К теме, которая нынче всех волнует, написанное не имеет отношения. Ну, вот разве смерть одного немаловажного персонажа от холеры, о чем где-то по ходу или в конце.
Я поначалу бельгийскими монархами озаботился. Главная героиня предлагаемого повествования - сестра первого из них. Но жизнь разлучила её с братом, они и виделись-то потом раз-два и обчелся.
В свое время узнал кое-что о судьбе Анны Федоровны Романовой из книги "Русская Швейцария". Автор - всеми уважаемый прозаик Михаил Шишкин. Мой интерес к Швейцарии был тогда не праздный, я готовился экскурсии там проводить. Но определяющим местом в судьбе женщины всегда оставался Петербург.
О ней написано изрядно. Что прибавит сей скромный труд? Как избежать заслуженной критики тех, кто в истории Романовых - как рыба в воде?
И тем не менее. 14-летняя немочка впорхнула и не отпускает.
***
Вообрази, читатель, крохотную территорию где-то в нынешней Баварии, хотя тогда это была и не Бавария вовсе, а некое герцогство, вассально подведомственное германскому императору, де факто же вполне суверенное. На 600 квадратных километрах проживают 50 тысяч подданных. Ими правит человек образованный, заядлый художник-любитель и страстный коллекционер.
Преданная супруга. Многочисленное потомство, из коего дожили до зрелого возраста семеро.
Эта идиллия нарушается тем, что при годовом доходе 70 тыс талеров государственный долг составляет около миллиона.
Официальное банкротство.
Дворец и угодья заложены и перезаложены. От продажи с молотка спасают связи и более чем щадящая отсрочка платежа. Но всем понятно - Франц Закс-Кобургский, при всей голубизне крови, нищ и беззащитен против внешних врагов, буде они появятся (а они появятся).
В это время - как в старых фильмах, "а в это время", точнее - летом 1794 года, в живописной захолустной столице герцогства городке Кобург останавливается русский генерал, впрочем, вполне немец, некто Будберг.
Этот Будберг не досужий путешественник. Он везет с собой важный список. В списке - девушки на выданье, которые могли бы составить партию наследнику престола - третьему в очереди после Павла Петровича и его старшего сына Александра Павловича.
Этим третьим был младший сын - Константин.
Александра к тому времени женили на маркграфинюшке Баденской, в православии Елизавете Алексеевне. Непростое было супружество, с изменами и даже убийством любовника. А в конце друг без друга дня не могли прожить. Бывает и так.
Константин ко времени вояжа Будберга уже отверг с десяток претенденток. Есть основания полагать, что отвергла их всё же бабушка. Чувства спариваемых иногда принимались во внимание, но государственный интерес был неизмеримо важнее.
В нашей с вами истории этот интерес был очевиден. Старший внук уже два года женат, а никаких признаков беременности не видно. Великая государыня Екатерина II как в воду глядела: Елизавета родит первый раз только через 7 лет после свадьбы, сперва предположительно от одного милого друга, потом еще раз - от другого; обе девочки умрут в малолетстве.
Александр уйдет в мир иной, не оставив династического потомства.
***
В Петербурге вынашивался амбициозный геополитический проект. Предполагалось бесповоротно разбить турок, овладеть Константинополем и возродить Византию. При руководящей и направляющей роли России, понятно. В Константине видели будущего правителя новой Византии, ввиду чего его окрестили именем, до тех пор для Романовых необычным.
Это когда ещё, а пока что надо парня женить. Ему стукнуло 16, и государыня решила: пора.
Королевство Неаполя и обеих Сицилий зондировало почву по поводу двух подросших там дочек, но самодержица повела носом: ишь, хотят нас наградить своими уродцами. Она имела в виду неважную репутацию тамошней династии: ввиду частых близкородственных браков дети не всегда получались удачными.
Хотя в данном случае Екатерина не угадала: девушки немного погодя станут соответственно, королевами Сардинии и Франции и дадут доброкачественное потомство.
