Переезжая Хуанхэ
поезд как раз пересекает Хуанхэ,
я мочусь в туалете
хоть знаю, что так нельзя -
мне должно сидеть у окна
или стоять у двери,
положив левую руку на пояс,
правую - козырьком над бровями, чтобы
взором окинуть даль подобно великим и мудрым
или хотя бы поэтам
о высоком поразмышлять: о жизни знаменитой реки,
о былых временах, об историческом долге потомков пред теми,
кто гордо обводил взглядом даль, и не казался при этом смешным ни другим, ни себе
но я в туалете
и я не спешу -
эти минуты мои,
ожидаемые весь день и всю ночь
эка невидаль - струйка мочи!
Хуанхэ
утекла далеко.
Ожидая в доме умалишённых
Психиатрическая больница, я во дворе
перед лужайкой на длинной скамье
жду
приятеля. Я здесь случайно,
а он в белый корпус вошёл навестить
того, кому долго здесь жить.
Вот так и сижу,
вокруг - больные, похожи на зебр,
у каждого тысяча дел,
и каких -
задумавшись на минуту, невольно,
уняться никак не могу.
а что же мои занятия?
как их объяснить этим людям, если вдруг спросят ответ? -
На миг отобьёшься от стаи, и тебя всё равно, что нет.
Одиночество сына
Полугодовалый мой сын впервые
увидев себя в зеркале шкафа
решил - там кто-то другой
такой же, как он, и ростом, и видом
стоит напротив,
и радостно стало, как будто
мои два сына, два близнеца, два брата:
"Небесный Устой" * и "Земной Устой" *,
танцуют вдвоём
в один голос лепечут, потом
тянут друг к другу ручонки,
возят ладошками, бьют кулачками -
и так же во всём - друг с другом единодушны..
Таково оно - одиночество моего сына -
мирское одиночество первенца-последыша**
и почти
вселенское одиночество.
_________________
* "Небесный Устой" и "Земной Устой" аллегорическое значение имени ребёнка в проекции на его воображаемого брата-близнеца.
**Ведущая эмоция стихотворения - разлад между одной из самых прочных традиций китайского общества - стремлением и готовностью иметь много детей, и государственной политикой планирования рождаемости, в соответствии с которой, большинству жителей городов позволено иметь только одного ребёнка.