Выигрыш

Текст опубликован в российском литературном журнале "Сибирские Огни" (3-2021).

Дворники еле справлялись с крупными хлопьями снега на лобовом стекле. Они проехали мимо двух машины, выкинутых на обочину; одна из них лежала на боку, как будто дело было не в лысой резине и скользкой дороге, а в прихоти некоего исполина немыслимой силы, аккуратно разместившего ее таким образом. Нурдин сбросил скорость и стал осторожно вписываться в поворот. Под покрывалом свежего снега кое-где зловеще блестел серый гололед.

Неприятный запах в салоне, казалось, усиливался пропорционально силе снегопада. Январь выдался на удивление снежным и, глядя на ослепительную белизну в окне, только что прилетевший в Бишкек Арстан поймал себя на мысли: будь сейчас на его месте Дональд Трамп, в твиттере обязательно появился бы истеричный пост о том, что глобальное потепление - это выдумки недоброжелателей Америки, направленные на подрыв ее экономической мощи. Он увидел припорошенных снегом лошадей, стоявших кучкой у дороги. Похожие на гигантские леденцы с сахарной пудрой поверх, они выглядели жалобно и тоскливо. 'Как и многое другое в Кыргызстане', - подумал он. Нурдин осторожно затормозил и вырулил вбок, остановившись неподалеку от заснеженного табуна.

Он накинул капюшон, щелкнул рычагом, открыв капот, и вышел наружу, почти сразу же густо покрывшись хлопьями снега. Приподняв крышку капота, он заслонил вид на лошадей через лобовое стекло. Спустя пару секунд Нурдин высунулся и энергично помахал Арстану, чтобы тот скорее вышел к нему. Тот натянул шапку и вылез из старой праворульной 'тойоты'.

- Сигеин келемиш! [1] - выругался Нурдин и с омерзением сплюнул.

На двигателе, распластавшись, как на распятии, дымилась крупная серая крыса. Ее длинный голый хвост свисал вниз, словно прикрепленная к седлу камча. Арстан ухмыльнулся и, подобрав ветку кустарника с обочины, попытался соскрести труп грызуна. Попытка не увенчалась успехом. Крыса была словно приварена к поверхности агрегата и составляла с ним теперь одно целое. Нурдин закурил и выпустил на нее струю белого дыма.

Он сделал еще несколько затяжек, захлопнул капот и сел за руль. Арстан тоже влез в 'тойоту'. Запах в салоне стал слабее из-за на время открытых дверей.

- Придется потерпеть, - сказал Нурдин, имея ввиду вонь. - Смотри как, а? В Америке такое бывает?

Арстан посмотрел на Нурдина и слабо улыбнулся.

- Такое бывает везде, где живут крысы и случаются сильные снегопады. Крысы ищут, где теплее и нет снега. Твоя машина идеальна в этом отношении. До тех пор, пока ты двигатель не запустил. Этим ты убил животное и вынудил его поджаренный труп вонять на весь салон. Законы физики одинаковы как в Америке, так и в России или в Кыргызстане. Понимаешь?

- Все-то ты знаешь, - саркастически выдавил он из себя, но не выдержал и громко расхохотался над нарочито подробным объяснением.

Арстан слегка приоткрыл окно, чтоб запах выветривался, и застегнул молнию на куртке до самого верха. Через несколько мгновений припорошенные снегом лошади остались позади, превратившись в серый сгусток на бескрайней белизне вокруг.

Арстан приехал из Кливленда в Бишкек на два месяца.

Его обучение в университете штата Огайо протекало совсем неплохо. Получив грант и стипендию от американского правительства, Арстан вот уже третий год изучал компьютеры и программирование. Нурдин, его двоюродный брат по отцовской линии, остался в Кыргызстане - несмотря на то, что почти все их сверстники разъехались по миру в погоне за работой или на учебу. Нурдин встретил его в аэропорту. Он был ровесником Арстана, но на этом сходство между братьями заканчивалось. Даже внешне они были мало похожи. Арстан был высоким и худым со светло-каштановыми волосами и серыми, как у матери-украинки, глазами. Нурдин был куда короче, с выпяченным несмотря на молодость животом, с черными, как полночь в горах, глазами и жесткой, торчащей ежиком шевелюрой. Отличались они и характерами. Арстан был вдумчив и планировал все на годы вперед, Нурдин же, казалось, жил сегодняшним днем и не изматывал себя длительными размышлениями по какому-либо поводу. Если Арстан уже подал на грин-карту и всерьез готовился к собеседованию этой весной: 'Гугл', 'Эппл' и еще десяток технологических гигантов, - то Нурдин вот уже третий год вкалывал на складе сантехники и, казалось, не испытывал никакого интереса к переменам. Невзирая на мизерную зарплату и ворчание родителей, с кем он по-прежнему проживал под одной крышей. Будущее для него было перманентно теоретическим состоянием, несмотря на прожитые двадцать два года.

Они подъехали к дому родителей Арстана на окраине города, оставив глубокие борозды в свежем снегу. Ворота старого дома открылись, и со двора одновременно вышли улыбающиеся мать и сестра. Пожилой пес неопределяемой породы задорно выскочил за ними и стал недовольно фыркать, почувствовав запах из-под капота. Нурдин и Арстан вылезли из машины.

- Тетя Клава, Динара - довез в целости и сохранности, - сказал Нурдин, с улыбкой указав на Арстана, после чего вытащил сумку и чемодан брата.

Мать обняла сына и сразу же беззвучно зарыдала. Сестра Динара чмокнула брата в щеку и потрепала его по голове с осевшими на волосах снежинками. Пес стал с энтузиазмом обнюхивать вернувшегося молодого хозяина.

- Идемте, папа готовит бешбармак, - сказала мать парням и смахнула снежинки с покрасневшего от слез лица.

- Нет, я поеду. У меня еще дел полно. Арстан, до вечера! Я за тобой заскочу.

Они пожали друг другу руки, и Нурдин сел в машину. Дождавшись, пока он вырулит обратно, Арстан взял сумку на плечо и покатил чемодан по снегу в дом.

- Что за запах странный был от машины? - спросила Динара, топая рядом с ним.

Арстан с улыбкой посмотрел на озадаченную сестру и ответил:

- Кое-кому стало плохо, - ответил он и рассмеялся.

На пороге дома стоял отец в домашних трениках и нахлобученном набекрень колпаке, с большой дымящейся шумовкой в руках.

Дым стоял коромыслом в том уголке кафешки, куда Нурдин привез Арстана вечером.

Кливленд сильно отличался в этом отношении от Бишкека: тут, казалось, курили все и везде. Отвыкший от столь мощной табачной атаки, Арстан тем не менее не жаловался, хотя сам давно уже бросил дымить на фоне заоблачных цен на сигареты в Штатах. 'Ничего не будет', - с кривой ухмылкой подумал он, вспомнив, что вице-президент Америки Майк Пенс, человек патологически консервативный и религиозный, не верил в связь между курением и раком легких. Америка и Кыргызстан бесконечно отличались друг от друга, и отношение к никотину было всего лишь одним звеном в этой цепи. Если в Америке, при нескрываемом скепсисе высшего руководства, отлично работали суровые антитабачные законы, то в Кыргызстане все было ровно наоборот - декларируемая начальством забота о народе не преобразовывалась в контроль над курением вообще никак.

Несмотря на серьезный недосып, Арстан держался молодцом и с энтузиазмом поддерживал беседу со старыми друзьями за кружкой пива. Разговор был похож на русло реки, делающее непредсказуемые зигзаги в сложном ландшафте и распадающееся иногда на рукава. Говорили вперемежку на русском и киргизском. Обсуждение торговли подержанными автомобилями (тема всегда важная ввиду необъяснимой популярности старых 'мерседесов' в Кыргызстане) сменилось дискуссией об одноклассниках, трудящихся в поте лица где-то на стройке под Екатеринбургом, сравнительным анализом привлекательности девушек в Америке и Кыргызстане... Потом речь зашла о разнообразных бизнес-проектах, которых у всех было выше крыши, а больше всех у Нурдина.

Нурдин с энтузиазмом изложил две блестящие, по его мнению, идеи. Оптовая торговля недорогим импортным кафелем выглядела более традиционно, чем инновационная точка общепита, меню которой должно было содержать такие полярные друг другу блюда, как итальянская пицца и дунганское ашлям-фу, суши с тихоокеанским тунцом и филадельфийский чизкейк. Арстан представил себе все это разнообразие на одном достархане и слегка вздрогнул от гастрономической неожиданности. Предлагаемое название заведения тоже прозвучало вполне себе гибридно. В нем латинское слово так же резко контрастировало с киргизскими, как суши с чизкейком: ' Континент жана деңиз' [2] .

- Причем тут море? - скептически спросил он брата.

- Как причем? А тунец, по-твоему, откуда берется?

Нурдин закурил новую сигарету и победоносно посмотрел на присутствующих.

'Опять маниловщина', - подумал Арстан и тоже закурил. Нурдин, как помещик Манилов из 'Мертвых душ', мог страстно и захватывающе рассуждать о бизнесе, который навсегда избавил бы его от финансовых треволнений, но при этом абсолютно ничего не делать по этому поводу. Друзья привыкли и относились к его речам так же спокойно, как домочадцы в большой семье, бывает, даже не реагируют на причуды агашки [3] , никогда, даже во время сна, не снимающего колпак.

- А вот если взять в аренду павильон на Дордое...

Нурдин начал было говорить вновь, как вдруг Валерка, его одноклассник, шумно допив пиво, с ностальгией произнес:

- Ашлям-фу отлично готовили в дунганской забегаловке, той, что была у казино рядом с Дзержинкой. Когда казино закрыли, забегаловка тоже куда-то делась...

Погрустневший от воспоминаний Валера извлек бог знает откуда потасканную колоду карт и стал лениво тасовать ее своими неухоженными пальцами работника автосервиса. Слово 'казино', казалось, пробудило в нем дремлющие инстинкты заядлого игрока.

Арстан своей гудящей от недосыпа головой отчетливо понимал, что слушать очередную бизнес-идею брата сил у него больше нет и встрял в разговор.

- Кстати, об азарте. Вы знаете, что, когда у принца Гарри с Меган ожидался ребенок, в Кливленде можно было делать ставки на тотализаторе? По массе параметров. Пол, вес, рост, имя, время рождения... У меня есть кент в Кливленде, который сделал две штуки, поставив всего стоху. Акча өзү эле келди [4] ...

Парни оживились, начав буквально пожирать его глазами, и даже клубы сизого дыма, казалось, стали вращаться вокруг как крошечные торнадо. Народ в Кыргызстане был невероятно азартен, и Арстан, прожив несколько лет в Америке, никак не мог найти этому объяснения. В Кливленде отношение к картам и казино было куда более спокойным, чем в родном Бишкеке, где игра в покер могла длиться всю ночь с неуклонно растущими ставками и зашкаливающими эмоциями гэмблеров. Видя, что разговор поменял направление, Арстан начал развивать тему в надежде удалиться от бизнес-фантазий Нурдина как можно дальше.

- Казино официально в Америке есть только в двух штатах, Неваде и Нью-Джерси. Это на государственном уровне. Но по всей стране полно казино в индейских резервациях. Есть еще куча лотерей разного формата. Но, вообще говоря, весь игорный бизнес жестко контролируется государством. Такого, как в голливудском фильме 'Казино' с Робертом Де Ниро, уже давно нет...

Арстан продолжал говорить, держа аудиторию в оцепенении.

Когда-то Бишкек был похож на азиатский Лас Вегас - с огромным количеством игорных домов по всему городу. Но со временем власти все это прикрыли, вытолкнув гэмблинг в подполье. Нурдин и многие его друзья, бывало, с ностальгией вспоминали те времена. Это вызывало недоумение у Арстана, поскольку все они тогда были чересчур молодыми, чтобы посещать эти заведения. Он забычковал сигарету плохо слушающимися пальцами и понял, что пиво и недосып берут свое и что пора закругляться. Рассказав об особенностях благотворительных лотерей, регулярно проводимых многочисленными госпиталями в Кливленде, он широко зевнул, прикрыв рот ладонью.

- Нурдин, закинешь меня домой? Я уже не могу, jet lag дербанит не по-детски...

Арстан уснул в машине. Подъехав к его дому, Нурдин растолкал его.

Арстан продрал глаза и с удивлением посмотрел на Нурдина, приходя в себя.

- Прикинь, уснул так, что забыл, что я в Бише. Думал, в Огайо...

Многочасовая разница между полушариями, перелет, пиво, сигареты и длительные посиделки измотали его окончательно. Арстан открыл дверь и уже поставил одну ногу на снег, как вдруг Нурдин схватил его за рукав.

- Слушай, Арстан, я тут думал... Ты там, в Америке, я здесь... Может, сделать что-нибудь интересное, денег заработать? Ты меня знаешь, я не подведу. Могу со склада уйти к чертовой матери, если будет надо...

Нурдин протянул ему сигарету, но он отказался.

Арстан бросил долгий взгляд на брата. Он знал, что разговора на эту тему ему не избежать.

Он бы мог начать долгую тираду о том, что ему, Нурдину, не стоило балду пинать, начиная с шестого класса, а учить английский как следует и брать бесплатные уроки в сети по математике и программированию, к чему у него были определенные способности. Что вся эта маниловщина с неосуществимыми бизнес-проектами тянет его вниз, как свинцовое грузило леску с крючком, равно как и чрезмерное увлечение сигаретами. И что с пивом надо бы притормозить, а иначе пузцо вырастет так, что придется потратиться на новые джинсы на том же Дордое. И что вообще поздно уже в двадцать два года метаться, а надо было начинать двигаться в нужном направлении, когда ему было десять. И что...

Вместо этого он устало покачал головой и ответил:

Нурдин вышел, проводил его до ворот дома и сказал:

- Давай завтра. Я заеду после обеда. Тебя Алия видеть хотела. И Назгуля тоже, та, что из параллельного класса. Заедем к ним.

Арстан кивнул и вновь посмотрел на брата. Он улыбнулся, вспомнив, как турчанка Алия сидела с ним за одной партой в первом классе и что они называли ее в детстве за глаза 'дочерью визиря'.

Нурдин выглядел неважно после возлияний в этот поздний час. Но сейчас в его глазах можно было увидеть что-то еще, чего раньше Арстан не замечал. Семья Нурдина, да и его тоже, была совсем небогатой. У них не было влиятельных родственников во власти или в бизнесе. Львиная доля доходов у обеих семей уходила на пропитание, хотя помогали они друг другу как могли. Мать Нурдина страдала диабетом, и это тоже накладывало как эмоциональный, так и финансовый отпечаток. Перспектив у его двоюродного брата было немного - прозябать на складе, получая гроши, либо, как и масса других кыргызстанцев, уехать в Россию, работать на стройках, тех же складах или, если повезет, с его хорошим знанием русского - кассиром где-нибудь в 'Пятерочке'. Имея при этом длинный ряд сложностей - от зыбкого правового статуса до сурового климата. И видимо поэтому, в глазах Нурдина в этот момент было то, чего никогда не было раньше.

В его миндалевидных, как и у Арстана, глазах был жуткий, парализующий волю страх перед будущим.

Где-то недалеко жалобно блеял баран. На эти звуки накладывалось пение петухов. Арстан продрал глаза и прислушался. Блеяние и петушиные распевы сливались в одну какофонию, до боли знакомую ему с детства. Он улыбнулся и вздохнул, после чего посмотрел на старый будильник у тахты. 'Ничего себе!', - буркнул он себе под нос, осознав, что проспал десять часов кряду.

Из приоткрытой на полпальца двери тянулся запах свежей выпечки. Похоже, мать напекла свежих боорсоков. Оттуда же доносились приглушенные женские голоса. Арстан сел и посмотрел в окно. Подоконник с внешней стороны был припорошен вчерашним снегом, который уже начал проседать на утреннем солнце. На заборе шебуршали беспокойной толпой воробьи.

