Феномен русского анекдота

Феномен русского анекдота

Анекдот как знаковое явление культуры

Котовский прислал Чапаеву из Парижа красной икры и коньяка.

А Чапаев пишет в ответ: "Спасибо, самогонку мы с Петькой выпили, хоть от нее клопами и воняло, а клюкву есть не стали - уж больно рыбой несет". (Пелевин "Чапаев и Пустота")

Не знаю почему, но в мою злополучную голову частенько втемяшиваются темы, которые не охватить не то что газетной статье, не поднять не то что увесистой книге, но не под силу, пусть даже пунктирно, обозначить целой группе ученых.

Так и сейчас: мучает и томит без конца глупый вопрос - что собой представляет русский анекдот? Кто за ним стоит и какую неведомую мысль он навевает?

Чем глубже задумываешься о месте анекдота в современном общественном сознании, чем тщательнее пытаешься отследить все места проникновения анекдота в поры массового подсознания, тем больше понимаешь, какие огромные пространства он занимает, какой крепкой сетью он всех опутал, на какую притягательную наживку мы дружно клюнули. Я рискнул бы здесь объявить об открытии новой науки, всесторонне изучающей влияние анекдота на все стороны нашей жизни - анекдотоведение, но, по правде говоря, кто меня послушает?

Трудно представить себе явление столь же обыденное и распространенное, столь же любимое и заветное, сколь и таинственно скрытое, неизвестно откуда произросшее, непонятно кем написанное, до художественного совершенства доведенное, как анекдот.

Было время (неужели оно действительно имело место), когда наше поколение, совмещая приятное с полезным, с непреходящим увлечением и страстью отдавалось двум занятиям - порокам: Сизифову труду постижения философии и погружению в мистический морок русской поэзии Серебряного века.

Как совпало, а может быть просто аукнулось, что эти две страсти не сгинули, но явились новому поколению, но под другой маской. Если же заглянуть под глупую маску, откроется подлинное лицо. Вот об этом открытии лица и хотелось бы поговорить.

Как мешком накрыло меня открытие, как кувалдой по лбу огрело: высокая поэзия и мудрость философии прошлого в наши дни возродились и, возродясь, воплотились в новой ипостаси - русском анекдоте.

Таким образом "максимы и моральные размышления" нашего времени, сменив на посту старых лидеров, стали cимволом возрождения "нового искусства".

Давайте прикинем и сообразим: ну что у них общего?

Тот же высокий метафорический строй, та же волнующая глубина подтекста, та же минималистская точность формулировок, тот же пророческий дар предвидения и мудрость странных парадоксов. Добавим также филигранную отточенность чеканных фраз, выверенность эффектных концовок, священный огонь вдохновения, зажигающий сердца, дух откровения, который витает над хорошим анекдотом. Но не следует и забывать предостережение Пушкина: "Стихи, батенька, должны быть немножко глупы". Что, конечно, в полной мере приложимо к субстанции анекдота.

С тех времен осталось в памяти поразительное определение Пастернаком поэзии:

Это - круто налившийся свист.

Это - щелканье сдавленных льдинок,

Это - ночь, ледянящая лист,

Это - двух соловьев поединок.

Ну как можно точнее определить сущность анекдота.

Чтобы приукрасить теоретическую часть новой науки - анекдотоведения, решился я даже написать вступительное слово о них, ни в коем случае не собираясь, впрочем, соперничать с великими, а лишь не в силах скрыть восхищение перед великолепным художественным материалом русского анекдота.

Это - злой комар, жалящий всякого, кто посмел обратить на себя его внимание.

Это - крупица соли, сдабривающая пресный хлеб действительности.

Это - щепотка перца, дающая вкус разным явлениям жизни.

Это - краегольный камешек, без которого не выстроишь национальную идею.

Это - маленькое зеркальце, в котором очень четко высвечивается безумие жизни.

Заключая похвалы, добавлю, это приятное времяпровождение бездельника.

Анекдот в литературном контексте

Наркоман спрашивает у своего приятеля:

- А сегодня что, пятница?

