Аннотация: В каком месте - не имеет никакого значения, мы ищем себе приключения.
АРХЕОЛОГИ.
1.Мой бег и старинные часы.
Подготовка к новогодним праздникам. Работа преподавателем в школе, в статистическом техникуме. Руководство и выполнение художественных работ по фор-эскизам на объектах по всей Республике Таджикистан. Подготовка контрольных работ, зачетов к весенней сессии и сдача экзаменов в университете за четвертый курс. Все это так изматывало меня до предела, что белый свет мне был не мил. Каждый день бегом, бегом и бегом. Даже покушать и поспать нормально, совсем не было времени. Все время был в бегах. Но, постепенно, за целый год жизни в таком темпе, я уже привык и не представлял себе, как можно жить мне иначе. Даже в выходные дни и в дни сессии без занятий, не мог найти себе места без дела, занимался фор-эскизами и подготовкой учебных работ к экзаменам в университете. Готовил лекции своего преподавания в техникуме, в школе и в училище.
- Папа! Папа! Остановись! - сказала Виктория, когда я в очередной раз, на минутку, забежал к себе домой. - Ну, сколько можно бегать туда-сюда? По возрасту ты давно не мальчик. Пора тебе остепениться и подумать об отдыхе. Я сама устаю за целый день беготни.
- Все мои дедушки и бабушки, всю свою жизнь бегали. - ответил я, дочери. - Поэтому они жили больше ста лет. Мне тоже хочется жить очень долго. Вот я и бегаю постоянно дома, в школе, на работе и в университете. Я не хочу, чтобы опередили меня во времени наши старые часы с кукушкой, которые всегда висели в детстве над моей кроваткой и торопили время моей жизни. Я даже стихи написал про свой бег и про старые часы с кукушкой, которые сейчас где-то тикают над детской кроваткой. Но только не над моей кроваткой...
- Папа! Расскажи, пожалуйста, свои стихи про бег и про часы старинные с кукушкой. - попросила Виктория.
- Хорошо! - согласился я. - Вот только стихи не рассказывают, а читают. Также как картины не рисуют, а пишут. Свой стих про бег я так и назвал -
Мой бег.
Бегут, бегут мои года.
С годами я бегу всегда.
Бегут мои года по свету.
От бега мне спасенья нету.
Мне некуда от бега деться.
Мои года,
Как дети выпавшие с детства.
Спешат покинуть отчий дом
И долго маются потом.
Не могут их домой загнать,
Отец и ласковая мать.
Нельзя на бантик закрепить,
От детства порванную нить.
Чтоб в жизни моей был успех,
Я вновь бегу, бегу для всех.
Мой бег,
Среди людей, в большом почете.
В учебе, дома, на работе.
Я, как спортсмен, но не к награде.
Бегу, бегу - здоровья ради.
Чтобы болезни не достали.
Всегда, во всем - на пьедестале.
Доволен всем, здоров, как бык
И к быстрой жизни я привык.
Опять бегу, но не от скуки,
Чтоб бег мой увидели внуки.
И чтобы правнуки застали,
Меня живым на пьедестале.
А дальше? То, что Бог пошлет.
Гадать не будем наперед.
- Вот, это да! - восхищенно, воскликнула Виктория. - Я тоже буду постоянно бегать, также как ты. Всю свою жизнь. Чтобы долго, долго прожить. Теперь, папа, расскажи. Ой! Извини! Прочитай еще стих про свои старинные часы.
- Хорошо! - обратно, согласился я. - Я прочитаю свой стих про старые часы с кукушкой, которые все также где-то тикают на чьей-то кроваткой. Стих назвал -
Старинные часы.
Над моей детскою кроваткой,
Где все, как в жизни, в беспорядке.
Висят на стенке, как игрушка,
Часы старинные "кукушка".
"Тик так, тик так" - стучат часы.
Спешат секунды и минутки,
Они уже создали сутки.
Вот сутки собраны в недели,
Я сам встаю из колыбели.
Недели мчатся без конца
И создаются месяца.
Свой у Времени каприз природы,
Все месяцы собрались в годы.
Что надо делать день за днем,
Мы оставляем на потом.
Еще мы не достигли цели,
А годы жизни пролетели...
...Все также на стене игрушка,
Часы старинные "кукушка".
"Тик так, тик так" - в который раз,
Стучат часы, но, не для нас.
- Папа! Хорошо, что ты эти часы не повесил над моей кроваткой. - подметила Виктория. - Так я не увижу, как часы опережают твое время жизни. Мое время жизни, часам не догнать. Я буду бегать от них везде.
Виктория побежала на улицу, опережать свое время, а я последовал за ней, чтобы нагнать свое упущенное время жизни. У нас с ней был совершенно разный подход к времени и к бегу. Как и возраст во времени.
Прошли все весенние праздники. Близился конец четвертого курса в университете, а мне предстояло много побегать, чтобы наладить свои дела в учебе, дома и на работе. Нужно было определить, кого мне оставить вместо себя на время моей летней археологической экспедиции в горах от университета. Оставить своего заместителя, Шевелева Валеру, я не имел никакого права. Так как Шевелев Валера мог в любое время уехать к себе в город Киев и тогда все пропало. Все мои труды пропадут зря. Нужно оставить кого-то из местных парней. Скорее всего, подходящей кандидатурой может быть Черкасов Александр. Я его знаю с учебы в школе. Черкасов Саша талантливый художник, прекрасный друг и хороший руководитель группы.
- Я согласен с твоим выбором. - ответил Насыров Сухроб, когда я ему предложил эту кандидатуру. - Черкасов Александр лучше всех справляется с обязанностью бригадира. Думаю, что на руководящей работе покажет себя. Чтобы у него был стимул к работе, мы ему дадим хорошее вознаграждение, за время его работы вместо тебя. Я за ним закреплю куратором Толбоева Аджина, который один раз в неделю будет курировать объекты в городской черте Душанбе. Что же касается областных и республиканских объектов, то там будут курировать директора товарных баз, под моим контролем. Тебе надо завести на свой склад необходимых материалов на пару месяцев. Чтобы у тебя не получился прокол, как в прошлом году во время "охоты на кекликов". Надеюсь, что ты на этот раз не пропадешь в горах на длительный срок во времени.
- Что мы будем в археологической экспедиции месяц, так это точно. - ответил я. - Как дальше решит наше руководство в университете и в ЮНЕСКО, этого я не могу знать. От нас эта экспедиция совсем не зависит.
На том мы с Насыровым Сухробом и решили. После окончания сессии в университете за четвертый курс, я принялся заниматься подготовкой необходимых материалов на новые объекты сроком на два месяца. Мы специально на лето взяли большой объем сложных объектов, чтобы в бригадах был значительный аванс за подготовительные работы. На окончательную сдачу работ по объектам под ключ оставалась больше денег. Получалось так, что в мое отсутствие, все были заинтересованы остаться на объектах до полной сдачи работы. Никто не пожелает оставить объект не законченным. К тому же, за пределами города Душанбе, на объектах рассчитывались бартером от товарных баз дефицитными товарами. У большинства рабочих был интерес получать расчет не деньгами, а именно дефицитными товарами, которых у них дома было ящиками. Как во времена нэпа и массовой коллективизации после октябрьской революции 1917 года в России.
Современный бартер, как трудодни у колхозников, определял стоимость работы на объектах. Жители городов, получивших при расчете дефицитный товар, сдавали его оптом в магазины по завышенным ценам или обменивали на необходимый им дома товар, который не имели при получении бартера. Сельские жители, получившие за работу бартер, нелегально открывали торговые лавки у себя в кишлаках и продавали свой товар по завышенным ценам. Таким образом, в Республике Таджикистан, налаживались рыночные отношения при капитализме, которые сильно похожи на натуральный обмен во время средних веков в Азии. Когда вместо денежной единицы "фальшивой таньга" жители предпочитали себе натуральный обмен.
В конце весны, в города Гиссар, Курган-Тюбе, Дангара и Куляб, мы начали строительство мечетей мусульманам и офисы восточным гостям, которые не жалели своих средств, чтобы проникнуть в экономику Республики Таджикистан. Такие государства, как Турция, Иран, Пакистан и Афганистан, стремились добиться внедрения ислама во все сферы государственной власти Республики Таджикистан. В это самое время Китай уделял внимание Таджикистану, как сырьевой базы своей экономики. Больше всего был интерес Китая к хлопку тонковолокнистых сортов. По бартерному обмену на хлопок, магазины и товарные базы Таджикистана, завалены дешевыми товарами текстиля, обуви и низкопробной бытовой аппаратуры. Через границу на реке Пяндж идет контрабандный товар и наркотики. Альпийские луга горного Памира засеяны опийным маком. Местные власти захлестнула коррупция и взяточничество. Все стараются обогатиться.
2.Полет над горными хребтами.
Сейчас позади все мои беспокойства по учебе и работе. Зачеты, контрольные работы и экзамены на сессии в университете за четвертый курс сданы успешно. Запас необходимых материалов на два месяца завезен на мой склад. Черкасова Александра поставил в курс всех его работ на время моего отсутствия. Остается сдать в библиотеку книги за четвертый курс и получить новые книги на пятый курс исторического факультета. Но когда у нас начнется археологическая экспедиция в горы, нам никто не говорил. Сегодня среда 1-го июня 1988 года. Мы в последний раз всей группой собрались в здании государственного университета.
- Пройдите, пожалуйста, на кафедру археологии и этнографии, за своими вещами и снаряжением. - сказала нам секретарша с кафедры археологии и этнографии, когда мы были в библиотеке. - Там есть семь картонных коробок подписанных на ваши фамилии. Надо сделать примерку, чтобы вы знали, как вам одеваться.
Мы поблагодарили секретаршу и тут же отправились за своими коробками, которые стопкой лежали в кабинете археологии. Возможно, что все остальные участники археологической экспедиции давно получили свои вещи и снаряжения, а нас не хотели беспокоить во время экзаменов. Когда все экзаменационные переживания позади, можно готовиться к археологической экспедиции. Надо нам научиться одеваться. В больших картонный коробках альпинистский теплые костюмы ярких цветов, чтобы нас хорошо было видно в горах на белом снегу и в серых скалах. К теплым костюмам прилагались ботинки с шипами ходьбы по снегу и камням. Небольшие, но широкие лыжи. Больше пригодные к ходьбе по снегу, чем езды по горам. Лыжи очень похожи на снегоступы, которые применяются в русской тайге и в тундре, передвижения по глубокому снегу. Выходит, что наша археологическая экспедиция будет где-то высоко в горах. Где много снега даже в жаркое время года. Так что теплую одежду нам не зря положили в коробки. Две пары повседневных альпинистских костюмов яркой раскраски и спортивная обувь для ходьбы по горам. Три пары нижнего белья в виде спортивного трико. На дне коробки находились комплекты альпинистского и археологического снаряжения и большой альпинистский рюкзак, в котором были туалетные принадлежности и водонепроницаемые наручные часы с будильником. На всей одежде и на рюкзаке было столько много различных карманов, что мы вначале растерялись от этого изобилия карманов, но после разобрались по нашивкам на них. Каждый карман соответствовал своему назначению во время археологической экспедиции в горах. Таким образом, когда мы переоделись в разных кабинетах в свою одежду, то между собой обсудили назначение нашего снаряжения, которого раньше никогда не видели. Никто толком не мог разобраться в снаряжении. Одежда на нас была свободного покрова. Она не стесняла нас и не свисала мешками. Вся одежда и снаряжение были заранее подобраны согласно нашим размерам, мерки которых у нас брали в прошлом году.
- Мы теперь, в этой одежде, словно желтые цыплята из птицефабрики. - подметил нам, Никифоров Сергей.
- Вы теперь, в этом снаряжении, единая археологическая команда. - поправил Ахтам Бабаевич Бабаев. - С этого дня мы переходим на "ты", так принято обращаться во всех международных экспедициях. Если у вас нет никаких претензий по снаряжению и одежде, то положите все обратно в картонные коробки. Встретимся здесь через пять дней. В понедельник 6-го июня в восемь часов вечера. С собой брать загранпаспорта. Надевать на себя самую ненужную одежду, которую не жалко оставить тут или выбросить на улицу. Вся одежда и снаряжение, которые находятся в ваших картонных коробках, после археологической экспедиции в горах, останутся у вас, как подарок от ЮНЕСКО. Девушкам необходимо взять с собой женские гигиенические средства. Запрещается брать с собой парфюмерию и украшение. Не забывайте, что вы отправляетесь ни в город Париж на показ мод, а в горы на археологическую экспедицию. Все! Встретимся вечером в 6-го июня.
