Как обмолвился однажды великий Конфуций: "Со слугами и женщинами обращаться труднее всего. Если ты ведёшь себя с ними фамильярно, они наглеют, а если держишь дистанцию - проявляют недовольство".
Во дворце Чусюгун (Павильон Изысканного Изящества), который находится в западной части внутреннего города, творила чёрные дела бывшая наложница 6-ого ранга, а затем вторая, а потом и первая жена императора Сяньфэна Цы Си по имени Орхидея.
Эта коварная, изворотливая и жестокая особа вполне соответствует жестокому откровению, однажды посетившему неизвестного древнего китайского мудреца: "Яд чёрного скорпиона или зелёной змеи не так опасен, как яд, находящийся в сердце женщины".
Будучи наложницей самого низшего разряда, она, подкупив главного евнуха, устроила Сыну Неба вечернюю прогулку в Парке Радости, где Сяньфэн был сражён хрустальным голоском томящейся от императорского невнимания пленницы. В тот же вечер Цы Си на плечах посыльного была доставлена в покои императора. Там над её телом изрядно потрудились служанки, натерев его лепестками роз и укутав тонким покрывалом из пуха цапли, изгоняющего из головы дурные мысли. Эта талантливая восемнадцатилетняя актриса сумела так разыграть перед Сяньфэном любовную страсть и собачью преданность, что фактически за несколько минут сделала стремительную карьеру, скакнув по иерархической лестнице от положения последней наложницы до императрицы. Когда управляющий, согласно инструкции, после точно оговорённого срока возвестил: "Время пришло!", Сяньфэн распорядился оставить "драконово семя", после чего в книге регистрации появилась запись: "В такой-то месяц, в такой-то день, в такой-то час император соизволил осчастливить наложницу по имени Орхидея". После этого перед императором Сяньфэном была не менее талантливо инсценирована беременность, а затем и роды. Настоящая же мать наследника Тунчжи служанка Чу Ин была хладнокровно убита. В 1861 году императора Сяньфэна настигла смерть, и Цы Си при малолетнем наследнике взяла власть в качестве регентши в свои нечистые руки. Между тем Тунчжи подрастал, и это Цы Си никак не радовало, так как трон под её седалищем начал пошатываться. Когда же он женился, Орхидея решила, что медлить больше нельзя. Сетью интриг она опутала Алутэ - молодую жену Тунчжи, представив её в глазах мужа тайной наложницей чуть ли не всего гарнизона дворцовой стражи. Оскорблённый супруг по малодушию своему ушёл в длительный запой и, как простой матрос, стал пропадать в публичных домах. Когда Цы Си доложили, что он болен сифилисом, обвинение пало на Алутэ. Тунчжи было отказано в лекарствах, и уже через месяц императора не стало. Официально было объявлено, что он скоропостижно скончался от оспы. После смерти Тунчжи с Алутэ можно было не церемониться, тем более нельзя было медлить, потому что она вынашивала нового наследника престола. Чтобы скрыть убийство, было сообщено, что молодая вдова, не перенеся скорби по безвременно ушедшему супругу, покончила с собой.
Но этими преступлениями Орхидея не ограничилась. Так как трон в Поднебесной передавался по наследству исключительно по мужской линии, императорство унаследовал племянник Цы Си Гуансюй. Этот решительный молодой человек начал правление страной в 1898 году с "Реформы ста дней", за что и поплатился заточением в Павильоне Нефритовых Волн Летнего дворца. Не была забыта и его любимая наложница Чжэньфэй, вдохновлявшая императора в его начинаниях, она по приказу Цы Си оказалась под замком в тереме Цзинцигэ. Её дальнейшая жизнь оказалась недолгой и закончилась трагически. В 1900 году в стране вызревает небезизвестная - по словам Ленина - "революционная ситуация" - это когда верхи не могут управлять по-старому, а низам в этой жизни уже нечего терять, кроме своих цепей. В том же году Пекин осаждают восставшие "боксёры", сплотившиеся в организацию Ихэцюань15. Перепуганной Цы Си приходится спешно уносить ноги в Сиань. Но даже в этот момент она не может забыть о заточённой в тереме невольнице и на ходу отдаёт приказание бросить её в колодец. С тех пор это скорбное место во внутренних покоях Запретного города около терема Цзинцигэ носит название "колодца Чжэньфэй".
