Аннотация: Краткий очерк жизни Альмы Малер-Верфель - одной из символических фигур европейской культуры первой половины двадцатого столетия; друга, возлюбленной, жены многих крупнейших художников ХХ века
МУЗА ДЕВЯТИ ТВОРЦОВ
13 сентября 1940-го года группа людей - интеллигентных и, преимущественно, немолодых, - выехав из Перпиньяна, пешком пробиралась лесными горными тропами через французско-испанскую границу. Можно было подумать, что эти люди отправились на пикник в ясный сентябрьский день, если б не были они столь нервно-напряжены, не опасались бы так встречи с петэновскими пограничниками, да и если б не баулы-чемоданы в их руках. Особенно громоздко-неподъемные чемоданы волочила 60-летняя дама, ни за что не соглашаясь расстаться со своей тяжелой кладью, как ни уговаривали ее спутники. Что делать! Пришлось помогать. А спутниками дамы были не какие-нибудь праздные господа, но мировые знаменитости, лучшие писатели Германии - Генрих Манн и его жена Нелли, их 30-летний племянник Голо Манн, сын великого Томаса Манна и сам уже известный поэт и критик, поэт и романист Франц Верфель (муж той самой дамы с чемоданами), а также художник Марк Шагал, которого американский журналист Вэриан Фрай (он-то и организовал бегство в Новый Свет деятелей европейской культуры, преследуемых нацистами и спас, таким образом, около 2000 человек) вызволил из вишистского концлагеря, подкупив французских охранников.
Из Испании вся группа, беспрестанно дискутирующая по-немецки на политические темы (Франц Верфель был социалистом, Генрих Манн придерживался либеральных взглядов, а его племянник увлекся коммунистическими идеями), перебралась в Португалию, откуда пароходом отправилась в Нью-Йорк. И лишь там выяснилось, что жена Верфеля Альма везла в своих чемоданах не наряды и драгоценности, не золото и хрусталь, а совсем другое золото: рукописи партитур и письма своего первого мужа - гениального австрийского композитора Густава Малера. Так оригиналы малеровских симфоний оказались в Америке.
"Образом-символом в истории ХХ-го столетия" назвал Альму Малер-Верфель ее биограф Берндт Весслинг. А ведь она всего-то влюблялась в талантливейших людей своего времени, многими была любима, с другими оставалась в дружбе: была женой гения мирового симфонизма Густава Малера, после его кончины вышла замуж за одного из крупнейших архитекторов Вальтера Гропиуса (основателя и первого директора берлинского "Баухауза", а позднее, уже в Америке, спроектировавшего комплекс зданий Гарвардского университета), а затем, после развода с Гропиусом, стала женой одного из значительнейших немецкоязычных писателей столетия Франца Верфеля.
Да, Альма не возглавляла государства или правительства, как Елизавета II, Индира Ганди или Голда Меир, не вершила судьбы народов, она не придумала восьмомартовский праздник и не была старейшим депутатом рейхстага, как Клара Цеткин, не звала народ на баррикады, как Роза Люксембург, не была дипломатом, как Александра Коллонтай, не пришлось ей быть ни подпольщицей, ни разведчицей, она не летала в космос первой из женщин, как Валентина Терешкова. Она не открыла полоний и радий, как Склодовская-Кюри, не изобрела пенициллин. Дочь художника - известного в Австрии пейзажиста Эмиля Якоба Шиндлера, - она не писала картин, не создавала эпохальных статуй, как Вера Мухина (однако, отличным скульптором стала ее дочь, Анна Малер). Правда, Альма сочинила несколько тетрадей песен для голоса и фортепиано на стихи Гельдерлина, Гейне и Рильке, но композиторское ее творчество весьма скромно, а по языку и образам полностью принадлежит романтическому XIX столетию.
А она и сформировалась в том самом романтическом столетии - Альма Шиндлер родилась в 1879-м, то есть к началу бурного ХХ-го века она была уже совершеннолетней девушкой, великолепно образованной, начитанной, с редким художественным чутьем. Она считалась красивейшей и обаятельнейшей девушкой Вены, хотя в огромном городе, столице необъятной империи, к тому времени именовавшейся Австро-Венгрией , не было недостатка в юных прелестницах. В 13 лет Альма осталась без отца, и мать вскоре вышла замуж за другого художника - Карла Молля. Между отчимом и падчерицей так и не возникло взаимопонимания: Карл Молль уже в те времена был яростным антисемитом, в дальнейшем он осуждал все браки и увлечения Альмы, ненавидел ее друзей, мужей, а в конце 30-х, когда его падчерица с двойной фамилией (и обе фамилии - еврейские!) от нацистов бежала, сам стал членом партии Гитлера. В мае 1945-го Карл Молль покончил с собой вслед за своим кумиром.
