Лет 40 назад меня крепко выручил один противный с виду мент.
Я вдруг забыл свой номер в камере хранения, а до этого засунул туда все самое важное, без чего хоть и не езжай.
Это я вез команду школьников на Республиканскую олимпиаду. Все билеты и документы, собранные по просьбе родителей, положил с утра в ячейку, чтобы не таскаться с этим по городу, мало ли, у меня в городе еще дела были - и забыл, в какую. Геть, начисто. Камера хранения зияет, времени нет, а я не запомнил, где?...боже!..амнезия...тогда еще симптомы были...помню только код и ряд, а всего-то три ряда по полкилометра каждый, ну, казалось мне тогда там, что по полкилометра.
Еще когда я часа три до того в ячейку все это плюс свой багаж запихивал и оплачивал, там стоял противный мент.
Село полное. И выражение такое, знаете, неласковое, как обычно у ментов. Хотя нет, тогда мент было скорее лагерной феней, в народе говорили: мусор.
Понимая, что шансов чуть, а поезд уйдет через 15 минут, дети без билетов ни на какую олимпиаду не поедут, родители провожают, а где я, не знают, в общем, настоящая трагедия, драма на охоте, - я выбрал наугад место для старта, ну, пусть справа, и погнал набирать код на одной ячейке, другой, третьей...
Мусор, естественно, поинтересовался, шо это я кручу код на одной ячейке, другой, третьей...Поинтересовался грубым голосом, а где другой взять. Ну, я ему ответил, прохрипел код...не то чтобы очень грубо, но с прохладцей, а по совести - уничижительно. Дескать, фуль, не видишь, забыл ячейку. То есть мне в голову не пришло его попросить даже. А он с противоположного конца сам как припустит мне навстречу по второму, нужному ряду.
И нашел! успел! тютелька в тютельку успел. А без него беда бы. Нашел-то он на своей половине. И двигался куда быстрее, наверное, потому что руки не дрожали, как у меня, от предчувствия катастрофы.
Выражение лица, однако, не изменил. Наверное, их там учили так смотреть.
Помог мне этот человек. Буквально спас от позора.
Все всплыло в подробностях. И что "спасибо" не крикнул тогда, тоже. Пулей вылетел и на подножку в последний момент с детьми вскочил.
***
Вот вам еще одна рождественская история.
Причём быль. Ну, в основном.
Лондон, год не то 1995-ый, не то 1996-ой, точно не помню.
Известный таблоид, по-простому, бульварное чтиво - Daily Mail, публикует убийственный материал. Антигерой материала - Мохаммед Аль-Файед.
Сразу говорю: его сын и принцесса Ди к данной истории отношения не имеют.
Daily Mail - газета скорее правая. В свое время поддерживали Гитлера. Ошиблись, бывает.
Daily Mail не любит понаехавших. Аль-Файед - владелец известного на весь мир магазина Хэрродс и много еще чего. Он понаехавший.
А тут такой повод.
Что же он натворил?
Собственно, не он, а его люди в магазине.
Дело было так.
Одна очаровательная одинокая лондонка трудится на почте. Может, и засиделась немного, как говорится, но вот она находит свое счастье. Счастье является к ней в образе крепкого парня постарше. Первый брак у него не задался, но вот теперь он настроен серьезно и подошел к выбору вдумчиво.
В общем, они съезжаются, решают не разъезжаться и находятся в трепетном ожидании брачной церемонии. Каковая должна состояться как раз накануне Рождества.
Она получает тысячу фунтов в месяц. На эти деньги в центральном Лондоне - только ноги протянуть. А жить одной где-нибудь в 8-ой зоне - можно, хотя и перебиваясь.
Парень подвизается механиком, 1400 в месяц,
И вот они зациклились на кольцах. Точнее, на кольце для невесты. Оно должно быть обязательно с бриллиантом. Чтоб как у людей.
Это будет дорого, а сбережений пока нет. Но можно, наверное, приобрести в рассрочку?
Уже и присмотрели. Вот эти, по 2 тысячи с чем-то, смотрятся в рекламном буклете Хэрродс неплохо.
Она звонит. Так, мол, и так. Желаем приобрести, но, прежде чем ехать и выбирать, хотели бы знать, нельзя ли в рассрочку.
Просьбу выслушивают. Затем из трубки раздается:
- Ваш адрес, пожалуйста.