Отправить человека в мир иной, например, сварив его заживо в огромном котле, было для Цы Си делом пустяковым. Хроникёры пишут, что у этого дона Карлеоне в женском обличии имелась целая коллекция разнообразных ядов, от одних человек заживо сгорал, от других исходил кровью. Своего преданнейшего евнуха Лю, однажды посмевшего неосторожно сострить, подметив в императрице нечто смешное, она напоила розовой жидкостью, от которой несчастный усох и сжался, превратившись в карлика.
Вот такими были порядки в императорском Запретном городе, установленные этим дьявольским созданием в облике женщины, императорское имя которой - Цы Си - означает "доброту" и "счастье".
Если обратиться к истории, женщины при власти в Китае всегда играли роковую роль. Недаром из уст той же самой Цы Си перед смертью вырвалось запоздалое откровение: "Никогда не позволяйте женщине властвовать! Никогда не доверяйте ей правление страной!".
Всё началось с Бао Сы, подаренной правителю династии Чжоу Ю-вану жителями местности Бао. Эта никогда не улыбающаяся красавица так понравилась Ю-вану, что скоро завладела во дворце не только императорским ложем, но и троном, заняв место законной супруги Ю-вана Шэнь-хоу. Что только ни предпринимал Ю-ван, пытаясь развеселить "царевну-несмеяну"! Забыв о государственных делах, император то лаял по-собачьи, то прыгал, как лягушка, то ходил колесом по каменным плитам дворца - красотка в ответ лишь вздыхала и крутила пальцем у виска. Однажды император похвастался Бао Сы, что прыгнет зайцем через костёр и приказал запалить на сигнальной башне огонь. В ответ на это всполошились вассальные князья и со своими дружинами в полном боевом снаряжении поспешили прибыть по тревоге во дворец. Их встревоженный вид наконец так развеселил "несмеяну", что она долго, хохоча, каталась по полу, дрыгая ногами.
А между тем тучи над царством сгущались, варварские северные племена решили поправить своё материальное положение за счёт южного соседа и вторглись в пределы Поднебесной. На башнях запылали сигнальные огни, но вассальные князья подумали, что это император Ю-ван опять развлекается со своей подругой, и остались в своих пределах, продолжая заниматься неотложными княжескими делами: пирами да ссорами. Войско Ю-вана без поддержки союзников было разбито у подножия горы Лишань, император, Бао Сы и наследник Бо Фу погибли, а у китайского народа с тех пор, то есть с YIII века до н.э., существует поговорка: "Потерять царство за улыбку".
Не менее поучительная история, в которой, как говорят французы, "шерше ля фам", случилась в YIII веке н.э.. Некая Ян Гуфэй, жена наследника престола Шу-вана, постигшая при дворце все тонкости искусства обольщения, решила испытать, как действуют её чары на императора Суань Цзуна - отца её законного супруга. Почувствовав слабину, она перешла в наступление на любовном фронте и добилась полной безоговорочной капитуляции противника. Влюблённый по уши Суань Цзун приказал сыну уступить ему 19-летнюю обольстительницу, не подозревая о том, что стал ковриком, лежащим на парадной лестнице дворца, по которому дружной толпой протопает к вершине власти всё многочисленное и плодовитое семейство Ян. По этому же коврику под пристальным и нежным взглядом императрицы стремительно поскачет за генеральской должностью некий Ань Лушань, чтобы, укрепившись наверху, устроить в 755 году мятеж, перешедший в гражданскую войну, взять с боем обе тогдашние столицы Поднебесной Сиань и Лоян, вынудив императора Суань Цзуна, задрав халат, бежать в провинцию Сычуань. Там, чтобы спасти репутацию, Суань Цзун решается казнить всех продвинутых родственников молодой жены. Но этого снятому с обжитого места, растревоженному дворовому улью уже было мало, он кипел и жаждал крови, и тогда познакомиться с палачом пришлось самой красавице Ян Гуфэй, только это знакомство в её жизни оказалось последним и очень непродолжительным.16
Останки этой грешницы или мученицы покоятся в мавзолее, расположенном в 60 километрах к северо-западу от Сианя. Китаянки, приезжающие сюда из всех уголков страны, до сих пор отколупывают от этих древних стен камешки, надеясь на то, что этот талисман поможет им блеснуть красотой и завладеть сердцем какого-нибудь богатенького и наивненького Суань Цзуна.
