Головачёва Лидия Ивановна: другие произведения.

Путешествие в Китай 2010, ч 3: г. Чанша. Юэло шуюань, Мавандуй, Дасюэ

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 4, последний от 17/12/2011.
  • © Copyright Головачёва Лидия Ивановна (valliu@hotmail.com)
  • Обновлено: 04/12/2011. 42k. Статистика.
  • Впечатления: Китай
  • Иллюстрации: 6 штук.
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    При поездке в Юэян я хотела побывать также в Чанша, столице провинции Хунань, но моих однокашников там, к сожалению, не осталось. Они уже в ином мире: одни давно, другие недавно. Правда, в числе участников конференции были люди из Хунаньского университета. Одним из моих соседей по автобусу оказался замдиректора Академии Юэло шуюань, куда я, собственно, и стремилась...
    •   В Пекин я вернулась с конференции 30 сентября. В Цюйфу решился, наконец, вопрос о моих дальнейших путешествиях в Китае. При поездке к Вере в Юэян я хотела побывать также в Чанша, столице провинции Хунань, но моих однокашников там, к сожалению, не осталось. Они уже в ином мире: одни давно, другие недавно. Правда, в числе участников конференции были люди из Хунаньского университета. Одним из моих соседей по автобусу оказался замдиректора Академии Юэлошуюань, куда я, собственно, и стремилась. Я сказала ему, что была в их университете 18 лет назад, меня принимал тогда ректор Чэн Вэньшань, мой однокашник по Ленинграду. А теперь я узнала, что он умер два года назад. Я сейчас собираюсь в Хунань и хотела бы посетить Юэлошуюань. Так не помогут ли они мне найти в университете недорогое общежитие, дня на 3-4? Мой запрос вызвал энтузиазм:
      - Мы абсолютно в состоянии Вас принять. Приезжайте, сообщите, когда Вас встретить.
      - Не раньше, чем через неделю, потому что билета у меня еще нет, а сейчас праздничные отпуска, и билет вряд ли удастся купить...
      На том и порешили.
      Билет я достала на 7 октября, мягкий сидячий вагон. Ехать 13 часов. Это очень трудно будет выдержать, но откладывать поездку невозможно. В Пекине я провела неделю. В этом году нет парада и демонстрации, они теперь проводятся только по круглым датам. А отпуск недельный сохранили, народ гуляет, ездит. Площадь Тяньаньмэнь празднично украшена, и там каждый день идут представления. С моей Хэ Цзулай и в одиночку я побывала в семьях моих однокурсников и друзей. По ресторанам ходили каждый день, так что на замечательную китайскую еду смотреть уже не хотелось. По магазинам ходила всего раз, с целью покупки небольшого чемодана для путешествия и одежды из конопли для занятий Тайцзицюань. Видимо, у меня наступил предел желаний.
      Несколько раз я ездила в метро, и от него у меня осталось самое благоприятное впечатление. Метро быстро развивается. 11 линий уже протянулись через весь город в разных направлениях, связав центр города с отдаленными районами внутри Четвертой кольцевой дороги. К следующему году планируют выход метро к Шестому Кольцу. Метро недорогое, и оно становится все более и более удобным и безопасным. Если на первой кольцевой линии, построенной в период "культурной революции" на месте срытой городской стены, нужно было карабкаться по длинным лестницам, то сейчас эскалаторы имеются на всех станциях. На большинстве станций пути закрыты прозрачными перегородками, все видно, но не упадешь. Вагоны все новые, и я бы не сказала, что парк был обновлен к олимпиаде, потому что в прошлом году я таких вагонов не видела. Но влияние олимпиады, а вернее, влияние стремительно растущего туризма, несомненно. В вагонах в каждом отсеке и притом с обеих сторон установлены мониторы, на которых показывается, к какой станции поезд направляется, потом - на какую прибыл, затем - куда идет дальше. Все это не только озвучивается голосом на двух языках - китайском и английском, но еще и написано иероглифами и латиницей. (Интересно, что в Киеве, где должен проходить футбольный чемпионат мира 2012 года, только сейчас начинают задумываться, что нужно сделать надписи на английском языке). На этих же мониторах наглядно показывают, как нельзя вести себя в метро и почему. И надпись "Просим понять и вести себя соответственно". И, наконец, на всех пересадочных станциях существуют туалеты. В общем, все сделано для того, чтобы людям было удобно, и чтобы они не растерялись в незнакомой обстановке. Нужно заметить, что молодые люди уступают место пожилым неукоснительно.
      
       В Чанша выезжаю с Западного вокзала. Это сейчас - гигант, откуда уходят поезда южного направления. Оборудован хорошо, удобно, народу же масса. На входе всех вокзалов строгий контроль безопасности. Встречающие на перроны не допускаются. Кресла в вагоне удобные, самолетные. Только я успеваю познакомиться со своим соседом, студентом художественного училища, едущим домой на этюды, как слышу объявление, что желающие получить спальные места могут зарегистрироваться. Бегу регистрироваться и заказываю нижнюю полку в мягком. Через час я уже растягиваюсь на ней. В чем дело, не знаю, почему билетов не было, и откуда они появились, неизвестно, но страдать 13 часов не придется. Едем с комфортом!