Он окинул комнату взглядом. Раньше это был его угол в доме, но когда он уехал в Америку, сюда перебралась младшая сестра Динара, закончившая школу только в прошлом году и планирующая, как и брат, учиться где-нибудь в Америке или Европе. Мать писала Арстану, что вроде бы намечался вариант с грантом и стипендией в Германии и по этому поводу Динара, как про́клятая, штудировала язык Гете. Теперь комната была совершенно другой. Старый системный блок с древним монитором и замызганной клавиатурой на столе сменил элегантный лаптоп с узнаваемым изображением надкушенного яблока. Арстан удрученно покачал головой - было даже страшно подумать, на какие жертвы пошла его семья, чтобы купить дочери такой лаптоп, который даже в Америке стоил недешево. На стене висели таблицы спряжений немецких глаголов и большая карта Германии.

Арстан встал и с удовольствием потянулся. Сон в родительском доме всегда был отличным.

Он стал одеваться. Застегивая рубашку, Арстан бросил взгляд на раскрытую книгу, лежащую по центру стола. С левой стороны была репродукция жутковатой картины во всю страницу. Текст внизу был на немецком, но дублировался по-английски. Он посмотрел на иллюстрацию внимательнее. Полотно Жана Белльгамба, фламандского живописца пятнадцатого-шестнадцатого веков, описывало то, как, по его мнению, должен был выглядеть ад. Фрагмент, приведенный в книге, назывался 'Стяжательство'. Темный покрытый чешуей монстр с когтями на ногах и рогами на голове, вне всякого сомнения - помощник дьявола, если не сам Люцифер, заливал что-то через вставленную в рот закованному в цепи мужчине воронку. На лице жертвы была печать предельного ужаса от происходящего. Текст внизу пояснял, что таким образом - заливанием в глотку грешника расплавленных золотых монет - в аду наказывается стяжательство.

И почему Динара изучала немецкий на таких зловещих примерах? Он закрыл книгу и прочитал на обложке, что книга является подробным путеводителем по Берлинской художественной галерее. Неужели сестра планировала изучать искусство? 'Надо будет потрещать с ней', - подумал он, натягивая носки. Денег в этой области, в отличие от технологической или, скажем, финансовой, нельзя толком заработать даже на Западе, не говоря уже о Кыргызстане.

Воробьев на заборе сменила большая черная ворона, которая, казалось, с интересом пялилась на него через стекло. Женские голоса стали слышны чуть более отчетливо. Арстан понял, что разговаривали его мать и Айтурган-эже, мама Нурдина, зашедшая по обыкновению к ним в это субботнее утро.

- ...Такая ты счастливая, Клавка! Смотри, сын в Америке, будет скоро у Билла Гейтса работать. Дочь вот-вот примут в университет в Германии. Не то что мой балбес. Даже в Бишкеке институт не закончил...

После этой реплики ненадолго повисла пауза, после чего послышались сдержанные всхлипывания. Вероятно, Айтурган-эже прослезилась. Невнятное бурчание (похоже, мать успокаивала ее, перейдя на шепот) заглушил нарастающий свист закипающего чайника.

Арстан молча смотрел в окно. Он вспомнил вчерашний разговор с Нурдином и глубоко вздохнул. Ворона на заборе продолжала глядеть на него, вращая головой. Он встал, вышел из комнаты и прошел на кухню, где запах свежих боорсоков восхитительным образом смешивался с ароматом абрикосового варенья и каймака, который мать тоже готовила сама.

- Арстанчик, балам [5] ! С приездом! - сказала ему мама Нурдина.

- Садись, чай ич [6] . Отец барана сегодня будет резать, - сказала ему мать.

Айтурган-эже, с красными от слез глазами, обняла его и поцеловала в заросшие трехдневной щетиной щеки. Так же поступила и мать и сразу же налила ему свежего чаю в пиалушку. Он вежливо поблагодарил ее, сел за стол и улыбнулся от пришедшей в голову мысли.

Сидеть на подмороженной скамейке было не особенно приятно.

Бульвар был малолюден, возможно, из-за морозной погоды. Двое крепкого вида парней в черных кожаных куртках и высоких белоснежных колпаках энергично прошли мимо них, хрустя снегом под ногами, и посмотрели на них с таким пренебрежением, как будто бы Арстан с Нурдином были пачкой просроченного 'Доширака' на пыльной полке дохленького гастронома.

- Who the hell was that? - вырвалось у Арстана на английском, когда парни удалились.

Нурдин покачал головой и жестом показал, что не стоит тратить сил на понимание, кто это.

- Есть у нас тут неформалы. Агрессивного характера. Не грузись.

Арстан, греясь, поплотнее обхватил одноразовый стаканчик с кофе озябшими ладонями. Сделав глоток, он продолжил:

- Раскачка потребует времени, но наш плюс в том, что все будет абсолютно открыто. Все результаты доступны в интернете, на вебсайте газеты 'Кливленд Таймс', например. Любой может проверить все в любое время. Даже перевод можно сделать автоматически через гугл-переводчик. Но это необязательно, я буду каждый месяц сам переводить на русский специально для клиентов в Кыргызстане статью с результатами розыгрыша, ты можешь на киргизский перевести, если вдруг будет необходимость.

- Раз в месяц. По законодательству штата Огайо, победитель не обязан быть жителем штата или даже гражданином США, это может быть кто угодно. В том числе гражданин или граждане Кыргызстана. Если будет выигрыш, то мы, как организаторы, берем с него пять процентов комиссии, остальное получает победитель. Мы также берем пять процентов при продаже каждого билета как дистрибьюторы, это и есть наш заработок. Плюс затраты на перевод денег из Кыргыстана - это тоже оплачивают клиенты, но это немного.

- Через 'Вестерн Юнион'. Могут возникнуть вопросы, если сумма будет превышать десять тысяч долларов, но в случае выигрыша у нас будут на руках документы от госпиталя, что наш билет или билеты выиграли, и особых проблем быть не должно.

- Я проверил - нет никаких ограничений на получение выигрыша подобного рода. Это как если бы человек сам поехал в Кливленд, купил билет, выиграл и с деньгами вернулся обратно в Кыргызстан. Нет даже четких нормативов насчет твоей роли как дистрибьютора этой лотереи в Кыргызстане. Это не означает, что тебе надо себя особенно рекламировать, понятно? Регистрировать компанию не надо - бизнес будет неофициальным, но абсолютно честным с нашей стороны. Все твои клиенты будут тебе известны лично. Но тут есть один тонкий нюанс.

Арстан почесал подрумяненный на морозце нос и отхлебнул кофе из стаканчика. Нурдин, казалось, превратился в статую и в абсолютной неподвижности ловил каждое слово брата с предельным вниманием.

- Нюанс в том, что когда бизнес раскачается и пойдут деньги, пусть даже небольшие, это привлечет внимание разного рода темных людей, с которыми лучше бы не иметь дела. Түшүндүңбү? [7]

- Вот здесь твоя роль наиболее важна. Нужно с каким-нибудь серьезным байке договориться в самом начале, чтобы он регулировал эти вопросы. Ну и понятно, что он должен стать партнером в этом случае. Но байке должен быть серьезным.

Нурдин присвистнул и с негодованием покачал головой.

- Да ты че? Не пойдет! В Бишкеке месячная зарплата в сто баксов - это счастье!

- В этом-то и суть. Всем понятно, что доходы разные в Америке и Кыргызстане. Поэтому мы не будем продавать целый билет одному клиенту. Мы будем дробить стоимость одного билета на, скажем, десять покупателей и продавать долю в потенциальном выигрыше. Если билет выиграл штуку баксов, то каждый вложивший десять долларов получает сто. Каждый клиент получает копию билета с номером и может проверить, насколько мы честно ведем бизнес, через интернет. Но понятно, что в реале платить тебе за долю в билете он будет не десять долларов, а десять долларов и пятьдесят центов нашей комиссии. Плюс затраты на перевод денег в Америку. В случае выигрыша, со ста долларов он тоже отдаст нам пять. Вникаешь?

Он сунул в рот сигарету и стал с улыбкой на лице вращать в пальцах зажигалку. Арстан допил кофе и посмотрел на брата долгим пронизывающим взглядом:

Нурдин вновь присвистнул и щелкнул зажигалкой. Сделав долгую затяжку, он обнажил в ухмылке желтоватые зубы и с удовольствием сказал:

- В Бишкеке народ такой азартный, что каждый последнего барана на кон поставит, прежде чем карты скинет. Знаешь ведь тот автосервис, где Валерка работает? Он в прошлом году поменял хозяина - предыдущий в покер его проиграл, по слухам. Этот бизнес просто обречен на успех!

Арстан встал и, сделав пару шагов, выбросил пустой стаканчик в урну неподалеку. Его брат вновь повеселел.

- Пойдем к Алие зайдем. Она мне уже два раза звонила - хочет тебя видеть, аж сил, говорит, нету. Она тебе расскажет про этих джигитов в колпаках, - сказал он, выпустив клуб белого дыма.

- У нее, как у феминистки, с ними встречи были. Не особо приятные. Ну, она сама расскажет.

Арстан удивленно посмотрел на брата. Ему стало ясно, что за последние три года Кыргызстан изменился в неожиданную сторону.

Казалось, Нурдин встречал его буквально несколько дней назад, когда шел густой снегопад и в салоне его старой 'тойоты' воняло случайно поджаренной на моторе крысой. Но теперь они ехали в обратную сторону, в аэропорт. Заморозки и снегопады закончились, и зима вновь приобрела типичный для Чуйской долины облик - солнечный и малоснежный.

Прощание дома было долгим и эмоциональным. Мать, как всегда, рыдала. Отец с сестрой Динарой были немногословными и выглядели настолько серьезно, что, казалось, Арстан отправлялся не обратно в университет, а на войну. Даже старый тайган [8] во дворе поскуливал и выглядел растерянным. Арстан не знал, когда теперь у него получится приехать в Кыргызстан. Это был выпускной год, и летом он планировал бросить все силы на поиск работодателя, который смог бы продлить ему визу до получения грин-карты. Он также понимал, что шансов закрепиться в Америке было теперь меньше ввиду жесткой иммиграционной политики администрации Трампа. К тому же он взял на себя обязательства по мелкому гешефту с лотереей госпиталя в Кливленде, дабы помочь непутевому брату. Затея выглядела незамысловатой, не требующей много энергии с его стороны и вполне себе безопасной для Нурдина. Даже в условиях Кыргызстана, где революции, хаос и каждодневный бардак были своего рода нормой.

Они провели пару часов перед регистрацией на вылет за пивом и разговорами взахлеб. Нурдин с Валеркой хитро улыбались, поглядывая на то, как Алия смотрела на Арстана. Она и раньше, до того, как тот уехал в Америку, испытывала к нему интерес, а теперь, будучи недавней разведенкой, казалась вулканом, из которого мощным потоком извергались плохо контролируемые эмоции. От ее главной страсти, борьбы за права женщин (вещи в консервативном Кыргызстане во многом немыслимой), не осталось и следа - феминизм был полностью замещен совершенно другими чувствами, главным из которых была глубокая симпатия, если не откровенная любовь, к покидающему Бишкек брату Нурдина. Знали они и то, что несколько раз за этот месяц Арстан не ночевал дома, оставаясь в ее обшарпанной съемной квартире на Моссовете. Арстан выглядел сдержанным, но пообещал связать ее с какой-нибудь американской организацией, продвигающей права женщин. Число подобных заметно выросло после всплеска движения #MeToo.

Задержек с вылетом не было. Когда объявили посадку на его рейс, Арстан крепко пожал руки Нурдину с Валеркой и обнял обоих. После чего серьезно посмотрел на брата и сказал почти шепотом:

Нурдин соорудил гримасу, означавшую: 'Тебе не о чем волноваться!'

Назгуля пожелала Арстану счастливого пути и чмокнула в щеку, оставив на ней рисунок губ своей яркой помадой. Алия же вынудила его смутиться непредсказуемо страстным поцелуем в губы и слезами на щедро подведенных маскарой глазах.

- Пока! Я всем напишу по электронке! - крикнул им Арстан напоследок и скрылся за воротами паспортного контроля.

Рейс Бишкек - Стамбул - Нью-Йорк - Кливленд вылетел по расписанию.

Мерное гудение внутри самолета убаюкивало, несмотря на неудобные кресла и дефицит пространства. Арстан натянул шапочку с логотипом 'Кливленд Браунс', закрыл глаза и прислонился к холодной, слегка вибрирующей стенке борта 'Турецких авиалиний'.

Он вспоминал о времени, проведенном в Бишкеке.

Теперь ему придется притормозить с калориями - в родном городе он набрал как минимум пару кило. В родительском доме это было нормально и вполне предсказуемо. Он мысленно посетовал на то, что вновь начал курить, хотя у него никогда не было особенной зависимости и бросить не составит труда. Что печень за все это время работала сверхурочно ввиду постоянных возлияний по поводу и без повода. Вспоминал он и о тепле тела Алии и о том, как в момент пика страсти она чуть ли не до крови закусывала себе нижнюю губу. О бедности, а часто и вопиющей нищете простого люда в Кыргызстане, бросающейся в глаза в любых уголках Бишкека. О страхе в глазах Нурдина в первый день их встречи. Перебрав в голове все возможные варианты с лотереями в Америке в контексте его диковинного бизнес-плана ради помощи брату, он еще раз убедился, что лотерея госпиталя Святого Павла была правильным выбором.

Разного рода лотерей в штате Огайо было пруд пруди. Но у той, что проводил госпиталь, были свои особенности. Во-первых, она разыгрывалась только раз в месяц, что не должно было сильно напрягать Арстана хлопотами по поводу денежных переводов от Нурдина, покупки билетов и отчетов клиентам. Времени у него будет в обрез этой весной и летом, это он знал точно. Во-вторых, госпиталь довольно подробно отчитывался перед публикой, куда именно направлялись деньги от лотереи; Арстан читал как-то раз такой вот отчет и узнал, что почти все вырученные средства шли на лечение пациентов-детей и новое оборудование. Куда шли деньги от других лотерей, было менее ясно. Если его затея получит развитие, то, парадоксальным образом, жители Кыргызстана будут содействовать улучшению детского здравоохранения в далеком и несоизмеримо более богатом Кливленде. 'Нет в мире справедливости', - с грустью подумал Арстан, осознав этот неожиданный факт. В-третьих, вероятность выигрыша в этой лотерее была выше, чем в других, вероятно поэтому билеты на нее были значительно дороже.

Но самое главное, Арстан был абсолютно уверен в успехе этого гешефта из-за двух факторов - игорный азарт киргизских мужчин и тотальное недоверие в местном обществе к государству и отечественному бизнесу. Это недоверие, вполне обоснованное и не требующее лишних подтверждений, принимало порою уродливые формы и даже выливалось в революции с человеческими жертвами. Но при этом нельзя было жить постоянно только одним недоверием и негативными эмоциями. Хотелось верить, что где-то бывает так, что тебя не станут водить за нос или откровенно обманывать. Хотелось верить, что где-то с тобой будут предельно честными и открытыми, даже не зная тебя лично. Арстан собирался быть именно таким - честным и открытым, помогая при этом Нурдину заработать сом-другой. Что касается его самого, то вся эта мелкая возня не должна была отвлекать его от главного - окончания университета и поиска хорошей работы в технологическом секторе Северной Америки.

Что если, не дай бог, кто-то в Кыргызстане действительно выиграет по-крупному? Арстан на мгновение встревожился, но почти сразу успокоился. Шансы были настолько невысоки, что скорее воды реки Чу повернут вспять, чем ему придется чесать репу и думать о том, как переправить в Кыргызстан сумму бо́льшую, чем лимит 'Вестерн Юнион' на одну транзакцию. 'Глупый жеребец меринов гоняет', - подумал он о своих опасениях. Размышления о рисках на фоне хорошо выглядящего бизнес-плана смотрелись так же нелепо, как и этот жеребец из старой киргизской пословицы, отгоняющий меринов от кобылиц.

