Багыш

'Входя, подумай о выходе' (киргизская поговорка)

'Иббур - так называется эта разновидность метемпсихозы' (Хорхе Луис Борхес)

Шкура бледно-желтого цвета пахла по-звериному резко и неприятно. Алдар что есть силы вцепился в нее обеими руками, но держаться было не за что и он потихоньку сползал набок. Лось брыкнулся еще раз, и Алдар едва удержался. Глухое фырканье, смешанное с хрипом раздавалось где-то там, где виднелась гигантская голова сохатого. Алдар был вне себя от ужаса; ощущая дрожь в напряженных донельзя мускулах, он едва не промочился под себя от страха. Лось перешел на быструю рысь, подбрасывая его при каждом шаге. От тряски натерлись и начали побаливать ноги и пах. Лось ускорил шаг, и зубы Алдара больно стукались друг о друга от дерганий его головы. И вдруг зверь резко остановился и брыкнулся что есть силы. Руки Алдара соскользнули, и он взлетел вверх, неуклюже барахтаясь. 'Ну все!', обреченно промелькнуло в голове. Он был уверен, что сейчас он больно шлепнется на замлю и лось затопчет его насмерть всей своей полутонной тяжестью. Вместо этого он приземлился на огромные рога животного. Рога были сухие и удобные, за них можно было держаться. Они тоже были желтоватые, почти что золотистые. Один кончик был обломан, и Алдар порезался, схватившись за него ладонью. Лось жутко прохрипел и мощно подбросил его вверх еще раз. 'Теперь точно конец!' подумал Алдар, глядя на неумолимо приближающуюся землю, усыпанную облетевшей листвой... В этот момент он проснулся.

Он сел на краешек кровати и некоторое время омертвело глядел в одну точку. Руки все еще подергивались. Со лба градом катил пот. Подушка была мокрой. 'Что за напасть такая? Опять кошмары снятся...', подумал он и вытер пот рукавом майки. Часы в смартфоне показывали без пяти девять утра. Дженнифер уже давно ушла на работу. Алдар стал нервно теребить поверхность смартфона, проверяя почту. Вдруг резко зазвонил обычный телефон. Алдар вздрогнул от неожиданности. Встав, он еще раз вытер лоб и взял трубку. Звонили из Кыргызстана.

- Алдарчик, балам, как ты там? Как Дженнифер? - голос Алтынчач-апы как всегда звучал очень добро и приветливо.

- Да звонил, и даже уже заезжал. Спасибо и за витамины и за деньги. А чего так много прислал в этот раз?

- А ну рахмат, рахмат... Сергей рассказал нам, что вы переехали в большой новый дом...

Алдар зажал трубку возле уха, пригнув шею к плечу, и отправился на кухню, продолжая разговаривать с бабушкой из далекого Бишкека. Он поставил чайник и приоткрыл окно. В Кыргызстане все было как обычно - цены росли, кое-где недовольные жизнью люди перекрывали дороги, но ходили слухи, что электричество отключать будут не так часто как в прошлом году. Сестра Динара вот вот должна была родить и при этом муж ее вкалывал на стройке где-то в России, не имея возможности приехать. Из окна потянуло свежим утренним воздухом. Всю ночь шел дождь, и тротуар на улице был мокрым с неровными кляксами луж, в которых барахтались разноцветные кленовые листья. У большого кипариса на другой стороне улицы суетливо горланили вороны. Приглядевшись, Алдар различил черную белку, ловко прыгающую по веткам дерева. 'Вот тебе и фауна', подумал он и вспомнил про свой ночной кошмар. В этот момент засвистел вскипевший чайник.

- Алтынчач-апа, а помнишь в детстве я плохо спал одно время и мы с тобой про мои сны часто разговаривали? - спросил он бабушку, заваривая чайный пакетик.

- Как же не помнить! Ты ведь, балам, болел тогда. - участливо ответила та.

- Что то мне неприятные сны в последнее время снятся...

- Сегодня вот приснилось, что меня лось чуть было не затоптал. Огромный такой. С гигантскими рогами.

На другом конце телефона неожиданно воцарилось молчание. Алдар выжал чайной ложкой пакетик на краю чашки с кипятком и бросил его в ведро с мусором. Где то за окном истошно запричитала чайка.

- Алтынчач-апа, ты меня слышишь? - спросил он, размешивая чай, - Алло?

В диалоге продолжала висеть пауза. 'Может кто пришел к ним?', подумал Алдар и стал осторожно пить чай, как вдруг бабушка взволнованно спросила:

Ее обычно добрый и даже ласковый голос вдруг стал резким и холодным. Алдар чуть не обжегся от неожиданности.

Из трубки послышался глубокий вздох. Потом вновь повисла пауза.

- Алтынчач-апа, ты меня слышишь? - вновь спросил Алдар, окончательно поставленный в тупик.

- Ты мне скажи, зачем ты с работы ушел? Сергей сказал, что в той фирме больше не работаешь. Откуда у вас машина новая? Что, у Дженнифер вдруг зарплата так выросла? На что вы живете вообще? Сколько стоит та квартира в месяц куда вы переехали недавно, а?...

Голос бабушки стал резким и злобным и Алдар почти что физически чувствовал жар ярости, исходящий из телефонной трубки и с ужасом представлял себе ее суровый взгляд. Но он по прежнему не понимал почему вдруг бабушка так внезапно изменилась. Зажужжал домофон. Алдар, все еще держа трубку у уха, нажал клавишу на панели домофона и спросил:

- Это Тревор Линден[1] принес тебе клюшку!... Открывай уже!

Алдар открыл дверь и сказал все еще яростно отчитывавшей его бабушке:

- Алтынчач-апа, мне идти надо... Давай я на днях позвоню еще раз...

Он повесил трубку, все еще слыша обрывки гневной речи. 'Да что же с ней такое?', недоумевал он с лязгом открывая входную дверь. Через мгновение на его этаж со свистом приехал лифт из которого вышел смуглый черноволосый парень с сумкой в руках и направился по коридору к квартире Алдара.

- Привет Чико, - ответил Алдар, отпивая из чашки с чаем.

- Кофе будешь? - спросил Алдар Чико, когда тот комфортно развалился на диване в гостиной.

- Давай! Сливок и сахара побольше, - Чико бесцеремонно включил телевизор и стал переключать каналы.

Алдар усмехнулся. Он уже привык к подобного рода выпадам своего приятеля. Чико был плохо воспитан. Детство, проведенное в нищете резервации где-то к северу от Принц Руперта, у самой границы с Аляской, не предполагало прививания хороших манер. Невоспитанность Чико иногда раздражала Алдара. Кроме этого, он не особо следил за собой, будучи всегда обросшим и небритым. Но одна черта характера этого поджарого индейца сводила на нет все его недостатки - Чико был кристально честным. И в последние два года для Алдара это было исключительно важно.

- А ты чего один пришел? - спросил он его, подавая ему чашку с дымящимся кофе.

- Винни сказал, что не может. Сказал, что болеет.

- Так и сказал? - Алдар недоверчиво покосился на Чико.

- Да, так и сказал. Я думаю, что у него кишка тонка просто. Черт с ним!

Алдар посмотрел на часы. Можно было не торопиться.

- А где Дженни? - спросил Чико, отхлебывая кофе.

- На работе сейчас, потом поедет с подругами в Келовну на три дня. Там винный фестиваль какой-то, - ответил Алдар и отправился умываться.

Через час они спустились в подземный гараж высотки, где жил Алдар. В гараже было душно; низкие потолки и тусклый свет, казалось только усиливали эту духоту. Чико привычно направился к алдаровской 'Хонде', аккуратно припаркованной недалеко от выхода, но Алдар показал ему на другую машину.

Он нажал на кнопку ключа, открывая машину. Серебристый и блестящий 'Кадиллак Эскалэйд' приветливо моргнул фарами и негромко крякнул, разблокируя двери.

- Взял в 'Энтерпрайзе'[2] на несколько дней, - сказал Алдар, предвосхищая вопрос Чико.

Тот осмотрел машину со всех сторон, уважительно присвистнул и с пониманием посмотрел на Алдара. Открыв багажник, он убрал панель со дна и увидел, что запасного колеса не было. Понимающе кивнув, Чико бережно положил принесенную им сумку в углубление, где была запаска, и поставил панель обратно. Алдар сел за руль и, выехав из гаража, они направились в сторону хайвея.

Осень была в самом разгаре и листва деревьев вдоль хайвея буйствовала красками. Было солнечно. Стоял тот непродолжительный отрезок осени, который в Северной Америке называют Индейским Летом, когда все еще относительно тепло, но дыхание осени уже отчетливо ощущается в красках, в ломящихся от яблок и персиков прилавках в овощных магазинчиках и в пьяной вялости ос и пчел, кружащих над ними. Вывернув на хайвей, Алдар взял курс на север.

- Ну и что ты знаешь про него? - спросил Алдар, перестроившись в левую полосу.

- Он серьезный, - ответил Чико, даже не выясняя о ком речь.

За эти два года, что они работали вместе, у них выработалось странное, почти что мистическое понимание друг друга.

- Ну вот что я слышал.. Помнишь Клиффа? Клиффа, по кличке Бумага, тот что часто в Детройт одно время мотался? Ну так вот он рассказывал, что он очень серьезный.

Чико понизил голос и стал говорить почти шепотом, будто бы опасаясь, что их кто то услышит.

Алдар со страхом скосил глаза на Чико и чуть было не врезался в огромный трак, ползущий впереди. У него пересохло во рту. Он взял пластиковую бутылку с водой, стоящую рядом, и протянул ее Чико, показав глазами, чтобы тот ее открыл. Открыв ее, Чико протянул ее обратно Алдару. Он жадно сделал несколько глотков и вернул бутылку.

- Ну и что будем делать? - после длительной паузы угрюмо спросил Алдар.

- Да все нормально будет, - ответил тот, глядя в окно с нарочито равнодушным выражением лица.

Алдар тихо выругался по русски и цыкнул. Иногда Чико был пугающе легкомысленным.

Они проехали Хорсшу Бэй, когда стал накрапывать мелкий дождик. Дорога знакомо виляла вдоль отвесных скал и длинной океанской губы, чьи серые в эту погоду воды оживляли густо поросшие лесом острова. Вывески вдоль дороги дублировали топонимику на индейском диалекте. Стандартная английская латиница пестрела в этих надписях неизвестными Алдару буквами.

- Что это за язык? - спросил он Чико, стараясь перевести разговор на более спокойную тему и отогнать тревожные мысли.

- Сквомиш по моему... Я толком не знаю, - отмахнулся Чико.