- Нет, сегодня вторник.

- А-а, пятница вчера была, да?

- Не-а, старик, вчера был понедельник.

- Понял. Пятница будет завтра, да?

- Завтра будет среда.

- Послушай, а что, на этой неделе пятницы вообще не будет?

(Сергей Минаев"Духless")

Первым разделом открывшейся перед нами широкой панорамы современной науки об анекдотах я отвел бы связи его с модной литературой.

Современная литература, конечно же, не могла пройти мимо такого популярнейшего явления, включив анекдот в ряды достойных внимания жанров. Вынырнув из глубинки фольклорного материала (загадки, пословицы, присказки, мифы), переместившись из переферии в центр излюбленных литературных предпочтений (разве можно было когда -то сравнивать анекдот с благородной новеллой, романтической балладой, отточенным рассказом, возвышенным эссе или умным фельетоном), анекдот вдруг оказался в центре внимания, в элитарном кругу модных литературных тусовок.

Искусно подделываясь под сермяжно народные мотивы, от безвестной стихии фольклора отпочковались всевозможные авторские анекдоты. Кроме того, молодые писатели сплошь и рядом стали использовать анекдот как элемент орнамента, выкладывая цветной мозаикой анекдотические плитки на бесцветном фоне вялого сюжета, искусно вмонтирывая и украшая смешными анекдотами свои тексты.

Пелевин в "Чапаеве и Пустоте" идет еще дальше. Он переводит "Чапаевский цикл" анекдотов из естественной стихии анекдота в философскую плоскость. Он уже не просто пересказывает знакомые анекдоты про Петьку, Анку - пулеметчицу и Василия Ивановича, а обыгрывает их, выдумывая новые сюжетные варианты, расшифровывая и прочитывая по-своему смысловые контрапункты анекдота. Собственно говоря, вся идея книги построена на ловком превращении или смешении смешного с трагическим, нормального с безумным, обычного с фантастическим. И лучшим проводником такой идеи как раз и оказалась стихия русского анекдота.

А вот Сергей Минаев в нашумевшей книге "Духless" показывает роль анекдота в современном андерграунде. В модной тусовочной обстановке Москвы анекдот является воздухом, необходимой и достойной частью разговорного стеба, важным дополнением глянцевого гламура. Анекдот включается в арсенал самых необходимых элементов скучающего тусовщика, наряду с наркотиком, дорогой сигаретой, толстым бумажником, приличным прикидом и красивой телкой под боком.

Анекдот как показатель интеллекта

У циклопа в детстве были отец, мать и семеро нянек.

Если классифицировать наше общество с точки зрения обозначенной нами науки, то оно, по определению, распадется на две неравнозначные группы: рассказчиков и слушателей анекдотов.

Причем первые: любимцы, которых носят на руках, вся мудрость которых заключена в особой памяти на анекдоты и умению их рассказывать, а другие - жадные слушатели, вся функция которых заключена в том, что они должны в нужном месте смеяться. Не дай бог, если ты не понял анекдот, без чувства юмора тебе не выжить. Чем тоньше у тебя сие неопределимое чувство, чем загадочнее твой смех по поводу абстрактных анекдотов, тем выше ты поднимаешься в ненаписанном табеле о рангах. Не дай бог потребовать объяснения анекдота, навечно сам попадешь в ходячий анекдот.

Более того. Избранный круг общества и определяет свою избранность не по ярким людям, которые там вращаются, не по богатству интерьера, не по ярости общественных дискуссий, а по тонкости тех анекдотов, которые в нем рассказывают.

Как-то незаметно сформировался и закрепился в обществе любопытный феномен фонтанирующего анекдотами любителя, готового потчевать избранную публику все новыми и новыми порциями сего продукта.

Вам, вероятно, приходилось с ним сталкиваться, невероятно мучиться весь вечер, пытаясь вставить хоть словечко, стараясь перевести разговор на другую тему. Куда там. Такой вечер будет теперь безнадежно испорчен, до краев заполнен единственной темой. И единственным смыслом существования такого любителя является пересказ свеженьких, неизвестно коим образом попавшим ему на язычок произведений русского фольклора.