А всего лишь в сорока километрах от этого места в том же направлении от Сианя на выдолбленном склоне холма Ляншань находится захоронение ещё одной роковой женщины, жившей в ту же эпоху, только веком раньше.
В случае с У Цзэтянь (625-705 гг.) или У Хоу - так её звали - интрига любовного треугольника разыгрывалась с точность до наоборот. Находясь на содержании у Тай Цзуна, эта проворная 25-летняя особа ловко перескочила из койки императора-отца в ложе его сына Гао Цзуна. Расчищая дорогу к единоличному правлению, она хладнокровно убирала всех, кто стоял на её пути, не пощадив собственной дочери, уничтожив многие аристократические фамилии, состоящие в прямом родстве с императором. У Цзэтянь стала хорошей ученицей своего первого любовника - императора Тай Цзуна, силой захватившего трон у своего отца и казнившего своих братьев. После смерти мужа-императора Гао Цзуна она, пренебрегая основным законом Поднебесной империи, предписывающим передачу императорской власти исключительно по мужской линии, награждает себя почётным званием Цзинь лунь да шэн, что означает "Великий совершенномудрый царь, обладающий золотой чакрой", и самопровозглашается основательницей новой династии Чжоу. Перенеся столицу государства в Лоян и под конец обчистив императорскую казну, У Цзэтянь (У Хоу) заслужила всеобщее народное порицание: "У, гадюка!".
Кстати, вдову Мао Цзэдуна Цзян Цин - предводительницу "банды четырёх" - во время судебного процесса в 1976 году справедливо уподобляли императрице У Цзэтянь.
На какие коварные поступки способны женщины, находящиеся при власти или около неё, можно судить по истории, случившейся в IY веке до н.э. в княжестве Чу. Понравилась императору Хуай-вану молоденькая красавица из царства Вэй, прибившаяся к его двору. Заметив это, императрица Чжэн Сю, подавив в себе чувство ревности, однажды с любезной улыбкой на лице дала молоденькой и неопытной девушке услужливый совет: "В вас прекрасно всё: и душа, и мысли, и тело, за исключением одной маленькой детали - носа. Я вам дружески советую прикрывать его во время встречи с императором". Простодушная девица доверчиво последовала совету. Осторожность и подозрительность при исполнении власти научили императора быть наблюдательным. Когда он второй раз повстречал эту молоденькую особу, стыдливо прикрывающую ладошкой нос, он обратился к жене с вопросом: "Почему красавица из царства Вэй при встрече со мной прячет нос?" - "Ей кажется, что от вас, государь, дурно пахнет". - "Ах вот как!" - взорвался оскорблённый Хуай-ван. - А позвать-ка сюда палача! А отрезать-ка ей её обонятельный нос!". Не прошло и пяти минут, как вэйская красавицапревратилась в уродку. Ну как тут не воскликнуть: "О времена! О нравы!".
16
Гроб - лучший подарок!
Однако пора вернуться в покинутый нами из-за роковых женщин Запретный город.
Не буду утомлять читателя нудным перечислением павильонов и дворцов внутренней части Гугуна, всё равно их обойти невозможно - не хватит сил и времени. Замечу только, что вышеупомянутая императрица Цы Си предпочитала плести интриги и замышлять злодейства во дворце Чусюгун
(Павильоне Изысканного Изящества), перестроенном в 1884 году к празднованию её 50-летия, на что из государственной казны было потрачено 630.000 лян серебра, что составляет примерно 31.500 килограммов.
Она не отделяла свои личные интересы от государственных, это заключалось в том, что государственная казна обслуживала её сугубо личные интересы. Так, например, модернизация военно-морского флота, кредитованная западными странами, обернулась для Китая постройкой нового корабля. Он хоть и не умел бороздить океан, потому что был сделан из мрамора, зато служил Цы Си чайным домиком в Летнем императорском дворце.
Внутренние покои Запретного города заканчиваются роскошным Императорским садом площадью в 12.000 квадратных метров, вход в который преграждает четырёхметровая бронзовая курильница - современница цинского императора Цяньлуна (XYIII в. н.э.), любившего украшать стены дворца стихами собственного изготовления. Отсюда, из беседки Юйтинтин, что стоит на искусственной горке, сложенной из камней, доставленных с озера Тайху (Великое), находящегося в 1000 километрах к югу от Пекина, императоры ежегодно во время праздника Луны, который приходится на девятый день девятого месяца по лунному календарю, наблюдали за ночным светилом.