      
      В Чанша на площади перед вокзалом меня встретили Жао и Сянь, две девушки-аспирантки молодого профессора Сяо Юньмина, замдиректора академии Юэлошуюань. Сам Сяо был на каком-то заседании. До Хунаньского университета мы доехали на такси. Я узнавала город с трудом. В прошлый мой приезд здесь было два миллиона жителей, теперь - семь. Город был четырех-пятиэтажный. Сейчас это сплошные небоскребы! Впрочем, река Сянцзян на месте, на месте и университет, и гора Юэлошань над ним. Стало быть, и другое должно сохраниться. Впрочем, как говорится, нет ничего постоянного, кроме перемен. На месте общежития, где я когда-то жила, шикарный отель под названием "Средоточие мудрецов" (Цзи сянь). Прямо, страшно заходить! Здесь живут специалисты, приглашенные в университет. Название, вероятно, обязано тому, что в академию Юэлошуюань, построенную тут философом Чжу Си в ХI веке (в эпоху династии Сун), всегда приезжали ученые и философы с разных сторон. Номер в отеле стоит более двухсот юаней в сутки. Мысленно прикидываю: четыре-то дня я тут выдержу. Но, оказывается, академия берет на себя все расходы по моему поселению, включая завтраки и ужины в гостиничном ресторане. Я на это не рассчитывала! Позже профессор Сяо сказал: Вы уж билет на поезд сами покупайте, а здесь мы о Вас позаботимся. Номер в гостинице двухместный, очень комфортабельный, на уровне четырехзвездочного отеля. Мне дали короткое время на отдых после дороги. От чего отдыхать-то было? Конечно, я использовала этот час, чтобы пробежаться по университету.
      Гостиница в самом его сердце. Рядом актовый зал в китайском стиле, в прошлый мой приезд здесь происходили выступления мастеров цигун, очередь за билетами на которые занимали с ночи. Тогда начинался бум цигун, который компартии удалось сбить только после разгрома организации "Фалунь дафа" в 1999 году. Академия Юэлошуюань как раз напротив актового зала. Как уже было сказано, она существует тысячу лет. Рядом с ней сейчас строится "Музей академий". И в древнем, и в средневековом Китае очень трепетно относились к этим средоточиям знаний и мудрости. Уже в эпоху Тан (VII-IX вв.) существовало 34 академии, а потом они росли, как грибы. При последней династии их было более трех тысяч. И императоры, и местное начальство уделяли им большое внимание, даже вывески и изречения для них собственноручно писали. Здесь в Юэлошуюань есть автографы императоров Канси и Цяньлуна, а также губернатора Хунани. Я вышла к старому зданию университетской библиотеки, построенному из красного кирпича, в китайском стиле. Библиотеки здесь давно нет, для нее построено другое здание неподалеку. В прошлый мой приезд это было единственное высотное здание во всех окрестностях. Я заходила сюда с моим ныне покойным однокашником Юань Шицюанем, профессором строительного факультета. Тогда меня еще поразило оборудование библиотеки и то, что можно было свободно делать ксерокопии. Сейчас это здание, оставаясь высоким, уже не может считаться высотным. Соседние небоскребы его понизили в ранге. Статуя Мао Цзэдуна по-прежнему украшает площадь при входе в университет. Все-таки, Хунань родина Мао, да и отец его первой жены здесь преподавал. Я сфотографировалась, скооперировавшись с группой молодых людей, старательно отщелкивавших друг друга на фоне вождя. И все окружение академии я отсняла, прежде чем заняться ее "начинкой".
    Я вхожу в тысчелетнюю академию Юэло шуюань [Головачёва Л И, 2010, 10.10]
      И вот я в сопровождении аспиранток вступаю на порог академии. Несмотря на окончание праздничных каникул, народу очень много, экскурсии идут одна за другой. Мы только начали обход и исторический экскурс (одна из девушек как раз занимается историей династий Сун и Мин, а другая философией, обе на втором году аспирантуры, тему научных работ еще не определены), как радостными криками они приветствовали юношу и девушку, аспирантов из своей группы. Девушка изучает философию Лао-цзы и Чжуан-цзы, а юноша - "Книгу Перемен" (И цзин). Оказывается, аспирантура университета расположена как раз здесь, в академии. Больше того, она помещается в храме Конфуция, в прошлый мой приезд только что отреставрированном. Поговорив с аспирантами, мы продолжили экскурсию, но очень скоро выяснилось, что девушки спешат, у них занятия, а мне спешить некуда. Поэтому я их отправила и пошла дальше одна. Нечего и говорить, что и инициатором, и главным мотором проведения реставрации академии и храма Конфуция был Чэн Вэньшань. Я не раз буду вспоминать его, бродя здесь, не только из-за этой красоты, которую он так заботливо восстановил, но и из-за наших встреч и бесед 18 лет назад. Вот место, где преподавал Чжу Си. На возвышении стол и два резных кресла. Помню, мы подошли тогда сюда с Чэн Вэньшанем, и он, посмеиваясь, сделал жест рукой в сторону кресла Чжу Си: Может, присядешь? - Ну, уж нет! (По-моему, он меня проверяет).
    Кафедра Чжу Си [Головачёва Л И, 2010]
    В общем, раньше мы никогда не говорили с ним о китайской культуре. Но он казался мне знатоком традиций. Помню, в институте праздновалась свадьба одной китайской пары. Невеста была сиротой, и Чэн Вэньшань, тогда парторг китайцев, выступал представителем невесты. Как умело и интересно провел он эту свадьбу! Собственно, тогда я впервые и познакомилась с китайскими свадебными обычаями, разумеется, модернизированными. В общем, я не ошиблась в своих студенческих впечатлениях. Храм Конфуция говорил об этом. Мы подошли тогда к павильону, где преподавали известные философы Ван Янмин (эпоха Мин) и Ван Чуаньшань (начало эпохи Цин). Оба были предметами моих занятий во время учебы в университете. Павильон с террасой выходит на берег красивого пруда, окаймленного зарослями бамбука. Чэн Вэньшань вытащил на террасу два кресла и в расположенном тут же книжном магазинчике взял "Лунь юй". - Ну-ка, покажи, как ты изучаешь "Лунь юй"?
