Обычно стоянка планировалась в Гавре, и мы оттуда сразу уезжали уже посуху в Париж. Далековато, но возможно. Руан в морском круизе - дорогое удовольствие, одна лоцманская проводка чего стоит. Однако тот круиз был ударный: впервые вокруг Европы на новом судне плюс первый в серии - открывали навигацию. Всё, расписание изменено, новая ставка фрахта утверждена статной женщиной в штабе - Руан!
Проход вверх по течению - нечто. Руан ближе к Парижу, но не это надо было тогда пиарить, и не столько красавец Руан даже, а вот именно проход по Сене. Получился ненароком первоклассный речной мини-круиз. Глупые еще были, что мы, что наша публика: дескать, подумаешь, река, вот море это да.
Только ни Сеной, ни Руаном не выпало мне тогда полюбоваться.
На борту без малого 500 человек. Наши люди долго чешутся, пока соберутся куда-то, а собираются в последний момент. Несмотря на усиленное окучивание консульских отделов в Москве и Киеве, многим просто не успели оформить визы. В Лондоне выпустили - там стояли рядом с Тауэром, и ради нас Tower Bridge поднимали, отдельная песня. Мы не волновались особо, безвизовый выход был подтвержден заранее. Это позже, когда повалят нелегалы, случалось, и с визами не выпускали. У нас в Англии никто не остался, кстати. Вывозом живого товара промышляла другая фирма, а пострадали потом все.
После Лондона держим курс на Гавр. Человек сто с гаком не имеют шенгенских виз. До этого тоже как-то выкручивались, друзья у нас там верные и небескорыстные, что нормально, в околопароходских структурах. Но тут выясняется самое интересное. Войдя в территориальные воды владычицы морей, мы исчерпали право на SINGLE ENTRY - вклеенную в наши загранпаспорта "однократку". MULTI ENTRY, возможность многократного въезда, есть только у одного пассажира - дипломат, наверное. Значит, нужных виз нет вообще ни у кого, кроме дипломата. Мы покинули шенгенское пространство и теперь без разрешения прем туда назад. Англия-то не в шенгене. Постыдный прокол, неуважение к иммиграционным службам, афронт.
Бесконечные переговоры по судовой связи INMARSAT, 10 долларов минута, между прочим. Дипломат говорит, что может подключить к решению вопроса кого-то в Москве. А на кой нам Москва? Из опыта знаем, что такие подключения могут только все испортить. Буде и найдутся чуткие к нашим нуждам и в хорошем смысле слова отзывчивые люди на местах, лишний шум просто вынудит их действовать по инструкции.
Короче, власти поднимутся на борт вместе с лоцманом на рейде Гавра и проследуют с нами до Руана. Пассажирам быть готовыми к паспортному контролю face to face. Визы потеряли силу, никаких гарантий выхода на берег, НИ-КА-КИХ. А 12 заказанных на Париж автобусов? Ваши проблемы, можете отменять. Всем бояться. Требования выполнять. Иначе - черный список, занесение в компьютер, железный занавес навек.
Вместе с разбитным лоцманом катерок выгружает двух мужиков. Неброско и дорого одеты. Внимательный прямой взгляд, выверенные жесты, никакой экзальтации, хотя лицом французы. Хороший английский. В чинах явно. Один постарше, седоват. О подарках или, упаси бог, деньгах не может быть и речи. Лоцман другое дело, вместо обычного "бутерброда" - двух блоков Marlboro и бутылки виски - обещано за моральную поддержку по картонному ящику того и другого. Друзей наших в этих местах со всеми их связями как корова языком слизала, судовой агент не борт не поднялся. Никому неохота с госбезопасностью дело иметь.
Подробностей всех не упомню, кое-что выплывает из тумана. Пили, пели и плясали всю ночь. Набились в капитанский салон, музыкантов зазвали, шеф-повар с камбуза лучшую еду нам таскал; мать его, и жену его, и сестру его взять во все круизы серии мы наобещали, так что и фуа-гра, и родной белужьей обломилось нам с избытком.