Все пять дней я был занят определением своих сынов в пионерские лагеря. В доме, кроме жены, никто не знал о моем отъезде. Я не хотел сыновьям говорить о своем отъезде по той причине, чтобы они следом не сбежали из пионерского лагеря за пределы нашей республики или куда-то в горы, куда их постоянно тянуло каждые летние каникулы, а то и в учебное время. Надо было сынов держать все лето на отдыхе в разных пионерских лагерях, чтобы им не надоело быть на одном и том же месте. Так их не потянет к побегу.
- Когда поедешь в гости к сыновьям, - сказал я, своей жене, - то скажи им, что отец сильно занят работой и приедет, как только освободиться. Если я не приеду ко второму заезду в пионерские лагеря, то я договорился со своим водителем, Мирзаевым Вахобом, он наших сынов перевезет в другой пионерский лагерь, без заезда домой. Ты заранее подготовь им смену одежды и не забудь водителю отдать путевки в пионерский лагерь. Можешь сама с ними съездить в новый пионерский лагерь, чтобы ты не беспокоилась за них.
- Я лучше сама вместе с твоим водителем отвезу детей в другой пионерский лагерь. - ответила жена. - Так будет спокойнее. Чтобы знала, что наши дети переданы в надежные руки, а не сбежали вновь по дороге.
- Папа! Я знаю, что ты уезжаешь в горы на археологическую экспедицию. - сказала Виктория, перед уходом в детский садик. - Я слышала, как ты разговаривал с мамой. Мне хочется, чтобы ты не скучал без меня в горах. Вот, возьми мое зеркальце. Когда тебе будет скучно, то ты посмотри в мое зеркальце и там увидишь меня. Ведь мы с тобой, так сильно похожи друг на друга. Не забывай о нас. Мальчишкам я ничего не скажу.
Виктория протянула мне свое зеркальце и крепко, крепко прижалась ко мне. Мы поцеловались с дочерью и она пошла в детский садик. Я остался дома один. Решил разобраться с документами по новым объектам и просмотреть фор-эскизы на новый конкурс, который пройдет без моего участия. На офисы восточных гостей были подготовлены четырнадцать фор-эскизов, по культуре и стилю орнаментов зарубежных стран Востока. Я не знал, как заказчики на нашу работу отреагируют. Но был уверен, что мои художники учли их интересы. Так как прежде чем готовить фор-эскизы, я переговаривал с заказчиками в присутствии своих художников, которые позже выполняли представленные на конкурс четырнадцать эскизов, из которых предстояло выбрать всего половину. Поэтому я был уверен в успехе конкурсного отбора наших фор-эскизов. Я решил уехать из дома до прихода жены с работы, а дочери из детского садика. Мне не хотелось видеть детских слез расставания. Тем более что мы с дочерью попрощались утром перед ее уходом из дома. Ровно в пять часов вечера я вышел на улицу. Ржавая "Волга" с двигателем японского джипа стояла у дома. Мирзаев Вахоб проволокой прикручивал капот автомобиля. Наверно боялся, что капот отвалится в дороге.
- Давай, хотя бы сегодня, будем ехать медленно. - сказал я, водителю. - Иначе ты до моего отъезда растеряешь весь кузов машины. Ни пора бы тебе сменить ржавый кузов машины на совершенно новый кузов?
- Нет! Еще рановато. - ответил Мирзаев Вахоб. - У многих моих друзей украли новые машины, а на мою ржавую "Волгу" никто не зарится. Я даже друзьям не говорю, что у меня в машине двигатель от японского джипа. Иначе бы и мою машину давно украли. Так что новый кузов подождет, пока у нас наладится мир.
- Ладно! - согласился я. - Главное, чтобы колеса были. Остальное, не главное в машине. Особый комфорт мне не нужен. Знатные гости с Востока могут также ездить и на машинах Исполкома города Душанбе.
Скрипя ржавым кузовом, автомобиль развернулся и медленно стал выезжать на проезжую часть улицы. Я попросил водителя, чтобы он специально поехал в объезд улицы Гагарины. Мне не хотелось травмировать психику дочери, которая, возможно, сейчас ждет у ворот детского садика, когда ее заберут домой мама или бабушка. Детский садик дочери как раз находиться через квартал от нашего дома на улице Гагарина, которая выходит на окраину нашего города к площади у моста через реку Кафирниган. Поэтому мы поехали в объезд по улице Ленина к мосту через реку Кафирниган. Дальше была главная трасса до города Душанбе. Мне совершенно не хотелось говорить с водителем. Все многократно раз сказано насчет моего отъезда и насчет того, что водитель вместе с ржавой "Волгой" переходит в распоряжение Черкасова Александра. Мирзаев Вахоб толковый парень. Ему не надо напоминать о его обязанностях. За время его работы со мной Мирзаев Вахоб ни разу не подводил меня. Тому пример его поведения во время нашей поездки через города Нурек, Дангара, Куляб и Курган-Тюбе. Тогда Мирзаев Вахоб ни только много раз там спасал свою и мою жизнь, но и не разу не сказал ни словом о взрыве заправочной станции на дангаринском перевале, где погибли его знакомые и кто-то из других людей, которых мы так и не узнаем никогда. Я тогда даже прессу ни стал читать о трагедии на дангаринском перевале, чтобы, случайно, где-то не проболтаться о своем участие в этой трагедии. Если бы кто-то узнал, что мы там были, то нас затаскали бы по милициям и судам.
На университетский "островок" мы приехали в начале седьмого часа вечера. Я ни стал давать Мирзаеву Вахобу никаких указаний. Мы просто попрощались с ним, как друзья, а ни как начальник и подчиненный. Я никогда не показывал себя перед своими рабочими, что я начальник, а они подчиненные. Так у нас лучше налаживались взаимоотношения и люди доверяли мне во всех делах. Никогда плохо обо мне не говорили. Когда ржавая "Волга" скрылась за поворотом у зоопарка, я сразу почувствовал, что остался один в полной тишине. На всем университетском "островке" нет ни единой души. Словно все люди и животные, отделенные от огромного города, спрятались куда-то и отсиживаются в своих норках. Вот и на кофейный бар, который был ограблен в прошлом году бандой Хайратова Ахмеда, поставили железные двери и железные решетки на витринные окна. Весь интерьер бара полностью изменили. Даже стойки поставили на колесики. Как только работа в баре заканчивается, так все сразу завозят и заносят в кладовое помещение. Теперь, чтобы ограбить бар, нужно ломать, изнутри и снаружи, двое железных дверей, которые охраняются современной сигнализацией и вооруженной охраной изнутри здания, так что нет ворам смысла грабить этот бар.
- Ты, как всегда, первый. - сказал Гиясов Морис, подошедший сзади. - Все спешишь куда-то? Мало времени.
- Я пытаюсь наверстать упущенное. - ответил я, пожимая Гиясову Морису руку. - Но вот куда ты спешишь?
- Мне не хочется отставать от старших. - ответил Гиясов Морис. - Ведь ты не уступишь мне место свое?
- У каждого из нас свое место. - напомнил я, Гиясову Морису. - Что намечено судьбой, то мы и получаем.
- По-твоему можно подумать, что все само собой получается. - возразил Гиясов Морис. - Я не согласен с таким выводом. Так можно не стремиться к намеченной цели. Если все предначертанное судьбой известно.
- Нет, почему же, - не согласился я, с таким определением Гиясова Мориса. - Свою судьбу нужно заслужить, хорошими или плохими делами. Как говориться, что ты посеешь, то и пожнешь. Ни так ли все это?
- Опять вы оба спорите. - прервал наш спор Алишеров Хамит. - Вам ни надоел этот бесконечный спор?
- Лишь в споре рождается истина. - напомнила нам, Мулукандова Сара. - Это все должны знать постоянно.
Ни прошло и двадцати минут, как наша группа вся была в сборе раньше намеченного времени. Баратову Матлюбу подвез на белой "Волге" ее отец. Никифоров Сергей и Касымова Зухра приехали вместе на рейсовом автобусе. С трагедии прошлого года, когда Касымова Зухра была ранена, а Никифоров Сергей постоянно находился рядом с ней, между ними сложились серьезные отношения. Никифоров Сергей и Касымова Зухра, такие разные люди, нашли взаимный интерес и полюбили друг друга. Кто мог раньше подумать, что Касымова Зухра. Такая красива девушка и отличница в нашей группе, вдруг, влюбиться в Никифорова Сергея, троечника и балабола, который и в университет поступил только благодаря тому, что служил в Афганистане. Приняли его на заочное отделение без экзаменов, так же как Кильдяшева Володю, который тоже служил в Афганистане. Они оба учились с большим трудом. Кильдяшев Володя был контужен с войны, а Никифоров Сергей со школьной скамьи был таким. В аттестате у Никифорова Сергея одни тройки. Мы парней, буквально, перетягивали из одного курса в другой курс. Постоянно помогали им учиться.
- Раз вся группа в сборе, то время тянуть не будем. - сказал нам Ахтам Бабаев, как только вышел из своей машины. - Сейчас переоденемся в форму археологической экспедиции и поедем в аэропорт. Надо мне позвонить в аэропорт, чтобы за нами прислали автобус и вооруженную охрану сопровождения до аэропорта.
Брат Ахтама Бабаева сел за руль его машины. Машина развернулась и вскоре скрылась в сумерках наступающей ночи. По прыгающим лучам фар автомобиля, в густых сумерках наступающей ночи, можно было определить продвижение автомобиля Ахтама Бабаева в сторону зоопарка. Вскоре машина скрылась. Ахтам Бабаев подошел к главной двери здания университета и нажал на кнопку звонка. Прошло около минуты, прежде чем дверной глазок мелькнул огоньком из-за двери, чей-то глаз посмотрел на удостоверение Ахтама Бабаева и на его лицо. Щелкнул замок, дверь стала медленно открываться. Нас встретили трое парней вооруженных автоматами. Один стоял прямо напротив дверей и двое стояли по обе стороны двери. Парни были в форме солдат вневедомственной охраны и спецназа. Они внимательно стали разглядывать нашу группу. Убедившись, что мы без оружия, парни сразу расступились и лишь только после этого пропустили всю нашу группу в внутрь здания государственного университета Республики Таджикистан.
Мы стали подниматься на третий этаж. Охранники закрыли входную дверь и разошлись по своим местам, внизу, на первом этаже хозяйственных помещений и библиотеки университета. Возможно, что там у них был пульт управления видеокамерами с экранами дисплеев? Может быть, они просто отдыхали в тех комнатах. В огромном учебном корпусе гуманитарных наук пусто и свежо. Вокруг такая акустика, что наши шаги барабанной дробью звучали по всему огромному зданию. В случае какой-то проблемы с нами, охранникам даже не требовалось подниматься за нами, так как нас прекрасно слышно отовсюду. Если бы что-то подозрительное произошло внутри учебного корпуса, то охранникам сразу стало бы слышно в любом месте. Мы прошли на кафедру археологии и этнографии, там, с картонными коробками наполненными одеждой и атрибутами археологии. Разбрелись по пустым учебным кабинетам и стали быстро переодеваться. Тем временем, профессор Ахтам Бабаев позвонил в аэропорт, чтобы за нами приехали на автобусе. Не прошло и пяти минут, как все были готовы к выходу. Чтобы не обременять себя домашней одеждой, каждый положил домашнюю одежду в картонный ящик со своей фамилией и ящики поставили обратно в кабинет археологии, где ящики лежали до нашего прихода сюда. Мы могли свои вещи взять после экспедиции.
Когда мы вышли из здания университета, то автобус аэрофлота в это время подруливал на стоянку машин. Мы сразу направились к автобусу. Едва дверь автобуса открылась, мы всей группой поднялись в автобус. Кроме водителя, в автобусе было четыре человека вооруженной охраны и сам автобус сопровождали мотоциклисты милиции ГАИ. Два мотоцикла впереди автобуса и два мотоцикла сзади автобуса. Такая охрана не была нашим капризом. Так нужно было в опасное время, которое переживал Таджикистан.
Несмотря на то, что со времени погромов в городе Душанбе прошло больше года, напряженная обстановка, в общей сложности, в Республике Таджикистан, оставалась опасной. Каждый день пресса сообщала о грабежах, насилии и убийствах в разных уголках Республики Таджикистана. Эти события были не массовыми, как в феврале 1987 года, но от этого людям не легче. Вся Республика Таджикистан была в напряжении. Часто в горах проходили бои с аппозицией, которая постоянно меняла свой политический цвет и направление. То это были исламисты с зеленым цветом своего флага. То выступали демократы со знаменем голубого цвета. Иногда, в лице аппозиции появлялся красный цвет флага социалистов и коммунистов. Основная масса народа не признавали никаких политических цветов. Людям хотелось обыкновенного мира в доме семьи народов Таджикистана. Но, гражданская война в Таджикистане, постепенно, набирала силу.
