- Итак, по-вашему, дзэн-буддизм окончательно исчерпал себя. Все, что ему осталось - это покинуть западный мир и тихо уйти домой, на Восток.
Ли-сан произносит эти слова вроде бы совершенно невозмутимо, но я-то вижу, что учитель чрезвычайно возбужден. Минуту назад он вопросительно приподнял брови - и это означало, что наступило то состояние волнения, в котором среднестатистический латиноамериканец хватается за нож. Спор наш сейчас совершенно некстати, тем более что Ли-сан - мой гость.
- Позволю себе заметить, что я не ставил вопрос так остро. Дзэн легко вошел в западную культуру, но также незаметно ушел из нее, оставаясь для многих художников экзотическим увлечением. Возьмите для примера Сэлинджера...
Тут учитель снова приподнимает бровь. Кажется, я начинаю испытывать его терпение, а это уже никуда не годится. Скороговоркой досказываю все то, что хотел рассказать, и замолкаю.
- И все же вы рано провожаете дзэн на Восток, - говорит Ли-сан с улыбкой. То есть улыбается он все время, как и подобает китайцу, но сейчас в глазах его появились какие-то новые веселые искорки. - Он ведь может вернуться без спроса.
Сейчас я вижу, как постарел Ли-сан. Он все больше и больше походит на Будд, вырезанных рукой Энку из хорошего старого дерева. Ли-сан был моим наставником, учителем моих учителей. Все, кто изучал в Киеве китайский или японский языки, прошли его школу. Мы и сейчас называем его на японский лад, потому что так было принято на его уроках.
- Но о буддизме это так, к слову пришлось. Сейчас нам предстоит решить по-настоящему серьезный вопрос. Вы готовы?
- Да, сэнсэй.
- Где мы сегодня ужинаем?
Перед самым приездом учителя я раздобыл список иерусалимских ресторанов и отметил в нем китайские и японские (этих оказалось всего два). Ли-сан его внимательно изучил, но сказал только, что вполне доверяет моему выбору.
- Если это никак не нарушит ваши планы, - добавил он, - мне хотелось бы заходить только в кошерные рестораны. От удивления я сказал: да, конечно, то есть - конечно, нет, никак не нарушит. Я и сам не хожу в некошерные рестораны. Но вы-то почему ?
- У вас так принято.
На автостанции, в ресторанчике под названием "Чайнатаун" (Љ1 в списке, кошерный, предварительные заказы не принимаются) мы отведали таиландский фаст-фуд - макароны с овощами из картонной тарелки. - Замечательно, - сказал учитель, - я даже вспомнил свой старый дом. То ли это просто восточная вежливость, то ли Ли-сан стал сентиментален после отсидки в тюрьме. Это - особая история. С советской властью у него всегда были скверные отношения, к тому же он умудрился остаться китайским гражданином в самые неподходящие для этого времена. Срок Ли-сан получил уже при Андропове - по совершенно надуманному обвинению. Выжил в зоне, и даже, как он говорит, не был обижен сидельцами.
- Ваше мудрецы утверждают, что молчание - это ограда мудрости. Вы позволите войти?
- Простите, задумался, - отвечю я.
- Так где же мы сегодня ужинаем?
- Хотел бы предложить вам "Сакуру" - японский ресторан на соседней улице.
- Љ5 в списке? Прекрасная идея. Но не думаю, что мы выбрали удачный день для посещения.
- У вас есть другие планы на этот вечер?
- Планов нет, но все дело в том, что несколько часов назад хозяина ресторана похитили двое неизвестных.
- Откуда вы знаете?
- Все это произошло на моих глазах.
- Подождите, не рассказывайте. Сейчас сюда придет настоящий детектив и мигом найдет пропажу.
Набираю номер Романа и жду минут пять, пока он возьмет трубку. Настоящий детектив по неистребимой российской привычке любит вздремнуть после обеда.
- Ро, привет, - говорю ему, - не оторвал от дел?