Но тогда, в 90-е, юная Альма, обладавшая несомненным дарованием, училась у известного музыканта - замечательного дирижера и педагога Александра Цемлинского. У Цемлинского же в те же годы брал уроки композиции и Арнольд Шенберг, крупнейший композитор ХХ века, создатель додекафонного метода сочинения музыки, один из столпов экспрессионизма. Арнольд Шенберг вскоре сам стал преподавать и оказался первоклассным педагогом. Его первые венские ученики (позднее - с 1908-го года - он преподавал в Берлине, откуда и был изгнан нацистами, затем до конца жизни работал в Лос-Анджелесе) - Альбан Берг и Антон Веберн - и составили вместе с их учителем Шенбергом и Александром Цемлинским ту группу, которая вошла в историю музыки как Новая венская школа. Но Цемлинский оказался в тени своего ученика и зятя (Шенберг женился на его сестре Матильде).
С Шенбергом и Бергом Альма оставалась дружна до их кончины. Последнее создание Альбана Берга, его Скрипичный концерт - одно из лучших произведений этого жанра в ХХ веке - посвящен памяти дочери Альмы от второго брака Мадлен Гропиус - талантливой скрипачке, умершей в 17-летнем возрасте. Вскоре, в 1935-м, Альма была уже на похоронах Берга в Вене. В 1942-м она хоронила в Нью-Йорке своего учителя и свою первую любовь Цемлинского, а в 1951-м в Лос-Анджелесе провожала в последний путь Шенберга. Шенберг и Берг были ее друзьями, но влюблена Альма была в своего учителя Александра Цемлинского.
Автор десятка опер и многих сильных оркестровых и камерных сочинений экспрессионистского накала, дирижер венского "Карлстеатра", а затем Народной Оперы, Александр Цемлинский, уроженец Вены - воплощение национальной и конфессиональной пестроты Империи. Его дед Антон Землинский, венгерский еврей из города Жолно (сейчас это Словакия) принял католицизм и женился на коренной австриячке, а мать была дочерью еврея-сефарда из Сараево и боснийки-мусульманки. Отец Александра, Адольф, писавший стихи и пьесы по-немецки, заменивший в своей фамилии “S” на “Z”, решил вернуться к религии предков - иудаизму, что по тем временам было редкостью. Надо же: немецкий писатель, австрийский подданный, родившийся католиком, вновь становится евреем! Все ассимилированные венские евреи наоборот, наперегонки переходили в католицизм. Александр также оставался иудеем, в конце 30-х эмигрировал из Вены в США и умер в 1942-м в Нью-Йорке. Его недолгий роман с Альмой Шиндлер перерос в творческую дружбу, которую скрепляло преклонение Цемлинского, как и всех нововенцев, перед Густавом Малером, жену которого они почитали своей музой.
Еще раньше предметом девичьих воздыханий Альмы Шиндлер стал знаменитый живописец Густав Климт, семнадцатью годами старше Альмы, друг ее отца и однокашник отчима, обаятельный бородач, создатель великолепных декоративно-орнаментальных чувственно-эротических полотен, покоритель многих дамских и девичьих сердец. Венские сплетники уже вовсю распускали слухи о любовной связи маститого художника и юной дочери Оскара Шиндлера, но Густав Климт, видимо, "привычке милой не дал ходу", хотя не избежал чар умной и обаятельной девушки: портретное сходство с Альмой заметно во многих картинах Климта, особенно на библейские сюжеты.
Вдруг происходит неожиданное: в 1900-м году Альме Шиндлер, первой красавице Вены, делает предложение сорокалетний директор Придворной оперы, дирижер и композитор Густав Малер. И Альма принимает это предложение. Вот уж изощрялись фельетонисты бульварных газет и листков светской хроники вроде "Wiener SalonblДtter“, варьируя мотив „красавица и чудовище“! Хотя Малер вовсе не был ни чудовищем, ни уродом, но представлял полную противоположность своему тезке Климту, белокурому бородатому добродушному флегматику-верзиле: тщедушный, небольшого роста с крупной головой и огромным лбом, с ярко выраженными семитскими чертами, импульсивный, нервный, холерического темперамента и, вопреки тогдашней моде, безбородый.