До комендантского часа улицы города забиты людьми. Каждый человек старается запастись продуктами впрок, бегают из магазина в магазин. Государственные магазины находятся под усиленной охраной, а работают только до восьми часов вечера. Частные магазины и лавочки, закрылись до начала сумерек. Хозяева честной торговли уехали по своим домам вместе с товарами, чтобы завтра рано утром вернуться обратно на свои торговые точки. Если они дождутся своих хозяев. Так как, часто, торговые точки уничтожаются конкурентами или бандами, которые разным способом принуждают частную торговлю быть их "крышами". Вот и сейчас, пока мы ехали по проспекту Рудаки, видели в нескольких местах толпы милиции, солдат, машины скорой помощи и рядом просто толпы любопытных. Вывод один, опять в городе Душанбе произошло частное происшествие. Грабеж, насилие, убийство, драка, поджог и так далее. Что еще можно перечислить из криминальных событий? Это только то, что мы увидели из своего усиленно охраняемого автобуса. Но стоило бы нам в таком ярком "параде" ЮНЕСКО выйти на улицу, как нас тут же разодрали бы на "сувениры" отпрыски нарожденного криминала от современной демократии. Поэтому, лично я, часто вспоминаю о хороших днях построения социализма. Какие бы минусы не были в эту эпоху, но плюс был в том, что люди могли спокойно передвигаться по огромной территории земного шара и не опасаться за свою жизнь, которая охранялась не только милицией, но и совестью самих граждан огромного государства. Так в народе считалось весьма неприлично оскорбить человека, тем более приезжего, которого всюду считали своим гостем и всячески старались угодить своему гостю. Особенно, заметно было такое внимание к приезжему в республиках Кавказа и Средней Азии. Где, гостеприимство к приезжему, считалось честью для каждого гражданина Кавказа и Средней Азии. Чего нельзя сейчас сказать в этих самых республиках бывшего социалистического государства. Всюду на пост советском пространстве, появились рассадники насилия.
Автобус подрулил вплотную к центральному входу в служебную гостиницу персонала аэропорта. Прямо из автобуса наша группа прошла в фойе гостиницы. Мы расположились со своими рюкзаками по всему залу фойе. Дальше нас встретил дежурный администратор гостиницы и руководитель охраны гостиницы.
- У мужчин номера гостиницы на втором этаже в левом крыле. - сказал администратор, раздавая ключи с брелками и номером на брелке. - Женщинам отводятся номера в правом крыле здания на втором этаже. В девять часов вечера у всех вас будет ужин в буфете третьего этажа. Затем у вас отдых перед полетом.
Несмотря на объявленное равноправие между студентами и преподавателями на время нашей археоло-гической экспедиции в горах, нам достался номер в гостинице на четырех человек, в то время, как Ахтам Бабаев поселился в своем номере один. Но мы были не против такой разницы. Нам никак не хотелось чувствовать себя принужденно рядом с преподавателями университета и руководителями археологической экспедиции. Мы заранее уговорили Ахтама Бабаева, чтобы во время экспедиции нашу группу не разлучали. Мы хотели всюду быть вместе, даже чтобы жили в одной палатке. Все равно намечали ставить палатки пятиместные и десятиместные. Так что такое расположение мест было удобно всем. Так как сам Ахтам Бабаев нам говорил, что раскопки будут проводиться группами в одиннадцать человек. Семь человек студентов-рабочих и четыре руководителя-археолога. Таким образом, получается, что руководители-археологи будут жить четверо в пятиместной палатке и семь человек студентов-рабочих в десятиместной палатке. Нам было просторно и руководителям свободно. Тем более что всюду каждый будет таскать свою палатку. На этот случай нам предоставят специальные упаковочные мешки под палатки, которые можно будет носить, как одному человеку, также вдвоем, в зависимости от того, где будет экспедиция передвигаться. По пересеченной местности или в долине, где археологические раскопки. К этим целям у нас будут легкие тележки.
На третьем этаже в буфете стоял длинный стол, за которым собрались все участники предстоящей археологической экспедиции в горах. Вокруг стола стояли ровно двадцать пять стульев. Именно столько, сколько говорил нам Ахтам Бабаев, когда рассказывал нам о нашей поездке. Руководителем нашей группы от Республики Таджикистан был назначен Муртазов Максум, секретарь корреспондент ЮНЕСКО от Республики Таджикистан. Всего из ученого совета археологии Таджикистана было десять человек, включая Муртазова Максума. Восемь человек было студентов дневного отделения, четыре парня и четыре девушки. Раньше мы их никого не знали. Так как наши занятия в университете никогда не пересекались с дневными.
- Не буду отнимать у вас время на отдых. - сказал Муртазов Максум, с вступительной речью. - У нас будет достаточно времени, чтобы хорошо познакомиться во время нашей совместной международной археологической экспедиции. Руководить совместной экспедицией будет профессор сэр Роджер, который примкнет к нам с другими участниками экспедиции за пределами Республики Таджикистан. Начнем археологические раскопки в районе горного массива Гиндукуш. Точнее, это Ваханский хребет у истока реки Пяндж. Наши археологические раскопки рассчитаны на исследовании памятников культуры бывшей бактрийской эпохи...
- Какая же это заграница? - шепнул Никифоров Сергей. - Если у истоков реки Пяндж. Это тут совсем рядом.
- Вылетаем мы из города Душанбе ровно в пять часов утра. - закончил свою речь Муртазов Максум. - Так что желаю вам хорошо выспаться и в половине пятого утра собраться в фойе гостиницы на регистрацию.
Ужин у нас был по-домашнему. На первое блюдо суп лагман. Второе блюдо жаркое из говядины и третьим блюдом был традиционный зеленый час. Из хлебных продуктов круглый ржаной хлеб, каждая буханка на пять частей. Никаких крепких напитков и вин не было. Из напитков на столе холодный лимонад и соки.
Без пяти минут десять мы уже укладывались в свои постели. Предварительно, все завели свои наручные часы с будильниками на четыре часа. Мы ни стали обсуждать никакие проблемы. Каждый понимал, что нам нужно хорошо выспаться до четырех часов, так как четыре часа, это самое лучшее время сна для человека, а нам именно в это время надо вставать и быть бодрыми. Возможно, что позже мы так не сможем отдыхать.
Наручные часы-будильники запищали так, словно армейская тревога. Мы разом вскочили и по-армейски, за сорок пять секунд, были готовы к выходу. Тут же спустились вниз в зал фойе гостиницы. Но там никого не было. Мы расселись на стульях в фойе и стали ждать всех остальных. Вскоре в фойе собрались все.
- Свои вещи оставьте в фойе под охраной. - сказал дежурный гостиницы, который пришел с солдатами охраны. - Поднимитесь на третий этаж в буфет. Там вас ждет легкий завтрак в дорогу и сухой армейский паек.
На столе в зале буфета стояли стаканы наполненные горячим какао с молоком и рядом в блюдцах лежали булочки с котлетой из говядины. На стульях были пакеты с сухим армейским пайком, который нам некогда рассматривать. Мы ни стали даже присаживаться и съели свой легкий завтрак стоя. Взяли пакеты с сухим армейским пайком и стали выходить. Когда мы выходили из буфета, то нам навстречу шли наши девчата, которые сейчас проснулись. Обменявшись приветствиями с девчатами, мы обратно поспешили в зал фойе гостиницы. Открыли двери на выход. Рядом на площадке стоял автобус с вооруженной охраной.
Когда все позавтракали и вошли в автобус, то нам предстояло на автобусе пересечь площадь аэропорта, чтобы пройти на международный таможенный досмотр. Проверка документов и наших вещей заняла не больше двадцати минут. Общий список билетом и наши паспорта находились в руках Муртазова Максума. Он поочередно представлял каждого проходящего контроль. Мы тут же проходили в общий накопитель. Все свои рюкзаки с табличками по номерам в билетах и с бирками фамилий мы поставили на конвейер. Больше своих вещей мы не касались. Наши вещи сразу отвезли на электрокаре до самолета, который находился рядом с таможенной проверкой. Всего метров тридцать от нас. К самолету мы шли пешком.
Стюардесса пригласила нас к посадке на самолет. В самолет мы входили сзади по опустившейся площадке в виде ступеней лестничной площадки в жилом доме, а точнее, как по эскалатору. Едва лестничная площадка самолета закрылась, как стали заводиться двигатели. Самолет осторожно вырулил на взлетную полосу аэродрома. Стюардесса объяснила нам, как вести себя на борту самолета. Сказала пристегнуть ремни. Объявила маршрут и номер рейса самолета. Мы уставились в иллюминаторы в ожидании полета. Маленький лайнер, словно птичка, легко оторвался от земли. Развернувшись над городом Душанбе, взял курс навстречу восходящему солнцу. Город Душанбе был погружен в темноту. Высоко над землей самолет освещали яркие лучи восходящего солнца. Солнце осторожно поднималось из-за огромных белоснежных вершин Памира. Куда нам предстояло лететь чуть больше часа. Если бы это был большой лайнер, то это расстояние от города Душанбе до города Хорог, мы преодолели бы и за сорок минут. Но ЯК-42 был подобно воздушному трамвайчику, который плавно плывет по небесным волнам. Полет нашего самолета был почти не заметен по скорости его движения. Самолет словно птица парил в облаках. Горные хребты медленно меняли свою панораму. От зеленых возвышенностей, постепенно, горы переходили в серые отвесные скалы, которые с набором высоты начинали перекрашиваться в бело-голубой цвет, всюду покрытые вечным снегом. Белый снег ослепительно искриться, сверкает, как бриллианты в короне матушки Земли.
- Ой! Девочки! Посмотрите! - завизжали девчата, когда самолет осторожно нырнул между скал. - Как близко горы! Даже траву под деревьями видно. Посмотрите! Нам люди машут руками! Они, наверно, здесь живут?
- С нашей стороны тоже видно траву возле деревьев. - кричали девчата с другой стороны самолета. - Вот это да! Какие огромные пропасти! Даже дна не видно. Там на скалах дома. Как интересно! Нам бы туда.
Лайнер осторожно парил в расщелине между скал. Нам казалось, что стоит самолету слегка отклониться, как он сразу зацепит скалу крылом, мы рухнем в бездонную пропасть. Самолет вели настоящие ассы. Затаив дыхание, мы наслаждались полетом между горных хребтов. С огромным увлечением рассматривали отвесные скалы, в расщелинах которых росли хвойные деревья. На маленьких пятачках вокруг деревьев пробивалась трава, обогретая лучами солнца. Дальше на скалах стали появляться площадки с редкими постройками из камней. Трудно даже представить, что тут могут жить люди, оторванные от прогресса и цивилизованного мира. Ведь сюда в расщелины гор трассу не проложишь и электричество не проведешь.
Самолет пошел на посадку. Восторг и трепет переполнили наши души. Нам казалось, что лайнер сейчас спланирует прямо на камни. Так как никакого привычного поля аэродрома вокруг нас не было. Всюду были скалы, но самолет все ниже и ниже спускался в расщелину гор. Настороженно ждем посадки самолета. Наконец-то самолет коснулся твердого покрытия и побежал куда-то вперед к отвесной скале. Слева от нас видна другая скала. С правой стороны пропасть. Впереди только горы. Мы смирились с возможной опасностью, ожидали своей гибели. Но самолет остановился. Все облегченно вздохнули. Сидим в салоне самолета. Ждем, когда нас наконец-то выпустят из самолета, на взлетное поле аэродрома города Хорог.
Еще больше мы были поражены новым зрелищем, когда увидели, что весь аэродром города Хорог всего несколько сот метров в длину и несколько десятков метров в ширину. С правой стороны самолета отвесная пропасть. Впереди и сзади самолета видно край земли и чуть дальше горы. С левой стороны от самолета маленький домик аэропорта и за ним серая стена горного хребта, в расщелину которого устремлена дорога. С дрожью в ногах мы осторожно выбрались из самолета, который казался нам таким маленьким и ранимым, как птичка среди огромных вершин и серых скал. Даже не верилось, что вот только сейчас мы летели над горными хребтами на этом маленьком самолетике, который стоял рядом с нами на поле у аэродрома.
3.Город Хорог.