И пусть продукт будет сдобным и сочным, ярким и неожиданным, но в устах надоедливого знакомца почему-то он не имеет должного эффекта, быстро забывается, вянет и не приносит тому ожидаемого успеха.

И обратное. Вдруг в серьезном разговоре в круг деловых людей влетает один единственный анекдот, зато какое сильное впечатление он оставляет. Какую неожиданную нотку он придает академической беседе, какую дружелюбную и ласковую атмосферу создает.

Не замечали ли вы, какую значительность моменту придает точно подобранный, хорошо рассказанный и к месту сказанный крутой анекдот. И какую неловкую паузу создает неуместный, не рассчитанный на особую публику, не проверенный анекдот. Не стоит упоминать, какое мерзкое впечатление оставляет сальный анекдот!

Какие подлинные знатоки анекдотов выявляются вдруг сегодня, какое заслуженное бремя славы они несут в развлекательных программах!? Вы бы только посмотрели на лицо такого "знатока", в памяти которого заложено несколько тысяч современных анекдотов, выстроенных у него по циклам. Вы бы подивились быстроте реакции - на каждый упомянутый вами эпизод, "знаток" выбрасывает сразу десяток подходящих анекдотов.

Если литературная составляющая современного анекдота пока еще не так уж велика, то интеллектуальная претендует на роль доминирующей в продвинутых кругах.

Не дойдем ли мы в своем неистовом увлечении анекдотами до того, что придется начинать изучение нового предмета в школе? Хотите вы или не хотите, но анекдот становится одним из важных показателей зрелости ума, интеллекта, логики, вкуса, знания исторических деталей? Ведь жалко же человека, который окажется в роли изгоя, если он не соответствует уровню понимания современного анекдота.

К слову сказать. Продвижению анекдотоведения в современной школе способствует и богатейший учебный потенциал, заложенный в его недрах. Раскопав его, вы найдете и чудесные синонимические ряды, и изумрудные россыпи фразеологических оборотов, и непостижимую игру слов, и редкие омонимические находки, и хитроумные логические перевертыши. Полюбуйтесь на красивый экземпляр такого рода:

Если вас отовсюду гонят в три шеи, значит вы Змей Горынович !

Анекдот как историческое явление

" Дельвиг звал однажды Рылеева к девкам.

- Я женат, - отвечал Рылеев.

- Так что же сказал Дельвиг, разве ты не можешь отобедать в ресторации потому только, что у тебя дома есть кухня?"

(Пушкин "Исторические записи")

Великий Александр Сергеевич, которого по праву числят первым в новой истории русского литературного языка, новатором в необъятной стихии русского стихосложения, основоположником новой прозы, и в области анекдотов был первым. Так как он являлся большим любителем меткого словца, Пушкин и ввел впервые анекдот в лоно высокой литературы.

Тот, кто просматривал его автобиографическую и историческую прозу, безусловно обратил внимание на множество историй и смешных исторических эпизодов, которые в пушкинское время считались анекдотами, но у нас они вряд вызовут даже тень улыбки. Дело здесь не столько в плохом знании истории, сколько в разном понимании анекдота.

Замечательный по-своему анекдот пушкинской поры был вовсе не похож на наш: он был тесно связан с историческими личностями и событиями времени. Он был громоздок, неуклюж, включал слишком много подробностей и пояснений, для его разгадки требовалось общее понимание расстановки сил и действующих героев. Пушкинский анекдот был историчен и тесно связан крепкими узами со своим временем. То есть мы с вами как бы застали анекдот в пору его рождения: он мил, детски наивен, приятен и всеми любим. Он никого пока не кусает, не жалит смертельно, не отшлифован до блеска, не отделан артистически, не анонимен, не универсален. Потому наивные читатели нашего времени и не видят в нем анекдота, принимая частенько за что-то другое: сплетню, байку, домысел.