Опешила на мгновение. Но мало ли. Маркетинг какой-то.
- Лондон, Ньюэм.
- Ньюэм? Будьте здоровы.
И бросают трубку.
Что за притча. Телефон вроде правильный. Уже немного дрожащим пальчиком набирает снова.
- Девушка, какая рассрочка. Мы людей с таким адресом вообще не обслуживаем. Вам колечка за сто фунтов с головой хватит. Не звоните больше, не отнимайте у нас время.
Ньюэм и правда один из самых бедных райнов столицы, тут не поспоришь.
Не скрывая слёз, рассказывает вернувшемуся с работы другу.
Тот, не будь дурак, звонит на следующий день в Daily Mail. Мол, есть компромат на Хэрродc. Его переключают к кому надо. Парень, не называя пока имен, рассказывает всю эту историю. Просит тысячу фунтов денег. Там для приличия поторговались, и он уступил компромат за 700.
Хотя, если по правде, я не знаю, за сколько. Такие вещи вслух не говорятся. Но вряд ли за спасибо. Всё стоит денег.
Там поверили, а вы бы не поверили? Такое ведь не придумаешь.
Надо сказать, стопроцентная достоверность таблоиду и не нужна была, наверное. Брезгливостью особой никогда не отличались. Жалоба на хамство в распиаренном магазине налицо? Налицо. Хозяин понаехавший Аль-Файед? Он самый. Вот и опубликуем.
И опубликовали. Целым подвалом. С фотографией девушки. Поведали полную тягот историю людей из низов. Противопоставили ей жизненный путь египтянина, усеянный подозрительными связями и укрывательством от налогов. Пошуровали по уволившимся из магазина, расспросили у них, как этот мироед, ещё и инородец, эксплуатирует чистокровных англосаксов.
Материал читают. Он трогает за душу. Наполняет её чувствами разного свойства. Тираж ползёт вверх.
Что же Аль-Файед?
А он, не будь дурак, звонит своему заклятому другу папаше Мердоку - владельцу конкурирующего таблоида The Sun. То есть вы меня поняли, друзьями они не были. В прошлом имели место малоприятные пересечения по бизнесу.
Но если бы с предложением урыть Daily Mail позвонил сам дьявол, Мёрдок обрадовался бы и дьяволу.
Нанять хорошо обученных людей - это уже было делом техники. Не спешить с ответом, дать публике немножко отдохнуть и только затем нанести сокрушающий ответный удар. С оттяжкой.
Оказывается, заклинило телефонную линию. И звонок приходил на водопроводную диспетчерскую где-то на куличках. Там сидел какой-то недоучившийся балбес, развлекавший таким образом себя и сменяющихся водопроводчиков.
И вот кавалькада лимузинов отправляется к жениху и невесте. Cтарый (тогда не такой уж и старый) Мохаммед собственной персоной, его свита, фоторепортеры, телевизионщики.
Балбеса тоже с собой взяли, чтобы по-христиански попросил прощения за розыгрыш с перебором, и балбес был прощен.
Торжественно вручаются кольца. Невесте за 7 тысяч. Бриллиант чистой воды. Уникальная авторская огранка. Жениху - поскромнее, но тоже не какое попало. Средиземноморский круиз в каюте на верхней палубе. Цветы. Шампанское.
Материал в The Sun на полосу. Тиражи уходят вверх по параболе.
Жанр предполагает, что хозяева Daily Mail повинятся перед этой парой, сотрудниками Хэрродс и всем честным народом. Дескать, бес попутал, не проверили как следует, простите нас, мудаков.
И знаете, было в Англии довольно много наивных людей, которые этого достойного поступка ждали.
И я ждал.
Но Daily Mail промолчал.
***
Раз такое дело, вот вам еще одна вполне позитивно-святочная история из прежних.
Италия, тосканский городок Монтекатини. Возвращаемся из Рима к полуночи. Автобус полагается поставить возле местного стадиона; рядом с отелем негде. Никаких проблем, 10 минут пешком. И все 5 дней так ходили.
Назавтра выезд с вещами.
Утром выкатываем-выносим багаж, берем курс на автобус - и где же он? Вместо просторной парковки - вещевой рынок. Бесконечные павильоны и ларьки с барахлом.