      Я выбрала тогда для толкования фрагмент о "выпрямлении согнутого". Некий правитель сказал Конфуцию, что у них в общине есть прямой человек, выпрямивший согнутого. Его отец присвоил чужого барана, а сын выдал его. Конфуций возразил, что у него в общине прямые люди иного сорта. Сын скроет отца, отец скроет сына, так, мол, и выпрямляем. Как ни удивительно это звучит, такое толкование слов Конфуция никогда не оспаривалось. Более того, оно сыграло роль прецедента в законодательстве последующего времени, установившего, что сын не может доносить на отца. Норма эта, конечно, правильная, но толкование Конфуция в корне неверное. Напомню, что событие происходит в общине, в деревне, где скрыть кражу или присвоение чужого барана практически невозможно. Тут и доносить нечего, баран в твоем дворе - хозяин виноват, терпит наказание. А что делает, по словам Конфуция, сын? Как он "скрывает" отца? Почтительный сын всегда должен указать отцу на ошибку, но делает это в соответствии с ритуалом. Он берет вину отца на себя и несет наказание вместо него. Отец, видя, что сын безвинно пострадал за него, испытывает угрызения совести. Напомним еще, что отец тоже "скрывает" сына. То есть признает свою вину и таким образом "выпрямляется" с помощью сына. Ни в коем случае не донос, не позор, любовь и воздействие на совесть через самопожертвование - это манера Конфуция.
      Мое толкование произвело впечатление. Чэн Вэньшань сказал, что будет с нетерпением ждать моей книги. Не дождался! Два или три года, говорят, его уже нет, а моя книга до сих пор не вышла... Я грущу по Чэн Вэньшаню глубоко. Сейчас, когда средства связи так развиты, что из дома можно легко поговорить и даже увидеться с людьми на другом краю света, уже трудно понять, что, уезжая из Китая, ты сразу обрывал все связи с теми, с кем только что виделся и говорил. Будто бы проваливаешься в другой мир - до следующего приезда. А будет ли следующий раз?
      С прошлого раза академия Юэлошуюань много украсилась. Особое впечатление произвела библиотека, куда все книги стекались с начала эпохи Сун, а потом это продолжилось при других династиях. При последней династии Цин библиотека получила статус императорского книгохранилища (Юй шу юань). Здание красиво не только с фасада (а сейчас еще перед ним цветут коричные деревья), но и с боков и с задней стороны - тут очаровывает переплетение крытых лестниц, островерхих загнутых крыш, многоцветье красок. Пруд, на берегу которого мы сидели когда-то с Чэн Вэньшанем, теперь можно обойти со всех сторон. На том берегу восстановлена беседка со стелой Х века, рассказывающей об истории этого места. Неподалеку галерея с каллиграфическими надписями. А еще дальше - храм древнего чуского поэта Цюй Юаня, оклеветанного женой царя, подобно тому, как Иосиф Прекрасный был оклеветан женой фараона. Совсем новые мемориальные комнаты философов Чжоу Дуньи, братьев Чэн Хао и Чэн И. В отдельной комнате - скульптуры Чжу Си и приехавшего в академию философа Чжан Ши. Они изображены в беседе. Надпись гласит, что беседуют о философии братьев Чэн, то есть, о неоконфуцианстве
      А я, вот, думаю - мне-то с кем побеседовать? Судя по фотографиям, занимающим отдельную комнату, сюда приезжали многие известные люди, претендующие на звание философов. Например, известный американский китаист Ду Вэймин. В прошлом году он получил вновь учрежденную премию Конфуция. Желание беседовать с ним (впрочем, такой возможности и не представлялось, мы близко не знакомы) пропало, когда я по телевизору посмотрела, как он судил конкурс "Пинг-понговая философия": юноши и девушки, аспиранты и преподаватели философии в академических шапочках и мантиях вели дискуссии на заданные темы, бойко перебрасываясь цитатами из классических канонов. И надо же, как это названо! И надо же, Ду Вэймин это судит! Впрочем, два десятка лет назад он говорил, что Конфуций - это музейная окаменелость, а теперь говорит о блестящем будущем конфуцианства во всем мире. Притом, что в конфуцианстве не произошло ничего нового. Позавчерашней ночью мне снилась беседа с Го Можо. Наверное, он, новатор сам, отнесся бы к моим изысканиям со вниманием. Впрочем, кто знает?
      Одно совершенно новое для меня место. Длинный коридор, посредине него широкий и глубокий желоб, заполненный землей. В нем растут замечательной красоты деревья. По сторонам коридора обширные помещения, похожие на классы или небольшие залы. Судя по мебели, некоторые вроде еще как классы используются, но только там почему-то никого нет. А в других таких комнатах в большинстве размещаются книжные и сувенирные магазинчики. В одном - выставка древних музыкальных инструментов, раскопанных в 1978 году в Сюйчжоу, колокола, каменные гонги. Здесь же фигурирует многострунный цинь (или это сэ?), типа гуслей и духовой инструмент из скрепленных кругом бамбуковых трубочек разной длины (шэн). Рядом ходят люди в старинных костюмах, похоже, артисты. Спрашиваю, даются ли представления и когда? Хоть сейчас! На выбор мелодии древних эпох Шан и Чжоу (Блеф, конечно. Музыка тех времен неизвестна), музыка царства Чу на стихи Цюй Юаня и многое другое. Представление длится пять минут, цена от сорока до пятидесяти юаней (это 5-6 ам. долларов). Выбираю чускую мелодию за полсотни. Тут же двери закрываются, задергиваются занавесками, на сцене появляются три артистки (гонги, колокола, цинь) и один артист (бамбуковый духовик). Сижу одна в пустом зале, как Людвиг Баварский на представлениях опер Вагнера. Наслаждение. Жаль, что мало. Но больше пятидесяти юаней тоже жаль.