- А, кручусь, как белка в колесе, - отвечает он скороговоркой, и, не в силах сдержаться, зевает с лязгом.
- Загляни ко мне, есть дело. Чемоданчик свой захвати.
Роман - муж Оторвы, моей сестры. Она, конечно, имеет и нормальное человеское имя, но оно вам все равно ничего не скажет. Оторва - и все тут. Частным детективом Роман стал недавно, и даже утверждает, что получил лицензию. Держит компанию, которая чем только не занимается - от перевода гостевых вызовов до выведения из запоя по фотографии. Имеет строевую выправку (что называется, полный генерал), хотя ни в какой армии не служил. Любит российские сериалы, детективы в затрепанной обложке, сон под кондиционером.
Появляется Роман, подтянутый и деловитый, широким шагом заходит в комнату - и тут же обрушивает низенький столик (почти что цкуэ) со стоящим на нем чаем, чашками и печеньем. Бросается вытирать со стола, хватает рисовую бумагу, которую сэнсэй приготовил для занятий каллиграфией. - Шлимазл и мудоид, - не удерживаюсь я. - Что я слышу? Кажется, гайрайго, - замечает учитель. Гайрайго - это то, что довело до инфаркта не одного переводчика с японского. Так как многие звуки в этом языке просто отсутствуют (наш Ли-сан - это их Ри-сан), а заимствуется из других языков очень много, то каждый день возникают новые слова-уродцы. Учитель добавил в эту презренную категорию еще и обычную брань. Этот человек, видно, и в тюрьме ко всем обращался на вы.
Выясняется, что пару часов назад Ли-сан вышел купить сигарет в лавочке напротив "Сакуры". Краем глаза он увидел, как к хозяину ресторана подошли два человека, о чем-то с ним поговорили, потом подхватили под руки
и затолкали в красную машину.
- Как выглядели эти люди? - интересуется Роман.
- Темноволосые, в костюмах и при галстуках.
- Залетные, - делает заключение наш детектив, - кто же в Израиле так ходит. А на каком языке они разговаривали?
- Из всего разговора разобрал одно слово - "фугу". Как только хозяин это слово произнес, так сразу его под микитки и взяли.
- А как вы узнали, что это хозяин?
- Даже стоя в дверях, он продолжал кричать на своих подчиненных. Что еще? Похож на борца сумо.
- Гринбойм, -заключает Роман. - "Сакура - неповторимый вкус Востока. Бармицвы, батмицвы, семейные мероприятия". А зачем он вам вообще понадобился, этот пищевик?
- Заинтересовал меня как раз не пищевик. Рыба фугу - вот что интересно, - говорит Ли-сан.
- А, так это рыба, - детектив наш, кажется, начинает терять интерес к делу, - тогда что же тут необычного, если это рыба. Может, он хотел ее гостям подавать.
- Сомнительно, - замечает Ли-сан, - килограмм этой рыбы в Японии стоит 250 долларов.
- Дорогая, собака, - говорит Роман, - на пиво не возьмешь
- Интересно, что одно из ее названий - это как раз "рыба-собака". Считается изысканным лакомством, кроме того еще излечивает от простатита, омолаживает организм. На Гаити из тканей этой рыбы приготавливают "порошок зомби". Но и это еще не все. Рыба фугу - чистейший яд, по сравнению с которым цианиды - это прсто бабушкины оладушки. Для перевоплощения хватает одной стотысячной грамма на килограмм веса.
- Что ж это такое, - замечаю я, - прямо советский общепит какой-то.
- В том-то и дело, что разделывают эту рыбу только дипломированные специалисты. Неядовита у фугу только спинка. Но у специалистов тоже бывают неудачные дни.
- Зачем такую дрянь едят? - интересуется Роман, - вроде бы есть в Японии еда.
- Те, кто пробовали фугу, отмечали удивительные ощущения: вначале оцепенение (человек не очень-то понимает, жив ли он вообще, движутся только глаза), потом - необычайное обострение всех чувств. Ну а дальше - ты просто чувствуешь себя заново родившимся.
