По поводу отказа владельца сети передавать какие-то коды к ней спецслужбам имею сказать следующее. Точнее, имею спросить. Допустим, вы узнали, что отморозка, напавшего позавчера на мирно прогуливающихся людей в Золингене и смертельно ранившего кого-то ударом ножа в шею (реальное событие), некто зомбировал через такого рода сеть. Изловив одного, другого, третьего, вы устанавливаете отчетливую связь между некими полученными ими сообщениями и более или менее однотипными совершенными сразу после этого преступлениями. Но у вас нет ключа к этому волапюку, а подследственные молчат или врут.
Как быть? Вам не удастся остановить этот конвейер. Даже если подстрекатель вроде бы обнаружен, настоящих улик у вас нет.
Я не знаю, на кого работает или не работает Дуров. Я не знаю, предал ли Макрон идеалы Великой французской революции или нет (мне попались пара постов, где на полном серьезе утверждается, что предал), я всего лишь рядовой юзер каких-то сетей и ничего в них не смыслю по-настоящему. Но убеждён, что в цивилизованной стране специально обученные люди в соответствии с законом ради спасения людей должны иметь право читать подозрительную переписку.
Врачебная тайна - но врач, диагностировавший смертельно опасное инфекционное заболевание, обращается с этим куда положено.
Неприкосновенность жилища - но с санкции прокура обыскивают дом при малейшем подозрении, что в подвале этого дома истязают каких-то несчастных.
И так далее.
А в нецивилизованной стране?
А в нецивилизованной будут люстрировать личные сообщения, чтобы выявить, кто обозвал бессменного правителя мудаком и написал правду о развязанной им грязной войне.
Я не вычитал буквально таких слов, что, мол, свободные люди всех стран, объединяйтесь против проклятых полицаев, они везде спят и видят, как бы побольше узнать о нас, но что-то такое между строк мне послышалось.
Позволю себе напомнить или сообщить, кто не знал. Неприязнь к блюстителям порядка произрастает как раз в недоразвитом социуме. Это одна из его характеристик.
Само собой, издержки, оговорки и нюансы. Можно и о нюансах, но важен принцип - ситуации, при которой те, кому поручено обеспечить нашу безопасносность, заведомо не могут получить доступ к той или иной коммуникации, быть не должно.
Обсуждая нюансы, мы, может быть, придем к тому, что свобода слова здесь сильно боком. Речь идет об одной из давным-давно декларируемых ценностей - тайне переписке. Мы также вспомним, что на контроле у спецслужб сегодня практически вся телефонная коммуникация, эсэмэски и личная переписка в электронной почте. Полученные данные используются в судах. Что-то не слышно шума по этому поводу. И только катавасия вокруг Телеграма занимает умы и вызывает споры. Почему?
Cоответствует ли законам Франции заключение под стражу того, кто в этом контексте отказывается от сотрудничества с полицией, или не соответствует - другая тема. Я о приниципе. По-моему, оспаривать его вот именно как принцип - в высшей степени опасное простодушие.
Я выразился предельно мягко.
50 обманов в истории человечества
Книга куплена в качестве железнодорожного чтива.
Полистал. По поводу каких-то обманов более или менее был в курсе раньше. Взять "Записки о Галльской войне" Цезаря. Это почти сплошные враки. К примеру, будущий узурпатор вдесятеро завышал данные о живой силе врага.
Но вот про Сensus Denial за океаном в не столь отдаленном прошлом не знал.
После Пирл-Харбора этнических японцев, около 120 тысяч человек, проживающих в западных штатах, переселили в центры релокации. Им дали 48 часов на сборы. Эти люди потеряли практически всё. Так называемые центры представляли собой бараки из рубероида в пустыне.
Почти не депортировали жителей Гавайских островов - что на первый взгляд странно. На самом деле там особенно нужны были рабочие руки, и заменить их было некем.
Ближе к исходу войны пошли послабления. И даже каких-то японцев стали брать в армию. Кто-то храбро сражался на европейском театре.