Чико знал кое что из языка своего племени, но в его резервации уже давно почти никто на нем не говорил - английский вытеснил его почти полностью и только на важных церемониях и больших праздниках старики все еще проводили службы и возносили молитвы духам на родном языке. Дед Чико с легкостью говорил как на родном так и на английском, а вот отец знал только английский, поскольку был вынужден пройти от начала и до конца весь кошмар образовательных интернатов для индейцев. Несмотря ни на что, он смог сохранить оптимизм и добродушие; Алдар общался с ним несколько раз, когда тот приезжал в Ванкувер из Принц Руперта, всякий раз привозя вкусного копченого лосося. Однажды он, Дженнифер, Чико и его отец весь вечер пили пиво и закусывали этим лососем у них дома. 'Ванкувер Канакс' в тот вечер наголову разгромил 'Эдмонтон Ойлерс' со счетом 7:1, и настроение у всех по этому поводу было приподнятым. Алдар вспомнил как отец Чико примерил на себя старый киргизский колпак, стоящий на телевизоре, и что в нем он выглядел как самый настоящий киргиз из какого-нибудь высокогорного села в Кыргызстане, а вовсе даже не как типичный индеец с севера Британской Колумбии.

- А у вас, у султаш, тотем какой? - спросил он Чико, когда они промчались мимо нескольких тотемным столбов, установленных прямо у дороги для туристов.

Племя Чико называлось султаш. Живя уже много лет в Канаде, Алдар знал всего два племени из всего многообразия названий индейских племен - семиаму и султаш. Семиаму он знал потому что когда то ездил на работу через их резервацию; султаш - потому что был знаком с Чико.

- Орел, - флегматично ответил тот, - белоголовый.

Алдар знал, что у каждого племени был свой тотем, своего рода покровитель. Обычно какой нибудь зверь. Татуировка орла на внешней стороне ладони Чико говорила сама за себя. 'Мог бы и сам догадаться', подумал про себя Алдар.

На хайвей со стороны гор наползал пока еще не густой туман. Шел мелкий дождь и 'дворники', стоящие на автомате, время от времени со скрипом бороздили лобовое стекло. Алдар включил радио. Сводка новостей не особо отличалась от того, что было вчера, позавчера или неделю назад - в Сирии и Украине вовсю лилась кровь, Америка паниковала по поводу вируса Эбола, безработица в Канаде оставалась стабильной, но со стремительно падающими ценами на нефть все с омертвляющим оцепенением ожидали ее роста. Он переключил канал и салон машины наполнил легкий хип-хоп. Слушая его, он почему то вспомнил, что в детстве слышал, что у киргизов тоже когда то было деление на племена и что одно их них называлось солто. 'Похоже чем то на султаш', подумал он и улыбнулся, вспомнив отца Чико в колпаке и с банкой пива в руке. Но были ли у киргизских племен свои тотемы он что-то не припоминал. Серая мгла тумана на вершине горы вдалеке сливалась с такими же мрачными облаками и глядя на них Алдар с тревогой вспомнил начало их разговора с Чико. На мгновение ему стало не по себе. 'Ввязались уже, надо теперь до конца довести', невесело подумал он про себя, анализируя варианты. Дорога вот уже как минут двадцать была полупустой и Алдар, покосившись на начинающего дремать Чико, поддал газу и лихо обогнал неторопливо ползущий впереди 'Форд' темно синего цвета.

Едва он перестроился в свою полосу как 'Форд' резко ускорился, едва не въехав в хвост 'Кадиллаку' Алдара. Еще через мгновение он засверкал огнями мигалки через лобовое стекло и загудел узнаваемым воплем полицейской сирены. Чико нервно оглянулся и стал лихорадочно чесать затылок, с тревогой глядя на Алдара. Алдар что есть силы вцепился в руль машины, понимая, что он совершенно не знает, что теперь они будут делать. 'Форд' их обогнал и опасно подрезал и Алдар понял, что лучше всего будет остановиться у обочины. Он сбросил скорость и прилепился к подножию горы. Посмотрев на Чико, он выключил мотор. У того на лбу выступила легкая испарина, которую он нервно вытер рукавом потертой куртки. Алдар посмотрел на себя в зеркало заднего обзора. Он был очень бледен. Глубоко вздохнув, он открыл бардачок и вытащил стопку документов на машину. Оба понимали, что судьба их висит на волоске и что только чудо может отвести желание этого полицейского в замаскированном автомобиле осмотреть содержимое багажника 'Кадиллака'.

- Сиди спокойно, все нормально будет, - сказал Алдар Чико с плохо скрываемым волнением.

'Форд' запарковался в нескольких метрах впереди и на протяжении нескольких минут, показавшихся им бесконечностью, они смотрели как продолжала вращаться яркая портативная мигалка, но уже без звука сирены. Наконец полицейский вышел из машины и неторопливо направился к ним. Одетый в черную форму, он был очень высок и плечист. Расстегнутая куртка, выглядящая на размер меньше, чем нужно, как бы ненароком обнажала пояс с кобурой, когда он шагал в их направлении. Алдар и Чико старалась не дышать и не думать, что может произойти дальше. Полицейский приблизился вплотную и, внимательно посмотрев на Алдара, постучал в закрытое стекло окна.

'Вот идиот, даже окно не открыл!', гневно подумал про себя Алдар и нажал клавишу на двери. Стекло со знакомым шуршанием сползло вниз, сбросив несколько дождевых капель на рукав Алдара. 'Simon Moose'[3] читалось на бэджике офицера. Несмотря на то, что был, пусть и пасмурный, но все еще день, он держал в руке длинный мощный фонарь, которым и светил в салон 'Кадиллака'. Внимательно изучив физиономии Алдара и Чико, он посветил в салон и бегло оглядел его тоже.

- Документы на машину и водительское удостоверение, - спокойно, но уверенно произнес он, продолжая светить в салон.

Алдар протянул ему стопку бумаг и полез в карман за бумажником, где были водительские права. Полицейский бегло осмотрел бумаги и, беря протянутую карту прав, сказал не отрывая глаз от бумаг:

- Знак показывал девяносто, а ты, обгоняя меня, дал все сто двадцать. В чем дело?

Алдар начал что то мямлить о том, что знака мол не заметил и что им надо в Вистлер побыстрей добраться; при этом он понимал, что что бы он ни сказал все будет выглядеть в лучшем случае нелепо. Он почувствовал, как у него стали гореть уши как когда то давно в школе, когда его просили рассказать невыученный урок перед всем классом, вызвав к доске. Офицер изучил права и бумаги и поднял глаза на Алдара. В его бесстрастном лице читалось едва заметное колебание как же все таки поступить с этими нарушителями правил дорожного движения. Дождь усилился и тонкая струйка воды падала словно миниатюрный водопадик с его фуражки на бэджик с именем. Стало похоже, что решение было принято, но прежде чем офицер начал говорить в разговор вдруг влез Чико, немного раздраженно сказав:

- Мы правда не хотели нарушать, там знак едва заметен!

Офицер слегка пригнулся и посветил на Чико фонариком еще раз. Алдар мысленно проклинал его невоздержанность, переводя взгляд с офицера на Чико и обратно и нервно теребя ладонями. Луч фонарика скользнул по руке Чико, задержавшись на том месте, где была татуировка с орлом. Заметив ее полицейский вдруг резко шагнул назад и быстрым уверенным движением расстегнул кобуру на поясе. Не переставая светить на Чико, он громко сказал в приказном порядке:

- Руки на приборную доску, сидеть на месте, открыть все двери и багажник!

'Доигрались!', обреченно подумал Алдар, щелкая клавишами, открывая двери и багажник. Чико взгромоздил свои смуглые неухоженные руки над бардачком и закусил губу. Оба мрачно понимали, что только чудо отделяет их от резкого и трагического поворота в биографии.

Внезапно рация, притороченная к левому плечу полицейского, затрещала и он, не сводя глаз с Алдара и Чико, стал тихо говорить в нее, слегка пригнув голову. Судя по выражению его лица где-то происходило что-то очень серьезное. Через полминуты разговора, он решительно шагнул к Алдару и сунул ему через все еще открытое окно документы и права.

Сказав это, он почти бегом добрался до своего 'Форда', быстро уселся в него, хлопнув дверью, и включил сирену в дополнение к все еще сверкающей мигалке. Развернувшись на узком пятачке между горой и обрывом, он с бешенной скоростью помчался назад, в сторону Ванкувера. Алдар и Чико не проронили ни слова пока угасающий рев сирены окончательно не растворился в густевшем тумане. Придя в себя, Алдар заметил, что документы на машину окончательно промокли под дождем льющимся в открытое окно. Чико молча вышел из машины и громко хлопнул багажником, закрыв его. Алдар засунул бумаги в бардачок и гневно посмотрел на севшего обратно Чико.

- Я знаю, знаю... Не надо ничего говорить! - раздраженно и тоже время виновато сказал тот, подняв вверх ладони будто бы собираясь защищаться от ярости Алдара.

Алдар скрипнул зубами, но ничего не сказал. Он завел машину и выехал на хайвей. В этот раз он внимательно и все еще испуганно следил за спидометром. Они молча доехали до Сквомиша, где Алдар свернул с хайвея и аккуратно запарковался у кофейни 'Тим Хортонс'. [4] Чико отправился в туалет, пока Алдар покупал кофе с пончиками и бутерброды. Усевшись подальше от других посетителей кафешки, он молча ждал Чико, собираясь с мыслями. Вернувшийся Чико развернул бутерброд и стал жадно есть, немного испуганно глядя на Алдара.

- Давай так, - строго сказал Алдар, - если говорить начинаю я, ты молчишь в тряпочку и не суешься. Ты вспомни как ты уже один раз ляпнул чего не надо, тогда еще, в прошлом году. И при этом знал, что это люди Салари были. Не высовывайся. Неважно кто это, полицейский или кто еще. С этим понятно?

Чико испуганно кивнул головой, не переставая жевать. Алдар еще немного поглядел на него напряженным взглядом, искренне надеясь, что тот до конца осознал и понял все, что он ему сказал. Он отхлебнул кофе и развернул свой бутерброд. В течении нескольких минут они молча ели. За окном стало совсем темно и округа засветилась рекламным неоном. Алдар поглядывал на 'Эскалэйд', стоящий за окном кофейни; иногда паркующиеся машины озаряли его светом фар и было видно как мощные серые линии дождя исступленно барабанят по его поверхности.

- А ты видел какой он здоровый был, этот коп? Натурально лось, как на бэджике и было написано! - уже непринужденно сказал Чико, но было видно, что он изо всех сил пытался снять напряжение между ними, возникшее в этой ситуации.

В памяти Алдара вновь встала рослая фигура полицейского. Он вспомнил, как из под фуражки торчали недлинные темно-русые волосы и почему то подумал о том сне, что видел этим утром. Чико громко рыгнул и сыто развалился на стуле. Алдар недовольно посмотрел на него и тот заерзал, пытаясь сесть более прилично, стукая при этом ножками стула о пластиковый пол кафешки. Он подвинул к нему оставшиеся пончики и Чико, радуясь дружелюбному жесту, проворно сунул один из них себе в рот.

- Да уж, лоси эти... У меня странный случай был несколько лет назад, - сказал он, не спеша жуя пончик.