- "Один старый адмирал был представлен Екатерине Второй после морского боя, который он выиграл. Екатерина попросила его рассказать о подробностях баталии. Адмирал начал рассказ, но, по мере того как увлекался, он стал пересказывать свои команды и обращения к матросам, перемежая их такой бранью, что все слушавшие его рассказ оцепенели от страха. И вдруг адмирал понял, что он наделал, и, встав на колени перед императрицей, стал просить у нее прощения. Екатерина спокойно и ласково проговорила: "Продолжайте, пожалуйста, дальше ваш весьма интересный рассказ, я этих морских названий и слов все равно не понимаю". иколаевич, ваше место

Заметьте, что и в русском языке отмечена особая роль анекдота.

Ведь для них, дорогих и любимых, которые не просто рассказывают или искусно передают в лицах, язык выделил специальную словоформу "травить анекдоты", как будто бы существует особое душевное состояние "травли". Скажем, новости, стихи, сплетни, литературные сюжеты - все это мы передаем, пересказываем, комментируем, анализируем, а вот анекдоты вдруг "травим".

Откроем подвернувшийся под руку словарь Ожегова и посмотрим значение слова "травить":

- убивать, применяя отраву;

- причинять вред организму;

- охотится, преследовать зверя при помощи собак;

- изводить преследованиями, клеветой;

- обрабатывать химическим путем;

- ослаблять, отпускать понемногу.

В каком же значении употребляется в языке словосочетание "травить анекдоты"?

Не то медленно убивать вас, мучая старыми анекдотами. Не то причинять вред здоровому организму, принимая вовнуть слишком большие порции несвежего продукта; не то изводить вас, намекая анекдотом на ваши слабости; не то обрабатывать вас, применяя психологический прессинг; не то ослаблять вожжи напряженного организма, спуская пар в откровенном смехе над глупостью.

Но мне больше всего нравится другое прочтение: бередить душу, сыпать соль на раны души. От похожего словосочетания "травить душу". Есть ведь что-то глубоко проникновенное, в самое русское сердце поражающее в процессе передачи друг другу сокровенных анекдотов.

Анекдот как индикатор общественного сознания

"Шакал стонет, когда он голоден, у каждого глупца хватает глупости для уныния, и только мудрец раздирает смехом завесу бытия..."

(Исаак Бабель)

На 20 съезде Хрущев получает из зала записку:

"Где же вы были при Сталине?"

Хрущев спрашивает:

- Кто это написал?

Никто не ответил, Тогда он сказал:

- Вот и я был там же.

Если бы мы могли проследить историческую последовательность возникновения и распространения анекдотов, то, безусловно, открыли бы непосредственную связь и близость их к событиям большой истории. Ведь анекдот, деталь, смеховая мелочь очень точно и однозначно выражают крупные события жизни, неожиданным образом выворачивают изнанку великих событий.

И еще неизвестно, что будет точнее: едкий парадоксальный анекдот, символ своего времени, или строгая научная статья, дающая описание тому же явлению.

Вспомните анекдоты недавней истории, скажем, робкие следы протеста сталинской диктатуре, брежневские анекдоты эпохи застоя, смелые вызовы времен горбачевской перестройки, анекдоты про "новых русских", - и вы поймете, как много исторических нюансов несет в себе маленький разлагающий вирус анекдота...

Не кажется ли вам, будто бы анонимный бесплотный микроб-анекдот, наряду с диссидентами - борцами с ненавистным режимом, экономическими показателями и законами рынка, - является главным виновником падений целых империй, фанатичных диктатур. Это он, смехом разъедая, разлагая изнутри мощные идеологические системы, издеваясь над "видными деятелями" партии и правительства, подрывает в народе веру в незыблемость и силу такого мироустройства. Ведь режим, намертво засмеянный, голышом выставленный, вывернутый наизнанку, больше не страшен, он попросту глуп.

Чем больше закручивали власти гайку цензуры, чем строже наказывали за любые проявления вольномыслия, тем злее становились анекдоты, тем точнее ложились остроты в цель.

