Старинная провансальская деревенька; я насмотрелся их вдоволь. Выросший вокруг небольшой город скучноват. Виды - а где их нет на Лазурном берегу и над ним.
Фрагонар - живописец и парфюмерная фирма. Выдуманный Гренуй. Реальные Шанель и
"Шанель номер 5". Нашел улицу Дюбарри. Неужели в честь несчастной фаворитки Людовика XV?
Если бы не Бунин, вообще бы не заехал.
***
В Грассе три виллы, где жил нобелевский лауреат, и два памятника ему.
Виллы:
- "Мон-Флери". Chemin des Lierres, 1. Навигатор легко находит улицу, но не номер дома. Этого номера вообще нет. Если соберетесь, объясню. Ничего сложного - когда знаешь. Не хочется, чтобы вы тоже 2 часа маялись поисками.
Здесь Бунины поселились в 1923 году и прожили всего один год. Сегодня это немного обветшалый, но довольно богатый с виду особняк La Rivolte, и он сдается. Только что глянул цену - в ноябре неделя обойдется в 4950 евро.
- "Бельведер". Сhemin du Vieux Logis, 18. Надо идти вдоль упомянутой Сhemin des Lierres по нарастанию номеров и взять влево. Начало этого прохода четко обозначено внушительной плитой.
Здесь Иван Алексеевич и Вера Николаевна жили дольше всего - с 1924 по 1939 год. Отсюда отправились в Стокгольм за премией. В сопровождении Галины Кузнецовой. Зуров и Марга тоже из "бельведерского" периода. Разыгрывавшиеся на вилле страсти описаны с разным успехом многократно.
Cегодня частный дом, собственность ученого-физика по фамилии Semenoff, потомка эмигрантов первой волны. Сам г-н Семенофф обнаружен не был. Пришлось ради снимка взгромоздиться на выступ рядом с калиткой.
Местные более или менее знают именно этот адрес.
- "Жанетт". Boulevard Clemanceau, 35.
Супруги привыкли к Бельведеру, но его перехватили. Наверное, как это случается, хозяевам неловко было повышать цену для старых постояльцев, а новые не торговались. Пришлось искать другое пристанище.
Огорчение длилось недолго. Во-первых, срочно уезжавшая из-за войны хозяйка-англичанка запросила недорого: 12 тыс франков в год. Нобелевка к тому времени была давно роздана нуждающимся и проедена. Во-вторых, новое жилье оказалось над городом выше прежних. Виды оттуда открывались еще более замечательные. Правда, было "тяжело подниматься с кульками".
На вилле "Жанетт" будут написаны "Темные аллеи".
Подъем снизу и вправду крутой. Но можно подъехать на машине. Прямо на дороге - мемориальная табличка.
Видны следы серьезных перестроек. Вот и сегодня трудились какие-то нанятые для благоустройства люди. Они пытались помешать сделать фото. Ну уж нет, людей без их согласия нельзя, а все остальное - извините.
В 1945 г. постояльцы вернулись в Париж.
Памятники.
Первый появился в 2000 году. Скульптор Жан-Пьер Вере, из местных. На пьедестале отмечены также мэр и главный инициатор Габриель Семенофф, председатель общества "Друзья Ивана Бунина". Уж не сегодняшний ли владелец виллы "Бельведер"? Он самый.
Следов активности "Друзей" в последние годы не обнаружил. Смена целого поколения в эмигрантской среде - не шутка. Можно представить себе людей, для которых последовательный антибольшевизм Бунина был темой. Этих людей уже нет. Но и обычное: дети худо-бедно читают по-русски, а внуки уже не станут.
Бюст понравился. Никто не говорит, что шедевр. Проницательный взгляд, едкая усмешка, утонченный стиль. Cтиль - это человек, как сказал один француз, и как раз не писатель, а естествоиспытатель Бюффон.
Местонахождение - сады Полины, Jardin de la Princesse Pauline. Имеется в виду сестра Наполеона, по мужу Боргезе. Поправляла в этих местах здоровье. В XIX тут было необъятное поместье Ротшильдов, часть которого они даровали городу.
Виды на горный Массив Эстерель, залив Напуль, мыс Антиб и старый Грасс. То же самое видел Иван Алексеевич с террасы "Бельведера". И сюда частенько поднимался, это рядом.
Другой памятник появился в прошлом году.
Автор - председатель Союза художников России Андрей Ковальчук. Есть у него рабочие, cолдаты, Александр III вон в Ялте недавно и другие. Тоже без всех этих, знаете ли, претензий. Писатель тоскует, но он непримирим. Большая личная драма, ясное дело. Все как в жизни, от сдвинутых на лбу морщин до пряжки на поясе.
Ни в коем случае не настаиваю, но отлитый немаститым Вере бюст показался душевнее. Хотя и не очень похож. Может, еще и потому, что я вначале увидел его и только потом - работу Ковальчука. И потому, может быть, еще, что до вроде находящейся на возвышении статуи добраться пешком не так просто и ниоткуда её толком не видно, а примостилась она возле замечательного своим, прошу прощения, уродством здания местной библиотеки по адресу Villa Saint-Hilaire. И даже добравшись до здания, сразу не увидите, надо попытаться его обойти, тогда да.
