Аннотация: Тексту даётся отдельная жизнь, вне сборника. Вынужденное дублирование, а что делать: спектакль не сходит с подмосток, аншлаг за аншлагом.
Когда ржешь непрерывно, память отключается. Заливисто ржал, помню. А чему, собственно - хоть убейте. Плотность неимоверная. Сейчас поднапрягусь...ага, вот, из диалога мамы с сыном:
- Мама на тебя обиделась. Ты плачешь, мой мальчик?
- Нет, мама, я не плачу.
- (потрясенно) Мама обиделась на своего сыночка, а он не плачет. Кажется, ты начинаешь взрослеть.
Cтарая добрая родительская манипуляция. Пикантность диалогу придает то, что мальчику 55 лет.
Случайно краем глаза я тоже когда-то смотрел на ржущий зал. Но в этот вечер зал не только ржал. Зал еще и слезу смахивал.
Ржанье почти всегда синхронно. Публикум, конечно, разный бывает, но в этот вечер в Бремене, спасибо всем, смеялись дружно.
А вот слезу с глаз смахивает каждый по отдельности, еще и норовит сделать это украдкой.
Наверное, это чертовски любопытно наблюдать со сцены, когда ты сам же эту слезу и вышибаешь.
Как наблюдал и продолжает наблюдать при каждой очередной постановке 'Поезда ОДЕССА - МАМА' мой старинный друг Олег Николаевич Филимонов.
Всесоюзно известный КВН-щик и анекдотчик трактует своего героя несколько отстраненно, добавляя к архетипической иронии еще и самоиронию. Не Актер Актерыч, вот уж нет. Образно выражаясь, один глаз закатывается в переполняющих Нухимзона (или Мухинзона, я так и не разобрал) ветхозаветных эмоциях, а другой слегка подмигивает залу.
Немирович-Данченко мог бы этого и не одобрить. Но при нем не было КВН и топ-рейтинговой Десятки анекдотов по ЦТ.
А зал ржет. И смахивает слезу.
Сумасшедшую еврейскую маму осуществляет Ольга Владимировна Волкова. В пьесе она не появляется на сцене, а дает наставления своему Мишеньке по скайпу. Зритель слышит ее реплики и видит из зала глаза во весь экран. И в этих глазах - все чадолюбие еврейского народа.
Абсолютное перевоплощение. Вот не зря у нас давали Народных.
Я помнил ее по каким-то давнишним телепроектам. Похоже, на этом этапе постижения я в своем развитии остановился, ее же развитие все эти годы продолжалось. Глубокая драматическая актриса. Поначалу - да, все эти рубенсовские дела имеют место. Плюс кошелки, дурацкие висюльки, высокий суржик и первозданная дремучесть.
Но зато в конце...
Но я не напишу здесь, что происходит в конце. Жалко вашего катарсиса.
Может, когда-то по молодости я немножко и завидовал славе корефана. Тут ведь всегда и радость, и другое. Вопрос, чего больше. Рапортую: радости всегда было больше, намного больше, чем другого.
Но в этот вечер я остро позавидовал чертову везунчику Нухимзону-Мухинзону. Какая женщина! И он играет ей на гармошке! Вживую, со сцены!
Это невозможно вынести.
Олег и Руслана сыграли обретение друг друга талантливо и убедительно. При этом...нет, сказал, не буду рассказывать - и не буду.
Очаровательно поет Анечка Ткач. У нее вот-вот начнется мутация голоса, и ведь так бывает, что он остается сильным и чиcтым. Очень хотелось бы. Творческое общение с очень талантливыми людьми - бесценный опыт по-любому. Наверняка мы о ней еще услышим.
Наружная жизнь время от времени врывается в вагон в виде таможенника, полицейского, воровки, подгулявшего попика. Виктор Андриенко забористо и безжалостно воплощает эти метаморфозы. Уморителен и точен проводник Яша Гопп.
Если бы я не боялся показаться банальным, я бы написал: спектакль учит добру. Многому чему еще, но в первую очередь - добру. Надо быть каким-то особенно редким, чтобы этого не понимать.
Сюжетная ретроспекция в финале показалась было несколько диккенсоватой. Наверное, просто с ходу не разобрался в предложенной авторами метафизике. Нет ничего случайного в этом лучшем из миров, вот да. Всё исполнится.
Классную пьесу сочинил Александр Тарасуль в соавторстве с Евгением Хаитом и Виктором Явником. Классную.
Режиссёр Игорь Славинский.
Аншлаг и, как говорят англосаксы, стоячая овация. Долго не отпускали.
Двумя словами если: не ожидали. Это не было похоже на классический актерский дуэт в гастрольном формате. А кто-то собрался на cборник качественных украинско-еврейских анекдотов.
Вышло по-другому. Не только поржать.
Успех полнейший.
Какой я молодец, что приехал в Бремен и посмотрел.