Наши рюкзаки погрузили прямо из самолета на электрокару, которая отвезла весь наш багаж к этому маленькому домику с надписью "аэропорт Хорог". Возле домика стоял небольшой автобус, в который нас пригласили не заходя в домик аэропорта Хорог. Захватив свои вещи, мы забрались в автобус и по узкой колее асфальтированной дороги направились в расщелину между скал. Автобус тяжело гудел своим мотором и медленно двигался в неизвестном нам направлении, так как впереди не было видно никакого города или хотя бы горного кишлака. Несмотря на то, что мы несколько минут назад покинули самолет, но давление оставалось прежнее. Выходило, что мы находимся на высоте полета самолета, примерно, три-четыре километра над уровнем океана. Снега на аэродроме нет. Снег рядом на горах. Всюду зеленая трава. Однако, деревьев совсем мало. Возле домика аэропорта было несколько жалких кустиков и столько жиденьких деревьев. Возможно, что из-за недостатка кислорода слабая растительность. Возле дороги маленькая трава, которая стелиться ковром.
Автобус медленно вполз в расщелину между скал. Издали мы увидели окраину города Хорог, дома которого уцепились за небольшие площадки на вершине горы. Сам город выглядел мрачно и серо, как заброшенная людьми и богом никому не нужная старая крепость, которая когда-то защищала людей от набега врагов, а сейчас из-за необходимости все опустело. Возле города Хорог не видно людей и животных. Постепенно, мрачный город Хорог приобрел, свои очертания и стал похож на место заселенное людьми. Навстречу нам по улицам стали проезжать редкие машины. Кое-где появлялись люди. Изредка улицу пересекали странные животные с густой шерстью до самой земли. Я едва вспомнил, что этих животных называют "овцебык". Они действительно издалека напоминали овцу. Вблизи можно было понять, что это все же корова такой низкорослой породы с густой шерстью, как у овцы. Кроме этих животных за заборами дворов были видны такие же низкорослые лошади и обычные домашние бараны. С большим удивлением нас разглядывали собаки, которые даже ни лаяли. Возможно, собаки своих горожан знали всех, как друзей, а чужаки здесь были так редко, что собаки не успевали их даже облаять. Так как надо было чужаков издали обнюхать и рассмотреть. Вот так мы, перед собаками, также как перед местными жителями, были в диковинку. Животным мир города Хорог, в том числе и люди, встречали нас с удивлением, как пришельцев издалека.
Мы тоже внимательно рассматривали город Хорог и всех его живых существ, в том числе и людей. Я сразу обратил внимание, что "памирцы", так называют в Таджикистане жителей гор Памира, сильно отличаются от таджиков. Большинство из них, также как животные, низкого роста, слегка смуглым цветом кожи. Волосы кучерявые, как у овцебыков. Глаза черные и карие. Но часто встречаются рыжие и альбиносы с красными глазами, как у белого кролика. Сразу напрашивается вывод, что этот народ не смешивается с другими народами и у них очень близкое родство. Отсюда много рыжих и альбиносов. Возможно, что у моей бабушки Мани и дедушки Гурея, папа и мама имели в нескольких поколениях близкое родство. Поэтому бабушка Маня была альбиноска. У нее из детей близнецов сын тоже был альбинос. Может быть, это такая у людей порода вывелась(селекция), как у животных. Вот в хуторах Выприцких и Линевых вывели целое стадо белых лошадей, тоже селекция. Почему бы не вывести методом селекции новую породу людей альбиносов. Ведь скандинавы сплошь и рядом блондины. Большинство шотландцев рыжие. Можно привести и другие примеры из народов Африки, кучерявые и народы Севера России, большая часть черноволосые. Я не говорю о цвете кожи у разных народов. Возможно, что есть и другие примеры близости родов людей.
Автобус остановился возле старого двухэтажного здания с надписью "гостиница Памир". Нас попросили выйти со своими вещами из автобуса и пройти во двор этой гостиницы, которая была больше похожа на заброшенный кем-то древний караван-сарай в котором когда-то останавливались купцы с "шелкового пути".
- Сегодня день и ночь мы будем в городе Хорог. - сказал Муртазов Махсум. - Утром за нами приедут машины. Мы отправимся в верховья реки Пяндж. Дальше нас перебросят вертолетами. Сейчас мы поселимся в этой гостинице. Только у меня к вам просьба. Дальше центра с улицы никуда не уходите. Всюду будьте группами. Свои документы имейте при себе. Никто из вас этого города не знает. Поэтому будьте внимательны. Нет времени искать потерявшихся. В горах Гиндукуша нас ждут другие участники экспедиции.
Нас стали оформлять в гостиницу "Памир". Так мы сразу почувствовали равноправие между студентами-рабочими и археологами-учеными. Все номера в гостинице были одинаково грязные. Всюду полным-полно тараканов. В отличие от всего животного мира города Хорог, тараканы гостиницы были обычными, как во всем Советском Союзе, такого же вида и размеров. Возможно, что этих тараканов завезли сюда из союзных республик. Тараканы прижились в горах. Несмотря на грязный вид всей гостиницы, полы в номерах были выскоблены добела и на ржавых кроватях были застелены свежие постели. Скорее всего, это сделали специально к нашему приезду, чтобы гости из столицы Таджикистана себя чувствовали уютно. Попытка вытравить тараканов к нашему прилету, успехом не увенчалась. Тараканы медленно ползали по всей гостиницы, словно у них всю ночь была поголовная пьянка. Тараканы ползали по гостинице в поисках похмелья. К тому же в гостинице была такая вонь от отравы тараканов, что нам тут же пришлось открывать все окна и двери, чтобы проветрить хорошо помещения. Иначе, утром нам самим придется ползать вместе с тараканами по гостинице в поисках отравы к похмелью. Если мы еще выживем, как эти тараканы смогли выжить.
- Думаю, что на второй завтрак, за сегодняшний день, - заявил Никифоров Сергей, - нам подадут, жирных тараканов в собственном соку. Запивать продукты будем свежим дихлофозом, прямо из местной кухни.
Больше из-за любопытства, чем из-за голода, мы вышли посмотреть, чем нас будут угощать. Но нас ни стали приглашать за стол в ресторане гостиницы. Муртазов Махсум беседовал с директором гостиницы Камилджановым Махмудом и с каким-то интеллигентным мужчиной. Из разговора нельзя было понять, о чем они беседуют. Так как говорили они на каком-то неизвестном мне языке, перемешанным словами из других языков. Только из таких слов, как "партия", "исполком", "группа" я понял, что это представитель Исполкома города Хорог или горкома партии, приглашает нас куда-то завтракать. Этот представитель показывал нам в сторону центра города Хорог. Такой поворот события, перед завтраком, внушал живой интерес к хорошим переменам. Может быть, это центр города Хорог сильно отличался культурой от своей периферии.
- Нас в горком партии приглашаю на завтрак. - сказал Гиясов Морис, который тоже что-то понял из их языка.
- Товарищи! - обратился к нам Муртазов Махсум. - В центре города Хорог, есть хороший ресторан, рядом с горкомом партии и Исполкомом города Хорог. Местные мужи города приглашают нас на завтрак к себе в гости. Это совсем рядом с нашей гостиницей. Мы туда пройдем пешком. Здесь по городу все ходят пешком.
Мы ни стали возвращаться к себе в номер, чтобы переодеться во что-то к посещению ресторана. Тем боле, что у нас одежда одинаковой яркой расцветки. К тому же в городе Хорог было прохладно и мы ни стали снимать свои куртки, которые можно было снимать и в ресторане. Директор гостиницы решил примкнуть к нашему коллективу. Перед уходом он закрыл входную дверь гостиницы на амбарный засов и повесил на дверь огромный замок такого же назначения. Рядом с замкнутой дверью посадил тут на порог пацана лет десяти и старую собаку неопределенной породы. Выходя следом за нами со двора гостиницы, директор не забыл и про калитку забора, которую тоже закрыл на амбарный замок. Связку ключей положил себе в карман кожаной куртки. Согнувшись в сторону под тяжестью ключей, он заковылял следом за нами, шаркая о землю правой ногой, которая, как костыль, видимо, тоже согнулась под тяжестью связки амбарных ключей.
Центр города Хорог резко отличался от всего города. На площади традиционно стоял памятник В.И. Ленина, вождя пролетариев всех стран. Пока вождя не успели стащить с пьедестала демократы или исламисты. Рядом памятники партийным героям Советского Союза. За памятниками, массивное здание из мрамора и гранита. Здание сильно напоминало мавзолей В.И. Ленина в столице Советского Союза городе Москва на Красной площади. Вероятно, что в этом здании одновременно находились горком партии и исполнительный комитет городской власти. Через площадь Ленина находилось два здания, которые значительно уступали местному мавзолею с городской исполнительной и партийной властью. Однако два здания не уступали по своей красоте всем остальным городским зданиям, которые черными коробками сгнившей древесины и серыми глыбами каменных фундаментов, "украшали" весь местный горный ландшафт. Возможно, что были в городе и другие культурные строения, но нам не суждено было их увидеть. Так как нам запретили ходить дальше центра города. Пользуемся доступными нам культурными местами в центре города Хорог.
Так вот, этими двумя красивыми зданиями были гастроном и ресторан, на которые смотрел вождь всех пролетариатов. Очевидно, что весь этот архитектурный комплекс на площади Ленина был сооружен на благо городским властям, которые могли созерцать единственную красоту города. В остальное свободное от созерцания время, посещать культурные заведения. Я имею в виду гастроном, конечно же, ресторан, который во многом превосходил своим внешним видом и интерьером, своего собрата по архитектуре. В ресторане даже двери были резными из самшита, стекла украшал витраж на темы сказок "Тысяча и одна ночь". Возможно, что столько времени проводили городские мужи Хорога в этом питейном заведении избранных людей. Теперь мы стали в этом ресторане избранными гостями из столицы Республики Таджикистан. Мне сразу бросилось в глаза знакомое оформление интерьера ресторана. Тот же почерк. Те же манеры выполнения настенной росписи. Такой же узор таджикского национального орнамента. Надо спросить у кого-то за работу над интерьером ресторана. Возможно, что я ошибся в том. Так мог сделать кто-то другой.
- Саллам алейкум, аксакал! - обратился я, к старику, который принимал у нас куртки в раздевалке и каждого приветствовал своим поклоном. - Давно ты работаешь в этом прекрасном питейном месте города Хорог?
- Алейкум ас салам, уважаемый! - ответил старик, с глубоким поклоном. - Я всегда работал в этих местах.
- Тогда ты, возможно, помнишь, кто рисовал в интерьере этого ресторана? - продолжил я, опрос старика.
- Как же не помню! - удивленно, ответил старик. - Старый Гулькар пока не потерял свою память. Когда в нашей товарной базе, давно, работал директором уважаемый Насыров Сухроб, то это он надумал строить такой прекрасный центр нашего города. Насыров Сухроб художников привез из центра. Такие хорошие мастера-устоши, особенно, хохол Валера. Забыл его фамилию. Какая-то шепелявая у него фамилия была?
- Наверно, этого художника звали Шевелев Валера из города Киева? - подсказал я, старику. - Так, наверно?
- Точно! - удивленно, подтвердил старый Гулькар. - Ты угадал! Уважаемый, откуда тебе его имя известно?
- Я и Насырова Сухроба хорошо знаю. - ответил я. - Насыров Сухроб работает во фрунзенском райкоме партии города Душанбе. Художник Шевелев Валера работает у меня заместителем. Мы вместе работаем.
- Уважаемый Насыров Сухроб только вчера был в нашем ресторане. - радостно, сказал старик. - Он на два дня прилетал со своей семьей сюда. Семья осталась в городе Хорог, а Насыров Сухроб сегодня утром улетел обратно в город Душанбе. Удивительно, как это вы с ним не встретились? Отец жены Насырова Сугроба, директор гостиницы "Памир", уважаемый Камилджанов Махмуд. Жаль, что Насырова ты тут не увидел.
- Мы прямо с самолета прошли в автобус. - ответил я. - Возможно, что Насыров Сухроб в время был в здании аэропорта. Мы с ним не могли повстречаться. Интересно было познакомиться с друзьями Сухроба.
Я распрощался со стариком Гулькаром, как со старым другом, у которых общие друзья и знакомые. После этого разговора я понял, что наше знакомство с Насыровым Сухробом было не случайным. Шевелев Валера заочно познакомил Насырова Сухроба со мной, а после предложил ему меня в качестве руководителя по восстановлению пострадавших объектов в городе Душанбе. Теперь все стало понятно, почему Насыров Сухроб постоянно покрывает проделки Шевелева Валеры и Гиззатулина Рашида. Они давно друг друга знают. Наверно, будет лет пять. Если посчитать время выборов в районные партийные комитеты Душанбе.
