Завтра утром - очередная Италия, первый город - Верона. Проверенной шуткой буду взбадривать умаявшихся за ночь путешественников: "Кто скажет "Колизей", штраф - одно евро. Потом пропьем."
Ничего, смеются.
В Вероне нет Колизея. Колизей, он же амфитеатр Флавиев, один на весь мир, и он в Риме. Это прозвище, имя собственное. Амфитеатр в Вероне называется Арена ди Верона. Можно просто Арена. Это тоже имя собственное и пишется с большой буквы. Хотя арена есть в любом амфитеатре, конечно.
Колизей сдали в эксплуатацию в 80 г.н.э. Арена старше. Первое исторически достоверное упоминание относится к 31 г. н. э.
Три гигантских кольца стен, как бы вложенных одно в другое. Снаружи постройка кажется нам приземистой. Фрагмент внешней стены - все, что осталось от нее после страшного землетрясения в XII веке.
Древние римляне не строили приземисто. Они отлично знали, что такое гармония в архитектуре.
Какое-то время в Вероне жил великий зодчий Витрувий. Вряд ли он проектировал Арену, по времени не совпадает. Кто бы ни строил, великая триада, сформулированная Витрувием, налицо: красота, прочность, польза.
Включили воображение, мысленно восстановили внешнее кольцо, разобрались в красоте.
Внутри имеются мощные поперечные перекрытия. Внешняя стена должна была в случае каких-то тектонических неожиданностей принять на себя основной удар и уберечь все остальное, что и произошло когда-то.
Запас прочности был колоссальный.
Ну, и польза. То есть функциональность, удобство и так далее.
Зрелища, как и хлеб, полагались гражданам Древнего Рима бесплатно. Чтобы при рассадке не возникал хаос, надо было всё же обзавестись билетом, а, уходя, сдать его. Билет представлял собой деревянную табличку с нацарапанными на ней номером трибуны и ряда. Арена принимала и исторгала толпу через специальные проходы - вомитарии. 30 тысяч человек рассаживались на трибунах и покидали их, когда мероприятие заканчивалось, в строгом порядке. Давка была исключена.
Форма эллипса позволяла организовать поступательное движение гладиаторов. Достигался особый сценический эффект. Порой на арену выходили не два бойца, а два подразделения. Кому удавалось, подавив живую силу противника, занять всю арену, тот, значит, победил.
- А каковы размеры амфитеатра?
Это такая нехитрая рамка. Носишь ее везде с собой, вставляешь что угодно и спрашиваешь. Как будто и так не видно, что большой. Гид тем не менее готов. Он учил.
140 x 110 м. Кому надо точнее, пожалуйста: 138,77 и 109,52. Внутренние оси амфитеатра, собственно арена - 74 и 45 метров. В аудитории 45 ступеней высотой 45 см каждая.
Проектная высота внешней стены 32 м. Сегодняшняя высота по основному периметру почти вдвое меньше. Снизу эта разница не особенно ощутима, но есть фото с вертолета.
Арена ди Верона - второй по величине после Колизея хорошо сохранившийся римский амфитеатр. Еесли же сравнивать все так или иначе дошедшие до нас, то третий; на втором месте окажется амфитеатр в Капуе.
В IV веке н.э. город окончательно принял христианство. Гладиаторские игры запретили. Вместо них на арене устраивали бой быков. Однажды массово сожгли уличенных в ереси катаров. В разное время амфитеатр использовался в качестве казарм, конюшни и дома свиданий.
Первое музыкальное представление связывают с появлением в Вероне Евгения Богарне - сына Жозефины от ее первого мужа. Наполеон женил этого Евгения на дочери баварского курфюрста. За непротивление в этом нужном Франции деле курфюрст был объявлен королем Баварии, а Евгений вице-королем Италии. Королем Италии к тому времени Наполеон давно объявил себя.
В Вероне вице-монарху был представлен его двор. На арене амфитеатра устроили банкет и танцы.