Историки пишут, что останавливала и принадлежность невест к католицизму; принятие православия было обязательной процедурой. Нам в семье ещё тайных паписток не доставало. С протестантками было в этом отношении проще.
Напротив, неприемлемым было условие, выдвигаемое в Неаполе - выделение для молодоженов некоей автономии, вроде Курляндского герцогства или еще чего-нибудь. Планы-то были расширяться до Эгейского и Ионического морей, и это не могло произойти быстро, а не дробиться на автономии.
Но, может быть, все еще проще.
Самое надежное - взять послушную бесприданницу из хорошей немецкой семьи. Каковой была в свое время государыня. Правда, она оказалась непослушной. Но это она. Новые - другое дело. Главное, императрице было заранее более или менее понятно, чего ждать от невестки, если та будет из своих.
В этом раскладе еще одно обстоятельство надо учитывать. Большая очередь к престолу не выстраивалась. Все помнили о судьбе замученных Ивана VI, урожденного Мекленбург-Брауншвейгского, и Петра III, из Гольштейн-Готторпских.
Мелкопоместным родителям было боязно. Очень многие предпочли бы для своих дочерей в качестве пары ровню и спокойное замужество поближе к родному гнезду.
Поэтому список был длинный, и вояж предполагался продолжительный.
***
В Кобурге ничего такого не намечалось. Просто ночлег в пути. Официальным визитом, очевидно, можно было пренебречь. Иначе генерал остановился бы не инкогнито в местной гостинице, а в герцогском замке.
Но тут он занемог. Вызванный врач назначил капли и кровопускание. Вроде полегчало. Беседуя с врачом о том, о сём, эмиссар из Петербурга между делом выясняет, что в семействе герцога имеются три дочери, все получили должное воспитание и играют на клавесинах.
Возник резон дать знать о своем присутствии. Что при посредстве общительного эскулапа, пользовавшего также герцогское семейство, и было сделано. Разумеется, почетного гостя перевезли во дворец. Когда окончательно оклемался, имел удовольствие поближе пообщаться с девушками и их родителями.
В Петербург уходит срочное сообщение. Продолжать поездку не имеет смысла. Искомое найдено.
2
Ехали через Вильно, Ригу и Дерпт. Потом вместо аккуратного фахверка и живописных лужаек пошли неухоженные просторы с редкими покосившимися избами.
Приуныли.
Будберг подбадривал. Напоминал, что впереди их ждет одна из самых блестящих столиц Европы. Они верили и не верили.
Небольшой кортеж с генералом, герцогиней Августой, ее тремя дочерьми, какой-то поклажей и какими-то слугами приближается к Петербургу. А мы пока займемся одной вроде бы нестыковкой.
***
Что Кобург не входил в доверенный генералу список - это очевидно. Иначе никак не объяснишь ночлег на каком-то постоялом дворе вместо замка.
Герцоги состояли в родстве, хотя и не близком, с королем Дании и королем Пруссии Фридрихом Великим; в результате брака несчастного Алексея Петровича оказались в свойстве с племянницей Петра Великого Анной Иоанновной и уже упомянутым убиенным Иваном VI. Дядя герцога Фридрих Кобургский вместе с Суворовым громил турок при Фокшанах и Рымнике. Несомненно, обо всём этом в северной столице знали.
Почему же не включили в список?
Есть объяснение. Вюртембергский дом, откуда была взята вторая жена Павла I, в девичестве принцесса София Мария Доротея, она же Мария Федоровна в православии, был в давней распре с Закс-Кобургскими. Землю не поделили, оговорили кого-то - важен сам факт.
Бездетность старшего сына была реальной перспективой. Допустить, что супругой младшего - возможного императора, и матерью следующего императора может оказаться кто-то из враждебного лагеря, Мария Федоровна никак не могла.
Коронованная свекровь не особенно считалась с невесткой, но в этом случае, увидев, что та норовит удалить кого-то из списка, могла и не возразить. Там и так много имен, зачем переносить старую семейную вражду в Петербург.