Также как в буфете гостиницы аэропорта Душанбе, был накрыт один стол на всех присутствующих. С той лишь разницей, что стол в ресторане выглядел намного богаче стола в буфете гостиницы аэропорта Душанбе. На столе были в изобилии фрукты и горно-бадахшанские(памирские) национальные сладости. Из национальных блюд отсутствовал только плов. Я понимал, почему на столе нет плова. Так как мы находились на высоте гор, где атмосферное давление совершенно другое, чем в долине гор, поэтому рис при таком давлении кипит, но совершенно не варится. Однажды, я опозорился в горах, когда взял с собой рис высоко в горы. Хотел там показать, как я могу отлично варить плов. Но из этой затеи у меня ничего не вышло. Рис так и не сварился, нам пришлось выбросить рис и обходиться сухим пайком, который взяли с собой. За этим шикарным столом в ресторане не было и спиртных напитков. Может быть, высоко в горах и распивать спиртное тоже нельзя? Я этого не знаю. Скорее всего, руководители международной археологической экспедиции объявили сухой закон во время раскопок в горах. Это даже хорошо. Таким образом, наше сознание и разум будут чистыми за все пребывание высоко в горах и не случиться никакой трагедии с нашими участниками экспедиции. Ведь когда человек хмельной, то неизвестно, что ему в голову взбредет. Тому пример, мой отец, у которого постоянно были проблемы с выпивкой. Поэтому распалась наша семья.
- Сегодня собрались мы за этим столом, чтобы приветствовать своих гостей. - выступил с речью представитель местной власти. - Мы всегда рады гостям из Центра. Все равно, с каким вопросом и с какими делами вы к нам прилетаете. Главное, то, что нас не забывают в Центре. Я думаю, русские не осудят меня за то, что я поднимаю свою пиалу тоста с чаем, а не бокал с русской водкой. Но у нас в горах не принято за гостей пить спиртное, а зеленый чай здесь пьют все. В том числе и русские, которые уважают чай лучше водки.
Затем, представитель власти, перешел на таджикский язык и дальше я плохо понимал, о чем его речь. Ясно было только то, что памирцы хотят мира с людьми в долине. Ведь не зря слово Памир, переводиться, как "крыша Мира". Откровенно говоря, здесь дело совершенно не в том, как здесь называется вершина гор. Все значительно серьезнее и люди в горах это прекрасно понимают. Если в долине будет война, то люди в горах просто погибнут без связи с людьми из долины. Ведь единственное нормальное сообщение с Горно-Бадахшанской автономной областью, это самолет до областной столицы города Хорог. Большую часть года на Памир добраться другим путем, практически не возможно. Так как все дороги на перевалах засыпаны снегом и обвалами. Даже то короткое время года, когда можно добраться на Памир машиной, стоит очень дорого за длительное передвижение по горам и за риск на уровне собственной жизни. Из-за трудности передвижения с постоянными сходами лавин и обвалов в горах. Последнее время стало опаснее передвижение по земле с вылазками банд, которые называют себя аппозицией власти Центра. На дорогах Республики Таджикистан целый год всюду происходят грабежи и насилие. Прикрепить охрану к каждой машине, практически совершенно невозможно. Где взять столько оружия, людей и оплату за опасный труд? Даже охраняемые караваны отправлять на Памир не выгодно. Надо обратно огромные затраты на топливо транспорта, груз, оружие, охрану. Когда все безобразие закончится, а люди всюду будут жить спокойно?!
Все участники экспедиции прекрасно понимали, что такого завтрака у нас уже скоро не будет. Поэтому, после длинной речи представителя местной власти, мы стали усиленно набивать свои желудки вкусной пищей. Нам нужны были хорошие калории к длительному передвижению по горным дорогам. У нас в запасе были почти сутки на длительный отдых и на адаптацию долгого пребывания высоко в горах. За это время мы успеем разгрузить свои желудки от высококалорийной пищи и к высокому давлению атмосферы в горах. Ведь, может быть, кто-то не сможет приспособить свой организм к таким резким изменениям внешних условий. Тогда у нас будет естественный отсев в нашем коллективе. Но мне это не грозит я вырос среди гор.
Длительный завтрак, который, постепенно, за общим столом, незаметно перешел в обед, все-таки закончился. Мы словно жирные пингвины едва передвигали ногами и на еду больше смотреть не могли. Только постоянно пили зеленый чай, который помогал нам лучше переваривать пищу и постепенно освобождаться от ненужных организму шлаков. Благо, что туалетов в ресторане и в гостинице было достаточно для всех участников экспедиции. Иначе бы у нас была проблема по освобождению своего организма от этих шлаков.
4.К границам древней Бактрии.
День также прошел быстро, как время проведенное в городе Хорог. Едва сумерки коснулись вершины окружающих нас гор, как мы тут же разбрелись по своим номерам. Не раздеваясь завалились спать в свои постели. Нам было трудно раздеваться от обильной пищи и от того, что окна и двери всюду были открыты из-за запаха отравы тараканов, а на улице ночью было около нуля. Мы всего лишь расстегнули свои пояса, сняли куртки и обувь. Остальное осталось на нас. Мы спали, словно в своих спальных альпийских мешках. Весь наш день в городе Хорог был настолько беспечный, что мы даже не спросили когда будет транспорт и на какое время нам заводить свои наручные часы-будильники. Чтобы под своими простынями и одеялами не отморозить за ночь собственные уши, мы напялили до самого подбородка вязаные шерстяные шапочки альпинистов, с прорезами на глазах и у рта. Прямо, как маскировочные шапочки у солдат спецназа или у террористов. С той лишь разницей, что у солдат спецназа и у террористов шапочки черного цвета, а наши шапочки пестрого цвета, как вся наша одежда. В шапочках было тепло и уютно, лишь слегка щекотали шерстяные волоски от шапочки у рта и глаз. Но я быстро привык к такому положению и крепко уснул.
- Вставай! Быстрее вставай! - услышал я, сквозь сон, голос Гиясова Мориса. - Нам пора ехать. Машины тут.
Я открыл глаза и при слабом свете лампочки увидел Мориса, который тормошил меня в разные стороны. Возможно, что я сильно крепко спал при свежем воздухе высоко в горах. Но самочувствие было бодрое. В ушах давления не было. Значить моя адаптация в горах прошла нормально. Меня не уберут из отряда.
- Что за нами машины пришли? - снимая с себя шапочку, спросил я, Гиясова Мориса. - Мы сейчас уезжаем?
- Посмотри в окно, увидишь. - ответил Гиясов Морис, направляясь с рюкзаком к двери. - Все нас ждут внизу.
Выглянув в открытое окно, я увидел несколько военных грузовых машин и машины БТР сопровождения нашей археологической экспедиции. В середине колонны машин была армейская полевая кухня. Я ни стал себя долго ждать. Быстро пошел умылся и в последний раз перед дорогой посетил туалет. Нам всем ехать надо было налегке, чтобы внутри ничего не болталось и не беспокоило в дороге своим давлением. На улице было темно. Я посмотрел на свои наручные часы. Только четыре часа ночи! Надо же было такую рань поднимать людей! Все, как по тревоге в армии, быстрый подъем и по машинам. Хорошо, что малость перекусили в дорогу по одной лепешки на двоих и по пиале зеленого чая. Появилась бодрость от сна.
- Разделимся на две группы. - отдал команду Муртазов Махсум. - Двенадцать человек сядут в первую машину с прицепом полевой кухни. Тринадцать человек разместятся во второй машине с прицепом груза нашего снаряжения. Ехать будем в два этапа. Один до обеда, второй до ужина. Каждые два часа пятиминутная остановка на разминку и по нужде. Сейчас на посадку. Движение колонны через пять минут по сигналу.
- Мы пойдем ближе к кухне. - шутя, сказал Никифоров Сергей и первым полез в нашу машину. - Там лучше.
Касымова Зухра, как "хвостик" Сергея, последовала за ним. Мы тоже поспешили занять хорошие места в машине. Кроме нашей группы в машину сели четверо студентов дневного отделения, из руководителей археолог Ахтам Бабаев. Все расселись на сидения по парам, а мы с Ахтамом Бабаевым, как самые старшие по возрасту, сели в конце каждого сидения, Ахтам Бабаев с левой стороны по движению машины, а я с правой стороны. Меня это вполне устраивало. Чем толкаться в дороге друг об друга, так лучше сидеть на краю свободным и смотреть на дорогу. Тем более что вся армейская машина крытая плотным брезентом. Мне лично ничего не будет видно. Мое любопытство не будет меня беспокоить при виде дороги за бортом.
- Мы едем к границам древней Бактрии. - сказал Ахтам Бабаев, когда все расселись по своим местам. - Вы должны помнить свой второй семестр первого курса. Когда мы изучали северные земли древнего Согда и южные земли древней Бактрии, заселенной народом с названием тохары. Мы скоро будем в этих землях.
- Конечно, помним! - сказал, за всех, Никифоров Сергей. - Земля, с шестого века нашей эры, стала называться страной тохаров - Тохаристаном. Вы нам рассказывали об археологических раскопках в этих местах. В горах на берегах реки Окса, так раньше называлась река Амударья. Там вы нашли шикарный перстень...
- Молодец! Похвально! - прервал Ахтам Бабаев, рассказ Никифорова Сергея. - Сейчас мы будем выше.
Машины завели свои двигатели и заглушили ревом моторов полевые уроки археологии, которые пытался нам напомнить Ахтам Бабаев. Вскоре колонна военных машин медленно двинулась вдаль нами совершенно неизвестную. Где нам предстояло целый месяц работать в горах на археологических раскопках.
Я думал, что наша колонна пойдет на юг, вдоль русла реки Пяндж, но за городом Хорог колонна двинулась на северо-восток и вскоре вышла к руслу реки Гунт. Было совершенно непонятно. Зачем тогда нас сопровождают солдаты пограничных войск? Если мы едем в противоположную сторону от границы. Тут я вспомнил, что Ахтам Бабаев говорил нам о планшетах с картами наших мест передвижения. Я открыл свой рюкзак и стал рыться в бесчисленных карманах альпинистского рюкзака. Планшета с картами нигде не было. Я хотел было прекратить свои поиски, как, вдруг, случайно, увидел замок-молнию вокруг рюкзака. Нашел под ремнями кольцо от замка и расстегнул замок-молнию вокруг днища рюкзака. Карта в тонком лавсановом планшете находилась под ремнями-липучками у днища рюкзака. Все рассчитано так, что картой можно легко пользоваться и хорошо хранить от проникновения влаги в рюкзак. Карта огромна. Я развернул карту и посмотрел наш маршрут от города Хорог до границы с государством Афганистан, где нам предстояло встретиться с другими участниками международной археологической экспедиции, которую возглавлял сэр Роджер. Дальше мы должны будем двигаться на горный массив Гиндукуш. Где-то на границе трех государств - Таджикистана, Афганистана, Китая и Индии, будет находиться наш главный штаб международной археологической экспедиции в горах. Рядом граница Пакистана. Возможно, что побываем и там. Куда нас отправят, никто из нашей группы не знает. Мы лишь знаем, что территория раскопок огромна.
При первых лучах восходящего солнца, начал внимательно вглядываться в наш маршрут по карте. Взял в руку фломастер с красными чернилами. Стал намечать наш первый маршрут на географической карте. Река Пяндж вопросительным знаком огибала всю границу Горно-Бадахшанской автономной области с государством Афганистан и упиралась в точку, откуда нам предстояло пересечь границу Союза Советских Социалистических Республик. Русло реки Гунт, вдоль которой двигалась наша колонна, слегка изогнулась к северу. Затем повернуло на юг, почти упиралась в ту точку, куда нам предстояло сегодня прибыть. Таким образом, мы сокращали свой путь почти на половину, чем путь, если бы двигались вдоль русла реки Пяндж. Выходит, что сэкономим часа три пути. Затем можно добавочно отдыхать до вылета вертолетом ЮНЕСКО. Проследив путь нашего движения по карте, я убрал карту обратно на прежнее место. Чтобы как-то сократить свое передвижение по этому маршруту, я натянул себе не голову вязанную шерстяную шапочку, сверху шапочки надел капюшон от теплой куртки и укутавшись в куртку, задремал. Все остальные из двенадцати человек нашей группы, также укутавшись в свои куртки, тоже дремали, прижавшись друг другу. Дорога между городом Хорог и поселком Шазуд относительно хорошая. В машине сильно не трясло, как во время моей поездки от города Куляба до города Курган-Тюбе, когда меня с Вахобом Муртазовым обстреляли пограничник. Не убили по чистой случайности, когда нас спутали с группой моджахедов из Афганистана.
