Педаль утоплена до отказа. Поднимаю, поворачиваю, завожу, но не слышу привычного мягкого журчания; машина издает глухие беспокоящие звуки и не заводится. Не заводится. Ехать до дому едва ли больше минуты, но преодолеть расстояние пешком, да еще с пакетами из супермаркета не представляется возможным. Набираю номер безотказного друга-соседа. Через десять минут, перегрузив покупки в лиссинговую "Тойоту", едем домой.
План на завтра таков: выхожу на шоссе, отношу ключи в ближайшую мастерскую, объясняю гаражникам, где бросила машину и, пока они будут заниматься ее эвакуацией и починкой, вернусь домой, подтяну, наконец, свои вечные хвосты по стирке, уборке и общему обихаживанию жилища.
Но лукавый попутал и, не пойму зачем даже, звоню Биньямину.
Бени - тертый калач, служил в танковых войсках и одна из его фантастических историй повествует о том, как он украл с полигона новый танк, пригнал в часть, а старый, некондиционный, вернул на место кражи. И никто ничего не заметил, просто комар носу не подточил. Не знаю, как в моем случае помог бы мне ворованный танк, но сказано - лукавый попутал, и я звоню Биньямину.
Беньчик включается немедленно, с очаровательной непосредственностью большого ребенка.
- Нет проблем - это аккумулятор, - ставит Бени диагноз по телефону, - завтра утром ты приезжаешь в город (тебе есть, на чем добраться?), мы едем к твоей машине, даем "прикурить" (я был механиком танка, у меня всегда есть кабели) и сразу к знакомым арабам в вади Джоз. Там мой друг по дешевке поменяет тебе аккумулятор.
Я начинаю хныкать, умоляя Биньямина не впутываться. Понимаю, что планы мои рушатся и вместо того, чтобы, наконец, вымыть окна и оттереть плинтуса, я буду таскаться по арабским гаражам в подозрительном, не посещаемом евреями районе Иерусалима.
Однако мягкий и, как правило, ненавязчивый Бени, проявляет неожиданную твердость - вади Джоз и ни копейкой больше.
- У тебя много лишних денег? - пресекает Бени мои жалобы. Я сдаюсь.
Ранним утром мы оказываемся у моей машины, которая завелась легко и, на мой непросвещенный взгляд, независимо от усилий Биньямина.
- Классная таратайка, - одобряет Бени, - уродливая, но очень крепкая. Их сняли с производства из-за конкуренции с "Тойотой". Вообще, "Сузуки" - отличная машина. Прослужит еще лет десять.
- Это - "Даятсу", - робко поправляю я Биньямина.
- Уалла! Тем более, - не смущается Бени и паркует меня рядом со своим домом, чтобы в случае чего быть на подхвате. Нас с машиной опять разлучают и безропотная, с парализованной волей, я еду на работу в бениной "Субару".
Вечером, однако, заводимся беспрепятственно, и мне удается добраться домой без приключений.
Поездка в вади Джоз переносится на завтра. Но назавтра, собрав волю в кулак, я разрушаю гипнотическую зависимость от Биньямина и с утра пораньше отправляюсь в автосервис проходить обязательный ежегодный тест. Виды видавшая, со следами былой красоты, "Даятсу" заводится легко и обещает не подвести.
Расчет мой прост. Даже если не сумею проскочить тест с первого раза, я получу полный список неисправностей и разрешение на отсрочку. Со списком поеду в окаянный этот Джоз, чтобы отремонтировать все "заразом".
Бени настоятельно рекомендует перенести тест:
- А если не заведешься прямо в автосервисе?
Но пресловутая шлея уже попала под мой хвост: мне необходимо освободиться от бениного влияния и я еду в Тест-Лайн, что находится вблизи кладбища в Гиват Шауле.
Оказываюсь второй в очереди, въезжаю на линию, получаю необходимое количество ударов по днищу. Тормоза, фары, руль, подфарники, наконец - выхлоп и мы на свободе. Поменять дворники, и - о, чудо, я прошла тест!
В конце проверяющий, с облегчением переходя на русский, сообщает, что у нас с "Даятсу" не в порядке развал-схождение, иначе УУК (угол установКи). Отремонтировать развал я могу, не сходя с этого места, еще и со скидкой 25%.
Тут я, натурально, вспоминаю про вади Джоз. Звоню Бени, он прикидывает цену и советует мне отремонтировать развал прямо в автосервисе.
Я догадываюсь, что мы с "Даятсу" поднадоели Биньямину и безропотно занимаю очередь на коррекцию УУК. В очереди знакомлюсь с немолодой и очаровательной женщиной. Она оживленно беседует с религиозным дядькой из Электрической Компании.
Я разглядываю женщину украдкой и в который раз прихожу к выводу, что меня неправильно воспитали. Красота, хорошая фигура, легкая походка, общий вид, а-штолт (идиш) - вот качества, которые ставили во главу угла. Так сложилось в семье с маминой подачи. Понятие красивая женщина, красавица, приравнивалось к любым человеческим достоинствам. Красивая, это значило - умная, достойная, хорошая хозяйка и вообще - основательная, качественная личность.