      Зашла в храм Конфуция (вэнь мяо). Он с восточной стороны академии. Храм имеет несколько дворов и строений с флигелями. В переднем дворе высится Дворец Великого Совершенства, это копия такого же зала в Цюйфу. Перед ним, как везде теперь, стоит скульптура Конфуция, поставленная гонконгским миллионером-конфуцианцем Тан Эньцзя. Тан держит в Гонконге конфуцианскую школу и поклялся поставить скульптуры Конфуция по всему миру, на что и тратит свои доходы. На скульптуре надпись - что от него. Задние сооружения храма закрыты для посетителей, там, как я узнала потом, и располагается аспирантура. Храм огражден решеткой из керамических стержней бирюзового цвета, изображающих бамбук. В прошлый раз я была ею сражена наповал. Сейчас сфотографировалась, чтобы сравнить со старыми снимками (себя на фоне).
      В академии я пробыла до полной темноты. Поток экскурсантов не иссякал и пока еще никого не выгоняли. Но зазвонил телефон, это профессор Сяо освободился, наконец, с заседания (на нем же сидел с утра) и желает приветствовать меня в гостинице. Буду через пять минут (я так и не нашла надписи, за неудачное прочтение которой Чэн Вэньшань милостиво поставил мне "тройку").
      Профессор Сяо молод (впрочем, возраст китайца трудно определить), по-моему, не старше 45. Говорит хорошо на общеупотребительном китайском, путунхуа. Упоминаю об этом, потому что Чэн Вэньшань говорил на каком-то очень странном наречии, весьма трудно было его понять. Я даже спросила: Почему ты не говоришь со мной на путунхуа? Ответ:
      - Я говорю с тобой на путунхуа.
      - Ага, это у тебя путунхуа такой, а я думала, что это местный язык!
      - Если бы я говорил с тобой на местном языке, ты вообще бы ничего не смогла понять...
      Только потом я поняла, как неправильно нас учили в университете. Мы были уверены, что слова одни и те же, но произносятся в местных диалектах по-разному. А оказывается, тут и лексика совершенно другая!
      Сяо окончил этот университет, а в академии с 1998 года. Спросил о моих планах. Завтра я собираюсь в провинциальный музей, где выставлены экспонаты из знаменитых Мавандуйских погребений. Потом хочу зайти в провинциальную Академию Общественных Наук, в институт истории. Там у меня был знакомый, не знаю, работает ли еще. Его зовут Хэ Гуанъюэ, он занимается доклассической древностью.
      - Хэ Гуанъюэ? О, это знаменитость! Я, правда, не знаком. Постараюсь помочь Вам его найти. Если Вы хотите на гору Юэлошань, то я готов сопровождать Вас в воскресенье.
      - Очень рада, но будем беседовать на ученые темы.
      - Да, мне звонила профессор Хэ из Цинхуа (это Цзулай), я сидел на собрании, только смог сказать ей, что профессор Лида (я, значит) благополучно прибыла в Чанша.
      С профессором Сяо и аспирантками мы поужинали в ресторане гостиницы. За все платит академия, это представительские расходы. Мои потуги категорически отвергнуты.
      - А Вам, наверное, нужна машина в Мавандуй?
      - Нет, я поеду на автобусе.
      Снова вспоминаю Чэн Вэньшаня: "Я могу тебе дать машину, но, по-моему, ты должна закаляться". Это он говорил о познании местной жизни, а где ее лучше узнаешь, чем в автобусе?
      - Ну, смотрите. Я предупреждаю, что в музее большая очередь, может быть, придется стоять два часа.
      - Прорвемся.
      Хозяева ушли, а я отправилась прогуляться по университету. Напротив актового зала на темной площади танцевали женщины. Они разучивали какие-то движения, ими управляла с освещенной террасы пожилая танцовщица. Женщины были разного возраста, их много, и они танцевали с упоением. Так это было заразительно, что и самой захотелось туда, к ним. Я представила, как бы тут танцевала Вера, моя юэянская подруга.
      
      В Мавандуй я поехала, все-таки, на такси. А по дороге перерешила. АОН недалеко от музея. Нужно сначала съездить туда. Сегодня суббота, а известно, как научные сотрудники любят работать в институтах по субботам. После обеда никого не будет. Велю таксисту везти себя к главным воротам Академии Общественных Наук. Приезжаем. Место не то, ворота не те. Охранник на входе:
      - Куда?
      - В институт истории.
      - Выходите здесь, вот вам институт истории.
      Напротив - новое высокое здание, незнакомое. Подхожу. Редкие прохожие смотрят с удивлением. Я в своем белорусском вышитом клифте, в белых брюках по причине жары, - в общем, "весь в белом". В просторном вестибюле нахожу на табло координаты института истории: на пятом этаже. Тут же, в куче, институты литературы, философии и проч. и проч. На пятом, в просторном коридоре никого. Но слышатся голоса как раз в нужном мне номере. Захожу. Человек лет сорока печатает на компе. Другой, начальственного вида, лет под пятьдесят, разговаривает по телефону. Мое появление не прерывает разговора, но челюсть отваливается от удивления и мне жестом предлагают сесть. Наконец, начальственный обращает ко мне свое нераздельное внимание. Говорю, что приехала из России, что я ст. н. с. Российской АН, работаю(ла) во Владивостоке. Сюда явилась, чтобы встретиться со своим старым знакомым, Хэ Гуанъюэ, прошу помочь его разыскать. Он сейчас в Чанша?
      Начальственный достает свою визитную карточку (одновременно я двумя руками протягиваю ему свою). Его зовут Ван ?-юй, он директор института истории...
      - Гм, Хэ Гуанъюэ уже вышел на пенсию, ему уже больше 60-ти лет.
      - Но номер телефона можно узнать?