Первую остановку колонна военных автомобилей сделала за поселком Шазуд. Девушки побежали оправляться в ближайший кустарник за склоном у реки Гунт. Мужчины в этом случае облюбовали расщелины среди скал у дороги. Небольшая разминка помогла нам восстановить отекшие ноги от неудобной позы во время езды. Тем временем солдаты заполнили котлы водой и разожгли печку в полевой кухне к предстоящему обеду. Командир роты сопровождения объявил посадку на машины. Колонна медленно двинулась дальше по горной дороге, которая постепенно уводила нас за пределы Памира к границе с Афганистаном.
Наша колонна сделала еще одну пятиминутную остановку, за время дальнейшего пути, прежде чем в полевой кухне привычно запахло овсяной кашей с тушенкой говядины и русским борщом. Мы поняли, что скоро будет длительная остановка с солдатским обедом и хороший отдых в горах на природе, где воздух был настолько чистый, что у нас от этого приятно кружило голову и клонило ко сну, словно от легкого похмелья. Машины около часа петляли по горной дороге между огромных каменных расщелин. Наконец-то мы выехали между гор на небольшое плато, которое обдувалось холодным ветром со всех сторон. По краям дороги и на обочинах лежал снег. В конце каменного плато вершины небольших гор покрытые снегом. Было такое ощущение, что из жаркого лета Востока мы тут сразу попали в холодную заснеженную тундру России.
Командир роты сопровождения приказал солдатам поставить машины по кругу на плато. В середину круга поставили полевую кухню. Солдат-повар и четверо его помощников, начали подготавливать все к обеду. Несмотря на летнее время года, здесь в горах было очень холодно. Температура, примерно, около ноля градусов. К тому же холодный горный воздух, который обжигал лицо, словно лезвиями льдинок. Мы натянули себе на руки теплые шерстяные варежки, которые спасали наши руки от горячей посуды с обедом и от холодного горного воздуха. Постепенно мы привыкли к погоде. Стали шутить насчет холодов в России. Первыми, естественно, обед получили наши девушки. Они тут же от холода забрались с обедом в кузова своих машин. Мы последовали за ними. Плотное брезентовое покрытие военных машин не давало холодному ветру проникнуть в внутрь кузова. Чтобы было теплее, мы прикрыли брезентом вход сзади машины. Водитель включил освещение внутри кузова. Нам стало уютно. Мы принялись освобождать полевую кухню. Мы понастоящему голодные и холодные. Нам хотелось кушать и согреться.
- Вот теперь можно и разогреться. - сказал Никифоров Сергей, растирая окоченевшие руки Касымовой Зухре, которая сидела рядом, прижавшись к Никифорову Сергею. - Опять мы вспомним нашу службу в армии.
- Однако, вас очень даже хорошо кормили в армии. - заметила Мулукандова Сара. - Такой сытный обед!
- В армии нас кормили, как поросят на убой. - пошутил я, о пище. - Поэтому мы там резво бегали на марш-броске. Мне, откровенно, не приходилось много бегать на марш-броске за время службы в городе Батуми.
- Зато я за вас всех отбегался в Афганистане - вспомнил Никифоров Сергей. - Весь северный и восточный Афганистан под моими ногами. Так от города Термез до города Кабул и от города Кабул до Файзабада.
- У них тоже есть город Файзабад? - удивленно, спросил Алишеров Хамид. - Прямо, как в Таджикистане!
- То же, мне, историк! - возмутился Гиясов Морис. - Мы с первого семестра проходили города Афганистана.
- Вот тебе бы только прицепиться! - пресекла Гиясова Мориса, Баратова Матлюба. - Мы здесь не на сессии!
- Хватит вам ругаться! - успокоил всех, Ахтам Бабаев. - Обед остывает. Мы скоро едем дальше в горы.
Вся группа дружно застучала алюминиевыми ложками в своих алюминиевых чашках, запивая еду традиционный зеленым чаем, которого было у нас в полном достатке, только без сахара. Но мы давно привыкли к такому чаю. Все знали, что зеленый чай без сахара хорошо утоляет жажду и укрепляет дыхание, которое нам нужно было высоко в горах с разряженным воздухом. Горячий зеленый чай согревал нас изнутри. На обед и на отдых ушло ровно час. Едва наши наручные часы пикнули два часа дня, как командир роты объявил "по машинам" и колонна медленно стала вытягиваться с маленького плато на горную дорогу. Постепенно все стало на свое место. Следом за нами все также болталась на прицепе полевая кухня, в которой не было обеда. Солдаты залили на половину водой котлы полевой кухни. Кухня хлюпала водой во все стороны. Таким образом, мылась на халяву солдатская кухня, с которой на первом же пятиминутном привале слили всю воду и обратно залили чистой водой предназначенной к нашему будущему ужину. Котлы закрыли плотно крышкой, чтобы не выплескивалась из котлов вода, а вовнутрь котла не попадал мусор. Дальше путь проходил далеко от памиро-алтайского тракта. Вначале возле русла реки Гунт. Затем колонна машин повернула строго на юг. Мы стали ехать по каменистому плато, в стороне от которого за совершенно голой без растительности округлой вершиной, словно мираж вырисовывался пик "Таджики-стана".
Время летит в горах очень быстро. Мы даже не заметили, как на нашу колонну обрушилась ночь. Я только тогда обратил на это внимание, когда свет сзади едущей машины ослепил мне глаза. Сразу все утонуло в полной темноте. Куда-то исчезли маленькие горные кишлаки Памира и редкие развалины старых поселений еще со времен древней Бактрии-Тохаристана. Давно закончилась нормальная дорога. Мы болтались в кузове машины во все стороны. Каждый в душе проклинал тот день, когда согласился на поездку в международную археологическую экспедицию далеко в горах. Ноги и бока болели так сильно, словно их побили палками. Говорить о заднице просто неудобно. Мне казалось, что мой зад о деревянные скамейки скоро сотрется до костей. Возможно, что по этой причине нам дали столько много сменной одежды. Но при такой езде по горным дорогам, нам не хватит надолго комплекта одежды. По крайней мере, штанов. Придется сэру Роджеру заказывать в ЮНЕСКО нам дополнительную партию запасных штанов. Иначе, придется нам голыми задницами пугать снежных барсов на Гиндукуше. Говорят, что там этого зверья хватает. Если барсов не постреляли за последнюю войну в Афганистане. Хорошо, что сейчас нет войны в Афганистане.
Когда мы были полностью истрепаны по горным дорогам в машине, колонна остановилась. Не дожидаясь команды на привал, мы стали вываливаться из кузова машины и плюхаться на землю, покрытую мелкой травой. У нас даже не было силы двигаться куда-то. Мы отползали в сторону от машины, чтобы не угодить под ее колеса. Развалившись на траве, ждали дальнейшего указания. Нам было все равно, лишь бы только больше никуда не двигаться в дорогу. Можно было прямо на поляне хорошо выспаться до самого утра. Я лежал на траве и смотрел в небо. Меня поразило то, что звезды были так близко, словно я смотрел в огромное окно обсерватории с увеличительными стеклами. Была такая красота, что я позавидовал космонавтам, которые любуются такой красотой за время своей работы в космосе. Вот бы слетать в космос.
- Солдаты! По машинам! - услышал я, сквозь свое раздумье, машинально вскочил и сел обратно на траву.
Все было понятно. Раз команда солдатам, то мы остаемся на этом месте. Машины заревели своими двигателями и поползли куда-то в сторону гор, ослепляя окружающую местность светом своих фар. Я подумал, что мы даже не поблагодарили солдат за поездку и за вкусный обед. Как-то нехорошо получилось. Возможно, что мы нигде с ними больше никогда не встретимся. Приятно было коснуться армейской службы. Машины уехали, только тут я увидел, что рядом с нами стоят несколько ярких палаток. Вероятно, что это сэр Роджер со своей экспедицией разместились в палатках. Сейчас нам надо будет ставить свою палатку на семь человек, как мы договорились в городе Душанбе, в университете, что будем жить всегда вместе.
- Товарищи-господа! Подъем! - скомандовал Муртазов Максум. - Идите в свободные палатки. Через двадцать минут встречаемся в столовой-палатке за ужином. Туалет и умывальник рядом. Двигаться быстро!
Муртазов Максум показал нам, где находятся столовая, туалет с умывальником и жилые палатки. Весь полевой лагерь археологической экспедиции освещался лампочками изнутри и у входа. Было хорошо видно место между палатками и можно было ориентироваться на местности. Никифоров Сергей сразу побежал занимать место в палатке рядом со столовой. Возможно, что он был любитель покушать или просто хотел как-то порисоваться перед Касымовой Зухрой, от которой он не отходил ни на один шаг. Лишь в туалет Касымова Зухра пошла без сопровождения Никифорова Сергея. За это время Никифоров Сергей подготовил место в палатке себе и своей Зухры. Остальные просто побросали свои сумки в палатку, пошли умываться. Меня удивило то, что только в одной палатке с другой стороны столовой были люди. Все другие палатки были пустыми. Значит, что этот палаточный лагерь разбили специально нам. Может быть, мы опередили другие группы экспедиции. Будем ждать другую группу пару дней. Мы хорошо отдохнем на свежем воздухе.
- Я так думаю, что вы никогда не были в групповых турпоходах в горах. - сказал я, своим однокурсникам, когда увидел, что они замешкались в выборе места ночлега в палатке. - В турпоходах принято спать попарно девушке и парню. Ни для того, чтобы заниматься любовью, а для того, чтобы согревать друг друга теплом. Вам, возможно, известно, что разноименные тела создают температуру даже через спальные мешки. Так что бросим жребий, кто будет первым и кто вторым. Естественно, что кроме Никифорова Сергея и Касымовой Зухры, которые давно определили свою пару. Поэтому мы их оставим в середине палатки, а сами разберемся по обе стороны этой пары. Думаю, что все согласны с моим предложением, мы бросим жребий.
Мы бросили жребий. Гиясов Морис оказался в паре с Мулукандовой Сарой. Алишеров Хамит в паре с Баратовой Матлюбой. Мне пары не оказалось. Так как было нечетное число. Но я не был в обиде. Мне самому было бы неудобно находиться с молоденькой девушкой, которая мне почти в дочки годиться. К тому же все мои однокурсники были холостыми, лишь я был женатым. Быть в паре с дамой, пускай даже в отдельных спальных мешках, все равно, как-то неприлично женатому мужчине. Поэтому мне лучше спать где-то с краю от молодежи. Но в одну линию мы никак не помещались. Палатка была квадратной. В любом положении помещались лишь две пары. Третья пара и я один, мы никак не вписывались в размер нашей палатки.
- Давайте мы ляжем веером. - предложил Алишеров Хамит. - Пара в середине, головой к стенке палатки. Две пары по сторонам. Александр ложится между двумя парами. Пространство между парами и по краям заполним нашими вещами. Так будет тепло и уютно всем. Края палатки снаружи мы там прижмем камнями.
Все согласились с таким предложением. Принялись подготавливать палатку ко сну. Девушки занялись обустройством палатки внутри, а мы пошли собирать камни в окрестных местах и обкладывать камнями края палатки снаружи. Едва мы успели все сделать, как нас позвали на ужин. Наша группа не заставила себя ждать. Мы первыми вошли в палатку-столовую, где находились Ахтам Бабаев, Муртазов Махсум и пять человек иностранцев. Мы это сразу определили по разговору на другом не знакомом нам языке, а также по акценту, когда люди стали говорить на русском языке. У них даже манера держаться сильно отличалась от нашей с вами манеры. Сразу было видно, что они никогда не были в России и общались с русскими мало.
- Как мы договорились ранее. - сказал Муртазов Махсум, когда столовая заполнилась до предела. - Мы не будем отличаться друг от друга титулами, а назовем друг друга только именами. Перед вами ваши коллеги из ЮНЕСКО, это Роберт Байер, Джордж Гибсон, Ян Робинсон, Томас Мартин и Ван Ли. Сэр Роджер поручил им сопровождать нас до штаба международной археологической экспедиции в горном массиве Каракорум. Мы завтра утром вылетаем двумя вертолетами погранвойск СССР за Ваханский хребет в расщелину между горными массивами Гиндукуш и Каракорум. Дальше нас заберут вертолетами ЮНЕСКО к притокам реки Инд, на границу Индии и Афганистана, где находится штаб международной археологической экспедиции. Там мы разделимся на несколько групп и оттуда займемся поисками археологических раскопок в горах.