Арстан вспомнил, как читал однажды об уникальном случае во время войны во Вьетнаме. Американский морской пехотинец и вьетнамский ополченец случайно столкнулись лицом к лицу в туннеле и, поняв, кто есть кто, одновременно выстрелили друг в друга, после чего сразу же разбежались в противоположные стороны. Американец остался совершенно невредимым и долгое время не мог понять, как его визави мог промахнуться на столь близком расстоянии. Осмотрев себя и проинспектировав оружие, он понял, в чем было дело: пуля вьетнамца попала в отверстие ствола его винтовки и застряла там. Успел ли он выстрелить на долю секунды раньше? Попал ли в того парня? Он долго не мог поверить в такое сумасшедшее везение и прикидывал, какова была вероятность такого уникального исхода.

'Все может быть...', - фаталистически мелькнуло в голове у Арстана. ' Эчтеке болбойт... [9] ', - тихо буркнул он под нос, успокаивая самого себя, и погрузился в сон. Ему снились эти волею судеб столкнувшиеся противники в далекой и бессмысленной войне, палящие друг в друга, и всякий раз пуля вьетнамца застревала в стволе янки.

Несмотря на американскую военную форму и винтовку М16, морпех в его сне казался ему знакомым. Быть может потому, что из-под надвинутой на брови каски на него смотрели испуганные глаза Нурдина.

У байке было угрюмое одутловатое лицо, от которого совсем не веяло какой-либо опасностью.

Он налил в стакан минералки и бросил туда крупную таблетку, которая зашипела мириадами пузырьков, и казалось, что все трое - байке, Нурдин и здоровенный амбал, стоящий у дверей, - были загипнотизированы предсмертной пляской таблетки в воде. Все трое завороженно наблюдали за этим процессом, будто это было удивительно редкое зрелище типа солнечного затмения или случайно увиденной вязки снежного барса в горах. Теперь вопросов о том, откуда у байке взялась эта странная кличка, у Нурдина не оставалось.

Все его так и звали - Зельцер-байке, но оставалось неясно, было ли это прозвище, что называется, за глаза или же он не возражал против него - так же, как, скажем, хоккеист Павел Буре не возражал против прозвища 'Русская Ракета', когда играл в Северной Америке. Валерка, раз в квартал менявший масло и проводивший техосмотр 'геленвагену' этого внешне невзрачного мужчины, тоже был не в курсе.

'Почему он Зельцер-байке, он что - немец? Или еврей?', - не мог понять Нурдин, когда Валерка делился с ним информацией о влиятельных клиентах автосервиса.

'Да нет, вроде бы обычный киргиз', - отвечал ему простодушный Валерка, сам неожиданно осознавший, что кличка как-то совсем не вязалась с внешним видом мужчины.

Одет байке был неброско, можно сказать, скромно. Совершенно не так, как предполагал Нурдин. Здоровенный амбал с выбритой головой, стоящий у дверей, был затянут в черную кожаную куртку, которая, казалось, трещала по швам, равно как и черные джинсы - было очевидно, что регулярное посещение качалки для охранника было такой же нормой, как пиво по вечерам для Нурдина.

Зельцер-байке взял со стола стакан, в котором еще мгновение назад бесились пузыри, и с жадностью выпил половину. Удовлетворенно вздохнув, он улыбнулся и сказал Нурдину:

- Зельцер-байке, у нас появилась одна бизнес идея...

Он запнулся на полуслове, поймав на себе суровый взгляд переставшего улыбаться мужчины. Амбал у дверей стал угрожающе приближаться к Нурдину, который от страха прекратил дышать и почувствовал, как его мошонка сжалась настолько, насколько курага ужимается по сравнению со свежим абрикосом. Байке жестом показал амбалу, чтобы тот остановился, допил воду из стакана и строго сказал:

- Данияр, погоди. Мурат. Мурат-байке. Түшүндүңбү? [10]

Байке вновь улыбнулся и как ни в чем не бывало повторил:

- Мурат-байке, у нас с братом есть бизнес-идея...

Стараясь не смотреть на качка-Данияра, Нурдин скороговоркой, прыгая с русского на киргизский, рассказал о бизнес-плане, придуманном Арстаном. Мурат-байке внимательно слушал, иногда хмуря брови. Нурдин закончил изложение, вновь нервно сглотнул слюну и краем глаза с опаской взглянул на Данияра, неподвижно застывшего у дверей. Байке держал паузу, стуча костяшками пальцев по пустому стакану с едва заметным белым осадком.

- Я могу сразу сказать, что вся эта ваша возня с лотереей - полная ерунда с коммерческой точки зрения. Пыль, а не деньги. Но мой дед, как и твой, был тоже родом из Ат-Баши. Так что я готов поддержать вас, можно сказать, по-родственному.

Он вновь налил в стакан минералки и бросил туда еще одну таблетку Алка-Зельтцера. Взгляды всех троих вновь оказались прикованными к агонии пузырящейся в воде таблетки. Не сводя глаз со стакана, Нурдин осторожно спросил:

- Байке, откуда вы знаете, что мой дедушка родом с Ат-Баши?

Мурат засмеялся и метнул на Нурдина быстрый взгляд.

- Я много чего знаю. Думаю, все у нас будет нормально с вашей затеей. Но одну вещь я скажу тебе только раз. Слушай внимательно. Готов?

Нурдин мелко, с напускным подобострастием, закивал головой.

- Даже не пытайтесь меня кинуть. Я узнаю об этом еще до того, как это произойдет. И если такое случится, я не стану сдерживать Данияра.

В комнате повисло напряженное молчание, разбавляемое лишь угасающим шипением в стакане.

- Макулбу? [11] - спросил Мурат-байке и взял со стола стакан.

- Жакшы [13] . Я, может быть, и сам сыграю как-нибудь. Оставь номер телефона Арстана Данияру и иди.

Мурат-байке залпом выпил содержимое стакана и со стуком поставил его на стол.

Нурдин быстро написал на клочке бумаги номер телефона Арстана в Кливленде и, направляясь к двери, протянул его амбалу, мрачно пилившему его взглядом. Тот взял его и отодвинулся от двери ровно настолько, чтобы Нурдин смог протиснуться между ним и косяком. Едва дыша, он вышел за порог и услышал сначала бульканье воды, а потом и громкое шипение за спиной.

Похоже, Мурат-байке бросил в воду еще одну таблетку.

Найти первых десять клиентов у Нурдина заняло два месяца.

Он, повинуясь чутью, не брал друзей и родственников, подписывая лишь шапошных знакомых и совершенно левых людей. Лишь Алия, зная о затее, почти силком всучила ему горсть разноцветной мелочи в сомах, несмотря на протесты, - она старалась напоминать о себе страшно занятому и редко славшему мейлы из Америки Арстану любым возможным способом.

Тот мартовский день, когда Арстан отправился получать деньги от Нурдина в ближайшую от университета точку 'Вестерн Юнион', выдался на удивление теплым и солнечным. Он неторопливо шел по аллее, чувствуя, как весеннее солнце приятно греет шевелюру. Зайдя внутрь и подойдя к свободному окошку, он раскрыл рот от изумления. Солнечные лучи, падающие из окна, ярко светились на пышной прическе девушки-операционистки, создавая нимб. Арстан посмотрел на нее внимательнее. Черные блестящие волосы струились и светились, как в рекламе 'Лореаля'. Смуглое лицо, ярко-красная помада на губах, слегка раскосые глаза с длиннющими вороными ресницами. Бэджик с именем 'Мария' на лацкане ее делового пиджака и едва заметный испанский акцент сразу же все расставил по местам. Девушка скорее всего была родом из Мексики, подумал он, протягивая заполненную форму и не сводя с нее глаз.

Арстан получил деньги и сразу же отправился домой. Купив онлайн билет на розыгрыш ближайшей лотереи госпиталя Святого Павла, он сделал скриншот и отправил по электронной почте Нурдину. После этого Арстан стал повторять зубодробительный в своей сложности системный анализ, экзамен по которому неумолимо приближался. Но мысли об операционистке с солнечным нимбом не давали ему сконцентрироваться. Кто она? Подрабатывает ли она там, будучи студенткой? Откуда конкретно она родом?

Он стал мурлыкать себе под нос эту старую песню, которую любила его мать со времен далекой советской молодости. Открыв карту Мексики в гугл-мэпс, он нашел Акапулько. Этот мексиканский город был расположен на тихоокеанском побережье. На контекстных фотографиях веб-страницы были изображены идеально белоснежные пляжи, бесконечно тянущиеся вдоль изумрудной кромки моря. Арстан закрыл глаза и представил себе операционистку Марию в ярком бикини на таком вот песчаном побережье, с солнечным нимбом вокруг пышных волос, неторопливо идущей вдоль набегающих волн...

Системный анализ больше не лез в голову. Арстан решил сделать перерыв и выключил компьютер.

Теперь желание познакомиться с этой операционисткой вытесняло собой все остальные.

Время пролетело быстро и наступил сентябрь.

Арстан закончил университет, получил диплом и смог устроится тут же, в Кливленде, в компанию, которая разрабатывала программное обеспечение для больниц. Теперь он проводил долгие часы за компьютером - писать код и фиксировать баги было трудоемким занятием, требующим времени, предельного внимания и новых очков ввиду подсевшего зрения. Госпиталь Святого Павла был в числе клиентов компании. Продолжая на пару с Нурдином мелкий гешефт с лотереей, Арстан порою чувствовал себя неловко.Поступления от лотереи оплачивали, в том числе, и покупаемый госпиталем софт. Теоретически получалось, что деньги, приходившие из Кыргызстана, - пусть даже сущий мизер - перераспределялись после витиеватого маршрута и в его пользу.

Но все это было, конечно же, полной ерундой в абсолютных цифрах. За шесть месяцев клиентская база Нурдина выросла до двадцати пяти подписчиков (включая Алию) и всякий раз получая деньги в 'Вестерн Юнион', Арстан не мог не отметить, что их бизнес скорее напоминал мышиную возню в старушечьем клозете, чем сверхдоходное предприятие, каким оно виделось Нурдину на заре их деятельности. Но, казалось, его брата это совершенно не смущало - тот продолжал оставаться оптимистом. Это слегка удивляло Арстана. Нурдин полностью изменился.

Он размышлял об этом после частых разговором с братом по скайпу, но все выглядело нормально.

Мурат-байке, тот самый влиятельный мужчина, с которым у Нурдина был столь запомнившийся диалог, зная ситуацию с прибылью, даже не утруждал себя получением своей доли. 'Я же говорил, это не деньги, это пыль! Мен сага ал акча деле эмес, деп айтпадым беле [14] ! , -сказал он Нурдину однажды. - Этого даже на упаковку Алка-Зельцер не хватит!'. После чего попросил его не беспокоить до тех пор, пока ситуация не изменится. Нурдина это устраивало.

В кафешке со странным названием 'Бубновый Туз' было немноголюдно.

Здесь так было всегда по утрам в выходные. Как, впрочем, и на всей территории кампуса. Вопреки названию основной клиентурой этого заведения были любители кофе, так или иначе имеющие отношение к университету, а не к казино или азартным играм. Львиная доля студентов отсыпалась сегодня, а преподаватели не работали, и Арстан смог без труда расположиться за своим любимым столом у окна. Сопрано Тейлор Свифт, наполнявшее пространство кафе, сменилось тенором Гарта Брукса. Арстан не возражал: и поп, и кантри хорошо сочетались с кофе и не мешали читать. Он любил такие моменты, когда можно было не торопясь насладиться чашкой крепкого кофе и полистать свежие газеты. Но кроме этого у него была еще одна причина появляться здесь в этот час по субботам. У Марии была утренняя смена в том самом отделении 'Вестерн Юнион', где раз в месяц, как штык, появлялся Арстан.

После второго визита в эту точку, он представился ей и с тех пор они стали общаться. Их отношения складывались не быстро, но Арстан не торопил события, стараясь не сглазить удачу, которая, как ему казалось, постепенно двигалась в его сторону. В Марии ему нравилось все - смуглая кожа, обворожительная улыбка, манера произносить 'р' с рокотанием газующего 'Харлея' и умение добавлять в кесадийю ровно столько халапеньо, сколько надо, чтобы не пришлось гасить пожар во рту после первого же кусочка. Про кесадийю он узнал, когда она как-то раз поделилась с ним своим собственноручно приготовленным ланчем. Он купил ей кофе в то утро. С тех пор их встречи тут стали регулярными - он ждал ее у окна, читая газету, и она неизменно приходила с пунктуальностью более типичной для студентов из Германии, нежели из латиноамериканских стран.

Субботний номер 'Кливленд Таймс' был, как всегда, куда толще, чем в другие дни. На первой странице была фотография полного седовласого мужчины с суровым лицом в окружении людей в полицейской форме на фоне массивных колонн здания окружного суда. 'ОТВЕРНУВШАЯСЯ УДАЧА ПРИ СТАВКЕ НА ТРИАДЫ' - гласил заголовок крупным шрифтом. Арстан перевернул страницу и пробежался глазами по статье. Мужчина с суровым лицом был известным кливлендским персонажем Фрэнком Скарпелли, называвшим себя бизнесменом, хотя у служителей Фемиды часто находились другие формулировки. Полиция и прокуратура Огайо считали его одним из лидеров организованной преступности в штате. В этот раз мистеру Скарпелли инкриминировали создание подпольного игорного дома в альянсе с криминальным китайским синдикатом, известным как Триады. Фрэнку было не привыкать к судебным разбирательствам - его яркая биография, та ее часть, что попадала на страницы газет, была связана с криминальными историями, крупными залогами и двумя сроками в местах не столь отдаленных. Нелегальный гэмблинг, то, чем занимались, как Фрэнк Скарпелли, так, по сути, и Арстан, был далеко не безопасным занятием, судя по статье. Как с точки зрения закона, так и в других аспектах. Арстан вздохнул. Разница между ним и этим кливлендским гангстером заключалась лишь в географии и размере оборота. 'Эчтеке болбойт [15] ' , - уже привычно буркнул он себе под нос и решительно перелистнул газету в раздел 'Путешествия и туризм'.

Он поднял глаза, посмотрел поверх очков на склонившуюся над ним Марию и сразу же почувствовал легкое головокружение. Ее пышная грудь оказалась куда ближе к его лицу, чем обычно и, похоже, произошло это не случайно. Он нервно сглотнул и, стараясь держать себя в руках, произнес фразу на испанском, выученную накануне:

Она задорно рассмеялась и утвердительно кивнула головой.

В течение пятнадцати минут они пили кофе и болтали о пустяках. Мария была студенткой на факультете бизнеса и финансов и собиралась стать бухгалтером после окончания университета. Со следующей недели у ней начинался курс по форенсик-бухгалтерии.

- Что это? - спросил Арстан, с аппетитом уплетая принесенный Марией буррито.

- Это отдельная бухгалтерская дисциплина. Бухгалтерия криминальных расследований. Паттерны отмывания денег. Разного рода неочевидные махинации с финансовыми транзакциями. С сертификатом форенсик-бухгалтера можно устроиться на работу в полицию.

- В полицию? Ты же родом из Синалоа? Какая полиция?

Она метнула на него недовольный взгляд, и Арстан сразу пожалел, что позволил себе лишнее.

- Ой! Я не это имел ввиду... Мне надо перестать смотреть 'Нетфликс' в таком количестве...

Мария, попилив его взглядом, раздраженно сказала:

- Не все те, кто из Синалоа, одобряют наркобизнес. Точно так же как не все сицилийцы поддерживают мафию. Сapisci? [17]

Арстан быстро кивнул и сразу перевел разговор на другую тему.

- Отличные буррито! Откуда гуакамоле, из 'Трейдер Джо'?

Она покачала головой и все еще с легким раздражением ответила:

- Гуакамоле я делала сама. Ты в курсе, что на Мексику как производителя приходится 90% мирового рынка авокадо?

