В окрестностях станицы Потемкинской области Войска Донского природа так красива, что завораживает глаз. Сын священника - Вася Часовников, совсем еще малец, уходил из дома, и возвращался, наполненный до краев впечатлениями от увиденного. Матушка удивлялась сыну, как он все примечает да по - особому видит.
А вечерами, на широкой чистой доске он рисовал углем, то дерево раскидистое, то мужиков на жнивье, коршунов над степью, казаков в седле.
Одним словом все, что окружало его с детства. Отец тоже видел способности Василия к рисованию и подарил ему альбом и краски на Пасху. Как счастлив был юный художник! И на белых листках появлялись картинки родимой стороны. Их он увезет в Новочеркасск, где будет учиться в окружном духовном училище. И кто мог подумать тогда, что занесет его судьба с берегов Дона - в Китай!
Духовное училище не заглушило страсти Василия к рисованию. Преподаватели стремились развить в воспитанниках их природные задатки, конечно, не в ущерб духовному образованию. Василий мог изучать иконопись и добиваться успехов в этом деле.
Однако его тянуло к живым человеческим лицам, к трепещущей природе, ко всему необыкновенному. Его страсть к рисованию была известна всем наставникам. И по окончании училища они посоветовали родителям не препятствовать мечтам сына - поступить в Московское училище живописи.
Собирали в дорогу со слезами, а деньгами снабдили лишь на первый случай: "Больше, сынок, нету, прости!". "Не пропаду", - отвечал он.
Мечта провинциального парнишки сбылась! Учителями в училище были такие знаменитости, как художники А. Саврасов и В. Поленов. Было ему от чего захватить дух и устремится в творчество! Василий Часовников поступает и с отличием заканчивает Санкт-Петербургскую Академию художеств. К тому же, прослушал еще курс Археологического института. За успехи награжден Большой и Малой золотой медалью, Большими серебряными медалями и поощрен творческой поездкой в Италию. Маститые живописцы предрекали ему блестящее будущее...
А он... он отказывается от поездки за границу! И внезапно принимает решение - вернуться на синий Дон.
В те места, где ему легко дышится, живется и пишется. Так объяснял друзьям он свой поступок. Но не сделал ли наш земляк оплошки,- судачили станичники, - покинув Питер знатный?
Теперь Часовников в запыленном Новочеркасске, преподает юнцам рисование в Атаманском техническом училище. Скажем, не велика честь. Но не это самое главное для него. Он неустанно путешествует по прекрасному Дону, по заповедным местам. Проводит немало часов за мольбертом и разговорами с людьми о житье - бытье.
Делились своими бедами казаки, хлеборобы с "ученым из столицы", толковым парнем, а то и поддержки просили. Василий обостренно относился
к несправедливости властей и бесправию земляков. Поэтому сюжеты его многих картин были взяты из жизни народа.
Но, кроме правдивой кисти, вооружился он еще острым пером! Буквально строчит статьи в журнал "Дон", который помещал также его колоритные зарисовки и пейзажи. В присутственных местах напористо решает для казаков, землепашцев то один, то другой неотложный вопрос.
Любуясь чудными вечерами, Василий пишет,... нет, не стихи, а статьи по истории донского края. Увлеченный археологией, помогает создателю первого Казачьего музея донцу Харитону Попову в исследованиях старины, насыщении музея новыми экспонатами.
Выставки его картин были многолюдными, у ценителей пользовались громадным спросом. И он продавал картины!
Вспоминают, чем больше писал, тем больше продавал! Не затем, чтобы набить ассигнациями карманы, но чтобы помочь деньгами учащимся своего училища. Он хорошо помнил свои скудные годы в роскошном Санкт-Петербурге. А в помощь молодым преподавателям, для развития дарований, выпустил в свет учебник "Курс рисования".
Весной 1896 года перед музеем Донского казачества остановилась пролетка, чем-то нагруженная. В кабинет к Харитону Попову неожиданно зашел Василий Часовников и попросил принять в дар музею... свои большие полотна с чудесными видами Цымлянских городищ. Тот ахнул, ведь это лучшие картины художника, любимые, что ни есть!
Друзья долго беседовали. Художник поведал, что он крайне неудовлетворен своей жизнью, что помощь его людям столь мала, так как нуждающихся... сотни и сотни.
И тут Василий поверяет другу скрытую мечту - отправиться в путешествие по великим монастырям Руси, дабы возродиться духом да найти истинный путь жизни своей.