Справа от рукотворной горки с беседкой Юйтинтин в окружении пожилых деревьев с причудливо переплетёнными ветвями на белом мраморном пьедестале стоит сказочный расписной теремок Цяньцютин (Павильон Тысячи Осеней), вокруг которого топчется международная армия туристов-экскурсантов - в праздники и выходные дни в Запретном городе слишком многолюдно.
Неутомимому и пытливому наблюдателю я бы посоветовал не спешить покидать Запретный город, просочившись в толпе сквозь Северные Ворота Шэньумэнь, не осмотрев Павильона Воспитания Сердца (Янсидянь), ведь именно здесь отдыхали и коротали неслужебное время императоры всея Поднебесной. Ну а местом вечного отдыха для императоров династии Мин (1368-1644 гг. н.э.) стала Долина Гробниц, находящаяся в пятидесяти километрах к северо-западу от Пекина - Шисаньлин. Здесь, в живописном зелёном уголке, окружённом горами, между холмами Тигра и Дракона император Юнлэ - третий из династии Мин - тот самый, по приказу которого был построен Запретный город, присмотрел для своих бренных останков тихое уютное местечко, наивно полагая, что тут его никто не потревожит.
Пятнадцать лет он любовно обустраивал свою гробницу, но так и не успел к скорбному часу завершить начатое. Главное дело его жизни довершили потомки в 1427 году. Сейчас в Чанлине, где покоится прах императора Юнлэ, погребённого вместе с императрицей Сюйши и шестнадцатью наложницами, отправленными на тот свет за компанию, вокруг саркофагов топчутся тысячи любопытных экскурсантов, приехавших со всех концов планеты. Не помогли императору Юнлэ обрести вечный покой ни парные изваяния животных, выставленные для устрашения нечистой силы и непрошенных гостей по обеим сторонам Аллеи Духов, ни красные деревянные Ворота Дракона и Феникса, преграждающие доступ к гробнице императора.
Вдохновлённые примером императора Юнлэ, Сыны Неба - его прямые потомки - сразу же по восшествии на престол Поднебесной считали своим долгом затевать долгострой по возведению достойной себя усыпальницы.
Так в долине Шисаньлин на окружённой холмами площади в сорок квадратных километров образовалось фамильное кладбище тринадцати императоров династии Мин. На этом огромном погосте для осмотра открыты три отреставрированных захоронения, самое популярное из которых - Динлин - место упокоения императора Ваньли (1563-1630 гг.) - тринадцатого из династии Мин.
Приобретя билет за 35 юаней (4,3 доллара), можно потревожить дух императора и двух его жён - Сяодиань и Сяоцзинь, но для этого необходимо будет преодолеть двухкилометровый путь, продвигаясь к цели черепашьим шагом в плотном нескончаемом потоке себе подобных нарушителей могильной тишины.
Спустившись по каменной лестнице внутри насыпного кургана на шесть или семь этажей вниз, глубоко под землю, где даже в жаркий день тело обволакивает могильный холод, и миновав массивные мраморные двери, вы оказываетесь в 84-метровом зале, две секции которого пустуют, не дождавшись своих квартирантов, в третьем отсеке на мраморном пьедестале установлены три нефритовых саркофага с останками императора Ваньли и двух его жён.
Нефрит в качестве материала для изготовления саркофагов был выбран не случайно. С древнейших времён этот полудрагоценный камень, символизирующий ян, почитался в Китае как символ удачи и бессмертия. Он часто встречается в захоронениях. Например, погребённого в 87 году до н.э. императора Хань Уди обнаружили в собственной гробнице с нефритовой цикадой во рту. Кое-что из нефрита перепадало и живым в качестве дорогих подарков, отмечающих благородство и непорочность одариваемого. Вдовы высокопоставленных лиц, особо приближённые к императору и заслужившие его благосклонность, награждались нефритовым поясом, дающим право на ношение почётного титула императорской наложницы.
Далее, за каменной аркой, возвышаются три мраморных трона, окружённых ритуальными предметами: свечами, курильницами, огромными керамическими вазами, расписанными синими драконами. И наконец в углу погребального отсека этого подземного дворца, изнутри напоминающего конструкцию гигантской субмарины, под тёмными мраморными плитами покоится прах императорских наложниц. Если сгрести в кузов грузовика огромные накопившиеся за день сугробы бумажных жертвенных юаней, брошенных на эти плиты экскурсантами, и уехать с ними в какой-нибудь уютный уголок китайской глубинки, то на эти деньги можно было бы прожить, ни в чём себе не отказывая, две или три роскошные человеческие жизни.