При этом дискриминации подверглись около 70 тысяч человек, натурализовавшихся во втором или третьем поколении и имевших американское гражданство.
Аналогичные меры не применялись по отношению к самой крупной после англо-саксонской популяции в США - немецкой. Итальянцев тоже не трогали. Может, для кого-то на фронте это и становилось ситуацией морального выбора. Но фактор гражданства оказывался весомее. Боеспособность армии не страдала.
Да и разве не на этом стоит Америка. Вот только этот фактор применялся по отношению к расово близким. Японцев к расово близким не причисляли.
В 1988 году депортация была окончательно признана несправедливой. Рейган распорядился выплатить пострадавшим или их семьям по 20 тысяч долларов компенсации. Тогда это были какие-никакие деньги, но главное - моральная победа, конечно.
Издержки войны. Пирл-Харбор до сих пор незаживающая рана. Справедливость, хотя и сильно задним числом, восстановлена.
Обо всем этом я как раз краем слышал. А где обман?
Как отличали японцев от китайцев? В моем скромном опыте четкое различие не обнаруживается. Расовую антропологию не разрабатывали. Отличали очень просто - по результатам переписи населения, проведенной до войны. Американская контрразведка использовала эти сугубо конфиденциальные и защищённые законом сведения.
Это-то и отрицали аж до 2000-го года. Обман в этом. Вот именно лгали и изворачивались.
В конце концов пришлось признаться и извиниться.
Автор приводит другой прецедент исторического обмана в связи с переписью. Данные 1937 года в СССР вызвали гнев Сталина. Становились очевидны демографические потери, вызванные репрессиями и коллективизацией. Специалистов расстреляли, данные сфальсифицировали и опубликовали заново.
В книге приводится еще один пример. В Нидерландах накануне войны тоже организовали перепись, притом по тогдашним стандартам основательную и доброкачественную. Гитлеровские оккупанты воспользовались ее результатами. Этим, по мнению Наташи Твидд, объясняется более высокий процент жертв среди евреев и цыган относительно других стран оккупированной Западной Европы.
Позволю себе не вполне согласиться с Наташей Твидд. Данные переписи могли отчасти поспособствовать, но главная причина не в этом. Как ни грустно это признавать, особое ожесточение оккупантов и их пособников было вызвано открытым протестом нееврейского населения против дискриминации сограждан в 1940-ом году. Сказалось и то, что, в отличие, допустим, от Бельгии или Франции, глава государства оказался в политической эмиграции. Капитулировала армия, но не капитулировала страна.
Евреев хватали по внешним признакам и по доносам сограждан. Многие к тому времени давным-давно ассимилировали. Это ведь не Советский Союз. В паспортах соответствующей графы не было.
Отрицатели Холокоста находят мнимые нестыковки в данных о количестве евреев до войны и после. На самом деле это данные о практикующих иудеях, полученные по спискам в общинах. Геноцид осуществлялся отнюдь не только в отношении завсегдатаев синагоги, и навряд ли они составляли большинство.
Еще одна ложь, о которой стоило бы упомянуть. Что мы и сделали.
Гуго Гроций и другие
На углу амстердамской биржи расположился Гуго де Гроот, или Гроций на классический манер.
По дороге в Амстердам мы вспоминаем город Мюнстер. Он дорог голландцам. Там в 1648 году был подписан Вестфальский мир, положивший конец страшной бойне под названием Тридцатилетняя война. На политической карте Европы появилось независимое государство, притом не монархия, а парламентская республика - Соединенные Штаты Нидерландов.
Этот Гроций пару лет всего не дожил до славной даты. Иначе бы он стал свидетелем триумфа своих идей. Это ли не счастье. Но увы.
Вундеркинд. В 11 лет поступил в университет. В 15 слыл ходячей энциклопедией. Прославился трактатом "О праве войны и мира". Чем воевать, разъяснял Гроций, лучше вначале прямо сказать, кому чего надо.
Естественное право, войны справедливые и несправедливые, свобода мореплавания и многое другое. Настольная книга просвещенных монархов. Основы современной политологии, международного, морского и военного права.