Арстан не знал этого, но ему не составило труда представить себе Марию, мнущую пасту из авокадо с лимоном и специями. Он молча жевал, не зная, что ответить. Гуакамоле был и вправду хорош.

- Если бы все наркоденьги Синалоа пошли в индустрию авокадо, в Мексике не осталось бы бедных. Больше не надо про то, откуда я, в контексте полиции и все такое, о'кей?

Арстан с воодушевлением закивал и изобразил на лице полное согласие. Мария покачала головой, пустив по пышной вороной шевелюре изящные волны. Утреннее солнце вновь заиграло в ее волосах, создав ореол, который так поразил его, когда он встретился с ней в первый раз.

- Моя соседка уехала домой в Эль Пасо на две недели. Зайдешь ко мне вечером?

Его сердце внезапно перешло на ускоренный ритм, будто бы он только что пробежал стометровку.

- Конечно, - ответил он, собрав в кулак все спокойствие, на которое был способен.

Она широко улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов, и Арстан почувствовал, будто бы все его мысли стали ей абсолютно очевидными, как кости на рентгеновском снимке.

- Мне пора, - сказала она, взглянув на часы в айфоне.

Они вышли из кафешки и направились в сторону точки 'Вестерн Юнион'.

Сегодня Мария впервые взяла его под руку, и Арстан забыл о том, что собирался поработать на этих выходных, чтобы успеть к очередному дедлайну. Кроме невыносимой легкости его, словно утренний туман над озером Эри, окутало сладостное предвкушение встречи с Марией сегодня вечером.

Когда он вернулся, газета все так же лежала на столе у окна, раскрытой на разделе 'Путешествия и туризм'. Арстан взял чашку кофе и снова уселся у окна, где все еще чувствовался легкий аромат духов Марии. Или это ему так показалось? Он мечтательно посмотрел в окно. Его будущее с этой красавицей из Синалоа, мексиканского штата, где вот уже с десяток лет, не прекращаясь, бушевали войны наркокартелей, казалось куда более обещающим, чем несколько часов назад. Он был близок к получению грин-карты. У него была хорошая работа в технологической индустрии. Она будет квалифицированным бухгалтером. Она отлично готовит гуакамоле. Арстан отхлебнул из чашки и подумал, что это может понравится его маме, которая никогда в жизни не держала в руках авокадо, но тоже отлично готовила. Подумав о семье в Кыргызстане, он вспомнил, что сегодня должны стать известны результаты очередного розыгрыша лотереи госпиталя. 'Рановато', - подумал он, посмотрев на часы в мобильнике, и стал лениво читать газету. Результаты должны были появиться в интернете минут через десять.

Статья в 'Таймс' была о туризме в Боснию, который, как утверждал автор, становился все более популярным в Кливленде в связи с большой диаспорой выходцев из бывшей Югославии. Мостар, город, сильно пострадавший в гражданской войне середины девяностых, настежь распахнул свои объятия перед американским туристом. Каменный мост через реку Неретва в центре города, давший название городу, выглядел необычно. Четыреста лет, с тех самых пор, как его построили османы, он связывал христианскую и мусульманскую части города. Глядя на фотографию моста, Арстан вдруг подумал, что отделение 'Вестерн Юнион', где работала Мария, тоже стало мостом между ними, столь непохожими друг на друга и даже говорившими между собой на неродном для обоих языке.

Он посмотрел на дисплей. Приложение на айфоне, которое сам же он и разработал, уведомляло звуковым сигналом участников лотереи, если билет выигрывал. Он поскроллил вниз и еле удержался на стуле, неуклюже расплескав кофе по столу. 'Oh, my God! Ушундай да болот экен! [18] Вот так утро сегодня!', вырвалось у него на всех трех известных ему языках. Впившись взглядом в дисплей айфона, он, не веря своим глазам, перезагрузил приложение два раза для верности. Нет, ошибки не было. Сомнений не оставалось. Арстан почувствовал легкую дрожь в ладонях.

Билет, купленный им на деньги, что прислал Нурдин, выиграл 1900 долларов.

Разница во времени между Кливлендом и Бишкеком составляла четырнадцать часов, но Арстан не стал выжидать более удобного времени для звонка Нурдину.

В трубку послышалось тяжелое пыхтение. Похоже, Нурдин встал с кровати и стал ходить кругами по спальне.

Послышался глухой звук чего-то упавшего. Судя по всему, Нурдин был чрезвычайно оживлен.

- Не говори, - ответил Арстан, с ухмылкой представляя себе брата, в исподнем нарезавшего круги по комнате.

- Отлично! Я всегда верил, что это произойдет! Думаю, теперь мы раскрутимся как следует...

Нурдина понесло. Примерно так же, как тогда в кафешке, где он излагал свои многочисленные бизнес-планы. Но теперь, в свете выигрыша, это не звучало как стопроцентная маниловщина. Арстан молча улыбался, слушая энергичную трескотню брата. Бриллиантовый дым стоял коромыслом в доме Нурдина в этот поздний час, в то время как в Кливленде наступил скупой на тепло сентябрьский полдень.

10.

Нурдин кивнул. Он уже привык, что его тут с уважением величали 'байке' несмотря на то, что почти никто из работающих в этом заведении не был моложе, чем он. Девушка-официантка улыбнулась и быстрым шагом направилась в сторону кухни. Он проводил ее долгим взглядом. Ее изящная фигура и плотно обтягивающая юбка короче обычного отвлекла его ненадолго, но зазвонивший мобильник на столе вернул к реальности. Рабочий день для Нурдина, а точнее рабочий вечер, только начинался.

Спустя три месяца после выигрыша его клиентура разрослась настолько, что Нурдину пришлось резко сократить рабочие часы на складе сантехники, где он продолжал числиться, и проводить долгие вечера в этом ресторане в центре Бишкека. Здесь он уже стал настолько своим, что официантки заведения в разговорах между собой называли его за глаза 'диванчиком', подразумевая, что Нурдин, ввиду постоянного присутствия, уже практически слился с интерьером ресторана. Три недели назад он понял, что справляться в одиночку уже не может, и позвал в помощники Валерку с Алией. Часть потока клиентов обрабатывали они, но это были либо новые гэмблеры, либо те, кто не ставил по-крупному. Серьезных клиентов Нурдин принимал в этом кабаке по вечерам сам, лично.

Денежные объемы, переводимые Нурдином в Америку, выросли, и теперь Арстан вместо прежних одного-двух билетов покупал каждый месяц дюжину, а то и больше. Они с братом договорились, что его долю Нурдин будет хранить у себя и отдаст Арстану, когда тот как-нибудь прилетит в Бишкек. Все работало как швейцарские часы - отлажено и безупречно. Выигрышей больше не было, но это не влияло на рост оборота - в Бишкеке слух о том, что кто-то, вложив двадцать-тридцать сомов, получил шестьсот или даже больше, растекся по городу с скоростью горной воды в арыках весной, и число азартных игроков, жаждущих срубить куш по-легкому, не переставало расти. Даже Адилет, хозяин бизнеса, где работал Нурдин, узнав о заокеанской лотерее, стал его клиентом и начал сквозь пальцы смотреть на частые, после насыщенных вечеров, опоздания на работу. Сегодня он обещал зайти в этот ресторан с кем-то важным.

Девушка вернулась и поставила перед Нурдином кесушку с лагманом и кружку пива.

Дверь в кабак открылась и внутрь вошли двое мужчин, одним из которых был Адилет. Они уверенно приблизились к столу, за которым сидел Нурдин. Тот почтительно встал и посмотрел на них, не рискуя протягивать руку первым. Если Адилет был одет как обычно, в кожаную куртку и джинсы, но второй мужчина выглядел будто собрался на свадьбу - идеально подстриженный, в отличном костюме, белой рубашке и ярком галстуке, он резко контрастировал как с Адилетом, так и с Нурдином. Его лицо излучало ту самоуверенную надменность, которая встречалась только у представителей высших эшелонов власти в Кыргызстане.

- Нурдик, салам. Это Клыч-байке, - сказал Адилет, представляя спутника.

Мужчина внимательно и строго посмотрел на него и, выждав паузу, протянул руку.

- Клыч-байке, рад познакомиться, - ответил Нурдин и пожал ему руку, - что будете пить? Эмне ичесиз [21] ?

Клыч-байке с очевидным пренебрежением посмотрел на девушку, все еще стоящую у стола в ожидании, и сказал сквозь зубы:

Они сели за стол, и Адилет произнес с совершенно не присущей ему торжественностью:

- Клыч-байке - депутат Жогорку Кенеша [22] . Расскажи про вашу американскую лотерею.

Нурдин с опаской взглянул на Адилета. Тот сделал успокоительный жест рукой, что, мол, не стоит беспокоиться. Официантка бесшумно принесла и так же бесшумно водрузила на стол бутылку 'Хенесси' и три рюмки.

- Не волнуйся. Клыч-байке с тобой разговаривает как частное лицо, а не как член парламента.

Нурдин кивнул и начал рассказывать уже, быть может, в сотый раз суть затеи. Как он принимает ставки на ежемесячную лотерею госпиталя Святого Павла в Кливленде, что вся информация о розыгрышах абсолютно открыта в сети, но его брат Арстан, работающий с ним в тандеме в Америке, делает перевод на русский в любом случае, и поэтому любой участник в состоянии проверить в любой момент, какая комбинация выиграла и какая сумма выигрыша причитается по тому или иному билету. Клыч-байке молча слушал, не сводя глаз с Нурдина. Адилет скромно молчал, теребя салфетку на столе.

Нурдин детально объяснил структуру призов в этой лотерее. От самых непритязательных в виде бесплатных билетов на следующий розыгрыш и до максимально возможного, который зависел от общего количества проданных билетов и обычно колебался в диапазоне от половины до трех четвертей миллиона долларов.

- Полмиллиона?! - воскликнул Клыч-байке так, что сидящие за ближайшими столами посетители ресторана как по команде обернулись и удивленно посмотрели на них.

Он оживленно открыл бутылку с коньяком и разлил его в три стоящие перед ним рюмки. Подвинув одну из них Нурдину, а другую Адилету, Клыч-байке улыбнулся и сказал:

- Ну, за знакомство! А что, если выиграл не американец, это прокатит?

Нурдин залпом влил в себя бурую жидкость из рюмки сразу за Адилетом и членом парламента и, слегка поморщившись, в деталях изложил этот аспект лотереи, хотя был абсолютно уверен, что этот лощеный депутат уже знал ответ - как бы иначе они смогли получить выигрыш в 1900 долларов? Арстан не был гражданином США. Нурдин не торопясь повторил сказанное ему Арстаном: участники лотереи госпиталя Святого Павла в Кливленде не обязаны быть американскими гражданами, любой выигранный приз может быть получен кем угодно, вне зависимости от гражданства.

Произошедшее после этого вынудило Нурдина потерять на мгновение дар речи. Клыч-байке как бы между прочим извлек из кармана пиджака портмоне из замши, с подчеркнутой небрежностью вытащил оттуда пять стодолларовых купюр и положил их перед Нурдином.

- Возьми мне пять билетов на ближайший розыгрыш. Макулбу? [23]

Нурдин слегка испуганно посмотрел сначала на деньги, потом на Адилета, затем на Клыча-байке. После этого он вытащил из сумки, стоящей на полу, тетрадь с записями и пачкой стандартных квитанций - он использовал их в качестве расписок в получении денег. Начав было писать, он услышал:

- Забудь об этом. Я тебе доверяю. Адилет сказал, что ты надежный парень.

Клыч-байке встал из-за стола и бросил на скатерть несколько стосомовых банкнот.

- Это за коньяк. Адик, подбросишь меня до Старой Площади?

Тот кивнул и тоже встал. Клыч-байке подмигнул Нурдину, словно старому приятелю, и энергично зашагал к выходу. Адилет посеменил за ним вослед. Нурдин дождался, пока они вышли за дверь, сгреб доллары со стола и нервно сунул их в карман джинсов. Вновь зажужжал мобильник. Звонил Валера.

Была полночь, но Нурдин все еще не мог уснуть.

Обычно он засыпал сразу, и Арстан по детству никак не мог понять, откуда у него такая странная способность. Неважно где и неважно во сколько, Нурдин погружался в сон мгновенно и спал как бревно. Но сейчас он ворочался с боку на бок, бесконечно поправляя подушку и скручивая ногами одеяло. Мысли в голове Нурдина, как аргамаки в степи, галопом мчались в восьми разных направлениях, раздирая мозг на части.

Ему надо было как-то успокоить Алию. Та узнала, что сразу несколько парней из движения киргизских традиционалистов 'Эр Эркектер' стали клиентами гешефта. Они вышли на лотерею через Валеру и ежемесячно оформляли покупку долей в билете через него же. Нурдин со скепсисом относился к идеологии этой организации, которая занималась, по его мнению, полной ерундой, ставя в основу своей деятельности почитание белого киргизского колпака и беспощадную борьбу с феминизмом и сексуальными меньшинствами. Первое выглядело стрельбой из пушки по воробьям - феминисток в городе было мало, они были плохо организованы и почти ничего не могли противопоставить крепким парням из 'Эр Эркектер'. Второе же вообще было похоже на бой с тенью. Нурдин даже не знал, существуют ли сексуальные меньшинства в городе в статистических количествах при и без того общей нетерпимости к ним в консервативном кыргызстанском социуме.

Именно парней из 'Эр Эркетер' они видели тогда в парке, когда разговаривали, сидя на примороженной лавочке. Арстан, узнав о деяниях организации, прокомментировал это фразой: 'Александр Македонский, конечно, герой, но зачем же стулья ломать?'. Нурдин не понял его тогда, но чутье подсказало, что намного более образованный Арстан цитировал что-то из классики. Возможно, он имел ввиду, что почитание колпака и кочевых традиций необязательно должно сопровождаться столкновениями с несогласными. И вообще, почему эти традиционалисты, хранители вековых ценностей, вдруг с таким бешеным энтузиазмом бросились принимать участие в лотерее, совершенно харамном бизнесе? Но с другой стороны: что он мог поделать? Сказать им 'нет'?

Это противоречие не беспокоило Нурдина, это было проблемой самих членов 'Эр Эркектер', теряющих популярность на всех уровнях. Проблема Нурдина на данный момент была в том, что Алия была убежденной феминисткой. Когда она узнала о том, кто стал регулярно принимать участие в лотерее, у нее в буквальном смысле была истерика, и Нурдин не понимал, как ее успокоить. 'Может, попросить Арстана?', - пришло ему в голову. Мысль ему понравилась, и он даже растянул губы в никем не видимой улыбке. Конечно, пусть Арстан 'разведет' этот вопрос, у него с Алией отношения более чем близкие.

Его беспокоил и Валерка, который был страшно горд причастностью к их мелкому гешефту и, по мнению Нурдина, трещал об этом больше необходимого. Да, их прикрывал Зельцер-байке с его связями. Да, общий бардак в Бишкеке да и в стране вообще играл им на руку. Но у Валеры вдруг стали появляться масштабные планы расширения бизнеса. Он хотел подписать кого-то из Чолпон-Аты, откуда был родом, и время от времени заговорщицки сообщал Нурдину о неких серьезных контактах в Оше и Алматы.

С другой стороны, если казахи сами хотели принимать участие, а Алматы был при этом несравненно более богатым городом, чем Бишкек, стоило ли их отвергать? Тем более, что бизнес с самого начала был транснациональным.

Нурдин вспомнил, с какой небрежностью Клыч-байке выложил перед ним на стол пятьсот долларов новенькими хрустящими купюрами, такими, что даже портрет Бенджамина Франклина казался рельефным, словно профиль на мемориальной доске. В бедном Кыргызстане были люди, для которых сыграть в заморскую лотерею и почти наверняка расстаться с такими крупными деньгами было сродни покупке пачки сигарет в ларьке. Нурдин вдруг почувствовал, что вспотел. Ему тоже захотелось быть как Клыч-байке, с замшевым портмоне, туго набитым стодолларовыми банкнотами! Чтобы он тоже мог между прочим купить бутылку дорогущего французского коньяка! Чтобы денег было так много, что колебаться, тратить пятьсот баксов на чепуху или не тратить, даже не приходилось! Чтобы официантку в короткой юбке из ресторана можно было бы позвать с собой куда-нибудь на Иссык-Куль или даже в Эмираты!