Выбравшись из подземелья на свет божий и вздохнув полной грудью, вы непременно обратите своё внимание на Башню Души, стоящую на высоком фундаменте прямо по курсу. Внутри этого квадратного сооружения по центру установлена мемориальная стела, которую видно снаружи со всех четырёх сторон света, поэтому здесь любят размахивать сигнальными флагами руководители экскурсий, собирая в стаи своих подопечных.
Далее прямая дорога, выложенная каменными плитами, выведет вас к центральному павильону, стоящему на высоком мраморном пьедестале, подобном тем, на которых возвышаются все главные дворцы Запретного города.
Здесь, на небольшой площади, под тенью многовековых деревьев можно присесть на мраморные табуретки в форме слоников и, ожидая влекомых бурным людским потоком отставших товарищей, обсудить тонкости китайских ритуальных услуг и традиций.
А традиции эти держатся на культе почитания предков и до сих пор соблюдаются в Китае повсеместно и всеми, отчасти даже атеистами и коммунистами. Этот культ основан на обожествлении общего предка по мужской линии, поэтому исполнять его может только старший мужчина в доме - прямой наследник зачинателя рода. Вот почему женщины в Древнем Китае не имели никаких прав и рождение девочки в семье считалось несчастьем. Чтобы не плодились бродящие среди живых и приносящие беды "потерянные души", не находящие покоя из-за того, что их некому почитать, в былые, даже не очень отдалённые времена, нередкий китайский мужчина вынужден был иметь несколько жён, изо всех сил стараясь получить от них долгожданного сына.
Согласно традиционной китайской вере, человеческая душа после погребения покойного делится на три части: одна прописывается в загробном мире, другая остаётся в могиле, привязавшись к безжизненному телу, а третья переходит в поминальную табличку с именами покойного - земным и посмертным - и датами его рождения и смерти, которую старший сын усопшего обязан хранить в домашнем алтаре, всячески ублажая голодный дух умершего вином и закуской, выставляемыми перед алтарём.
И не только минские императоры, обустраивавшие свои усыпальницы, готовились к смерти заранее. Не имея средств на роскошный нефритовый саркофаг, бедный крестьянин, находясь в бодром здравии, исполненный счастья, волок от гробовщика домовину, купленную для себя в кредит с рассрочкой на много лет вперёд. А если пожилой китаец на день рождения получал в подарок от любимого сына гроб, он отнюдь не проклинал неразумное чадо и не выгонял его из родительского дома, а, собрав соседей, похвалялся обновкой, превознося утончённый вкус своего отпрыска. История сохранила факты, когда заботливый сын продавал себя в рабство, чтобы счастливый отец, ещё вполне способный производить потомство, мог с удовольствием заранее примерить на себе новенький с иголочки, а точнее - с рубаночка - "деревянный костюм".
Времена изменились, и на почти полуторамиллиардное китайское население стало катастрофически не хватать досок для гробов. Да и каких размеров должны достигать кладбища, чтобы всех усопших можно было бы без стеснения разложить по отдельным местам! Поэтому в настоящее время в городах местными органами управления повсеместно активно вводятся новые обряды захоронения: после кремации прах покойного торжественно развеивается над морской волной или хранится в специальном мемориальном парке. Крестьяне же в деревнях продолжают хоронить умерших родственников по-старинке, закапывая бездыханные тела на арендованном у государства участке земли среди молодых побегов риса, кукурузы или пшеницы, по возможности украшая конусообразный холмик могилы саженцем кипариса.
Существует предание, что в Небесах на каждого человека при рождении заводится досье - нефритовая табличка в золотой шкатулке, где определена вся предстоящая жизнь и срок её окончания. А следить за поступками людей, миловать и наказывать их приставлен управитель жизни Сы-мин.
Коррупции, увы, все должности покорны! Она сумела внедриться даже в небесную канцелярию. Сы-мин оказался на взятки-жертвоприношения горазд, поэтому разбогатевшие негодяи и подлецы и живут долго и горя не знают, следуя древней народной пословице: "С деньгами - дракон, без денег - червяк!".
"Нет правды на земле, но нет её и выше!". Как справедливо дополнил в своём стихотворении китайский народный поэт Су Тун Бо-Валей:
Родители, у которых появляется на свет ребёнок,
хотят, чтобы он был умён.