Как мы уже знаем, Веронский конгресс 1822 года проходил под музыку Россини. Изредка на Арене ставили и оперы. По-настоящему традиция закрепилась в августе 1913 года, когда итальянцы всенародно отмечали 100-летие со дня рождения своего самого великого композитора Джузеппе Верди. Собрали по подписке миллион лир - не послевоенных, копеечных, а вполне тогда полновесных. Поставили "Аиду". Живые слоны ходили между настоящими тропическими пальмами, расставленными в 3-метровых кадках.
На трибунах в тот вечер собрался весь европейский музыкальный бомонд и, как выразились бы сейчас, представители других культурных элит, например, узнаваемый всеми прогрессивный писатель Горький и безызвестный Кафка.
В 1915 - 1918 и 1940 - 1945 гг было не до фестивалей. В остальные годы каждое лето сюда слетаются знаменитые на весь мир вокалисты, дирижеры и режиссеры. Это не конкурс, они давно не участвуют в конкурсах. В Вероне не бывает дебютантов.
Одно известное исключение - гречанка по маме с папой, американка по рождению Анна Мария Калогеропулос, более известная миру как Мария Каллас, La Divina - Божественная. Настоящий дебют состоялся в Вероне в 1947 г.
Родилась в Нью-Йорке, выучилась вокалу в Греции и стала было появляться на оперной сцене в Афинах. Там как раз была немецко-итальянская оккупация. В 1945 г. отправилась назад за океан. Первое время после войны делать ей в Европе было нечего. Кругом были убежденные противники Гитлера и Муссолини. Где они были раньше, другой вопрос.
Случайный контракт - и Мария Каллас в Вероне, чтобы спеть на подмене партию Джоконды. Не той, у которой все в порядке, при этом она почему-то загадочно улыбается, а другой, из оперы Понкьелли, спасающей свою честь путем самоубийства. В Вероне в фантастически короткий срок разучивает еще и роль Изольды. Великому дирижеру Серафину удается искусно вмонтировать в оркестровку приглушенный, даже несколько сдавленный тембр певицы. Голос, который будет вскоре завораживать миллионы.
На сцене совершалось чудо оперы: нелепые, неправдоподобные сюжеты наполнялись очарованием правды, невыдуманным трагизмом.
Отель, где она остановилась в то лето, сохранился, превратившись из второразрядного заведения, каким он был при ней, в импозантный 4-звездочник (via Scala, 12).
Несложно отыскать и небольшую церковь, где местный священник объявил ее и пожилого миллионера Монегини мужем и женой (Via Filippini, 16). Ограничились этим, обручение согласно канону было невозможно ввиду православия невесты.
Еще одно памятное место - Сирмионе, чудный городок на озере Гарда, недалеко от Вероны.
Несколько удалившись от образцово-показательного замка, обнаруживаем живописные римские развалины, по традиции неправильно называемые виллой Катулла.
Чья вилла, мы не знаем. Вряд ли веронец Валерий Катулл был настолько богат, чтобы отгрохать себе целое поместье. Но, несомненно, бывал в Сирмионе и озеро воспел.
Сочинял очень хорошие эротические стихи. О них как-то отозвался Цицерон: "Валерий единственный среди нас, кто еще относится к этому делу всерьез". Это была похвала. Цицерон редко кого хвалил. Есть добротные русские переводы, когда-то я возил с собой распечатки. Дескать, обращайтесь, дам почитать. Но перестали обращаться. И я перестал возить.
На аллее между замком и виллой обнаруживаем особняк, где иногда летом можно было увидеть чету Монегини - Каллас.
Недвижимость давно продается и перепродается по частям, можно снять комнату на время.
Потом Марии станет тесно в Вероне и окрестностях. Ей надоест сюда возвращаться.
Пожилой миллиардер, Париж и дворец на острове Скорпиос, не появившийся на свет ребенок, потеря веса и голоса. И проклятый вопрос, который время от времени задают себе девушки любого возраста и семейного положения: "Ну, что он в ней нашел?". Как правило, ответ есть и даже лежит на поверхности. Его не видит только ослепленная ревностью жертва.