      - Конечно, можно. Но только домашнего. Вряд ли он пользуется мобильником.
      - Ну, конечно, пожилые люди все так, и я тоже. Это вы, следующее поколение, более приспособлены к современной технике. Вы ведь родились в 1962 году?
      - Откуда Вы знаете?
      - Догадываюсь по Вашему имени. В 1962 году СССР запустил очередной космический корабль, и многие мальчики родившиеся в Китае том году имеют в своем имени иероглифы "юй" или "вэй", связанный с космосом...
      Мой авторитет растет на глазах, и директор начинает звонить Хэ. Слышно, докладывает его жене, что вот явилась ученая дама из России, разыскивает ее мужа. И ко мне:
      - Его нет, но он вернется до обеда.
      Мне некогда ждать, я иду сейчас в музей, буду там до вечера. Оставляю номер мобильника. Если Хэ меня помнит, пусть позвонит, и мы встретимся. Я уверена, что он продолжает работать дома, как всякий настоящий ученый.
      - Конечно, конечно...
      Второй мужчина, по фамилии Чжан, видимо, секретарь, отряжается на мое сопровождение к остановке автобуса. Он меня фотографирует перед зданием, а я вспоминаю старую двухэтажку с рассохшимися деревянными полами, где все эти институты ютились 18 лет назад. Правда, кругом был прекрасный сад. Деревья и сейчас зеленеют, но вдалеке.
      - Видно, правительство провинции заботится о вас - вон, какой домище построили!
      - Да, на нас обращают большое внимание, деньги на строительство полностью выделены правительством провинции, здание построено в 2005 году. А у вас не так?
      - Так-то так, но денег мало дают.
      Мы идем кривой уличкой, застроенной старыми пятиэтажками, это дома сотрудников академии. Дорожка приводит на остановку автобуса, знакомую по прошлому приезду. Прощаюсь с Чжаном. Отсюда до музея три остановки.
      Вход в музей теперь бесплатный, только документы нужно предъявить, они фиксируются на компьютере. Здание музея напротив ворот - новое и совершенно величественное. Сразу чувствуешь, что тебя ожидает нечто значительное впереди. О том, что ожидается очередь, меня предупредили. Сбоку двора огромная площадка для остановки экскурсионных автобусов, а с бокового фасада здания - залы ожидания для экскурсантов. Экскурсии идут, наступая друг другу на пятки. Но я иду не в зал ожидания, а к главному входу. Меня пропускают без слова. Как везде, сумки просвечиваются на конвейере безопасности. Я иду сразу в Мавандуйский отдел, остальное посмотрю, насколько хватит времени...
    Мавандуй, знаменитый музей в Чанша [Головачёва Л И, 2010]
      Здесь нужно сделать пояснения. На три больших захоронения строители госпиталя у холмов Мавандуй наткнулись в 1971 году, во время "культурной революции". Захоронения, как оказалось, принадлежали семье канцлера царства Чанша, родившегося при втором императоре династии Хань в 188 г. до н.э. Поэтому захоронения называют ханьскими. Канцлер, получивший за свои заслуги титул "Маркиз Дай", имел право передавать свой титул по наследству. Но уже в третьем поколении за "ошибочное поведение" титул был у наследников отобран. В Мавандуе, кроме самого маркиза, похоронен его молодой сын и пятидесятилетняя жена. Тела маркиза и сына не сохранились, разграблена была и могила отца. Зато захоронение жены и ее тело сохранились полностью. Данный музей, собственно, и создавался вокруг этих захоронений. Потому что они целостно представляли культуру того времени. Гробы помещались в трех саркофагах каждый, и пространство между стенками саркофагов было заполнено предметами, которые могут понадобиться хозяину в том мире. Гигантские размеры саркофагов определили и гигантские размеры археологических находок, их хватило на целый музей высотой с девятиэтажный дом. Как я уже упоминала, музей новый, в прошлый мой приезд здание было не таким большим, и все было организовано иначе, чем сейчас. Особенно меня возмутили тогда огромные (во всю стену) фотографии операций, которые производились над телом маркизы, как упоминалось, сохранившимся почти в первозданном виде. Надо было пролежать женщине в земле две тысячи лет, чтобы ее потом представили на обозрение всему миру с голой задницей! Сейчас таких постыдных фотографий нет, все прилично, и это доставило мне большое удовлетворение.
      Смотреть даму в гробу мы опускаемся в нижний этаж. Она лежит еще далеко внизу, а зрители находятся выше нее метра на три, над стеклянным колпаком. Способы бальзамирования того времени остались нераскрытыми, но ничего похожего на египетское потрошение мумий. Лицо и руки маркизы открыты. Я бы сказала, что она похожа на мумифицировавшуюся розу. Краски сохранились, и, как утверждается, это не макияж. На втором этаже представлен внешний вид саркофага - гигантское сооружение из толстенных досок на трех бревенчатых подставках (все это пролежало в земле две тысячи лет!). Ширина и высота саркофага около трех метров, а длина около шести Рядом выставлены три внутренних расписных лаковых гроба, вставлявшихся друг в друга как матрешки. Вспоминаю опять Конфуция (он-то жил за триста с лишним лет до этих Даев). У него умер любимый ученик, отец которого жаловался, что у сына "есть гроб" (ю гуань), но "нет саркофага" (у го). Даже просил Конфуция отдать свою телегу на саркофаг сыну. Между тем, сын занимал большую должность. Конфуций сказал, что сын его во всем был примером и войдет в поговорку. Слова "есть гроб, нет саркофага" звучат так же, как слова "чиновник, не берущий взяток", или "чиновник, не совершающий ошибок" (ю гуань у го). Чтобы представить себе настоящий вид могилы, взбираемся на третий этаж. Архитектура здания такова, что его верхушка расположена над могилой. Могила глубиной 10 м.