Алдар стал напряженно смотреть в окно, озабоченно размышляя о завтрашнем дне. Глубокая складка пролегла по центру его лба от сосредоточенно сдвинутых бровей, но казалось, что Чико этого совершенно не замечал, продолжая непринужденно говорить.

- Это там еще на севере было. Ехали мы с приятелем моим как то раз, на двух машинах. Джонни, по кличке Вулф [5]. Лихой был парень, рисковать любил не по детски. Он в своем джипе впереди, я с парой девчонок за ним. В сторону Терраса ехали. Там свернуть надо было, к кентам в другой резервации заехать. Вообще на рыбалку собирались, стилхэд только на нерест пошел. Едем себе, не торопимся. Тоже, помнится мне, туман стал наползать. Надо было железнодорожный переезд миновать. Ну а там, на севере, светофоров да шлагбаумов нету, сам гляди в оба, идет ли поезд или нет. Подъезжаем, вроде нет ничего. И вдруг гудок на всю тайгу! Там железная дорога петлю делает и паровоз из за скалы неожиданно выскочил и дал сигнал заранее. Ну мы стоим, ждем пока проедет. Он все ближе, уже лязганье слышно. И вдруг Джонни как рванет наперерез, я аж дернулся от неожиданности! Думаю, все - сейчас столкнутся и в новостях вечером про крушение с жертвами репортаж будет. Но нет ведь! Проскочил Джонии, прямо под носом у поезда проскочил. Очень мощно рванул, мне на лобовое стекло даже грязью брызнул. Я помню потом на эти товарные вагоны долго-долго смотрел, длиннющий паровоз оказался, куда длинее обычного.

Чико взял последний пончик и стал крутить его в пальцах, вместо того чтобы съесть, вспоминая тот эпизод.

- А то, что после этого Джонни я не видел. Никто его не видел после этого. Когда поезд проехал, я переехал железную дорогу и чуть ускорился, думал Джонни пошутить решил и отъехал подальше. Но нет, так и не нашел его. След колес от его джипа в грязи между полотном и асфальтом видел. И все. Доехали до резервации, спрашивали там. Нет, никто не видел. Там еще одна деревня рядом, туда тоже смотались. Ничего. Искали потом его и джип, из Ванкувера спасатели приезжали. Безрезультатно. Больше о нем никто не слышал. Никогда.

- Ах ну да... Забыл совсем. Когда поезд прошел и я пересек полотно и поехал дальше, в зеркало заднего вида увидел, что к тому месту, где в грязи оставались следы от джипа из леса вышел лось. Громадный такой. Грязно-желтого цвета. Рога как на картинке, огромные. Вышел, повернул голову и долго мне вослед смотрел. Пока дорога изгиб не сделала.

Алдар резко повернул голову, перестав смотреть в окно. Он хорошо помнил, что ничего про свой утренний сон он Чико не говорил. Тот, перестав мурыжить пончик, сунул его белеющими от сахарной пудры пальцами в рот и стал сосредоточенно жевать, будто бы все еще пытаясь понять куда же все таки мог подеваться Джонни со своим джипом на той затерянной в северной глуши дороге.

- Поехали уже наверное, - сказал Чико и стал вытирать скомканной салфеткой блестящие от сахара пальцы.

Они вышли на улицу, сели в машину и поехали в сторону Вистлера. Алдар внимательно следил за спидометром. История, рассказанная Чико, надолго засела у него в голове.

Алдар любил Вистлер[6]. Приезжать сюда было все равно, что приходить в гастроном органических продуктов, который так любила Дженнифер - все люди тут были стройны, подтянуты, спортивны и дружелюбны. Находясь среди них Алдар чувствовал себя моложе и увереннее, хотя именно сегодня уверенности у него было не так много, как хотелось бы.

Снега еще не было, кроме прошлогоднего, оставшегося лишь на самой вершине одноименной горы, куда Алдар приехал на обшарпанной временем и лыжами гондоле. Стоял густой туман, но он все равно решил побродить по каменистым, заботливо размеченным, тропинкам, по которым, несмотря на туман, резво ходили группы туристов. Внизу ничего не было видно. Перина тумана полностью скрывала серым одеялом долину, озера и гостиницы внизу. Глядя на него Алдар со странной меланхолией подумал, что его будущее окутано такой же непроницаемой завесой неизвестности. Сколько еще он сможет так крутиться среди темных личностей, поставляя им опасные вещи? Сколько еще осталось удачи у Чико, постоянно балансирующего на грани полного краха? Он вспомнил как заметил большого черного медведя, поднимаясь на гондоле. Увидеть этого зверя, передвигаясь на этом подьемнике было совсем не редкостью. Медведь деловито копошился в зарослях и выглядел совершенно безобидным. Встречи с людьми Салари, то, чего Алдар всячески старался избегать, были схожи с наблюдением за вистлеровскими медведями - внешне совершенно нормальные и подчеркнуто вежливые люди убаюкивали бдительность своей кажущейся безобидностью, но Алдар знал, что один неверный шаг мог спровоцировать агрессию почище медвежьей.

Он глубоко затянулся, словно кубинской сигарой, пьянящим своей свежестью горным воздухом. Где то внизу раздался негромкий рокот скатывающихся камушков. Приглядевшись, он заметил большого сурка, юркнувшего куда то в расселину между валунами. Рядом раздались шаги. Пожилая пара, говорящая на немецком, проходила мимо, лязгая альпенштоками. Туристы прошли рядом, обменявшись с Алдаром улыбками. 'Ну ладно, надо уж довести все до конца', невесело и напряженно подумал он и зашагал обратно к фуникулеру.

Чико встретил его в небольшой пиццерии прямо у подножия горы, где, несмотря на позднюю осень, все еще сдавали в аренду горные велосипеды.

- Есть будешь? - спросил его Алдар, спрятав принесенную сумку под стол.

Чико кивнул. Алдар заказал пепперони. Чико совсем не выглядел нервным - в этом смысле его легкомыслие и беззаботность часто служили ему хорошую службу. 'Ну конечно, это ведь мне за двоих приходится нервничать', подумал Алдар, глядя как Чико с аппетитом поглощал ломоть принесенной пиццы. Отчего то ему стало смешно и он невольно улыбнулся.

- Слушай внимательно, - сказал он Чико, - идем на встречу вместе, но говорю только я. Ты сумку несешь, когда надо будет все вытащишь и покажешь. Но чтобы ни слова от тебя не было слышно.

Он долго и серьезно посмотрел на Чико, в надежде донести до него понимание сказанного. Тот кивнул, не переставая жевать.

Пошел сильный дождь и несмотря на то, что до вечера было еще далеко, казалось, что вечерний сумрак уже стал заключать улицу в свои объятия. Они вышли из пицеррии и направились в сторону 'Хилтона'. Дождь мощно хлестал по брусчатке. Алдар раскрыл зонтик и нес его так, чтобы дождь не намочил сумку, которую нес Чико. Через четверть часа они пришли на место.

Дверь открыл высокий блондин, бесшабашно одетый в джинсы и застиранную футболку. Ослепительно улыбаясь, он показал им чтобы те заходили, даже не спросив кто они такие. Они зашли в номер, храня молчание, оставив при этом мокрые следы на ковровом покрытии.

- Показывай! - сказал блондин, немного угрожающе скрестив руки на груди, но продолжая улыбаться.

Алдар кивнул Чико. Тот открыл сумку и в течении нескольких минут молча демонстрировал принесенное. Блондин сосредоточенно наблюдал за этой молчаливой презентацией, скорее напоминающую пантомиму, чем что либо еще. Алдар внимательно следил за выражением лица блондина, чувствуя, что уже не понимает, что скатывается по его лбу - капли дождя или нервный пот. Чико закончил и стоял, вопросительно глядя на блондина. Тот молчал. Алдар старался дышать глубже, чтобы не выдать своего волнения. И вдруг блондин сказал:

Алдар посмотрел на него, потом на Чико и как можно спокойнее сказал:

Чико закивал, но было видно, что ему стоило усилий держать язык за зубами. Несколько тревожных секунд блондин, Чико и Алдар напряженно смотрели друг на друга, не проронив ни слова. И вдруг блондин довольно резко сунул руку в карман джинсов. Чико и Алдар непроизвольно сделали шаг назад. Тот извлек сотовый телефон из кармана и стал куда-то звонить. Когда кто-то ответил, блондин властно и жестко бросил им:

Сам при этом он отошел к окну и прикрыл рот ладонью. Алдар и Чико молча наблюдали за его разговором. Через полминуты блондин убрал ладонь со рта и даже чему то рассмеялся в трубку. Алдар не сводил с него глаз, понимая, что мысли его концентрируются только на одном - как бы быстрее покинуть этот номер и при этом остаться целым и невредимым. Блондин закончил разговор, сунул мобильник в карман джинсов и взял пластиковый пакет, лежащий на кофейном столике. Подойдя к ним, он сунул пакет Алдару и сказал:

Алдар быстро посмотрел внутрь пакета и сказал:

- Выглядит как надо. Было приятно иметь с вами дело.

После этого он и Чико быстро вышли из номера и направились к лестнице, вместо того, чтобы ждать лифта.

- Стой! - вдруг крикнул им блондин, вышедший в коридор.

- Зонтик забыл, - сказал блондин, кинув ему его зонт.

Ничего не говоря, Алдар кивнул ему и подобрал зонтик с пола. Через минуту они были на улице, где продолжал хлестать ливень. Не раскрывая зонтика они молча шли, ускоряя шаг в сторону пиццерии. Не говоря друг другу ни слова и даже не переглядываясь, они шли к гостинице, где Алдар заказал комнату накануне.

Зайдя в номер, Алдар сразу же направился туалет и, включив холодную воду, долго пил прямо из под крана. Затем он умылся и некоторое время глядел на себя в зеркало, пытаясь успокоиться. 'Нервы ни к черту уже', подумал он выходя из туалета.

Чико удобно устроился в одном из кресел, стоящих в номере и уже переключал каналы телевизора. Он был совершенно спокоен и даже беззаботен. Найдя хоккей, он отложил пульт в сторону и стал с интересом наблюдать за игрой. В этот момент Алдар ему искренне позавидовал.

- Наши и 'Даллас Старс', - ответил тот, не отрывая глаз от экрана.

Алдар посмотрел на экран. Была ничья и времени оставалось мало. Хоккеисты обеих команд остервенело носились по ледяному полю в страстном порыве не проиграть. Ему стало нехорошо. Глядя на рослых молодцов с клюшками, на бешеной скорости прижимающих друг друга к бортам хоккейной коробки и иногда дерущихся, он вдруг подумал, что их с Чико жизнь чем то похожа на этот матч, в котором времени осталось очень мало, а ясности никакой. Он взял лежащий на полу пульт и выключил телевизор.

- Ну ты чего? - недоуменно посмотрел на него Чико.

Он вывалил содержимое пакета на кофейный столик. Американская наличность, в отличии от канадской, выглядит совершенно одинаково на первый взгляд - светло зеленые купюры, одинаковый формат. Они быстро их пересчитали, все оказалось правильно. Алдар отсчитал все, что причиталось Чико и отдал ему пачку банкнот.