Нурдин резко встал с кровати. От волнения у него заболела голова.

Он вдруг понял, как можно заработать быстро и так, что никто об этом не узнает.

11.

- Все нормально. Я получила приглашение в Германию, на собеседование в университет Берлина! Завтра иду в консульство с документами на визу!

- Поцелуй ее от меня. Как Нурдик? Как его родители?

- Тоже неплохо. Нурдик молодец! Купил матери новую стиральную машину. Кстати, у него теперь 'мерседес'. Всего трехлетний.

Сестра продолжала весело щебетать через ватсап, но новости о Нурдине заставили Арстана задуматься и начать пропускать трескотню сестры мимо ушей. Трехлетний 'мерседес', даже самый неказистый, был почти наверняка вне финансовой досягаемости Нурдина. Что случилось? Откуда у него завелись деньги? Их мелкая возня с лотереей госпиталя за полгода с момента выигрыша стала более серьезной, но не настолько, чтобы брат мог позволить себе такой автомобиль. Даже если он использовал долю Арстана, которую должен был хранить в неприкосновенности. Этого могло бы, наверное, хватить на стиральную машину Айтурган-эже (да и то с натяжкой!), но никак не на 'мерседес'. Лоб Арстана прорезала складка посередине, возникавшая всегда, когда он глубоко погружался в размышления. Повращав айфон в руках, он увидел свое отражение на дисплее, посмотрел на эту складку и покачал головой.

- Слушай, Динара, мне надо бежать. Я позвоню на выходных.

- Погоди! Говорят, у тебя появилась девушка в Америке, когда мы ее увидим? Она будет нам келинкой [24] ?

Голос сестры стал игривым, а на лице появилась задорная улыбка.

- Дин, мне надо бежать, я позвоню на выходных.

Не дожидаясь ответа, Арстан выключил ватсап и положил айфон на стол дисплеем вниз.

Он посмотрел в окно и вздохнул. Водоворот предположений, включая те, о которых даже не хотелось думать, терзали его, как стая волков загнанного архара. Что там, в Бишкеке, устроил Нурдин?

Айфон на столе завибрировал и зазвенел ритмами маримбы.

Сработал поставленный накануне будильник. Арстан усмехнулся. Он поставил эту маримбу в качестве мелодии на будильнике, потому что она нравилась Марии. Она еще спала - ее занятия в университете начинались намного позднее, чем Арстан уходил на работу. Вот уже три месяца они жили вместе, снимая эту небольшую квартиру недалеко от университета. Он выключил будильник и вновь задумался о Нурдине. 'Надо позвонить Алие вечером', - решил он и отправился умываться. Он предпочитал выезжать на работу пораньше, до того, как трассы Кливленда оказывались запруженными сумасшедшим траффиком.

Госпиталь Святого Павла нуждался в дополнительной функциональности софта, но при этом быстродействие программы должно было оставаться прежним. Арстан потратил немало времени, чтобы найти решение этой проблемы и совершенно забыл о разговоре с сестрой утром. Дважды ему звонила Мария и дважды он был вынужден прервать их диалог - дедлайн по сдаче кода в тестирование приближался неумолимо. Когда он закончил и потянулся, расслабленно откинувшись на спинку кресла, оказалось, что уже пять часов вечера и пора ехать домой.

Вернувшись, Арстан понял, что Мария уже пришла.

Он зашел на кухню и вытащил из холодильника бутылку пива. Приложив ее холодную поверхность ко лбу, он осознал, насколько устал за сегодняшний день. С плиты доносился вкусный запах. Послышался шум воды за стеной: похоже, Мария была в душе. Он откупорил бутылку и сделал пару освежающих глотков. Затем прошел до ванной и, приоткрыв дверь, сказал, перекрикивая шуршание воды:

Она протерла покрытую мелкими каплями дверцу душа и посмотрела на него. Потом улыбнулась.

- Я скоро. Будем ужинать, как выйду. Опять кесадийя! - громко ответила она.

Включив лаптоп, он устало уселся перед ним и расстегнул пуговицы на рубашке до середины. Отхлебнув еще пива, Арстан поставил бутылку рядом с клавиатурой. Приходя домой после трудного дня перед рабочим компьютером, первое, что он делал, - вновь оказывался за компьютером, теперь уже домашним. Мысль об этом заставила его усмехнуться. Он проверил почту, в том числе и папку 'Спам'. Как всегда, было много всякой ерунды. Реклама каких-то сомнительных витаминов. Дурацкие страховки. Mature Quality Singles [25] - куда же без них? Арстан удалил весь джанк [26] и обратил внимание на линк контекстной рекламы, отсылавший к статье с тревожным названием 'Правовой нигилизм как угроза государственности Кыргызстана'. Он кликнул и пробежался глазами по статье. Некий эксперт довольно убедительно разъяснял, что пренебрежение законами в Кыргызстане на всех уровнях не только подливает масла в огонь всеобщего хаоса в республике, но и в перспективе в состоянии уничтожить саму государственность как таковую. Арстан невольно кивнул в знак согласия. Жди теперь переводов покрупнее из Бишкека на покупку лотерейных билетов. Эта закономерность еще ни разу не заставила в себе усомниться - 'денежный' тест был на удивление показателен: чем больше бардака было в Кыргызстане, тем лучше шел их с Нурдином бизнес. Арстан вспомнил, что читал, как в последние месяцы перед крахом третьего рейха, когда уже всем было понятно, что авантюры фюрера добром не закончатся, самой популярной книгой в городах Германии была 'Унесенные ветром' Маргарет Митчелл. Глядя на надвигающуюся трагедию, обычные немецкие обыватели находили утешение в чтении этой романтической эпопеи. Позднее психологами даже был придуман специальный термин - эскапизм. В этом смысле их с Нурдином мелкий гешефт с больничной лотереей был сродни американской классике о далекой и малопонятной войне Севера и Юга. Азартные игроки в Кыргызстане, увязнув по стремена в болоте этого 'правового нигилизма', совершенно не доверяли государству и друг другу. Но парадоксальным образом не сомневались в честности и добросовестности менеджмента госпиталя Святого Павла в далеком Кливленде. Вспомнив о Нурдине и утреннем разговоре с Динарой, он решил набрать Алию.

Алия приняла звонок почти сразу. Ее курносое, с россыпью веснушек лицо заполнило весь дисплей на айфоне. В Бишкеке было раннее утро, но даже без косметики она выглядела привлекательной.

Алия скороговоркой изложила последние новости. Что она помогает как может Нурдину и что 'ведет' пару дюжин постоянных клиентов. И что она уже отошла от эмоций по поводу 'Эр Эркектер' после прошлого разговора с ним, Арстаном, а организация феминисток штата Огайо с неожиданным названием 'Радикальные Сестры' уже вышла с ней на контакт. И что Валера привел двух парней из Алматы, у которых очень неплохо с деньгами. И что Нурдин ушел с работы на складе сантехники, дабы успевать со всеми клиентами. И что география расширилась, и теперь есть подписчики из Оша, Чолпон-Аты и даже кто-то из Суусамырской долины, кого Нурдин почтительно называет Саякбай-ага...

Арстан перебил ее подробный рассказ и удивленно спросил:

- Погоди, как ушел с работы? Нурдин теперь не работает на складе, как раньше?

- Да, он ушел оттуда. Нурдик теперь совсем по-другому и выглядит, и говорит, стал такой солидный и важный. И машина у него другая теперь.

- 'Мерседес'! Серебристый! Ты не поверишь, но Валера сказал, что у Нурдика теперь новое прозвище.

Алия хихикнула и заговорщицки прикрыла рот ладонью. Арстан почувствовал, что погружается в трясину непонимания. Вероятно, так же глубоко, как и гэмблеры Бишкека в болото 'правового нигилизма'.

- Что за прозвище? - спросил он, наполняясь негодованием.

- Нурдик-серебро! Из-за 'мерседеса' и из-за его обыкновения давать на чай в ресторанах больше обычного...

Алия продолжила свой подробный рассказ, но Арстан уже слушал вполуха. Теперь он точно знал, что что-то в Бишкеке было не так.

- Арстанчик, а когда ты приедешь в Кыргызстан? Мы все по тебе так соскучились! Особенно я...

Вдруг ее лицо вытянулось, глаза округлились в изумлении, а улыбку словно ветром сдуло. Она, казалось, смотрела куда-то поверх его плеч, будто что-то необычное было за его спиной.

Арстан резко обернулся, случайно столкнув при этом бутылку со стола на пол. Пиво зашипело и разлилось на коврик, на котором стояло кресло.

Перед ним стояла Мария после душа закутанная в лишь в полотенце. Прямо над ее головой сияла лампочка, но волосы были мокрыми и поэтому нимба не было.

' Сигеин! [27] ', - мысленно выругался Арстан и поспешно выключил ватсап на айфоне. Он молча смотрел на Марию, чьи глаза начали сверкать, словно спелые оливки в салате, окропленные оливковом же маслом. 'Афродита была прекрасна в гневе', вспомнил он строчку из страшно давно читанных мифов Древней Греции и с обреченностью жертвенного барана понял - скандала не избежать.

Царапина на щеке давала о себе знать. Как и свербящее чувство вины перед женщиной, с которой он теперь делил кров. Из запертой изнутри ванной послышалась скорострельная тирада на испанском, из которой он понял лишь одно слово - оно было ругательством. После раздались громкие рыдания. Арстан громко выругался на смеси русского и киргизского и вновь стал стучать в дверь.

Вновь послышалась испанская речь и вновь он понял лишь одно слово - оно опять было ругательством, но уже другим. Он покачал головой и продолжил стучать в дверь ванной.

Вдруг дверь открылась. На пороге стояла совершенно обнаженная Мария с заплаканными, но, как и раньше, полными ярости глазами; полотенца, в которые она была завернута ранее, валялись на полу. Арстан изумленно посмотрел на нее, пытаясь понять, что происходит, как вдруг вновь с безумной скоростью зазвучала испанская речь и кулак Марии въехал в лоб Арстана почти идеально по центру, между глаз. В глазах потемнело и, сделав шаг назад, он обессиленно сполз по стене на пол.

Раздался громкий вопль и опять быстрая трель на испанском.

- Ло сиенто! Ло сиенто мучо! Прости! Прости ради бога!

Она держала пакет со льдом у него на лбу, но часто убирала, чтобы страстно поцеловать, а потом снова приложить лед обратно.

Арстан лежал на полу у двери в ванную. Его голова раскалывалась в том месте, куда пришелся удар. Мария продолжала скороговоркой что-то лепетать, но уже вперемежку с английским. Придя в себя окончательно, он окинул ее взглядом. Она по-прежнему была полностью обнаженной. Он вспомнил, как они орали друг на друга через закрытую дверь ванной на четырех разных языках и при этом Мария была абсолютно голой. Он представил себе, как должно быть смешно это смотрелось бы со стороны и захихикал, но тут же скорчился от головной боли. Она вновь поцеловала его распухший лоб, не переставая лепетать. 'Ну вот, получил по морде от любимой женщины', - подумал он и произнес, улыбаясь и корчась от боли одновременно:

Запах разлитого пива тянулся из комнаты, где тихонько жужжал лаптоп. Она перестала говорить и вместо этого страстно поцеловала его в губы.

Все произошло прямо на полу. Было неудобно, но звуки, издаваемые ею, уже не были насыщены гневом.

Спустя полчаса он сидел на диване и сам держал пакет со льдом у лба. Лоб распух и посинел, но после двух таблеток талейнола голова болела уже не так сильно, как раньше. Мария, одетая в яркую майку с характерной для произошедшего надписью 'Many Moods of Mexico' и старые джинсы, была рядом с ним. Положив голову Арстану на колени, она слушала его с закрытыми глазами.

Он рассказал ей об их с Нурдином бизнесе, как он хотел помочь брату, когда приезжал в Кыргызстан. Что Алия - это его одноклассница и что она убежденная феминистка, девушка помогает Нурдину с клиентами, потому что тот уже не справляется с потоком желающих сыграть в лотерею госпиталя. И именно поэтому он ей звонил - узнать, как обстоят дела с бизнесом, - когда она, Мария, вошла в комнату после душа, завернутая в полотенце. Что практически благодаря их с Нурдином затее он и познакомился с Марией в том отделении 'Вестерн Юнион', где она подрабатывает до сих пор. И что он не видел Алию (видеозвонки по интернету не в счет) с тех пор, как встретился с ней, Марией.

Она открыла глаза, внимательно и строго посмотрела на него:

- Нет, ми амор, - ответил он и сменил уставшую руку, держащую пакет со льдом, на другую.

Она повернулась по бок и опять закрыла глаза. Арстан продолжил и рассказал ей о своих подозрениях, что в Бишкеке что-то идет не так. Он покупает лотерейные билеты каждый месяц, но это не такие суммы, которые оправдывают покупку трехлетнего 'мерседеса', и он, Арстан, сильно надеется, что кроме гешефта с лотереей Нурдин не занимается чем попало в Кыргызстане.

- Кыргызстан он, конечно же, не Синалоа, но транзит разного рода наркоты там, по слухам, организован очень неплохо. Нурдин не такой человек, чтобы лезть туда, где сложить голову - проще простого. Но с другой стороны - откуда еще у него могут быть такие деньги?

Он поправил пакет со льдом у лба, легко прикоснулся к нему пальцами и вздохнул. Лиловая опухоль между глаз и не думала уменьшаться. Кто бы знал, что в этой стройной изящной мексиканке столько силы? Они молчали несколько секунд, после чего Мария вновь открыла глаза и оживленно сказала:

- Мы в курсе форенсик-бухгалтерии изучали один интересный кейс... Мне кажется, я знаю, откуда у твоего брата деньги!

Она села на диван рядом с ним и стала говорить, эмоционально жестикулируя.

- Компания 'Сомерсет Граундс Лимитед'. Она местная, штаб-квартира в Кливленде. Два года назад против нее была судебная тяжба, менеджмент фирмы не стал доводить дело до суда и выплатил компенсацию по судебному иску. Сумма компенсации не разглашалась, но, говорят, это было что-то около десяти миллионов. У 'Сомерсет Граундс' интересный бизнес. Формально - управление недвижимостью. Но не типичной. Компания владеет в Огайо землей, на которой расположены кладбища. Ме́ста на кладбищах не так много, и участки под могилы закупаются заранее, иногда на десятилетия. Вот тут-то и началось крючкотворство...

Арстан внимательно слушал, шурша льдом в пакете. Мария не переставала жестикулировать, говоря все более увлеченно.

- Отдел продаж фирмы, осознав масштаб спроса и с молчаливого одобрения высшего руководства, стал продавать одни и те же участки земли по нескольку раз совершенно разным клиентам. Договор купли-продажи был составлен довольно хитро - продажа на ограниченный срок, после чего клиент мог вновь купить этот участок, если земля не была использована под могилу. Как в страховой компании, они наняли актуариев, провели вероятностный анализ - и поняли, что риски минимальны. Ну, например, десять человек купили один и тот же участок на два ближайших года, но никто из них не умер. При этом покупатели не знали друг о друге. А через два года надо заключать новый контракт. И так с десятками, если не сотнями участков на многих кладбищах в штате. Понимаешь?

Арстан напрягся и даже перестал чувствовать, что его рука с пакетом у лба затекла и требовала смены. Ему стало казаться, что он вот-вот поймет нечто ужасное, что может подвергнуть нешуточной опасности как Нурдина, так и его самого. Он забыл о боли. Буравя Марию взглядом, Арстан молчал, ожидая продолжения. Она улыбнулась и поправила волосы, ниспадавшие на плечи.

Мария захихикала, глядя на выражение его лица.