      Музей оборудован по-современному. Лифты, герметические стенды, похожие на аквариумы, подсветки, лингафонное сопровождение у каждого стенда, все надписи на двух языках. Сопровождающие предметы - одежда, ткани, украшения, посуда, книги по медицине, философии, цигун, фигуры слуг и танцовщиц, - все не только представлено в натуральном виде, но и в прорисовках на стенах. Два знаменитых уже на весь мир Т-образных покрывала на женский и мужской гробы рисуют картину мировосприятия того времени. Они выставлены тут, и возле них проводится специальная маленькая лекция. Я здесь долго стояла, прослушала нескольких гидов, все-таки нужно еще долго рассматривать картинки, чтобы все в голове уложилось. Хорошо, что сейчас уже издано много книг с фотографиями и описаниями экспозиций, которые можно здесь купить, а раньше этого не было. Особенно ценны изображения надписей на бамбуковых планках, их ведь не рассмотришь на стендах. Мне понравилось, что представлен сам процесс раскопок - в фотографиях и надписях. Посетитель музея как бы становится свидетелем и участником происходящего.
      Кроме ханьских захоронений, в музее сейчас много других отделов, потому что музей представляет уже всю провинцию Хунань. В последние годы археологические раскопки здесь очень продуктивны. Появилась огромная выставка Шанской и Чжоуской бронзы, керамики, посуды. Большой отдел живописи средних веков. Короче говоря, чтобы все это рассмотреть, не один день нужен. Но у меня такой задачи - все рассмотреть - не было. Поэтому, наполнившись впечатлениями и закупив нужные книжки, к вечеру покинула я музей. Я помню, что во дворе был раньше другой музей - под открытым небом. Он представлял захоронения разных древних эпох. Я его теперь не обнаружила, просто нет, и все. Видимо, с перестройкой здания и перенесением ханьского захоронения внутрь, другие захоронения перестали привлекать внимание. А жаль!
      Домой ехала на автобусе. Сидевшая рядом со мной женщина вдруг сказала: "Вы целый день пробыли в музей, наверное, проголодались. Почему же Вы не зашли к нам в столовую? Я даже окликнула Вас, но Вы не обратили внимания". !?! !!! Обратила я внимание! Мне даже показалось, что окликнули меня по имени, но это уж было совершенно невероятно.
      - Я работаю здесь в столовой, - продолжала женщина. - Откуда Вы приехали?
      - С Украины
      - А! (Украину в Китае уже все знают благодаря соперничеству наших лидеров, Ющенко и Януковича). А где Вы живете?
      - Я в университете.
      - А надолго Вы здесь?
      - Нет, всего на пару дней.
      - А я живу здесь, в городе. Жаль, что у Вас так мало времени, я хотела пригласить Вас к себе, пообедать. Вы могли бы здесь приобрести хороших друзей.
      - Спасибо огромное, но времени действительно нет, меня ждут. А как Ваша почтенная фамилия (китайская формула вежливости)?
      - Моя фамилия Кун.
      Женщина сходит и машет рукой с остановки, прощается. Ничего себе! Однофамилица Конфуция! Это даже можно принять за знак. И даже, наверняка, это знак! Обязательно нужно найти Хэ Гуанъюэ. Но вечером он не позвонил. Профессор Сяо тоже не звонил. Завтра воскресенье. С кем пойду на штурм горы Юэлошань, пока неизвестно...
      Пошли все-таки с Сяо. Причем вышли поздно, а в обед ему надо уходить. Ничего, я его отпущу. Не для того я сюда приехала, чтобы спешить. Высота горы 300 метров. Университет у ее подножия. Мы прошли по территории академии и вышли через ее задние ворота. Билет в академию стоит 30 юаней, но, как сказал Сяо, лицам старше 70 лет - бесплатно. Я подпадаю. Но надо предъявлять документы. Их у нас есть. На гору подъем по длинным лестницам. Сяо сказал, что до вершины минут сорок. Ну, это для него. Мне же по дороге нужно кое-что рассмотреть. Почти у подножья крылатая беседка, в которой любил сидеть Мао Цзэдун (в пору молодости). Тут его каллиграфия. Далее восьмиугольная беседка. Опять стела с его каллиграфией. Везде наследил Председатель Мао. Но монумента нет. По дороге много могил местных милитаристов, они же - революционеры. Одни участвовали в Синхайской революции 1911 года, другие в Северном походе 1920-х годов. Я, кстати, вспомнила, что сегодня 10 октября, или "Праздник двойной десятки", 99-я годовщина Синьхайской революции, свергнувшей власть императора. На будущий год будет столетний ее юбилей, первая революция в Азии. В новостях отмечена эта дата, но в КНР двойную десятку не празднуют, это праздник Тайваня, праздник вечного противника КПК партии Гоминьдан. Но, видимо, именно по этому поводу на могилах милитаристов (по форме напоминающих больших черепах, сидящих в бассейнах без воды) появились цветы и фрукты - жертвенные подношения.
      Мы поднимались час сорок пять минут. На вершине горы буддийский монастырь, один из старейших в Китае. Ворота разукрашены цветными керамическими изображениями цветов, птиц, зверей, людей. Видимо, это хунаньское традиционное убранство. Перед воротами я покупаю большую пачку свечей, курительных палочек, жертвенной желтой бумаги и жертвенных денег. Часть спаливаю тут же в специальном металлическом лотке, часть оставляю на храмы. Я горячо помолилась бодисатве Гуаньинь, чтобы она охраняла и вразумляла моих родственников, особенно девчонок. В главном зале скульптура Будды Будущего Майтрейи с двумя учениками - буддой медицины и буддой долголетия. В этом помещении четыре статуи хранителей - по два с каждой стороны. Предметы, которые они держат в руках - острый меч, струнный инструмент, зонтик и опахало - представляют собой ребус-благопожелание "Ветер попутный, дождь во благовременье". В монастыре живет глава буддистов провинции, здесь останавливается также панчэн-лама. Есть комнаты для приема гостей (паломников). Правда, при нас их не видно было. Но, видимо, здесь паломники (и туристы?) могут останавливаться. Вход в монастырь стоит 10 юаней. Платил Сяо. Но у ворот я прочла, что и тут семидесятилетние проходят бесплатно, вне зависимости от вероисповедания.