Между тем доверенный порученец Екатерины не жалея красок описывает свой восторг от кобургских девиц. Давний преданный друг барон Гримм наводит справки и убеждается в фамильной добропорядочности Закс-Кобургских. Сумасшедших и обесчещенных в роду не обнаружено.
Финансовое банкротство не помеха, напротив, заведомо делает предполагаемых родственников кругом зависимыми. Решение зрело, и какие-то старые счеты невестки показались ерундой.
Царица, скорее всего, о них вообще забыла.
Но погодите. Антуанетта, одна из троих претенденток, будет вскоре выдана замуж за брата Марии Федоровны - герцога Вюртембергского. Как же так? Не помешала старинная вражда?
Пазл складывается. Одно дело - супруга наследника престола, другое - жена его дяди по матери. Во втором случае ставки были несравненно ниже. При том, что братец будет занимать высокое положение, входить в Государственный и прочие советы.
Пройдет время, и Антуанетта назовет родную сестру позором семьи. По какому поводу - выясним позднее. Вдовствующая императрица могла торжествовать. Из-за чего бы ни был у нее зуб на Закс-Кобургских, она сумеет, выждав, нанести по ним удар, болезненнее которого трудно придумать - через послушную сноху из их же рода. Не забывшую, заметим, что более выгодную партию пришлось уступать когда-то младшей сестре.
Вам эти умственные усилия автора могли показаться чрезмерными. Ну да, старается порой докопаться, есть такая слабость.
Зато мы имеем возможность уразуметь, какой милый клубочек дожидается избранницу в Петербурге.
***
Дали отдохнуть с дороги, привести себя в порядок. Генерал советовал не переживать зря. Императрица проста в обращении и настроена доброжелательно.
А как не переживать, когда на кону столько.
Золоченый экипаж подъезжает к парадному входу Зимнего. Заранее выбрав место, Екатерина наблюдает из окошка, как девушки выходят из кареты.
Большая умница была. Образованная, не без литературных способностей - это общеизвестно. Я о другом. Тонкий практический психолог. Очень много можно сказать о человеке по тому, как он куда-то входит, встает из-за стола или, допустим, считает деньги.
Старшая выскочила первой и с поспешностью, которая могла показаться из наблюдательного окошка неприличной, устремилась во дворец. Видимо, с оптимизмом оценивала свои шансы на победу. Считала, что по справедливости главный приз должен достаться ей.
Вторая неловко спрыгнула с высокой ступеньки, запуталась в верхней одежде и упала.
Последней выходила младшенькая - Юлианна. Примерилась, подобрала юбки, ловко соскочила на землю и не спеша, с достоинством проследовала в помещение.
Императрица обернулась к Зубову, ее последнему фавориту, или кто там с ней рядом находился тогда за занавеской, и воскликнула: С´est la derniere!
- Эта, последняя.
Из-за спины пишущего эти строки опять подает голос кто-то въедливый: "Не апокриф ли? Дамам полагалась помощь при выходе из транспортного средства. Кавалер, на худой конец форейтор, или, как вот в данном случае - учтивый офицер охраны. А они у тебя с высокой ступеньки на землю спрыгивают, как простолюдинки из шарабана".
Кто же спорит. Конечно, полагалась помощь. Да вот хозяйка распорядилась в видах наблюдения - и пришлось девушкам без этой помощи обойтись. А герцогиню высадили правильно. Так что, извините, опять сошлось.
***
Но и очаровывать Eкатерина умела.
Это надо представить себе. Всю роскошь представить, которая окружила девушек и их мамашу. Мрамор везде представить, золото, бриллианты в невероятном количестве. Всё сверкает. Разнаряженные придворные таращатся. Её Величество приобнимает остолбеневшую Августу, препятствует, непринужденно смеясь, протокольному целованию платья, всех рассаживает и наливает всем чай.