- Один билет вы разбиваете, скажем на двадцать частей, и продаете доли двадцати клиентам, так? Каждый клиент платит пять долларов за долю. Процесс контролируется Нурдином в Кыргызстане, правильно? Теперь спроси себя - что ему мешает продать этот же билет еще двадцати клиентам, но не говорить о них никому, даже тебе? Билет почти никогда не выигрывает, лотерея есть лотерея. Итого - сто долларов чистой прибыли, безо всяких комиссий и необходимости перевода денег в Америку.

Арстану стало казаться, что у него поднимается температура.

- Но этот же билет можно продать и ста клиентам! И даже больше. Главное, чтобы они не знали друг о друге. Если клиент побогаче и покупает целый билет или, скажем, половину или треть, то эффект при такой фиктивной продаже другим клиентам тот же самый, только возни меньше. А сколько таких билетов ты покупаешь каждый месяц?

- Представь теперь, сколько можно накосить, если аккуратно управлять клиентами. Мучо динеро, много денег!

Арстан, даже не производя подсчеты, осознал масштаб творящегося в Бише и замер в ужасе. Теперь стало понятно, откуда у его брата 'мерседес', деньги на новую стиральную машину, чаевые в ресторанах и кличка 'Нурдик-серебро'. Один случайный шаг в сторону, один слух о его махинациях - и прахом пойдет не только лотерейный гешефт! Зная, как легко народ в Кыргызстане поднять на революцию и полный разгром целого города, даже страшно подумать, что может быть с Нурдином, если кто-то что-то узнает! Никакой Зельцер-байке не поможет!

Мария, перестав хихикать и став серьезной, сказала:

- Но ты особо не волнуйся. Это почти что беспроигрышный вариант, если твой hermano, брат, управляет клиентурой как надо, аккуратно. Лотерея есть лотерея. Билеты почти никогда не выигрывают. Серьезные проблемы могут возникнуть только в одном случае.

Гнев на Нурдина и страх за него теперь смешивались с глубоким уважением к бухгалтерскому чутью Марии.

- Если вдруг один из билетов сорвет крупный куш. Вот тогда проблемы могут возникнуть нешуточные.

Теперь у Арстана была полная картина в голове, со всеми возможными рисками. 'Ради этого не жаль заработать шишку на лбу', - подумал он и почувствовал себя так, будто бы он подошел к краю пропасти с завязанными глазами, но Мария сорвала с него повязку в последний момент.

- В лотерею вообще не надо играть. Если случится выигрыш и даже если нет махинаций со стороны твоего брата, всегда найдутся люди с предложениями о каких-нибудь инвестициях, от которых невозможно отказаться. Понимаешь, о чем я? Я видела это однажды, дома, в Синалоа. Особенно если выигравший - обычный обыватель без связей. Или даже без гражданства. Типа как мы.

Теперь она уже совершенно серьезно смотрела на Арстана. 'Такой трезвостью рассуждений опьянить можно любого', -мелькнуло у него в голове, но в свете всего сказанного игра слов не выглядела смешной.

Он сделал попытку сменить затекшую руку, но выронил пакет; тот соскользнул с дивана на пол и порвался. Неровные кубики льда со звоном рассыпались по старому ламинату.

Арстан посмотрел на них и на лужу у ног и с ужасом вспомнил, что очередной розыгрыш лотереи госпиталя Святого Павла будет уже через день.

12.

Арстан сидел на скамейке в парке недалеко от офиса и нервно крутил в руках одноразовый стаканчик с кофе. Работа не лезла в голову. Он получил с десяток электронных писем с утра, но еще не ответил ни на одно из них, равно как и не написал ни строчки кода. Все мысли были только об одном - надо было срочно прервать бизнес с лотереей и сказать об этом Нурдину. Завтрашний розыгрыш будет последним в их совместном бизнесе. Как Нурдин мог пойти на такое и поставить под угрозу не только себя, но и, потенциально, его? И, возможно, Валерку с Алией? Как же он жестоко ошибся в человеке, которого, как ему казалось, он отлично знал с детства! Ведь вся затея была как раз и направлена на создание истинного доверия у людей, вынужденных жить в условиях почти постоянной лжи и частого надувательства вокруг. Благими намерениями, как говорят, выстлана дорога в ад. Но Арстан искренне надеялся, что дорога эта завершится до появления преисподней на горизонте. Он завтра же, сразу после розыгрыша, позвонит Нурдину и поставит его в известность. Лавочка будет прикрыта. Навсегда.

Лишь бы только этот последний розыгрыш прошел так же, как и десятки предыдущих, - без выигрышей, а уж тем более крупных.

Арстан допил кофе и гневно скомкал стаканчик.

13.

Вывеска на входной двери в 'Бубновый Туз' уведомляла, что теперь у кафе сменился владелец. Арстан зашел внутрь. Визуально ничего не поменялось. Те же декорации. Тот же ассортимент горячих напитков и выпечки. Те же знакомые девчонки-барристы: одна с затейливым татуажем на обнаженных плечах, другая с пирсингом на бровях и в носу. Но вот музыка, несущаяся из колонок у прилавка, было совершенно другой. Тэйлор Свифт и Гарта Брукса сменила мрачноватая 'Металлика'. Он узнал эту мелодию и суровый вокал исполнителя и почувствовал себя неуютно. Сингл 'Unforgiven', наполнявший пространство кафе, казалось, не предвещал ничего хорошего.

За стеклом буянило красками бабье или, как его называли на этом континенте, индейское лето. Он открыл лаптоп, подсоединился к вай-фаю и посмотрел на время в углу дисплея. В Бишкеке была ночь, но Арстан все равно собирался позвонить Нурдину и расставить точки над 'i'. Он уже перестал кипеть от ярости. Изначальный гнев после разговора с Марией два дня назад сменили холодное негодование и твердое намерение прекратить лотерейный гешефт. Он еще раз мысленно повторил, что он скажет Нурдину и с какой интонацией. Музыка на мгновение стихла, чтобы почти сразу продолжиться. Опять 'Металлика', но теперь уже 'Master of puppets', 'Повелитель марионеток'. Арстан криво усмехнулся. Очень в тему. Нурдин, должно быть, чувствовал себя таким вот повелителем, рассматривая возбужденных азартом клиентов в Кыргызстане как марионеток, которых можно водить за нос и бесцеремонно выкачивать из них деньги. Он покачал головой и в сотый раз задал себе вопрос - как такое могло произойти? Откуда у Нурдина взялась эта неуемная жадность? Вдруг неожиданно булькнул и тут же завибрировал айфон, лежащий на столе рядом с лаптопом. Уведомление о результатах розыгрыша лотереи сработало как всегда - безупречно и вовремя. Арстан открыл приложение на айфоне, просканировал глазами только что появившуюся табличку с цифрами и ... ощутил слабый рвотный позыв где-то глубоко в груди. Ему повезло, что в этот момент он сидел на стуле. Иначе подкосившиеся ноги обрушили бы его на пол.

Арстан будто бы приклеился взглядом к дисплею айфона и не переставал повторять шепотом, едва шевелящимися губами:

Он медленно опустил телефон на поверхность стола и добавил уже по-русски:

Произошло то, чего он изо всех сил надеялся избежать и вероятность чего еще мгновение назад казалась астрономически крошечной, практически исчезающей величиной.

Но теперь это стало жесткой, беспощадной реальностью.

Арстан закрыл глаза и почувствовал, как земля уходит у него из-под ног и ад на горизонте начинает отчетливо вырисовываться.

14.

Нурдин приоткрыл глаза и некоторое время смотрел на вибрирующий мобильник. За окном все еще висели утренние сумерки. 'Кто это так рано?', - подумал он, все еще приходя в себя.

Он потер глаза и громко зевнул. Телефон не переставал жужжать. 'Какой настойчивый!' Взяв его в руки, он глянул на индикатор номера на дисплее. 'Из Казахстана?', - недоуменно подумал он, но тут же вспомнил, что парни из Алматы стали его клиентами буквально пару дней назад, купив целый билет безо всякого дробления и даже заплатив долларами вместо сомов. Нурдин поднес мобильник к уху.

- Алпамыс-байке, саламатсызбы [28] ! Что-то вы рано.

- Нурдик! Кто бы знал, что это случится так быстро!

Голос клиента был радостным и возбужденным, он взахлеб говорил вперемежку на русском и казахском и в основном о том, что теперь он сможет купить себе джип 'Лексус' и закатиться в Анталью на месяц-другой. Через пару минут Нурдин стал понимать, что произошло что-то невероятное. Он быстро запустил браузер на мобильнике, поставив тот на громкую связь, чтобы слышать голос Алпамыса, и открыл нужную закладку. Быстро пробежавшись глазами по результатам розыгрыша, он дотянулся до блокнота на тумбочке и сравнил числа на веб-странице со своими записями. Сон моментально пропал. Нурдин резко вскочил на ноги и, продолжая слушать поток сознания алматинского подписчика, стал нервно ходить взад-вперед по комнате. Вдруг на телефоне отобразился новый звонок.

Не дожидаясь ответа, он прервал звонок из Казахстана и переключился на другого звонящего.

Звонил депутат Жогорку Кенеша Клыч-байке, уже много месяцев являвшийся его клиентом и, как и парни из Алматы, не скупившийся на покупку билетов и плативший наличными долларами. Он был возбужден не меньше подписчика из Алматы, хотя его намерения потратить сорванный куш серьезно отличались - Клыч-байке планировал купить яхту ('небольшую, человек на пять') где-то в Измире и начать финансирование своей кампании на ближайших президентских выборах ('Нурдик! Ты будешь в моей команде!' - уведомил он его, нервно хохоча). Нурдин слушал депутата и мрачнел все больше.

На мобильнике появился новый входящий звонок - теперь звонили из Каракола.

Нурдин принял новый звонок. Та же история, но теперь в планах была покупка земли у Теплоключенки и целого табуна лошадей.

Нурдин выключил мобильник и раздраженно бросил его на одеяло. Тяжело вздохнув, он сел на холодный коврик на полу и посмотрел в окно. Рассвет уверенно разгонял сумерки. Скоро будет совсем светло, но Нурдин чувствовал, что тьма над ним сгущалась и очень быстро. Он чувствовал себя как человек, спрыгнувший с крыши многоэтажки и стремительно сближающийся с землей: пока живой и здоровый, но еще немного - и законы гравитации превратят его в истекающий кровью бесформенный кусок мяса на асфальте. Сможет ли он избежать удара и бросить вызов гравитации? Нурдин почесал затылок и поежился. Он знал, на что шел, продавая много раз один и тот же билет, который, трагически для него, выиграл, и сумма выигрыша не давала возможности выкрутиться из сложившегося положения.

Он вспомнил слова Арстана, мимолетно сказанные ему в аэропорту перед тем, как тот улетел в Кливленд: 'Когда дело касается денег, люди меняются. Когда деньги большие, они меняются кардинально'.

Шанс на то, что Клыч-байке, Алпамыс и еще дюжина клиентов, купившие одну и ту же комбинацию чисел в лотерее госпиталя Святого Павла в Кливленде, поменяются кардинально, был невероятно высок.

Выигранные пятьсот двадцать девять тысяч девятьсот девяносто шесть долларов и девяносто четыре цента не оставляли в этом никаких сомнений.

Два черных джипа с тонированными стеклами стояли на обочине. Высокий мужчина в кожаной куртке и недобрым взглядом стоял между ними. Нурдин узнал Данияра и тяжело вздохнул, почувствовав, как его мошонка сжалась так, будто бы на улице был мороз, а он вышел в одном исподнем. События развивались куда быстрее, чем он предполагал.

Данияр бросил на асфальт недокуренную сигарету и открыл заднюю дверь ближайшего к ним 'гелендвагена'. Намек был понят без слов. Не было никакого смысла бежать - Зельцер все равно найдет его, где бы он ни спрятался в Бишкеке. Нурдин прикинул, что дорога займет минут двадцать и, возможно, это будут последние двадцать минут его жизни, если он не придумает за это время что-нибудь спасительное. Он сел в машину. Рядом с ним располагался парень с такой крупной шеей, что казалось, она составляла одно целое с головой. Парень равнодушно посмотрел на него и слегка сдвинулся к окну. Данияр сел за руль и вывернул на улицу. Вторая машина последовала за ним. Через мгновение они мчались по начинающему пробуждаться городу - два черных джипа с начинающим коченеть от страха Нурдином и молчаливыми мускулистыми джигитами Мурата-байке внутри.

- Я говорил тебе, чтобы ты даже не пытался меня кинуть. Говорил?

Нурдин послушно кивнул, понимая: что бы он сейчас ни сказал, обернется против него. Амбал-Данияр и второй верзила с огромной шеей стояли у него за спиной, любой из них в одиночку в состоянии убить его голыми руками. Мурат-байке, он же Зельцер, бросил в стакан с минералкой таблетку и стал завороженно смотреть на ее пузырящуюся пляску. На столе перед ним не было ничего, кроме этого стакана и полупустой пластиковой бутылки. В плохо освещенной комнате повисло гнетущее молчание, разбавляемое лишь шипением таблетки. Байке дождался, пока вода успокоится, взял стакан, залпом его выпил и посмотрел на Нурдина. Перекошенный от злобы взгляд и раздувающиеся ноздри выглядели настолько пугающе, что Нурдин почувствовал, как близко он к тому, чтобы обмочиться.

- Ты что же, думал, я не узнаю, что Адилет с его другом-депутатом, и твои контакты в Алмате, и агашки из Каракола и Суусамыра купили тот же билет, что и я? Думал, не узнаю? Ты, может, думал, что Нурдик-серебро всех обвел вокруг пальца?

Нурдин молчал. 'Безвыходных положений не бывает', - спасительной мантрой звучало у него в голове, хотя здравый смысл неумолимо подсказывал: он крайне близок к чему-то ужасному, после чего его либо не будет в живых, либо все в его жизни поменяется радикально, до неузнаваемости. Неожиданно Зельцер захрипел от ярости и с силой швырнул пустой стакан в стену. Тот с треском разбился. Кусочек стекла отскочил и, попав в руку Нурдину, ощутимо уколол его.

- Я тебе говорил, что не буду сдерживать Данияра? Говорил?

Прежде чем Нурдин успел подумать, как ему себя повести, мощный толчок в спину швырнул его на стол перед Муратом-байке. Верзила с крупной шеей, швырнувший его, шагнул в сторону, и Данияр ловко, по-борцовски, зажал голову Нурдина в мертвой хватке. А затем, всей своей массой налег на него сверху, и Нурдин почувствовал, как начал задыхаться и как его ребра прогнулись внутрь от внушительной массы амбала. Он закричал, но Данияр закрыл ему рот огроменной ладонью. Все, что он мог делать, это смотреть на багровое от гнева лицо молчащего Зельцера, продолжающего раздувать ноздри. В отказавшем от страха мозгу вдруг появился образ той официантки в короткой юбке, с которой он так хотел закатиться в Эмираты, а вовсе не лицо матери или фигуры родных, как это всегда происходит в кино. Данияр усилил хватку. Нурдин рефлексивно брыкался ногами в пустоту и тщетно извивался на столе. Лицо Мурата-байке стало расплываться. Нурдин задыхался. 'Все, конец...', - подумал он, закрыл глаза и вспомнил прилипшую к двигателю 'тойоты' мертвую крысу, которую они с Арстаном обнаружили по дороге из аэропорта, тогда, зимой, в снегопад. Еще немного - и он будет как та крыса: распластанный на столе, бездыханный и неподвижный, как рыжие скалы у Ат-Баши.