И обязательно посетить монастырь на острове Валаам, в обители которого трудился монах, прославленный китаевед и ученый Василий Бичурин.
Задумчиво прощался Харитон Попов с беспокойным Часовниковым: не сгинет ли вдруг эта чистая душа в трущобах российских?!
Перед отъездом Василий Часовников раздал знакомым большую коллекцию своих картин и этюдов, а часть поручил продать и употребить деньги на благотворительные цели.
Среди казаков ходили слухи, туманные и загадочные, что была у этого художника пылкая любовь к милой барышне из знатной семьи. Но чувство это сердечное не увенчалось браком, ибо малоимущий молодой учитель не был парой для девушки из зажиточного донского поместья. Как знать правду? Но ведь не случайно, что потом этот однолюб никогда так и не женился.
История сохранила мало сведений о необычных странствиях нашего земляка по Руси Святой. Лишь изредка, из самых глухих, медвежьих уголков каким-то чудом доходили до друзей весточки от скитальца Часовникова. Он кратко сообщал о том, что духовно, наконец-то, выздоравливает и какой ясной, умиротворенной видится теперь ему новая дорога.
Наш донец полон восторга после посещения им обители на величавом острове Валаам.
"Кажется здесь все: и небо, и земля, камни, воздух, суровая красота природы - все создано для общения с высшими силами, богом и душой. Здесь нет места для лжи, предательства, сомнений и метаний, здесь все истинное, первозданное".
Да, глаз художника был очарован увиденным, а чуткая душа Василия находит свой приют, свой островок в мире духовности. Именно на Валааме он принимает необычное решение-стать миссионером, нести людям свет православного христианства.
Вернувшись из путешествия внутренне обновленным и окрепшим, Часовников поступает в знаменитую Казанскую духовную семинарию, на миссионерские курсы. По окончании их принимает монашество с именем Авраамий.
А как же кисти, краски и картины? Неужели закончен путь этого талантливого живописца?
Это был 1898 год. Василию Часовникову уже 35 лет, поэтому решение - принять монашество - серьезный и продуманный поступок, идущий из глубины сердца.
Человек очень яркий и решительный, он был замечен в среде миссионеров. Его художественная и сильная натура требовала, искала выхода в какой-то особой работе духа и деятельности.
Теперь уже как отец Авраамий, отправляется Часовников за границу, в многоликий Китай, в тамошнюю Российскую духовную миссию. Хотя его честно предупредили, что это весьма опасная страна. Ибо православное христианство в чужеверном Китае делало свои небольшие шаги. Надо было выстоять против иностранных католических миссий. Суметь обойти интриги английских, французских и прочих дипломатов и даже агентов разведки. Ведь в заманчиво богатую "Поднебесную империю" рвались многие державы. Поэтому туда в российскую миссию подбирались люди смелые, толковые и крепкие духом - одним словом, казачьей закалки.
А в далеком пути в древний Пекин звенели в душе отца Авраамия строки,
вычитанные им в "Русском паломнике":
Родное все ты покидаешь
Друзей, Отчизну и отца
И все на труд святой меняешь
Для славы Вышнего Творца!
Прибыв в Китай, он, как и другие миссионеры, видит интерес простых китайцев к христианству, но сталкивается с ярым сопротивлением лам - местных священников. Наш земляк сразу примечал их, непримиримых, в толпе китайцев, ибо ламы выделялись отсутствием косы и бритой головой. Из записок священника: "Китайцы не только принимают меня радушно, но и охотно вступают в беседу со мной о вере своей и нашей... В присутствии ламы китайцы боятся беседовать, потому что он запрещает им вести беседы о религии с христианами, опасаясь, как бы китайцы не стали принимать христианство".
А вскоре взорвалось неукротимым гневом беспощадное восстание "боксеров", направленное против иностранцев. Часовников вместе с русской миссией сполна хватил лиха. Китайцы в национальном гневе громили и жгли зарубежные посольства и храмы, телеграфы и железнодорожные пути, мучили ненавистных христиан и их церковнослужителей. Кровь обильно лилась с обеих сторон.
Вместе с русским посольством в Пекине наш Авраамий стойко выдерживал осаду. Им удалось перебраться в здание английского посольства. Более того, они сами приютили китайцев, принявших христианство, которым грозила расправа - смерть. Несмотря на это, из огромной паствы 222 человека было убито, иные отреклись от православия. Миссия была освобождена международными войсками, в том числе российскими. После временного пребывания в Шанхае, Авраамий вернулся с миссией и восстанавливает с братией на месте разрушенного подворья Успенский монастырь. Добавим, что в память 222 погибших впоследствии был возведен храм Всех Святых Мучеников и воздвигнуты три памятника в тех местах, где были лишены жизни православные китайцы.