Затем беседа как бы на равных. Герцогиня это "как бы" очень хорошо понимает, потому как получила нужное воспитание. Было дело, тоже вон императора, Леопольда Габсбургского, у себя принимали, тот ее сына крестил, который в честь крестника, собственно, и назван был. Это аккуратно надо было ввернуть, не пережимая ни в коем случае.
Сдержанно посплетничали о родственниках.
Дети, конечно же. Императрица выразила искреннее восхищение многодетной герцогиней. У самой-то один - паузу сделала и всё этой паузой сказала.
Зато внуки удались.
Славно пообщались. Но - надоедливые министры со своими докладами, да они съедят меня, простите великодушно. Снова полуобъятие. Аудиенция окончена.
Дам препровождают в отведенные для них покои, и тут являются портные, обмеривают их, обкалывают булавками - и через неделю пожалуйте, у каждой полный новый гардероб, от парадного одеяния до шлафрока. И обувка. И какие-то украшения - пока по минимуму, правда, но не бижутерия, сами понимаете.
Наутро явление жениха.
Подробная характеристика Константина Павловича окажется делом непростым. Мы этим займемся, никуда не денемся.
Пока что попробуем рассмотреть молодого человека глазами кобургских дам.
3
Он был некрасив. Голубые глаза, свежий цвет лица и крепкое телосложение могли даже понравиться, бабье пухлощекое лицо и папенькина курносость - вряд ли. Выглядел намного старше своих неполных 17 лет.
"Раз уж мне выбирать, выберу-ка я эту маленькую обезьянку" - это он произнесёт после первых смотрин. О прехорошенькой девушке, заметим. Совпали вкусы? Или был аккуратно осведомлен, что нужно сказать, чтобы не огорчить бабушку?
Приличествующий обмен репликами:
Он: Не правда ли, вы меня полюбите?
Она: Да, я буду любить вас всем сердцем.
Екатерина пригласила Юлианну к себе, во время беседы раз двадцать ее поцеловала. На следующий день вручила матери звезду Святой великомученицы Екатерины - высший дамский орден империи. С надписью на ободке: "За любовь и отечество".
Августа и дочери отправились назад, буквально осыпанные бриллиантами. Герцогиня получила впридачу 60 тыс рублей - по одним сведениям это было золото в сундучке, по другим - вексель на предъявителя в Лейпциге. Неудачниц - старших сестер - тоже не обидели. Им дали по 50 тысяч. Придворные получили по 3 тысячи. Мы не знаем, кто они и сколько их было: лакеи, форейтор? - но 3 тысячи рублей сразу сделали каждого обеспеченным человеком. За 1 рубль можно было тогда приобрести живого гуся или поленницу дров для отопления в течение месяца. Или проехать 100 верст в почтовой карете.
***
Невесту готовили к принятию православия и венчанию.
В 6 утра (в других источниках все-таки в 10, чему мы склонны верить больше) жених являлся к невесте завтракать. Она должна была играть на клавесине солдатские песни, при этом он дул в трубу и барабанил. Трубу и барабан приносил с собой.
Иногда выламывал ей руку и кусал.
Поняло ли дитя, что ей в мужья достается агрессивный психопат? Или она думала, что это такой вот добрачный флирт в Санкт-Петербурге: барабанить с утра, ломать руки и кусать невесту?
Крестилась и стала Анной Федоровной. Все, что нужно было произнести в церкви, произнесла без ошибок. С акцентом, конечно.
Накануне венчания у невесты раздулась щека, началась страшная зубная боль, пришлось переносить на другую дату.
Плохая примета, хуже не бывает.
На свадьбу не поскупились. На Невском выставили двух жареных быков, каждый подходил и получал свой кусок. Устроили фонтаны с вином - белым и красным.
Население столицы было тогда 200 тыс человек. Говядина и вино не могли достаться всем. Так называемый подлый народ удовлетворялся едой попроще. И водочкой.
Молодым отвели Мраморный дворец. Неделю было тихо. Затем молодожён заскучал.
Стрелял из пушки крысами и заставлял супругу любоваться этим безумием. Много пил. Являлся в спальню жены с собутыльниками. Сообщал им неподобающие интимные подробности о своих взаимоотношениях с Великой княгиней.