Если сравнить анекдоты, скажем, хрущевской оттепели, которые появились в начале его восхождения с анекдотами последних лет правления любителя кукурузы, то вы сразу отметите разницу в тональности.

В конце концов вовсе не важно, в каком наряде явится миру очередной моральный урок: то ли как героический эпос, то ли как народная песнь, то ли как роман-эпопея. Одному поколению суждено плакать над "Словом о полку Игореве", другому - переводить "Неистового Роланда", третьему восхищаться "Войной и миром", четвертому смеяться над "Двенадцатью стульями", а нашему поколению осталось только "травить анекдоты".

Особенности национального анекдота

- Тема сегодняшней лекции, - сказал профессор, - ложь. Скажите, кто из вас прочитал двадцать четвертую главу учебника"?

Большинство студентов подняли руки.

- Очень хорошо. Вот с этой группой я и желал поговорить. В учебнике вообще нет двадцать четвертой главы.

(американский анекдот)

Каждый народ выявляет себя в традиционных узнаваемых символах. Испанцы неотделимы от кровавой корриды, итальянцам приписывают взрывной характер и чудесную кухню, французы славятся галантностью и изысканными винами, англичане - признанные меланхолики и любители уединения. Русские же выделяются среди других матрешками и самоваром, черным хлебушком и квасом, Московским Кремлем и Красной площадью. А вот в области нематериальной я отметил бы две национальные приоритетные заслуги: мат и анекдот.

Об особенностях русского мата в семействе мировых сленгов мы уже писали, а вот об успехах русского анекдота на международной арене хотелось бы сказать отдельно.

Вряд ли какой-нибудь язык может претендовать хоть на какое-нибудь сравнение с невероятно изобретательным и отточенным мастерством русской мысли в данной специфической области. Может быть потому, что слишком многое вложено здесь в сей маленький шедевр, слишком велики на Руси ставки, слишком жестка и убойна конкуренция, слишком дешева человеческая жизнь, слишком большая цена уплачена за то, чтобы выжить, слишком редки удачи и слишком часты поражения, слишком унижен человек и слишком громко кричит несчастье, - короче, анекдот в России больше, чем анекдот. Он напонимает искалеченную правду. Он оплачен страшным счетом жизни.

Потому в процессе "травли анекдотов" расслабляются стянутые мышцы, оттаивает сердце, раскрывается душа и поет сердце - боже мой, как прекрасна могла бы быть жизнь! Вот только руку протянуть, да анекдот дослушать.

Потому русскому, столкнувшемуся с анекдотами другой ментальности, они кажутся жутко устаревшими, лишенными соли, попросту не смешными. Ведь иностранный анекдот и есть просто смешной случай, какое же отношение он имеет к жизни?

Ну вспомнит в кои-то веки американец, посмеется, ну и что:

"Каждый раз, когда я пью чай из чашки, у меня пронзительная боль в правом глазу. Что мне делать"?

"Вынимай ложку из чашки".

Хотя совершенно ясно, что и русский анекдот, переведенный на чужой язык, тоже будет выглядеть странно и непонятно.

Заканчивая затянувшийся разговор, вдруг вспомнилось замечание французского экзистенциалиста Альбера Камю о том, что современного человека характеризуют две вещи: интерес к сексу и чтение газет. Русский мыслитель, пусть и не экзистенциалист, еще добавил бы: не мешает также рюмка водки и свежий анекдот.

Комментарии: 1, последний от 31/07/2007. © Copyright Бендерский Яков Михайлович (Yakov_be@mail.ru) Обновлено: 17/02/2009. 24k. Статистика. Эссе: Израиль		Оценка: *3.384** Ваша оценка:
Аннотация: Чем глубже задумываешься о месте анекдота в современном общественном сознании, чем тщательнее пытаешься отследить все места проникновения анекдота в поры массового подсознания, тем больше понимаешь, какие огромные пространства он занимает, какой крепкой сетью он всех опутал, на какую притягательную наживку мы дружно клюнули.

Бендерский Яков Михайлович: другие произведения.

Феномен русского анекдота