А сейчас... Часовников и вся миссия горевали, ибо величавые церкви и утварь были разграблены и сожжены, погиб архив миссии и типография с 30-ю тысячами вырезанных на деревянных досках китайских знаков и текстом богослужебных книг.
"Словно свирепый азиатский тайфун прошелся по этим местам!- горестно качал головой Часовников.- А ведь в том же Ханькоу не так давно китайские власти торжественно принимали совместно с русской колонией сегодняшнего государя Николая Второго. Событие произвело огромное впечатление, и вера наша проникла даже в недоступный дворец богдыхана".
Действительно, христианский миссионер поднес китайской принцессе, супруге наследника престола, несколько духовных книг с роскошными иллюстрациями. Любознательная принцесса внимательно прочитала Новый Завет, со временем уверовала в божество Иисуса Христа и пожелала креститься. Несмотря не на какие противодействия, приняла святое крещение. А затем пригласила миссионера к себе, для наставления своих придворных дам.
Отец Авраамий понимает, что нужно и дальше укреплять дружеские отношения, дабы не повторилась ужасная межнациональная резня. Помолясь, он начинает публиковать статью за статьей на эту жгучую тему. Приступает к изданию номеров журнала "Известия Братства православной церкви в Китае", успевает редактировать "Китайский благовестник". Собравшись с духом, выпускать в свет свои чистосердечные воспоминания, озаглавив их "Пекинское сиденье". Представляете, с каким интересом проглатывала жгучую китайскую тему российская публика!
Он истово взращивает древо дружбы, начатое упомянутым монахом, китаеведом Бичуриным. Глубоко вникает в наработанный ранее опыт русской духовной миссии в Пекине, которую десять лет возглавлял иеромонах Гурий, в миру волжанин из Саратова Григорий Карпов. Штудирует его письма из Пекина об успехах православия, отчеты духовной миссии, переписку по русским и греко-российским церквам в Китае.
Наш подвижник с Дона трудится, не щадя себя, ибо пламя религиозной вражды еще тлеет, дымит смрадно и не затухло. Вскоре труды его были замечены, и достойно.
Часовникова возводят в сан архимандрита. Назначают наместником Успенского монастыря, здесь же, при миссии. В Пекине. Он деятельно занимается возведением новых храмов и миссионерских станов. И ярко заполыхали у Великой Китайской стены золотые купола православных церквей!
"После начальника миссии, епископа Иннокентия, архимандрит Авраамий состоит во главе миссионерского дела и со свойственной ему настойчивостью и энергией ведет это дело с большим успехом", писали о нем современники.
В посольской русской церкви во время богослужения уже запел хор из обратившихся в православие китайцев, клубился ладан, позвякивало кадило, что привлекало к службам большое число и христиан и иноверцев. В Ханькоу, Урге и других городах заработало пять школ. Две из них, мужская и женская, для православных китайцев и русских, расположились в сердце Китая - в Пекине. А способных учеников при поддержке Часовникова по окончании курса посылали учиться дальше, на казенный счет, в Иркутское духовное училище и семинарию. Он озаботился сбережением в банке капитала московской благотворительницы Котельниковой для возведения храма и ста десятин земель, приобретенных миссией.
Имя Часовникова - архимандрита Авраамия, стало известно в России, о нем писали в изданиях, им заинтересовались в Европе.
Так русское православие вживалось в китайскую землю, налаживались духовные и дипломатические связи. Доселе замкнутый Китай открывал двери для европейской цивилизации, протягивал руку общения российскому соседу.
Спал накал работы, и все чаще вспоминал наш земляк полноводный Дон. А сны его будоражили весенние разливы, поля лазоревых цветов и шелковистого ковыля в степи и табуны летящих по ним гривастых коней.
После пережитого на чужбине, ему так захотелось вновь вернуться в отчий край и отдавать накопленные знания землякам. Его беспокойная натура искала новых дел и свершений.
И вот наш странник вновь дома. По состоянию здоровья он в 1911 году увольняется из духовной миссии в Пекине. Пребывает в Москву со спутниками, встречаемый на вокзале радостно такими же подвижниками, и традиционными стихами:
Приветствуем в стране родной
Вас гости дальние, вас гости дорогие.