Устраивал оргии с актрисами. Заразился сам и заразил жену франц-венерией. То есть сифилисом.
Мои сверстники и я узнавали о существовании этой болезни из "Ямы" Куприна. Там целая трагедия по этому поводу. На самом деле, хотя и не было рукотворных антибиотиков, на ранних стадиях лечили более или менее успешно.
Изредка бывал нежен, но это уже не могло обмануть молодую женщину. Ничего удивительного, что она стала искать нежности настоящей. Предметом ее увлечения стал на какое-то время тезка мужа красавец князь Константин Чарторыйский. Делилась этим с лучшей подругой - супругой старшего, Александра. Та отговаривала, но всё понимала. Пишут, что и Александр Павлович заглядывался на хорошенькую невестку.
Не спрашивайте, было или не было. Мы не знаем. Донжуанские списки мало кто составлял. Зря болтать привычки не имели. Может, и не было ничего.
***
Со смертью Екатерины не стало главной покровительницы на чужбине. Павел не любил невестку. Более чем достаточной причиной для этого была приязнь к ней его матери.
Жить вместе стало невмоготу. Анна Федоровна отпросилась на воды. Никакого желания возвращаться у нее не было. Повидалась с родителями. Те строго-настрого воспрепятствовали разводу. Павел требовал возвращения. Обрести личного врага в лице мстительного императора Закс-Кобургским не улыбалось. Посвященные в истинную цель отъезда Александр и его жена повлиять на него не могли.
Пришлось возвращаться.
4
В марте 1799 года Измайловский полк провожал своего шефа на войну.
Солдаты печалились, кто-то утирал слезы. Они прощали ему бессмысленную шагистику и рукоприкладство, потому что видели в нем угнетателя офицеров.
Так оно и было. Мог в морду заехать и дворянину. Эполеты тоже не останавливали. 5 человек довел до самоубийства. Изредка, правда, извинялся, а однажды объявил, что готов дать удовлетворение каждому обиженному. Как и сделовало ожидать, наследника престола никто на дуэль не вызвал.
Имел склонность к панибратству с низшими сословиями. Бывало, наорёт на какого-нибудь мастерового, будто тот ему ровня. Его мать опасалась, что так и прибьют где-нибудь, как последнего бродягу.
"...Он умен, - отзывался о нем Пушкин в 1825 году в связи с возможным воцарением, - а с умными людьми все как-то лучше". Пожалуй что и поумнел немного к тому времени. Но в 20 лет это был развращенный безнаказанностью, задержавшийся в своем развитии подросток.
***
Во время кампании в Северной Италии безосновательно обвинил в трусости старого служаку генерала Розенберга и тот, не стерпев унижения от государева сына, безрассудную атаковал превосходящие силы врага. В возникшей панике лошадь Константина понесла всадника под французские пули. Хорошо, нашелся дюжий казак, сумевший схватить ее под уздцы.
Только недоумение французов, заподозривших военную хитрость - попытку заманить и напасть из засады - спасло тогда русскую армию от прорыва на реке По.
Был зван к Суворову и получил от него примерную выволочку. Очень может быть, что и матом крыл главком, судя по тому, что наследник вышел весь красный и в слезах.
С той поры Константин исправился, больше помалкивал на военных советах, говорил только когда спрашивали, и говорил дело. С самой лучшей стороны проявил себя в сражении при Нови, за что удостоился от родителя 50 тыс рублей и ордена Святого Иоанна Иерусалимского.
Потом с Багратионом пробирался козьими тропами в Швейцарии и не требовал к себе особого отношения. Присматривали, конечно, чтобы не свалился в пропасть.
Снискал любовь нижних чинов, на свои деньги (40 рублей золотом) прикупив им как-то у какого-то селянина две грядки картофеля.
