Час езды в западном направлении, и мы - в Бадалине, на самом популярном участке "Стены в 10.000 ли" (Ван ли чэн) или "Длинной стены" (Ван чан чэн), как её называют китайцы.
За 45 юаней нас ждёт крутое восхождение по горам.
Ленивых прошу не волноваться: лёгкие вагончики подвесной канатной дороги за 40 дополнительных юаней всегда готовы доставить вас на самую высокую башню участка стены, обновлённого в эпоху правления минских императоров (1368-1644 гг.), укрывшихся за этим "каменным драконом" от набегов монголов и чжурчжэней.
Самая первая, упоминаемая в летописях, стена - длиной около 500 километров - была построена в княжестве Чу в 657 году до н.э.. Такой древности стены достояли до нас лишь в небольших фрагментах.
Пример обособления от внешнего мира оказался заразительным, и уже в эпоху Борющихся царств (475-221 гг. до н.э.) стали огораживаться от северных варваров и друг от друга княжества Ци, Вэй, Янь,Чжао, Чжуншань и Цинь.
После завоевания всех этих и прочих других княжеств в ходе десятилетней войны 32-ой циньский князь, а впоследствии император всея Поднебесной Ши-хуан-ди, соединил эти разрозненные участки стен, некоторые из которых прячутся под облаками, в одну извилистую линию длиной более 6.700 километров, согнав на каторжный труд более миллиона солдат и крестьян, то есть пятую часть населения империи. Для племён гуннов, кочевавших на севере, это стало неприятной неожиданностью, ибо они привыкли наведываться в пределы Поднебесной как к себе домой, без приглашения. И хоть по тем нецивилизованным временам стена была сложена из щебня, глины и неотёсанных камней, это фортификационное чудо действовало на северных варваров, как красные флажки на стаю волков.
Более решительными оказались монголы. Они не были столь закомплексованными, да и "Длинная стена" к тому времени уже изрядно поизносилась, превратившись в дырявый забор. В 1215 году, просочившись сквозь дыры и проломы в стене, монгольское войско во главе с Чингисханом объявляется в Пекине и сжигает его дотла. На полтора века в Поднебесной утверждается правление монгольских богдыханов.
Лишь в 1368 году монах Чжу Юаньчжан, подняв крестьянское восстание "красных повязок", очень невежливо выставил монголов вон за пределы Срединного государства, согнав их с насиженного трона, тем самым завоевав право на основание собственной династии Мин. Началась реконструкция Великой китайской стены, продолжавшаяся 200 лет. Чтобы никакие монголы или чжурчжэни не смогли перелезть через это 6-8-метровое препятствие, щебень, глину и неотёсанные булыжники заменили на гладкие скользкие каменные бруски и кирпичи, которые в течение 12 дней закаляли в закрытых печах при температуре 650ЊС, отчего они приобретали синеватый оттенок и становились прочнее современного бетона. Для придания кладке монолитной крепости применялся раствор из глины, извести и рисовой муки. В результате получилось солидное сооружение с башнями, бойницами и сигнальными вышками, которое и сейчас невооружённым глазом видно с поверхности Луны - единственное из всех творений рук человеческих. По нынешним временам при новейших технологиях этот проект обошёлся бы китайским императорам в 350 миллиардов долларов. Реальная же цена его составила 8 миллионов бесплатных человеческих жизней. По этой стене, змеёй извивающейся по северным горным хребтам и перевалам Срединного государства, могла свободно передвигаться от заставы до заставы конная колонна по 5-6 всадников в ряд. Система оповещения о нападении неприятеля была продумана так толково и действовала настолько безотказно, что император, находящийся во дворце Запретного города, узнавал о приближении северных варваров к условным границам Поднебесной почти мгновенно. Вместе с кострами и дымовыми шашками, разжигаемыми на сигнальных вышках и передающими по цепочке тревожную весть о злобных помыслах соседей, в минские времена вошло в обязанность палить из пушек, количеством выстрелов оповещая Пекин о численности дерзнувших приблизиться к пределам империи вражеских сил.
Но не только для отражения натиска врага видимого служила эта стена, главная её обязанность - стоять препятствием на пути злых духов, неустанно докучающих Поднебесной с севера.
Бездельниками подсчитано, что даже если бы Великая китайская стена имела высоту всего лишь 5 метров, ею можно было бы опоясать по экватору весь земной шар.
Продираясь в узких проёмах квадратных башен сквозь толпы беспечных зевак в Бадалине, карабкаясь по скользким ступеням крутых каменных лестниц в Мутяньюе, зависая над пропастью на наблюдательной площадке в Сыматае, рассматривая сквозь бойницу в стене пенистые облака, застрявшие под вашими ногами в горных хребтах Цзиньшаньлина, невольно задаёшься вопросом: а не замахнулся ли Ши-хуан-ди этим безумным, с нашей точки зрения, проектом на две с лишним тысячи лет вперёд, рассчитывая ежедневно пополнять государственную казну Китая сотнями тысяч юаней, изъятых из кошельков "варваров" и граждан Поднебесной? Видимо, существует на земле некий закон сохранения результатов человеческого труда, и чем большими жертвами оплачены созданные материальные ценности, пусть даже абсурдные, не поддающиеся пониманию и до крайности бессмысленные, тем больше дивидендов они приносят будущим поколениям. Рукописи не горят, пирамиды не разрушаются, стены не падают!