- Одно могу вам сказать, - отмечает частный детектив, - я в эту "Сакуру" - ни ногой. Вот разве Оторву пошлю покушать. А этого гада пусть полиция ищет. Им за это деньги платят.
- Так и я все больше склоняюсь к мысли одолжить тебе ту сумму, о которую ты вчера просил. Долг ты все равно в обозримом будущем не возвратишь, а у нас появится шанс или найти хозяина "Сакуры", или узнать, кого он хотел отравить.
- Я всегда беру взаймы до лучших времен. Кто же виноват, что они никогда не наступают. Но эту ситуацию мы разрулим. Найдем пищевика вместе с его рыбиной.
- А может просто заявить в полицию? Или хотя бы поспрашивать в ресторане? - спрашивает Ли-сан.
- Не читаете вы детективов, - отвечает Роман. - Полиции это даром не надо - во-первых, никого пока не убили, а во-вторых, для них это чисто русская разборка, которой никто не начнет заниматься, пока не наступит во-первых. Что касается самого ресторана, то очень может быть, что работники вилки и ложки имеют прямое отношение к похищению. И если мы туда сунемся, то они начнут бегать уже за нами.
- Зачем?- спрашиваю.
- Чтоб мы кушали исключительно в больнице. Но я как раз больничную пищу не люблю. Еще и сами их чем-нибудь угостим.
- Разнюхай, Ро, будь другом.
Наш детектив уходит - и мы приступаем не то к полуднику, не то ужину. Меню - хотя и холостяцкое, но с некоторой японской окраской. Вареный рис,
темпура - кусочки рыбы, зажаренные в кипящем масле, местная водка вместо сакэ. Ли-сан замечательно пьет эту водку - мелкими глотками, не морщась и не пьянея. (Вам уже начинается казаться, наверное, что мы целыми днями только едим или ищем, где бы поесть. Отнюдь нет. Ли-сан приглашен для участия в серьезном переводческом проекте, но, как часто бывает в этой жизни, деньги для оплаты вышли из пункта А, но вместо пункта Б забрели в чей-то карман К. Профессор Габович исчез с лица земли, как мамонты и археоптериксы. Доктор Штайнер пребывает в Токио, а вся молодежь - на резервистских сборах. Поэтому мы с Ли-саном катаемся по стране, беседуем, наблюдаем закаты в Эйн-Кареме. Теперь вот еще расследуем преступления).
Вечером приходит Роман с целым ворохом новостей. Он, оказывается, успел посетить жену Гринбойма. - Неплохо поговорили, - заверяет детектив и начинает доставать из чемоданчика какие-то фотографии. - Правда, насчет Гринбойма она молчала, как рыба. Тогда пришлось немного сыграть. Без театра тут не обошлось.
- А в каком обличье вы пришли к этой женщине? - интересуется Ли-сан.
- Прикинулся страховым агентом, как всегда. Объяснил ей, что бывает с теми, кто не подумал вовремя о своем будущем. Типа того, что сегодня ты ездишь в машине куда хочешь, а завтра нет ни тебя, ни машины.
Что-то не нравится мне вся эта история. Не переборщил ли Роман со своими следственнными действиями? Все-таки воспитан он на российских сериалах, а там нравы простые.
- Попутно вылез настоящий криминал. Когда она бросилась к окну, то головой задела висячий шкафчик на кухне. Шкафчик открылся, и оттуда выпал небольшой пакетик с белым порошком. Она схватила этот пакетик и стала его лихорадочно запихивать в карман халата.
- Ну и что это за порошок такой? - спросил я.
- Кокаин, к бабушке не ходить. Видели бы вы, как она за него схватилась. И нос у нее красный, как свекла. Две дорожки за раз берет, не меньше.
- А что же это она так бросилась к окну? - это уже Ли-сан заинтересовался.