      Мы поднялись к даосскому монастырю, на другой стороне вершины. Он почему-то закрылся на обед. Перед монастырем видовая площадка, отсюда обозревают город и долину реки Сянцзян. Внизу, у подножья, университет. Его можно хорошо разглядеть, остальное же все в тумане, день пасмурный, изредка дождит. Я отпускаю Сяо - в три часа у него занятие с аспирантами в академии.
      - Ну, а тема-то какая?
      - Обсуждать будем "Да сюэ" (Великое Учение)
      - А можно мне поучаствовать?
      - You are welcome!
      - Где встретимся?
      - У кресла Чжу Си, в три часа.
       - Договорились!..
      Монастырь, наконец, открывает ворота. Билет всего 2 юаня, так что я не афиширую свой возраст. Большая часть территории на ремонте, открыт только зал Трех Чистых, высших божеств даосизма.
    Монастырь, зал Трёх Чистейших, Чанша [Головачёва Л И, 2010]
    Во дворике перед ним курильницы для свеч и лавочки, книжная и сувенирная. В зале перед скульптурами Трех Чистых (из них высший - Лао-цзы, называемый Высочайшим Старцем-Правителем - Тайшан Лао цзюнь) множество подушек для коленопреклонения. Тут же можно вытащить и гадательные бамбуковые палочки - потрясти стаканчик с ними перед лицом Чистейших и вытащить свой номер. За пять юаней по этому номеру тебе будет выдан гороскоп. Я обычно гадаю в даосских монастырях. Любопытно, что при такой смешной процедуре выданные мне предсказания регулярно сбывались, причем в самом скором времени. Конечно, предсказания даются в метафорической форме, их нужно толковать Да, вот, только кто это умеет? Зато когда они исполняются, все становится понятным. На этот раз гадать мне не захотелось. Видимо, из-за монахини, которая продавала гороскопы ( в даосских монастырях живут монахи обоего пола). Она уж совсем была как домашняя тетка в халате. В перерывах между гаданиями вместе с монахиней-продавщицей возилась с маленькой собачонкой. Вторая монахиня, правда, вела себя более подобающе. В перерывах между возней с собакой она пела мантры, глядя в книгу и отбивая так рукой по столу. Мне, как покупателю, даже не сразу удалось привлечь к себе ее благосклонное внимание. Из книг, разложенных в лавочке под стеклом, многие у меня дома имеются. Я присмотрела себе карманное издание Четверокнижия (из-за "Великого Учения", которое нынче будут обсуждать аспиранты), карманное издание "Лао-цзы", в котором порядок глав дан по Мавандуйскому варианту (он же обратен порядку глав в каноническом тексте), а также книжку по даосским мантрам и амулетам. Не знаю, конечно, найду ли когда-нибудь время ее изучить, да и стоит она 28 юаней, тогда как две другие по 17. Но как бы потом не пожалеть, что не купила.
    Книжная лавка при монастыре Трёх Чистейших [Головачёва Л И, 2010]
    Я поставила свечки бодхисатве милосердия Гуаньинь, расположившейся позади Трех Чистых, перед перекрытым задним выходом из зала. Здесь ныне доступная часть монастыря заканчивалась. Около Гуаньинь стояли всякие другие божества, наверное, перенесенные из закрытых залов. Видно, вся жизнь сейчас сосредоточилась в этом пространстве. По обеим сторонам зала на вешалках висели красные халаты, надеваемые во время служб, тут же стояли барабаны и другие музыкальные инструменты. В даосских монастырях обычно бывает оркестр. Собираясь уходить, я заметила во дворе перед Тремя Чистыми еще одну открытую дверь с надписью "Чай" и устремилась туда. Крутая лестница привела в обширный зал с хорошей плетеной мебелью - диванами, креслами, столиками. Окна широко раскрыты. Это башня над смотровой площадкой, откуда долина Сянцзян видна еще лучше. Но никого и ничего нет. Я полюбовалась красивым пейзажем и росписями зала. В центре потолка изображение Рыбок Инь-Ян Великого Предела. По концам потолка - схемы Магических Квадратов Ло Шу и Хэ Ту. Поистине, непросто! Хочется здесь задержаться, но почему никого нет? Щелкаю фотоаппаратом и спускаюсь вниз.
    Башня Чая, монастырь Трёх Чистейших, г. Чанша [Головачёва Л И, 2010]
    На смотровой площадке перед монастырем группа студентов весело фотографируется, развернув перед собой красный плакат "Мы движемся, мы радуемся!" Может, туристы?
      Я посидела здесь в плетеном кресле и почитала текст "Великого Учения", только что купленный. Он делится на канон и комментарии, первый занимает полторы карманных страничек, вторые - 15. Канон приписывается Конфуцию, он говорит о ступенях самосовершенствования. Я как-то не обращала внимания на этот текст. Но в нужное время Небо обращает мое внимание на то, что нужно, и дает мне в руки нужную книгу. Я к этому привыкла. Видимо, сейчас настал момент "Да сюэ", и аспиранты обсуждать будут, и книжка мне дана. Я сразу увидела за этим текстом Конфуциевы солнечные часы, его учение об устранении усовещивания. Это прекрасная иллюстрация педагогической работы Конфуция. И вижу я, плюс к тому, что текст неправильно разбит, а из моих прежних исследований напрашивается вывод, что несколько ключевых знаков текста неправильно идентифицированы. Тут сразу взлет настроения и, конечно, желание с кем-нибудь поделиться. Посмотрим, однако, что будет на занятиях!