Пробравшись кое-как извилистыми закоулками, наш водитель высматривает свое транспортное средство в этой многоцветной гуще.
Да, было объявление, мол, с раннего утра откроется большая-пребольшая барахолка. Но кто ж мог его в полуночной тьме заметить? А написать крупными буквами и повесить в освещенном месте, да хоть и под знаком на въезде, или написать не накануне вечером, а раньше - ну, наверное, это значит требовать от дорожной службы невозможного.
А в отеле почему не сказали? Тоже не знали?
Не знали. Или знали, но забыли предупредить. Не нарочно же умолчали.
Теперь-то что делать?
Любой вопрос имеет цену. Пересадка на другой транспорт и чтобы при этом обещанное туристам было выполнено - навскидку 2 тысячи евров. И этот другой транспорт еще найти надо. Высвободиться из плена наш автобус сможет только к вечеру. Нам надо будет ждать его где-то на трассе. Серьезный сбой графика, большой конфуз, издержки.
Или нам всем, загрузив багаж, гулять пешком и ждать до вечера. Делаем вечернюю Флоренцию, ну, допустим, хотя это уже от безысходности. Толком люди город все-таки не увидят. Едем в ночь. Приезжаем в Германию черт знает когда, скорее всего тоже к полуночи. У кого-то пропадает билет на самолет. Многим куковать на вокзале - ждать до утра, когда после ночной паузы вновь станет ходить городской транпорт.
Или выбросить Флоренцию. Это вообще ни в какие.
Всё плохо. Катастрофа.
Но тут происходит неожиданное.
Нам освобождают выезд.
Каждый павильон на пути при этом должен закрыться. Для этого снимают уже вывешенное в невероятных количествах тряпье. К счастью, ширины дорожки как раз хватает, водителю только нужно cвинтить зеркала.
На отрезке в 150 метров с обеих сторон - с полсотни торговых точек, сотни людей. Им надо все разобрать и поднять щиты-прилавки. А уже какие-то покупатели ходят.
Они это делают без нажима, да нам и в голову не приходило просить.
Полиции вообще не видно.
Они это делают, и никто не выставил средний палец, никто не разорался и не состроил недовольную физиономию. Наоборот, с отдельных мест раздаются поощрительные возгласы, за нас рады.
2-этажный караван-сарай медленно выплывает на свет божий. Протяжный сигнал - наше mille grazie. Павильоны и киоски за кормой с деловитым лязгом раскладываются снова.
***
Один пожилой чувак явно недополучает положенное. Какая-то ошибка, бывает. Это неприятно не только морально. Автоматом сделанные было со счета переводы за разные услуги аннулируются, что осложняет жизнь и нервирует. Он пишет мейл - нет ответа. Безобразие продолжается, причём второй месяц уже. Звонит в соответствующий чиновничий департамент раз, другой, третий. На третий день, понимая, что явно у них ещё и телефон не работает, а бюрократический год заканчивается и все потом осложнится донельзя, пилит по имеющемуся в бумагах и давно известному ему адресу. Что делать, раз нет связи. Приходит. Огромное здание пусто. До него доходит, что соответствующая служба куда-то переехала. Он звонит в муниципальную справочную, чтобы узнать новый адрес, и оттуда ему настоятельно рекомендуют позвонить по уже упомянутому телефону и договориться о встрече. И только когда озлобленный вконец пенсионер рявкает в трубку, угрожая нажаловаться бургомистру, если он не получит нужную ему информацию, ему этот адрес, порывшись, дают.
Приходит с бумагами наперевес, их у него принимают и куда-то уносят. Ждёт минут 30. Затем его направляют в такой-то кабинет.
Полагая, что за это время с его заявлением и бумагами успели ознакомиться, он, поздоровавшись, говорит:
- Ну что, посмотрели уже?
Надо признать, что это несколько неучтиво. Вы знаете предысторию. Но приятной наружности дама лет тридцати ее не знает. В связи с переездом, сбоем связи и, как потом выяснилось, почти полной сменой персонала она завалена подобными жалобами и вникать заранее не в состоянии. Я должен сесть и сказать, в чем дело, а там посмотрим, мол. При этом градус разговора она повышает, и существенно. И голос повышает. И, кажется, почти кричит.