Их брак, конечно, не был мезальянсом - ведь и Альма не из аристократов происходила. Они оба принадлежали к той же художественно-артистической среде. Но Альма Шиндлер была природной венкой, тогда как Малер - еврей из чешской деревеньки. Хоть он был уже знаменит, и занимал высокий пост, ради которого сменил религию предков на католическую, но венский бомонд - и дворянско-аристократический, и богемно-артистический, считал его выскочкой, евреем и провинциалом.
Нет сомнения, что Густав Малер безумно любил Альму, которая стала ему и другом, и помощницей. Тому свидетельство - множество писем Малера к жене, ею же и сохраненные. Письма, действительно, и любовные, и дружеские, и профессиональные. Видимо, Альме был интересен разбор опер, симфоний, песенных циклов, новых стихов, философских книг, дирижерских приемов и манер, раз Малер посвящает этому многие страницы. Вот он пишет из Берлина: "Милая Альмшли! Сердечко мое! Я сижу за тем же самым столом, за которым сидел примерно четыре года назад, бомбардируя тебя ежедневными письмами, и замечаю, что мои чувства с тех пор не изменились. С такой же радостью и любовью возвращаюсь я мыслями к тебе и с такой же радостью говорю тебе об этом. У Штрауса вчера было очень мило; однако нельзя не почувствовать в нем некоторой холодности и высокомерия. Впрочем, он подарил мне свою последнюю печатную работу (трактат об инструментовке); все же она будет для тебя очень интересна, и из нее ты многое узнаешь. Дарю тебе ее для твоей библиотеки. Затем он обещал мне партитуру "Саломеи", которую я тоже предназначаю для тебя." Далее Малер разбирает оперу Рихарда Штрауса, потом сообщает, что "завтра - Лейпциг, а послезавтра - Бусси, Путци, Гуки (дочери Малеров), ванна, завтрак, а потом как можно скорее на службу, потому что предстоит сумасшедшая работа".
Но вот любила ли Альма своего мужа? Несомненно, она высоко его ценила и разглядела в нем великого творца еще тогда, когда над симфониями Малера публика и критика потешались. Конечно, она стала превосходной помощницей мужу - и советчицей, и домохозяйкой, и экономкой, и переписчицей нот. Но она не была верной женой - ее связь с молодым архитектором Вальтером Гропиусом началась на одном из курортов еще при жизни Малера, как и бурный роман с художником-экспрессионистом Оскаром Кокошкой (еще одно великое имя в истории искусства!).
Да, верной женой Альма не была, но зато стала преданной вдовой. Этой преданности памяти Малера не выдержали ни Кокошка, любивший Альму до конца жизни и запечатлевший ее в гениальном полотне "Невеста ветра", ни сдержанный, благовоспитанный Гропиус. Альма окружила себя портретами и бюстами Густава Малера, добивалась от дирижеров - преемников Малера на посту дирижера Венской Оперы (Феликса Вейнгартнера, Бруно Вальтера, того же Александра Цемлинского) - исполнения симфоний своего покойного мужа. В разгар Мировой, 1-ой еще войны, Альма Малер вышла замуж за Вальтера Гропиуса, когда пришла весть (оказавшаяся ложной) о гибели на русском фронте Оскара Кокошки.
Но расстаться с Веной и отправиться за вторым мужем в Берлин Альма отказалась. Брак с Гропиусом вскоре распался - Вальтер отправился в Германию Веймарской конституции один, где занялся грандиозным проектом новой художественной академии, как раз в Веймаре (затем она была переведена в Дессау), получившей название "Баухаус". Вальтер Гропиус, назначенный директором "Баухауса" стал отцом архитектурного конструктивизма (один из памятников этого направления - улица Алленби в Тель-Авиве, здания которой которой проектировали ученики Гропиуса). В 1934-м нацисты закрыли "Баухаус", и Гропиус эмигрировал, хотя он не был евреем и ему ничего не угрожало. В США Гропиус преподавал в Гарвардском университете, корпуса которого сам спроектировал. Он умер в Бостоне в 1969-м, пережив Альму на 5 лет (а был четырьмя годами ее младше). Дочь Вальтера и Альмы Манон Гропиус, девочка редкой музыкальной одаренности, но болезненная, осталась с матерью в Вене. Она прожила 17 лет и умерла от туберкулеза. Ее памяти - "памяти ангела" - и посвящен Скрипичный концерт Альбана Берга, оказавшийся лебединой песнью композитора.