Приветствуем за то, что вы в стране чужой
Служили с пользою и честию России.
Часовников в столице выступает горячо с лекциями о миссионерстве в Китае. В Москве при подворье Пекинской миссии активно собирает средства на развитие Китайского православного братства и возведение в Пекине собора во имя 300-летия Дома Романовых. Провидчески говорит о грядущем наплыве китайцев в пределы России, призывая строить заранее продуманные отношения. Великого духа и ума был сей человек!
Стосковавшись по Дону - батюшке Василий Часовников окунулся в заботы казачьего края. Он беспокоится о духовном воспитании молодых казаков. Глубоко изучает историю донских церквей, чтобы оставить потомкам, нам, истинный документ. В Государственном архиве Ростовской области есть его рукопись этой обширной работы от 1913 года.
А еще он помогает нуждающимся. С удивлением взирают многие на казака-"китайца". Ведь тот ведет аскетический образ жизни, и, приговаривая по - чудному, отдает свои сбережения на воспитание и учебу юных талантливых донцов. И, конечно же, он пишет с натуры, переносит на холсты памятники старины и приметы, ростки новой жизни.
Но невероятная судьба повернула его стопы опять почему-то в Китай! Туда, где его ждали прихожане и друзья - единомышленники! Теперь, благодаря совместным трудам неустанным - расцвела, укрепилась здесь русская миссия. Высилось 19 церквей и два пригожих монастыря. Семинария, 21 школа и тридцать миссионерских станов, библиотека, аптека... Своя типография, мельница, заводы свечные, кирпичные, земли и дома - все услаждало глаз - и служило как россиянам, так и китайцам.
Часовников, будучи уже в летах, пребывал в крепкой радости. Такое хозяйствование делало миссию независимой от потрясений и обеспечивало ее, приносило большие доходы, которые шли на достойное обеспечение нужд и служащих миссии, и развитие миссионерского дела. Сверяясь по бухгалтерским книгам, он был спокоен: около миллиона золотых рублей уже насчитывал капитал трудолюбивой миссии!
Зримо видел Часовников, что Октябрьский переворот 1917 года громко аукнулся и в отдаленной миссии. Отрезанные от родины, они переживали моральные и финансовые тяготы. Он вместе с сослуживцами включился в помощь тысячам беженцев, хлынувшим из России. Они давали эмигрантам в этом чужом краю - кров и хлеб, открывали для обездоленных больницы, приюты, приходы...
Среди них он и скончался в тревожном 1918 году, оставив по себе светлую память. Может быть, в старинном Китае, где-то в укромных хранилищах, хранятся писанные нашим земляком красочные картины, эскизы или уникальные рукописи, письменные записки о полюбившейся ему экзотической стране и людях её? Ведь вел же он свой удивительный дневник во время восстания "боксеров"!
Много ещё загадочного таит его земной путь от синего Дона до желтой Хуанхэ. Выяснилось, что Авраамий, (словно предчувствуя конец бренной жизни), успел незадолго до кончины напечатать в Пекине, в типографии Успенского монастыря, свою капитальную работу. Вершащую духовный подвиг его жизни и странствий, под названием "Краткая история Русской православной миссии в Китае" в связи с двухсотлетием ее существования.
И эта редкостная книга почему - то мало знакома даже в ученом мире. И только сейчас значительный труд нашего земляка, (в коем помещено более сотни редких фотографий и иллюстраций, в том числе памятник любимого Часовниковым китаеведа Бичурина), начинает вводиться в научный оборот.
Не всем известно, что тогда российские религиозные миссии за рубежом вели также разведывательную работу, ибо иностранные державы стремились при помощи своей разведки не допустить мощного русского влияния -дипломатического, военного, религиозного- в Африке, той же Азии, в Китае. Так, секретные сведения, полученные от русской духовной миссии в Пекине генерал - майором Н.П. Игнатовым, находящимся там по заданию, способствовали подписанию сложного Пекинского договора и выгодным торговым отношениям с Китаем. На пыльных полках истории Российской внешней разведки или в фондах Святейшего Синода могут быть обнаружены удивительные страницы из жизни Василия Часовникова. Может быть, русского агента по особым поручениям?! О, история секретных служб хранит еще и не такие случаи. Вот такова приоткрытая судьба нашего земляка.
...А сохранившиеся пейзажи его донских степей не утомляют глаз.
В них душа монаха Авраамия, в них любовь художника Василия Часовникова к малой родине, к людям ее, землякам. К будущему, которое видится им обязательно счастливым!