- А девочка позвонила. Говорит: "Что случилось с вашей машиной?"
- Что ты сделал с машиной, идиот?! - говорю я. - Права была Оторва, ой как права.
- Ничего страшного, это специальный спрей. Выглядит действительно жутковато, но смывается легко. В общем, она проворно побежала смотреть на машину, а я взял кой-какие фотографии этого отравителя. Супостат с пионерского возраста по сей день.
Роман действительно достает из чемоданчика несколько фотоальбомов.
- Жаль, с компьютером не успел разобраться, - отмечает он с сожалением , - а то бы сразу узнали, кого он угостить хотел.
- Слава Богу, что до компьютера не добрался. Хоть что-то хорошее сегодня случилось, - это уже я.
- Пароль надо знать, а он засекретил , гад. Ну ничего, пацанов попрошу - откроют, - и тут он достает из чемоданчика лэп-топ. И как он его отсоединил в спешке... Даже не вырвал с мясом провода.
- Забирай все эти вещдоки и дуй отсюда, пока твои коллеги не пришли. Узнаешь чего - заходи, - напутствую я своего родственника - и мы расстаемся.
В пятницу утром я направляюсь в русский магазин за зеленым чаем для учителя. В этом социуме всегда витают какие-то новости, если не сплетни. Сегодня все обсуждают наезд рэкета на Гринбойма. - Совсем оборзели отморозки,- возмущается, по-волжски окая, какой-то пенсионер. - Человек только на той неделе открылся, а эти уже тут как тут. Ни стыда, ни совести. (Имеется в виду, наверное, что через месяц было бы куда пристойнее). Выясняется, что к Гринбоймам пришел какой-то здоровый шкаф - и сразу же начал стращать - причем без всякой альтернативы. Потом под шумок стащил компьютер и зачем-то еще альбомы с фотографиями. Его счастье, что хозяина не было дома.
- А зачем альбомы? - спрашиваю покупателей для поддержания разговора.
- Как это зачем? - удивляются те. - Киллеру отдаст.
О чем я сейчас жалею, так это только о том, что я не единственный ребенок в семье. Сколько бы еще родительского тепла досталось мне! Какой хорошей была бы жизнь, если бы папа с мамой не выдумали произвести на свет Оторву. И она бы не вышла замуж за такого идиота. И Горбачев бы не открыл границы...
Роман, однако, настроен оптимистически. - Баба у меня уже в кармане, - заявляет он с энтузиазмом, - пойдет как сообщница - за мое почтение. Есть кой-какие наработки с полицией. Я ее так прижму с кокаином, что она сдаст Гринбойма со всем его аквариумом . Вплоть до ценных пород осетровых. Теперь можно и ресторан пошерстить. Есть там два таиландца, которые что-то крутят. Похожи, как близнецы. (Неужто он уже и до "Сакуры" добрался?")
- Может, это и есть близнецы ? - спрашиваю я.
- Может и близнецы. А может и просто таиландцы.
- Запомните, на всякий случай, - говорит вдруг Ли-сан, - у близнецов - разные отпечатки пальцев. На этом построены многие детективные истории. (Тут мне кажется, что учитель саркастически улыбается. Но это просто невозможно - с его-то выдержкой).
- Очень хорошая идея. Я как раз снял отпечатки пальцев у всех работников ресторана.
(Что вы наделали, мои родители? А ты куда смотрела, Оторва? А вы, Михаил Сергеевич? И эмиссары "Сохнута" - что ж вы-то... Горе мне! Перед моими глазами - повара и поварята с черными ладонями, а рядом - этот балбес с валиком и криминалистической метелочкой).
- Как это тебе удалось, скажи на милость?
- Опрыскал стол специальным спреем...
- Что, опять, тем машинным ?
- Нет, есть другой. Он малозаметен, но отмывается с большим трудом. То-то они всем коллективом оттирали. С пальцами на сейфе было куда легче.