Может, в полный рост и в две натуральные величины и вправду было бы нехорошо в старом городе, но для небольшой композиции на обозреваемой площадке, мне кажется, место нашлось бы.
***
Леонард Розенталь не сразу стал похож на господина из Сан-Франциско в одноименном гениальном рассказе; поначалу это был не господин, а 14-летний отрок Лёнчик, и не из Сан-Франциско, а из Владикавказа, и тогда еще не с полумиллиардом в активах, а со стофранковой купюрой в кармане.
Сказочно разбогател на торговле жемчугом, вписав, образно выражаясь, cвой абзац в главу "Учет менталитета" всемирного учебника по маркетингу. Приметил, что искатели жемчуга в Индии на бумажные деньги реагируют вяло, им подавай серебряную мелочь - и стал возить своим смуглокожим поставщикам эту мелочь мешками.
И вот он поддержал безденежного Бунина в Париже. Выделил бессрочно 1000 франков в месяц. Такая же сумма досталась Мережковскому, Куприну и Бальмонту.
Этот Розенталь, между прочим, будучи уже в Америке, спонсировал фильм Эйзенштейна "Сентиментальный роман"(1930 г.).
Серьезно помогали супруги Цетлины и редактор Фандоминский - наследники чайной империи Высоцкого (того самого: "Чай - Высоцкого, сахар - Бродского, а Россия - Троцкого ") - тоже большие ценители великой русской словесности.
О размерах литературных гонораров за переводы можно судить по сумме, которую живой классик, увенчанный премией номер 1 в мире, получил за изданные в Америке "Темные аллеи" - 300 долларов. Конечно, это были не те доллары, что сегодня, но все равно смехотворно мало.
В общем, спонсорских денег хватало на то, чтобы держать в Грассе открытый дом, да еще с месяцами и годами пребывавшими там постояльцами. А нобелевка, как уже упоминалось, растрачена была довольно быстро.
Обретался на вилле и еврей Александр Бахрах, притом не только при вишистах и итальянцах, но и в течение целого года после оккупации Лазурного берега гитлеровцами. В своих воспоминаниях он пишет, что жил там вполне легально и ему даже выписана была продуктовая карточка, но почему-то умалчивает, что Вера Николаевна организовала ему крещение в русской православной церкви - на всякий случай. Случай мог возникнуть в любой момент, ибо бьют, и убивают тоже, как известно, не по паспорту, да и не по свидетельству о крещении в конечно счете, а внешне постоялец соответствовал вполне. Так что пребывание в "Жанетте" было для последнего очень не лишним, а риск хозяев очевиден.
Будучи в Каннах, Бунин зашел в гости к давним приятелям - пианисту Либерману и его супруге. Те спешно собирались. Друзья из Сопротивления сообщили им, что готовится облава. С Либерманов, несмотря на все их попытки уклониться, было взято слово переехать в Грасс. Что они и сделали, и прожили в Грассе 10 дней до 5 сентября 1942. Когда гроза миновала, уехали. У жены пианиста был некий план спасения, и, к счастью, этот план удалось осуществить до прихода союзников. Надо полагать, взять с Либерманов ещё и слово, что они останутся в Грассе надолго, подвергая хозяев очевидной опасности, не удалось.
Кто-то спросит: а зачем вы рассказали о евреях-доброхотах и тут же о помощи вплоть до, может быть, спасения каких-то гонимых? Что, есть какая-то связь? Отвечаю. Для того и сопоставил, чтобы подчеркнуть: связи нет. Помогали не в благодарность за ранее оказанные услуги, а потому что Бунины такие люди были.
Попутно другие вопросы. Был ли Бунин Jew-lover, семитофил?
Не был. Панегириков в соответствующем духе не сочинял. А что там за антисемитские выпады в "Окаянных днях"? И на этот вопрос готов ответить. Нет там выпадов. Крепкого словца порой не гнушался, но это касалось всего и вся; если почитать, что он писал о русском народе, принявшем революцию в феврале - октябре 17-го, можно договориться до русофобии Бунина, что есть полная чушь.
Прежде чем это написать, перечитал не только "Дни", но и все доступные мне дневники И.А. и В.Н. Буниных, ознакомился с "Буниным в халате" Бахраха, заметками Носика и Варшавского, посмотрел документальный фильм "Аллеи Бунина" на эту тему (снятый по сценарию моего земляка Cергея Барабанова) и много еще чего. Мог бы эссеище наваять на 50 кb, да вроде незачем.
Каких-то евреев костерил, в каких-то души не чаял. Часто без разбора, порой несправедливо. Но не за то, что они евреи.
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail2.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail3.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail14.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail13.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail8.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail7.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail12.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/thumbnail4.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/bunin/beznazwanija.jpg)