О незнакомой спрашивали ревниво: "Красивая?". И ответ определял будущее к ней отношение. Симпатичной тоже можно было быть, это понятие котировалось. Но шло рангом ниже.
У "красивой": большие глаза, аккуратный нос, идеальные зубы и красивая улыбка. "Красота" должна быть "натуральной". Т.е. выдерживающей утреннее просыпание и полное отсутствие косметики.
В Израиле любят такой анекдот: польская еврейка средних лет, просыпаясь поутру, смотрится в зеркало: "Так Ему и надо!".
Наша "красивая" обязана быть стройной, возможно, полноватой, но статной, гордой, исполненной достоинства. Если фигура оказывалась не идеальной, это называлось "красивое лицо". Но предпочтение отдавалось совершенным красавицам.
Одеваться "красивая" могла по-разному, желательно у портных, и с "изюминкой". Иначе это называлась: "красивая, но...". В смысле, не умеет себя подать.
Женщины нашей семьи, разумеется, были красивы.
Дама, с которой я познакомилась в очереди, сильно хромала на обе ноги (туберкулез кости), одета была в простое штапельное платье, свисавшее по диагонали с ее перекошенного бока, и, хотя передвигалась без палочки, ей немедленно уступили место. С достоинством приняв предложенный стул, она удобно расположилась и завязала разговор со мной, вовлекая, постепенно, остальных ожидающих. (Как там у мамы? - Большие глаза, аккуратный нос, идеальные зубы и красивая улыбка. Красивое лицо).
Благодаря интеллигентности моей новой знакомой, умению общаться, раскованности и обаянию - в общем, красоте, нервное ожидание превратилось в приятнейшее времяпровождение.
Если кто-то думает, что беседа сконцентрировалась на УУК, он ошибается. Дама безошибочно вычислила целевую группу и направила беседу в нужное русло. Говорили о мужчинах, женщинах, сходстве, различиях, особенностях подхода и мышления. Прозвучало явно обкатанное, но незнакомое мне понятие: страховочная сеть женской дружбы.
Дама уверяла, что никогда не могла бы справиться со своими - муж и двое взрослых уже сыновей (Г-споди, да она замужем! Ах, мама-мама...), если бы не "страховочная сеть женской дружбы" - несколько верных, испытанных подруг, с которыми можно посмеяться, поплакать, сходить в магазин, парикмахерскую, посекретничать, посплетничать, наконец. Словом, снять напряжение.
Сама я, предпочитавшая интеллектуальное мужское общество, не была готова к такому повороту и внимательно слушала. Начался увлекательный обмен мнениями, и фальшивой нотой прозвучало сообщение, что подошла моя очередь поднимать "Даятсу" на стенд.
Приятная беседа сблизила водителей, и мне освободили проезд доброжелательно и скоро. Я села за руль, включила зажигание, и машина не завелась. Раз, другой, "Даятсу" не заводилась. О, Бени-Бени, как ты был прав!
Я вышла из машины, уступила кому-то очередь и направилась в соседний гараж за кабелями. Вернулась расстроенная - в гаражах не склонны оказывать бесплатные услуги, а за "прикурить" денег не берут. И я позвонила Биньямину.
Подавив вздох, без слова упрека, бывший танкист обещал выехать к пострадавшей. Однако я не оценила "страховочную сеть женской дружбы", которую раскинула моя новая приятельница. Ей удалось уговорить водителя микроавтобуса толкнуть мою машину со спуска. (У тебя ведь ручник!).
Пока я маялась, сомневаясь, парень отобрал у меня ключи и просто завел машину. Не глуша мотор, я поблагодарила новых друзей, отзвонила Биньямину, отменяя вызов, и направилась было домой, чтобы срочно поставить машину в ближайший гараж. Б-г с ним, с этим вади Джоз! Поставлю машину, пойду домой и вымою, наконец, плинтуса и заплеванные собаками окна (см. выше). Но "страховочная сеть женской дружбы" оказалась на удивление прочной.
- Ты выстояла такую очередь, - сказала мне новая подруга, - а теперь уезжаешь?! Вон, подъемник освобождается, тебя пропустят, немедленно поднимай машину!
-А вдруг заглохну прямо на стенде?
-Милая, это будет уже не твоя проблема! Ехай!
И я поехала. Нам отрегулировали развал, "Даятсу" не заглохла, я сумела добраться до дому и поставить машину в гараж. Неисправен был стартер, я уплатила 150 шекелей за ремонт, что по нашим временам дешевле даже, чем в вади Джоз.
Однако не сделала двух вещей: не вымыла окна и не обменялась телефонами с моей новой подругой. Вместо этого села к компьютеру и написала историю о том, как живется в Израиле, как много вокруг друзей, и как крепка бывает страховочная сеть этой дружбы.