18
Пастух и Ткачиха на Жёлтой горе
Повезло городам, облагодетельствованным воплощением безумных идей, они имеют сегодня свою визитную карточку, время напитало их живительными соками. Иным населённым пунктам, обделённым вниманием истории, приходится заниматься плагиатом. Так вообразившие себя обиженными императором Шихуаном (Цинь Ши-хуан-ди), не посчитавшим нужным довести Великую китайскую стену до границ города Шицзячжуана, жители этого современного административного центра провинции Хэбэй создали свой собственный "сяо Бадалин" (маленький Бадалин), окружив бывший даосский монастырь, спрятанный на вершине крутой 580-метровой Жёлтой горы, похожей на лежащего Будду, каменным подобием, имитацией "Длинной стены". Введённые в заблуждение гости Шицзячжуана спешат оставить свои следы на каменных плитах искусно выполненной подделки.
Внутренняя часть туристического центра Баоду, окружённая лже-Великой китайской стеной, содержит ещё один весьма сомнительный экспонат: некое прямоугольное сооружение с глазурованным лепным изображением девяти пятипалых императорских драконов, как будто бы перенесённое из Запретного города или из парка Бэйхай в Пекине.
Но есть ли что-нибудь действительно достойное внимания в этом иллюзорном и обманчивом Баоду? Да. Прежде всего это Золотой дворец с терракотовым пантеоном даосских богов, созданный настоятелем Чон Шань
Фэном, к которому ведёт Дорога в рай, Дерево счастья, все ветви которого обвязаны узелками из красных лоскутков, расположившийся рядом пожилой торговец счастьем с огромным, как у Милэфу - Будды будущего мира "белого солнца" - животом - символом благополучия и довольства, продающий оптимистам, свято верящим в то, "что однажды утром вдруг закукарекает яйцо, и что можно подстрелить птицу, лишь взглянув на ружьё18", алые ленточки по юаню за штуку. А далее - пещеры, в которых по соседству с даосскими монахами мирно уживались монахи буддийские, оставившие после себя глиняные изваяния пяти сотен лоханей (учеников Будды).
Здесь же, на этой горе, в начале III века до н.э. воевал доблестный генерал Хань Син и одержал победу над превосходящими силами противника, потому что отступать было некуда - позади пропасть. Заслуги Хань Сина перед императорской династией отмечены храмом, построенным в его честь.
На северо-востоке по соседству с буддийскими пещерами раскинулся парковый комплекс, воплотивший в атрибутах и восковых фигурах древнюю легенду "Пастух и Ткачиха", последовательно воспроизведённую в неживых кукольных сценах, представленных в павильонах сказочного городка.
Эта древняя китайская легенда требует хотя бы краткого пересказа.
Жил некогда на свете добрый Пастух. Коровы его обожали и понимали без слов. Был он круглым сиротой и не имел даже имени. Его тётка, на которую он работал с утра до ночи, обращалась с ним грубо и однажды выгнала из дома, позволив взять с собой лишь сломанную телегу да старую корову, не дающую молока.
Долго брёл Пастух по миру, не зная, где найти приют, пока не вышел на лесную полянку. И тут корова вдруг заговорила по-китайски, на языке мандаринов:
- Оставайся здесь, это место принесёт тебе счастье. Я уже старая и должна умереть, мне не уйти дальше. Завещаю тебе свою шкуру, которая однажды выручит из беды.
Сказала так и замолчала навеки.
Погоревал Пастух, но скоро утешился. Срубил хижину и стал ждать своего счастья.
Однажды в седьмой день седьмой луны, бредя в поисках обещанного счастья около лесного озера, он услышал звонкий смех. Подкравшись поближе, Пастух увидел семь прекрасных девушек, которые, скинув одежды, резвились, плескаясь в воде. Долго, прячась в кустах, смотрел на купальщиц Пастух, не решаясь выбрать, которая из них самая красивая. Тогда, положившись на судьбу, он украл одежду одной из них, загадав про себя жениться на той, кому принадлежит это платье.
Вдруг на пороге южных Небесных ворот показался привратник и громко возвестил:
- Поторопитесь! Поторопитесь! Ворота закрываются!
Выскочили девушки из воды, бросились разбирать одежду.
Шестеро подружек поспешили отправиться домой, а седьмая осталась на берегу, стыдливо прикрываясь руками.
- Милая девушка, кто ты? Будь моей женой! - сказал Пастух, показываясь из кустов.
- Я - внучка богини запада Сиванму19. Если я выйду за тебя замуж, кто же будет ткать розовые облака, что проплывают в небе?
- Так пусть наше счастье будет безоблачным!
На исходе седьмого дня седьмой луны Пастух и Ткачиха поклялись ни-
когда не разлучаться друг с другом.
Три года богиня запада Сиванму разыскивала свою внучку. Когда ей доложили о том, что Ткачиха живёт в хижине с простым Пастухом, что по современным понятиям равноценно должности рядового инженера, имеет от него двух детей и не помышляет возвращаться на небо, богиня пришла в ярость, спустилась на землю, схватила внучку и, не дав ей опомниться, утащила с собой в темноту неба.
Когда Пастух вернулся с полевых работ, дети сквозь слёзы рассказали ему о том, что произошло в его отсутствие.
Взяв две корзины, Пастух посадил в них сына и дочь, набросил на себя коровью шкуру и, перекинув через плечо коромысло с корзинами, стремительно взлетел в небо. Обнаружив погоню, богиня Сиванму вытащила из волос нефритовый гребень, махнула им позади себя, и перед Пастухом мгновенно разлилась широкая Небесная река... С тех пор Млечный путь не даёт соединиться Пастуху и Ткачихе. Но один раз в году, на седьмой день седьмой луны, в небе появляется стая сорок, своими крыльями они выстраивают через Небесную реку зыбкий мостик, который соединяет супругов лишь в кратком свидании.
Вот так грустная земная история любви приобрела космические масштабы, в которой роли Пастуха и Ткачихи играют звёзды Алтаир и Вега.