- Я обратно сегодня поеду, - сказал ему он, пока Чико разглядывал деньги, - у тебя планы какие?

- Я на сегодня останусь, завтра обратно. На автобусе доберусь. Пойду пива куплю.

- Ну смотри. Кофе мне возьми, ладно? - сказал Алдар, провожая его взглядом. Чико кивнул в ответ.

Когда он ушел, Алдар долго смотрел в окно на серую толщу дождя, сквозь которую пестрела осенними красками растительность вокруг их отеля. В бассейне гостиницы напротив, несмотря на дождь, купались дети; там же в парочке пузырящихся джакуззи торчали головы взрослых. Он, с непонятно откуда взявшимся чувством гадливости, посмотрел на рассыпанные на столе деньги. Ему опять предстояло придумать что нибудь правдоподобное, когда Дженнифер начнет расспрашивать откуда взялся этот американский кэш. Алдар торопливо и небрежно засунул их в пакет, а пакет кинул в сумку.

Он уселся в кресло и включил телевизор. Хоккей уже кончился. Осталось неизвестным кто же все таки выиграл, но лезть в интернет, чтобы выяснить не хотелось. Алдар стал переключать каналы. Новости на одном (крупный теракт в Ираке, новые жертвы военного конфликта в Украине); комментарии к какому то бейбольному матчу (Алдар терпеть не мог бейсбол) на другом; старый, еще черно-белый вестерн на третьем... Он раздраженно щелкал кнопками на пульте, понимая, что начинает беспричинно злиться. И вдруг, с запозданием, его внимание привлек репортаж, увиденный два канала назад - мозг в состоянии стресса не всегда процессирует визуальную информацию так быстро как хотелось бы. Он быстро пролистал обратно на этот канал и сделал звук громче. Эту журналистку, черноволосую красавицу с испанской фамилией, Алдар видел раньше. Она вела репортажи о громких делах, рассматривающихся в судах штата Нью Йорк. Поднеся вплотную к ярко накрашенным губам угловатый микрофон, она бодро и громко чеканила, блистая своей безупречной дикцией:

'Марио Салари, предполагаемый глава криминального клана Салари, известный также в определенных кругах как Супер Марио, был выпущен под залог в пол-миллиона долларов несколько дней назад прямо из зала суда в Манхэттене. ..'

Далее последовало долгое перечисление инкриминируемых ему и связаных с ним фигурантам преступлений, набор которых был неожиданно пестрым - от банального рэкета в Нью Джерси и до экзотических махинаций в интернете. После этого уныло затрындели эксперты в этой области уголовного права, озвучивая шансы Супер Марио быть оправданным в суде. Затем неожиданно показали самого Салари в окружении трех адвокатов, который, как оказалось, пребывал в это время в Бока Ратон, штат Флорида, 'по делам бизнеса'. Загоревшее, чисто выбритое и лоснящееся лицо. Крупный перстень на мизинце. Прекрасно сшитый костюм тройка, со вкусом подобраный галстук - nothing off the rack[7], как сказала бы знающая толк в одежде Дженнифер, работавшая одно время в Moores[8]. Он изо всех сил старался произвести впечатление честного, уверенного и преуспевающего, но коварно оклеветанного бизнесмена. Алдар прекрасно знал, что на самом деле представляет из себя Супер Марио и насколько широко и нелегально поле его деловых интересов.

В дверь постучали. Он быстро переключил телевизор на бейсбол. Это был промокший Чико со стаканом кофе в одной руке и пакетом с пивом в другой. Алдар взял у него из рук кофе и пакет и поставил их на столик. Скинув куртку, Чико вытащил из пакета банки с пивом и чипсы, развалился в кресле и стал громко хрустеть, с хлюпаньем затягиваясь пивом. Алдар молча пил уже прохладный кофе из мокрого стаканчика.

- Давай осторожнее тут, - сказал он ему, когда допил кофе.

Чико кивнул и с треском откупорил очередную банку.

Алдар взял сумку и зонтик, махнул Чико рукой и вышел за дверь.

Он заехал на заправку и залил полный бак. Невысокая филиппинка средних лет, работающая в магазине, с интересом разглядывала его, пока Алдар искал на стеллажах свою любимую минеральную воду. В магазине никого не было и было очевидно, что она скучала. Крашеные блондинистые волосы и очень яркий макияж немного напрягали его, когда он расплачивался на кассе за бензин и воду.

- Ну и погода, - сказала она, пробивая ему чек, - еще немного и мост может снести, как в прошлый раз.

Алдар понимал, что она имеет ввиду - несколько лет назад небольшой мост через реку тут действительно был начисто смыт обезумевшим течением, раздувшимся от обильных дождей.

- Не говори, - ответил он ей, стараясь быть вежливым.

- В Ванкувер едешь? - спросила она, оценивающе глядя на него.

- Не, в Пембертон, - соврал ей Алдар и взял пакет с бутылками.

Было очевидно, что она ему не поверила. За всю свою жизнь он так и не научился лгать женщинам.

Алдар кинул бутылки на заднее сидение и выехал на трассу. Уже вечерело. Дождь ослаб и трансформировался в мелкую водяную пыль, мутной пленкой оседавшую на боковых стеклах машины как свежая плесень на недоеденном апельсине. Его взгляд скользнул по спидометру и он довольно резко сбросил скорость - диалоги с маунти[9], следящими за порядком на дорогах, ему были совсем ни к чему. Густой лес темным и немного угрожающим массивом брал в зеленые тиски дорогу с обеих сторон. Не небольшом изгибе Алдар увидел мертвого енота, видимо сбитого ночью и лежащего на разделительной полосе. Серая тушка с полосатым хвостом была окровавлена с одной стороны и из-за дождя вокруг енота образовалась небольшая красноватая лужица. Зрелище было довольно тягостным, хотя и недолгим. Алдар невесело вздохнул.

Он вспомнил о том, что стоило бы придумать какую нибудь историю для Дженни, которая опять удивится откуда вдруг взялись деньги и снова наличными. И хотя его мастерство по части вранья дамам требовало улучшения, Дженнифер была очень доброй и наивной девушкой, и ей даже не приходило в голову ставить под сомнение слова любимого мужа. Сейчас она с подругами была где-то в Келовне на винном фестивале - как и всякая уроженка Британской Колумбии она обожала вино. Алдар очень любил Дженни, с тех самых пор как встретил ее в том самом магазине Moors в даунтауне, куда они с Чико зашли, чтобы купить ему новый костюм для одной важной встречи. До этого он не спал всю ночь, был небрит и одет в старые джинсы с дырами на коленках, но казалось ее это совершенно не смущало. Дженнифер со знанием дела посоветовала что купить и когда она поправляла ему пиджак перед зеркалом (темно-горчичный цвет и правда был ему к лицу) он понял, что прикосновения ее рук это именно то, чего ему всегда не хватало в этой жизни. Через два дня, уже выбритый и том самом костюме, что она ему выбирала, он встретил ее после закрытия магазина и сказал, что очень хотел бы, чтобы она разделила с ним трапезу в бразильском кабачке неподалеку. Она отказалась, но дала себя проводить до метро. Через несколько дней Алдар смог все же убедить ее сходить с ним в этот кабачок и когда официант в аляповатом костюме гаучо принес им мясо на вертеле оказалось, что Дженни, как и Алдар, совсем не против закусить бараниной. Сидя с ней в ресторанном полумраке и общаясь на неродном ему английском, поедая при этом барашка, он вспомнил свое детство в далеком Караколе [10], когда ему было так же хорошо и уютно в окружении родственников за праздничными трапезами, где почти всегда была тоже только баранина. Дженнифер была родственной душой и это нравилось ему больше всего, хотя ее пышные волосы пшеничного цвета и красивые серые глаза тоже играли свою роль. Через год по совету Чико он купил кольцо в People's Diamond [11] и предложил ей руку и сердце на своем все еще корявом английском в том самом бразильском заведении, чем вызвал ее заливистый смех и хихиканье посетителей за соседними столиками. Она согласилась, но предложила сдать кольцо обратно, а на возвращенные деньги лучше поехать куда нибудь вместе. Алдар так и поступил и это был первый раз, когда он побывал на Оканагане, где тогда тоже проходил какой то винный фестиваль. С тех самых пор его не переставала удивлять странная особенность характера Дженнифер, которая материальным ценностям (подчас статусным, но бессмысленым) предпочитала впечатления от путешествий. Черта эта его удивляла, но за это он любил ее еще больше.

Дорога сделала очередной изгиб, постройки кончились, уступив место первозданной канадской дикости. Слева сплошным монолитом щетинился елями и кедрами лес, справа же параллельно трассе пенилась набухшая от дождей река с каменистыми берегами. Алдар почувствовал, что выпитый им перед дорогой кофе уже просится наружу и свернул в сторону реки на первом же повороте. Этот гравийный рукав тянулся метров пятьдесят с главной трассы, после чего заканчивался почти прямо у берега. Тут была небольшая парковка с крытым деревянным стендом на котором висела карта местности с маршрутами для хайкеров и предупреждение, что в окрестности активизировались пумы и что надо быть очень внимательным и осторожным. Тут же был небольшой срубленный из дерева нужник. Парковка была пустой. Алдар вышел и резво отправился в нужник. Выйдя оттуда через пару минут, он пошел было к машине, но решил немного подышать свежим лесным воздухом. Он был тут не такой как на альпийской вершине горы в Вистлере, но аромат свежей хвои и шум реки не отпускали просто так. Он закрыл машину и вышел на белоснежные валуны, которые иногда накрывало пеной этой горной реки. Вода была ледяной, а течение очень сильным. Алдар вспомнил как когда то ребенком любил выходить на берега таких вот горных речек, текущих с ледников, которых так много по всему Кыргызстану.

Он прыгнул с одного камня на другой, потом на третий, подбираясь к самому краю. Река была довольно широкой, метров тридцать, и чуть ниже по течению из воды торчали несколько таких же белых скал, вокруг которых постоянно плясала пена от быстрого течения. Посмотрев на эти скалы, чем то похожие на торчащие из воды чьи то гигантские окаменевшие головы, Алдар улыбнулся. Он вспомнил как когда то давно, придя вечером в бассейн у себя в Суррее, с удивлением обнаружил, что джакуззи буквально напичкана странными небритыми и угрюмыми людьми, кое кто из которых был в ярких татуировках. Головы этих непонятных граждан тоже также нелепо торчали из воды, омываясь пеной от подводных струй работающей джакузи. Выражение лиц этих расслабляющихся в ванне типов было больше похоже на завсегдатаев пабов, часами глушащих пиво или виски, обсуждая политику или спорт. 'Может бары в округе позакрывались уже?', с недоумением подумал он тогда. Уже выходя из бассейна через пару часов, он узнал, что оказывается сегодня тут проходило заседание местного отделения общества Анонимных Алкоголиков[12], чем, возможно, и объяснялось выражение лиц сидящих в джакузи.

Вспомнив их понурые физиономии, Алдар непроизвольно засмеялся и слегка поскользнулся на мокром камне. Пытаясь найти баланс, он неуклюже прыгнул на другой камень, торчащий чуть дальше, но тот неожиданно просел в воду и Алдар плюхнулся в мощный поток холодной воды. Оказавшись в ней по колено, он стал резко выбираться на берег, хватаясь за ближайщие камни и торчащие ветви кустов берега, но все они, как назло, оказались слабо сидящими и вместо того, чтобы помогать Алдару, наоборот - толкали его в реку еще дальше. Через мгновение он был в воде по пояс, а еще через несколько секунд тщетных усилий мощное течение подхватило его словно пушинку и с безумной скоростью понесло вниз, постепенно унося все дальше от берега. 'Вот влип!', нервно подумал Алдар, стараясь не захлебнуться в холодной воде. Видя, что те самые скалы, что напомнили ему головы лежат чуть правее по курсу, он стал мощно выгребать в их сторону. Неожиданно направление потока стало ему помогать и через считанные секунды он попал прямо посередине между двумя центральными из них. Еще мгновение, и он смог зацепиться рукой за одну из скал - та была мокрой и скользкой, и рука едва не слетела опять в воду. Изо всех сил он мощно подтянулся и ухватился за каменный выступ другой рукой. Течение яростно пыталось сбросить его с этого утеса, и Алдар почти ничего не видел из за постоянно летящих в лицо брызг. Под клокочущей водой он смог нащупать ногами достаточно пологую часть скалы, скрытой под водой, и стал аккуратно и медленно выбираться выше. Намокшая одежда тянула вниз словно стальные гири. Алдар почувствовал, что продрог до костей, но старался не паниковать и не торопиться, понимая, что любая ошибка может стоить очень дорого. Наконец он почти что полностью вылез из бурлящей воды на этот каменый утес посреди реки, как вдруг в последний момент ботинок опять скользнул по мокрой поверхности и он еле удержался, чтобы не упасть в воду полностью. Это ему удалось, но правая нога намертво застряла где то в невидимой сверху расселине сразу под потоком и Алдар оказался по щиколотку в каменном капкане. Он тихо радовался хотя бы тому, что другая нога и все остальное у него над водой, чью парализующе ледяную температуру он вполне оценил, барахтаясь в волнах несколько минут назад.

Отдышавшись и осмотревшись, Алдар стал лихорадочно размышлять над ситуацией. Эти скалы в реке были расположены не так далеко друг от друга и при желании можно было изловчиться и прыгая по ним добраться до берега, хотя риск оказаться снесенным течением был довольно велик. Алдар еще раз дернул застрявшей ногой. Тщетно. Она словно слилась в одно целое с этой белой скалой, с трех сторон яростно атакуемой пенящимися водами. 'Под лежачий камень вода не течет', вспомнил он старую поговорку, которую так любил повторять Шумкар-байке. Эта белая скала торчала из воды словно киргизский каменный истукан балбал, которые Алдар видел однажды где-то далеко на Тянь-Шане, куда они ездили с отцом и Шумкаром-байке, когда тот приехал в Кыргызстан впервые за много лет навестить родню. Ближе к верху она была тоньше и заканчивалась округлым укрупнением на верхушке и казалось, что это была голова, а истончение в середине, за которое держался Алдар своими озябшими ладонями, было шеей. Тогда балбалы навевали ему много мыслей о суровой истории тех мест, а Шумкар-байке, будучи отменным рассказчиком, снабжал визуальный опыт подробными историями о том, что значил тот или иной истукан и по какому поводу он был тут поставлен. Алдар завороженно слушал, хотя было очевидно, что почти всё что байке рассказывал было красочными легендами, которые он энергично выдавал за действительность. Эту яркую черту киргизов он заметил с самого раннего детства, когда небольшой фрагмент реальности типа балбала в устах рассказчика вдруг внезапно и щедро обрастал почти что фантастическими подробностями и невероятным контекстом, в которые сам рассказчик начинал верить по ходу рассказа. И именно это, а не язык, привычки или кухня кардинально отличали киргизов от семиреченских казаков, дунган или калмыков, населяющих Каракол и его окрестности. У всех остальных чувство реальности было гораздо более осязаемым и, можно сказать, перманентным, в то время как у киргизов нити связующие их с реальностью имели особенность непредсказуемо истончаться. Но в устах умелого рассказчика любая фантастика становилась неотразимой. Спустя несколько лет, почитав рассказы Маркеса, Алдар понял, что и на другом конце света эта черта также не была редкостью.

Тогда ему было всего семнадцать. Шумкар-байке поговорил с родителями и предложил забрать племянника с собой в Канаду, не раз повторив при разговоре с ними на эту тему, что под лежачий камень вода не потечет. Видя как молодежь активно уезжает в на заработки в Россию, Казахстан и дальше - Турцию, Германию и даже Южную Корею - отец не стал возражать. Мать и Алтынчач-апа, конечно же, прослезились, но все понимали, что тот странный мир далекой Канады, где уже много лет жил Шумкар-байке, сулил куда больше перспектив, чем небольшой, бедный, сотрясаемый социальными катаклизмами Кыргызстан. Через полгода Алдар приземлился в аэропорту Ванкувера, где его тепло и радостно встретил Шумкар-байке.

Придя в себя от воспоминаний, Алдар понял, что стук его зубов от холода больше похож на рэп '50 Cent', который любил Чико, нежели на обычную дрожь. Сумерки начинали сгущаться. Он натянул концы рукавов свитера на ладони и зажал их в кулаке в надежде хоть немного их согреть. Свитер был мокрый, но по крайней мере от ветра, постоянно дующего над течением, этот маневр немного защитил. Вдруг что-то странное взметнулось из мощного потока и с шумом плюхнулось обратно. Алдар напряженно глядел в барашки пены, пытаясь понять, что же это было. Через минуту то же самое произошло, но уже значительно ближе к камням, где он находился. А еще через некоторое время такие прыжки и плюханья стали видны почти везде в обозримом участке реки и Алдар понял что это нерест чинука [13], который и должен был начаться примерно в это время года. Чинук шёл вверх по течению и он знал, что конечным пунктом этого изнурительного путешествия тысяч рыбин были крохотные ручьи в долине Пембертона, где, отметав икру, рыба умирала в гигантских количествах. Он вспомнил, как Шумкар-байке впервые взял его с собой на рыбалку, куда то за Чилливак, где он впервые поймал на удочку лосося. Вытянув его на берег он долго не мог поверить своим глазам, дивясь, что рыба бывает такой большой. Шумкар-байке был заботлив и внимателен к Алдару и возможно это было связано с тем, что у него не было своих детей. Он помог ему со статусом в Канаде, помог с курсами английского языка, который Алдар со временем освоил совсем неплохо, несмотря на неисчезающий акцент ('Акцент умирает вместе с эмигрантом', любил приговаривать Шумкар-байке). Он даже помог ему с его первой работой в Канаде. И поэтому когда, через несколько лет как Алдар приехал в Канаду, Шумкар-байке поехал в Кыргызстан навестить родственников и там неожиданно умер, Алдар первый раз в жизни почувствовал себя по настоящему одиноким. Семья была страшно далеко, а единственный человек которого он хорошо знал и который был рядом, внезапно ушел из жизни, оставив его один на один с немного пугающим миром Северной Америки, к которому он только стал привыкать. Тогда ему стоило серьезных усилий, чтобы не бросить все и вернуться в Каракол, а взять в себя в руки и начать полагаться только на себя. Примерно в это время он нашел работу в ночную смену на огромном складе, функционировавшем круглосуточно, где он управлял форклифтом, складывая друг на друга огромные поддоны со всяким товаром. Там же он и познакомился с Чико, работавшим в эту же ночную смену.

Алдар услышал всплеск и почти сразу же почувствовал неприятный шлепок чего-то слизистого и холодного о свою щеку - крупный лосось выпрыгнул прямо рядом с ним и задел его своим хвостом, прежде чем упасть обратно в реку. Он инстинктивно вытер рукавом лицо, чего можно было и не делать поскольку и лицо, и рукава были одинаково мокрыми. Дождь стал утихать и сквозь просветы темных, гонимых ветром туч в небе стала появляться круглая и яркая, как недавно отчеканенная монета, луна. 'Похоже, полнолуние', мелькнуло в голове у Алдара. Его не покидала дрожь от холода. Вдруг что то зашевелилось на другом от трассы берегу реки и сквозь шум течения он уловил шуршание веток в прибрежных зарослях. Повернув голову в сторону шума, он стал внимательно изучать плотные заросли кустарника и торчащие чуть дальше кедры. Шуршание раздалось снова. Он успел заметить колебания веток, но что то быстро скрылось в зарослях. В течении нескольких минут он почти не дышал и, забыв о холоде и дрожи, нервно всматривался в просветы между стволов и кустарников, пытаясь понять что это было. Шум реки и плюханья выпрыгивающей рыбы продолжались без остановки, но ветви больше не колыхались. Алдар вздохнул и вновь безуспешно попробовал выдернуть застрявшую ногу. Он вспомнил, что на стенде была информация об активизировавшихся пумах в окрестностях и это его совсем не радовало. Он еще раз взглянул на тот берег и остолбенел - на валунах стояло животное размером с некрупную овчарку и молча смотрело на него. Приглядевшись внимательнее, он понял, что это был койот. Через мгновение из леса бесшумно вышли еще два койота и все трое смотрели на Алдара навострив уши своими жутковато сверкающими в сумерках глазами. Тот, в свою очередь, смотрел на них, немного успокоившись, понимая, что койот это все таки не пума.

Койот, такая была кличка у приятеля Чико, который время от времени наведывался к ним ночью на склад и, отводя в сторону Чико, о чем то интенсивно с ним перешептывался. Алдар так и не узнал его настоящего имени. Койот и Чико резко контрастировали во внешности: если последний выглядел как типичный канадский индеец, то другой был чем то похож на казачьего атамана своими залихватскими русыми вихрами и пышными усами. Чико сказал как то Алдару, что Койот родом откуда то из Гранд Форкс; 'Из духоборов наверное', подумал тогда Алдар, хотя никакой склонности к пацифизму тот не обнаруживал [14]. Напротив, был он вспыльчив и порою необуздан, и однажды Чико пришлось приложить немало усилий, чтобы словесная перебранка между Койотом и супервайзором их смены не вылилась во что то более серьезное. Спустя некоторое время Алдар узнал, что связывало Койота и Чико - оба вращались в странном и жестком мире нелегальной торговли разными опасными вещами. Сначала Алдар думал, что это наркотики, но, как ему уже намного позже объяснил Чико, с наркотой они не связывались по одной простой причине - в ней было настолько тесно от желающих быстро заработать, что вероятность отправиться на тот свет была неприятно высокой. Ванкувер, как крупный портовый город был воротами на континент для товаров практически любого характера, а относительная мягкость канадского уголовного законодательства по сравнению с американским делала его куда более привлекательным в этом плане, чем расположенный чуть южнее Сиэттл. Однажды Чико попросил его помочь отвезти небольшой, но довольно тяжелый пакет в частный дом в Чилливаке, где его встретили мускулистые и молчаливые люди в татуировках и, забрав его пакет, выдали ему другой, чуть полегче, который он отдал Чико на следующий день. Еще через день Чико вручил ему неожиданно крупную сумму наличности и поблагодарил за помощь. Постепенно Алдар втягивался все глубже в этот скрытый от посторонних глаз мир, начиная понимать как работают таинственные торговые артерии по поставке самых разных товаров, чей оборот либо жестко контролировался, либо был вообще строго запрещен. Что торговля химикатами для изготовления экстази и метадона была едва ли не более прибыльной, чем торговля конечным продуктом, но намного менее рискованной.Он стал понимать как печально известные байкеры 'Хеллс Анджелс' взаимодействуют в этом отношении с гонконгскими триадами из Ричмонда или что в мире большого спорта торговля допингом была крайне прибыльной и плотно контролировалась абсолютно секретной организацией, про которую никогда не писали в газетах и не говорили на телевидении, но внутренний механизм функционирования которой отлично знал Чико. Однако, наиболее активны в этом секторе нелегальной экономики были люди с востока, итальянцы из клана Салари, которых, вообще говоря, итальянцами можно было считать лишь условно - плавильный котел Америки добрался даже до этой, когда то достаточно этнически однородной Коза Ностры. Однако порядки в организации Салари были словно взяты из голливудских фильмов про мафию, что некоторое время удивляло Алдара, поскольку он полагал что все то, что показывали в этом плане в кино было вымыслом или преувеличением. Это было не так и узнал он об этом при весьма драматических обстоятельствах.

Он осознал, что совсем продрог и что застрявшая в расселине нога, будучи по щиколотку в воде уже почти не чувствуется. Он старался шевелить пальцами, что получалось не очень хорошо. 'Еще немного и сгину тут к чертовой матери', угрюмо подумал он и громко выругался вслух, вспомнив как однажды ребенком случайно свалился с моста через речку на Суусамыре (куда ездил с отцом за кумысом) и едва не отдал богу душу, схватив такую простуду в ледяной воде, что доктора пришлось вызывать аж из Фрунзе[15]. Темные клочья облаков были окончательно согнаны ветром в небосклона и огромная луна довольно ярко освещала пойму реки. Рыба продолжала идти вверх против течения, выпрыгивая и сверкая в лунном свете. Он повернул голову и посмотрел в сторону того берега, где стояли койоты. Те по прежнему пристально за ним наблюдали, иногда шевеля навостренными ушами. 'Смотрите, не дождетесь!', раздраженно подумал он и вновь попробовал выдернуть ногу. После нескольких попыток, он понял, что напрасно тратит энергию - нога была словно влитой в эту скалу. Он знал, что койоты были не столько хищниками, сколько оппортунистами по части поиска добычи, и при этом они не брезговали практически ничем, что можно было рассматривать в качестве источника пищи. Мысль о том, что он может стать таким источником, если все будет оставаться по прежнему в этом каменном капкане, казалась ему невыносимой.

Из леса раздался громкий треск веток. Койоты, синхронно повернув головы в сторону звука, бесшумно исчезли; они быстро нырнули в лес, отбежав чуть выше по течению. Кто-то большой шел напролом через заросли, совершенно не заботясь о том, чтобы не выдавать своего присутствия. Алдару стало по настоящему страшно. Он из всех сил вцепился в скалу, на которой стоял, с усилившейся дрожью ожидая встречи с чем то по настоящему ужасным. Он знал, что ни спрятаться ни убежать не получиться; осознав это, он понял, что надетые на нем и уже совершенно промокшие джинсы стали вдруг противно тепловатыми изнутри. Он не испытывал стыда - совершенно первобытное чувство панического страха заглушало все остальные эмоции. Послышалось громкое фырканье. Треск сучьев прекратился. На залитый лунным светом каменистый берег вышел крупный медведь. 'Аюу-у-у-у!' [16], тихо вырвалось у Алдара.

Медведь остановился и стал интенсивно принюхиваться, поднимая нос кверху. Он ненадолго повернул свою угловатую голову с короткими ушами в сторону убежавших койотов и недовольно фыркнул. Затем, он повернул ее в сторону Алдара и стал принюхиваться еще более интенсивно. Опустив голову, он стал смотреть в его сторону. Алдар прекрасно видел его под лунным светом - это был упитанный экземпляр, черный медведь, если он правильно помнил различия между черными и гризли, чья шея практически сливалась с торсом. Не было сомнений в том, что медведь уже отлично понимал, что Алдар был на скалах в середине течения реки и что был он не койотом или пумой, а человеком. Алдар со страхом наблюдал за ним, изо всех сил надеясь, что медведь уйдет обратно в лес.

У медведя были, однако, другие планы. Потоптавшись на пятачке перед цепью скал, на конце которой застрял Алдар он вдруг решительно вошел в воду и удивительно проворно влез на ближайшую из них к берегу. Алдар понял, что вероятно пришел его последний час и под натиском этого фатализма страх слегка отступил. Он стал взахлеб вспоминать о Дженнифер, о родителях и сестре в далеком Караколе, о внезапно умершем Шумкаре-байке, об Алтынчач-апе и о том как отлично та готовила боорсоки и лагман. Он пытался залпом вспомнить все хорошее, что было в его жизни, почему то фанатично веря в то, что воспоминания об этом помогут ему легче умереть. Его сердце при этом бешено колотилось и он на какое то время даже перестал дрожать. Медведь потоптался на скале и ловко перепрыгнул на следующую, оказавшись ближе к Алдару. Его звериный запах уже отчетливо ощущался, несмотря на ветер, создаваемый быстрым течением. Алдар вспомнил о том, что они с Дженнифер вот уже два года пытались завести ребенка, но что то не получалось и что однажды, когда на пятом месяце беременности у неё случился выкидыш, она погрузилась в такую депрессию, что ему пришлось уйти с работы на несколько недель (с Чико он в это время тоже не сотрудничал), чтобы быть рядом с ней. Бедная, хорошая, любимая Дженни, любящая вино и канал Food Network! Алдара захлестнули эмоции и он понял, что плачет. Как все таки это глупо, погибнуть от зубов и когтей медведя, застряв до этого в холодных скалах, торчащих из реки!

Странным образом медведь все еще сидел на второй скале от берега, визуально даже не собираясь перемещаться дальше. Он внимательно осмотрелся и потом нагнул голову как можно ниже к воде. 'Пить что ли хочет? Но зачем тогда было лезть так далеко?', мелькнуло в голове у Алдара. Через мгновение все стало понятным. Чуть левее от камня на котором был медведь, из воды выпрыгнул большой чинук и медведь очень ловко поймал его зубами за хвост. После этого он торопливо вернулся на берег, подняв кучу брызг у берега и стал не торопясь поедать пойманного лосося, прижимая его одной лапой к гальке на берегу. Он громко чавкал, жуя рыбу и не переставая фыркал. Оставив от лосося лишь голову и хвост, он опять влез в воду и запрыгнул на ближайший камень, а потом и дальше. Наклонив морду над водой, он опять стал терпеливо ждать прыжков нерестящейся рыбы. Ждать пришлось недолго, и через несколько минут медведь опять вернулся на берег с большим чинуком в зубах.

Алдар понял, что рыба интересовала косолапого в первую очередь. Ему все равно было не по себе, когда тот, отрываясь от своей трапезы, поднимал голову и смотрел в его сторону интенсивно принюхиваясь. Он слегка успокоился. Вернулась дрожь и он понял, что от неподвижного сидения на скале в одной позе его мышцы затекли и почти перестали слушаться.

Он вспомнил как однажды Чико попросил его пойти вместе с ним на встречу с людьми, с которыми он до этого никогда не имел дела. Когда начались жесткие переговоры, Алдар был весьма удивлен неуклюжестью с которой Чико разговаривал и как нелепо они выгляделии и как в какой то момент все чуть было не кончилось как попало. Он предложил ему, чтобы в следующий раз говорил в основном он, на что тот неохотно согласился, но оказалось, что у Алдара была врожденная способность говорить четко и находить выход из непростых ситуаций, оставаясь при этом визуально хладнокровным (сам то он знал, что страхи терпел в такие моменты совсем не шуточные). Постепенно их роли стали более очерченными и каждый стал заниматься тем, что получалось лучше всего - Алдар вник в дело и стал экспертом по каналам поставок, в то время как Чико, используя свои обширные теневые, а иногда и откровенно криминальные связи занимался клиентурой, но при этом переговоры в момент непосредственно транзакций вел Алдар. Это всегда сопровождалось риском, иногда очень серьезным. Когда Чико впервые вышел на людей Салари, те прислали двух типов для обсуждения контракта, один был щуплый паренек со слегка косившим глазом по имени Джимми, другой с косой саженью в плечах и с таким большим количеством татуировок на руках (дело было летом), что казалось что у него под футболкой надета еще и рубашка с рукавами. Имени второго никто не знал, но Чико сказал, что в Нью Йорке он известен под кличкой Куджо. Когда Алдар его увидел, он подумал, что ему куда лучше подошла бы кличка Гризли, принимая во внимание его комплекцию, но, как оказалось позднее, кличка Куджо была значительно более адекватной. [17]

По какой то причине Чико в тот день взял с собой Койота, хотя Алдар не видел в этом особой необходимости. Они довольно спокойно и можно сказать успешно обсудили сроки и оплату, а также сложную логистику поставок. Потом, когда уже все вроде собирались расходиться, каким то боком речь зашла о котах и оказалось, что Куджо любит (кто бы мог подумать) породу, известную как Скоттиш Фолд. Алдар видел этих котов на фотографиях, отличались они тем, что у них забавным образом свисали уши, вместо того чтобы стоять торчком как у обычных котов. Койот, который как оказалось, тоже разбирался в кошачьих породах, начал совершенно не к месту критиковать, а потом и вовсе высмеивать этих Скоттиш Фолдов, чем вызвал видимое недовольство Куджо. Алдар, зная Койота и совсем не зная Куджо, но понимая, что тот человек непростой, с тревогой наблюдал за тщетными попытками Чико разрядить ситуацию и завершить встречу. Койота было уже не остановить, и когда Куджо ему что то резко сказал, тот вскипел и отвесил ему такое, что у всех кроме Куджо на мгновение пропал дар речи. Куджо спокойно посоветовал ему заткнуться пока не поздно. Еще через несколько секунд Чико и Джимми уже разнимали Койота и Куджо, дубасивших друг друга. Несмотря на разницу в габаритах, Койот смог метко врезать Куджо под глаз, слегка разодрав ему кожу. Джимми и Куджо после этого молча ушли, а Чико, бледный как смерть, тихо, полушепотом, сказал Койоту, чтобы тот смывался из города как можно быстрее. Койот тогда только усмехнулся, сказав, что он ничего не боится, а уже тем более каких-то качков с Востока.