Это был его мобильник в кармане куртки, застегнутой на молнию. Один звонок. Второй, третий. Четвертый, пятый. Пальцы Данияра немного ослабли. Нурдин почувствовал, как чья-то рука расстегнула молнию и извлекла телефон из кармана - звук стал намного отчетливее. Он узнал мелодию рингтона. Звонил Арстан. На ватсап. Нурдин, тяжело дыша, повернул голову и посмотрел на Зельцера, теперь держащего телефон в своей ладони. Нурдин старался сказать что-то, но вместо слов из груди вырывался лишь невнятный хрип. Зельцер-байке сделал движение пальцем, и звонки прекратились. Поднеся телефон к уху, Мурат перевел взгляд на Нурдина. Ноздри перестали раздуваться, как раньше, но плотно сжатые губы выглядели по-прежнему угрожающе. Он слушал телефон и молчал, но после нескольких секунд тихо сказал совершенно бескомпромиссным тоном:

- Ты мне должен деньги. Сен мага акча карызсың [29] .

15.

Нурдин долго не поднимал трубку, но Арстан понимал, что в Бишкеке еще раннее утро и, возможно, брат еще спит. После девятого гудка он уже было решил перезвонить ему позже, как вдруг на звонок ответили.

В ответ послышалось тяжелое дыхание и шум какой-то возни где-то рядом. После чего Арстану показалось, что он услышал чей-то прерванный крик. Он напрягся и посмотрел на часы, висящие на стене у окна. С момента, когда стали известны результаты лотереи, прошло всего сорок минут. Арстан почувствовал что-то неладное.

- Нурдин, скажи что-нибудь? С тобой все нормально?

Тяжелое дыхание продолжалось еще несколько секунд, после чего ему ответил голос, который он сразу узнал.

- Ты мне должен деньги. Сен мага акча карызсың.

Арстан замер, с ужасом осознав произошедшее. Гэмблеры в Кыргызстане были начеку даже среди ночи, и результаты им стали известны тогда же, когда и ему в Кливленде. Оба собеседника молчали, выжидая, кто первый бросит реплику. Арстан судорожно размышлял. Откуда у Зельцера телефон Нурдина? Что это был за шум возни и чей прерванный крик он услышал? Похоже, все было намного хуже, чем он предполагал. Арстан собрал в кулак все спокойствие, на которое был способен, и сказал:

Сопение в трубку продолжилось еще несколько секунд, после чего Зельцер жестко ответил, переходя на ор:

- Я не знаю, вместе вы пытались меня обмануть или это Нурдин в одиночку импровизировал, но мне без разницы, что будет между вами и всеми остальными, кому вы продали мой билет. Это понятно? Все деньги мои! Байге толугу менен меники [30] ! Весь выигрыш!

Он буквально проорал последние несколько слов, и Арстан слегка поморщился от неожиданной громкости из мобильника. Вновь повисла пауза. Арстан повторил вопрос.

- Мурат-байке, Нурдин рядом с вами? Он может говорить?

Он услышал, как брат попробовал что-то крикнуть, но не разобрал, что конкретно, - его вновь оборвали на полуслове. Зельцер хрипло рявкнул в трубку:

Арстан нервно сглотнул и посмотрел в окно. Нужно было сказать что-нибудь. Что-то, что повлияет на ситуацию и спасет Нурдина. Он вспомнил - о Мурате-байке ходила молва, что тот, несмотря на эмоциональность, в первую очередь бизнесмен, умеющий считать деньги, а уж потом все остальное. Он даже слышал историю от Валерки, как однажды некий бедолага неосмотрительно взял у Зельцера кредит под грабительские проценты. И как на одной из встреч наорал на него при всех присутствующих, подвергнув резкой и нецензурной критике условия долга. И что все после этого были уверены, что парню грозят как минимум переломанные ребра, если не встреча с Аллахом, но Мурат-байке всех удивил сугубо деловым подходом к проблеме. Долг был 'реструктурирован'. Бедолага смог все выплатить в срок, хоть и остался без штанов. Арстан нервно почесал подбородок. Полмиллиона долларов были под его контролем - на данный момент - тут, в Кливленде. Только он мог получить чек с выигрышем в госпитале на следующей неделе. Только он был единственным обладателем заветного билета как в глазах устроителей лотереи, так и по закону штата Огайо. Только о нем напишут местечковые газеты как о невероятном везунчике, которому улыбнулась фортуна. 'Время идти ва-банк!', - с неуместной торжественностью подумал он и ощутил, как отвратительно вспотели его ладони.

- Мурат-байке, можно мне поговорить с Нурдином?

После краткого подтверждения, что его брат жив и все еще вполне здоров, диалог с Зельцером продолжился. Арстан, обильно потея, удивился самому себе, когда ему удалось повернуть разговор в такое русло, в котором он контролировал ситуацию и роль Нурдина во всей истории как афериста и мошенника стала второстепенной. Он четко и ясно, но без эмоций и грубости, дал понять Мурату-байке, что ни о каких деньгах не может идти и речи, пока тот не отпустит Нурдина.

- Как только, так сразу, байке. Чек мне дадут на следующей неделе...

- Ты что, мне угрожаешь? Ты понимаешь, что я могу сделать с твои братом-жуликом? И с вашим кентом из гаража Адилета? А может, мне сказать Данияру, чтобы он навестил феминистку с Моссовета? Он сможет.

В трубку послышался чей-то то неприятный смех.

- Мурат-байке, я просто вам изложил схему получения денег. Но в ней много неизвестных, понимаете? Сумма очень крупная. Вы же деловой человек! Я готов над этим работать, но пока Нурдин не в безопасности, мне будет трудно фокусироваться. Валера и Алия тут вообще не причем, они толком ничего не знают даже. Полмиллиона долларов, байке! Полмиллиона! Все тут, в Кливленде. У меня.

Арстан мягко, но уверенно сделал акцент на 'в Кливленде' и 'у меня'. Мурат-байке с его репутацией в стране никогда в жизни не получит американской визы, это он знал почти наверняка. Как и громила Данияр, и любой другой его подручный. Полмиллиона долларов были для Зельцера шкурой неубитого медведя, и только Арстан мог сделать так, чтобы медведь был добыт и деньги оказались в Бишкеке.

Вновь повисла пауза. Он услышал легкое шипение. Похоже, Зельцер в очередной раз оправдал свое прозвище, бросив таблетку растворимого аспирина в стакан с водой. Шипение сменилось громким глотанием - было ясно, что теперь он пил эту воду. Послышался звук отрыжки. Арстан покачал головой, но продолжил молчать. Мурат-байке отрыгнул еще раз, прокашлялся и сказал уже намного спокойнее, даже с нотками иронии в голосе:

- Мне к тебе надо послать Данияра - поучится, как вести деловые разговоры. Слышишь, Данияр? Поедешь в Америку. Учиться.

- Ну, хорошо. Я дам Нурдину день, чтобы убраться из города. А ты займись вопросом, как переправить деньги мне в Бишкек. Но смотри - если что пойдет не так... Экөөңдүн тең каныңарды чыгарам [31] !

- Мурат-байке, вам не надо волноваться. Как только Нурдин будет в безопасности, я этим сразу же займусь.

Послышался шум возни и чей-то грубый крик: 'Вали отсюда!'.

Арстан неподвижно сидел перед остывшим кофе. Пальцы на ладонях онемели. Он пялился в окно, лихорадочно размышляя. Все ли будет хорошо с Нурдином? Сумел ли он убедить Зельцера? Телефон завибрировал на поверхности стола, и Арстан схватил его онемевшими пальцами. Звонил Нурдин.

- Арстан, слушай, прости меня, это я... Я все объясню...

- Ты где? С тобой все в порядке? - перебил его он.

- Да, только вот вышел от Зельцера. Этот бугай Данияр меня чуть не задушил...

- Слушай внимательно. Возьми с собой всю наличку, которая есть и сегодня же уезжай из города. Никому ничего не говори, даже родителям. Для начала в Талас, к Салиме-эже. Позвони мне оттуда. Скажи мне, только честно: Валера с Алией тоже перепродавали одни и те же билеты?

- Нет, только я. Это точно! Те билеты, что продавали они, совершенно другие, выигравший я им не показывал даже.

Это была первая хорошая новость за сегодняшний день. По крайней мере, то́лпы разъяренных клиентов не будут проблемой для его одноклассников. Арстан облегченно выдохнул и продолжил:

- Езжай домой и бери деньги с барахлом как можно быстрее - и в Талас.

- Ты теряешь время! Шевелись, пока Мурат-байке не передумал. Чтобы через час тебя не было в Бише.

Арстан нажал пальцем на красный кружок в айфоне и завершил звонок. За окном ветер остервенело трепал бордовые шевелюры кленов. Начался дождь. Теплое индейское лето сменилось осенним ненастьем.

'Надо будет зайти в гастроном', - подумал он, встал из-за стола и направился к выходу. Ему предстояло крепко подумать, что делать дальше: бутылка текилы сегодня вечером не помешает.

16.

Два извечных вопроса 'Кто виноват?' и 'Что делать?' вцепились в него, словно скорпион. Но если на первый уже имелся исчерпывающий ответ, то как реагировать на второй, Арстан пока не знал. Однако он четко понимал, что если не решит, как на него ответить, жало скорпиона вонзится в него и планировать будущее после этого будет почти невозможно.

Арстан налил себе текилы в стакан, где уже были кубики со льдом, и приложил его холодной поверхностью ко лбу. Аромат мексиканского напитка со странным названием '1800' растекся по комнате. Он пригубил, посмотрел на Марию и угрюмо спросил:

Она задумчиво смотрела на него, сидя на диване. Арстан пригубил напиток еще раз и подумал, что пить текилу со льдом и без лайма все равно, что глотать теплое пиво - нелепо и противно. Вдруг на лице Марии мелькнула смутная улыбка.

- Я скажу тебе, что делать, если ты больше никогда не будешь звонить этой феминистке в Кыргызстан.

Он бросил на нее мрачный взгляд, давая понять, что сейчас не до шуток. Мария перестала улыбаться. Попытка разрядить ситуацию иронией не увенчалась успехом. Арстан, размышляя вслух, произнес:

- Неужели получить деньги и скрыться где-нибудь это единственный вариант?

Где-то далеко за окном убаюкивающе гудел траффик. Осеннее солнце скупо светило через стекло. Они молча смотрели друг на друга. Арстан вспомнил, как его преподаватель по системному анализу говорил студентам, что пребывание в тупике - это неприятная, но естественная фаза на пути к решению любой проблемы. Сейчас он находился в тупике. Лектор прав, пребывание в нем было весьма неприятным.

- Ты смотрел фильм 'Джеки Браун'? - неожиданно прервала паузу Мария.

Его взгляд вновь помрачнел. Мария покачала головой и добавила:

- Нет, я серьезно. Там был эпизод, в котором главная героиня, Джеки, предлагает своему подельнику Максу взять деньги мертвого гангстера и скрыться с ними. Помнишь?

Арстан кивнул. Он хорошо помнил этот старый фильм Тарантино, в котором чернокожая стюардесса и владелец залоговой компании в Лос-Анджелесе обвели вокруг пальца матерого торговца оружием и завладели его деньгами.

- Помнишь, Макс взял только десять процентов своей комиссии?

- А помнишь, что он ответил стюардессе на предложение разделить всю сумму?

- Полмиллиона долларов всегда будет кому-то не хватать.

Арстан не совсем понимал, как эта фраза из голливудского блокбастера могла помочь ему выбраться из тупика, но странное ощущение света в конце туннеля внезапно окутало его, словно запах свежих боорсоков на кухне матери. Он поставил стакан с текилой на стол и повернулся к Марии в ожидании продолжения. Оно не заставило себя ждать.

- Тебе нравится моя фамилия? - совершенно серьезно спросила она.

Арстан инстинктивно скрестил пальцы и стал их нервно разминать. Нурдин говорил, что у него есть клиент-депутат, не скупящийся тратить долларовую наличку. Если депутат был в числе тех, кому брат продал выигрышный билет, то, возможно, имелся выход из сложившейся ситуации.

17.

План был неплох, но одного странного обстоятельства, неожиданно все усложнившего, Арстан не учел. Мария оказалась права - он, человек без гражданства и связей, но с неожиданно свалившимися на голову деньгами, о которых теперь знали все читатели 'Кливленд Таймс', был прекрасной мишенью для 'серьезных инвесторов', как она тогда выразилась.

Это случилось через несколько дней после получения им чека в лотерейном комитете госпиталя - с массой журналистов, вспышками камер и помпезных поздравительных речей в его честь, как везунчика, честно поддерживающего трудовым долларом систему здравоохранения штата Огайо. Арстан депонировал чек на специально открытый счет в банке в тот же день и отправил копию Зельцеру в Бишкек. Следующие три дня прошли в напряженных переговорах через ватсап, в которых Арстан настолько отточил свои дипломатические способности и силу убеждения, что вполне бы мог после этого быть полезной частью переговорного процесса между Америкой и Ираном. Хождение по лезвию ножа взяло свое - Арстан похудел и осунулся, он почти не спал и при этом еще и писал код на работе, что изматывало его еще больше. Но на четвертый день все вроде бы встало на свои места.

Суббота выдалась пасмурной. Он, как обычно, зашел с утра в 'Бубновый Туз' и взял чашку кофе. Сев у окна, он выпил половину сразу, в надежде прийти в себя. Бордовые кроны кленов за стеклом изрядно поредели, и серый асфальт под ними стал аляповато разноцветным из-за опавших листьев, напоминая о полотнах импрессионистов. Он мрачно смотрел на вяло колышущиеся деревья. Выстроенный им план казался ему таким же хрупким, как и оставшаяся листва на этих кленах, сдуть которую теперь мог даже слабый порыв ветра с озера Эри.

Арстан вздрогнул от неожиданности и повернул голову в сторону от окна.

Перед ним стоял толстоватый пожилой мужчина в идеально сшитом костюме и ярком галстуке. Его чисто выбритое лицо излучало доброжелательность и уверенность в себе. На мгновение Арстану показалось, что он видел его где-то.

Арстан молча показал жестом на стоявший перед незнакомцем стул, куда тот сразу же водрузил свое грузное тело, закинув ногу на ногу. Он не переставал улыбаться и был в этом похож на добродушного старичка - владельца итальянской забегаловки недалеко от этого кафе, где они с Марией частенько заказывали пиццу и кальцоне. Но, в отличие от хозяина пиццерии, свой мизинец на левой руке он украсил крупным перстнем с ярким изумрудом. Арстан начал подозревать неладное. Незнакомец сразу перешел к делу, и через мгновение все стало понятным.

- Ты меня не знаешь, но это нормально. Я бизнесмен. Специализируюсь на инвестициях в недвижимость. Как в Огайо, так и в других местах, включая Канаду. Я читал о тебе в газетах.

Его взгляд стал серьезным и колючим. Арстан понял, что дуновение ветра, могущее обрушить карточный домик разработанного им плана, как никогда близко. Незнакомец продолжил:

- У меня есть прекрасный проект. Новый жилой комплекс, тут, в Кливленде. Отличное место, транспортная развязка рядом, прекрасный торговый центр неподалеку. Я ищу партнера, кто бы мог вложить деньги со мной в это дело. Риска почти нет, народ уже стоит в очереди на покупку. Capicsi [33] ?

Незнакомец пристально смотрел на него. Изумруд на мизинце сверкнул в лучах неожиданно выглянувшего из-за облаков солнца. 'Capicsi?', - прозвучало в голове у Арстана едва ли не самое известное итальянское словечко на этом континенте после 'аморе'. Он вспомнил статью в 'Кливленд Таймс', прочитанную им несколько месяцев назад, и узнал незнакомца. Тот вытащил визитку и положил ее перед Арстаном.

- Позвони мне. Но не затягивай! Это предложение, от которого невозможно отказаться.

Он встал, многозначительно, но в то же время с пренебрежением окинул взглядом Арстана и, не прощаясь, направился к выходу. Арстан проводил его взглядом. Незнакомец уселся в ждущий его черный джип 'линкольн', который тут же покинул парковку перед кафе.