***
Тем временем Анна Федоровна снова в Петербурге. Муж возвращается с войны загорелым и вроде бы возмужавшим. К тому же сильно повышен в звании. Ему присваивается титул цесаревича при уже имевшемся цесаревиче, старшем брате - очередная блажь Павла.
Первое время все хорошо. Но потом прямой спокойный взгляд, кротость Анны Фёдоровны - не покорность, это разные вещи - снова распалили необузданного Константина. Оскорблял. Распускал руки. Беспричинно и мелко ревновал, что не мешало ему всерьез волочиться за польскими красотками.
Польские особенно ему нравились. На одной из них - юной княгине Любомирской, готовой изображать страстное поклонение, вздумал жениться.
И тут на авансцене появляется штаб-ротмистр Линёв.
Он вдруг начинает хвастать в офицерских собраниях, что добился взаимности Великой княгини. Будто бы всё происходило по утрам в ее покоях. Слух немедленно распространился.
Что должен сделать оскорбленный муж? Убить того, кто дерзнул осквернить супружеское ложе, прогнать (или по-христиански простить в обмен на обещание, что она больше не будет) жену - что-нибудь в этом роде.
Но ничего подобного не происходит. И, кажется, вы догадываетесь, почему.
5
Жена давно опостылела, и он знал, что это взаимно. После смерти Павла "от апоплексического удара" и воцарения Александра никаких препятствий к ее отъезду не было.
Но одного отъезда мало. Прекрасная провинциалка из Ровно, поддерживаемая родней, жаждала заполучить мужа - наследника престола, на меньшее Любомирские были не согласны. Нужен развод. Болтовня Линева и компрометация жены, очевидно, были на руку Константину.
Вдовствующая императрица устроила невестке скандал, который в этих обстоятельствах был уже пустым сотрясением воздуха. Под предлогом болезни матери наша героиня покинет Санкт-Петербург. Больше она никогда не вернется в Россию.
***
Напрашивается версия, что Линёв с самого начала был в сговоре с Константином. Тот будто бы велел приударить за женой, добиться близости и потом повсюду болтать об этом.
Здесь как бы не впасть в некое конспирологическое заблуждение. Cui prodest, говорим мы, кому выгодно. Всегда что-то кому-то выгодно, а кому-то нет. Но заведомо выводить из этого коварный замысел не стоит. Легко ошибиться. Можно с выгодой распорядиться обстоятельствами, возникшими и не по твоей воле. Не усматривать же коварство в том, что наследник пренебрегал расцветшей молодой женщиной, которую и не любил никогда.
Но и обратное доказать невозможно. Вполне мог встретиться с Линевым, чтобы поощрить его действовать и дальше в том же духе. И денег дать, чтобы тот сболтнул разок-другой, а дальше весь Петербург будет говорить. И еще пообещать денег.
Мы просто не знаем.
Так, может, врал с самого начала этот Линев и не было ничего?
Этого мы тоже не знаем в точности, но предположить кое-что можем.
***
Что побудило красивую образованную девушку отдаться, надо полагать, смазливому, но не стоящему ее пальчика солдафону?
То и побудило. То же, что побудило жену нашего начальника штаба в мою бытность солдатом, яркую грудастую блондинку, закрутить любовь с ефрейтором. Когда тайное стало явным, ефрейтора перевели в дивизию, супругов помирили, подполковника назначили нелетающим замполитом, чтобы с горя не улетел куда-нибудь не туда.
Зов плоти побудил, извините за выражение.
Хорошо, а зачем тогда Линёв говорил на дознании, что приходил к возлюбленной по утрам, когда вся прислуга давно на ногах? Да и в службу ему надо было в утренние часы.
Есть объяснение. Оставлял себе лазейку на всякий случай. Мало ли как дело повернется. Вдруг найдутся желающие отомстить за поруганную честь Романовых? И тогда можно будет сказать: "Эх, вы! Ну да, оговаривал себя. Я человек военный, мне приказали. А вы-то зачем явной ерунде поверили?".
Зря он боялся, как выяснилось. Всем нужно было его признание, он его и сделал.