И вот тогда, в начале 20-х, в жизни Альмы появляется новое лицо - поэт и драматург Франц Верфель. Еврей из Праги, писавший по-немецки (как и Франц Кафка, и Макс Брод - его друзья, хотя сумрачный Кафка отзывался о "жизнерадостном толстяке Верфеле" снисходительно-иронически ), Верфель начинал как поэт-экспрессионист. Первый сборник его стихов "Weltfreund" ("Друг человечества") вышел в венском издательстве в 1911, в год смерти Густава Малера. В своих мемуарах Альма писала, что ее еще тогда поразила удивительная близость поэтических откровений молодого поэта идеям ее покойного мужа, такая же способность к сопереживанию и такая же малеровская вселенская ироничность:
Тебе родным быть, человек, моя мечта!
Кто б ни был ты - младенец, негр иль акробат,
Служанки ль песнь, на звезды ли с плота
Глядящий сплавщик, летчик иль солдат.
(перевод Бориса Пастернака)
К концу войны Верфель (как и Кокошка, и Берг, и Гашек он воевал солдатом на русском фронте и возненавидел военщину и все австрийское государство) становится очень известным и популярным в левых - антимилитаристских, социалистических, анархистских, антигабсбургских и богемных кругах - журнал "Акцион" даже полностью посвящает его стихам и драмам отдельный номер в 1916-м году.
И сорокадвухлетняя Альма Малер, статная красавица, влюбляется в обаятельного толстяка, который младше ее на 11 лет и на голову короче, встретив Верфеля в одной из венских гостиных, куда поэт, раненый полицейской дубинкой, забрел после разгона демонстрации анархистов. Да, Верфеля все интересовало (вот она, еврейская сущность!) - он изучал кабалу, увлекался эсперанто, фрейдизмом, был масоном, социалистом, анархистом. Правда, сионистом, в отличие от своего друга Макса Брода. не стал. В сущности. он идейный космополит, хотя сочувствует всем - чехам (драма "Царство Божие в Чехии"), католикам ("Песнь о Бернадетте"), армянам ("Сорок дней Муса-Дага", об "исходе" группы армян из Турции в 1915-м году, в период геноцида, ведь и сама гора Муса-Даг - это "гора Моисея), своим соплеменникам евреям (драма "Путь предвестья" и роман "Услышьте глас" - обработки танахических сюжетов).
В 1924-м Верфель издал самый, пожалуй, известный свой роман - о жизни Джузеппе Верди, в котором полемически противопоставил человеческое искусство итальянского оперного композитора напыщенной вагнеровской драме. В тот же год Франц организовал концерт из произведений Альмы Малер-Верфель - он первый из всех ее возлюбленных (кроме, наверное, Цемлинского) заинтересовался ее собственным творчеством. Густав Малер тоже, конечно, признавал одаренность своей жены (он ведь и познакомился с ней, экзаменуя учеников Цемлинского), но заявлял, что в семье может быть только один композитор. Кокошка и Гропиус относились к сочинительству Альмы как к дамской причуде.
Годы жизни с Верфелем, хотя и трагические (смерть дочери, преследования нацистов, эмиграция), все же, были счастливыми для любящей и любимой Альмы. Верфель умер от сердечного приступа в Нью-Йорке в 1945-м. Ему было 55 - чуть больше, чем Густаву Малеру в год его смерти. Альма пережила третьего мужа на 19 лет. Она похоронила двух дочерей (Марию Малер, умершую трехлетней от дифтерита и Манон Гропиус), двух мужей, очень многих друзей, которые считали ее своей музой - Цемлинского, Берга. Шенберга, Генриха Манна а через 5 лет и его брата Томаса, Лиона Фейхтвангера.
Альма Малер-Верфель умерла в 1964-м в Нью-Йорке. Ей было 85. Она дожила-таки до настоящего ренессанса музыки Густава Малера (чему немало способствовала). Ее хоронила вся эмигрантская еврейско-немецкая, австрийская и русская артистическая Америка - философ Теодор Адорно и композитор Игорь Стравинский, ее дочь, скульптор Анна Малер, бывший муж, основатель Баухауса и создатель Гарварда Вальтер Гропиус, от фамилии которого она отказалась. Она не была чеховской "душечкой", но искренне любила и понимала великих художников и стала символом эпохи последних гуманистов ХХ века.