Медведь в третий раз залез на ту скалу, где ловил рыбу до этого, но казалось, что еда его уже интересует не так сильно как раньше. Усевшись он стал с любопытством глядеть на Алдара, иногда фыркая. С его мохнатой морды капала вода, а из ноздрей валил легкий пар. Алдар смотрел на него, на его маленькие блестящие, ничего не выражаюшие глаза и подумал о том, что занимаясь этим бизнесом с Чико он точно так же находится в полной зависимости от массы факторов; примерно так же как сейчас его жизнь была в полной зависимости от прихоти этого косматого монстра, способного убить его одним укусом своих мощных челюстей. Он понимал, что рано или поздно удача перестанет ему улыбаться, ибо везти все время не может. Рано или поздно он либо окажется в переплете с клиентами или поставщиками, которые, как все, кто вращался в этом нелегальном бизнесе, не решали разногласия через суд, а решали их по своему и почти всегда быстро и конкретно; либо попадется на чем нибудь полиции. Пример Койота был яркой иллюстрацией к первой ситуации. Оказалось, что Куджо был у Салари официальным членом его криминальной 'семьи', то, что называлось made guy, ударить которого было эквивалентно вынесению себе смертного приговора. Поэтому, когда через три недели тело Койота нашли недалеко от Хоупа с пулевым отверстием в голове, Чико и Алдар не удивились, хотя и надолго оставались напуганными (странным образом, это никак не повлияло на их контракт с Куджо и Джимми, которые приезжали и встречались с ними еще несколько раз). Примером ко второй ситуации были многочисленные родственники Чико, отбывающие наказание за решеткой по самым разным поводам. 'Если вырвусь отсюда - завяжу! Буду на складе вкалывать, не пропаду.', с неожиданной решимостью подумал он, продолжая глядеть на медведя. Медведь неуклюже шевельнул головой так, что казалось он кивнул как бы одобряя ход мыслей Алдара. 'Ну вот, галлюцинации пошли', подумал Алдар, боясь пошевелиться под взором косолапого. Тот вновь нагнул голову к воде и опять ловко поймал рыбу. Шумно выйдя с ней на берег, он лениво ее покусал и, оставив недоеденной, пошел вдоль берега вверх по течению. Пройдя метров десять, он остановился, обернулся и бросил на Алдара долгий взгляд прежде чем скрыться из виду.

Алдар глубоко вздохнул, понимая, что ему невероятно повезло. 'Теперь везение уж точно кончилось', подумал он, укреплясь в своей решимости уйти из этого мира больших денег, темных личностей и гигантского риска. Остатки дня окончательно сменились поздним вечером, но луна продолжала ярко светить, освещая оба берега и русло реки. Лосось неустанно шел вверх по течению и река продолжала вспучиваться брызгами там, где рыба совершала свои мощные выпрыгивания. Алдар вспомнил, что читал когда то, что такая полная луна, заливавшая светом окрестности называлась Луной Команчей в Техасе и Аризоне. Команчи предпочитали совершать набеги в такие ночи, чтобы под ярким светом полной луны было легче уходить от преследования. Он подумал о Чико. Индейцы Британской Колумбии были совсем другими. У них не было глубоко укорененной культуры разведения лошадей и езды верхом, чем так славились индейцы прерий и каньонов. Были ли они такими же воинственными как команчи или апачи уже ушедших эпох Алдар не знал, однако в современности, в силу ряда невеселых исторических причин, многим из них воинственности было не занимать. Алдар слышал, что двое или трое из родственников Чико (в племени все были родственниками) были печально известны в криминальной среде своим буйным нравом и частыми противостояниями (иногда буквальными) с полицией. Вероятно поэтому патруль, остановивший их на трассе, так сильно напрягся, увидев татуировку орла на руке Чико. Тотем Чико и племенной обычай делать татуировку на руках не особо бросались в глаза. Отец же Чико, вернувшись как то раз с какой то конференции коренных народов Америки, проходившей в Нью Мексико, показывал фотографию где он был изображен с делегатами от племени мохаве, чьи лица украшали широкие вертикальные полосы жутковатого таттуажа. На вопрос Алдара зачем им такие татуировки на лице, он ответил, что это для того, чтобы духи после смерти смогли с легкостью понять, что это мохаве, а не кто то другой и что его душу не надо загонять в их, мохаве, преисподнюю под землей. 'Так и идут они в их рай, с татуированными лицами', сказал он тогда и улыбнулся. Отец Чико не верил ни в духов, ни в бога, ни в кого нибудь еще, что для обычно довольно суеверных аборигенов было редкостью.

Алдар почувствовал, что смертельно устал и окончательно замерз, торча на этой скале. Правая ладонь была изодрана от хватаний за шершавый камень, но кровь давно свернулась. Глубокие царапины ощутимо свербили несмотря на холод. Он ощущал приближающееся чувство голода, пока еще не очень острое (стресс его все еще неплохо заглушал), но постепенно нарастающее. Жажды не было - после пережитого Алдар несколько раз зачерпывал речную воду и жадно пил, чувствуя ломоту в зубах от ее ледяной прохлады. После инцидента при выходе медведя на берег он уже не думал о том, чтобы справлять нужду приличным образом и мочился прямо в промокшие джинсы. Несколько раз он дергал ногой в попытке высвободить ее из расселины, но безрезультатно. Он не переставал размышлять о том как же выбраться и гнал от себя неприятные мысли о том, сколько он сможет протянуть на этой скале и насколько сильно окажется обмороженной застрявшая под водой нога. Он понимал, что если он сможет вырваться отсюда, то это будет равносильно выигрышу джек пота в лотерею, поскольку вероятность двух крупных удач - благополучного исхода встречи с косолапым и благополучного возвращения домой - была исчезающе невелика. Он вновь стал думать о том, что если все закончится хорошо, он изменится. Радикально изменится. Он стал жалеть, что не будучи религиозным он даже и молитву не мог прочитать, которая была бы в данной ситуации весьма к месту. 'Бисмилля иль рахим иль рахман...' невнятно прошептал он леденеющими губами, осозновая, что слова эти были для него так же бессмысленны как и затейливая арабская вязь на обложке Корана, которую он видел в доме родителей в Караколе в глубоком детстве.

Вдруг, сквозь шум течения, где то в глубине выходящего к берегу леса послышалось едва ощутимое шуршание, как будто кедровые ветви мягко шлепали обо что то большое и неторопливо движущееся сквозь густую поросль. Алдар уже знал, что его ждет очередная встреча и изо всех сил надеялся, что это не будет так же устрашающе как в последний раз. Он, забыв о холоде и боли, впился взором в залитую лунным светом кромку леса. Шорох усилился и через несколько мгновений на берег вышел огромных размеров лось, чья желтоватая шкура казалась золотой под лунным светом. Подойдя к реке, он посмотрел на Алдара, зашел по колено в воду хрустя галькой под копытами, и, опустив голову, стал пить.

Алдар никогда не видел лосей так близко и, позабыв про недавний страх перед неизвестностью, с интересом его разглядывал. Лось был намного крупнее лошади, с длинной бородатой мордой и большими ветвистыми рогами, которые казались настолько тяжелыми, что было непонятно как он их вообще носит. Из его больших ноздрей валил пар. Напившись, лось поднял голову и стал смотреть на Алдара. Алдар не мог понять почему, но все происходящее казалось ему абсолютно естественным. Он совершенно не испытывал никакой робости перед этим рогатым чудищем, чьи мощные копыта могли запросто сломать хребет всем кроме, пожалуй, медведя. Посмотрев на него, сохатый медленно пошел вдоль берега, иногда останавливаясь и оглядываясь на Алдара. Пытаясь повернуть торс таким образом, чтобы не упускать из виду отошедшего лося, он стал вращаться, держась за скалу. Повернувшись, он неожиданно почувствовал, что схваченная скалами нога стала вдруг немного двигаться. Стараясь не дышать от осознания немыслимой удачи, он стал потихоньку двигать ногой, стараясь высвободить ее от этих холодных оков. Он двигал ее все интенсивнее и интенсивнее и уже чувствовал, что еще немного и он вырвет закоченевшую лодыжку из каменных объятий. Он посмотрел на лося. Тот стоял, залитый светом, сверкал золотом своей шкуры и, повернув голову, не сводил с него глаз. Еще рывок, и сидевший, как клин, между скалой и ногой булыжник выскользнул и упал на дно реки. Алдар высвободил ногу и вытащил ее из воды. Мгновение спустя он влез на вершину этой скалы, так цепко державшей его в своих силках. Не веря своему счастью, он взглянул на сохатого. Тот все еще смотрел на него. Через минуту лось повернулся и стал удаляться. Приглядевшись Алдар испытал небольшой шок - один из кончиков его ветвистых рогов был обломлен абсолютно также как он и видел утром в своем сне. Лось скрылся в лесу. Через некоторое время постепенно затихли шуршание кедровых веток и редкий треск сучьев и однородный шум течения реки стали искажать лишь всплески выпрыгивающей рыбы.

Включенная на полную мощь печка в 'Кадиллаке' согрела его довольно быстро, но ему пришлось достаточно долго растирать закоченевшую ногу, чтобы привести в норму лодыжку. Через пятнадцать минут непрерывных растираний пальцы стали двигаться и он почувствовал острый зуд, как всегда это и бывает после переохлаждения. Опустив кресло, он стащил с себя мокрую куртку и растянулся, положив босые ноги на приборную доску. Теплый поток воздуха в салоне приятно обволакивал и Алдар начал дремать. Последней удачей в невероятной цепи сегодняшних везений было то, что ему удалось переправиться на свой берег, прыгая по каменным утесам, на одном из которых он провел так много времени с зажатой в расселине ногой.

Понимая, что засыпает, он выключил мотор и посмотрел осоловелыми глазами на часы в смартфоне, все это время остававшимся в салоне машины. 'Хорошо, что не взял его с собой', сонно подумал Алдар, понимая что его скорее всего унесло бы течением, когда он свалился в реку. Вспомнив про информацию на стенде о пумах, он нащупал клавишу на двери и заблокировал двери. Сразу после этого он провалился в глубокий сон.

Ему снилась Дженнифер, чьи пышные волосы цвета спелой пшеницы сверкали под лунным светом почти так же как и шкура увиденного им на берегу лося. Она улыбалась и пыталась ему что то сказать, но Алдар никак не мог разобрать что она говорит из-за шума, похожего на шум течения реки. При этом она куда то показывала, не переставая улыбаться, и, посмотрев туда, куда она указывала, Алдар увидел маленького желтого лосенка, неуверенно стоящего на тонких ногах. Вдруг неожиданно рядом возникли лощеный Супер Марио в своем костюме ручной работы за которым грозно стояли косоглазый Джимми, Куджо, играющий татуированными бицепсами и тот блондин, которого он видел накануне в Вистлере. Не долго думая, Алдар взял за руку Дженнифер, схватил лосенка подмышку и по той самой каменной гряде, по которой он с таким трудом добрался до своего берега наяву, мощными прыжками переправился на другой берег, таща за собой их обоих. Супер Марио со своими людьми остался на другом берегу, и Алдар облегченно вздохнул. Лунный свет вдруг стал становиться все более ярким, и от него становилось все теплее... Он проснулся от яркого солнечного света, заливающего салон машины и светящего ему прямо в глаза.