      Спускаюсь с горы. Меня нагоняет группа молодежи, заговаривают со мной по-английски. Я отвечаю, что понимаю по-китайски. После этого мы идем, беседуя о Конфуции. Они о Конфуции, конечно, слышали, но ничего не понимают.
      - Его, говорю, большие ученые две тысячи лет не понимают. Так что не горюйте. В словах Конфуция скрыта тайна, которая еще не разгадана. Но надо верить, что она есть, тогда интересно будет искать ключ. По-моему, он лежит в фонетике, в звучании слов, а не в форме иероглифов. Вы видели иероглифы в Мавандуе?
      - Мы еще там не были! Пошли, но очередь такая, стоять надо несколько часов. Были только в парке Жертв Революции, рядом с музеем.
      - А фильм о Конфуции видели?
      - Тоже пока нет.
      - Еще посмотрите. Конфуций там такой слабый. Такой беспомощный, непонятно даже, за что его почитали. А все потому, что тайна его не разгадана. Все знают, что он был Учителем. А чему учил? Никто не знает! Поэтому и актеры не могут сыграть Конфуция убедительно. А тайну нужно не только хранить, оберегая текст, но и разгадывать...
      Мы расстаемся на территории университета. Они еще не ели и приглашают меня пообедать с ними, но мне уже некогда обедать. Я бегу в гостиницу и поспешно собираю свой компьютер. В нем иллюстрации к моей книге о Конфуции, сделанные севастопольской художницей Юлей Шипулиной. Может быть, придется их показать для разъяснения текста "Да сюэ".
      При входе в академию меня задерживают стражники, требуя купить билет. Я отвечаю, что мне больше семидесяти. - А документ давайте! - Вытаскиваю паспорт и тычу пальцем в число 1937. Пропускают, извиняясь. Подхожу к кафедре Чжу Си и начинаю названивать Сяо. Он вне досягаемости, а уже три часа. Я расстроена. Может, никаких занятий и нет? Ну, хоть поброжу еще по академии. Только выхожу из храма Цюй Юаня, как звонок:
      - Лида, Вы где?
      - Я-то у Чжу Си (как звучит, а?), а Вы где?
      - Сейчас буду, ждите!
      Бегу "к Чжу Си", за мной приходит знакомая аспирантка. Занятия у них в задних помещениях храма Конфуция, куда посетителям входа нет. Здесь очень красиво, уютно, хорошо отремонтировано. Начинка соответствует наружности: в классе столики, боюсь ошибиться, из черного дерева. На стене доска и компьютер с большим монитором. Аспирантов всего шестеро (четыре девочки и два мальчика, с четверыми я уже знакома).
      - Сегодня разбираем "Да сюэ" (Великое Учение). У кого какие есть вопросы? - Это зачин.
      Вопросов нет. Потом начинается ленивое перебрасывание вопросами и ответами, из которых ясно, что ни одной, ни другой стороне текст не интересен. И не потому, что непонятен, а потому, что и понимать в нем нечего. Плоское морализаторство, но нужно учить и обсуждать. Начинается обсуждение каждого иероглифа. Сонное настроение. Наконец, Сяо обращается с вопросом ко мне: "Ну, а Вы, профессор Лида, как Вы это понимаете?" Я подскакиваю, как на пружинке. Говорю, что у меня есть новый способ объяснения текста "Да сюэ". Надо только договориться, кого мы изучаем Конфуция или Чжу Си. Они как историки философии сунско-минского периода изучают Чжу Си, а я изучаю Конфуция. Поэтому у нас разное видение, но если они интересуются Конфуцием, то "Да сюэ" нельзя рассматривать изолированно от изучения "Лунь юй", где все категории учения Конфуция подробно разработаны. Например, "знание" и "доведение знания до конца", о которых говорится в "Да сюэ". У Конфуция знание означает не накопление информации в голове человека, а усовещение. Поэтому и так называемое "доведение знания до конца" вовсе не всезнайство, а прекращение усовещиваемости у человека с чистой совестью... - И т.д. и т.п. Я не могу здесь, в письме, углубляться в толкование иероглифики.
      Аспиранты, видимо, кое-что из моей речи понимают, потому что проснулись и улыбаются. Вопросы задавал больше Сяо. В заключение он сказал, что вот тут, мол, профессор Лида развернула перед нами совершенно новый взгляд. Не обязательно мы его сможем принять (это от имени всех!), но - интересно. После этого они опять занялись комментариями Чжу Си. А я думала: Неужели мне не удалось заронить в их души хоть искру сомнения? Если удалось, то я приехала сюда, в эту тысячелетнюю академию, не напрасно!..
      После урока мы сфотографировались на террасе храма Конфуция и пошли в гостиницу, где Сяо закатил для всех прощальный банкет. К нам присоединился сын Сяо, школьник 16-ти лет. Он прочел нам "Да сюэ" наизусть. Все его хвалили, а Сяо сказал, что ему много пришлось в прошлые годы разъезжать по командировкам, так что сыну он не мог уделять достаточного внимания, о чем сейчас жалеет.
      - А кстати, выучите-ка вы весь текст "Да сюэ" наизусть, и с комментариями, а я посмотрю, сколько времени это у вас займет!
      (конец 3 части)
  • Комментарии: 4, последний от 17/12/2011.
  • © Copyright Головачёва Лидия Ивановна (valliu@hotmail.com)
  • Обновлено: 04/12/2011. 42k. Статистика.
  • Впечатления: Китай
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка