- Товарищ Лифшиц, вы указали в вашей анкете, что у вас нет родственников за границей, а по нашим сведениям они у вас есть, причем, в Израиле.
- Дело в том, товарищ майор, что как раз мои родственники дома, а за границей я. Это у них родственник за границей.
Давно уже прошло время, когда такой разговор мог быть актуален. Теперь другие реалии, и иначе выглядят государственные, не говоря уже о культурных, границы, но стало ли меньше границ?
Свою первую границу я пересек при рождении, и как-то так вышло, что никто при этом не спросил меня, хочу ли я вступить в этот мир в это время и в этом месте, в родильном отделении Четвертой поликлиники, что на улице Пушкина (Потом поликлинику ликвидировали, а я почему-то остался и дожил до наших дней), но теперь, когда мой приятель, живущий на этой же улице, пишет мне письмо, то оно приходит из-за границы. Иначе говоря, из заграницы. И как все изменилось: теперь на письме нет заграничного штемпеля и марки на "иностранном" языке, так как приятель посылает его по И-мэйлу, не знающемуникаких границ.
Понятие "граница" все больше теряет смысл непреодолимого барьера с Карацупами, Джульбарсами, полосатыми столбами и голубыми околышами на фуражках на страже, но сохраняется и подчас обостряется в других областях. И в итоге выходит, что опять ничто не ново под Луной.
Пестря незнакомыми лицами,
- Огнями добра или зла,
Весь мир пересечен границами,
И несть им, конца и числа.
Мы их то творим, то пытаемся
По крайности преодолеть,
Границы же сопротивляются,
Упрямо стремясь уцелеть.
Был друг у меня. Что нам вздумалось,
Кто первым устал или сник,
Но жилы на дружбе напружились,
И столб пограничный возник.
Со сколькими людьми я разговариваю, пытаясь докричаться за-за границы наших различий, притом, что мы рядом? Скольких так трудно бывает убедить, что меня стоит послушать? И в то же время тех, кто пытается докричаться до меня в тысячу раз больше...
Вы знаете, что самое трудное в написании книги, рассказа, очерка, статьи?.. Нет, не то, что вы подумали, а совсем наоборот. Самое трудное - найти хотя бы одного, кто захотел бы, переступив границу своего безразличия к вам и к тому, что вы думаете, прочесть то, что вы написали.
Границы, то черным по красному,
То красные по черноте,
Я рад, что вы есть, что мы разные,
Что все мы не там и не те.
Что мы заграничными лицами
Все друг перед другом пестрим,
Что каждый спешит отличиться и
Он сам иностранец - внутри.
Как часто, наоборот, припорхнув на Боинге в далекую Тмутаракань другого континента, вдруг натыкаешься на того, с которым как будто совсем недавно сидели на соседнем горшке в детсаду, а потом были неразлучны во всем и - в огонь и в воду. А эта улица? А эта аптека за углом? А девчонка за столиком кафе? - Неужели мы со всем этим - по разные стороны границ?