После короткой речи Муртазова Махсума, мы принялись за ужин, который составляли мясное рагу из говядины с кусочками хлеба и черный чай с пирожным. Все было в фирменных упаковках. На столе также лежали разные сухие фрукты на блюде и заморские сладости. Мы так сильно устали за время своего пути в горах, что хотелось быстрее пойти спать в палатку. Я посмотрел на свои часы. Было всего только десять минут девятого ночи, а мне казалось, что уже давно за полночь. Но это не давало нам повода расслабляться, так как улетали мы рано утром. Нам не было известно, сколько перелетов у нас будет до места штаба экспедиции. Поэтому свой ужин быстро уплетали за обе щеки, чтобы быстрее идти спать в палатку. Сразу после ужина мы отправились в свою палатку. В палатке стало уютно после того, как наши девчонки подготовили место ночлега. Чувствовалось всюду тепло женских рук. Тонкие шерстяные одеяла, которые входили в комплект каждого, лежали на траве в палатке и краями упирались в полотно палатки. В спальных мешках вверху подложена наша запасная одежда, которая была в место подушки. Между парами и у входа в палатку лежат наши рюкзаки. В палатке тепло от воздушных электрообогревателей. Прямо как в хорошем домике с отопительной системой.
- Может быть, вы выйдите из палатки? - попросила Касымова Зухра. - Дамам надо переодеться перед сном.
- Конечно! Конечно! - согласился за нас Гиясов Морис, выталкивая парней из нашей палатки. - Мы выйдем.
Мы вышли из палатки. Девчонки задернули вход в палатку и стали переодеваться в одежду для ночлега. При ярком свете внутри палатки отчетливо были видны девичьи фигуры. Парни увлеченно разглядывали фигуры переодевающихся девчонок. Я тоже имел грех следить за движением обнаженных фигур девчат, что естественно, то не безобразно. Почему бы и не полюбоваться красотой изящных фигур. Тем более что мне, как художнику, это было полезно видеть как знатоку искусства. Как мужчине, мне никем не запрещено любоваться женской красотой. Ничего особенного нет. Это всего лишь силуэты обнаженных фигур и все.
- Входите! - сказала из палатки Баратова Матлюба. - Можете потушить свет, если вы тоже стесняетесь нас.
Гиясов Морис щелкнул выключателем у входа в палатку. Внутри палатки стало немного темнее. Лампочка наружного фонаря тускло освещала нашу палатку, но внутри палатки видно хорошо, чтобы раздеться и лечь спать в свои спальные мешки. Мы быстро сняли с себя верхнее белье и забрались в спальные мешки. Видимо усталость в дороге и приятное ощущение комфорта сразу охватили нас. Мы все быстро заснули.
5.В сердце Кушанской империи.
Видимо, это наши девчата перестарались с уютом в палатке. К утру в палатке было так жарко, что я проснулся больше из-за душного воздуха внутри палатки, чем от своего пробуждения ранним утром. Я открыл глаза и удивился, тому, что палатка была освещена солнечными лучами и нас никто не поднял. В палатке было настолько душно, что на полотне палатки находились капельки испарения от нашего дыхания. Лишь в тонкую щель из входа в палатку, едва ощутимой струйкой, проникал свежий горный воздух. Девчонки расстегнули свои спальные мешки до самого пояса и сквозь промокшие от пота ночные рубашки были видны разовые соски девичьих грудей. Вся наша группа беззаботно спала. Возможно, это вчерашняя поездка нас так всех измотала, что люди никак не могут выспаться. Даже руководители группы археологов не проснулись в своих палатках. Вокруг была такая тишина, что можно было подумать об отсутствии звука в природе. Чтобы не разбудить своих однокурсников, я осторожно взял свою верхнюю одежду, планшет с картой и выбрался из палатки. Снаружи прохладно и свежо. Из всех щелей нашей палатки струился легкий пар. Словно была не жилая палатка, а парилка русской бани или парник по выращиванию каких-то сельскохозяйственных культур в горах Памира. В других палатках пара не было видно. Может быть, они специально сделали вентиляцию в своих палатках. Ведь у археологов давно имеется огромный опыт в экспедициях.
- Доброе утро! Уважаемый господин. - услышал я, чей-то голос сзади себя. - Как спалось сегодня ночью?
- Доброе утро! Мистер Томас Мартин. - ответил я, протягивая руку худощавому мужчине, которого легко было запомнить по внешнему виду. - Меня зовут Александр. Рад вас видеть рядом в прекрасное утро.
- Очень приятно познакомиться. - пожимая мне руку, ответил Томас Мартин. - Александр Македонский не успел покорить Индию, умер совсем молодым. Теперь другой Александр стоит в самом сердце бывшей Кушанской империи и сегодня, мирным путем, проникнет в самое сердце Индии. Поздравляю с победой!
- Спасибо за комплемент! - улыбаясь, ответил я. - Но мне очень и очень далеко до славы Александра Македонского. Тем более, что меня назвали ни в его честь, а в память великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Меня тоже зовут по отцу Александр Сергеевич, но фамилия у меня Черевков и до великого русского поэта, мне также очень и очень далеко будет. Так что я обычный Александр, как и другие.
- Тем более что ваш русский великий поэт, - подметил Томас Мартин, - своим родовым происхождением, ближе к африканскому народу, чем к русскому. Ведь его предок был негром. Родом из Африки. Так же это?
- Вы правы, Томас Мартин. - подтвердил я. - Александр Пушкин и чертами лица больше похож на негра, а не на русского. Однако Александр Пушкин родился в России и воспитан на русской культуре. Отсюда, его величают великим русским поэтом. Ведь у него поэзия о России, так об Африке он нигде не вспоминает.
Несколько минут мы разговаривали с Томасом Мартином на темы истории и культуры. Я был приятно удивлен тому, что этот иностранец так прекрасно знает культуру нашей страны. В области археологии, даже за несколько минут, я узнал от Томаса Мартина больше, чем нас учили в университете. Томас Мартин, в короткой форме, рассказал мне, что цель нашей археологической экспедиции, поиски древних мест бывшей Кушанской империи, которая находилась на среднеазиатском и индийском пространстве. Мы должны проникнуть в само сердце бывшей Кушанской империи и средством археологических раскопок познать историю древнейшей культуры. Ведь это так мало знают люди об истории этой таинственной империи в этих местах.
Моего собеседника позвали из соседней палатки. Я остался один на территории нашего лагеря. Я огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что рядом с нами находится погранзастава, куда вчера ночью отправились армейские машины нашего сопровождения. На территории погранзаставы стояли четыре вертолета. Марки двух военных вертолетов МИ-8 мне не были известны, но зато другие два вертолета были хорошо известны. Это вертолеты МИ-38 гражданской авиации разных модификаций. На таких вертолетах я летал пару раз во время службы в армии. Один раз летал на вертолете в горах, когда был в командировке на Кавказе от военного завода из города Пермь. На каком вертолете теперь я буду лететь? Возможно, что на этих вертолетах нас будут перебрасывать за Ваханский хребет. Оттуда нас заберут вертолеты ЮНЕСКО. Дальше нас переправят другими видами земного транспорта или мы сами будем идти пешком. Я достал из планшета географическую карту Афганистана и сам определил место нашего пути.
- Ты давно выбрался из нашей душной палатки? - спросил меня, Гиясов Морис, выбираясь из палатки.
- Я там устал наблюдать блаженство молодых пар. - пошутил я. - Вот и покинул раньше всех нашу палатку.
Гиясов Морис ничего не ответил на мой прикол. Накинул себе на шею махровое полотенце пошел к умывальнику. Я тоже последовал его примеру, так как в это время в погранзаставе протрубили подъем и подаваясь зову армейской трубы, из наших палаток стали выбираться парни. Мы примкнули к армейской мойке. Через час нас пригласили в армейскую столовую, которая находилась в длинном домике барачного типа. Столовая была рассчитана, примерно, на пятьдесят мест. Так что наша группа в тридцать человек свободно разместилась за двумя длинными столами армейской столовой, в которой побывали солдаты, так как в посудомойке лежала куча грязной посуды. К нашему приходу столы были накрыты белыми скатертями и сервированы не по-армейски. Возможно, что это солдаты постарались к приему нашей экспедиции с иностранными гостями или наоборот. Иностранцы постарались к нашему приему, так как на столах были признаки зарубежной рекламы. Различные угощения в ярких обертках. Однако цветы местного происхождения. Это уже, точно, что пограничники постарались с полевыми цветами к приему девчат нашей экспедиции.
Наш завтрак в армейской столовой был похож на сытный обед. Из этого можно сделать вывод. Сегодня весь день, будем жить на сухом пайке. Заночуем где-то в горах. На этот случай нас решили плотно накормить. Завтрак был похож на международную кухню. Суп харче по-грузински. Таджикские манты с луком и мясом. Жаркое с говядиной по-русски и черное кофе по-турецки, сваренное на раскаленном песке с камушками. Бисквит и разные сладости были заграничные, в ярких разноцветных упаковках. Хлеб горячий - солдатской выпечки. Даже посуда была не армейская из алюминия, а фаянсовая разноцветной окраски.
После сытного завтрака мы сдали свои документы на проверку офицерам погранвойск. Сами пошли собирать свои личные вещи, свертывать палатки нашего временного прибытия на границе Советского Союза. В это время солдаты меняли свои посты караула на границе. Нас никто не сопровождал к нашему палаточному лагерю, который находился всего сто метров от погранзаставы. Нам надо собрать свои вещи. Ждать дальнейшего указания на посадку в вертолеты, механики которых проводили технический осмотр двигателей и заправку горючего. Так в это время солдаты пограничной заставы разошлись по своим постам.
В восемь часов утра вся наша археологическая группа была готова к вылету. Мы сидели на своих вещах на самой середине полянки. Впервые за время нашего знакомства я обратил внимание, что никто из моих коллег по археологической экспедиции не курит. Может быть, это было простое совпадение или нас специально подобрали в отряд не курящих. Лично мне, это даже хорошо, так как у меня сильная аллергия на различные синтетические запахи, на шерсть животных и на табачный дым, от присутствия которых у меня раздувается лицо и поднимается высокое давление. Позже, от аллергии, начинают опухать руки и ладони покрываются волдырями, которые начинают лопаться, с ладоней лохмотьями сползает кожа, как у змеи. Я много кратно обращался с этой проблемой к врачам, но они мне говорили, что это у меня защитная форма от не нужных организму веществ. Мне нужно только не контактировать с подобными веществами и можно жить много лет без проблем. Эта аллергия никак не влияет на общее состояние организма человека.
- Быстро прошли на посадку в вертолеты! - распорядился Муртазов Максум, который шел к нам. - Каждая группа, как ехали в машинах, также садится по вертолетам. Прицепа армейской кухни у вертолета не будет.
Все засмеялись на шутку Муртазова Максума, сказанную в адрес Никифорова Сергея. Сергей с кислой миной у лица развел руками и поплелся следом за Ахтамом Бабаевым в ближайший вертолет. Мы тоже всей группой последовали за ними. К нам присоединились трое иностранцев, это Роберт Байер, Джордж Гибсон и Томас Мартин. Теперь нас получалось ровно по пятнадцать человек в каждую группу. Две группы на два вертолета и по три человек экипажа на каждый вертолет. При посадке в вертолеты к нам присоединились по два солдата вооруженные автоматами Калашникова, гранатометами "муха" и с двумя ящиками сухого пойка. Свободные места в вертолете заполнили археологическим реквизитом и оборудованием.
Вертолет долго трясся и раскачивался, покамест, наконец-то, оторвался от земли оглушая нас своей трескотней, медленно стал подниматься вверх. Летели строго на юг в сторону Ваханского хребта, который выделялся вдали своими огромными остроконечными белыми вершинами, покрытыми многочисленными ледниками и вечным снегом. Наш полет был настолько низким, по сравнению с полетом на самолете до города Хорог, что отчетливо было видно громады скал со всех сторон. Вертолет, словно стрекоза, бросал отражение своих крыльев-пропеллеров то на одной, то на другой стороне ущелья, которое постоянно меняло свое направление рельефа гор. Мы летели, словно в туннели. Над нами огромные горы с заснеженными вершинами. С обеих сторон стены отвесных скал громадного ущелья, а в самом низу, кое, где мелькала извилистая полоска неизвестной нам речушки. Иногда появлялись небольшие полянки с зеленой травой и редкие заросли деревьев хвойных пород, которые обратно куда-то исчезали и вокруг нас появлялись карнизы серых скал и крутых впадин. Под нами протянулась огромная каменная страна высоких гор, глубоких ущелий и больших долин.