Заполучить вдову убитого президента США - это круто. Но дело не в этом. La Divina была не менее знаменита, чем Жаклин Кеннеди, и могла предъявить миру свое имя и свои заслуги, а не мужнины.
Мария и Аристотель Онассис часто ссорились, потом радостно мирились. Это долго удерживало их вместе. Ему по душе была любовница с характером.
Но не жена.
***
Отоспавшись и подкрепившись, оказываюсь у цели.
На подступах к амфитеатру - выставка машин Ламборгини (не говорите "Ламборджини", прошу вас). Тут тебе и кабриолеты, и представительский класс, и явно гоночно-спортивный вариант. Выставка должна подчеркнуть высокий рейтинг оперного фестиваля; паритетно, конечно же, лишний раз стимулируется уважение к производителю.
Бросить безразличный взгляд, приосаниться и пройти мимо, посвистывая? Не получится.
Хочется не посвистывать, а присвистнуть. Язык тела и мимика прохожих отчетливо выдают одно-единственное трудно выполнимое желание: обладать.
Легкий предвечерний бриз. Лето выдалось прохладным. Море и горы не так уж далеко. Да и июнь, после захода солнца редко бывает жарко. Хорошо, что я пиджак прихватил.
Как бы дождя еще не было.
Интересно, что предпринимают в этой ситуации. Переносить спектакль вроде некуда, все вечера расписаны, да и людям улетать надо. Неужели возвращают деньги?
Вообще-то лучше этим вопросом задаваться не в день спектакля, а при покупке билета за какую-никакую, а все же трехзначную сумму.
Дождя не было в этот вечер, сразу говорю. В этом повезло.
А правила да, есть, я потом разобрался. Деньги возвращают в случае отмены спектакля на следующий день, можно и потом почтой. Но могут в пределах дня переносить начало спектакля на какое угодно время, пока не распогодится. Другими словами, спектакль может начаться вместо 20.00 в 23.00. Или даже, в теории, в 23.55.
Но - в случае отмены. Хитрая казуистика заключается в том, что отменить это не то же самое, что прервать. Если дождь начнется во время спектакля, его по идее уже не отменят. Слушать и мокнуть или уходить - это уже будет ваша проблема. Так и происходит время от времени, как я позднее вычитал в отчетах пострадавших от стихии.
Я думаю, что если с неба посыплется, например, град, спектакль прервут, а деньги вернут. Но мало ли что я думаю. Нигде не написано.
За лето на арене перебывает до полумиллиона человек. Сопоставимый или больший доход могут давать реклама и права трансляции. Это очень серьезный бизнес, и люди, которые им занимаются, знают, что делают. Cегодня же ход моих мыслей незамысловат, привычен и наверняка понятен уважаемому русскоязычному читателю.
Авось дождя не будет, говорю я себе, и прохожу внутрь.
В билете написано: 20.00. Я пришел в 19.45, а народу совсем немного. Специальный молодой человек со значком поясняет, что спектакль начнут, когда стемнеет. Это как раз мелкими буквами написана на билете. Поскольку сегодня почти равноденствие, стемнеет не раньше 21.00. Ну, ничего. А можно туда-сюда выходить? Да, пожалуйста. Желаете программку? Вот вам. 10 евро.
В самом деле, почему тонкая книжечка с парой цветных вклеек должна стоить дешевле. Арена ди Верона же.
Вот вам еще свечечка бесплатно. Билет только не теряйте.
В целлофановом пакете действительно какая-то свечечка и к ней бумажка, потом ознакомлюсь.
Я вышел за двойным эспрессо в кафе напротив, почитать там программку и, признаюсь, унять волнение.
В давние времена сиживал и в cтолицах: Большой, Мариинка, Ковент-Гарден. Не близко, не часто. Дома имелись радиола и много пластинок. По телевизору восторгался великой Образцовой. Но не запал на опере, недопонимал. Популярные арии еще туда-сюда; от длинных дуэтов, когда поют наперебой, уставал. Посещала нехорошая мысль: пусть уж лучше разговаривают, как в пьесе, а музыка играет себе.