Просвещенный XVIII век и, по инерции, начавшийся XIX-ый как будто не были так уж строги к нарушению 7-ой заповеди не только мужем, но и женой, тем более женой формальной. Да еще когда эдакий субъект оказывался в роли мужа. Не считалось чем-то ужасным. Оснащенный ветвистым украшением супруг, даже монарх, не выглядел в подобных обстоятельствах безнадёжно опозоренным. Правильнее сказать: тем более монарх. Ну, или наследник престола. Вроде как к ним это не приставало.
***
Отправился за границу и Линев.
Большой, как бы сейчас сказали, фанат Анны Фёдоровны Александр Тургенев в ее супружескую неверность не верил. Линев, по его мнению, оставил службу и поехал за ней, чтобы дальше ее компрометировать. То есть подтверждать своим отъездом лживую, по мнению А.Тургенева, версию адюльтера.
Ух, какой этот Линев. Прямо вот ради этого оставил службу. Чтобы компрометировать.
Что молодые, полные сил мужчина и женщина не хотят расставаться - этого уважаемый хронист представить себе никак не мог. Что она потом будет переезжать с курорта на курорт, а он без особого шума оказываться где-то рядом под чужим именем. И что это будет продолжаться три года. Три года, выходит, маялся за границей, подтверждая лживую версию.
Через три года роман сошел на нет. Иван Линев отпущен на родину и вновь принят на службу. Будет храбро сражаться c Наполеоном в 1807 году. В 1811-м выйдет в отставку полковником. Он был из мелкопоместных, но окажется владельцем престижной доходной недвижимости в столице.
Откуда средства? Строили догадки.
Линёв слыл в зрелом возрасте человеком несловоохотливым.
В начале века Анна Федоровна Романова, красивая и молодая соломенная вдова, обживается в Европе.
А благоверный? Удастся развестись и жениться по любви?
Разберемся и с благоверным.
6
Женатик получил у Любомирских от ворот поворот. В содержанки девушка не захотела, а расторжение брака даже при самых благоприятных обстоятельствах дело не одного года.
Как венценосное спаривание, так и развод были делом государственным. Просто так разбежаться не получалось; как правило, это было во вред высшим интересам.
Он вспомнил о своем подростковом увлечении. Жанетта Четвертинская, родная сестра многолетней пассии старшего брата - Марии Нарышкиной. Переключился на Жанетту. Влюбился по уши с новой силой и тоже непременно жениться хотел.
Вмешалась маман. Только через мой труп. Было сочинено некое письмо от ее имени. Оно распространялось в салонах по-французски и в русском переводе. Вдовствующая императрица решила еще и общественное мнение возбудить, с тем чтобы Константин выбросил эту женитьбу из головы.
Слог и содержание письма заслуживают внимания.
"Не выдавайте мне, любезный мой Константин Павлович, за истинную, - суетную сию причину, будто вы думаете, что честь ваша требует разрушения вашего союза, ибо я вам со всею публикою ответствовать буду, что через сие оскорблена бы была добрая слава той, которая носит имя ваше, что было бы непростительно и сверх того, явно показав себя легкомысленным и равнодушным на счет репутации жены своей, как вы то сделали, говоря об ней в передней комнате отца вашего, в чем и сами мне признались..."
Мать вроде бы публично уличает сына в лукавстве. Нелишне было также продемонстрировать своё доброе, несмотря ни на что, отношение к беглой невестке. Анну Федоровну любили, у нее было завидное прозвище - Вечерняя Звезда, она была украшением балов.
Письмо длинное, а смысл можно свести к нескольким фразам, причем "добрая слава" Великой княгини куда-то испаряется. Никаких Четвертинских. Они хоть и Рюриковичи, но не монархи. Только владетельный род; пусть захудалое, но государство. Только немка. И только с одобрения мамаши.
Роман с Жанеттой был глубоким и продолжительным, но и у нее не хватило терпения. Или тяготило, что сестру охаживает император, а ей приходится довольствоваться цесаревичем? Когда еще он станет царем, да и станет ли. Впрочем, сестры были дружны и всегда выручали друг друга.