Тамару Федоровну по месту ее основной и довольно ответственной работы иной раз запускали для украшения важных переговоров, я об этом что-то слышал и относился с пониманием. Она и толмач высшей квалификации, не отнимаешь. Но бухгалтер Ниночка наша какова! А мы ее тихоней считали! Было или не было? Точно никто не знает. Все куда-то выходили курить или в туалет, потом возвращались. Кто-то, не я, гостей по судну водил. Я держался до последнего, потом отвалил, в каюте попытался раздеться и не смог. Нинка осталась в салоне, но все стояла перед глазами - ах, как она танцевала, как изгибалась - откуда что берется. Разволновался я тогда как-то. До сих пор не могу успокоиться - так хороша она была в ту ночь.
После двух часов тяжелого забытья, опухший, но при галстуке, стучусь поутру в "люкс", куда мы наших гэбистов поселили. Никого. Сидят возле рецепции. Ждали, пока я очухаюсь. Отстраненно-вежливы, внимательный прямой взгляд, никакой экзальтации. Сто процентов, что не спали, но и не пили будто вовсе. А ведь минимум по литру "Джонни Уокера" с черной этикеткой уговорили, мне ли не знать. Велят принести ящик с паспортами и пассажирский манифест. Смотрят каждый паспорт. Кого-то вызывают, с кем-то беседуют через нашего переводчика. Я подписываю, не читая, какие-то невиданные бланки. Хочется ползать и умолять - я подавляю в себе этот бессмысленный порыв.
Швартуемся в Руане. Они направляются к выходу, я молча семеню вослед. Несмотря на отек мозга, полное ощущение катастрофы. Уже ступив на трап тот, что постарше, с красивой проседью, поворачивается и на чистейшем русском языке говорит: "Можно выходить. В Париж завтра тоже можно. Такому-то оставаться на борту".
Вы, конечно, догадались, такой-то у нас - единственный с правильной визой. Честно просидел на борту два дня, пока мы не снялись на Зеебрюгге, и вопросов не задавал. И мы ему их не задавали, зачем.
Пешеходка в Руане непонятно как проведена, клин клином в баре - и баиньки. Тамара Федоровна, вот человек, подсобрала какой-то снеди из ресторана и занесла к вечеру.
Назавтра в радостном изнеможении возвращаемся из Парижа. Отход под фанфары, ужин, стол дирекции гуляет. История с профуканными визами - секрет Полишинеля, на судне все всегда знают всё. Ужасный промах, драма на охоте, могли обгадиться донельзя - пронесло. Нинка принимает поздравления, герой дня, человек года. Спасибо, Нина, что ты...дальше вариации на тему:
- отдалась жандарму;
- взяла все на себя;
- ради дела легла костьми.
Это еще из приличных, а были разные. Укоренилась же самая незамысловатая формулировка:
Нинка дала погранцам.
На флоте никто не скажет 'пограничники'. Пограничники на заставах с собаками. Только 'погранцы'. Правда, за глаза. Не за глаза - 'власти'.
Эта фраза нас обогнала, с ней и в Петербурге встречали. Когда в декабре итоги подводили, статная женщина не удержалась и тоже процитировала под общий смех. Нинка же мудро отшучивалась, ни в чем не признавалась и ничего не опровергала.
Долго смеялись все еще пару лет спустя, а чему смеялись, сами толком не знали. Смешно, что погранцы заморские бывают, что ли? Наверное, просто никак не могли нарадоваться этому успеху, достижению по-русски: обошлось!
А Руан для меня тогда пролетел. Куда повел экскурсовод, что показывал - ничего не помню.
![Вот таким запомнился Руан тогда. А больше никаким... []](/img/j/jurij_j_b/nochnoewospominanieoruane/crookedrouen.jpg)