Наступило теплое солнечное утро. Одежда на Алдаре почти вся просохла. От джинсов шел резкий запах. Он открыл окна проветриваться и вышел из 'Кадиллака'. От сна в неудобной позе затекли мышцы шеи и ног, и он стал разминаться, пытаясь прийти в себя. Невдалеке по прежнему равномерно шумела своим быстрым течением река. 'Прыгает ли еще чинук?', подумал он, но, вспомнив прошлый вечер, осмотрительно не стал далеко отходить, справив нужду в двух шагах от машины. Едва он закончил, как на парковку въехал джип. Из него вышли двое бородатых мужиков со спиннингами и кивнули ему в знак приветствия.

- Кого нибудь еще видел? - спросил второй с сильным британским акцентом по глазам которого было видно, что он турист и хочет увидеть как можно больше из местной фауны.

Он сел в машину, включил мотор и стал медленно выезжать на хайвей.

- Насчет пум не волнуйтесь, - бросил он им напоследок, показав на стенд рядом с туалетом.

Мужики помахали ему на прощанье. Выехав на хайвей, он помчался в сторону Ванкувера.

Он без приключений добрался до Суррея[18] и дойдя до квартиры понял, что начинает плохо себя чувствовать - долгое пребывание мокрым на камнях в середине реки не прошло бесследно. Он стал подкашливать сухим противным кашлем, от которого болела голова. Им овладела слабость и он понял, что слегка температурит. Войдя в дом, он сразу же поставил чайник и вытащил из кухонного шкафа бутылку коньяка, где еще оставалось на пол-пальца, и полупустую банку с медом. Собираясь пойти переодеться и принять душ, он вдруг услышал, что звонит домашний телефон. С мгновение он размышлял проигнорировать ли этот звонок, но все же решил снять трубку. Из Кыргызстана звонила Алтынчач-апа.

- Алдарчик, балам, как ты? - она была на удивление приветливой, хотя он ожидал взбучки за то, что неожиданно прервал разговор в прошлый раз, когда она стала резкой, заведя разговор о том, что он ушел с работы. Кроме этого в Кыргызстане была глубокая ночь и звонить в это время было не принято.

- Ничего, все в порядке, - ответил он своим уже заметно простуженным голосом, - как вы сами? Как Динара, не родила еще?

- Нет, ждем. Ты, балам, простудился я вижу. Давайка вот что сделай...

Дальше пошло длительное описание тех процедур, которые Алдар должен быть совершить, чтобы выздороветь. Слушая все это прижав трубку к уху, он заварил себе чаю, налил его в чашку и вылил туда же остатки коньяка и меда. Тщательно все перемешав, он стал медленно пить, непроизвольно кивая в такт монологу бабушки, несмотря на то, что та не видела его, находясь на другом конце земного шара. Где то за окном истошно заголосила чайка. И вдруг он вспомнил, что хотел ее спросить.

- ... И главное про малину не забудь! - подытожила она.

- Алтынчач-апа, скажи а из какого рода наша семья? Я имею в виду как клан или племя.

Странным образом та даже не удивилась заданному вопросу.

- А что такое сары багыш? Что то желтое как я понимаю?

Алдар на мгновение потерял дар речи. Бабушка отнеслась к этому со странным терпением, выжидая, когда тот что нибудь скажет. Он допил остатки чая с медом и коньяком и вновь закашлял, поморщившись от головной боли.

- Ладно Алтынчач-апа, пойду я лечиться. Позвоню на днях. Всем привет от меня.

- Давай балам, выздоравливай, звони как получится. Дженнифер от меня поцелуй.

Алдар положил трубку, сел на диван и долго смотрел в окно, пытаясь привести в порядок мысли. Очередной приступ кашля вернул его к реальности. Он встал и направился было в ванную, чтобы принять душ, как загудел его смартфон, завибрировав на поверхности кухонного стола. Звонил Чико.

- Тот блондин от Салари звонил, - сразу перешел к делу Чико, - сказал, что ему нужен арбелакс. Через две недели сказал хочет в Абботсфорде встретиться.

- Чико, я пас. Серьезно. Я выхожу из игры. Насовсем.

На другом конце провода воцарились недоуменное молчание. Похоже Чико совсем не ожидал такого поворота событий.

- Ты перегрелся что ли, или наоборот переостудился?

- Скорее переостудился. Но я серьезно. Я выхожу из игры. - Алдар сам удивился твердости в интонации своего голоса.

- Ладно, я тебе позвоню через несколько дней.

Алдар сходил в душ и запустил стиральную машину, куда он кинул свои джинсы и все другую одежду, в которой вернулся. Выпив еще одну чашку чая, он лег на диван, поставив перед собой лэптоп и, как мог, укрылся одеялом. Его слегка знобило. Он довольно долго блуждал по интернету, время от времени закрывая глаза - смотреть в мерцающий монитор лэптопа с температурой было не особо приятно. Найдя наконец то, что хотел, он взял смартфон и набрал номер.

- Детский госпиталь, говорит Шэрон, - ответил щебечущий женский голос.

- Да, добрый день. Скажите, вам можно донировать наличные?...

Завершив разговор Алдар погрузился в беспокойный неглубокий сон, пробуждаясь время от времени от приступов усиливающегося кашля. Он вспоминал произошедшее с ним за последние сутки и старался упорядочить все пережитое в своей полусонной голове, терзаемой болью от усугубляющейся простуды. Он не мог ничего объяснить себе, оставаясь в рамках рационального, и это его сильно раздражало, но чутьем он понимал, что все произошедшее с ним не могло быть просто цепью случайных событий. С улицы раздалось резкое карканье ворон, которое сменили надрывные стоны чаек. Все опять смешалось в кашу. Он вспомнил как покойный Шумкар-байке рассказывал ему как то раз, что в понимании любого вопроса очень важно вначале побывать в тупике. Это как раз то, где он сейчас и находился. Пребывание в нем не было особо приятным и мнение Шумкара-байке о важности этого состояния было слабым утешением.

Гудеж стиральной машины прекратился и он отчетливо услышал скрип входной двери и понял, что вернулась Дженнифер. Спустя несколько мгновений она показалась в проеме двери, улыбчивая и как всегда красивая. Он молча помахал ей. Дженнифер прошла в комнату и села рядом с ним на диван. Погладив его по голове, она почувствовала температуру.

- Сейчас поставлю куриный бульон. Давно ты такой?

- Я тебе привезла твоего любимого каберне, - сказал она, - с 'Пеллер Эстейт'.

Таинственно улыбаясь, она извлекла из кармана легко узнаваемый белый цилиндр 'Clearblue' [19] и показала ему широкую синюю полоску на индикаторе. Алдар улыбнулся и тепло посмотрел на нее.

- Теперь у нас все будет по другому, - сказала она и опять погладила его по голове.

Алдар приподнялся с дивана и обнял жену. Ее волосы сияли золотистым оттенком от скупого осеннего света, падающего в окно. Алдар вспомнил, что точно так же сверкала шкура лося, увиденного им на реке.

- Да, теперь все будет по другому, - сказал он, поцеловал Дженнифер и отправился перекладывать белье из стиральной машины в сушку.

Все описанное в этом рассказе - чистый вымысел. Любые совпадения имен и фамилий - абсолютная случайность. В Британской Колумбии нет индейского племени султаш, по крайней мере мне это неизвестно. Точно так же арбелакс это плод фантазии автора, и мне неизвестно существует ли что либо с таким названием (если да, совпадение случайно).

Идея рассказа родилась из ознакомления с одним текстом Хорхе Луиса Борхеса, в котором он упоминает об иерусалимском каббалисте XVI века Исааке Лурии. Лурия утверждал, что существует разновидность метемпсихозы, когда душа предка или учителя может войти в душу несчастного или заблудшего, дабы утешить его или наставить и называет ее 'иббур'. Скромная попытка автора заключается в том, чтобы проиллюстрировать возможное проявление такого 'иббура' в контексте современности, принимая во внимание то, что 'сары багыш' или желтый лось может рассматриваться в родоплеменном смысле как своего рода тотем и предок одноименного племени тянь-шаньских киргизов.

[1] Тревор Линден - известный канадский хоккеист.

[2] 'Энтерпрайз' - американская компания по сдаче автомобилей в краткосрочную аренду.

[3] Moose - 'лось' по английски.

[4] 'Тим Хортонс' - канадская сеть недорого общепита.

[5] Вулф (wolf) - 'волк' по английски.

[6] Известный горный курорт в Британской Колумбии к северу от Ванкувера.

[7] Nothing off the rack (англ.) - эту фразу можно перевести как 'ничего готового с витрины'; имеется ввиду, что предполагаемая одежда сшита индивидуально на заказ, а не куплена в магазине.

[8] Moores - сеть магазинов в Канаде, специализирующаяся на дорогой мужской формальной одежде (пиджаки, костюмы, галстуки и тп).

[9] Маунти (Mountie, по английски) - так на канадском слэнге называют полицейских.

[10] Каракол - небольшой городок в восточной части Кыргызстана.

[11] People's Diamond - канадская сеть ювелирных магазинов.

[12] Общество Анонимных Алкоголиков - всемирная организация, помогающая своим членам снизить зависимость от употребления алкоголя.

[13] Чинук - разновидность тихоокеанского лосося.

[14] Духоборы - русская религиозная секта, чьи члены активно мигрировали в Канаду в начале 20-го века. Духоборы исповедуют пацифизм в своем мировозрении. Городок Гранд Форкс в Британской Колумбии одно из мест их компактного проживания.

[15] Так в старое (советское) время называлась столица Кыргызстана, город Бишкек.

[16] Аюу - 'медведь' по киргизски.

[17] Аллюзия на одноименный роман Стивена Кинга о собаке-убийце.

[18] Суррей - один из муниципалитетов Большого Ванкувера.

[19] Clearblue - коммерчески доступный тест на беременность, продающийся в аптеках Северной Америки.

Комментарии: 9, последний от 01/03/2015. © Copyright Амин (amin1492@yahoo.com) Обновлено: 29/08/2017. 94k. Статистика. Рассказ: Канада Иллюстрации: 1 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: Алдар, молодой канадский иммигрант из Кыргызстана, продает опасные вещи темным людям с большими деньгами. Загадочная череда событий, едва не стоившая ему жизни, приводит в конце концов Алдара к переосмыслению жизненных приоритетов. И уж совсем необычной во всем этом оказывается роль такого животного как лось.

Амин: другие произведения.

Багыш

Багыш