Между делом промелькнула одна французская актриса. Эта родила от Великого князя сына и дочь. Детей пристраивали на воспитание в хорошие дома, они носили фамилии Константинов и Константинова.
***
А что же Анна Федоровна? Где она, хочет ли развода?
Ей было назначено не бог весть какое содержание - 30 тысяч рублей в год. Держать двор и жить на широкую ногу на эти деньги было затруднительно. Быть независимой - вполне. Терять эти деньги не хотелось.
О новом замужестве когда-нибудь в будущем нечего было и думать. В Европе неудачный брак не лучшая рекомендация. Многие завидовали, и надо же, такой пассаж. Она не собиралась рассказывать, что ей пришлось претерпеть - это было бы и вовсе не комильфо. Да и время нехорошее, смутное, не до сватовства.
Вот этого в Петербурге всегда боялись - что начнет рассказывать. Рассказать было что. И не только о муженьке. Приятственные слова в упомянутом письме и для этого и были сказаны - задобрить. Знала свекровь, что императрица Елизавета Алексеевна не преминет переслать лучшей подруге.
Анна Федоровна молчала.
Брать любовника - другое дело. Не фраппировать, с соблюдением приличий.
***
В камергерах у Анны Федоровны оказался некто Жюль де Сенье из Лозанны.
Коренастый шатен. Хорош собой. Манеры как будто соответствуют. Быстро и по приемлемой цене нашел очень приличную виллу на берегу Женевского озера. Ему можно поручить в разумных пределах распоряжаться бюджетом.
Если бы справки были наведены сразу, Анна Федоровна - теперь она предпочитала представляться как Жюли-Анна - узнала бы, что швейцарец убил кого-то на дуэли, а, может, и не на дуэли, и скрывается от правосудия, оставив жену и троих детей в другом кантоне. Наверное, ей сообщили бы также, что этот приятный господин - на редкость конфликтный человек, легко наживающий себе врагов.
Она почувствовала притяжение, которому противиться не могла. Справки наводить никакой охоты не было.
У психологов этот феномен именуется "незавершенный гештальт". Обжегшись на чем-то или на ком-то, мы почти сознательно конструируем для себя похожие, чреватые для себя обстоятельства.
В отличие от цесаревича, Сенье любил Жюли-Анну, можно сказать, всем сердцем. Вот только сердце у него было недоброе. Подчеркнуто доминантная личность. Такие, почувствов чью-то привязанность, тут же норовят утвердить себя в качестве вершителя судеб. Или хотя бы одной судьбы.
Он хотел появляться с ней в свете. Это непременно означало бы, что свет обернется полусветом, потому что люди, мнением которых она дорожила, перестали бы их принимать. Она предпочитала вести жизнь уединенную. Его это задевало.
Наступила беременность, которая, думал он, уж точно подчинит ему высокородную возлюбленную. Но этого не произошло. Открыто становиться спутницей жизни человека не своего круга и создавать с ним подобие семейной идиллии Жюли-Анне совершенно не улыбалось.
Воспитание не позволяло.
7
Осведомлены ли в Петебурге, что находящаяся за границей супруга наследника престола собирается произвести на свет внебрачного ребенка от своего камергера?
Она по возможности избегает общения. Однако, например, живущая через озеро мадам де Сталь в курсе ее обстоятельств. А то, что знает мадам де Сталь, знает вся Европа.
Старшая сестра осудила. Позор, мол, семьи. Не забыла и не простила, что главный приз когда-то достался младшей.
Другие снисходили и сочувствовали. Отношения по крайней мере не афишируются. Из-за любви бывают дети, ничего не поделаешь.
![[]](/img/j/jurij_j_b/gh/122040499_10221263981102629_1310698884573102163_n.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/gh/122036649_10221263982062653_6832817846584168429_n.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/gh/122094391_10221267734836470_175734176970124926_n.jpg)