Рок-оперы были понятнее, но тоже восторга не вызывали. Возобновленная постановка Jesus Christ Superstar в лондонском "Лицеуме" разочаровала, я слишком долго жил до нее этими мелодиями и как-то перегорел.
Как, однако, слаб человек на рейтинги, думаю я, отхлебывая свой эспрессо.
Милан лучшая оперная сцена мира, Верона самый крутой фестиваль. И всё в один месяц. Вся жизнь - и один месяц. Как-то начинаешь проникаться. Не понимал, а теперь пойму.
Та же Кармен. Любовь, как птичка, как бы не так. Здесь надо бы вспомнить, что Эрос у ахейцев, самых наидревнейших древних греков, отвечал за жизнь вообще, жизнь в антитезе Танатосу - смерти. В классический период Эроса понизили в должности, отвели ему департамент чувственной любви, потом и вовсе сделали порученцем Афродиты.
Гляжу в программку. Cегодня поет Екатерина Семенчук. И вот она споет и сыграет так, что все услышат: любовь поначалу шутка, но в конце дело серьезное. Не помню, кто сказал, но сказал верно. Серьезней не бывает, если вдуматься.
Тот же тореадор. Не хлыщ, похожий на Элвиса Пресли. Не записной мачо, это все ерунда. Кармен прилепляется к тореадору не из-за денег, не только из-за денег. И не из-за славы его.
Когда-нибудь одолеет бык. Этот человек играет со смертью всерьез. Её влечет Танатос.
Есть еще время, вернувшись, осмотреть амфитеатр внутри. Бывал, но днем и давненько. Ну, большое всё. Сейчас, на пороге великого постижения, воспринимается иначе. Мощь, ясность и дерзновенность замысла невероятны.
Бархатная занавесочка с кистями и специальная девушка со значком преграждают путь. Ваш билет. Нет, в партер нельзя. Вам сюда.
Пробираюсь на свое место. Оно представляет собой металлическое сиденье.
Что за новости.
Неимущие на галерке понятно, они сидят на камне, а у меня ж пронумеровано. Где написано, что меня будет подпирать гладкая металлическая поверхность? Я уверен был, что за 107 евро приобретаю нормальное обитое полукресло.
Уверен я был зря. И где-то написано, конечно. Тебе не сказали при покупке билета, а ты ж и не спросил. Может, тебе нравится сидеть на твердом или доктор прописал.
Когда-то мог всю ночь подряд гонять "блиц", сидя на такой железяке в городском парке. Еще и в холод собачий, бывало. Дули на пальцы. Игра на ставку поглощает целиком. Вот и "Кармен" поглотит.
И в парке спинки не было, а здесь вот есть. И даже подлокотники.
Ничего.
Другая новость - сцена значительно дальше, чем я думал.
На картинке-то иначе это выглядело. Там линия Palcoscenico, сцены, делит эллипс арены ровно пополам.
Не оркестровая яма, нарисовано и написано там, а сцена. Это значит, что расстояние до нижнего ряда трибуны, где я сижу, должно составить 74:2=37 метров. Плюс еще cколько-то, раз я в 12-ом ряду, итого под 50. Но оно явно больше.
Вот, у меня тут цифры под рукой имеются.
В Парижской Гранд-опера глубина зала 32 метра, в Большом и того меньше - 30. Глубина Дворца съездов в Москве - 50 метров, немало. Но все эти залы имеют крышу, а здесь вместо крыши итальянское небо.
Конечно, понимал заранее, что открытый амфитеатр и просто театр - это не одно и то же. "Не одно и то же", однако, оказалось еще метров на 20 дальше. Почувствуйте разницу. Будь я вчера в курсе насчет этой разницы, может, другой билет купил бы.
Чертова картинка.
Обманули?
Скорее, рутинное лукавство. План-схема же. При сравнении фото, сделанного с вертолета, и моим, любительским, четко видно, что форма оркестровой ямы может меняться, значит, и яму, и сцену можно монтировать по-разному. Переносная такая яма, вот именно. Если из-за повышенного спроса надо будет выставить пару-тройку лишних рядов в партере, после деликатной борьбы с режиссером сцену наверняка сдвинут дальше от центра. А может, и в противоположную сторону когда-нибудь сдвинут. Что, каждый раз новую картинку рисовать?