Но я из-за своего ума
ничего, кроме бед, не приобрёл.
Я только и надеюсь, что мой малыш
вырастет глупым и невежественным.
И тогда он проживёт спокойно жизнь,
став членом совета министров.
И всё же, как ни ублажай дорогими подарками бога-взяточника Сы-мина, как быстро ни бегай от смерти, а она всё равно догонит, потому что в этом виде спорта ей равных нет. А итог для всех один: похоронная процессия, урна с прахом на носилках, белые траурные балахоны и повязки на головах, матрац, подушка, одеяло, чемоданы с барахлишком и прочее
движимое имущество, собранное в дальнюю дорогу - всё, без чего покойнику на том свете не обойтись, взрывы петард под колёсами катафалка
- радикальное оборонительное средство от злых духов, длинная палка с привязанными к ней бумажными полосками - это деньги, которые имеют хождение в загробной жизни - их сожгут на вырытой экскаватором могиле покойного, обеспечив тем его будущее, - поминки на 7-ой и 49-ый дни после смерти и традиционное ежегодное почитание в праздник Цинмин ("Чистый свет"), который приходится на начало апреля. И горе тому покойному, о ком в этот праздник забудут! Обидевшись на неблагодарных потомков, его душа обратится злым духом для того, чтобы всячески досаждать живым, и избавиться от этой напасти будет нелегко. Мне известен лишь один проверенный веками китайский способ борьбы с нечистой силой: разрежьте средний палец руки, незаметно подкрадитесь к приведению и испачкайте его кровью. Обнаружив себя в крови, злой дух испугается и сгинет. А чтобы он не возвращался вновь, повесьте перед входом в квартиру огромное зеркало.
С теми же, кому даже по ночам не даёт покоя мысль, как, оставшись незамеченным, насолить ненавистному начальнику или указать место строптивой жене, чтобы голос её, как завещал великий Конфуций, впредь не был слышен за пределами вашей кухни, я готов поделиться надёжным древним народным китайским рецептом: сходите на кладбище, достаньте из любой приглянувшейся вам могилы гроб и, освободив его от покойника, поселитесь в нём вечером не надолго - на двое суток. На третью ночь до восхода солнца вы станете для окружающих невидимым гуем (призраком, бесом) и сможете в этом состоянии сотворить с вашим обидчиком любую гадость, например, набить его рот горчицей, или подложить под подушку обглоданный мосол, или обмазать лицо зелёнкой - в общем, исполнить всё, что вам фантазия подскажет.
Вход на территорию усыпальницы тринадцати императоров династии Мин охраняют от злых духов и душ живых красная кирпичная стена с глухими воротами и гарнизон полицейских, рассредоточенных на всей территории Долины Гробниц.
На небольшой площади перед вратами в царство мёртвых среди многочисленных сувенирных лавок установлен на пьедестале императорский трон, над которым золотыми иероглифами на синем шёлке написано: "Терпеливо прислушайся к различным мнениям и выбери правильное решение". Здесь всего лишь за 30 юаней фотограф сделает из вас китайского императора. И не важно, что императрица, сидящая на троне слева от вас, пришла сюда подзаработать из соседней деревни. Как говорится: "На безрыбье и креветки хороши". И что с того, что она не умеет по-китайски ни читать, ни писать, вы ведь тоже, находясь на императорском месте, в китайском правописании - полный "бу мимбай"17.
Как ни уютно сидеть на императорском троне, но через несколько минут вам придётся уступить его другому самозванцу, тем более, что нас ожидает экскурсионный автобус, а это средство передвижения намного комфортнее императорского паланкина или снабжённой первой в мире водяной системой кондиционирования колесницы циньского императора Ши-хуан-ди - того самого, который в III веке до н.э. объединил Поднебесную и воздвиг на костях народа Великую стену.
Вот на неё-то, опекаемые богом путешествий Сю, мы сейчас и отправимся, ибо китайская пословица гласит: "Тот не может называться настоящим мужчиной, кто не поднялся по Длинной стене".
14Старинная китайская пословица.
15"Боксёрами" это движение назвали англо-французские концессионеры по кита йскому слову "кулак", входящему в это словосочетание. Полностью "Ихэцюань" означает: "Кулак во имя справедливости и согласия".
16По другой версии, она повесилась на дереве самостоятельно, благородно избавив императора от политических осложнений.