Приходится сказать, что старый - не обязательно глухой. И самому при этом добавить пару децибел. Испепеляя меня прекрасными глазами, но и мало-мало сбавляя обороты, она вникает в мою претензию - и обнаруживает фантастическую ошибку. Кажется, до неё доходит, что немецкий чиновничий аппарат вольно или невольно обошёлся со мной кое-как.
И тут я замечаю, что эта женщина инвалид. Нижняя четверть левой руки у неё отсутствует. Аккуратная розовая культя.
По близорукости, с устатку и будучи раздражён не заметил сразу. А мы и обсудили все уже. Неделю ещё придётся подождать, раньше никак.
Ничего. Моему метаболизму только на пользу, говорю я, поглаживая округлый метаболизм.
Обычный обмен вежливыми улыбками, но, уходя, получаю полный глубокой благодарности взгляд. Может, и незаслуженно. Она могла подумать, что это я такой воспитанный. Какой я воспитанный, не мне судить, и есть на этот счёт сомнения. Но факт остаётся фактом - я с ней нормально переругивался, потом мы разобрались - как с обыкновенным человеком, а не инвалидом. Ей понравилось, что я, несмотря на культю, ответно повысил голос. Хотя я не заметил сперва. И не уверен, что повысил бы голос, заметив.
Наверняка ее смертельно достало сочувствие в глазах подопечных, а то и, мать их, сострадание.
Вообще-то молодец. Не думаю, что так уж ее зарплата отличается от пособия, на котором она могла бы без проблем сидеть по жизни до упора. Достойно уважения.
Нечаянно получилось. Ну и пусть.
Позитив некий. Каковым и поделился.
***
Хотел было поставить точку, но сегодняшнее проявление гуманизма тронуло, и напомнило кое-что. Был сегодня у своих в Мюнстере. На вокзале забежал в туалет. Как говорится, с кем не бывает. Там надо одно евро в щель опустить, а у меня как назло самая мелкая купюра - двадцатка. Приставленная к туалету чернокожая тетя открывает мне турникет: проходи так.
Но что я, совсем уже. Спрашиваю: кредиткой можно оплатить? Она мне: можно. Я полез за кредиткой. Видимо, движения мои были торопливы. Не исключено, что и лихорадочны. Она опять открывает турникет и настойчиво так: давай.
Мне показалось невежливым отказываться.
Может, я ей ее папу напомнил. Или день рождения у неё.
Cмеётесь? Расхвастался дед, что сэкономил одно евро?
Пока вы смеётесь, я вспоминаю, как привез однажды группу в Пизу зимним вечером, а там, вопреки обыкновению, почти не было подсветки. Тускло. В рядах уныние. Плохо верят, что это им так не повезло; наверное, там так всегда, а экскурсовод шляпа.
Кругом насупленные стражи порядка. Спрашиваю одного из них - достаточно громко, чтобы мои подопечные услышали: в чем дело, мол. И в ответ: а я вам что, электрик? С интонацией не то чтобы грубой, но как-то отрывисто.
Я все-таки что-то стал вещать рядом с башней. И тут подходит мой собеседник в форме.
Очень близко подходит. И негромко мне говорит: угроза, синьор.
Что я потом и перевел.
Он, присмотревшись, увидел человека не очень молодого. Понял, почему я спросил. И ответил. Хотя инструкции были, конечно, никакую угрозу не упоминать.
Оплошность свою исправил молоденький карабинер. И помог мне.
Помог не тем, что объяснил, в чем дело. Я и без него знал, что после падения башен-близнецов везде в мире перестраховывались и то там, то сям изредка отключали подсветку на случай атаки с воздуха. Какие-то отморозки звонили из телефон-автоматов, бывало и такое.
Да вот и не так давно, пару лет назад, был с группой в Париже на православное Рождество, и мы катались по вечернему Парижу в полумраке. Лезли на монмартрский холм и гуляли там тоже в полумраке. В Париже это было ожидаемо, мы еще днем от этих беспорядков уворачивались. А в Пизе - неожиданно.
Помог тем, что при людях поделился со мной вроде как по секрету. Они сообразили, что я не вру и не такая уж шляпа. Посуровевшие было лица смягчились. Ни одного упрека я не услышал.
Ну, и не так ведь чтобы кромешная темень. Глаза привыкли, стали что-то различать.
Фотки какие-то кое-как сделать можно было. Не совсем бессмысленным оказался наш вечерний приезд.