с непотребным зудом
В упрямых чреслах, тот блудник,
Что своей похотью и блудом
Мне в лоно хладное проник.
Что ему каменное лоно,
Что ему мраморная слизь?
Долбит он лоно непреклонно,
Хотя твержу ему: "Уймись,
Иззыди, греховодник грязный,
И убери свой жуткий керн,
Твои мечтания напрасны,
Тебе не дам, как Анна Керн
Давала бедному поэту
Свой гений чистой красоты,
Чтобы постиг он все секреты,
Ну, и небесные черты.
Нет, не уступит керну мрамор,
Свою перепишу я роль,
Пойми, сейчас другая драма,
И на сей раз меня уволь".
Пигмалион
ГАЛАТЕЕ
О, я сваял тебя, царица,
Чтоб блуд навеки позабыть.
Но с тобой рядом, мне не спится...
Хотя не рядом, может быть.
Но все же я как-будто рядом,
Как-будто я с тобою сплю,
И этот сон мне как награда,
Мне снится - я тебя долблю...
Мой керн тебя упрямо точит,
Округлость свежуют творит.
И лоно выточить нет мочи -
Вот глыба свежая стоит.
Она еще не претворилась,
Она холодная, как лед.
И слизью мраморной покрылась,
Ее никто ведь не #бет.
Ана не будет, как давалка,
А мрамор высшей чистоты!
Куда до ней той самой Анке,
Мой керн ей даже до пи#ды!
У ней сейчас другая драма,
И потому я с ней на вы.
Ей запретила еще мама,
Кусочек греческой халвы
Употреблять из рук мужчины.
И потому теперь, уволь,
Я керн ломаю о причины,
Вкушая творческую боль.
Какую роль она напишет?
Не знает дОлбящий творец.
Смотри - как часто она дышит,
Как напряжен любви конец!
Галатея
Ты топтал меня грубыми пальцами
И сопел мне над самым лицом,
Колдовал, словно дева над пяльцами,
А мечтал называться отцом.
Думал ты, что тебя вдохновение
Вдаль несет, как пушинку - струя
К океану. Увы, заблуждение!
К совершенству вела тебя я.
Своенравною плотью упругою
Направляла безмозгий резец,
Чтоб назваться твоею супругою
И покрепче схватить за конец
И водить, и вводить в заблуждение,
Возбуждать и обуздывать прыть,
Доводить до принятья решения -
Из отбросов мужчину лепить.
Да, мужчину, отвратно сопящего
Над прекрасной скульптурой моей
И болезненно в почках носящего
Очень много ненужных камней.
Мужика! Генофонда отпетого,
Мне супруга, а детям - отца,
Скрипача, керамиста, поэта ли,
Но конечно (так надо!) творца.
Пигмалион
Мне сопеть над тобой и постанывать,
Завещал еще Зевс на горе
Я леплю снова и заново
Ощущаю себя, как в норе.
Из из этого редкого чувства,
Из мышиной украдки в норе,
Я люблю в тебе ночью искусство,
Правда днем я подвержен игре.
Я подвержен ведь тоже коварству,
Я могу от натуги запить.
Ведь вводить в заблуждение - барство.
Я за барство могу разлюбить.
Я могу ведь оставить работу,
На труды я могу наплевать.
Пусть пригонят суда хоть пол-роты
Молодых и е#учих солдат.
Они сдвинут презренную глыбу
На высокий и гордый утес.
Чтоб ты вечно кормила лишь рыбу,
Чтобы шторм тебя злобный разнес!
Но я нет, не такой, я - упорней,
Я долблю, и долблю, и долблю.
И чем спорней, чем спорней, чем спорней ты,
Тем я больше и больше люблю.
А сопеть и натужно постанывать
Завещал мне всевидящий Зевс.
Ты свалится не можешь ведь заново
С равнодушных холодных небес!
МАССОВКА ЗА СЦЕНОЙ:
МНСсса
Был у Миноса сын - свирепый и хмурый бычара
Дачку построил себе, стал туда девок водить.
Че он там делал, не ведаю, я ведь туда не ходила,
Но если ходят и ходят - значит, им там хорошо.
Только прослышал Тезей об этом (сбирал он налоги),
Думою жадной объят, неделю не спал и не ел,
А лезвием фирмы "Жиллет" брил себе стройные ноги,
Их облачил он в чулки, короткую юбку надел...
Эка меня проколбасило - тут же явилась и рифма.
В общем, оделся Тезей и сделал себе макияж,
Верные Миноса слуги, увидев красивую девку
Тут же схватили ее и к Минотавру свели.
Он ведь того и хотел, того-то ведь он добивался,
Планы носил в голове, но жаль, что не вел дневника.
Девок теперь к Минотавру не водят, Тезей не вернулся,
Что происходит, не ведаю, свечку напрасно сожгла.
МНС
Жил-был на Кипре царек Пигмалион одинокий,
Очень он не уважал местных давалок и шлюх,
Вздумал однажды сваять целку себе непорочну,
Взял он слоновую кость и обработал резцом.
Чудо как хороша вышла его Галатея,
В месте причинном он ей тонкие кудри насек,
Впадинку между кудрей он обозначил конкретно,
Так вот в обнимку и спал, щелку заткнув языком.
Утром насилу язык выпростал он на свободу,
С болью слюну проглотил и к Афродите воззвал:
"Смилуйся, мол, оживи, больше не в силах я семя
Попусту проливать прям на слоновую кость".
Миф говорит, что вняла просьбе его Афродита,
Девушка ожила - в лоно он смело вошел.
Сколько он в лоне пробыл, автор нам не сообщает,
Но с этой самой поры зодчий лишь в лоне кончал.
КОНЕЦ...
Июнь 2002 от Р.Х.