Не поладил с местным руководством и даже угодил в тюрьму, откуда удачно сбежал. Его вынесли в сундуке для книг. Вины за собой не чувствовал, просить прощения не желал, поэтому так и умер в почетном изгнании. Доживи он, поди, у него самого просили бы прощения, но кто же знает.
Сейчас нам опять понадобится Мюнстер.
Это самый велосипедный город Германии. Пожилой голландский турист, осмотрев зал Вестфальского мира и затем беззаботно прогуливаясь, при виде прислоненного где-то старого и ржавого велосипеда, ожидаемо произносит: "О, велосипед моего дедушки!".
Байка вообще-то, с элементами городского фольклора. Сегодня, наверное, редко кто произносит.
Когда гитлеровцы удирали из Амстердама, они будто бы хватали имеющиеся там многочисленные велосипеды, которые тогда никто и не думал пристегивать. Отсюда и "велосипед моего дедушки", якобы обнаруженный на немецких просторах.
Слушайте дальше.
Тогда еще не королева, а наследная принцесса Беатрикс в 1966 году выходила замуж. Это вызвало массовый протест. Потому что она выходила замуж за немца. Член гитлерюгенда - как, собственно, все в рейхе. Был мобилизован в неполные 18 лет. Пишут, что пострелять не успел, попал в плен к американцам где-то на итальянском фронте в марте 45-го.
Может, и не успел.
Недовольные вышли на улицы.
Беатрикс и Клаус фон Амсберг с приклеенными улыбками стояли на балконе городской ратуши. Звуки оркестра заглушала исполняемая многотысячным хором кричалка: "Верните нам наши велосипеды".
Я много раз излагал эту историю. Как мужественно держались молодые. Как люди остыли потом, убедившись, что у их будущей королевы настоящий голландский характер. И особенно после того как они с мужем произвели на свет трех замечательных пацанов, а до этого имело у них место засилье женского пола на троне в трех поколениях. Хорошим парнем оказался этот Клаус.
Рассказывая, я как бы смотрел с балкона и видел искаженные злобой лица.
Но вот сейчас я впервые посмотрел с площади.
На балконе стоял немец. Им сказали, что это хороший немец. Солдат ведь не спрашивают, и он сожалеет.
Я посмотрел глазами тех, кто помнил бомбардировку Роттердама. Немногих спасшихся от депортации и превращения в дым. Не забывших террор 1944-го года.
Быстрого наступления у союзников не получилось. Похоже, правительство в изгнании поторопилось призвать к забастовке и восстанию. Фюрер рвал и метал. А еще арийцы. Надо их проучить.
И проучили. Стали душить костлявой рукой голода. Ввели эмбарго на подвоз продовольствия. Тогда в Нидерландах не досчитались около 20 тысяч человек. Мы знаем другие цифры, но в этой стране подобного голода не помнили.
Кричал тот, кто пострадал и потерял близких. И тот, кто при немцах помалкивал, а теперь можно было, ничего не опасаясь, выплеснуть унижение. И молодые люди, которым передалась эта, выразимся сдержанно, неприязнь.
Век живи, век учись. Было бы большой самонадеянностью судить, кто в этом жестоком замесе более прав и кто менее.
Так было, вот и всё. Не на пустом месте возникло.
Как и пенять Гуго Гроцию, что он не дал в своем трактате рецепт противоядия от отморозков, которых не останавливали и не останавливают никакие законы и понятия. Но человечество по крайней мере эти понятия получило. Кто сегодня главный отморозок, кто помогает ему разбойничать и кто этот разбой поддерживает - общеизвестно.
![[]](/img/j/jurij_j_b/zatertoeklishe-1/456669755_10229701408593043_2772845724015357516_n.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/zatertoeklishe-1/300376539_10225222274297485_6502863251758214589_n.jpg)
![[]](/img/j/jurij_j_b/zatertoeklishe-1/456600341_10229695294080184_2304091026825587818_n.jpg)