Ну, да что теперь.
Немного успокаивает "императорская ложа", она рядом. Здесь сидели высокие договаривающиеся стороны в 1822 году. Поди каждому отдельное кресло затаскивали. Cегодня там точно такие же металлоконструкции с подлокотниками. И расстояние до сцены такое же.
В "ложе" между тем разыгрывается прелюбопытная мизансцена. До меня не сразу доходит, что разыгрывается она по-русски. Муж и жена. Ему и ей лет под 50. Она ласково воркует, он издает сердитый клекот, предположительно орлиный.
Жена не помещается в кресле.
Она не может втиснуться между подлокотниками. Ее бока слишком круты и, будем называть вещи своими именами, мясисты.
Из воркования-клекота становится ясно, чья тут недоработка. Да и, похоже, вечно виноватой в этой паре предписано быть жене. Проблема им давно известна по прежнему опыту, а она чего-то не выспросила толком, когда в агентстве заказывала билеты, понадеялась на авось.
Но выход из нештатной ситуации находится. На удивление легко и грациозно женщина перемещается из "ложи" пониже и садится в проходе. Персонал делает вид, что не замечает, им эта ситуация тоже знакома.
Время от времени она оглядывается на мужа и посылает ему нежную виноватую улыбку. Каждый раз, когда она оглядывается, он сгоняет с лица добрый любящий взгляд, сдвигает брови и угрюмо клекочет. Она отворачивается, после чего он продолжает смотреть на ее обширную спину добрым любящим взглядом.
Тут я замечаю, что под ней некое переносное сиденье. Озираюсь по сторонам, у кого-то такие сиденья тоже есть. Значит, можно было где-то заплатить и взять напрокат? Откуда же мне было знать, а теперь что ж, только что по трансляции прозвучало последнее приглашение, и с места не сорвешься.
Основательно утвердиться на мягком у дамы тоже никак не выходит. Все лучше, чем на низенькой ступеньке. Но ведь скоро умается так сидеть, нет?
От мыслей о даме меня отвлекает молодой человек со значком и зажигалкой. Ах да, свечечка. На прилагающейся к ней бумажке - пояснение. Оказывается, давняя традиция, когда-то публика подсвечивала себе в темноте программки и либретто. Нынешней символической свечечкой много не подсветишь - догорит через пару минут. Подсвечивать фонариком в айфоне тоже нельзя, сказали всё отключить.
Я-то отключил. Во мне что-то высокое, видать, пробудилось в этом культовом антураже. Ранее я в слишком усердном следовании запретам замечен не был. Безмятежно щебечущие по-французски соседи реагируют проще. Выдержав для приличия небольшую паузу, они вовсю увековечивает впечатляющую картину.
Приходится заимствовать из сети, чтобы и вы хоть немного впечатлились.
Но вот какое-то движение в оркестре. И - замерло всё. Сейчас дирижер взмахнет палочкой и зазвучит бессмертная увертюра.
![Амфитеатр в Вероне []](/img/j/jurij_j_b/ty3/2014-08-0918.00.55.jpg)
![Арена, вид с вертолета []](/img/j/jurij_j_b/ty3/arena_09-foto-fainello.jpg)
![Церковь падре Филиппи []](/img/j/jurij_j_b/ty3/fy.jpg)
![Каллас. Мемориальная табличка []](/img/j/jurij_j_b/ty3/sirmione_villa_maria_callas_gedenktafel_001.jpg)
![Выставка Ламборгини []](/img/j/jurij_j_b/ty3/005.jpg)
![Ламборгини []](/img/j/jurij_j_b/ty3/dxt.jpg)
![Перед спекатклем []](/img/j/jurij_j_b/ty3/yfw.png)
![Незнакомка []](/img/j/jurij_j_b/ty3/img_0321.jpg)
![Свечи на Арене []](/img/j/jurij_j_b/ty3/img_0203.jpg)