Бесконечная трескотня вертолета и броски в разные стороны, до такой степени измотали нас, что друг на друга было страшно смотреть. У нас был такой вид, словно из нас добывали сок или жир, методом выкручивания наших тел. Солдаты погранвойск спокойно дремали на своих местах, словно ничего необычного не происходило рядом с ними. Возможно, что именно здесь у них был настоящий отдых от постоянных подъемов по тревоге и дежурства на этой бескрайней границе Союза Советских Социалистических Республик. Вполне возможно, что еще немного полета, мы начнем рвать в свои пакеты, которые нам выдали при посадке в вертолет. Пройдя через извилины горного ущелья, вертолет, наконец-то, завис где-то между двух скал и уперся колесами в какую-то твердую площадку на скале. Нам ничего не было видно, так как на уровне вертолета стоял густой туман, которых своей пеленой покрывал все, что было ниже вертолета и сам вертолет сел на площадку, как в белую сметану густого тумана, дальше которого нам ничего не видно.
"Если под нами такой туман," - подумал я, - "то там будет тепло. Мы легко переночуем туманную ночь."
Пару минут, как целую вечность, мы ждали полной остановки вращения пропеллеров вертолета. Затем пилот вертолета открыл дверь вертолета и пригласил нас к выходу на площадку. Первыми вышли девушки. После стали выходить те, кто был ближе к выходу из вертолета. Когда наступила моя очередь выхода из вертолета, то я едва не вывалился на площадку, так, как не рассчитал на ступеньках, которые скрыты туманом от моих глаз. Ну, прямо, как на сцене под ногами певицы Аллы Пугачевой, когда поет песню про айсберг в океане. Под ее ногами растекается туманом испарение жидкого азота, где не видно ничего и можно свалиться со сцены куда-то в оркестровую яму или на первый ряд к зрителям. Возможно, что так бывало.
Площадка в расщелине между скал была настолько маленькой, что нам казалось, мы стоим прямо на самом краю земли. Стоит лишь шагнуть вперед и раствориться в огромном пространстве пропасти. Дальше полная неизвестность, которую никогда не познать ни кому из людей. Как бы мне хотелось туда проникнуть.
Солдаты помогли нам выгрузить все наши вещи и сухой поек. После солдаты сели обратно в вертолет и вертолет начал раскручивать лопасти своих огромных винтов, от которых поднялся сильный ветер вокруг всей каменной площадки, на которой нам негде было зацепиться. Чтобы вертолет не зацепил нас своими лопастями или не сдул с площадки, нам пришлось лечь на каменную плиту рядом с колесами вертолета и вцепившись в свои вещи ждать, когда вертолет поднимется на нужную высоту и затем улетит от нашей каменой площадки в горах. Мы так и лежали до взлета вертолета на определенную высоту в белом тумане. Когда вертолет через пару минут скрылся из нашего вида за крутым поворотом ущелья, мы стали разворачивать свой лагерь на маленькой каменной площадке, которую нельзя было назвать плато, так как она в ширину была всего сто метров и в длину немногим больше ширины. Тут на этом каменном пяточке должна была разместиться группа из тридцати человек и продержаться в каменном мешке огромного ущелья до завтрашнего утра, когда за нами прилетит вертолет ЮНЕСКО. Второй группы нашей археологической экспедиции мы не видели. Может быть, это ту группу сегодня перебросит вертолет ЮНЕСКО, а нами они займутся завтра, когда заберут нас с этой каменной площадки и отправят вертолетом на "большую землю". Все прекрасно понимали, что в случае плохой погоды, мы долго не продержимся на этом камне, который будет продуваться со всех сторон и насквозь промокнет под проливным дождем. В этот день была такая тишина, что даже обычный разговор грохотал по всему ущелью, как усилитель от музыкальной стереосистемы. Чтобы не вызвать обвала в горах своим шумом, мы старались разговаривать почти шепотом, так как отчетливо слышали друг друга на расстоянии. Тем более что тесно размещаться здесь.
- Надо закрепить между собой наши палатки. - предложил Муртазов Максум. - Иначе нас поодиночке может сдуть шквальный ветер, который часто бывает в таких местах. Мы сейчас с вами больше альпинисты, чем археологи. Должны быть в единой связке, как альпинисты на подъеме. Так что вы свяжите свои палатки.
Каждую щель в каменной глыбе мы использовали к укреплению наших палаток, которых было три. На пять человек в каждой. Девушкам предложили поселиться всем вместе в одну палатку, но наши однокурсницы отказались сразу. Сказали, что всегда будут находиться в одной и той же палатке весь археологический сезон. В тесноте - не в обиде. Лучше нашей группе, в которой мы знаем друг друга несколько лет.
Нам понадобилось около двух часов, чтобы весь палаточный лагерь накрепко врос в каменную глыбу. Ящики с сухим пайком мы поставили в между палатками. Таким образом, у нас получился общий стол, на котором мы устроили первый совместный обед в полевых условиях. Никто не захотел разогревать на спиртовых горелках полуфабрикаты первых блюд. Открыли по одной банки говяжьей тушенки на два человека и по одной булочки на каждого человека. Запивали продукты горячим чаем, который был в термосе у каждого человека. Обедали не торопливо, так как спешить нам было некуда. Вокруг пропасть и нет нам никакой дороги отсюда. Можно было покушать в спокойной обстановке и поговорить между собой о разном деле.
- Я сейчас буду связываться по рации с сэром Роджером. - сказал нам, после обеда, Джордж Гибсон. - Мы от него узнаем, когда нашу группу будут забирать вертолетом с каменного плато. Может быть, мы не будем оставаться здесь до самого утра, тогда нам не нужно будет спать. Посидим в спартанской готовности.
Пустые банки из-под тушенки мы упаковали обратно в ящики и разбрелись по своим палаткам. После тряски в вертолете и усиленной работы по восстановлению своих палаток, нам ничего не хотелось говорить. Не дожидаясь связи Джорджа Гибсона по рации с сэром Роджером, мы стали приготавливать свою палатку к ночлегу. Все было ясно, что ночевать придется на каменной глыбе, так как день пошел на убыль, а полеты на вертолете ночь в таком месте опасны. Здесь в тумане ориентироваться вертолетам негде.
- Как мы будем в туалет ходить? - поинтересовалась Касымова Зухра, когда сумерки смешали весь серый цвет природы в единую массу. - Мужчинам легче. Вытащили свое добро из ширинки и сделали свое дело. А как быть дамам? Вокруг нас пропасть и нет ни единого места для туалета. Может быть, вы нам подскажите?
- Давайте мы сделаем как альпинисты. - серьезно, предложил Никифоров Сергей. - Каждую даму, по отдельности, закрепим страховкой вокруг пояса и спустим на выступ у нашей палатки. Там она сделает свое.
- Мы согласны с меня начать. - ответила за всех Касымова Зухра, которой, возможно, сильно приспичило.
Никифоров Сергей, я и Гиясов Морис, прямо в палатке закрепили карабином-крючком лавсановый канат за кольцо страховочного кожаного ремня, который вшит в верхнюю одежду нашего снаряжения. Проверили прочность замков и колец на кожаном ремне. Лишь после этого мы вышли из палатки и все четверо направились на другую сторону палатки к обрыву. Чтобы вся наша вылазка в туалет была еще более безопасна, свободный конец веревки мы закрепили за самый надежный крюк, вбитый в каменную глыбу. Только после этого стали спускать Касымову Зухру на выступ каменного каркаса, который был метра на два ниже нашей палатки. Так что Касымова Зухра могла свободно освободить свою нижнюю часть брюк и оправиться. Альпинистский костюм был сшит так, что брюки можно было отстегнуть от страховочного ремня, вшитого в костюм, оправиться и обратно пристегнуть брюки к страховочному ремню. Касымова Зухра так и сделала. Конечно, мы не наблюдали эту сцену. Вполне естественно, что мужское любопытство изнутри подталкивало наше сознание обозреть девичьи прелести, но этика приличия заставляла нас смотреть в другую сторону, дожидаясь сигнала подъема дамы наверх. Касымова Зухра должна подать нам знак своим голосом.
Постепенно, свои дела над пропастью сделала вся наша группа девчат. В этот раз мы ни стали кидать жребий на места ночлега. Все устроились спать также как в последний раз у пограничной заставы. С той разницей, что в этот раз девушки не выставили нас за пределы палатки. Они только попросили нас не подсматривать и отвернуться в другую сторону, когда девушки стали переодеваться перед сном в свои ночные рубашки. Мы искоса наблюдали за отражением прекрасных обнаженных фигур на полотне палатки. Словно сам Бог рисовал нам прекрасное зрелище на этом полотне, которое вскоре приняло обычный вид. Перед тем как укладываться спать, я достал из планшета географическую карту Пакистана. Отметил красным фломастером примерное место нашей дальнейшей посадки где-то в районе границ Пакистана и Индии.
Разбудили нас сильные хлопки полотнища палатки. В ущелье свирепствовал штормовой ветер, который пытался сорвать над нами палатку и унести ее куда-то в пропасть. Несомненно, мы понимали, что с усилением ветра мы не сможем удержать палатку. Надо было принимать какие-то меры спасения себя и своей палатки. На ум ничего не шло. Тем временем ветер усиливался и силой рвал нашу палатку во все стороны.
- Надо убрать стойки палатки. - предложил Гиясов Морис. - Так уменьшится сам парус палатки от ветра.
- Еще нам нужно закрепиться страховочными ремнями в одной связке. - добавил я. - Затем, нам надо сдвинуться всем вместе от края палатки к центру и подвернуть под себя края ослабленного полотна палатки. Сейчас нам никто не поможет на каменном плато, тут у всех равные шансы на жизнь. Так что старайтесь.
Девушки не стеснялись нас. Стали переодеваться в одежду со страховочными ремнями. Пока девушки переодевались, мы переоделись по-солдатски за сорок пять секунд. Принялись сдвигать свои вещи в сторону от пропасти. Прежде чем мы сдвинули свои вещи ближе к центру каменной плиты, у нас сорвало ветром одну стропу крепления и металлический штырь, выдранный из расщелины камней, с визгом улетел от нашей палатки куда-то в пропасть, со звоном ударяясь о невидимые нам камни. Тут же стал яростно хлопать свободный от крепления край палатки. Нам понадобилось усилие, чтобы поймать болтающийся конец веревки крепления и подтянуть полотно палатки под себя. Все это, конечно, не могло облегчить наше положение, так как вместе со шквальным ветром пришел проливной дождь. Дождь так хлестал по нашей палатке, что нам казалось, вот-вот полотно палатки не выдержит натиска ветра с дождем и смоет нас всех.
- Наберемся терпения! - закричал Никифоров Сергей, стараясь перекричать шум ветра и дождя. - В горах так часто бывает. Но в любом случае дождь с ветром скоро затихнут. Все будет хорошо. Только терпите!
Это скоро длилось почти два с половиной часа. Хорошо, что мы успели убрать все свои вещи в непромокаемые рюкзаки и спальные мешки. Потоки дождя рекой протекали под нашими ногами. Только наша общая масса не позволяла стихийной воде смыть нас с каменной плиты. Подвернув под себя края палатки и забравшись на свои вещи, мы сидели более двух часов в одной общей связке, плотно прижавшись, друг к другу. Мы ничего не знали, что происходит рядом в других палатках, так как за пределами нашей палатки была ночь и разбушевавшаяся стихия, которая постепенно стихла перед самым рассветом и ушла дальше. Но, несмотря на всю окружающую нас опасность, мы устояли перед стихией без потерь. Ветер и дождь, как неожиданно наступили, так неожиданно стихли. Разом, вокруг нас, все стало тихо. Привыкшие к борьбе со стихией за свою жизнь, мы даже не поверили сразу, что опасность над нами прошла. Можно выбираться из нашего укрытия на каменное плато. Несколько минут мы сидели под полотном палатки на своих вещах. Вслушивались в наступившую тишину, от которой нам было как-то совсем непривычно после шторма.
- Все живы? - услышали мы над своими головами голос Ахтама Бабаева. - Пора вам выбираться из палатки
- Зачем выбираться отсюда? Тут нам хорошо! - пошутил Никифоров Сергей, чмокая в щеку Камилову Зухру.