- Вы, как говорят на Востоке, не только оседлали тигра, но и подергали его за хвост, - отмечает Ли-Сан.
- В воскресенье займемся их разрешениями на работу. Они тогда столько Гринбоймов приведут, что нам сортировать придется.
- А знаете что, - говорит Ли-сан, - наступил момент, когда мы уже совсем близко подошли к решению задачи. Она, можно сказать, давно решена, но вы еще об этом не знаете. Давайте вспомним наш разговор о дзэн-буддизме. С чего обычно начинают изучение дзэн? Правильно, с коанов. Иногда говорят, что коан - это вопрос, который несет в себе ответ. Если бы так! Даже начальные - или по крайней мере самые известные из них - "Хлопок одной руки" Хакуина или "У" Чжао-чжоу ("Обладает ли собака природой Будды") достаточно непросты по сути. Иногда от ученика как бы требуют невыполнимых действий - "вытащи четыре района Токио из рукава", "останови звон на далекой колокольне". Я выбрал для вас совершенно простой коан. "Можно ли заметить пропажу незнакомого человека?" - вот таким был мой вопрос. И что же сделали вы? Я построил небольшой павильон у воды - иллюзорный, как всякое строение - то ли дом, то ли соединение закатных лучей и отражений. Попросил только найти вход - а вы стали пристраивать к нему всякие сарайчики, флигельки и прочую дрянь.
- Значит, Гринбойм вообще не терялся? - начинает соображать Роман.
- Гринбойм потерялся, но не в этом дело. Вы зачем-то напугали бедную женщину, которая и так мается от простуды. Придумали мешок с кокаином. Унесли вещи из дому. Опрыскали какой-то гадостью стол в ресторане и напугали его работников, которые решили, что их будут высылать из страны. Теперь о хозяине "Сакуры". Какая в принципе разница - похищают ли тебя двое черноволосых бандитов - или одна прелестница с волосами цвета меди и глазами, как будто вырезанными из нефрита?
- Оторва, - сказал я.
- Оторва, гад буду, - подтвердил детектив. И добавил еще с пяток выражений, которые Ли-сан любит называть гайрайго.
- Где ж они есть? - спросили мы хором.
- Не хотел бы открывать тайны Оторвы-тян и этого борца сумо, но, кажется, они в Эйлате. У вас все убегают в Эйлат. Так вы мне сказали.
- А рыба фугу? Говорили они о рыбе фугу?
- Думаю, что нет, - ответил Ли-сан, с трудом скрывая улыбку. - Кажется, у них было много других тем для разговора. Я сам об этой рыбе в первый раз прочитал вчера, в кулинарном приложении к русской газете. И знаете, чем она интересна? Вы никогда не думали, в чем состоит парадокс обладания?
- В том, что если я чего хочу, то у меня этого никогда нет. А то, что есть - так это всегда фуфло, - ответил раздосадованный детектив.
- Если бы только это! Понятно, что ожидание всегда слаще, чем само обладание. Понятно и то, что из-за своих иллюзий, недомолвок, эскепизма (Это что такое? - спросил Роман. - Пофигизм, - перевел я) - так вот из-за всего этого мы всегда получаем не то, чего хотим. С рыбой фугу - честная игра. Обретаешь весь мир, без дураков - но только на мгновение. И только на грани смерти. Хочешь прозрения - приходит кратковременное прозрение. Сытость и довольство - вот они сытость и довольство, такие, что можно лопнуть и исчезнуть. Теперь о Сэлинджере. Странно, что вы так небрежно изволили высказться об авторе, которого так всегда любили. Обратите внимание - фугу - это выросшая и возмужавшая рыбка-бананка. И вообще, как сказано в одной умной книге "есть ли что-нибудь в том, что есть? Мудрый человек не стремится достигнуть никаких целей, а глупый человек сковывает себя". Сходим в какой-нибудь китайский ресторанчик - и просто поужинаем. Только вот рыбу вы врядли захотите заказывать...