Жизнь не переставала тестировать его способности к выживанию. Он вспомнил репродукцию картины, что видел в книге сестры Динары, той самой, на немецком языке. 'Стяжательство', так назывался этот фрагмент более крупного полотна, описывающего ужасы ада. Некий монстр заливал в глотку грешника расплавленные золотые монеты. Если на месте грешника представить Нурдина и его, Арстана, то монстром, их терзающим, мог бы оказаться Мурат-байке, он же Зельцер. Или теперь вот этот хлыщ с перстнем на мизинце. Они бы могли работать по очереди, подумал Арстан и усмехнулся своей мрачной шутке. Он еще раз вздохнул и допил уже остывший кофе.

Дождавшись, пока джип скроется за поворотом, он посмотрел на оставленную незнакомцем визитную карточку. Надпись на черной глянцевой поверхности витиеватым золотым шрифтом гласила:

'Фрэнк Скарпелли, президент. Бонасера Энтерпрайзес'

18.

Пограничник громко шлепнул штамп в паспорт Марии и раскрыл второй.

Пробежавшись глазами по первым страницам, он внимательно посмотрел на Арстана через пластиковое окошко и вновь опустил взгляд в паспорт. Затем снова взглянул на невыспавшегося от долгого перелета пассажира - в этот раз с нескрываемым подозрением.

Пограничник стал изучать его паспорт с таким рвением, что казалось, документу устроен настоящий обыск. Он сосредоточенно перечитал каждую страницу и, щуря глаза, даже просмотрел на просвет. Он вращал его в разные стороны и легонько царапал ногтем обложку, в надежде обнаружить что-то, известное только ему. Когда Арстан был уже готов поверить, что пограничник начнет пробовать паспорт на зуб, как золотую монету, тот вдруг так же громко, как и первый раз, шлепнул ему штамп и протянул Арстану оба паспорта.

- Grasias [34] , - ответил пограничнику Арстан на неродном ему испанском и устало улыбнулся.

Он потихоньку привыкал к новому имени, хотя Мария, родители и Алия (через скайп или ватсап) по-прежнему звали его Арстаном. Вообще-то он хотел взять имя Леон, что по-испански означало тоже самое, что и Арстан на киргизском - лев. Но Мария убедила его, что Альваро звучит куда типичнее. Сочетание нового имени и ее, Марии, фамилии, давало Арстану самое необходимое, чтобы полностью раствориться среди многомиллионного латиноамериканского населения Лос-Анжелеса, - заурядность. Такая заурядность была важна в случае, если итальянцы из Кливленда во главе с Фрэнком Скарпелли вдруг станут искать его в Калифорнии, а искать там Альваро Лопеса все равно, что искать Джона Смита в Лондоне.

Поменять имя в Америке - сущий пустяк с точки зрения законодательства и стоит гроши. Он стал Альваро в Огайо, а получил водительские права уже в Калифорнии. Но вот учить язык Сервантеса и Лорки пришлось по-серьезному - какой же Альваро из Лос-Анжелеса не говорит на испанском как на родном? Сменить фамилию было тоже не трудно: он формально женился на Марии (в Лас-Вегасе, в одном из тех странных брачных агентств, где даже не надо выходить из машины, чтобы получить сертификат о браке) и взял ее фамилию. Это и правда было формальностью, красавица из Синалоа была уже на шестом месяце беременности.

А вот разрулить ситуацию с выигранными деньгами было куда сложней.

Помогло везение. Если можно так выразится. Арстан не рассматривал сорванный куш как удачу: выигрыш принес ему и Нурдину огромные проблемы. Везение было в том, что Клычу-байке, как депутату парламента Кыргызстана, с легкостью дали американскую визу. Арстан в течение трех дней вел переговоры с ним и Зельцером, шлифуя план и убеждая заинтересованные стороны. Он убедил Мурата-байке, что без Клыча ничего не получится, потому что именно у него есть виза в Америку, а также дипломатический статус, который может все упростить. В конце концов Мурат, будучи здравомыслящим бизнесменом, пусть даже криминального толка, согласился разделить выигрыш с Клычем: визу в Америку ему получить не светило, а доверять такие деньги кому попало не хотелось. Клыч-байке, в свою очередь, также согласился на эту схему, поскольку не хотел иметь проблем с Зельцером в Бишкеке; в некотором смысле, оба они являлись равновеликими величинами по степени влияния, как догадался Арстан (и это тоже было везением). Он также понимал, что у Клыча мог быть свой, альтернативный, план, как поступить с деньгами и отрезать от них Мурата, но это уже были не его заботы. Все остальные, кому Нурдин перепродал билет, были оставлены за бортом. Некоторые из них, предвкушая золотой дождь, взяли крупные кредиты и даже потратили их. Подписчик из Алматы купил себе новенький джип 'Лексус'. Байке из Каракола - землю в Теплоключенке и табун лошадей. Когда выяснилось, что Нурдин исчез, эмоции забили через край, ходили слухи, что разъяренные парни из Казахстана даже выписали контракт на его голову.

С деньгами сложилось именно так, как он и предполагал, - в самых лучших традициях постсоветского капитализма их было решено оставить в Америке и вложить в какое-нибудь прибыльное предприятие. Классическое 'бегство капитала'. Лишь с одним любопытным нюансом - капитал 'убежал' до того, как появится. Клыч-байке, прилетевший в Кливленд спустя неделю, открыл счет в банке, и Арстан в тот же день перевел ему всю сумму за исключением их с Нурдином комиссии. Предвкушая требования не брать комиссию, Арстан был готов расстаться и с ней, но и Клыч и Мурат были настолько довольны результатом, что даже не стали обсуждать какие-то 'несчастные', как выразился депутат, 26 тысяч долларов. 'Оставь себе на чай! Чай ичип кой [35] ! ', - весело и небрежно бросил ему Зельцер через ватсап, получив сканерную копию выписки из банка. В тот момент Арстан опять вспомнил про 'Джеки Браун' - как и Макс Черри, он взял лишь комиссию, легко расставшись с полумиллионом долларов, которые никогда ему не принадлежали.

Нурдин после бегства в Талас два дня, как на иголках, провел у Салимы-эже, двоюродной сестры его матери, а на третий, сказав всем, что едет в российский Екатеринбург, отправился в Урумчи, где у него были контакты с тех давних времен, когда он, будучи подростком, помогал отцу-дальнобойщику возить китайский ширпотреб на Дордой. Арстан иногда говорит с ним через скайп. Жизнь его радикально изменилась, и теперь Нурдин живет и работает под другим именем. Но опять на складе сантехники на пыльной окраине Урумчи, шлифуя уйгурский и с трудом запоминая китайские иероглифы, нужные для ориентирования в океане смесителей, кранов, унитазов и раковин. Он отпустил бороду, поправился и перестал быть похожим на себя. Он, бывает, звонит родителям через скайп, но никогда не говорит, где он находится и как долго его не будет. Арстан теперь каждый месяц посылает понемногу деньги из доли Нурдина его больной матери.

Перед тем, как покинуть Кливленд, Клыч-байке позвал Арстана в ресторан. Был он улыбчив и оживлен и делал все, чтобы создать непринужденную атмосферу, постоянно шутя со своей переводчицей, чей яркий макияж делал ее похожей на модель из женских журналов Марии. Через несколько минут разговора стало понятным, что тот рассчитывал на помощь Арстана по части вложения денег в Америке. Клыч-байке был полноценным продуктом киргизских родоплеменной и государственной систем и был очень ограничен как в своем понимании развитого капитализма, так и в знании английского языка. Арстан извинился, сказав, что он сам слабо разбирается в инвестициях тут, в Америке, или где бы то ни было вообще, но вот есть в Кливленде один специалист, который как раз ищет партнера по вложению капитала в недвижимость. Новый жилой комплекс. Здесь, в Кливленде. Отличное место, транспортная развязка рядом, прекрасный молл неподалеку. Риска почти нет, народ уже стоит в очереди на покупку. Capisci, то есть, түшүндүңүзбү? Он извлек визитку Фрэнка Скарпелли и протянул ее Клычу-байке. Тот с интересом ее рассмотрел, но не шаря ни бельмеса в английском, передал карточку переводчице. Он выглядел озадаченным. Возможно, черный матовый фон и яркие золотые буквы были перебором даже для не привыкшего скромничать байке. Сославшись на занятость, Арстан поблагодарил депутата за угощение (правда, кроме воды он так ничего не попробовал) и откланялся. Клыч-байке попросил оставаться на связи и добавил, что позвонит ему, как только решит, куда вложить деньги. 'Зачем?', - спросил Арстан, не понимая, что тому еще может быть нужно от него. 'У тебя золотое прикосновение, ты фартовый', - ответил ему Клыч-байке, выразительно подняв указательный палец в воздух. 'Нам надо бы еще поработать, есть планы', - добавил он. Арстан вежливо улыбнулся, кивнул и попрощался с ним и переводчицей. У них был номер его мобильного телефона и даже адрес, по которому он проживал с Марией. Это его не сильно беспокоило. Пусть звонит. Аренда квартиры была закрыта еще вчера, а сотовый сервис будет отменен уже через час. В Калифорнии, куда они с Марией улетали этой ночью, он возьмет себе новый мобильный номер. Но уже как Альваро Лопес.

Что касается его доли комиссии, то Арстан не стал оставлять ее себе. Деньги, полученные от лотереи, дорого ему стоили, и он не хочет иметь с ними ничего общего. Он не только похудел и осунулся; теперь в середине его пышной шевелюры пролегает неровная серебристая полоса. Деньги от своей части он понемногу каждый месяц шлет в Кыргызстан Алие с Валеркой. Он не скрывает этого от Марии - как бухгалтер, она все равно бы об этом узнала. Но она не возражает, понимая, что бедность в Кыргызстане примерно такая же, как и в мексиканском Синалоа. На жизнь в Лос-Анжелесе им хватает. Пока Мария нянчится с малышом, Арстан, как и прежде, пишет код. Калифорнийская компания, где он теперь трудится, разрабатывает и продает программное обеспечение - вот ведь ирония судьбы! - в многочисленные казино в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити. Это не сильно его беспокоит. Какая, в конце концов, разница, какой процесс программировать, колдовать для него биты и байты - игру в покер или управление госпиталем? Перед булевой алгеброй все равны, как говорил его лектор по системному анализу в университете штата Огайо.

Больше всего в этой ситуации его расстраивает, что он не может видеться с родителями в старом доме на окраине Бишкека, в котором вырос. Он скучает по запаху свежих боорсоков, которые готовила его мать, и по старой груше во дворе, куда они с отцом залезали каждую осень, чтобы собрать урожай ароматных желтых плодов с медовым вкусом. Динара уехала в Германию и, судя по всему, вряд ли вернется когда-либо в Бишкек. Но когда он предложил родителям и сестре встретится в Анталье, все с радостью согласились.

Они сидели за длинным столом в ресторане у моря. Легкий бриз теребил волосы его сына, сидящего у на коленях у Динары. Мать с отцом, с обеих сторон от него, не переставали баловать малыша, в то время как бойфренд сестры, худосочный русоволосый немец с суровым именем Харальд с интересом наблюдал за происходящим. Мария налила всем вина и с теплотой посмотрела на ребенка рядом с родителями мужа - бабушки и дедушки в своем обожании внуков выглядели совершенно одинаково как в Мексике, так и в Кыргызстане.

- Харальд хочет, чтобы мы попробовали эмигрировать в Америку, - вдруг сказала ему сестра по-английски.

Худосочный немец утвердительно кивнул. Арстан пригубил бокал с вином и улыбнулся.

- Конечно приезжайте! Вам понравится в Калифорнии. Юрген Клинсманн и Арнольд Шварцнеггер давно уже там.

Харальд громко рассмеялся. Динара добавила:

- Мы сейчас работаем над этим вопросом. Кстати, ты слышал, что наши соседи по улице через три дома вниз выиграли грин-карту в лотерею? Представляешь, как повезло!

Арстан усмехнулся и сделал глоток из бокала.

Он бы мог сказать сестре, что понятие 'повезло' очень растяжимое и может неожиданно наполнится таким смыслом, от которого седеют волосы на голове; что удача не всегда оказывается такой, какой кажется на первый взгляд; что он с некоторого времени больше не играет ни в азартные игры, ни в лотереи, ни даже в покер с друзьями. Ярко-зеленая поверхность моря покрылась полуденными отблесками, и казалось, что волны танцуют. Слабый бриз изящно колыхал волосы его сына на руках у сестры. Пышная прическа Марии осветилась нимбом средиземноморского солнца, как тогда, в Кливленде, когда он впервые встретился с ней в отделении 'Вестерн Юнион'. Отец с матерью сияли счастьем, лепеча что-то внуку. Арстан улыбнулся, вспомнив, как Клыч-байке назвал его 'фартовым', допил вино из бокала и ответил сестре:

P. S. Данная история является чистым вымыслом, любое совпадение дат, имен, фамилий и названий (бизнесов, объектов недвижимости, средств массовой информации и т.п.) - абсолютная случайность.

[1] Долбаная крыса! (кирг., груб.)

[2] Континент жана деңиз - Континент и море (кирг.)

[3] От 'ага' - пожилой член семьи.

[4] Акча өзү эле келди - Деньги сами пришли (кирг.)

[5] Балам - сынок (кирг.)

[6] Чай ич - пей чай (кирг.)

[7] Түшүндүңбү? - понимаешь? (кирг.)

[8] Киргизская порода собак, в шутку так называют и обычных дворняг.

[9] Эчтеке болбойт - ничего не будет (кирг.)

[10] Түшүндүңбү? - Понимаешь? (кирг.)

[11] Макулбу ли? - Согласен ли? (кирг.)

[12] Макул - Согласен (кирг.)

[13] Жакшы - хорошо (кирг.)

[14] Мен сага ал акча деле эмес, деп айтпадым беле? - Не говорил ли я тебе, что это не деньги? (кирг.)

[15] Эчтеке болбойт - Ничего не будет (кирг.)

[16] Хочешь кофе с сахаром? (исп.)

[17] Понимаешь? (итал.)

[18] Ушундай да болот экен! - И такое бывает! (кирг.)

[19] Салам - Привет (кирг.)

[20] Кандай? - Как (ты)? (кирг.)

[21] Эмне ичесиз? - Что будете пить? (кирг.)

[22] Жогорку Кенеш - название Парламента в Республике Кыргызстан.

[23] Макулбу? - Согласен ли? (кирг.)

[24] Келин - невестка, сноха (кирг.)

[25] Американский вебсайт знакомств для одиноких людей в возрасте старше среднего.

[26] Junk - мусор.

[27] Сигеин! - Твою же мать! (грубо, кирг.)

[28] Саламатсызбы - Здравствуйте (уважительно, кирг.)

[29] Сен мага акча карызсың - Ты мне должен деньги (кирг.)

[30] Байге толугу менен меники - Весь приз мой (кирг.)

[31] Экөөңдүн тең каныңарды чыгарам - я пролью твою кровь (кирг.)

[32] Макул - согласен (кирг.)

[33] Capisci - Понимаешь? (итал.)

[34] Gracias - спасибо (исп.)

[35] Чай ичип кой - выпьешь чаю (кирг.)

Амин: другие произведения.

Выигрыш

Выигрыш

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

Комментарии: 6, последний от 13/06/2021. © Copyright Амин (amin1492@yahoo.com) Обновлено: 11/06/2021. 153k. Статистика. Повесть: Иллюстрации: 1 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: Арстан вспомнил, как читал однажды об уникальном случае во время войны во Вьетнаме. Американский морской пехотинец и вьетнамский ополченец случайно столкнулись лицом к лицу в туннеле и, поняв, кто есть кто, одновременно выстрелили друг в друга, после чего сразу же разбежались в противоположные стороны. Американец остался совершенно невредимым и долгое время не мог понять, как его визави мог промахнуться на столь близком расстоянии. Осмотрев себя и проинспектировав оружие, он понял, в чем было дело: пуля вьетнамца попала в отверстие ствола его винтовки и застряла там. Успел ли он выстрелить на долю секунды раньше? Попал ли в того парня? Он долго не мог поверить в такое сумасшедшее везение и прикидывал, какова была вероятность такого уникального исхода. Один на миллион?Один на миллиард?